Высокие статистические технологии

Форум сайта семьи Орловых

Текущее время: Пт мар 29, 2024 3:00 am

Часовой пояс: UTC + 3 часа




Начать новую тему Ответить на тему  [ Сообщений: 7 ] 
Автор Сообщение
 Заголовок сообщения: Измена 1941 года
СообщениеДобавлено: Пн авг 16, 2010 11:29 am 
Не в сети

Зарегистрирован: Вт сен 28, 2004 11:58 am
Сообщений: 11265
Измена 1941 года

Покровский С.Г.
12.02.2010

Одним из наиболее загадочных моментов в истории нашей страны является 1941 год. Загадочным не только для нас, но и для солдат, прошедших через этот год. Год парадоксальный. Героизм защитников Брестской крепости, пограничников, летчиков, совершивших несколько воздушных таранов уже в первый день войны, - резко контрастируют со сдачей в плен масс красноармейцев. В чем проблема?
Контрасты 1941 года дают поводы для самых различных толкований случившегося. Одни говорят, что сталинские репрессии лишили армию нормального командного состава. Другие - о том, что советские люди не хотели защищать ненавистный им общественный строй. Третьи - о непреодолимом превосходстве немцев в способности вести боевые действия. Суждений много. И есть известная фраза маршала Конева, не ставшего описывать начальный период войны: «Врать не хочу, а правду все равно написать не позволят».
Понятно, что нечто хотя бы близкое к правде могли написать немногие. Рядовой, майор, полковник и даже строевой генерал видят не много. Картина в целом видна только из высоких штабов. Из штабов фронтов, из Москвы. Но мы опять таки знаем, что штабы фронтов плохо владели ситуацией, соответственно и в Москву поступали неполноценные сведения.
Таким образом, правду не мог рассказать ни Конев, ни Жуков, ни даже Сталин, если бы ему удалось написать мемуары. Даже они не обладали достаточной полнотой информации.
Но правду можно ВЫЧИСЛИТЬ пытливым умом исследователя, который задает правильные вопросы. К сожалению, правильные вопросы мало кто пытается задавать, а большинство правильно поставить вопросы просто не умеет. Некогда Сергей Иванович Вавилов так определил эксперимент: «Эксперимент - это четко поставленный природе вопрос, на который ожидается вполне однозначный ответ: да или нет». Грамотно поставленный вопрос всегда требует ответа в форме ДА или НЕТ. Попробуем к проблеме 1941 года подойти с вопросами именно в такой форме.

Была ли немецкая армия непреодолимо сильнее Красной армии?

Вся логика общих представлений подталкивает к ответу - была. У немцев был опыт нескольких успешных военных кампаний в Европе. У немцев был безупречно отлаженный механизм взаимодействия родов войск. В частности, взаимодействие авиации с сухопутными войсками специально отрабатывалось в течение 2.5 лет в Испании легионом Кондор. Рихтгофен, имевший этот не до конца еще оцененный в литературе для широкого круга читателей опыт, командовал авиацией немцев в полосе нашего Юго-Западного фронта летом 1941 года.
Но есть одно НО. Оказывается ровно те армии, по которым противник нанес удары заведомо превосходящими силами, на которые пришлась вся мощь удара, - именно они как раз и не были разгромлены. Более того, они длительное время успешно воевали, создавая проблемы немецкому наступлению. Это и есть ответ на вопрос.
Давайте набросаем схему. На фронте от Балтийского моря до Карпат немецкое наступление парировали три фронта: Северо-Западный, Западный и Юго-Западный. Начиная с балтийского побережья наши армии были расставлены в следующей последовательности(с севера на юг): 8-ая и 11-ая армии Северо-Западного фронта. Далее 3-я, 10-ая, 4-ая армии Западного фронта, 5-ая, 6-ая, 26-ая и 12-ая армии Юго-Западного фронта. За спиной прикрывавших границу армий Западного фронта в Минском укрепрайоне(УР) располагалась 13-ая армия Западного фронта.
22 июня удар танковых клиньев противника пришелся на 8 и 11 армии, на 4-ую армию и на 5-ую армию. Проследим, что с ними случилось.
В самом тяжелом положении оказалась 8-ая армия, которой пришлось отступать через враждебную Прибалтику. Тем не менее, ее соединения в июле 1941 обнаруживаются в Эстонии. Отступают, занимают оборону, снова отступают. Немцы эту армию бьют, но не сокрушают в первые же дни. По поводу массового пленения войск Красной армии на прибалтийском направлении в мемуарах противника ничего не проскальзывает. А Лиепая, которую несколько дней удерживали бойцы 8-ой армии и краснофлотцы - вполне могла бы претендовать на звание города-героя.
11-ая армия. В первый день войны еще до всех приказов о контрударе ее 11 механизированный корпус, чуть ли не слабейший по составу во всей Красной армии, вооруженный слабенькими Т-26, - атакует наступающих немцев, выбивает их за границу. В атаках последующих двух-трех дней он теряет практически все свои танки. Но именно контратаки танков 11 мехкорпуса 11-ой армии Северо-Западного фронта отмечены в истории войны как сражение под Гродно. В последующем 11-ая армия отступает, пытается вступать в борьбу за удержание городов. Но удерживать их этой армии не удается. Отступление продолжается. Армия теряет связь как со штабом фронта, так и с Москвой. Москва некоторое время не знает, существует ли эта самая 11-ая армия. Но армия существует. И, более менее разобравшись в оперативной обстановке, штаб армии нащупывает слабое место противника - слабо прикрытые фланги движущегося на Псков танкового клина. Обрушивается на эти фланги, перерезает дорогу, на сколько-то дней останавливает наступление противника. В последующем 11-ая армия сохраняется как войсковое объединение. Участвует в зимнем 1941-42 года наступлении Красной Армии.
Таким образом, обе армии Северо-Западного фронта, которые попали под сокрушительной мощи первый удар немцев - этим ударом не были ни сокрушены, ни сломлены. А продолжали бороться. Причем небезуспешно. О какой-либо массовой сдаче в плен солдат этих армий сведений нет. Солдаты не проявляют своего нежелания воевать за Советскую Родину. Офицеры вполне грамотно оценивают возможности ведения боевых действий. Где отступить, чтобы не быть обойденными, где занять оборону, а где нанести опасный контрудар.
4-ая армия Западного фронта. Она попала под удар противника через Брест. Две дивизии этой армии, которым ни командование Белорусского военного округа, ни собственный командарм не дали приказ выйти из города в летние лагеря, - были расстреляны артиллерией немцев прямо в казармах в городе Бресте. Армия, тем не менее, вступила в бои, участвовала в контрударе силами имевшегося у нее механизированного корпуса, отступала, цепляясь за рубежи. Одна из дивизий этой армии, уйдя в Мозырский УР на старой границе, удерживала его в течение месяца. К этой, оставшейся далеко на западе дивизии пробивались разрозненные отряды окруженцев. И сюда же пробился штаб разгромленной 3-ей армии. На основе этого штаба, многочисленных отрядов окруженцев и единственного организованного боевого соединения - дивизии 4-ой армии, была воссоздана 3-я армия. Новая, заменившая исчезнувшую. Впрочем, сама дивизия к тому времени уже перестала быть дивизией 4-ой армии, а была переподчинена 21-ой армии. Но нам важно отследить ее судьбу. Ведь это дивизия из числа тех, которые вступили в бой 22 июня на направлении главного удара. Эта дивизия мало того, что сама уцелела, на ее базе возродилось более крупное войсковое объединение - армия. У которой будет уже долгая военная судьба.
А что с остальной 4-ой армией. Ее история заканчивается 24 июля 1941 года. Но отнюдь не по причине разгрома и пленения. Перед расформированием она ведет наступательные бои с целью помочь выходу из окружения войск 13-ой армии. Безуспешно. Ночью пехота 4-ой армии выбивает противника из городков и поселков, а днем вынуждены отдавать те же городки - в виду наличия у противника танков, артиллерии, авиации. Фронт не движется. Но и пробить брешь для окруженцев не получается. В конце концов имеющиеся к этому времени в составе 4-ой армии четыре дивизии - передаются в состав 13-ой армии, в которой кроме управления армии и управления одного стрелкового корпуса больше ничего нет. А оставшийся без войск штаб 4-ой армии - становится штабом нового Центрального фронта.
Войска армии, принявшей на себя тяжесть самого мощного удара немцев через Брест, оборонявшейся на одной из важнейших магистралей, ведущих к Москве - на Варшавском шоссе,- не просто не были разгромлены и пленены, а вели наступательные бои с целью оказания помощи окруженным войскам. И эти войска стали организованным боевым ядром, вокруг которого были возрождены две армии. А штаб армии стал штабом целого нового фронта. В последующем начальник штаба 4-ой армии Сандалов будет фактически руководить в московском контрнаступлении 20-ой наиболее успешной 20-ой армией (командарма Власова, который в этот период в армии отсутствует - лечится от какой-то болезни), будет участвовать в успешной Погорело-Городищенской операции в августе 1942, в операции «Марс» в ноябре-декабре 1942 года и далее.
5-ая армия Юго-Западного фронта получила удар на стыке с 6-ой армией. И фактически должна была отходить, разворачивая фронт на юг. Мехкорпуса этой армии участвовали в контрударе в районе Новоград-Волынского. На фронте этой армии немцы вынуждены были на неделю остановиться на реке Случь. В последующем, когда прорыв танкового клина противника к Киеву между 5 и 6 армиями стал реальностью, 5-ая армия, фронт которой, обращенный на юг, растянулся на 300 км, - нанесла серию дробящих ударов во фланг киевскому клину, перехватила Киевское шоссе - и тем самым остановила наступление на Киев. Танковая дивизия немцев подошла к Киевскому укрепрайону, который буквально некому было защищать, - и остановилась. Примитивно осталась без снарядов - из-за перехваченных войсками 5-ой армии коммуникаций.
Против 5-ой армии, зацепившейся за Коростенский укрепрайон на старой границе, немцы вынуждены были развернуть 11 дивизий. У них на всем советском фронте было 190 дивизий. Так вот, каждая 1/17 всего вермахта была повернута против единственной 5-ой армии в то самое время, когда на фронт прибывали из глубины страны советские армии с номерами 19, 20, 21,… 37, 38... В течение 35 дней армия нанесла немцам 150 ударов. Войска армии скрытно и быстро маневрировали в припятских лесах, появлялись в неожиданных местах, громили противника, а потом сами ускользали из-под ударов немцев. Успешно действовала и артиллерия. Она тоже скрытно маневрировала и наносила неожиданные весьма чувствительные удары по скоплениям войск противника, по станциям и по колоннам автотранспорта, снабжавшего войска противника. Боеприпасы были. Укрепрайон, за который зацепилась армия, - это не только доты, в сущности потерявшие ценность в условиях маневренной войны. Укрепрайон - это прежде всего склады оружия, боеприпасов, продовольствия, топлива, обмундирования, запчастей. Артиллерия 5-ой армии не испытывала трудностей со снарядами. И следовательно, противнику приходилось весьма туго. Позднее, уже в 1943-44 годах в ходе наступательных операций Красной армии было выявлено, что 2/3 трупов немецких солдат имели следы поражения именно огнем артиллерии. Так ведь это были солдаты в окопах. А артиллерия 5-ой армии, действовавшая по данным разведывательно-диверсионных групп, наносила удары по скоплениям войск.
Соответственно в директивах немецкого командования уничтожение 5-ой армии было поставлено в качестве задачи, равной по значимости взятию Ленинграда, оккупации Донбасса. Именно 5-ая армия, принявшая бой 22 июня, стала причиной т.н. припятского кризиса, вынудившего немцев остановить наступление на Москву и повернуть танковую группу Гудериана на юг - против Киевской группировки. Эта армия наносила дробящие удары по коммуникациям даже тогда, когда немцы начали масштабное наступление против нее - после 5 августа. С самим этим немецким наступлением вышел анекдот. Оно началось 5 августа вместо 4-го по любопытной причине. Разведывательно-диверсионная группа 5-ой армии перехватила пакет с немецкой директивой о начале наступления. Директива не доехала до войск.
Армия не была разгромлена. Она истаяла в боях. Командарм-5 генерал Потапов просил у фронта маршевых пополнений - и практически не получал. А армия продолжала терзать 11 полноценных немецких дивизий неожиданными и успешными ударами, оставаясь на 300-километровом фронте со всего 2400 активными штыками.
Ремарка. Штатный состав немецкой пехотной дивизии составлял 14 тысяч человек. 11 дивизий - это 150 тысяч. А их держит армия, которая по числу активных штыков уступает штатной численности этих войск в 20(!) раз. Переварите эту цифру. В 20 раз уступающая по числу штыков противостоящему противнику армия - ведет наступательные бои, которые становятся головной болью германского генштаба.

Итак. Армии, по которым пришлась тяжесть удара германской армии, - разгромлены этим ударом не были. Более того, они продемонстрировали живучесть, активность и умение грамотно отступать, а потом еще и громить многократно превосходящего противника. - Не числом, но умением.
Кроме 5-армии Юго-Западного фронта следует отметить действия уже не целой армии, а правофланговой 99 Краснознаменной дивизии 26 армии под Перемышлем. Эта дивизия успешно боролась с двумя или даже с тремя наступавшими в этом месте немецкими дивизиями. Отбрасывала их за реку Сан. И немцы ничего с ней поделать не могли. Несмотря на мощь удара, несмотря на всю немецкую организованность и на превосходство в воздухе Против других дивизий этой армии наступление в первые дни войны не велось.

На заглавный вопрос параграфа ответили крупные войсковые формирования: армии и дивизии, принявшие на себя тяжесть удара. Ответ НЕТ. Не имел вермахт качественного преимущества над советскими бойцами и командирами.
И после этого ответа парадокс катастрофы 1941 года становится гораздо серьезнее. Если войска, на которые была обрушена мощь немецкого наступления, воевали успешно, то откуда миллионы пленных? Откуда утрата тысяч танков и самолетов, гигантских территорий?

Воевала ли 12-ая армия?

А что с другими армиями? - Теми, по которым удар не наносился. Либо был относительно слабым.
Начнем с самой интересной для прояснения ситуации армии - 12-ой армии генерала Понеделина. Эта армия занимала фронт от польской границы на юге Львовской области, двумя дивизиями 13 стрелкового корпуса прикрывала карпатские перевалы на границе с Венгрией, которая 22 июня в войну не вступила. Далее корпуса этой армии располагались вдоль границы с Румынией до Буковины.
22 июня войска этой армии были подняты по тревоге, получили оружие и боеприпасы - и заняли позиции. При движении войск к боевым позициям они подвергались бомбежкам. Авиация, подчиненная командованию 12-ой армии 22 июня в воздух не поднималась. Ей не отдавали приказ взлетать в воздух, кого-то бомбить или наоборот прикрывать с воздуха собственные войска. Не отдавал приказ командарм и штаб армии. Командир и штаб 13 стрелкового корпуса, части которого как раз и подвергались воздействию авиации противника. Тем не менее, после выхода на позиции войска никем не были атакованы. По данным пограничников трех погранотрядов, охранявших границу южнее Перемышля и далее по Карпатам - до 26 июня включительно попыток наступления противник на этом огромном многосоткилометровом фронте не предпринимал. Ни против 13 стрелкового корпуса, ни против левофланговых дивизий соседней 26 армии.
В Интернете выложены письма с фронта офицера-артиллериста Иноземцева, который 22 июня в составе артиллерийской батареи 192 стрелковой дивизии вышел на позиции, а через два дня они вынуждены были отходить по причине того, что их могут обойти. Так бойцам объяснили. Через 2 дня - это 24 июня. Приказа штаба Юго-Западного фронта на отход 12 армии не было. Приказ штаба корпуса был.
Пограничники, которых сняли с заставы на Верецком перевале приказом штаба стрелкового корпуса, также подтверждают: был письменный приказ.
Есть еще одни воспоминания - офицера железнодорожной бригады, взаимодействовавшей с 13 стрелковым корпусом. Книга «Стальные перегоны». Бригада обслуживала железные дороги на юге Львовской области. Самбор, Стрый, Турка, Дрогобыч, Борислав. Утром 25 июня группа взрывников-железнодорожников прибыла на место расположения штаба 192 стрелковой дивизии получать распоряжения, что взрывать, - и не нашла штаба. Нашла стрелковые части, завершающие уход с ранее занимаемых позиций.
Все сходится. Три подтверждающих друг друга свидетельства оставления 13 стрелковым корпусом 12 армии позиций на границе с Венгрией вечером 24 июня - утром 25 июня. Без минимального давления противника. И без приказа штаба фронта. В боевом донесении 12 армии, которые тоже выложены в Сеть, -
25 июня командарм Понеделин сообщает штабу фронта, что положение войск 13 ск штабу армии неизвестно. На совершенно не тронутом войной фланге Юго-Западного фронта, командарму неизвестно, что творится в его правофланговом корпусе - до которого от штаба армии 2-3 часа езды на машине, с которым есть связь даже по не пострадавшей пока гражданской телефонной сети.
Между тем пограничники заставы, прикрывавшей Верецкий перевал получают разрешение вернуться на заставу. И обнаруживают немцев на дороге, которая спускается с перевала. В мемуарах пограничник описывает, что их застава вышибла немцев с дороги и с перевала. Но сам факт выдвижения немцев по перевалу, с которого пограничники были сняты приказом комкора-13, - наличествует. Причем выдвижения с территории Венгрии, которая к этому времени еще не вступила в войну.
В воспоминаниях железнодорожников между тем есть интересные подробности. Приказы на подрыв сооружений, которые они получали в штабе стрелковой дивизии, были какими-то странными. Вместо важных объектов им приказывали разрушать тупиковые ветки да какую-то малозначительную линию связи. А 25 июня к ним подбежал интендант с просьбой помочь уничтожить армейский склад авиабензина. Устный приказ уничтожить склад ему отдали, но средств уничтожения у него, интенданта, просто нет. А если склад останется врагу, так он сам себе пулю в висок пустит. Железнодорожники, получив от интенданта расписку, данный склад уничтожили. А сколько других войсковых складов при этом было оставлено без шума?
В следующие дни, когда взрывники-железнодорожники уничтожали все, до чего доходили руки, немцы сбрасывали листовки с угрозами расправы - именно за то, что все уничтожали. Немцы, похоже, очень рассчитывали на содержимое складов, которые им тихо оставляли комкор-13 Кириллов и командарм-12 Понеделин.
Но самое интересное дальше. Приказ штаба Юго-Западного фронта на отход 12 и 26 армий поступил. Он был выработан в штабе фронта в 21 час вечером 26 июня. И в последующем был признан необоснованным. По причине того, что войска левофланговых дивизий 26-ой армии и правофлангового 13 ск 12-ой армии не подвергались давлению. Поторопился штаб фронта. Но при этом указал 13-ому стрелковому корпусу ровно те рубежи отхода, на которые корпус отошел по собственному разумению еще 24-25 июня.
Имеем совершенно явный факт измены, к которой причастны
1) комдив-192, отдававший приказы на уничтожение малозначимых объектов, но оставлял не взорванными склады;
2) комкор-13 Кириллов, подписавший приказ о выводе войск с позиций и о снятии пограничников с Верецкого перевала (при этом заставы в горной глуши между перевалами не снимались);
3) командарм-12 Понеделин и его штаб, который 2 дня «не знал» , где войска 13 корпуса; 4) руководство Юго-Западного фронта в составе командующего фронтом Кирпоноса, начальника штаба Пуркаева и члена Военного совета фронта Никишева, без подписи каждого из которых признанный необоснованным приказ от 26 июня - был недействителен.
Дальнейшая судьба 12 армии.
В конце июня она получает приказ штаба фронта на отход к старой государственной границе, постепенно сворачивается к востоку, начиная с 13 стрелкового корпуса. В боевое соприкосновение с противником не входит, кроме отдельных малозначительных стычек арьергардов с мотоциклистами. Авиация этой армии сохраняется. По крайней мере до 17 июля - в отличие от сражавшихся армий, которые к тому времени давно забыли, что такое краснозвездая авиация над головой.
И вот эта 12 армия, порядком измотанная быстрым маршем с Западной Украины, лишившаяся по ходу марша материальной части приданного ей механизированного корпуса, превратившегося в пеший, занимает позиции на старой границе. И только здесь 16-17 июля на нее начинает давить противник. Причем пехотой. Немецкая пехота прорывает Летичевский укрепрайон, про недостаточную вооруженность которого Понеделин докладывает вышестоящему начальству перед самым прорывом. Хотя простоял он этом УР без воздействия противника уже полноценную неделю.
Тот же молоденький офицер-артиллерист Иноземцев из 192 дивизии в письме родным с фронта сообщает, что он, наконец, 9 июля добрался до позиций на старой государственной границе, где они уж точно дадут немцам бой.
Так вот. Прорывают немцы Летичевский УР, причем за оборону на участке прорыва отвечает кто бы Вы думали? - отмеченный нами командир 13 стрелкового корпуса Захаров. Командарм Понеделин на прорыв отвечает грозным боевым приказом об ударе по прорвавшемуся противнику. На следующий день приказ повторяет. Назначает на 7 утра наступление после бомбардировки противника авиацией, выделяет для наступления такие-то соединения. И то самое соединение, которое должно было с 7 утра быть в наступательных боях вблизи границы за десятки километров от штаба армии, - в 17 часов дня наступления Понеделин видит рядышком со своим штабом в Виннице. Это отмечено в документах 12 армии. Т.е. приказ писался для отчета, а войска никуда никто не собирался двигать.
После этого войска 12 армии начинают очень успешно воевать за удержание моста через Южный Буг, по которому армия Понеделина и соседняя 6 армия Музыченко уходят от угрозы окружения из укрепрайонов на старой государственной границе. С изрезанной, заполненной лесистыми балками Подольской возвышенности, из зоны складов имущества, продовольствия, боеприпасов, топлива, оружия, которыми можно воевать не менее месяца (по образу и подобию 5-ой армии), - в голую степь. После ранения Музыченко - две армии оказываются под общим командованием Понеделина. И походными колоннами по голой степи приходят в Уманский котел. Где 7 августа и оказываются плененными. Во главе с Понедельным и с комкором Кирилловым.
Впрочем, не все оказались в плену. Наш знакомый артиллерист Иноземцев в это время оказывается на левобережье Днепра. И письма от него идут родным аж до 1943 года. Не попадают в плен начальник штаба 12 армии и начальник авиации 12 армии. В плену оказываются десятки тысяч солдат, которым не дали повоевать, а буквально привели в плен, т.е. загнали в условия, в которых воевать было безнадежно.
12 армия фактически не воевала. Причем не воевала не потому что солдаты или офицеры не хотели, а потому что ей не давало воевать собственное командование, совершавшее измену. Неопровержимые свидетельства которой мне повезло раскопать и соединить в целостную картину.

