Высокие статистические технологии

Худые скважины, или Угроза глобальных экологических катастроф

Авторы вынуждены сразу просить прощения у читателей. За использование не самого благополучного информационного повода. Но не в корыстных же целях. А ради предотвращения будущих, глобальных катастроф.
Если бы катастрофа с Ту-154 была единственной, то можно было обойтись днями траурными, слезами, цветами. Всякое ведь в жизни случается. К сожалению, катастроф в России даже больше, чем терактов.

Но и то и другое – очень плохо. Ибо не только самолеты, но и ракеты и спутники падают. Шахтеры в шахтах регулярно гибнут. А жертвы в подводных лодках и речных кораблях? И так далее.
Где причины наших неоправданных жертв?
Для нас одна из главных очевидна. Она в рукотворном свертывании многочисленных экспертиз! Авторы причастны к нефтегазовому недропользованию. При этом один из нас имеет 55-летний стаж и опыт в экспертировании проектов разработки месторождений нефти и газа. Авторы останавливаются именно на месторождениях нефти и газа потому, что, например, традиционные экологи здесь бессильны. Максимум что они видят и осуждают – это разливы нефти в реках, озерах, океанах, на земную поверхность. И вроде бы то, что происходит в недрах земли при добыче нефти и газа, – здесь все о’кей!
Глубокое заблуждение. Подземные трагедии уже сегодня дорого обходятся стране.
Практически на каждом месторождении нефти и газа добывающие скважины рано или поздно друг за другом теряют герметичность. А часто не обладают ею даже с момента своего сооружения. И газ уходит в атмосферу, теряется. Негерметичность нефтяных скважин вызывает заражение водоносных артезианских пластов. Так, в Урало-Поволжье, кажется, только сегодня перестали во многих населенных пунктах доставлять питьевую воду населению в автоцистернах.
Другая напасть в том, что правительство не обеспокоено, что в недрах земли мы собираемся оставлять «всего» 2/3 начальных разведанных запасов нефти! Не страшно – так думают наши стратеги, слуги народа. У нас ведь якобы неисчерпаемые запасы нефти и газа в Арктике. К этой радости мы еще вернемся.

* * *

Во времена Союза контроль за недрами был жестким. При этом основную роль играли эксперты, которые оценивали качество проектных документов начиная от разработки месторождений нефти, газа и заканчивая потребителями продуктов переработки нефти и газа.
Что это за человеки такие – эксперты?
С нашей точки зрения, эксперт в нефтегазовой отрасли:
а) по квалификации должен (тогда и теперь) превосходить создателей проектных документов;
б) должен быть объективным и ответственным за свое экспертное заключение;
в) экспертизу любого проектного документа необходимо осуществлять нескольким экспертам по своим разделам;
г) эксперт, эксперты должны быть патриотами нефтегазовой отрасли и страны в целом, обязательно неподкупными.
Экспертируемые документы, начиная с подсчета запасов и проекта на разработку месторождения, после экспертных заключений рассматривались в квалифицированных органах – ГКЗ (Государственный комитет по запасам) и ЦКР (Центральная комиссия по разработке месторождений нефти и газа). Только после этого данные документы становились регламентирующими. При этом судьба отдельных крупных месторождений и объектов отдельно оценивалась на коллегиях Мингео СССР, Миннефтепрома СССР, Мингазпрома СССР.
Сегодня этого ничего практически нет. А именно эксперты и экспертизы в ГКЗ уже не соответствуют приведенным критериям. ЦКР, и это не шутка, из экспертного органа превращена в согласительную (?) комиссию. Общегосударственная экологическая экспертиза ликвидирована. Как следствие, нефтегазовые недра в стране в этом смысле сегодня бесхозные, неприкаянные. Контроль за реализацией проектных документов, за недрами, мягко говоря, формальный.
Жизнь показала потребность, а бывший председатель ЦКР, патриот недр России Н.Н. Лисовский не без усилий внедрил в нефтегазовое недропользование 3D-компьютерное моделирование. Авторы, экспертируя проектные документы, обнаружили, что в компьютерной эпохе методологии исследований, подсчета запасов, проектирования разработки остались на докомпьютерном уровне. Поэтому авторы вместо традиционной Концепции абсолютного (дефектного) порового пространства (АПП) обосновали новую, инновационную Концепцию эффективного (реалистичного) порового пространства (ЭПП). Тогда все становилось на свои места. На расширенном заседании ЦКР 13 октября 2005 г. Концепция ЭПП была одобрена и рекомендована к повсеместному использованию.
До сих пор она не вошла в жизнь отечественного недропользования. Минприроды РФ в 2015 г. утвердило регламентирующие документы, построенные на основе концепции АПП.
Беда здесь и в том, что подготовка специалистов в нефтегазовых университетах, включая кандидатов и докторов наук, базируется на изжившей себя концепции АПП.