Воевали ли мехкорпуса?

Прежде чем разбираться с судьбой прочих армий, зададимся вопросом, а что у нас происходило с танками многочисленных механизированных корпусов.
Что они-то делали? В принципе, из истории нам известно про гигантское танковое сражение на Западной Украине, в котором собственно и были потеряны танки. Но все-таки, раз уж мы выявили странности в поведении целой армии, странности в приказах штаба Юго-Западного фронта, посмотрим, а вдруг и здесь не все гладко. Как мы знаем, 5-ая армия показала себя в высшей степени блестяще. В ее составе были два мехкорпуса 9-ый и 19-ый. Одним из этих корпусов командовал будущий маршал Рокоссовский, всем своим фронтовым путем доказавший и преданность Родине, и умение грамотно воевать. Рокоссовский отмечен и тем, что из поверженной Германии он не привез ничего, кроме собственного чемоданчика. К мародерству не причастен. Поэтому к происходящему в корпусах 5-ой армии присматриваться не будем. Судя по всему, они честно исполнили свой долг, невзирая на трудности и растерянность.
А вот с корпусами, принадлежавшими 6 и 26 армиям разобраться бы надо. Что у нас было во Львовской области? Были 15-ый и 4 мехкорпуса 6-ой армии и был 8 мк, подчиненный 26 армии. 4-ым мехкорпусом.
Первая странность событий, связанных с использованием указанных корпусов заключается в том, что уже в середине дня 22 июня у ведущей серьезные бои в районе Перемышля 26 армии отбирают 8 мк, переподчинят его штабу фронта и направляют подальше как от фронта, так и от собственных баз снабжения и складов запчастей, расположенных в г. Дрогобыч и в г. Стрый. Сначала корпус своим ходом приходит в район Львова, далее его перенаправляют под г. Броды на востоке Львовской области. Он с суточной задержкой против приказа штаба фронта сосредотачивается в районе Броды для наступления в направлении на Берестечко. И наконец 27 июня утром начинает наступать в сторону советской территории. Как отмечено в боевом донесении штаба Юго-Западного фронта от 12 часов дня 27 июня, наступающий 8 мк к этому моменту противника не встретил. В том же направлении во взаимодействии с ним наступает и 15 мк. По советской территории вдаль от границы. И противника перед ними нет.
Между тем разведка фронта еще 25 июня обнаружила накопление механизированных сил противника севернее Перемышля, т.е. севернее прекрасно сражающейся 99 Краснознаменной дивизии, которая била превосходящие силы противника. 26 июня эти механизированные силы прорывают фронт левофланговой дивизии 6-ой армии, далее перерезают железную дорогу Стрый-Львов и оказываются на окраине Львова - на станции Скнилов.
Что здесь не нормального?
Ненормально то, что от основного места дислокации 8 мк в г. Дрогобыч до линии немецкого удара юго-западнее Львова - менее 50 км. Если бы он был на своем месте, он мог бы легко парировать немецкий удар. И тем самым обеспечить открывшийся фланг 26 армии. Т.е. не допустить взятия Львова, действуя при этом в интересах собственной армии. После возникновения прорыва командарму-26 Костенко пришлось пехотой соревноваться в скорости с механизированными силами немцев, обходивших его армию с севера. Ему танки 8 мк были позарез необходимы для прикрытия собственного фланга.
Но корпус увели уже за пару сотен километров на восток Львовской области да еще и дали приказ наступать в сторону Ровенской области. Еще восточнее. Причем реакции штаба Юго-Западного фронта на информацию собственной разведки о сосредоточении механизированных сил противника нет как таковой.
А Львов, который в результате оказался оставлен, - это место сосредоточения гигантских складов всевозможного военного имущества, тех же самых запчастей. Их на территории Львовской области было два базовых складских пункта Львов и Стрый. Причем в самом Львове, который является старым городом, размещать склады неудобно. Во Львове 1970-80-х главным складским центром города была станция Скнилов, которую я уже упомянул. Именно сюда прорвались немцы 26 июня. Не Львов им был нужен, а Скнилов с гигантскими запасами всего и вся для целой 6-ой армии и для двух ее танковых корпусов: 4-го и 15-го.
А где у нас 4-ый мехкорпус будущего героя обороны Киева, будущего создателя РОА Власова? Вы не поверите. На направлении удара немцев из района севернее Перемышля на Скнилов. В лесах юго-западнее Львова. Немцы проходят мимо корпуса Власова так, как будто его не существует. А сам Власов вечером 26 июня получает от штаба фронта приказ на отступление в сторону Тернопольской области. Один из двух мощнейших в Красной армии корпусов с тысячей танков, с лучшей в Красной армии обеспеченностью корпуса автотранспортной техникой - никак не реагирует на прорыв немцев к Скнилову, но не только сам не реагирует! О том, что ему сам бог велел разгромить наступающие немецкие механизированные части - не вспоминает и штаб Юго-Западного фронта, который собственно и назначил Власову место сосредоточения в лесах юго-западнее Львова. Это по собственным документам штаба фронта! Вместо боевого приказа разгромить противника корпусу, который в первые дни войны уже бесполезно намотал на гусеницы танков более 300 км (расходуя при этом моторесурс техники), отдается приказ на новый дальний марш в отрыве от базы запчастей в том самом Львове, который он должен был бы защитить. Ни у штаба фронта, ни у самого Власова не возникает мыслей, что это неправильно.
Есть, правда, один человек, который бьет тревогу. Начальник автобронетанковых сил Юго-Западного фронта генерал-майор Моргунов, который пишет докладные о недопустимости непрерывных маршей механизированных корпусов. Пишет 29 июня о потере уже 30% техники, брошенной по причине поломок и отсутствия у танкистов времени и запчастей для их ремонта. Моргунов требует остановить корпуса, дать им хотя бы осмотреть и отрегулировать технику. Но мехкорпусам останавливаться не дают. И уже 8 июля их выводят в резерв - как лишившиеся боеспособности из-за утраты матчасти. Как мы помним, мехкорпус из состава 12 армии к моменту выхода на старую границу стал пешим - вообще без боев.
К командирам 8 и 15 мехкорпусов претензий нет. Они в конечном итоге добрались до противника, сражение советских мехкорпусов с наступающими немцами под Дубно - было. 8-ой мехкорпус отметился в нем своими действиями. Проблема с несопоставимо более мощным 4-ым мехкорпусом Власова, проблема с командованием 6-ой армии, проблема с командованием фронта.
В конечном итоге мы вынуждены констатировать. Мехкорпуса в основном не воевали. Их лишили возможности действовать там, где они могли изменить ход событий, и загоняли маршами по дорогам до израсходования моторесурса техники. Причем вопреки документированным протестам начальника автобронетанковых сил фронта.

Выполнялись ли директивы Москвы?

Самым первым крупным пленением советских войск знамениты 3 и 10 армии Западного фронта, располагавшиеся в Белостокском выступе. Здесь же в составе 10 армии располагался самый мощный по числу и качеству танков, отлично обеспеченный автотранспортом 6-ой мехкорпус генерала Хацкилевича. Располагались армии в приграничных укрепрайонах, в частности 10-армия опиралась на Осовецкий УР. В 1915 году русские войска в крепости Осовец прославили себя длительной героической обороной. Как бы сама история взывала к удержанию этого места.
Да и главные удары немцев прошли мимо этих армий. Танковая группа Гудериана двигалась через Брест и расположение 4 армии, Танковая группа Гота двигалась через расположение 11 армии на Вильнюс с поворотом на Минск. 25 июня когда 4-ая армия не сумела остановить противника под Слуцком, перехват дороги из Белостоцкого выступа на восток через Барановичи стал реальностью. Ровно в этот день 3 и 10 армии получают РАЗРЕШЕНИЕ командования Западного фронта на выход из укрепрайонов и отступление на восток. Ровно тогда, когда отступать уже поздно. Западнее Минска эти армии, большинство войск которых двигались в походных колоннах, оказываются перехвачены. Подвергаются жесточайшему разгрому авиацией и артиллерией на дорогах в походных колоннах. И именно здесь возникает ситуация первого массового пленения советских войск.

Между тем, до 25 июня были еще 22, 23 и 24 июня. Днем 22 июня из Москвы штабам фронтов была направлена директива № 3, которая предписывала нанести механизированными силами концентрированные удары по противнику на сопредельной территории и овладеть городами Сувалки и Люблин.
До Люблина было приблизительно 80 км от мест расположения 4-го и 15 механизированных корпусов самой сильной 6-ой армии Юго-Западного фронта. Не бог весть что, танки мехкорпусов прогоняли на гораздо большие расстояния в других направлениях. Но все-таки 80 км - и не слишком мало. А вот с Сувалками все намного интересней.
Сувалки - тупиковая станция железной дороги в болотисто-лесистом медвежьем углу северо-востока Польши. Район Сувалок вклинивался территорию СССР севернее Белостокского выступа. И шла к Сувалкам железная дорога, единственная, по которой и можно было снабжать танковый клин Гота. От границы и от мест расположения 3 армии до железной дороги на Сувалки по межозерному дефиле - всего-то 20 км. По дороге от Августова – 26 км. Дальнобойная артиллерия 3 армии имела возможность поддерживать собственные наступающие войска вплоть до перерезания этой железной дороги, не сдвигаясь со своей территории. Обычная артиллерия, не удаляясь от складов, могла обеспечить поддержку наступления до середины этого пути. Необходимые для мощной артиллерийской поддержки наступления снаряды далеко везти не надо. Они здесь же - на складах укрепрайона. А мы помним, что запасы, на которые опиралась 5-ая армия в Коростенском УР были достаточны для более, чем месячной эффективной борьбы с противником.
Удар 3-ей армии при поддержке механизированного корпуса в направлении железной дороги делал положение 3 танковой группы Гота на советской территории безнадежным. Ни топлива, ни снарядов, ни еды.
И этот приказ ударить на Сувалки был. Конкретный приказ с точно указанной целью удара. И даже с четко обозначенным смыслом. Противник, бросивший войска в глубокий прорыв, подставил свои тылы. По которым и надо наносить удар. Это формулировка директивы, не допускающая иных толкований. Войска, бросившие все силы вперед, сами подставили свои тылы под разгром.
Между тем командование Западного фронта во главе с Павловым и начальником штаба Климовских вместо выполнения указаний директивы принимает решение наступать не через границу к железной дороге, находящейся в 20 км, а двигать 6-ой механизированный корпус и кавалерию по своей территории в сторону Гродно, что значительно дальше, причем танки заведомо не могли быть обеспечены на этом маршруте топливом с помощью наличной автозаправочной техники.
Только сразу отметим. То, что написано про удар на Гродно нельзя воспринимать как факт. Так про него написано. Самого удара немцы не зафиксировали. Крупных танковых сил на Белостоцком выступе их разведка не обнаружила. Дорога, заваленная разбитой советской техникой шла не на северо-восток на Гродно. А на восток - к Слониму. Но это очередной вопрос.
Пока что для нас важно, что совершенно реалистичная цель короткого удара - Сувалки, - в результате удара на который танковая группа Гота оставалась на чужой земле без снабжения, - была штабом Западного фронта проигнорирована без обоснования такого игнорирования. Подвижным войскам был отдан приказ двигаться по своей территории. В случае нанесения удара в направлении на железную дорогу к Сувалкам 3-я армия не отрывалась от своей базы снабжения в Осовецком УР, делая при этом безнадежным материальное положение одной из крупнейших наступающих группировок противника. Вместо этого подвижные соединения отправляются путешествовать по своей территории в отрыве от общевойсковой армии, от базы снабжения.
Ошибки бывают. Но не бывает одинаковых ошибок на двух фронтах. Юго-Западный фронт ровно в тот же день, как мы помним, мехкорпуса отправляет наматывать на гусеницы сотни километров. Директиву, предусматривающую удар на Люблин, - игнорирует. Вместо этого организуют удар по своей территории на Берестечко-Дубны. Причем, как было замечено, 27 июня мехкорпус наступает против противника которого не видит. Его просто нет перед ним. Хотя должен был быть минимум сутки. Мехкорпус опоздал с сосредоточением на рубеже атаки на сутки. Больно далеко пришлось тащиться.
Заметим, что в этом решении изменить задачу удара на Юго-Западном фронте участвует прибывший из Москвы Жуков.

Может, директива была настолько очевидной авантюрой, что командующие фронтами и лично начальник Генштаба Жуков посчитали возможным ее игнорировать? Так нет же. Немецкий начальник генштаба Гальдер отметил в своем дневнике, что неудачны действия на юге(мы уже знаем про неуспех превосходящих сил немцев под Перемышлем, где 99-ая краснознаменная дивизия их успешно вышибала с советской территории), надо бы оказать помощь, но как назло ни одной резервной пехотной дивизии нет, а небольшой танковый резерв нельзя направить в помощь по причине отвратительного качества дорог Восточной Польши, которые ко всему прочему забиты обозами.
Резервов у немцев никаких. А все дороги по ту сторону границы забиты обозами, снабжающими брошенные вперед соединения. Советский мехкорпус, пересекший границу не имел бы перед собой никаких способных его остановить сил, - и только давил бы гусеницами, расстреливал бы и захватывал материальные средства, без которых брошенные на советскую территорию немецкие войска оказывались беспомощными. Мы уже знаем, что немецкие танки остановились перед незащищенным тогда советскими войсками Киевом по причине прекращения боевого снабжения из-за ударов 5-ой армии Потапова.
Но директива №3 от 22 июня не была выполнена командованием двух важнейших фронтов - Западного и Юго-Западного, - и начальником Генштаба Красной армии Жуковым, принимавшим решение о контрударе вместе с командованием ЮЗ фронта.

Бросок немцев, очертя голову, вперед - при негодном состоянии дорог в тылу, при отсутствии резервов для прикрытия жизненно важных тыловых коммуникаций, - был с точки зрения военных возможностей только приграничных советских армий - авантюрой. С самого начала.

Но авантюрой он не был. Ибо немцы знали, что им позволена любая глупость. Позволена заговором части генералитета Красной Армии, который не будет исполнять приказы Москвы. Который будет уничтожать боевые возможности собственных войск - например, уничтожением моторесурса танков в бессмысленных многосоткилометровых маршах.
Маленькая ремарка.
Моторесурс танка «тигр» составлял всего 60 км. Первое применение танка под Ленинградом во второй половине 1942 года было неудачным потому, что большая часть танков просто не добралась до поля боя со станции разгрузки.
Танки советских механизированных корпусов Юго-Западного фронта в июне- начале июля 1941 года прошли своим ходом 1200-1400 километров. Приказы не оставляли времени на осмотр танка и выяснение факта, что танк остановился из-за раскрутившейся гайки, которую надо было поставить на свое место. Но до этого несколько часов вскрывать люки, копошиться в железе, искать…

Ну а когда «гремящих броней, блестящих блеском стали» корпусов не стало, пришла очередь и пехоты. Ее тоже оторвали от баз снабжения, в походных колоннах вывели на дороги. Где она и была захвачена теперь уже превосходящими по мобильности и по вооружению механизированными соединениями противника.
Но для понимания этого нашим историкам и аналитикам не хватает примитива: признания того, что генералитет двух фронтов грубо нарушил дисциплину - не выполнил прямое указание высшего военного руководства страны - директиву №3. И противник, авантюрно подставлявший свои тылы под естественный, совершенно логичный удар, приказ на который был издан и направлен в штабы фронтов, - знал, что этого удара не будет. Знал, что штабы фронтов не выполнят приказ.
Не бездарно, а исключительно грамотно не выполнят. Отберут 8-ой мехкорпус у честного командарма-26 генерала Костенко, который только из интересов врученной ему под командование армии не позволил бы взять Львов коротким и мощным ударом мехкорпуса по угрожающим его флангу войскам противника. И тогда лесистая Львовская область с двумя крупными складскими центрами во Львове и в Стрыю, опирающаяся на сложнопреодолимые Карпаты с юга, на укрепрайоны по границе, нависающая над путями снабжения немцев через Люблин и по шоссе на Киев, - превращалась бы во вторую занозу масштаба 5-ой армии. Даже при полной изоляции. А то и посущественнее. В Карпатах - не украинские националисты западенщины, - а дружественный русинский народ. За Карпатами - принадлежавшая Венгрии, но исторически связанная со Словакией территория. А словаки - не чехи. Словаки - это Словацкое национальное восстание 1944 года. Словаки - это просьбы о вхождении в СССР в 60-е. Это полковник Людвиг Свобода, командир чехословацкой бригады, бравшей вместе с Красной армией карпатские перевалы в 1944-ом. Союзные немцам словацкие части, в отличие от румын и венгров, на советской территории плохой памяти по себе не оставили.
Но и это не все. Для сведения: на юге Львовской области - нефтеносный район. Румыния обеспечивала добычу 7 млн. тонн нефти в год. Львовская область дала Гитлеру 4 млн. тонн. Каждая третья тонна из той нефти, на которой работали моторы Рейха! Быстрый уход Красной армии из Львовской области не позволил существенно разрушить инфраструктуру региона. - Не успевали. Нефтедобыча была быстро налажена. Ради нефти немцы здесь даже не уничтожали евреев, в руках которых было управление нефтепромыслами.

Короче. Альтернатива катастрофе 1941 была. Реальная. Она не просто была сама по себе как возможность, которую поняли крепкие задним умом потомки. Она была понята и выражена конкретными указаниями, что делать, - в форме сталинской Директивы № 3 от 22 июня 1941 года. В середине первого дня войны был фактически решен вопрос о полном и безусловном разгроме агрессора. «Малой кровью, могучим ударом». Или по меньшей мере - о лишении его возможности вести длительную войну.
И эта уникальная возможность была убита штабами двух главных фронтов - Западного и Юго-Западного. В штабах было много народу. Но в каждом из них были три человека, без подписи каждого из которых ни один приказ штаба не имел законной силы: командующий, начальник штаба, Член Военного Совета. На Юго-Западном фронте начальником штаба был Пуркаев, а членом Военного Совета - Никишев. В период, когда Пуркаев командовал Калининским фронтом возникла проблема голода в армиях фронта. Несколько десятков голодных смертей. Приехала комиссия, Пуркаева отстранили, выяснилось, что продовольствия фронту хватало, но была проблема распределения. После снятия Пуркаева эта проблема рассосалась. Есть такой эпизод.
Директива №3 - зонд, с помощью которого нам удается проникнуть в подноготную катастрофы-1941. Принципы организации армии не допускают невыполнения директивы вышестоящего командования. Даже если тебе кажется, что ты лучше понимаешь обстановку. Даже если ты считаешь решение вышестоящего начальства глупым. Оно - начальство. И, кто знает, может, глупый приказ на самом деле не глуп. Тобой жертвуют во имя замысла, который тебе неизвестен. Люди должны гибнуть, выполняя заведомо неисполнимый приказ потому, что за тысячу километров от них реализуется операция, ради успеха которой и вправду имеет смысл погибать в кажущейся бессмысленной отвлекающей операции. Война - жестока.
На Западном и Юго-Западном фронтах два штаба фронтов одновременно отменили смысл директивы вышестоящего командования, изменили цели и сами направления контрудара. Вопреки воинской дисциплине. Вопреки стратегии, вопреки здравому смыслу. Изменили при этом подчиненность войск. На ЮЗФ вывели 8 мк из подчинения 26-ой армии. На Западном фронте вывели 6 мк 10-ой армии из подчинения этой самой 10-ой армии. И, кстати, тоже загоняли по дорогам Белоруссии. Командир 7-ой танковой дивизии этого корпуса в последующем в рапорте отчитается, что корпус приказами из штаба фронта бросали без ясной цели с направления на направление. Противника, заслуживавшего действий против него корпуса, - они так и не встретили. Но зато 4 раза преодолевали подготовленные немцами на нашей территории противотанковые рубежи. Как видим, почерк хорошо узнается.
Кстати, а гибель в окружении 13-ой армии тоже любопытна. Ее выводят из Минского УР - в район Лиды - приказом штаба фронта. А прибывающие войска Второго Стратегического эшелона примитивно не успевают занять позиции в Минском УРе. Сама 13-я армия отправлена вглубь будущего котла с занимаемых позиций около важного политического и промышленного центра города Минска - в условиях, когда угроза с северного фланга уже есть. В директиве штаба фронта на вывод армии под Лиду прямо говорится об обеспечении от угрозы со стороны Вильнюса. Но армию выводят не на шоссе Вильнюс-Минск, а уводят гораздо западнее - в пространство между базами снабжения укрепрайонов старой и новой государственных границ. В никуда. В леса. Армия гибнет ни за что ни про что. В последующем армия с таким же номером - воссоздается на базе дивизий 4-ой армии вновь.
А на защиту Минска в опустевший укрепрайон бросаются свежеприбывшие войска, которые даже не успевают занять укрепрайон. Танки Гота слишком быстро продвигались через Вильнюс с севера. Советские дивизии с ходу вступали в бой. Ни о каком налаживании взаимодействия с силами укрепрайона, ни о каком нормальном использовании запасов средств на складах УР - речи уже не могло быть.

Ну и совсем мелкий штришок к картине заговора в Красной армии. Среди воспоминаний солдат попалось на глаза свидетельство. Прибыли бойцы на фронт под Полоцк. На окраине какой-то деревни они утром позавтракали. Лейтенант Бардин, которого солдаты знали, построил их без оружия (оружие оставалось в пирамидах) и повел в деревню. Там уже были немцы. Бардин остановил строй и сообщил солдатам, что для них война закончилась. Вот так.

Власов.