* * *

Всего не перескажешь в краткой статье. Пора раскрывать суть заголовка статьи.
Нефтяники и газовики мучаются на промыслах необходимостью ремонтно-изоляционных работ на скважинах. Они возникают потому, что какая-то часть скважин теряет свою герметичность (обычно за 5–10–15 лет). А потери герметичности проистекают из-за дедовской технологии цементирования, герметизации скважин.
Но! Рано или поздно скважины и месторождения в целом перестают функционировать. Очевидно, что ликвидационные работы на скважинах должны обеспечивать их герметичность в течение всего времени, пока существует человечество. К сожалению, традиционная технология ликвидационных работ не выдерживает критики.
В начале статьи мы отмечали, что в недрах мы собираемся оставить 2/3 запасов нефти. Вследствие сегрегационных, сейсмических, тектонических процессов и даже из-за лунных притяжений происходит консолидация остаточных запасов и восстановление пластового давления в них. Уже сегодня в ряде регионов вводят во вторичную разработку заброшенные месторождения. К сожалению, радости в этом нет. Ибо все или большинство скважин уже разгерметизировались. Тем не менее в США спрос на такие месторождения возрастает. Там же эксперты и журналисты бьют в набат из-за многих тысяч заброшенных скважин, даже местонахождение которых часто неизвестно. Близкие проблемы и в России, и в других странах.
Следовательно, через 50–100–150 лет все ликвидированные в стране и в мире скважины неизбежно станут худыми. И начнут возникать локальные, региональные, глобальные экологические катастрофы.
Авторские предостережения и предложения до сих пор не учтены властными структурами, включая наши обращения в профильное министерство и к Генсеку ООН.
Поэтому авторы были вынуждены сами заняться ликвидационной технологией. Трудно объяснить, но нам (видимо, потому что трудимся в Российской академии наук) удалось здесь предложить принципиально новые решения. Естественно, они нуждаются в доработке, промысловой апробации с возможными корректировками. К сожалению, отсутствует какая-либо заинтересованность снизу доверху в нефтегазовом недропользовании и властных структурах.

* * *

Россия и другие страны возлагают большие надежды на разработку шельфовых месторождений и, конечно же, на арктические. Что касается шельфовых месторождений, то перспективу человечеству продемонстрировала эпохальная катастрофа в Мексиканском заливе на платформе Deep Horizon. Но ведь это было результатом разгерметизации лишь ОДНОЙ добывающей скважины. И этот пример далеко не единственный.
Допустим, мы разведали и ввели в разработку нефтегазовое арктическое месторождение. Поскольку все технологические операции при наличии ледового покрытия предельно осложняются, то допустить разгерметизацию лишь одной скважины можно со 100-процентной гарантией.
Нефть в таком случае неконтролируемо разливается, естественно, под ледовым покрытием. Если ликвидация мексиканской катастрофы заняла около года, то сколько потребуется времени и усилий для ликвидации аналога на арктическом шельфе? А главное – нет для арктических месторождений соответствующих технологий и оборудования.
Не углубляясь в детали, сформулируем основное заключение: нам представляется, что следует наложить всемирный мораторий на освоение арктического шельфа. Целесообразно даже ликвидировать все договоренности по разделу арктического шельфа вплоть до Северного полюса.

* * *

Авторы уделили внимание лишь нефтегазовой отрасли. Однако многие аспекты сказанного присущи и иным сферам человеческой жизнедеятельности. Поэтому важны фундаментальные истоки всевозможных напастей, объединяемых понятием «катастрофа».
С нашей точки зрения, они проистекают из глобальной деградации нравственности, в широкой трактовке. Ибо нравственный человек не обманет, не украдет, не убьет, а бескорыстно служит общему благу. Он, естественно, сделает все возможное для надежного функционирования изготовляемого прибора, энергетической установки, тем более ракеты, самолета, месторождения.
Приказным порядком нравственность не взращивается. Она куется в образовательном, воспитательном процессах. Много лет назад мы создали Клятву верности разработчиков недр России. Ни одна нефтегазовая кафедра, ни один университет не отреагировали. Жаль. Ибо недра, не менее чем природа, нуждаются в бережном к ним отношении.
Но для нас очень уж заманчивой была клятва Гиппократа у медиков (которая на сегодня сильно амортизировалась). Нас радовала информация о том, что на физическом и химическом факультетах МГУ им. М.В. Ломоносова соответствующие клятвы были реализованы. Сейчас многие крупнейшие корпорации, компании из соображений внутренней безопасности внедряют свои этические нормативы, обязательства.
Конечно, наиболее эффективный путь взращивания нравственности начинается в рамках школьных, вузовских образовательных и воспитательных процессов. К сожалению, прогнившая действительность, безответственные СМИ засасывают человека в пучины безнравственности. Это когда погоня за долларом, рублем становится смыслом жизни.
Тогда проблема катастроф у человека, а затем и человечества в целом отодвигается на дальние позиции. То есть борьба с катастрофами должна начинаться со школьной скамьи.

С.Н. ЗАКИРОВ, профессор
Э.С. ЗАКИРОВ, профессор РАН,
И.М. ИНДРУПСКИЙ, профессор РАН
ИПНГ РАН

http://sovross.ru/articles/1509/30176