В описанных эпизодах прорисовалась фигура генерала Власова, через позиции механизированного корпуса которого немцы прорвались к окраинам Львова. Не особо утруждая себя.
А последний эпизод военной биографии Власова в составе Красной армии - это командование 2-ой ударной армией Волховского фронта. Известно, что армия попала в тяжелое положение, погибла. А Власов сдался. Но почти не известно, что погибла армия по причине невыполнения Власовым приказа Генштаба. В Генштабе осознали, что наступление армии захлебнулось, теперь она оказалась в опасном положении. И приказали Власову отвести армию на безопасные рубежи. Вывод войск было предписано осуществить до 15 мая 1942 года. Власов сослался на плохое состояние дорог, занятость этих дорог кавалерийским соединением. И сообщил дату, когда он сможет начать вывод армии - 23 мая. Немецкое наступление началось 22 мая. Армия оказалась в западне в полном составе.
Если не всмотреться пристально в события первых дней войны под Львовом, то можно было бы считать это роковым стечением обстоятельств, а Власова - человеком, у которого в 1942 году произошел переворот мировоззрения из-за ошибок Сталина, допущенных в первый год войны. Но события под Львовом были. Власов прямо к ним причастен. Обе дороги, по которым немцы могли доехать до Скнилова проходили буквально по краю того леса, где стояла в ожидании приказа 31 танковая дивизия его корпуса. Остальные войска корпуса тоже были не за тридевять земель. Они непосредственно прикрывали направление, по которому и был осуществлен прорыв механизированных сил противника, заняв восточный берег реки Верешица.
Можно определенно делать вывод, что Власов и в 1941 году был важным участником военного заговора. Причем последующая судьба Власова как создателя РОА - сама становится свидетельством сговора с немцами тех, кто руководил штабами по крайней мере двух фронтов и отдельными армиями этих фронтов в 1941 году.
Но понять это можно только внимательно изучив событийные ряды начального периода войны.
И обязательно надо видеть за «играми в солдатики» - важнейший результат этих игр. Войска уводились из районов сосредоточения гигантских материальных запасов на складах в как новой, так и старой государственных границ. Заговорщики лишали Красную армию средств ведения боевых действий, накопленных за несколько лет работы оборонной промышленности.
И наоборот, снабжали противника этими средствами. Бензином, снарядами к оставленным немцам пушкам, авиабомбами, продовольствием, запчастями к технике, которая бросалась из-за мелких поломок, медикаментами, взрывчаткой, проводами, рельсами, шпалами, шинами для автомобилей, фуражом для лошадей. Интересная подробность. Готовясь к войне с СССР немцы сократили заказы на производство боеприпасов. Они определенно знали, что Красная армия в короткие сроки столкнется с нехваткой снарядов.

Вяземский котел.

Я не готов сегодня рассуждать о каждой проблеме 1941 года. Не все посильно. Сложно рассуждать о случившемся под Киевом.
Но удалось многое важное прояснить и по Вяземскому котлу.
Для меня самым удивительным оказался факт размещения десяти дивизий народного ополчения Москвы(ДНО) - строго против направления главных ударов немцев в операции «Тайфун». Пять кадровых армий Резервного фронта посредине. А на очевидных направлениях возможного наступления противника - вдоль основных шоссе - только что при дивизии ополченцев.
Ополченцев ставят на самые опасные направления. Ну просто по логике: среди глухих смоленско-вяземских лесов есть два шоссе. Минское и Варшавское. Ну не по лесам же и болотам пробираться наступающим немцам. - Вдоль дорог. И на обеих дорогах первыми встретили удар операции «Тайфун» 10 дивизий московского народного ополчения. Большинство дивизий народного ополчения прибыли на фронт 20 сентября. Буквально за 10 дней до начала немецкого наступления. И получили участки фронта, удар противника на которых наиболее вероятен.
Обеспеченные сверх головы всем, чего только могло не хватать служивым, 5 армий Резервного фронта, - исчезли в результате операции «Тайфун» - как их и не бывало.
А московские ополченцы - не исчезают. Разгромленная 8-ая ДНО - прорисовывается 16 октября на Бородинском поле . Позже боец этой ДНО Эммануил Козакевич становится автором небезызвестной повести «ЗВЕЗДА», по которой снят одноименный фильм.
Три ДНО южного направления прорыва немцев так или иначе обгоняют немцев - и останавливают их в Наро-Фоминске, под Тарутино, под Белевым.
На северном участке сложнее. 2-ая ДНО ценой больших потерь прорывает кольцо окружения Резервного фронта под селом Богородицкое. И с удивлением обнаруживает, что армии фронта не желают выходить из окружения через готовый, пробитый тысячами отданных жизней проход. Обескровленная 2-ая ДНО в декабре 1941 года была расформирована.
Еще одна московская ДНО после длительного отступления, после выхода из окружений - заняла оборону на Пятницком шоссе между дивизиями Панфилова и Белобородова. Она стала 11-ой гвардейской дивизией. Дивизия Панфилова стала 8-ой гвардейской. Дивизия московского народного ополчения, брошенная в бой без подготовки, - стала 11-ой гвардейской.
А пять - не дивизий, но армий Резервного фронта, особо себя в военном плане не проявили, и при этом обеспечили немцам сотни тысяч пленных. Как такое может быть?
Есть воспоминания комдива 2-ой дивизии народного ополчения о том, что в первый день немецкого наступления ему поступил приказ от командования армии, которой он подчинялся, на отступление. Вслед за этим к нему прибыли офицеры связи из 19-ой армии генерала Лукина - и отдали приказ не отступать, а занять такой-то рубеж обороны - и обеспечить проход через позиции дивизии этой армии. Парадокс ситуации в том, что комдив выполнил именно этот приказ. - Приказ чужого командарма. Почему?
И пробила дивизия коридор из Вяземского котла тоже по приказу Лукина. А вот сдача армии в плен происходила уже после ранения Лукина.
Про саму 19 армию известно, что буквально перед передачей ее под командование Лукина бывший командарм Конев составил длинный список офицеров штаба армии, которых он подозревал в предательстве. И есть мемуары военврача, который наблюдал, как Лукин выстроил около 300 офицеров штаба армии и вызвал добровольцев для командования тремя ротами прорыва. Добровольцев не было. Командиры рот были назначены Лукиным. С задачей прорыва они, тем не менее не справились.
Похоже, что всплыли фрагменты страшной правды начального периода войны. Обширность офицерского заговора была настолько значительной, что честным офицерам и генералам приходилось учитывать его постоянно. И, похоже, пользоваться способами опознавания «своих».
Но это уже другой вопрос. Важный. И чрезвычайно актуальный для сегодняшней России.

Вывод.

Главное в том, что заговор, важнейшие эпизоды которого и почерк реализации которого нами выявлены, - был. Сведения, которые позволили его вычислить, - всплыли. И их удалось охватить взглядом. Выявить в хаосе происходившего противоречия и закономерности.
На грань краха советскую страну поставила не мощь германских дивизий, не непрофессионализм наших солдат и офицеров 1941 года, а именно измена, тщательно подготовленная, продуманная, спланированная. Измена, которая была учтена немцами при выработке совершенно авантюрных, если их судить объективно, планов наступления.
Великая Отечественная война не была дракой русских с немцами или даже русских с европейцами. Врагу помогали русские офицеры и генералы. Она не была столкновением империализма с социализмом. Врагу помогали генералы и офицеры, которых наверх подняла Советская власть. Она не была столкновением профессионализма и глупости. Помогали офицеры и генералы, считавшиеся лучшими, которые по результатам их службы в мирное время - были возведены в элиту Красной Армии. И наоборот, там, где офицеры и генералы Красной армии не предавали, - немецкий военный гений являл собственную беспомощность. 5-ая армия ЮЗФ - ярчайший тому пример. А потом были Тула, Воронеж, Сталинград. Сталинград из истории трудно смыть. Был город-герой Тула, удар на которую приняли рабочие тульских заводов в составе Рабочего полка и туляки же, военизированная охрана заводов, - в составе полка НКВД. В 2010 году парад в Туле не предусмотрен. Не любят Тулу.
И Воронеж тоже не любят. Хотя Воронеж в оборонительной фазе - был вторым Сталинградом.
После вскрытия проблемы измены1941 года вопрос о том, кто с кем воевал, становится гораздо актуальнее, чем это представляется до сих пор. И это вопрос - внутренний. Кто с кем воевал в нашей собственной стране? Воевал так, что воронки от той войны не сравнялись по сей день. А душевные раны - бередят не только ветеранов, но и их внуков? - В отличие от ничуть не менее жестокой по событиям на фронте - первой мировой, которая для России - «забытая». Великая Отечественная оказалась страшнее, но содержательнее
С этим предстоит разбираться. Чтобы не было «конца истории», о котором в последнее время стали слишком часто упоминать.
Предстоит разбираться, чтобы у человека было будущее.

Заключительное замечание.

Предложенная статья учитывает современное состояние умов. Я не стал ее делать наукообразной - со ссылками и цитированиями. И нынешнего читателя отвращает, и при этом все можно найти в Интернете. Все пока легко находится по ключевым словам. На всякий случай (подмен в текстах - а от этого мы не застрахованы) в ближайшее время постараюсь обеспечить статью цитированиями и самими текстами оперативных сводок, боевых приказов, цитатами мемуаров - в отдельных Приложениях.
Но пока спешу - выложить именно те соображения, которые изложил, - и перейти к не менее важным задачам. Их нынче много. Очень много.
И заниматься ими тоже надо срочно - чтобы «конец истории» не наступил.

«Нынче мы в ответе - за Россию, за народ и за все на свете»

http://www.supernovum.ru/public/index.php?print=134


Вернуться наверх
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения:
СообщениеДобавлено: Вс дек 05, 2010 2:12 pm 
Не в сети

Зарегистрирован: Пн окт 31, 2005 12:35 am
Сообщений: 253
Подробно, насколько это оказалось для авторов возможным, описан первый день войны в книге:

Драбкин А.В., Исаев А.В. 22 июня. Черный день календаря. — М.:Яуза, Эксмо, 2008. –384 с. –(1941).

Общий вывод: армейское начальство на многих направлениях не было способно оценивать ситуацию, получать достоверные сведения, управлять войсками и снабжать их.

Или не желало. Может, и по причине предательства, трусости или своей общей армейской неполноценности.


Вернуться наверх
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Измена 1941 года
СообщениеДобавлено: Сб сен 08, 2012 9:18 pm 
Не в сети

Зарегистрирован: Вт сен 28, 2004 11:58 am
Сообщений: 11265
Андрей Фурсов. Развенчание мифа. Заметки на полях двухтомника Арсена Мартиросяна

08.09.2012 г.

Мы живём в военную эпоху. К информационной, психоисторической войне против России — эта война не ослабла, а усилилась после 1991 г. —добавляется уже вполне горячая война.И хотя у нас ещё не "пахнет ветер…дымом с пожаров" и "порохом с разрывов", по ту сторону Кавказа натовский сапог уже стучит в сирийскую дверь, начинается битва за Евразию, и если не остановить врага на дальних рубежах, то

завтра коллективный Ганнибал— посланец Нового Карфагена — может оказаться у полуразрушенных ворот полуразрушенного Третьего Рима. Да что там — он уже размещает свои тыловые базы на нашей территории.

В нынешней ситуации особое значение приобретают уроки войн, особенно последней мировой и нашей Великой Отечественной, значение которой подонки от науки пытаются принизить, переименовывая в "нацистско-большевистскую". Могу представить себе реакцию на такие"фокусы" тех, кто воевал, кто, как мой отец, расписался на стене Рейхстага и, подобно главному герою фильма "В бой идут одни старики", мог бы сказать: "Руинами Рейхстага удовлетворён".

У уроков Великой Отечественной войны — два аспекта: информационно-военный и историко-практический. У последнего,в свою очередь, две стороны. Одна —собственно историческая: правдивое знание фактов нашей истории, войны. Другая — практическая: история не повторяется в целом, но повторяются многие детали. Например, предательство как фактор, который порой играет решающую роль. Уже на наших глазах в судьбах СССР, Югославии, Ирака, Ливии большую роль сыграло предательство, причём,предательство не "человека с улицы",а представителей правящих верхушек —лиц и целых групп. А разве не предательство генералов лежит у основания февральского переворота 1917 г.? Именно оно стало,конечно же, не причиной, но спусковым крючком разрушения Российской империи. "Шотландец клятву преступил, за грош он короля сгубил", — это о том, как шотландская гвардия сдала Карла I во время английской революции. Имело место предательство и во время Великой Отечественной войны, причём, на достаточно высоком уровне — достаточно вспомнить генерала Власова, да и не только его.

В связи с этим можно сказать, что анализ механизма предательства во время кризисов и войн — мы живём в условиях разрастающегося мирового кризиса и в военную эпоху — дело весьма практическое и архиактуальное. Особенно если учесть, какая часть российских верхов держит деньги в банках Запада, имеет там недвижимость и учит там своих детей.

А как говаривал помощник президента Никсона Чак Колсон, если вы взяли кого-то за гениталии, остальные части тела придут сами.

Информационно-военный аспект заключается в следующем. Враги России за её пределами и их "пятая колонна" внутри страны делают всё, чтобы принизить значение победы СССР в Великой Отечественной войне, оболгать её, приравнять СССР к гитлеровскому рейху в качестве совиновника возникновения Второй мировой войны. И это не случайно.Великая Отечественная — это не просто главное событие советской истории, в ней окончательно оформились и советский народ, и советский строй, доказавшие свою несокрушимость в самых тяжёлых условиях. Именно Великая Отечественная стала основой сверхдержавности СССР, на фундаменте которой до сих пор живёт РФ, основой в той или иной степени всех послевоенных достижений. Именно она до сих пор объединяет людей на постсоветском пространстве.

Одно из направлений информационной войны, направленной против роли и значения Победы в Великой Отечественной войне, — антисталинская истерия в самых разных её формах, где центральное место занимают два мифа: о "сталинских репрессиях" и о вине Сталина за катастрофу 22 июня, за поражения лета1941 года. Проще говоря, за то, что якобы из-за его "доверия Гитлеру", "недоверия к собственной разведке", "кровожадности", "запрета отвечать огнём на немецкое вторжение в первые часы войны" и т.п. мы чуть не проиграли войну.

Первыми этот миф запустили вовсе не наши заклятые друзья на Западе, хотя и они изрядно перестарались на эту тему, а Хрущёв, о котором Черчилль сказал, что тот сделал для разрушения коммунизма значительно больше, чем сам английский премьер. То же самое он мог сказать о многих сталинских маршалах и генералах.Когда-то они трепетали перед вождём, но после ХХ съезда, этих сатурналий номенклатуры, оказались готовы облить его грязью по первому кивку нового хозяина. К чести советской армии, далеко не все пошли на ложь и унижение. Например,маршалы К.К. Рокоссовский и Е.А. Голованов слова худого о Сталине не сказали, хотя из них это слово и пытались выдавить.

Впрочем, не только холуйство двигало генералами. Ведь обвинив Сталина в поражениях начального периода войны,можно было снять вину с себя лично и с военного истеблишмента в целом. После смерти Сталина, можно было не бояться расследования причин трагедии 22 июня— оно началось во время войны и прекратилось только со смертью вождя.Теперь можно было ковать мифы. Мифы, о которых идёт речь, подхватили сначала"шестидесятники", стремившиеся пригреться у ног новой власти, затем эти мифы перекочевали на Запад, а во времена горбачёвщины бумерангом вернулись обратно, сыграв немалую роль в той вакханалии, которую устроила перестроечная шпана под взмахи дирижёрской палочки главного идеолога-перевёртыша перестройки.

Мифы хрущёвцев и перестройщиков удивительно органично переплелись с нацистско-британскими интерпретациями причин войны и механизмов её начала. До сих пор многие из этих мифов живы: и потому, что есть заказ, и потому, что есть страх перед историческим возмездием, и потому, что мало информации— бoльшая часть материалов, связанных с историей непосредственного кануна и первых дней Великой Отечественной войны, до сих пор не разобрана. Плюс сознательные искажения, фальсификации.Тем не менее, за последние годы сделано очень много в плане восстановления реальной исторической картины и развенчания антисоветских и антисталинских мифов.

Одним из наиболее успешных ученых, работающих в данном направлении, является Арсен Беникович Мартиросян — автор более двух десятков книг, посвящённых истории 1930-х-50-х гг.,в том числе борьбе советской и британской разведок в 1930-е годы, Великой Отечественной войне, Сталину, Берия. Главная тема его martirosyan.jpgнового двухтомного исследования —причины катастрофы 22 июня. По мнению автора, причина — предательство части советского генералитета и офицерского корпуса. Главную вину Мартиросян аргументированно возлагает на "киевскую мафию" — группу генералов-выходцев из Киевского военного округа (КОВО) во главе с наркомом обороны Тимошенко и начальником Генштаба Жуковым.

Тематически двухтомник распадается на три неравные части: две небольшие(одна посвящена тому, как британцы готовили мировые войны, вторая —непосредственной подготовке ими нападения Гитлера на СССР в течение 10лет, предшествовавших войне) и огромная третья, посвящённая детальному анализу последних 10 дней июня 1941 г.

Одна из линий фальсификации истории Второй мировой войны (да и Первой тоже) — попытка представить её в качестве случайной. Работа Мартиросяна, как и большое число других серьёзных исследований, не оставляет камня на камне от этой убогой схемы, из-за которой торчат уши заинтересованных лиц, а точнее — государств и наднациональных групп. Вторая мировая война логически вытекала из Первой и должна была решить те задачи, которые так и не решила Первая мировая война. Проницательные современники уже в 1919 г. говорили о том, что Версальский мир сделал практически неизбежной Вторую мировую. Добавлю, что разведуправление Генштаба Российской империи еще в 1916г., полагая, что страны Антанты одержат победу над Германской империей и ее союзниками, считало неизбежным возникновение новой войны через 20 лет.

Мир с логической неизбежностью шёл к новой войне из-за целого клубка противоречий, прежде всего британско-американских: заокеанские"кузены" поставили задачу разрушить Британскую империю, но не своими руками,а руками немцев, поэтому и вкладывали в Гитлера. Британцы мечтали об уничтожении России, теперь уже советской, тоже чужими руками и поэтому тоже вкладывали в Гитлера.

Международный капитал в целом был заинтересован в достижении двух целей. Во-первых, в уничтожении национальных государств в Европе. Именно это Я. Шахт, "финансовый гений Третьего рейха", обещал банкирам еще в 1931 г. в случае прихода Гитлера к власти, что хорошо показывает целый ряд работ, в частности "Трагедия и мечта" К. Куигли и "Гитлер, Inc. Как Британия и США создавали Третий рейх" Г.Препараты. Во-вторых, в установлении контроля над двумя новыми мировыми промышленными центрами:Донецко-Днепропетровским (после советской модернизации) и Урало-Кузбасским,находившимися на территории СССР. В мире тогда существовало всего пять таких центров, и два из них — в Советском Союзе (на Западе — Пенсильвания, Бирмингем, Рур). Наконец, особое значение имел этнодемографи-ческий ("расовый",как сказали бы в Рейхе) аспект, причём,не только для немцев, но и для создателей расизма как доктрины — британцев: в 1939 г. 46% населения Европы составляли славяне, которые, по прогнозам, к середине ХХ века должны были составить более половины населения Европы.

В этой ситуации именно Великобритания сделала всё, чтобы натравить Гитлера на СССР. Собственно,для того и затевался Мюнхенский сговор. Вовсе не симпатизировавший СССР маститый американский журналист У. Липпман заметил по поводу Мюнхена: Великобритания и Франция сдавали Гитлеру Чехословакию в надежде, что Германия и СССР начнут воевать друг с другом и истощат себя. Кроме получения с Чехословакии оружия и обмундирования для 50 дивизий,военно-промышленного комплекса и золотого запаса, Гитлер выводился на ближайший к границам СССР плацдарм для нападения. Однако, как отмечает Г.Препарата, здесь-то Гитлер, который понял, что его загоняют в ловушку, и попытался соскочить с британского крючка. Чехию он превратил в протекторат Богемия и Моравия, а Словакию провозгласил суверенным государством, независимость которого гарантировал лично. Тем самым Гитлер ясно дал понять британским кукловодам, что воевать с СССР в ближайшее время он не собирается. Да и не было у Германии в тот момент потенциала для мировой войны. Это доказали американские экономисты, специально исследовавшие этот вопрос в 1950-е годы. Германия была бы готова к мировой войне в 1944-1946 гг., но это, естественно, не устраивало британцев.И по их наущению Рейх стала провоцировать Польша, руководство которой в предвоенный период Черчилль охарактеризовал как "гнуснейшее из гнуснейших".

Польша ультимативно потребовала для себя протектората над Словакией, на что Гитлер пойти не мог, он понял: чтобы избежать мировой войны сейчас, но готовиться к ней в будущем, надо решить польскую проблему. А для этого нужно договариваться с Советским Союзом, что и было сделано.

Благодаря германо-советскому договору СССР вышел из изоляции, в которую его пытались загнать Мюнхеном,и получил почти два года передышки. А в том, что принципиально войны не избежать,у советского руководства не было никаких иллюзий. Мартиросян приводит показательный эпизод: во время августовских molotov_ribbentrop.jpgпереговоров1939 г. Сталин, отвечая на один из вопросов Риббентропа, сказал: "Мы не забываем,что вашей конечной целью является нападение на нас". А когда Риббентроп попытался начать своё выступление с фразы о "духе братства" между немецким и русским народами, Молотов оборвал его: "Между нами не может быть братства. Если хотите, поговорим о деле".Это к вопросу о том, верили ли советские руководители и Сталин, в частности,Гитлеру.

Особый интерес в работе Мартиросяна представляет анализ майско-июньских событий 1941 г., ставших прелюдией к войне. 4 мая, выступая в Рейхстаге с речью о внутренней и внешней политике, Гитлер ни разу не назвал СССР— как будто его не существовало. На следующий день, 5 мая — ответный ход:выступая на приёме в Кремле в честь выпускников военных академий, Сталин довольно резко высказался по поводу Германии. А 6 мая состоялось его назначение на пост председателя Совнаркома —Сталин официально стал главой правительства. 10 мая (по другой версии— раньше) Гесс перелетел в Великобританию(ответом СССР стали учения ВДВ и призыв на службу 800 тыс. резервистов, а затем ещё 300 тыс.) и начались секретные переговоры наци № 2 с представителями британской верхушки.

Это сейчас, пользуясь тем, что документы по Гессу засекречены до 2017г., а его самого отправили на тот свет,как только СССР высказал готовность выпустить его из Шпандау (узнав об этом,Гесс сказал сыну по телефону, что теперь англичане его точно убьют — через несколько дней его нашли повешенным),англичане делают вид, что с самого начала отнеслись к Гессу, как к преступнику.На самом же деле они вели интенсивные переговоры, о ходе и содержании которых Сталин, кстати, получал донесения от нашей разведки чуть ли не со стола переговоров.

Решающий сдвиг в секретных переговорах произошёл 9 июня. В тот день к переговорам с Гессом по поручению Черчилля подключился лорд-канцлер Великобритании Джон Саймон — в 1935 г. он был министром иностранных дел, давшим во время мартовских британско-германских переговоров "зелёный свет" Германии в её экспансии на восток.

Узнав об этом на следующий день, Сталин прекрасно понял: британцы дали немцам некие гарантии, и не случайно уже 10 июня Гитлер окончательно назначил 22 июня датой нападения на СССР и приказал начать переброску на германо-советскую границу дополнительных контингентов войск из Франции, оставив там всего14-15 дивизий. Прав Мартиросян — без британских гарантий Гитлер на это никогда бы не решился.

Опасаясь, что, сговорившись,немцы и британцы устроят провокацию, обвинят СССР в агрессии и, воспользовавшись этим как поводом для замирения, нанесут совместный удар по СССР, Сталин, исходя из данных разведки, инициировал знаменитое заявление ТАСС от 13 июня (опубликовано в прессе 14 июня), выдержанное в миролюбивом тоне.

Это заявление используется хулителями Сталина в качестве доказательства "глупости вождя", "его стремления заискивать перед Гитлером", пытаясь таким образом оттянуть войну. Эти люди почему-то полагают, что адресатом заявления был Гитлер. На самом деле Сталин прекрасно понимал неотвратимость войны. Но государство было к ней готово, и здесь самым главным было лишить кого бы то ни было на Западе и, прежде всего, пронемецкие круги США (которые в то время были весьма могущественны) приписать СССР агрессивные намерения. Именно такое впечатление у западных держав пытался создать Гитлер— и не случайно.

Дело в том, что ещё в 1937 г. Рузвельт заявил, что в случае нападения Германии на СССР, США выступят на стороне СССР, в противоположном случае они выступят на стороне Германии. А 17 апреля 1941 г. Конгресс США принял решение о том, что в случае советской агрессии против Германии США выступят в союзе с Гитлером. Это автоматически означало бы конец британско-германской войны и образование международного блока против СССР в составе США, Британской империи, Третьего рейха, Турции, Японии и каких-нибудь ещё мелких геополитических шакалов. Только идиот или предатель типа Резуна-Суворова может вешать лапшу на уши о том, что Сталин готовил вторжение в Европу. В таком случае Сталин имел бы против себя весь Запад плюс Японию, Финляндию и Турцию. Относительный военный потенциал СССР в 1937 г. специалисты (например, Пол Кеннеди в своей знаменитой работе "Взлёт и падение великих держав") оценивают в 14%, Германии — 14,4%, Великобритании —10,2%, Франции — 4,2%, Италии — 2,5%, США —41,7%, Японии — 2,5%; в сумме получается 14%против 86%. И даже возросшая к 22 июня 1941г. военная мощь СССР всё равно намного уступала суммарной мощи указанного потенциального блока, члены которого также наращивали свою военную мощь.

Допустить такую ситуацию,Сталин, естественно, не мог, а потому всячески подчёркивал миролюбие СССР, но обращался он при этом не к Гитлеру,а к Рузвельту. В складывающейся ситуации США могли быть единственным реальным союзником СССР. К тому же, они могли сдержать (и сдержали) антисоветские поползновения Великобритании (разумеется,не из-за любви к нам, а из-за стремления разрушить Британскую империю). И американцы Сталина услышали. Поэтому не СССР оказался один против всего Запада, как это произошло с Россией в Крымской войне, а Гитлер — против союза русских и англосаксов. И кончилось всё руинами Рейхстага, а не Кремля. И был Парад Победы на Красной площади, когда к подножию мавзолея были брошены флаги нацистской Германии, их союзников и прихвостней (тех же власовцев), превращением СССР в одну из двух сверхдержав, крушением Британской империи (вот уж воистину вспомнишь гамлетовское "Ступай,отравленная сталь, по назначению").И всё это — несмотря на катастрофу 22июня, которую смакуют резуны-солонины-соколовы и прочая публика подобного сорта и запаха. Несмотря на летние поражения1941 г. А ведь именно тот факт, что героическое сопротивление Красной армии — при всех поражениях — сорвало блицкриг и уже в сентябре 1941 г. лишило Гитлера шансов на победу. С той ресурсной базой, которую имел Рейх, победу над СССР можно было достичь только в одном случае — в случае разгрома СССР за 2-3 месяца. И катастрофа22 июня, казалось, обещала именно такой вариант. Но гитлеры и предатели предполагали, а русский народ и советская система во главе со Сталиным располагали.Вернёмся, однако, в предвоенные дни.

После заявления ТАСС от 13 июня Гитлер приостановил выдвижение войск ударных группировок на исходные для нападения позиции. Мартиросян полагает, что, воспользовавшись ситуацией,он стал добиваться дополнительных гарантий. Не исключено, что Гитлер,понимая, кому адресовано заявление ТАСС, решил ещё раз взвесить "за"и "против" и, скорее всего, это само по себе стало средством давления на британцев — для них нападение Германии на СССР было единственным выходом из сложившейся ситуации, и они сделали всё, чтобы оно состоялось, предоставив определённые гарантии. Причём, гарантии эти несложно вычислить, исходя из дальнейших действий наших британских"союзников". Это обещание, что не ударят в спину рейха, т.е. не откроют второй фронт, что резко сократят бомбардировки Германии. И надо сказать,эти обещания британцы сдержали.

Ещё 4 сентября 1941 г. в разговоре с советским послом И. Майским— Мартиросян специально указывает на этот интереснейший факт — Черчилль проговорился, сказав, что открытия второго фронта не следует ожидать до1944 г., т.е. британцы дали Гитлеру три года на изматывание и его Рейха, и СССР. Интенсивные бомбардировки Германии они возобновили лишь в 1943 г. под серьёзным давлением США, а второй фронт был открыт только в 1944 году, только после победы Советского Союза в битве на Курской дуге, когда англосаксы, наконец, осознали, что СССР вполне способен победить Третий рейх в одиночку и оказаться на берегах Атлантики.

Вполне возможно, что британцы дали и некие туманные обещания насчет заключения мира с Германией и возможных совместных действий против СССР для совместного раздела "русского пирога". История их поведения в кризисных ситуациях вполне позволяет предположить и такую возможность —достаточно вспомнить слова и дела министра иностранных дел Эдуарда Грея и Георга V по отношению к немецким дипломатам в канун Первой мировой войны:британцы уверенно говорили о своём нейтралитете как о решённом деле, а затем объявили Германии войну.

Получив, по-видимому, дополнительные гарантии, 18 июня Гитлер приказывает возобновить выдвижение войск на исходные для нападения позиции.

В тот же день по результатам дополнительно к имевшейся разведывательной информации проведенной воздушной разведки, Сталин санкционировал направление в западные округа директивы о приведении войск первого эшелона в боевую готовность. ЗА ЧЕТЫРЕ ДНЯ ДО АГРЕССИИ! Но британцы и тут остались верны себе: дав Гитлеру гарантии и толкнув его на СССР, они, во-первых, поторопились обеспечить себе алиби — 16 июня Криппс (ну прямо лучший друг СССР, у которого "об всех об нас душа болит"; как тут не вспомнить слова замечательного русского геополитика Е.А. Едрихина-Вандама о том, что хуже вражды с англосаксом может быть только одно — дружба с ним) сообщает советскому послу о скором, со дня на день, нападении Германии на СССР. Во-вторых, уже зная о нападении Германии, 12 июня британцы (кому, как не им было знать, что всё уже решено и сроки назначены) чудом удержались от уже почти окончательно санкционированной бомбёжки советского Закавказья. Очевидно,чтобы не оказаться в одной компании с агрессором или, паче того, не дай бог(бог Коварного Альбиона), не спугнуть его.

Здесь не место подробно говорить об одном важном аспекте британо-германской вражды, поэтому вкратце. В 1870-е годы немцы, воспользовавшись помощью британских континентальных масонских лож (немецкие ложи более столетия находились под руководством этих последних) для победы над Францией,после этой победы, по сути, разорвали с ними прежние отношения. Объединив свои ложи в единый всегерманский союз, немцы начали создавать альтернативный не только британским континентальным, но,самое главное, островным масонским ложам комплекс закрытых структур мирового управления. Такое британцы могли простить только американцам, но не немцам, и наказанием могло быть только одно — уничтожение Рейха чужими руками,что и было исполнено со второго раза,хотя сегодня подъём Германии внешне выглядит, как реванш.

Итак, нападение Гитлера на СССР — я согласен с Мартиросяном —могло осуществиться только в результате британско-германского сговора, которым британцы загоняли Гитлера в ловушку. У фюрера не было шанса не попасть в эту ловушку, а единственным шансом выскочить из неё был разгром СССР в течение двух-трёх месяцев, а ещё лучше — нескольких недель. Гитлер полагал, что, заполучив советские ресурсы, можно было бы начать другим языком разговаривать с британцами,раздавив совместно с японцами британские владения в Индии. Но сначала нужно было разгромить СССР — молниеносно. И,казалось, так и будет: во-первых, агент стратегического влияния Великобритании руководитель Абвера адмирал Канарис (ломбардские корни) убедил Гитлера, что у русских только один оборонительный эшелон (на самом деле было три) и что вся Красная Армия сконцентрирована у границы, а потому всю её можно уничтожить одним ударом. Во-вторых, британско-немецкому заговору должно было помочь то, что Мартиросян назвал антисталинским заговором генералов, или вторым изданием, вторым эшелоном заговора Тухачевского.

28 мая 1941 г. резидент ГРУ в Румынии сообщил в Центр, что, согласно добытой им у немцев информации, "русская армия поставит себя под удар немецкого наступления в западной части СССР и будет там разбита в кратчайший срок".Так оно и вышло. Кроме того, резидент сообщал: немцы рассчитывают, что после их нападения в Кремле произойдут некие изменения. И это уже было серьёзно…

В своё время многие шестидесятники,а затем и перестроечные и постперестроечные борзописцы пытались и пытаются навязать общественному мнению, что в катастрофических событиях 22 июня и последующих недель виноват Сталин и только Сталин. Якобы доверившись Гитлеру и не доверяя собственной разведке, он не только не готовил страну к войне, но и запретил ответные действия и открытие ответного огня по немцам 21–22 июня 1941 г.

Но первыми смастерили эту схему Хрущёв и ряд советских маршалов и генералов. Можно ли им верить? Ни в коем случае, говорит А.Б. Мартиросян, они лгут– на примере тщательного сопоставления текстов 10 изданий воспоминаний Жукова,вследствие чего Мартиросян называет его «четырежды брехуном Советского Союза», а также анализа ряда других«мемуаров», он убедительно это доказывает.«Почему нельзя безоглядно верить маршалам?» – целый параграф с таким названием посвятил Мартиросян ответу на этот вопрос в своей книге.

Ложь – это не только искажение, но и сокрытие истины, секрета. Какой секрет скрывали маршалы своими воспоминаниями? Да и было ли что скрывать?По-видимому, было нечто, причём настолько серьёзное, что бросало тень на значительную часть высшего командования страны, его действий в самом начале войны. Это нечто,по мнению Мартиросяна, – отчасти преступно-халатная, отчасти преступно-заговорщическая деятельность генералов в канун войны и сразу после её начала, которая привела к трагедии22 июня. «Факт предательства части советского генералитета и офицерского корпуса – вот подлинная причина трагедии 22 июня 1941 г.», – пишет Мартиросян. И более развёрнуто: «Основу… трагедии 22 июня1941 г. составило, увы, именно ПРЕДАТЕЛЬСТВО.Оно выразилось в незаконной, негласной,ни с кем и никак не согласованной с высшим политическим руководством СССР подмене официального плана отражения грядущей агрессии Германии, злоумышленной подставе сосредоточенных в приграничной зоне советских войск под неминуемые поражение, разгром и уничтожение. Командование же на местах также внесло свой преступный вклад в ослабление мобилизационной и боевой готовности вверенных ему войск. Более того. Несмотря на то, что пока ещё трудно категорически утверждать, что задержка с отправкой директивы № 1 произошла в преступных целях, тем не менее, есть все основания категорически утверждать, что это было сделано умышленно. А на фоне поражения должен был быть осуществлён антигосударственный переворот силами военных, преследовавший цели свержения советской власти, физического уничтожения высшего руководства СССР (включая и убийство Сталина) и сепаратного замирения с нацистской Германией на унизительных для великой державы условиях». Тысяча страниц текста исследования посвящены доказательству этого тезиса. В центре доказательной базы – действия наркома обороны С.К. Тимошенко и начальника Генштаба Жукова, или как называет их автор, «дуэта».

Уже в феврале 1941 г. нарком и начгенштаба, не отменяя формально план обороны страны, изменили его фактически. Как пишет Мартиросян, перешагнули через него: принцип активной обороны, реализации которого Красной Армией весьма опасалось немецкое командование, «дуэт» подменил принципом «жёсткой обороны» (в их терминологии – «упорной обороны») на линии государственной границы. Кроме того, генералы предполагали нанесение по вторгшемуся противнику немедленного контрудара, как когда-то планировал М.Н. Тухачевский, что быстро привело бы Красную Армию к сокрушительному поражению, особенно если учесть чудовищную плотность наступления вермахта в начале агрессии. К.К. Рокоссовский в мемуарах напишет, что накануне войны вообще не мог разобраться, в чём суть нашего плана:«если какой-то план и имелся, то он явно не соответствовал сложившейся к началу войны обстановке, что и повлекло за собой тяжёлое поражение наших войск в начальный период войны». По сути, это обвинение в адрес «дуэта», причём если Жуков так свою вину и не признал, то не оставивший мемуаров осторожный Тимошенко,пишет Мартиросян, вынужденно охарактеризовал избранную стратегию войны «безграмотным сценарием».

Не менее жёсткую оценку «творению»двух наших «стратегов» дал и противник. Вот что писал Ф. Гальдер: «Русское военное руководство потерпело крушение со своим принципом жёсткой обороны». Обратим внимание, в отличие от тех, кто взахлёб винит в катастрофе 22 июня Сталина, т.е.государственно-политическое руководство,Гальдер говорит о вине военного руководства. И он прав. Хулители Сталина, вешающие на него «всех собак» за 22 июня, не понимают элементарной вещи – разницы между государством и вооружёнными силами, исходя из якобы всеохватывающего присутствия Сталина во всех сферах жизни. Как отмечает Мартиросян, главная вина и наркомата обороны, и Генштаба,которые не только «проморгали войну» (выражение Главного маршала авиации А.Е.Голованова), но и своими действиями в июне 1941 г. едва не довели до необратимой катастрофы, заключалась в разработанной ими стратегии вступления советских войск в войну.

Жуков и Тимошенко не отвечали за стратегию вступления государства в войну – это была компетенция советского руководства и лично Сталина,и они с этой задачей справились. А вот за стратегию вступления вооружённых сил в войну отвечали наркомат обороны и Генштаб, т.е. Тимошенко и Жуков, и они со своей задачей не справились. В работе приводится мнение генерал-полковника Н.Ф. Чернова, который упрекает «дуэт» в недооценке существа начального периода войны. Однако опираясь на доклад Жукова на совещании высшего командного состава РККА (декабрь 1940 г.), Мартиросян настаивает на том, что их действия носили сознательный характер. Ибо они хорошо понимали стратегию и тактику немецкого блицкрига,и потому не могли не осознавать, к чему приведёт в конкретных условиях их заимствованная у Тухачевского концепция немедленного встречно-лобового по факту нападения контрблицкрига. Вывод: не руководство страны, а военное руководство поставило страну на грань катастрофы22 июня 1941 г.

Но вернёмся к событиям февраля 1941 г. Тогда же Тимошенко и Жуков не только изменили принцип обороны, но совершили ещё одну чудовищную по своим последствиям вещь – сместили акцент сосредоточения сил с западного(белорусского) направления на юго-западное,украинское. И это при том, что в феврале– марте 1941 г. советскому командованию уже было достаточно известно и о трёх группах немецких армий, и о направлении ударов, и о том, что главным будет удар именно на белорусском направлении, которое, по приказу наркома обороны и начальника Генштаба ослаблялось с февраля.

Более того, к 5 июня 1941г., как отмечал в своих мемуарах бывший начальник штаба 4-й армии ЗапОВО генерал Л.М.Сандалов, стало известно, что на границе с Белоруссией вермахт сосредоточил громадные силы, что подавляющая часть войск ГА «Центр» сосредоточена на брестском направлении, то есть против4-й армии ЗапОВО. Было ясно, что удар такой силы и плотности сдержать будет невозможно, однако никаких выводов из наличия прямой и столь явной угрозы сделано не было.

Так кто же командовал наркоматом обороны и Генштабом? Уборщицы и водопроводчики? Или предатели и изменники? И как объяснить следующий факт: в самый канун войны ЗапОВО, в отличие от других военных округов,получил такое обилие противоречивших друг другу задач, которое, в случае их выполнения, вело к быстрому, фактически молниеносному разгрому, под который,выходит, и подставлялся ЗапОВО. Здесь уместно ещё раз напомнить о сообщении от 28 мая 1941 г. резидента ГРУ в Румынии о том, что Красную Армию на западном направлении подставят под разгром.

Ещё один эпизод. Находясь под следствием, бывший командующий ЗапОВО генерал Д.Г. Павлов показал, что даже в1.00 час ночи 22 июня, когда в другие округа уже передавалась директива № 1, ЗапОВО оповещения не получил. А в 4.00 Павлов получил информацию от Тимошенко, что ожидается переход границы немецкими войсками и что приказано никаких действий не предпринимать, артиллерийский огонь не открывать, но авиаразведку вести на германской территории до 60 км в глубину.Нарком обороны, комментирует автор исследования, не только подталкивал ЗапОВО к нарушению границы, что предоставило бы немцам аргументы в пользу готовности СССР совершить акт агрессии. «Нет, не совсем был прав Сталин,– заключает Мартиросян, – что у Тимошенко голова большая, а мозги куриные. Куриные-то они куриные, … но ещё и подлые. Иначе как назвать все эти приказания, да ещё со ссылкой на Сталина, который вечером21 июня уже во второй раз санкционировал приведение войск в боевую готовность».

Кто-то скажет: бардак – вот и всё. Да, русский бардак. Достаточно вспомнить степень готовности укреплений Севастополя перед Крымской войной или Порт-Артура – перед японской и многое другое. Как гласит один из «принципов Мерфи», не ищи злого умысла там, где достаточно глупости. Ошибочно не учитывать роль ошибки, легкомыслия и просто глупости, – писал недавно ушедший из жизни блестящий советский разведчик Л.В. Шебаршин. Но есть два нюанса. Во-первых, если мы имеем дело с ошибками и глупостью, то их результаты по идее должны равномерно распределяться между знаками «плюс» и «минус», т.е. не должны ложиться в одну корзину и работать в одном направлении – в этом случае мы имеем дело с умыслом. Во-вторых, именно бардаком легче всего прикрыть управляемый хаос, сознательные действия. Например,недостроенность портартуровских укреплений связана с тем, что С.Ю. Витте,одна из наиболее тёмных, если не сказать мерзких фигур российской истории,сознательно сократил расходы на укрепление дальневосточных рубежей.

А вот другой пример: в самый начальный период войны исчезли 6 млн. винтовок из 8 млн. имевшихся. Кто же был виноват в «винтовочном деле»?С.М. Будённый, которого, как и К.Е.Ворошилова, Жуков в своих мемуарах представил этакими растерявшимися неумёхами, что совершенно не соответствует действительности, в своём дневнике высказался так: «Эту преступную недоработку я отношу всецело к наркому Тимошенко, который имел при себе такого идиота как Кулик (впоследствии маршал.– А.Ф.), с которым он занимался чёрт-те чем, но не вооружением армии».

Т.е. выходит, что Тимошенко не только самовольно поменял принцип обороны и зону главной концентрации войск, но ещё и не обеспечил вооружение армии. И вот что поразительно: ни Тимошенко, ни Кулик, вообще никто за пропажу 75% винтовок не был наказан. И нам будут рассказывать о «кровожадном Сталине», которому дай только повод ливануть кровь, и о его «тоталитарном режиме»?! Зато сколько подлых сказок о том, что-де Сталин настолько не готовил страну к войне, что солдаты с палками на перевес отражали атаки немцев!

И ещё один интересный штрих. На предложение Будённого «доложить Сталину о необходимости отвода войск Юго-Западного фронта на новый рубеж… Тимошенко заявил,что будет выполнять решение Ставки(т.е. не будет отводить войска, несмотря на угрозу окружения. – А.Ф.),«ведь всё равно нам придётся бежать до Аляски». Я (Будённый. – А.Ф.)ему сказал, что при таких настроениях,да ещё теряя живую силу, мы можем докатиться до полного поражения» (цит.по: 2, с. 723). Так оно и вышло: Тимошенко сдал Киев, потерял 6 армий, а затем сдал ещё и Харьков с Полтавой. Комментарии излишки. Впрочем, один комментарий возможен – в виде эпизода. Его приводит Мартиросян.

Попавший в плен к немцам один из непосредственных виновников Вяземской катастрофы осени 1941г. генерал М.Ф. Лукин на допросе 14 декабря 1941 г. заявил, что гитлеровцы просто обязаны помочь настоящим патриотам свергнуть Сталина(в обмен – расчленение СССР) и создать новую Россию. «Причём Лукин, – пишет Мартиросян, – прямо указал, что аналогичным образом думают ещё и другие советские военачальники. А в числе первых, кто так думает, Лукин назвал Тимошенко, отрекомендовав его как человека и вояку, не очень любящего коммунистические принципы, который может выступить, если увидит альтернативу, которую, в свою очередь, должны предложить гитлеровцы».Мог ли Лукин намеренно лгать?

Наиболее преступным в действиях Тимошенко и Жукова Мартиросян считает то, что они делали 19–22 июня.Особенно манипуляции с директивой №1. 18 июня 1941 г. в войска западных округов ушла инициированная и санкционированная лично Сталиным директива Генштаба и наркомата с предупреждением о нападении Германии в ближайшие дни и о необходимости приведении войск непосредственного прикрытия в боевую готовность. Однако на следующий день, 19 июня, в округа летит телеграмма самого наркома, предписывающая сроки выполнения мероприятий по маскировке (а что ж так поздно спохватились?)1–5 июля 1941 г. А это уже вовсе не «ближайшие дни». Как это объяснить? Трудно.

Так же труднообъяснима и вся история с директивой № 1, которую Мартиросян проанализировал детально,поставив вопросы: когда на самом деле ее начали передавать в округа, каким было её подлинное содержание? Запрещал ли Сталин в ночь с 21 на 22 июня ответные действия и открытие огня? Ответы на эти вопросы крайне важны, поскольку впоследствии маршалы и генералы вместе с Хрущёвым объясняли причины поражения тем, что Сталин якобы запретил открывать огонь по перешедшим границу немцам.Начать с того, что полный,а, самое главное,подлинный текст директивы № 1, пишет Мартиросян, до сих пор не опубликован.Директива № 2 – пожалуйста, а № 1 – нет.Обращает на себя внимание следующий факт. В рукописном варианте директивы№ 2 стоит указание на время её написания и подписания – 7.15. А на публикуемой директиве № 1 – нет. В документах вооружённых силах такое исключено априори. В чём же дело?

Ещё информация для размышления. В послевоенный период в целях расследования причин катастрофы22 июня по инициативе Сталина Генштабом осуществлялся опрос оставшихся в живых генералов и офицеров, встретивших войну на границе. Под № 3 шёл вопрос о том,когда было получено распоряжение о приведении войск в боевую готовность в связи с ожидавшимся нападением Германии с утра 22 июня; какие и когда были отданы указания по выполнению этого распоряжения и что было сделано войсками?

Мартиросян делает резонный вывод: «Сталин всерьёз и явно обоснованно подозревал именно умышленную задержку передачи директивы № 1 в войска.… более того. Он уже явно не сомневался в этом, потому как ещё в первую неделю войны устроил тщательную проверку ведения секретного делопроизводства в генеральном штабе. И уже тогда пришёл к вполне определённым выводам». И выводы эти бросали густую и весьма неприятную тень на значительную часть генералитета,советского военного истеблишмента в целом – да так, что даже по прошествии многих лет тема ответа на вопрос № 3оставалась табу. В 1989 г. «Военно-исторический журнал» начал печатать ответы советских генералов на вопросы Сталина, но как только подошли к ответам на вопрос №3, публикация была прекращена. Кому же захочется признать мегабардак,находившийся на грани предательства,а, возможно, и за ней, тем более, как мы теперь знаем из их признаний, «прорабы перестройки» откровенно вели дело к сдаче СССР.

Ясно, что завеса из недомолвок по поводу директивы № 1 может скрывать только одно – преступное промедление с отправкой директивы по халатности или умыслу. Мартиросян вычислил задержку – 1 час 50 мин. И дал свой ответ на вопросы о причинах задержки и о том, почему бóльшая часть военачальников упорно настаивала на том, что Сталин-де запретил открывать огонь по немцам,даже если они перейдут границу. Впрочем,настаивали далеко не все. Например, Н.Г.Кузнецов в воспоминаниях пишет о том,что в директиве было разрешено отвечать огнём и применять оружие. Получив директиву, он счёл уточнить у Тимошенко только одно: разрешено ли применять оружие? И получил прямой ответ Тимошенко:РАЗРЕШЕНО. И это серьёзное свидетельство о реальном содержании директивы № 1,фотокопия подлинника которой с правками Сталина, подписями Жукова и Тимошенко с отметкой о времени подписания в кабинете Сталина, так и не опубликована.И этим реальным содержанием мог быть только приказ на уничтожение противника в случае пересечения им государственной границы.

Но есть быть может всё-таки хоть какие-нибудь свидетельства,следы? Есть. Следы всегда остаются. Как говорили древние: «Etiam capillus unus habet umbram suum» («И тонкий волос тенью обладает»).В нашем случае «тень» – это дублирующая текст директивы копия для конкретного военного округа – Прибалтийского. В ней говорится: «В случае перехода в наступление крупных сил противника разгромить его». В работе «22 июня» подчёркивается, что в ответах некоторых генералов, занимавших накануне войны высокие штабные должности в округах,четко видно, что в директиве было прямое указание на применение всех сил и средств для отражения агрессии.

Иными словами,тезис о том, что Сталин запретил открывать огонь, – ложь. «Маршалам и генералам, –пишет Мартиросян, – удавалось дурить советских граждан только потому, что огромные пласты информации были недоступны гражданам великой державы».Автор исследования значительную часть этих пластов поднял, проанализировал и пришёл к выводу: директиву № 1 задержали сознательно, а катастрофические последствия этого списали на якобы имевший место запрет Сталина открывать ответный огонь. Именно поэтому директиву№ 1 убрали в тень.

Однако эти манипуляции не удалось скрыть без следа: они вылезают несостыковками в мемуарах того же Жукова, причём разные их издания, как показывает Мартиросян, противоречат друг другу; противоречат друг другу воспоминания различных военачальников;налицо путаница – намеренная и случайная– в датах, последовательности событий.Например, Жуков пишет, что немцы начали боевые действия на всех фронтах в 3.15, в3.25 он уже будил Сталина, а в 4.30 они с Тимошенко уже приехали в Кремль. «Это полная чушь, – комментирует Мартиросян,поскольку немцы начали боевые действия в промежутке между 3.00–3.30 по берлинскому времени, что в переводе на московское означает 5.00–5.30. И таких «мелочей» у Жукова и других «вспоминальщиков»,вешающих свою вину на Сталина, – вагон и маленькая тележка.

Генералы (впоследствии маршалы)в катастрофе 22 июня обвинили не только Сталина, но и разведку, которая якобы не информировала руководство страны и военных о готовящемся нападении. А потому оно стало внезапным, ну а те сообщения, подготовке Гитлера к нападению,которые попадали к Сталину, игнорировались им, поскольку он якобы слишком доверял Гитлеру, поверив в договор 1939 г.

И опять нагромождение лжи! Никакого внезапного нападения не было. Его ждали. 24 мая 1941 г. Сталин чётко обозначил близкую вероятность немецкого нападения. В последние 10 дней перед войной разведслужбы 47 раз назвала дату нападения, и даже время начала боевых действий. 18 июня в округа уходит распоряжение Сталина о приведении в боевую готовность войск первого эшелона.21 июня Сталин запрещает партработникам выезжать за город – «Возможно нападение немцев». В тот же день ГРУ предупреждает Тимошенко и Жукова о том, что 22-го будет нападение. И это называется «внезапность»?

Кто-то, особенно из записных, так сказать, ковёрных антисталинистов скажет: да, сообщения были, но Сталин («глупец», «доверчивый»)не обращал на них внимания. Опять ложь,причём двойная. Сталин обращал внимание на все сообщения, подготовка государства к войне шла полным ходом, причём настолько хорошо, что даже катастрофа летом 1941 г.не привела к поражению СССР – таков был запас прочности, который перевесил бардак и/или предательство военных чинов.

Другое дело, что в сообщениях разведки о начале войны даты постоянно менялись. Прежде всего, потому что до конца первой декады из-за массированного противодействия спецслужб Третьего рейха постоянно шла дезинформация, хотя сам Гитлер определился с датой нападения еще в конце января 1941 года. 30 апреля он впервые озвучил его военным. Уже в начале мая поступили первые разведданные о том, что нападение состоится в 20-х числах июня. Окончательное же официальное решение в письменном виде было принято только 10 июня, очевидно после получения определённых британских гарантий –именно на него, по сути, и отреагировал Сталин заявлением ТАСС от 13 июня, как,впрочем, и санкцией на выдвижение войскиз глубины округов в сторону границы под видом учений. Речь не идёт уже о том,что Сталин опасался провокаций британцев,стремившихся любой ценой втравить Гитлера в войну с СССР и, в конечном счёте, увы, преуспевших в этом.

Вопрос, который логически возникает по ходу чтения исследования,прост: «Почему Сталин не расстрелял Тимошенко и Жукова?». Так называется последняя часть исследования. К этим восьми страницам я и отсылаю читателя.К тому, что написал Мартиросян по этому поводу, можно добавить следующее. Если заговор существовал, то ни Тимошенко,ни Жуков по своим качествам, ни по своему психопрофилю никак не могли быть организаторами или даже игроками –скорее, манипулируемыми исполнителями,которые что-то знали, о чём-то догадывались и на что-то рассчитывали для себя в случае успеха. Скорее всего, если их использовали, то в полутёмную. Ни Тимошенко, ни Жуков на самостоятельных игроков не тянули, их функция, если такая игра действительно была, – фигуры, в лучшем случае, помощники игроков, но никак не самостоятельные игроки и тем более, не хозяева игры, если воспользоваться классификацией О. Маркеева. Возможно,именно этим объяснятся и отсутствие(по крайней мере, на данный момент) прямых улик, и поведение Сталина. Сталин прекрасно знал цену своим воякам, но как он однажды заметил, у него нет других писателей, как, впрочем, и Гинденбургов.Правда, другие маршалы были – но, как выяснилось в хрущёвские времена, очень немного...

Вступая в область догадок, рискну предположить, что если Сталин и подозревал заговор, то он понимал, что перед ним не очень умные и не очень смелые исполнители. А интересовать его могли, прежде всего, главные организаторы, которые стояли ещё за заговором Тухачевского и которых так и не удалось идентифицировать ни в 1937,ни в 1941 г., ни позже. Как знать, не пытался ли Сталин выйти на организаторов, не трогая исполнителей? И как знать, не эти ли организаторы или их преемники ответственны за его смерть?! Но маршалам,чтобы не забывались и чтобы поняли и помнили, что он знает, чёрную метку Сталин послал. Я имею в виду его фразу,брошенную им маршалам сразу после Победы: «Говорят, что победителей не судят, что их не следует критиковать,не следует проверять (выделено мой. –А.Ф.). Это неверно. Победителей можно и нужно судить, можно и нужно критиковать и проверять». «Даже в Эйфории Величайшей в Истории Победы, – замечает по этому поводу Мартиросян, Сталин не собирался прощать генералам и маршалам трагедии22 июня», свидетельством чему и стало инициированное им расследование её причин.

…Нет, не тянут Тимошенко и Жуков на организаторов заговора. Здесь должен быть кто-то более масштабный и изощрённый. Причём этот кто-то должен был играть одновременно на двух площадках– советской и зарубежной. И не тянутся ли следы оттуда, куда летал Гесс? Хочу напомнить, что с первых шагов создания советской разведки в этом процессе участвовали британцы, и если у нас была«кембриджская пятёрка», почему не предположить возможность наличия их«пятёрки» или «тройки» у нас. Ничего не слышали?

Так это естественно: лучшие агенты – это те, о которых никто не знает и, возможно, не узнает. Правильно говорят:известный агент – это провалившийся агент. Кто знает, на каком уровне с момента революции могли присутствовать те же британские агенты глубокого залегания – от обычных до «генетических закладок»? И как знать, не дотянулся ли в 1953 г. Организатор до Сталина – раньше,чем Сталин дотянулся до него? Впрочем,здесь мы вступаем в зону догадок.

Последнее. Кто-то может сказать: критикуя Жукова, ставя вопрос о возможности его – вкупе с Тимошенко– предательства, Мартиросян становится на одну доску с очернителями советской истории. Кто-то припомнит фразу обер-идеолога перестройки о том, что главное – свалить (т.е. оболгать и т.д.) Жукова, а остальное приложится и пойдёт само собой. Иными словами, не получается ли так, что своим исследованием Мартиросян льёт воду на мельницу наших врагов?

Нет, не получается и получиться не может. Прежде всего, зададимся вопросом: а почему антисоветчики метили в Жукова как в фигуру, крушение которой било по нашей Победе? Почему победа в войне стала отождествляться только с Жуковым? Это – результат сознательной манипуляции: Жуковым вытесняли Сталина в качестве главного организатора Победы– занятие неблагодарное и заведомо проигрышное. Но обер-идеолог в угаре антисоветизма и русофобии этого не понял. Поэтому никакие манипуляции с Жуковым никакого ущерба ни Победе –нашей Победе, ни советскому народу нанести не могут. Жуков – не Сталин. Ну а Сталин и вовсе оказался не по зубам«десталинизаторам».

Подчеркну, хромой бес перестройки (показательно, как перестройка метила своих бесов: Меченый, Хромой, Беспалый– всё-таки коварная дама История) целил в Жукова не в самого по себе, а как в мишень, падение которой наносило удар по нашей коллективной памяти, по нашим ценностям, по тому, что объединяет нас с нашими отцами и дедами – теми, кто строил СССР и защищал его.

Хромой бес ошибочно полагал, что со Сталиным уже покончено и надо браться за Жукова – сказалась тупость цековского исполнителя. Со Сталиным разделаться не удалось, лучшая«реклама» Сталину – то, что происходило и происходит в РФ в последние 20 лет, а потому с памятью о нём всё вышло, как и предсказывал вождь за десять лет до смерти – то, что на его могилу будет нанесено много мусора, но ветер истории разбросает его.

По иронии истории, этот ветер стал усиливаться после разрушения детища Сталина – СССР, красной империи системного антикапитализма. Более того, начатое хрущёвцами и продолженное перестроечной и постперестроечной шантрапой «развенчание» вождя в различной форме – от газетных статей до чернухи ходульных антисоветских сериалов и якобы документальных фильмов на ТВ,выражающих только тупость и необразованность их авторов, ещё более усилило интерес и к Сталину, и к советскому опыту. Причём,как показывают опросы, со знаком «плюс»- до 90% опрошенных сожалеют о разрушении СССР. А Сталин – самая популярная историческая фигура! Причём, что очень важно, у молодых – одно «Послание»Захара Прилепина чего стоит! В немалой степени эти интерес и популярность –заслуга таких авторов, как Мартиросян,цель работы которого прямо противоположна таковой штатно-платных антисоветчиков и антисталинистов, разбивает её в пух и прах.

Вскрывая суть реальности 1941 г., демонстрируя преступные, независимо от того, были ли они результатом заговора или комбинации некомпетентности и шкурничества (Мартиросян аргументированно показывает первое), автор добивается эффекта, прямо противоположного тому, к которому стремились и стремятся хулители и враги советского прошлого– наши враги. Во-первых, своим анализом он развенчивает антисталинские мифы, которые играют огромную роль во всей антисоветской пропаганде и риторике.Во-вторых, его работа демонстрирует всю мощь советской системы, которая была способна противостоять не только вермахту – лучшей армии мира на тот момент, сорвать блицкриг и одержать победу, но и бездарно-преступным действиям военной верхушки, т.е. имела, скажем так, мощную «защиту от дурака». В-третьих, всем своим исследованием Мартиросян показывает мощь СССР, советского народа.В конце работы он пишет, что главная сила, сорвавшая заговор, – это народ,его патриотизм – русский, российский,советский, его вера в свою страну, его мужество. «22 июня» – это гимн советскому народу и советской системе.

Что же касается Тимошенко и Жукова, вопрос таков: что важнее – правда истории,правда народа и системы или репутация отдельных лиц, серьёзные вопросы к которым делают её всё более и более сомнительной?

Post Scriptum.

В работе Мартиросяна приводится эпизод из воспоминаний М. Джиласа.Беседуя с ним в 1947 г., Сталин провёл рукой по карте мира, на которой СССР был обозначен красным цветом, и сказал:«Никогда они (англичане и американцы.– А.Ф.) не смирятся с тем, чтобы такое пространство было красным, – никогда, никогда». Как это часто с ним бывало, вождь оказался провидцем.

Смиримся ли мы с тем,что такое пространство перестало быть красным, – вот в чём вопрос.

"ЗАВТРА"


Последнее обновление ( 08.09.2012 г. )

http://www.za-nauku.ru//index.php?optio ... &Itemid=39


Вернуться наверх
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Измена 1941 года
СообщениеДобавлено: Вт сен 11, 2012 10:10 pm 
Не в сети

Зарегистрирован: Пн окт 31, 2005 12:35 am
Сообщений: 253
Я уже два дня обдумываю эмоциональный ответ на поставленный вопрос: измена или дураки, когда лишь дороги не вместе с этими, последними. Вывод: похоже, что и измена, которую сейчас видят, но не называют. А уж про дороги написал еще Гудериан по опыту под черноземной — лёссовой — Тулой (опыт 1941 описан им в 1949, в русском переводе 1954: Итоги Второй Мировой войны: Воениздат).

Почему не называют? Политкорректность? Почему отводят удар на существенные, но не первичные, направления типа Англии? При том зная об основных? Интересный вопрос! Вероятно, нам в связи с аховой ситуацией не положено пока знать об этом...

Нельзя, одним словом, дать понять, что именно мы знаем о том периоде, чтобы не раскрыть это знание. Но ведь еще 60 лет назад это в среде военных было известно — многие слышали "неофициально" о том — так что же?

(Написать больше не могу, ибо это и было бы раскрытием сущности того, что было известно тогда в 50-х, когда военные за праздничным столом могли в мгновение ока по вою сирены подняться из-за него, занять свои места согласно расписанию, встретить врага и были готовы положить свои жизни в этой встрече — такие непринужденные, естественные парни, уже давно теперь в звании полковников и выше вышедшие в запас и отставку и в большинстве своем, увы, уже упокоенные.)


Вернуться наверх
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Измена 1941 года
СообщениеДобавлено: Вс июл 03, 2016 4:11 pm 
Не в сети

Зарегистрирован: Вт сен 28, 2004 11:58 am
Сообщений: 11265
Тайна 22 июня 1941: второй эшелон заговора Тухачевского?

02.07.2016 г.

Какой ценой далась Победа, что скрывало за собой ее начало? Действительно ли Сталин до самого конца был уверен, что Гитлер не нарушит пакт о ненападении и потому «беззаботно не готовился к войне»? Или шла подготовка по подмене военных планов?

Известный историк, литератор, полковник КГБ в отставке Арсен Мартиросян, один из крупнейших исследователей сталинской эпохи, в интервью рассказал о своем видении событий 22 июня 1941 г., которые он изложил подробно в своей последней книге «Тайна 22 июня. Итоги исторического расследования». Также он проводит аналогии с днем сегодняшним и с сожалением констатирует: события последнего года – такие, как открытие «Ельцин-центра», памятная доска Маннергейму, – легко могут трактоваться как предательство собственного народа властью.

– 22 июня – дата начала Великой Отечественной войны. И вокруг этой даты есть много мифов. Самый распространенный — что Сталин не был готов к войне?

– Что касается готовности Сталина. Он начал подготовку к будущей войне с 1925 г. Потому что в октябре 1925 г. состоялись пресловутые Локарнские соглашения, предтеча Мюнхенского сговора, они, по сути, были одинаковые – гарантии западных границ Германии и никаких гарантий по восточным границам. То есть — нападай на СССР, иди на восток.

Как только Сталин об этом узнал, он сказал: «Локарн выпустил дух войны на свободу». С этого момента его давняя идея о том, что надо строить социализм в отдельно взятой стране, приобрела конкретные черты. После этого были разработаны планы индустриализации, подъема экономики. К концу 20-х гг. стало ясно, что и Запад тоже начал готовиться к войне.

Франция с 1926 г. начала строительство линии Мажино, это тоже был своеобразный сигнал, Англия ввела запрет на продажу Советскому Союзу оборудования, машин, это была так называемая «золотая блокада» – то есть продавали либо за золото, либо за зерно. Ни золота, ни зерна не было.

– Золота не было?

– Золото откуда? Его разворовали во время Гражданской войны и революции, причем разворовали здорово. Кое-что удалось Сталину вернуть для нужд индустриализации, отсюда, собственно говоря, пошла непосредственно сама индустриализация, коллективизация и культурная революция. А если бы не было этих трех столпов советского социализма, не было бы и нашей Великой Победы в 1945 г.

В ходе первой же пятилетки был создан фундамент военно-промышленного комплекса Советского Союза, запущены первые 900 предприятий – и тракторные заводы, и танковые заводы, и ряд других производств. Темпы строительства, темпы экономического развития были чрезвычайно высокие, в первую пятилетку каждые 29 часов в строй входило предприятие, во второй пятилетке каждые десять часов – рост в три раза, в третьей, не законченной из-за войны, в строй входило предприятие каждые семь часов (по сравнению с первой пятилеткой в четыре с половиной раза увеличивались темпы).

К началу войны мы имели вполне развитый, вполне приличный военно-промышленный комплекс, который был в состоянии обеспечить вооруженные силы современным на тот период времени оружием.

– И действительно оно у нас было?

– У нас были хорошие танки, знаменитые Т-34, КВ и так далее. Да, было немалое количество и предыдущих поколений танков, старые БТ-7, БТ-5. Все это было. Были и старые истребители, и знаменитые «Ишачки» И-16, и «Чайка» И-153. Но были и новейшие Як-1, ЛаГГ-1, МиГ-1, МиГ-3. Скажу даже больше – у нас перед войной уже в 1938 г. был разработан истребитель И-180 Поликарпова, который по своим показателям был, в общем-то, истребителем конца Второй мировой войны – это только впоследствии оценили.

А на его базе к 1941 г. был разработан истребитель И-185 – тот вообще превосходил всех и вся по всем показателям. Всех и вся – подчеркиваю – во всем мире. И был истребителем-вершиной Второй мировой войны. К сожалению, из-за того, что при первом испытательном полете погиб Чкалов, истребитель этот был отставлен в сторону. Но все без исключения авиаконструкторы создали свои истребители, которые я перечислил, Як-1, ЛаГГ-1, МиГ-1, МиГ-3, все они выросли из шинели И-180 и И-185.

Мы обладали хорошим оружием, обладали в достаточном количестве, были десятки миллионов снарядов, миллиарды запасов различных патронов, огромное количество ГСМ, фуража для лошадей, огромное количество танков, огромное количество самолетов.

– То есть полная глупость, что не были готовы? К войне готовились задолго?

– Армия была достаточно прилично (не скажу, что супер, это было бы нечестно и необъективно) оснащена и могла дать очень хороший, зубодробительный ответ. В отдельных случаях она и дала его.

Почему в начале войны произошла такая трагедия? Не от того, что Сталин был не готов или что-то запрещал – нет. К сожалению, наши генералы, особенно «верхние», что называется, в частности речь идет о Тимошенко как наркоме обороны и Жукове как начальнике Генерального штаба – они избрали катастрофически опасную стратегию вступления вооруженных сил в неизбежную войну. По основному плану, который был доложен руководству страны, предусматривалось активной обороной и активными действиями по сковыванию сил противника принять и отразить первый удар гитлеровской военной машины.

– Почему мы не могли объявлять открытую мобилизацию?

– Под прикрытием этих действий должна была состояться мобилизация основных войск, потому что мы не могли объявлять открытую мобилизацию – это означало бы войну, и сосредоточение основных сил на нужных нам направлениях. И только после этого, и только при наличии благоприятной обстановки планировался переход в решительное контрнаступление с переходом на территорию противника, где его и разгромили бы. Нормальная, абсолютно естественная логика любого нормального генерального штаба.

Вопреки этой логике, особенно с приходом Жукова на должность начальника Генерального штаба, все стало подменяться – в результате получилось, что они избрали метод контрнаступления главным методом. То, что должно было стать следствием, стало главным методом. В результате войска начали готовиться к немедленному встречно-лобовому ответному удару по факту нападения.

Формально, вроде бы, ничего плохого – в лоб врезать с ходу. Но что за этим стоит? Для того, чтобы войска подготовить по такой схеме, нужно сосредотачивать основные силы на каком-то отдельном направлении. Они сосредотачивали на юго-западном направлении, то есть на плацдарме Киевского округа. Но мало того, что надо сосредоточить основные силы – последствия этого сосредоточения таковы: основная часть линии границы прикрывается узенькой, тоненькой, «жиденькой», как пишут сами генералы впоследствии, цепочкой дивизий.

– Что получилось?

– На каждую дивизию приходится от 40 до 60 км линии обороны. А по уставу полагалось 8-10 км максимум. Дивизия – это основная единица, которая должна была охранять границу и оборонять ее, некоторые дивизии не были укомплектованы полностью личным составом (по уставу апреля 1941 г. дивизия наша должна была иметь 14 тыс. 483 человека личного состава, а подавляющее большинство имело 8-10 тыс., до норматива не доходило). В результате получилось что – мало того, что им «влупили» по 40-60 км, в зависимости от округа, так на метр обороны вместо положенных около 2 бойцов оказалось 0,1 бойца, 0,16 бойца и так далее. Извините, такую оборону не то, что ребенок – комар проломит. Ну что может 0,1 бойца, если против него прет почти 5 здоровенных мужиков? Ничего.

– У немцев на некоторых отрезках было численное превосходство?

– В пересчете на одного пехотинца из плоти и крови получалось превосходство в момент нападения от 300 раз до 64 тыс. раз в ряде случаев. Можете себе представить, чтобы человек нормальный выдержал такое превосходство? С пограничниками, например, в 64 тыс. раз было. Кто это выдержит? Это еще, слава Богу, они держались как-то, ни одна из пограничных застав не отошла без приказа – держали, погибали все, либо отходили только по приказу. Еще какой урон наносили немцы, мы сразу поняли, что не туда ввязались, что называется.

Но в любом случае – как живой человек может выдержать такую мощь? Понимаете, что получилось – формально у немцев не было такого количественного превосходства, но в результате этого идиотизма в арифметике, который я сейчас привел, получилось, что одну нашу дивизию «лупят» как будто 10-20-40 дивизий противника. Хотя на самом деле на поле боя этого не было.

– Это оплошность генералов?

– Это уже сознательность, потому что они подменили стратегию. Это уже сознательность и последствия сознательных действий по подмене стратегии.

Дальше. Они ведь прекрасно знали, что на острие германской армии идут танковые механизированные войска. Они не просто знали, они четко это дело проанализировали – если взять доклад Жукова на декабрьском совещании высшего комсостава в 1940 г. – там четко видно, что он прекрасно все знал, хотя, конечно, не сам написал. Написал его помощник, полковник Баграмян. Но все равно – прочитал, значит, уже знал.

То же самое Тимошенко показал – да, знает. Спрашивается – какого же лешего, если вы все знаете, вы противотанковую оборону строите из расчета 3-4 ствола на километр фронта? Что будет с этими тремя-четырьмя стволами, если против них в авангарде наступления прет 30 танков? И каждый стреляет. Максимум два залпа – эти три ствола закопаны в землю.

– И так – во всем?

– Авиация передового базирования оказалась в зоне прямой досягаемости вражеской артиллерии. Самолеты наши не заправлены, у самолетов не то вооружение. Кто отдал приказ? До сих пор непонятны конкретные причины, за что расстреляли генералов ВВС. Все их считают невинными жертвами, агнцами божьими, но, извините, ни Смушкевич, ни Рычагов на такую роль не тянут. Потому что приказ о снятии вооружений с самолетов передового базирования пришел от командования ВВС РККА, а это – Смушкевич и Рычагов. С артиллерии тяжелой поснимали прицелы – всю оптику сняли, особенно с гаубичной.

Извините, на черт нужна пушка? Понятно любому малышу – не нужна пушка, если на ней нет прицела. Тем более гаубица – она стреляет навесно, как ты будешь стрелять без всяких прицелов? А только с помощью тяжелой артиллерии можно отсечь передовые отряды нападающего противника от основных его сил. Начнешь вот так вот бить, отсекаешь основные силы, а те, кто прорвались, их уже легче будет раздолбать. Были лишены возможности работать, хуже того – в ряде мест подтянули артиллерию со снятыми прицелами прямо к границе якобы для смотра. В первый же день – бабах – все раздолбали либо захватили. Кончилось тем, что мы в течение двух-трех месяцев потеряли практически всю тяжелую артиллерию. Заново пришлось создавать.

– Речь о чем – это заговор генералов?

– Очень даже похоже, я не стесняясь об этом пишу, что это была попытка умышленно устроить военное поражение, на фоне военного поражения осуществить государственный переворот со смещением Сталина. Я считаю, что это фактически второй эшелон заговора Тухачевского – тот провалился, расстреляли, а второй эшелон, к сожалению, остался. Не всех можно было вычислить, потому что в военном деле единственный критерий истины – это война. Самый кровавый критерий истины. Пока не случилось войны, генералы очень хорошо себя показывали, бодро рапортовали – все прекрасно, все отлично, а как только война – бац – и оказалось…

Хотите верьте, хотите нет – командующий Киевским военным округом, который сразу стал Юго-западным фронтом, до обеда 22 июня не разрешал привести войска в боевую готовность. В 4 часа утра по московскому времени немцы начали основные боевые действия, а он до обеда не разрешал приводить войска в боевую готовность.

– А когда Сталин сказал, что мобилизация должна быть?

– Мобилизация была объявлена только 23 июня официально. Потому что если бы раньше объявили, то в суматохе первого дня получилось бы, что мы агрессор. По тем временам объявление всеобщей мобилизации означало объявление войны. Сталин сделал все, чтобы ни у одной сволочи в мире не было шанса обвинить Советский Союза в агрессии.

Все сделал вплоть до того, что до 12 часов дня 22 июня мы пытались в эфире открытого радио договориться с японским правительством о том, чтобы они выступили посредником перед Германией, чтобы вернуться обратно в статус-кво довоенный. Японцы формально приняли это, но немцы, естественно, послали их, ничего не удалось. Но до последнего Сталин делал все, чтобы всех лишить возможности обвинить Советский Союз в агрессии.

В отношении приказов. Момент, когда количество сигналов о [начале нападения] 22 июня достигло максимального пика – 47 раз, – было примерно к 18 июня. Нужно было окончательно убедиться, ведь объявление войны, приведение войск в боевую готовность, вывод в пограничную зону – самые опасные шаги.

И 18 июня, когда шквал разведывательной информации достиг апогея, Сталин приказывает ВВС и пограничникам совместно провести воздушную разведку по всей линии границы в пределах компетенции Западного военного округа, то есть Белорусского округа. И ранним утром командир 42-ой истребительной дивизии, генерал-майор Георгий Захаров вместе со своим штурманом садятся в знаменитый «кукурузник» и облетают всю эту границу, каждые 35 км садятся на землю, на крыле пишут донесения, пограничники бесшумно подходят, забирают донесения по своим каналам в округ, и из округа пограничного — в Москву. Пограничники — это же были войска НКВД, а у них своя линия связи была. К вечеру была комплексная картина, что происходит – да, немцы выдвигаются на исходные позиции.

Все, уже лавина пошла, причем такая лавина, что ее не остановить, и обратно она не свернет. 18 июня все было окончательно установлено. Именно 18 июня со стороны Сталина пришел приказ о приведении войск в полную боевую готовность.

– Таким образом, получается, у генералов было четыре дня, чтобы привести армию в полную боевую готовность?

– Да, более того, знали, что главный удар будет по Бресту. В послевоенное время те самые командиры, которые сидели на брестском направлении, чудом выжили в войне, они сами написали, что они знали, и знал, естественно, командующий Западным округом Павлов. Спрашивается — ты почему, мерзавец, тогда не вывел войска из Брестской крепости? С четырех до пяти утра мы потеряли, вы только вдумайтесь – три дивизии с ходу. Прямо в гущу живых тел начали падать снаряды.

А ведь его за год до этого предупреждали, что надо убрать оттуда дивизии, бывший командир, командующий четвертой армией Чуйков Василий, впоследствии знаменитый герой Сталинградской битвы и маршал Советского союза, он же требовал, он орал, кулаком стучал – требовал, чтобы убрали эти дивизии. А ему в ответ «молчать», и все. Дошло до того, что его «сослали» во внутренний орловский округ. Поставили другого командира, тот тоже попытался вякнуть, но так и оставили до конца. При том оставили, в том числе и по согласованному с начальником генерального штаба Жуковым специальному разрешению.

– Путаница со временем начала войны в мемуарах у Жукова – почему наш военачальник вдруг начал писать время по берлинскому поясу – то есть в «три часа»? О чем это говорит?

– Да, есть такое. Но вообще непонятно, кто конкретно писал, и что там осталось от Жукова. Потому что ему на 500 страницах главная военная цензура и партийная цензура выдали список замечаний, рекомендаций и пожеланий. Что дописать и переписать. 500 страниц, вы представляете, что это такое? Целый том. Что там после замечаний осталось от Жукова – я уже не знаю.

Теперь, что касается этих часов. Он то ли, откровенно говоря, не отдавал себе отчета, что он пишет. То ли, действительно, на старости лет «сбрендил». Потому что действительно, он применил берлинское время. Я в своей фундаментальной работе «22 июня. Блицкриг-предательство» привел полный перечень сообщений с погранзастав – в котором часу начали стрельбу немцы. Причем с переводом на московское время. Пограничники отчитываются по московскому времени. Местное-то местное, но когда идет отчет в Москву, они отчитываются только по московскому времени.

У него несуразица получилась и с этим перебежчиком, изъезженным Альфредом Лисковым. Его привели в штаб пограничников, когда уже до начала нападения то ли час оставался, то ли полчаса. Что он мог сообщить еще, тем более, что можно было бы сообщить Сталину? Почему он так написал – я не понимаю. В «03.01 мне звонили с Черноморского флота». Вообще, странное дело, почему он на Черноморский флот ссылается? То ли от того, что вице-адмирал Октябрьский был его «корешем», то ли почему? Ведь куда уместней было бы сослаться на Балтийский флот. А если уж по-честному, так надо было ссылаться на сообщения командующих округами. Ведь основную тяжесть принимают на себя сухопутные войска, а не флот.

– Ваша книга — с подзаголовком «Анатомия предательства» в названии, то есть Вы считаете, что вся эта «неготовность» генералов была не всегда просто оплошностью?

– Я показал, как они шли год к подмене плана обороны, в чем суть этой подмены, уже очень подробно показал по каждому округу, что происходило с применением данных комиссии Покровского, в сопоставлении с конкретными боевыми действиями, и, наконец, в сочетании с данными военной контрразведки. И то, что накануне было и то, что в первые дни – это все позволяет детально показать «анатомию» того, что произошло там и как. Как оценивали те или иные стороны те или иные события.

– Как Сталин допустил этот «генеральский заговор», ведь и был 1937 г., когда тоже зачистка шла?

– Не всех вычислили, кого могли вычислить, пока не начались неуправляемые процессы. И оппозиция, в том числе и военная оппозиция, приняла тогда решение – еще в 1936 г. – о том, что как только их будут арестовывать, каждый из них должен сдавать как можно больше невинных людей. Что называется, «закладывать». И они сдавали. Кто по 100, кто по 150 человек – это будет огромный вал проверок, документов, это будет тормозить систему, вызывать в народе панику, страх и недоверие к власти.

Ну, вы представляете, берем логику контрразведки (и вообще любого правоохранительного органа) – вот подследственный, он называет 100 человек своих сообщников. Каждого из них, значит, надо проверить. И вот начинается, две-три бумаги собрали, надо человека задержать, проверять его. А этот, например, еще сто человек сдал. Два-три раза натолкнулись на таких, и от арифметической прогрессии задержанных мы переходим к геометрической. В результате — гигантское количество людей оказались репрессированы. Ни за что, ни про что. Но что это, вина Сталина? Или самой Лубянки? Это вина оппозиционеров, которые сдавали невинных людей, тащили их за собой.

– Есть доказательства, примеры?

– Например, Михаил Кольцов (настоящее имя — Мойсей Фридлянд, псевдоним в Испании — Мигель Мартинес, журналист — прим. ред) старший брат Бориса Ефимова художника- карикатуриста. Борис Ефимов до конца своей жизни на телевидении фиглярничал, что, мол, не знает, за что братика арестовали. Братика арестовали за дело.

Ну, во-первых, этот журналист ни за что носил звание комкора, то есть генерал-лейтенанта ему присвоили по дружбе, хорошие деньги ему платили, 3 тыс. руб. доход, собственный выезд, санатории и льготы. Так вот этот «милый» журналист помимо того, что он занимался очень неблаговидными делами, из-за чего руководство испанской компартии написало даже Сталину, он, как только попал на Лубянку, тут же «сдал» свыше 100 человек. Вот что делать с этой сотней человек?

Или Мейерхольд. За что взяли – одно дело, но зачем ты сразу на 100 с лишним человек написал доносы? Зачем? Эти люди потом долго «отмывались». А кто-то не «отмылся». В целом, в 1937-1938 гг. было около 4 млн доносов. Вот что произошло. В принципе справедливо начатая операция по очищению армии и общества и на самом первом этапе очень даже обоснованная, аргументированная операция, в итоге превратилась в кровавую вакханалию.

– Может, их заставляли писать эту сотню доносов на Лубянке? Применяли к ним силу?

– Да кто может заставить на невинного человека писать донос? Ну, вот, Рокоссовский – выбили зубы. Никого не оговорил. Генерал Горбатов тоже. Будущая жена маршала Катукова в 1937 г. тоже попала «под раздачу» — ни на кого не написала доносов. Зато те, кто доносов не писали, оставили очень интересные свидетельства – они пишут, что сидели с такими-то, такими людьми и что эти люди, когда возвращались с очередного допроса, приходили и так удовлетворенно сообщали всей камере: «Вот, сегодня заложил еще 17 человек!», «А вот я сегодня еще 50 заложил». И радостно хихикал на всю камеру, пока морду не разбивали.

– А почему оппозиция пошла на такой шаг?

– Дело в том, что Сталин, будучи откровенно принципиальным партийным деятелем, в 1935 г. открыто их предупредил – кончайте вашу возню подпольную, не до этого сейчас. Кончайте, иначе будет произведена чистка. 15 мая 1935 г. открытым текстом предупредил, что создается специальная комиссия по проверке членов партии. Более того, он открыто генералам 4 мая 1935 г. сказал – кончайте строить заговоры, я знаю, что вы собираетесь кое-кого из нас убить. В открытую сказал. Нет, чтоб прекратить, пока вас не перестреляли.

Нет, они до конца все вели, и в итоге и армия пострадала — конечно, когда высший командный состав попадает в такую ситуацию, моральный дух армии падает. Все эти факты архивными документами подтверждаются. В том, что я рассказал, нет ни одного слова выдумки или предположения. Все четко подтверждается архивными документами. Как после этого оценивать действия оппозиции? Как оценивать все эти вопли в отношении репрессий?

– Сейчас 1937 г. сделали символом всего периода правления Сталина.

– В отношении гражданских лиц спихивать просто все на Сталина, вообще задумку репрессий – преступление. Ведь не он инициатор. Что произошло? 5 декабря 1936 г. приняли Конституцию, самая демократичная конституция того времени во всем мире. Впервые в истории России должны были состояться тайные альтернативные выборы. При тайном голосовании. Мало того, что оппозиция пыталась палки ставить в колеса еще в период, когда создавался проект конституции. Так или иначе, Сталину удалось довести дело до конца.

Но дело в том, что оппозиция прекрасно поняла – с помощью этих новых выборов в новый Верховный совет, Сталин планирует произвести мирную ротацию всего правящего элемента. А их примерно 250 тыс. Кстати, НКВД примерно на такое количество расследований и рассчитывал. Понять-то они поняли, а вот что делать? Расставаться со своими креслами не хочется. А они же прекрасно в то время понимали одно обстоятельство – за предыдущий период они такого натворили, особенно в период индустриализации и коллективизации, что народ с большим удовольствием не только их не выбрал бы, но еще и башку бы им разбил. Многие секретари были по локоть в крови.

– Тот же Хрущев?

– Да, Хрущев один чего натворил. Так вот, для того, чтобы как-то принизить роль этих новых выборов накануне введения в действие инструкции об этих выборах, был пленум ЦК ВКП(б), после этого пленума группа первых секретарей во главе с Хрущевым и первый секретарь Западно-Сибирского Крайкома ВКП(б) Роберт Эйхе, самая жесточайшая фигура среди кровожадных вампиров – эти два мерзавца начали давить на Сталина, что надо сначала почистить ряды граждан от всякого контрреволюционного элемента, кулаков и прочих и остатков буржуазных партий, царских элементов. И только потом проводить выборы.

А почему они на кулаков вообще насели? А дело в том, что в 1934-1935 гг. генеральный прокурор СССР Вышинский провел массовую реабилитацию и возвращение обратно так называемых «выселенных» крестьян по делам коллективизации и «О трех колосках». Он провел реабилитацию. Они вернулись озлобленные. С одной стороны, были благодарны советской власти, молились на Сталина, но, с другой стороны, были злы на этих первых секретарей лично, которые их упекли.

Там было полное самоуправство – в одной из областей Хатаевич, этот милый человек, понимаете, объявил фактически гражданскую войну в ходе коллективизации в своем отдельно взятом регионе. В результате чего Сталин вынужден был ему пригрозить, что расстреляет сходу, если не прекратишь издеваться над людьми. Конечно, народ это все помнил в 1937 г., они бы просто галочки на выборах поставили – и эти кровопийцы пошли бы куда подальше.

Сталин действительно планировал такую операцию по мирной ротации, он открыто об этом сказал американскому корреспонденту в марте 1936 г. Говарду Рою. Он заявил, что эти выборы будут хорошим хлыстом в руках народа по смене руководящих кадров, прямо так и сказал — «хлыстом». Разве вчерашние «боги» своих уездов потерпят хлыст? Они требовали санкции на чистки.

Сталин был вынужден дать им разрешение, но он поступил очень хитро – он дал им короткий срок, пять дней. Из этих пяти дней один день – это воскресенье. Он рассчитывал, что они не уложатся. А оказывается, эти мерзавцы уже имели списки. Буквально на второй же день пошли телеграммы с мест – первые Хрущев и Эйхе. Потом своего дружка Эйхе, которого в 1939 г. расстреляли по справедливости за все его жестокости, Хрущев реабилитировал первым в 1954 г.

– Вы исследовали феномен предательства некоторых представителей высшего военного руководства СССР. Предательство имело место не только до войны, но и после смерти Сталина? Кстати, вы неоднократно говорили – убийства Сталина?

– Точно убежден, что было убийство. Количество фактов свидетельствует о том, что его убили. Ну, самый простой пример, который знает любой – когда умирает человек, по старинной традиции ему кладут на глаза пятаки, чтобы веки закрылись. Если в полевых где-то условиях – просто проводят рукой, закрывают. Врач высшей категории Чеснакова, которая была приглашена к умирающему Сталину, положила пятаки. Так веки не закрывались под тяжестью пятаков. Это означает, что он был отравлен. Потому что веки застывают в том положении, в котором организм был отравлен. Вот в этом положении они застывают. Потом приходится силой закрывать.

– Как Вы удачно сказали в одной из своих книг: история — это разведка, разведующая назад и, возможно, о сегодняшних реалиях мы сможем узнать только в будущем. Но все же, на каком историческом пути Россия сегодня, по-Вашему? Есть аналогия с «предательством элиты» в 1937 г., когда чиновники у кормушки не хотели оставлять свои теплые места, но и работать тоже не могли, их бы просто не выбрали?

– Вы абсолютно правы, ситуации очень похожи. Очень похожи, потому что у Путина, судя по всему, не хватает сил либо решимости — при всем том, что он достаточно решительный человек – справиться со всеми этими негодяями. Но меня что поражает. Во многих печатных изданиях разве что только матом не кроют, остальное все пишут — критикуют Правительство и министров – особенно транспорта, экономики, Набиуллину ту же самую — так критикуют, ну вы меня извините, легче расстрелять уже, чем дальше критиковать. Ну, спрашивается почему же ты, мил человек, не видишь?

Ладно, все считают, пытаются насаждать мнение, что он «своих» не сдает. Хорошо, допустим, это так. Допустим, что это очень благородная черта. Он, значит, считает себя ответственным за них. А почему эти мерзавцы не считают себя ответственными перед тем, кто им дал такую власть, такие блага и такие возможности? Почему они не считают себя ответственными за то, что он фактических сохраняет им жизнь? Ведь если их снять – их разорвут.

Это хорошо, что мы слабенького Башара Асада поддерживаем, хорошо, что Крым вернули, но сколько не кричи «халва-халва» — во рту слаще не будет. Работать надо, надо, чтоб эти черти работали. Тот же самый Мантуров или Улюкаев, который кличку получил «водолаз» – он каждый раз дно измеряет. Изучает «дно падения», в интернете стихи сыну пишет, они есть, почитайте – «в этой стране жить нельзя, это поганая страна, уезжай, сыночек туда». Или тот же самый Кудрин.

За то, что этот «специалист» провозглашает, его бы в свое время, как его предыдущего коллегу Бриллианта-Сокольникова, наркома финансов – расстреляли. Абсолютно за те же самые мысли, которые проповедует Кудрин. Я обалдел, когда увидел даже одну и ту же цифру – Сокольников в начале 30-х гг. пропагандировал необходимость развития не более, чем на 7% в год. И Кудрин – то же самое ляпал.

– Это когда нам надо было выйти на уровень – каждые семь часов по предприятию?

– Да, Сталину надо было темп накопления резко увеличить, а для этого 16-25% нужно было, так и давали в предвоенные годы. Это вообще фантастика, ни одно государство в мире не могло себе такого позволить, и до сих пор никто не может перекрыть этот рекорд. Вот, что делалось.

– А ведь были и «авторитарные режимы» (в чем обвиняют Сталина), были и «либеральные свободные», вот, хоть сейчас у нас — «свобода рынка и демократия» – а темпов таких нет. Почему? Какая-то суть была другая, идея созидательная?

– Да, созидательная идея, у нынешней власти нет идеи. Когда я услышал, что Путин поехал открывать «Ельцин-центр», я сказал – все, конец твоему авторитету, товарищ полковник. До этого он умудрился достаточно серьезно дистанцироваться и фактически «очиститься» от ельцинского прошлого. Ведь он уже третий раз президент. Сто раз повторили его слова, что развал Советского Союза – это великая геополитическая катастрофа, он много критиковал порядки 90-х. Никто не собирался уже и колоть его этим ельцинским прошлым. И вот- 7 млрд еще туда вбухали.

– Ну, вкладывают во что? В идеологию?

martirosjan_arsen_1.jpg

– А какая идеология «ельцинизма»? Это идеология разрушения. Разрушения личности, разрушения общества, государства, Родины. Путин пытается восстановить то, что было разрушено при Ельцине. Но таких темпов, как при Сталине, они уже достигнуть не могут. При Ельцине разрушали с такой же скоростью, как при Сталине – строили. Очень быстро. На одной внешней политике патриотизм не работает. Люди это чувствуют, вот скоро выборы в Госдуму, и будет большой перекос, будет много скандалов, и «бриллиантовые» чиновники будут вынуждены пойти на фальсификации. Потому что многие не пройдут, народ устал от этих лощеных попугаев.

– Накануне Дня Памяти и Скорби установили табличку маршала Маннергейма в бывшем Ленинграде – это тоже своего рода предательство?

– Нельзя было такому человеку ставить памятную доску в городе, жители которого до сих пор остро хранят память о тех невинных жертвах блокады, которая была устроена в том числе и при помощи финских войск. Как можно было это сделать? Попытки Мединского как бы оправдаться перед населением Петербурга, которое возмущенно кричало – не надо этого устанавливать – попытки его заявить, что «не надо быть святее Папы Римского», Сталина в этом вопросе, который взял под защиту Маннергейма, несостоятельны.

А.М.: Мединскому стыдно, как доктору исторических наук, такие вещи говорить, он прекрасно ведь знал, что Сталин не тронул Маннергейма только по одной причине — потому что это была согласованная позиция с Западом, коли он выводит Финляндию из войны, то его не будут преследовать, как военного преступника. Вот и все. Вот почему Сталин не тронул Маннергейма. Брать его под защиту – он не брал. Это был преступник. И Сталин прекрасно знал, но он ради того, чтобы уменьшить жертвы советского народа, чтобы поскорей избавиться от этого фронта с Финляндией, пошел на такой шаг.

Кто надоумил Мединского? Что такое из себя Финляндия представляет, что вы так кланяетесь перед ней перед 22 июня? Маннергейм своим преступным поведением 1920-1922 гг. до войны доказывал, что он враг Советского Союза. Почему вы не вспомнили, что 11 июня 1941 г. Финляндия подписала официальный договор с гитлеровской Германией о совместном нападении на Советский Союз? Почему никто не вспомнил, что Финляндия объявила нам войну раньше, чем Гитлер на нас напал? Потому что 17 июня в Финляндии была объявлена всеобщая мобилизация, по тем временам – это автоматически означает войну. Почему вы не посмотрели в сторону Пискаревского кладбища, где сотни тысяч невинных жертв лежит? Почему вы ставите памятник такому негодяю, как Маннергейм? Он перечеркнул все свои заслуги перед Российской Империей, перед Россией — я их не отрицаю, но он их перечеркнул, потому что участвовал в таких преступлениях, на его совести такое количество жертв. Почему нельзя было прислушаться к голосу питерцев?

Идите, поклонитесь могиле Гесса, езжайте в город, где родился Гитлер, и там походите, поставьте венки – то же самое будет. Как можно не учитывать мнение всего Народа, да даже конкретных жителей конкретного города, так жестоко пострадавшего в годы войны – на тебе, ставят памятную доску человеку, который участвовал в организации этой блокады?!

В России происходит предательство Народа, и это страшно и опасно.

Автор: Елена Кирякова

http://www.nakanune.ru/articles/111817/

См. также: Мартиросян А.Б. Причины трагедии 22 июня 1941 года

Андрей Фурсов. Развенчание мифа. Заметки на полях двухтомника Арсена Мартиросяна


http://www.za-nauku.ru/index.php?option ... &Itemid=35


Вернуться наверх
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Измена 1941 года
СообщениеДобавлено: Вт июл 04, 2017 11:58 am 
Не в сети

Зарегистрирован: Вт сен 28, 2004 11:58 am
Сообщений: 11265
Начало Великой Отечественной. «Золото нашего опыта» должно работать и сегодня Печать
Автор Редактор
04.07.2017 г.

ЮРИЙ РУБЦОВ

К очередной 76-й годовщине начала Великой Отечественной войны на сайте Министерства обороны РФ была опубликована большая подборка воспоминаний военачальников фронтового, армейского звена и ниже, вплоть до командиров дивизий, о том, в каком состоянии находились вверенные им войска в момент нападения гитлеровской Германии и как они действовали в первые дни войны.
nashe_delo_pravoe.jpg

Точнее, это даже не воспоминания в обычном понимании этого слова. В 1952 г. начальник Главного военно-научного управления Генерального штаба Советской Армии генерал-полковник А.П. Покровский, мотивируя это необходимостью разработки истории Великой Отечественной войны, направил ряду военачальников бывших Прибалтийского, Киевского и Белорусского особых военных округов перечень из пяти вопросов, ответы на которые и содержит опубликованная подборка.

Вопросы, заданные маршалам и генералам, были следующие:

1. Был ли доведен до войск в части, их касающейся, план обороны государственной границы? Если этот план был доведен до войск, то когда и что было сделано командованием и войсками по обеспечению выполнения этого плана?

2. С какого времени и на основании какого распоряжения войска прикрытия начали выход на государственную границу и какое количество из них было развернуто для обороны границы до начала военных действий?

3. Когда было получено распоряжение о приведении войск в боевую готовность в связи с ожидавшимся нападением фашистской Германии с утра 22 июня? Какие и когда были отданы войскам указания во исполнение этого распоряжения и что было сделано?

4. Почему большая часть артиллерии корпусов и дивизий находилась в учебных лагерях?

5. Насколько штаб части был подготовлен к управлению войсками и в какой степени это отразилось на ходе ведения операций первых дней войны?

Из содержания вопросов следует, что руководство Генерального штаба пыталось разобраться в очень сложном и запутанном вопросе начального периода войны, прежде всего с развёртыванием войск по «Плану обороны государственной границы 1941 года». Не исключено, что такое разбирательство инициировал сам И.В. Сталин, если вспомнить его беседу с руководством Генштаба и главными редакторами журналов «Военная мысль» и «Военный вестник» в марте 1945 г. относительно необходимости обобщения и освоения богатейшего опыта войны и в целом пристальный интерес вождя к военному искусству. Начальный период войны был одним из самых малоизученных и в то же время потенциально одним из самых ёмких с точки зрения актуального, не стареющего для всех времён опыта.

Поступившие в Генштаб материалы за авторством известных советских военачальников свидетельствуют о значительных просчётах политического и военного руководства при подготовке к отражению ожидавшегося германского нашествия.

Взять первый же вопрос о том, насколько полно командующие и командиры были посвящены в планы обороны государственной границы. Одни сообщили, что план был доведен до них заблаговременно и у них была возможность разработать свои собственные планы с построением боевых порядков и определением боевых участков. Другие ответили, что с планом заранее ознакомлены не были, а получили его в запечатанных пакетах накануне, а то и непосредственно в первые дни войны, когда обстановка изменилась кардинальным образом.

Так, командующий войсками 8-й армии ПрибОВО П.П. Собенников вспоминал: «Получив в марте 1941 года назначение на должность, я, к сожалению, в это время ни в Генеральном штабе, ни по прибытии в г. Ригу в штаб Прибалтийского особого военного округа, не был информирован о «Плане обороны Государственной границы 1941 года». По прибытии в штаб 8-й армии в г. Иелгава, я также не нашел никаких указаний по этому вопросу. У меня складывается впечатление, что вряд ли к этому времени (март 1941 г.) таковой план существовал…

Лишь 28 мая 1941 года (эту дату я помню отлично) я, будучи вызван… в штаб округа, был, буквально наспех, ознакомлен с «Планом обороны». Все это происходило в большой спешке и несколько нервной обстановке. … План представлял довольно объёмистую, толстую тетрадь, напечатанную на машинке… Мои записи, а также записи моего начальника штаба были отобраны… К сожалению, после этого никаких указаний не последовало и даже своих рабочих тетрадей мы не получили».

Здесь передана, пожалуй, типичная картина. А ведь генерал Собенников – далеко не второстепенная фигура, он – командующий армией, которых в составе округа, ставшего 22 июня 1941 г. Северо-Западным фронтом, было на момент формирования последнего всего-то три.

Не лучше картина складывалась и в Киевском ОВО. По свидетельству командира 45-й стрелковой дивизии 5-й армии Г.И. Шерстюка, командующий армией приказал ему: «План обороны госграницы, места КП и НП в нужный момент получите в закрытом пакете; подготовку… отмобилизования в гарнизонах дивизии запрещаю, т.к. это даст повод к панике».

Из ответов на второй вопрос трудно составить более или менее целостное представление о том, как Красная армия действовала в последние дни перед германским нападением. В Белорусском ОВО (Западном фронте) до момента нападения врага никаких указаний или распоряжений о подъёме войск и выводе их для занятия оборонительных рубежей от вышестоящего командования, в том числе штаба округа, получено не было. До момента нападения все части находились в местах своей дислокации.

Например, командир 86-й стрелковой дивизии получил личное приказание командира 5-го стрелкового корпуса собрать штаб дивизии, штабы полков и батальонов только в 1.00 ночи 22 июня. Правда, тут же предписывалось части по боевой тревоге не поднимать и ждать особого приказа. Лишь через час он получил приказ вскрыть пакет командира корпуса, хранящийся у него в сейфе, после чего поднял дивизию по боевой тревоге. По ещё одному свидетельству – начальника оперативного отдела штаба 12-й армии того же БОВО генерал-майора Б.А. Фомина, «оборона границы до начала боевых действий дивизиями не занималась».

Аналогичная ситуация сложилась в Киевском ОВО, несмотря даже на случаи обстрела немецкими самолетами советских военнослужащих и боёв с пограничниками. Соединениям и частям 5-й армии из штаба поступило указание: «На провокацию не поддаваться, по самолетам не стрелять… немцы кое-где начали вести бой с нашими погранзаставами. Это очередная провокация. На провокацию не идти. Войска поднять по тревоге, но патронов на руки не давать».

Добавим от себя, что ответы военачальников не позволяют сколько-нибудь определённо говорить о существовании директивы начальника Генерального штаба от 18 июня 1941 г. о приведении в боевую готовность войск западных округов. Упоминание о ней имеется в материалах скоротечного судебного процесса над командованием Западным фронтом – в показаниях бывшего начальника связи генерала А.Т. Григорьева.

Однако самим документом историки до сих пор не располагают. В итоге трудно прийти к какому-то определённому выводу, как шло выдвижение войск приграничных военных округов на оборонительные рубежи, делалось ли это в каждом округе, а то и гарнизоне самостоятельно, либо не делалось вовсе.

Последнее тоже вовсе не исключено. О каком приведении войск в должную степень боевой готовности можно говорить, если, по воспоминаниям упомянутого выше командующего 8-й армией ПрибОВО генерала Собенникова, «личный состав тяжелого артиллерийского полка, двигавшийся по железной дороге на рассвете 22 июня, прибыв на ст. Шауляй и увидев бомбежку наших аэродромов, считал, что ʺначались маневрыʺ».

Тяжело читать эти документы, ставшие теперь достоянием широких кругов любителей истории (профессионалам они были известны и ранее). После ознакомления с ними уже не удивляешься, почему так неудачно, даже катастрофически сложился для Красной армии ход событий первых дней войны.

Этим событиям даны оценки в фундаментальном 12-томном труде «Великая Отечественная война 1941–1945 годов»: «Условием достижения этого успеха (в отражении германской агрессии. – Ю.Р.) было своевременное завершение оперативного развертывания войск, включавшего выдвижение соединений армий прикрытия в назначенные им полосы, занятии и оборудование участков и районов обороны. Однако такое решение советским руководством принято не было…

Мероприятия по отражению первых ударов противника в оперативных планах разрабатывались Генеральным штабом недостаточно полно, а содержание оборонительных действий в оперативно-стратегическом масштабе не отрабатывалось вообще… Решение о приведении Вооруженных сил в полную боевую готовность следовало принять и осуществить своевременно. Отсутствие такого решения привело к чрезвычайно тяжелым последствиям, в значительной мере предопределившим крупные неудачи и поражения Красной Армии в начальном периоде войны».

Теперь это уже давняя, отделённая от нас 76 годами история. Однако история должная стать для нас поучительной, чтобы июнь сорок первого никогда не повторился. Извлечение уроков из неё в своё время было затруднено природой человека – победители всегда расточительны. На упомянутой выше встрече с военными учёными в марте 1945 г. И.В. Сталин обратил внимание именно на это: «Мы получили огромный военный опыт, такой опыт, которого нигде нет… Мы сидим на золоте нашего опыта, но порой его лучше и скорее изучают за рубежом». Это указание вождя оказалось по сути проигнорированным, и опрос военачальников начался, как видим, лишь в 1952 г.

Сегодня крайне необходимо вернуться к тем материалам. Да, за минувшие десятилетия коренным образом изменились средства и способы вооружённой борьбы, облик вооружённых сил, стали иными люди. Однако проблема внезапности нападения и готовности к его отражению не просто остаётся, но приобретает особую остроту. Достаточно вспомнить американскую наступательную доктрину «быстрого глобального удара», ориентирующую вооружённые силы США на поражение важнейших объектов противника в течение приблизительно часа.

И не случайно мы вспоминаем об этом в годовщину выступления Сталина по радио 3 июля 1941 года. К этому моменту всем, в том числе и вождю, стало ясно, что начальный период полностью проигран, что страну ждет тяжёлая изнурительная война, выиграть которую можно лишь путём напряжения всех сил и учёбой на собственных ошибках. Об этом уместно задуматься сегодня всем нам.

https://www.fondsk.ru/news/2017/07/03/n ... 44252.html

http://www.za-nauku.ru/index.php?option ... &Itemid=35


Вернуться наверх
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Измена 1941 года
СообщениеДобавлено: Пт июл 07, 2017 1:32 pm 
Не в сети

Зарегистрирован: Вт сен 28, 2004 11:58 am
Сообщений: 11265
Если бы командовал Тухачевский…
Версия для печати
Добавить в избранное
Обсудить на форуме
Отечественная военная история до сих пор содержит множество ложных мифов
Сергей Брезкун
Об авторе: Сергей Тарасович Брезкун – профессор Академии военных наук, член-корреспондент Академии геополитических проблем.

Тэги: якир, убороевич, ркка, ссср, сталин, шлиффен, ежов, кутаков, конев, мерецков, гитлер
________________________________________


Маршал Советского Союза Михаил Тухачевский. Фото 1936 года
В некоторых кругах по сей день популярен миф о том, что если бы в 1941 году во главе Красной армии стояли Тухачевский, Якир, Уборевич и репрессированные в 1937–1938 годах командиры, то ход войны был бы для СССР сразу же успешным.
Миф этот уже порядком затаскан, но и сегодня лучше, чем деревенский дьячок «Отче наш», кое-кто знает излюбленную «молитву»: «Из первых пяти Маршалов Советского Союза уничтожили трех...», «полками командовали капитаны...», «накануне войны советские вооруженные силы были фактически обезглавлены...», «были сменены все командующие войсками военных округов, 90% заместителей, начальников родов войск и служб». Этот рефрен, впервые возникший в хрущевские времена, в эпоху «катастройки» зазвучал вновь и все сильнее. Звучит он, увы, и по сей день.
СВИДЕТЕЛЬСТВА ВРАГОВ
Некорректность подобных заявлений (при их формальной точности относительно высшего звена командования РККА) была доказана уже не раз. Причем что интересно: если внимательно анализировать книги современных обличителей «тирана» Сталина, якобы «обезглавившего» РККА и РККФ, то обнаруживается удивительная вещь. «Обличители» приводят много фактической информации, но ее вдумчивый анализ полностью опровергает вывод, выдвигаемый «обличителями». Подчеркну: их вывод опровергается данными самих же «обличителей». Удивительно, но факт.
Показательный пример – книга Н.С. Черушева «1937 год. Был ли заговор военных?» (М.: Вече, 2007). На странице 310 приводится обширный фрагмент статьи «Новое лицо Красной армии», опубликованной в немецком журнале «Верфронт» во второй половине 1937 года. Немцы расхваливали в ней расстрелянного Тухачевского и других «жертв», уничижительно оценивали РККА, «обезглавленную репрессиями», и утверждали, например, следующее:
«Весной 1937 года (до репрессий. – С.Б.) фактически все высшие командные должности Красной армии (за исключением народного комиссара обороны,то есть Ворошилова. – С.Б.) были заняты специалистами и уровень образования офицеров был значительно поднят. Один Ворошилов остался во главе армии в качестве парадного генерала... После суда, состоявшегося 11 июня, Сталин распорядился на следующий день расстрелять восемь лучших командиров... Военная квалификация была принесена в жертву политике и безопасности большевистской системы... Особенно катастрофичным оказалось назначение новых командующих военными округами».
Это была статья «на публику», в том числе и на определенную читательскую аудиторию в СССР. Вывод ее очевиден: вот, мол, как избивают бездарные большевики ту высоко профессиональную армию, которую «умницы» типа Якира и Уборевича только-только реорганизовали по немецкому образцу под руководством «умницы» Тухачевского...
Однако тревога одного из потенциальных противников СССР по поводу ослабления кадровой мощи РККА выглядела странно. Когда тебя хвалит враг, задумайся – с чего бы это? Впрочем, возможно, таким хитрым способом, «от противного», Сталина дополнительно подталкивали к новым репрессиям?
Возможно... Но вот приводимый самим Черушевым на стр. 313 фрагмент из подготовленного в штабе вермахта секретного обзора внешнеполитических событий с 23 апреля по 12 мая 1937 года:
«Действительные причины падения маршала Тухачевского пока неясны: следует предполагать, что его большое честолюбие привело к противоречиям между ним и спокойным, рассудительным и четко мыслящим Ворошиловым, который целиком предан Сталину. Падение Тухачевского имеет решающее значение. Оно показывает со всей определенностью, что Сталин крепко держит в руках Красную армию»...
То есть во внутреннем, «без дураков», документе немцы вполне понимали, что репрессии в «верхушке» РККА укрепят не только позиции Сталина, но и не скажутся решающим образом на боеспособности армии. И Ворошилов в секретном (для себя) обзоре представлен немцами отнюдь не «свадебным» генералом.
А вот и своего рода иллюстрация к статье «Верфронта»... В 1927 году Якир был направлен на учебу в Германию. И после ее окончания в 1928 году фельдмаршал Гинденбург, тогда президент Германии, вручил новому «академику» знаменитые «Канны» генерала Шлиффена с надписью: «Господину Якиру – одному из талантливых военачальников современности».
Пауль фон Гинденбург начал Первую мировую войну командующим 8-й армией, продолжил ее командующим Восточным фронтом и закончил фактически главнокомандующим вооруженными силами Германии. А Иона Якир начинал свою «полководческую» карьеру в 1918 году командиром сводного Тираспольского отряда, гражданскую закончил начальником 45-й стрелковой дивизии и потом без особого блеска командовал 14-й армией в советско-польскую войну. То есть лестная аттестация Якира Гинденбургом была не столько актом вежливости, сколько прелюдией к агентурной разработке Якира немцами. Каковая, надо заметить, вскоре и последовала... Заговор-то «маршалов» был, и есть основания предполагать, что не в последнюю очередь его ядовитой отрыжкой объясняются неудачи 1941 года.
Вернемся к книге Н. Черушева. Там на страницах 315–325 приводится во фрагментах интереснейший доклад бывшего помощника японского военного атташе в Москве капитана пехоты Коотани «Внутреннее положение СССР (Анализ дела Тухачевского)». Доклад со вступительным словом начальника советской секции 2-го отдела японского генштаба полковника кавалерии Касахара был сделан на 199-м заседании японской дипломатической ассоциации в июле 1937 года. 10 декабря 1937 года этот доклад, полученный советской разведкой агентурным путем, был представлен Ежовым Сталину (спецсообщение № 62672).
Полностью спецсообщение Ежова с докладом Коотани опубликовано в сборнике документов «Лубянка: Сталин и ГУГБ. 1937–1938» и занимает там более 13 страниц мелкого текста. Приведу лишь несколько оценок Коотани:
«... Не подлежит никакому сомнению, что благодаря нынешнему инциденту (процессу Тухачевского. – С.Б.) ослабела духовная спаянность Красной армии, что этот инцидент чреват большой опасностью в будущем... Но если на основании одного этого инцидента делают вывод, что государственная мощь СССР сильно снизилась или что боеспособность Красной армии в большей степени упала, то я хочу внести коррективы в этот взгляд...
Вам, вероятно, уже неоднократно приходилось слышать о том, насколько за последнее время усилилась Красная армия, проведены были увеличение кадровых воинских сил, усиление авиации, восстановление казачества и так далее... Сейчас в СССР проводится двухлетний план расширения вооружения»
Кое в чем Коотани был до забавного наивен, но не всегда. Вот еще одна его оценка: «...Тут возникает вопрос: есть ли люди, которые могут заменить интеллигентных командиров, как Тухачевский, Якир, Уборевич или Корк? Я хочу ответить на это: если вы поищете, найдутся...»
И такие люди нашлись! Но хватало, увы, и «балласта». Нарком обороны Клим Ворошилов говорил тогда: «Никому из нас и в голову не могло прийти, не приходило, к сожалению, что эта мерзость, эта гниль, это предательство так широко и глубоко засело в рядах нашей армии. Вы знаете, что представляла собою чистка рядов РККА. Чистка была проведена радикальная и всесторонняя – с самых верхов и заканчивая низами. Поэтому и количество вычищенных оказалось весьма и весьма внушительным».
И каким же оно было?


Командующий 7-й армией К.А. Мерецков и член Военного совета Т.Ф. Штыков у карты. Фото 1940 года
Ворошилов называл «четыре десятка тысяч» – почему подобной цифрой и оперируют «обличители». Но более точно будет сказать – 35 тыс. (данные здесь и ниже – по публикации в «Военно-историческом журнале», № 8, 1992, стр.16). И «вычищенные» – это не обязательно арестованные. Тогда термин «вычистить» имел вполне определенное значение. Бухгалтер Берлага был из «Геркулеса» именно «вычищен», что не помешало Остапу Бендеру свободно видеться с ним.
Офицеры старой царской армии, служившие в РККА, к этому времени подошли к критическому возрасту, как и часть тех малообразованных командиров, которые выдвинулись из народной среды в Гражданскую войну или в первые годы строительства РККА, но далеко не пошли. К тому же в этих двух группах хватало и нечистых на руку, и склонных к спиртному. То есть из армии зачастую удалялся именно балласт, и одновременно политически сомнительный, например, по троцкистскому прошлому комсостав.
Арестовано же (не расстреляно!) за 1937–1938 годы в РККА было 9,5 тыс. человек, и еще 14,6 тыс. было уволено по мотиву «порочащих связей с врагами народа». При этом более 30 (!) тыс. командиров опротестовали свое увольнение, и специальная комиссия НКО СССР, созданная в августе 1938 года, 1 мая 1939 года (уже при Берии) приняла решение о возвращении в РККА 12 461 командира. Это вполне объяснимо: после того как троцкистский и антисоветский элемент в РККА был в основном уничтожен, армейская проблема перешла из разряда политических в разряд кадровых.
Но уже тогда вокруг репрессий в армии, в том числе и усилиями троцкистов, начала накапливаться ложь. Чего стоит одна басня о том, что в декабре 1940 года из 225 командиров полков лишь 25 окончили военное училище, а остальные были пришедшими из запаса младшими лейтенантами. На этой басне ниже остановлюсь особо. На деле уже в 1936 году в училищах шла подготовка более 60 тыс. командиров. За 1938 год училища окончило полтора десятка тысяч человек. 11 тыс. в 1936 году училось в военных академиях. Как-то даже неловко перед квалифицированным читателем за напоминание этих азбучных для честного исследователя данных. Но многие ли сегодня с ними знакомы?
Только за 1939 и 1940 годы 400 человек высшего и старшего комсостава окончили курсы при Академии Генерального штаба. Это не считая того, что выпуск из самой академии составлял до 100 человек в год. А ведь каждый из них как минимум готовый командир полка или начальник штаба полка. И младшим лейтенантам из запаса в такой компании явно было бы неуютно.
МЕРЕЦКОВ ПРОТИВ МЕРЕЦКОВА
Вспомним слова капитана Коотани: «Если вы поищете, найдутся...» И искать было где и кого! В конце 30-х годов в Красной армии на вполне видной должности служили многие из действительно талантливых военачальников современности: Антонов, Баграмян, Василевский, Ватутин, Воронов, Говоров, Жуков, Захаров, Катуков, Конев, Крылов, Лелюшенко, Мерецков, Москаленко, Петров, Рокоссовский, Ротмистров, Рыбалко, Руссиянов, Толбухин, Черняховский, Чуйков, это лишь часть списка. И только одного из крупных военачальников Великой Отечественной войны на время зацепила несправедливость – Константина Константиновича Рокоссовского.
Возможно, кто-то заметит: «И Мерецкова...» Однако с последним, при всех его несомненных в итоге заслугах, дело не очень-то ясное, и на этом немного остановлюсь. В своих мемуарах «На службе народу» издания 1988 года Кирилл Афанасьевич Мерецков пишет: «Незабываем июнь 1937 года, когда я после девятимесячного отсутствия ступил на родную землю (по возвращении из Испании. – С.Б.). Тогда радость возвращения была омрачена печалью и ужасом известия о том, что Тухачевский, Уборевич, Якир и другие видные военачальники разоблачены как изменники и враги...»
А далее он повествует о расширенном заседании Военного Совета при наркоме обороны Ворошилове, прошедшем 1–4 июня 1937 года, вскоре после ареста Тухачевского: «Когда на совещании мне предоставили слово, я... отвечал, что мне непонятны выступления товарищей, говоривших здесь о своих подозрениях и недоверии. Это странно выглядит: если они подозревали, то почему же до сих пор молчали? А я Уборевича ни в чем не подозревал, безоговорочно ему верил и никогда ничего дурного не замечал...».
Скажу сразу: без анализа материалов июньского и еще одного, ноябрьского заседания Военного Совета в 1937 году, понимание сути репрессий в РККА в 1937 и 1938 годах просто невозможно. Но в своем полном объеме эти материалы стали доступными (хотя и нелегко доступными) для исследования лишь недавно... Не знал, не знал Кирилл Афанасьевич, что в 2008 году издательство РОССПЭН тиражом хоть и в одну тысячу экземпляров, но издаст полную стенограмму заседаний Военного Совета 1–4 июня 1937 года, где есть и текст выступления Мерецкова. Вот часть стенограммы вечернего заседания от 3 июня 1937 года:
«Мерецков.... я в течение двух лет был начальником штаба с Уборевичем.
Сталин. Что же?
Мерецков. Я считаю, что был близок к нему, и в этом отношении моя вина была больше всех, потому что я проспал рядом с врагом спокойно. И я должен сказать: не только проспал, а было очень много случаев, когда я слепо работал на его авторитет.
Голос. Занимался политиканством.
Мерецков. Подождите, о вас я тоже скажу в свое время...
И Мерецков действительно «сказал» о многих уже арестованных или будущих «жертвах Сталина и Ежова» – о Корке (упрекая некого Исаенко в том, что он «не разглядел в Корке врага»), о Векличеве, Смирнове, Кутякове и Седякине, о Сангурском и многих других, призывая: «Пусть т. Ежов разберет и выяснит, кто внес это дело...»
Сказал Мерецков и об Уборевиче...
Вот так:
«Мерецков.... Я видел всю личную жизнь Уборевича. Много знаю, многое мог бы рассказать о нем.
Ворошилов. Сволочная жизнь.
Мерецков. Интриган.
Ворошилов. А почему же вы молчали?
Мерецков (игнорируя вопрос наркома. – С.Б.). Двуличный человек. Грязный человек. По-моему, это все было известно. Трус и барин по отношению к начальствующему составу. Командиров называл дураками, и все это переносили...
... Напрасно думали и думают некоторые, что в Белорусском округе был один Уборевич. Там работали и работают прекрасные красноармейцы, командиры, большевики...»
Достаточно, уважаемый читатель? И спрашивается: не заслуженно ли бывший замнаркома обороны генерал армии Мерецков с начала войны по сентябрь 1941 года сам находился под следствием?
Уборевич, конечно, заговорщик... Его надо было расстреливать! Его и расстреляли... Но зачем же натягивать чистые ризы на грязные дела? Ведь когда сопоставляешь мемуары Мерецкова и стенограмму, то вывод напрашивается сам собой: и Мерецкова «брали» за дело, но в силу обстоятельств пощадили.
Пожалуй, и еще кое-что прибавлю об Уборевиче... В изданных в 2007 году издательством РОССПЭН «Стенограммах заседаний Политбюро ЦК РКП (б) – ВКП (б). 1928–1938 гг.», в томе III на странице 283-й в заявлении в ЦК и ЦКК оппозиционера И. Нусинова от 30 октября 1930 года сообщается, что во время XVI съезда в ходе обсуждения кандидатуры Уборевича в состав ЦК на собрании сибирской делегации кто-то бросил Нусинову записку об Уборевиче, «смысл которой, – как писал Нусинов, – был примерно таков: «Человек способный, но в партийном отношении мало проверенный. Того и гляди, возомнит себя Наполеоном»...
Комментарии здесь излишни, но могу сказать, что тогда Сталин вполне доверял Уборевичу и в обвинения его в «бонапартизме» и «термидорианстве» не верил. Сталин в 30-е годы был склонен верить людям до последнего, до того момента, пока их негативный облик не проявлялся окончательно и бесповоротно. Однако Сталину, как уже не раз до этого, пришлось убедиться в том, что Уборевичу, как и Тухачевскому, он доверял зря.
РККА «ТУХАЧЕВСКОГО» ОБРАЗЦА
Если же возвращаться к стенограммам заседаний Военного Совета при народном комиссаре обороны СССР 1–4 июня 1937 года, которые проходили с участием Сталина, и к стенограммам еще одного Военного Совета в ноябре 1937 года, то достаточно внимательного изучения их одних, чтобы понять: если бы в 1941 году Красной армией по-прежнему командовали «тухачевские», то, весьма вероятно, что все действительно закончилось бы для России и Германии в 1941 году. Но закончилось бы не Красным знаменем над Рейхстагом, а парадом победы вермахта, принятым Гитлером на Красной площади в Москве.
Причем имею в виду даже не предательство Тухачевского и других заговорщиков, а то качество подготовки войск, которое обеспечили бы эти «гении» военного дела. В выступлении на двух Военных Советах 1937 года выплеснулось столько неприглядной, но, увы, точной информации о положении в РККА, что волосы дыбом встают! Было вскрыто множество застарелых «гнойников». Кем-то вскрыто и с перепугу, чтобы не разоблачили его самого, хотя большинству «разоблачителей поневоле» это не помогло. Кто-то возмущался искренне... Кто-то неохотно и вынужденно...
Увы, не могу привести даже сотой части тех перлов, которые щедро рассыпаны по стенограммам двух Военных Советов НКО СССР в 1937 году и которые позволяют понять о 1937–1938 годах многое... Приведу лишь несколько цитат...
Вечером 2 июня 1937 года выступает комкор Николай Криворучко, украинец, из крестьян, окончил школу кавалерийских подпрапорщиков в 1914 году, котовец: «... Я заявляю вам, тов. Сталин, и вам, народный комиссар, что по первому вашему приказу, если нужно будет, то я не для Якира славу буду создавать... В корпусе у меня найдутся люди, которые работали не для якировского авторитета. Якир был, Якира сегодня нет – он для нас умер. Якир – это сукин сын, и если нужно, несмотря на то что я с ним проработал 16 лет, я сам возьму его за горло и придушу как жабу... Я заявляю, что в корпусе никакого очковтирательства нет и корпус в любой момент готов к войне...».
21 февраля 1938 года Криворучко будет арестован на должности заместителя командующего Киевским военным округом по кавалерии и расстрелян 9 августа 1938 года.
Безвинно? По Хрущеву – да, потому что Криворучко был реабилитирован 11 апреля 1956 года. Но вот фрагмент выступления командарма 2-го (с 1938 года – 1-го) ранга Ивана Федоровича Федько, украинца, из крестьян, окончил Киевскую школу прапорщиков в 1917 году. С мая 1937 года – командующий войсками и член Военного совета Киевского военного округа, с января 1938 года – 1-й заместитель наркома обороны СССР.
Выступая на заседании 21 ноября 1937 года, через четыре месяца после выступления Криворучко, Федько докладывал:
«... Перейду к состоянию боевой и политической подготовки войск округа (Киевского. – С.Б.) Состояние боевой и политической подготовки войск округа... характеризовалось наличием в работе начальствующего состава элементов очковтирательства, которое приняло в округе очень широкий масштаб. Надо прямо сказать, что привычка врать, привычка говорить неправду, стремление втереть очки докатилась до звена младших командиров...»
Итак, и Криворучко «втирал очки...» Федько приводил поразительные примеры, явно не высосанные из пальца, а в конце, верит читатель или не верит, сообщал: «Для подготовки к новому учебному году в конце октября (1937 год. – С.Б.) проведен десятидневный сбор командиров и комиссаров корпусов и дивизий, на котором были поставлены две учебные задачи…»
Прерву цитирование и предложу читателю угадать: в чем состояла первая задача? Для командиров корпусов и дивизий… А вот в чем: «Первая задача – овладение командирами корпусов и комиссарами винтовкой, ручным и станковым пулеметами, гранатометами».
«Почему была поставлена эта задача? – вопрошал Федько и отвечал: – Потому что было обнаружено в частях, что командиры отделений, взводов и рот не умеют заряжать винтовки. Когда был проверен старший командный состав, то получили такую же картину. Отсюда, как правильно отметил Маршал Советского Союза Буденный, комсостав учит не показом, а рассказом...»
Вот такие «тухачевские стрелки» командовали крупными соединениями РККА в 1937 году. Это положение в октябре 1937 года, но с мая 1935 года до мая 1937 года Киевским округом командовал «один из талантливых военачальников современности» Иона Якир. Так что командиры Киевского военного округа уже при Федько, через четыре месяца после Якира, забыли, с какого конца за винтовку браться? Или все же они забыли это при «интеллигентном» Якире?
Федько сообщил и об истоках «успехов» Якира: «Бывший начальник штаба Киевского военного округа... Подчуфаров в своих показаниях говорит: «Для того чтобы показать прекрасную подготовку округа, было введено соревнование батальонов. Таким образом, в дивизиях из 9 учится один батальон... и по нему оценивается состояние дивизий и округа».
Так и было. Мы вместе с Щаденко обследовали части и были свидетелями такого положения, когда батальоны, которые включились во Всеармейское соревнование, были укомплектованы лучшим командным и красноармейским составом, обеспечены всеми необходимыми пособиями даже лучше, чем полковые школы. Эти подтасованные батальоны нам пришлось раскассировать...»
Увы, и Федько был вскоре арестован – 7 июля 1938 года. Расстрелян 26 февраля 1939 года. Как это понимать? Что, Сталин и Ворошилов забавлялись так: в январе назначают человека первым заместителем наркома обороны СССР, присваивают ему звание командарма 1-го ранга, а через полгода арестовывают? Нет, и за Федько обнаруживались вполне реальные грехи, «отпустили» которые ему лишь хрущевцы, реабилитировав Федько 26 мая 1956 года.
А вот выступает вечером 3 июня 1937 года армейский комиссар 2-го ранга, 37-летний Григорий Окунев с Тихоокеанского флота, член РСДРП (б) с 1917 года, и рассказывает о несомненном вредительстве на ТОФе и в Управлении Морских сил: там «сидят зубры по этой части, которых нам надо расковырять»... Возмущается Окунев и тем, что бесплодно писал врагу народа Гамарнику о «подлейшем прорыве» с подготовкой пилотов на И-16 (налет вместо 240 часов в год – 50–55 часов). Окунев считает, что «нужно кого-то за это дело вешать, чтобы скорее это дело исправить».
Вот уж какой энергичный разоблачитель врагов народа! Вот уж кто, казалось бы, годится в «сталинские сатрапы»... Однако 1 декабря 1937 года Окунева тоже арестовывают, а 28 июля 1938 года, после восьмимесячного следствия, заметим, расстреливают. И лишь 19 мая 1956 года его реабилитируют хрущевцы.
КТО КОМАНДОВАЛ ПОЛКАМИ
А теперь о полках, которыми «командовали капитаны»... Подобные измышления можно встретить, например, в книге бывшего генерал-майора погранвойск Георгия Сечкина «Граница и война», изданной в 1993 году (рецензент доктор исторических наук, профессор генерал-майор В.Н. Андрианов). Там на странице 26 Сечкин, со ссылкой на историка В. Анфилова, утверждал, что «начальник управления боевой подготовки генерал-лейтенант В. Курдюмов» «на совещании в декабре 40-го года» якобы говорил следующее:
«Последняя проверка, проведенная инспектором пехоты, показала, что из 225 командиров полков, привлеченных на сбор, только 25 человек оказались окончившими военное училище. Остальные 200 человек – это люди, окончившие курсы младших лейтенантов и пришедшие из запаса».
Комментарии к такому сенсационному факту не требовались, вывод напрашивался сам собой: вот они, итоги «разгрома РККА» Сталиным, Ежовым и Берией. Однако предлагаю не спешить с выводами, потому что ниже дам читателю дополнительную «информацию к размышлению».
Анфилов опубликовал свою «сенсацию» в газете «Красная звезда» 22 июня 1988 года. Сечкин дал ей второе дыхание в 1993 году в книге, подписанной в печать 20 октября 1992 года. И поэтому ни тот, ни другой не могли предполагать, что 14 апреля 1993 года в издательстве «ТЕРРА» в печать будет подписан том 12 (1) «Русского архива», открывающий многотомное издание документов Великой Отечественной войны. Том полностью посвящен материалам Совещания высшего руководящего состава РККА 21–23 декабря 1940 года и содержит выступления начальника Управления боевой подготовки РККА генерал-лейтенанта Владимира Николаевича Курдюмова и генерал-инспектора пехоты РККА Андрея Кирилловича Смирнова.
Курдюмов воевал, скончался в 1970 году. Смирнов, командуя после начала войны 18-й армией Южного фронта, погиб в бою у села Поповка (позднее, село Смирново) Запорожской области.
Вначале о докладе генерала Смирнова... Там вообще нет ни одной цифры, относительно же сборов было сказано следующее (стр. 30):
«Мы сейчас проводим сборы командного состава пехоты. Надо отметить, что к сборам командного состава пехоты почти все округа отнеслись достаточно серьезно. Если первый сбор еще был плохо организован, то сейчас основное звено, которое должно разрешить все вопросы боевой учебы, звено командного состава, заняло соответствующее место в понимании руководителей округов, корпусов и дивизий».
Генерал Курдюмов подготовке начальствующего состава посвятил четвертый раздел своего выступления, и в его выступлении цифры есть. В частности, сообщая о том, что развертывание новых частей обуславливает некомплект старшего и среднего начальствующего состава, особенно во внутренних военных округах, он сказал:
«Так, в ПриВО 70% среднего командного состава и командиров батальонов имеют практический командный стаж от 5 месяцев до 1 года (имеется в виду не командный стаж вообще, а стаж на занимаемой в настоящий момент должности. – С.Б.). В этом же округе все командиры стрелковых полков, кроме одного, командуют частями первый год».
Генерал Курдюмов привел этот пример как наиболее тревожный, но надо учитывать, что ПриВО – это не ПрибОВО. Второй – это приграничный Прибалтийский особый военный округ, а первый, где было не лучшее положение с командирами полков, это глубоко внутренний Приволжский военный округ, боеспособность которого решающего значения не имела. При этом даже молодой по стажу командования полком комполка имел в целом немалый армейский опыт.
Стенограммы Совещания высшего комсостава РККА были опубликованы в 1993 году тиражом в 10 тыс. экземпляров, и найти их не всегда просто даже для специалиста, а антисталинские «откровения» распространялись по стране в 1988 году в объеме огромного тогдашнего тиража главного печатного органа МО СССР. Тогда эти якобы жареные факты могли очень серьезно сдвинуть набекрень мозги у значительной части читательской аудитории. А эти мозги в декабре 1991 года и так плавились у очень многих, и не только у военных... Подчиненным же «перестроечного» начальника Института военной истории МО СССР генерала Дмитрия Волкогонова важно было подбросить в эту «топку» в то время еще и такое «полешко».
Говорят, Волкогонов архивы уничтожал вагонами, так что изготовить взамен «маленькую тележку» фальсификата было для него – пара пустяков. Особенно при наличии таких выдающихся сотрудников тогдашнего Института военной истории МО СССР, как полковник Армии США Виллаэрмоза (был и такой этап в истории института).
Но никакие «младшие лейтенанты из запаса» в 1940 году никакими полками не командовали! Несмотря на постоянный командный некомплект из-за формирования новых соединений, в Главном управлении кадров РККА на полки находились и более опытные кандидаты.
В КАЖДОЙ ШУТКЕ…
Издавна в военных кругах бытует горькая шутка насчет того, что удачный бомбовый удар противника по высшему штабу резко повышает боеспособность армии. Как известно, в каждой шутке есть доля шутки. Фактически репрессии в РККА давали шанс на ускоренный рост целому слою достаточно молодых, но опытных, с большим военным стажем командиров. Недаром Гитлер после заговора генералов в 1944 году восхищался Сталиным по поводу того, что он решительно избавился от закостенелого «маршалитета» и воспитал когорту молодых полководцев. Здесь надо лишь уточнить, что сутью репрессий была не кровавая ротация кадров, а ликвидация многослойной и многофакторной военной оппозиции бонапартистского, правого и лево-троцкистского толка.
Иногда даже такие серьезные эксперты как, например, Сергей Переслегин, считают, что репрессии 1937 года резко снизили интеллектуальный уровень руководства РККА. Что ж, если иметь в виду выдвижение после 1937 года такого «интеллектуала» как маршал Кулик, то с подобным утверждением согласиться можно было бы. Однако достаточно сравнить стенограммы выступлений Тухачевского, Якира, Уборевича и т.д. на заседании Военного совета при наркоме обороны СССР в 1935 году и стенограммы помянутого выше декабрьского совещания высшего комсостава РККА в 1940 году, чтобы понять, что репрессии 1937 года повысили интеллектуальный потенциал руководства РККА не на уровне тогдашних маршалов, к сожалению, но на уровне высшего генералитета, вне сомнения.
http://nvo.ng.ru/history/2017-07-07/1_9 ... yandex.com


Вернуться наверх
 Профиль  
 
Показать сообщения за:  Сортировать по:  
Начать новую тему Ответить на тему  [ Сообщений: 7 ] 

Часовой пояс: UTC + 3 часа


Кто сейчас на форуме

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и гости: 47


Вы не можете начинать темы
Вы не можете отвечать на сообщения
Вы не можете редактировать свои сообщения
Вы не можете удалять свои сообщения
Вы не можете добавлять вложения

Найти:
Перейти:  
cron
Powered by phpBB © 2000, 2002, 2005, 2007 phpBB Group
Русская поддержка phpBB