Высокие статистические технологии

Прошу всех, кто может, написать отклики на статью "Течения, перекаты и заторы в культурном пространстве" (Министр культуры РФ Александр АВДЕЕВ отвечает на вопросы обозревателя «Правды» Виктора КОЖЕМЯКО) http://gazeta-pravda.ru/content/view/4038/59/
Отклики можно послать мне или непосредственно в "Правду" В.С. Кожемяко pravda@ezone.ru

Текст статьи:

Течения, перекаты и заторы в культурном пространстве

Автор: Правдa.
18.02.2010
Министр культуры РФ Александр АВДЕЕВ отвечает на вопросы обозревателя «Правды» Виктора КОЖЕМЯКО
В почте «Правды», которую газета ежедневно получает от своих читателей, большое место занимает тема культуры. Причём это письма, как правило, очень острые и тревожные. Расстраивает людей телевидение. Беспокоит, какие фильмы господствуют на экране и что представляет собой сегодня наша эстрада, как зачастую трактуется в театрах русская классика и какими песнями заполнен эфир…
Да, поводов для серьёзной обеспокоенности более чем достаточно, и «Правда» постоянно говорит об этом. Но давно хотелось, чтобы со страниц газеты выступил по этим вопросам кто-нибудь из людей во власти, ведающих культурой. И вот наконец такая возможность представилась. Встретиться и побеседовать с нашим обозревателем согласился министр культуры Российской Федерации Александр Алексеевич Авдеев.
На этой ответственной должности он с мая 2008 года. Пришёл в министерство А.А. Авдеев с дипломатической работы: был послом России во Франции.
Об основных, приоритетных направлениях
— Это первое за довольно продолжительные последние годы интервью министра культуры «Правде», поэтому первым, уважаемый Александр Алексеевич, хотелось бы задать следующий вопрос: есть ли нынче в нашей стране культурная политика? И если вы считаете, что есть, то в чём она состоит и как проводится?
— Главная задача министерства — формулируя
основные направления культурной политики, обеспечить максимальное развитие культуры страны.
— Не могли бы вы, хотя бы коротко, рассказать об этих направлениях?
— Первое связано с проблемой неравного доступа к культурным ценностям между разными регионами России, большими городами и провинцией.
— Проблема действительно очень серьёзная.
— Мы проводили социологические исследования и пришли к выводу, что 30 процентов населения почти не ходят ни в театры, ни в кино.
Посещение театров сократилось с70 миллионов в год до 30 (с.165) Значит, подавляющее большинство в театры не ходит.
— Это в сельской местности или в целом по стране?
— В целом по стране.
— А как с чтением литературы обстоит дело?
— Молодёжь сегодня читает в среднем в 4—5 раз меньше. Правда, мы не смогли протестировать, что она читает через Интернет. Если она читает художественную литературу, тогда цифры будут иные. Но с бумажным носителем — книгой, литературным журналом — гораздо меньше общается. Это проблема всех развитых стран в постиндустриальном обществе. Она усилена в России.
— Сравнение ваше с каким временем?
— С периодом 80-х годов. Хотя это мировая тенденция, но нас это не утешает.
Следующее основное направление нашей работы — это развитие культурного потенциала нации. Он по-прежнему огромен. Я много езжу по стране и часто встречаюсь с молодыми актерами, художниками, музыкантами. Молодые люди хотят посвятить себя искусству и культуре, зная заранее, что сфера культуры мало оплачиваемая, зная, что они не будут в жизни хорошо обеспеченными людьми. Хотя быть богатым сегодня модно, и молодёжь стремится скорее освоить специальности, которые приносили бы хороший доход.
Параллельно с этим идёт и другая тенденция — люди рвутся к свободному творчеству в культуре. И в наши творческие вузы, несмотря на перечисленные сложности, конкурс всё время увеличивается.
— Это интересный показатель.
— Да, увеличивается конкурс в театральные вузы, во ВГИК, в университеты культуры… При этом важно не только передавать молодёжи какую-то сумму знаний, называя это культурой, но и развивать творческое начало, креативное мышление.
Сегодня российская культура занимает достойное место в мировом культурном пространстве, но важно не потерять при этом самоидентичности, не раствориться в бескрайнем поле мегакультуры, которая сейчас подвержена очень сильному давлению общества потребления.
— Давление действительно мощное!
— Эта тенденция и такая проблема существуют и в других странах. Необходимо найти грань, очень деликатную, чтобы сберечь национальную культуру и вместе с тем обогащать ею другие народы, культуру мировую…
Следующим направлением деятельности нашего министерства является совершенствование отечественной системы художественного образования. Традиционно художественное образование в нашей стране было лучшим в мире — это позволило воспитать великих музыкантов, режиссеров, художников. Такая система досталась нам и от царского времени, если брать Академию художеств, и от советского, потому что в советское время народ создал, пожалуй, самую лучшую в мире систему художественного образования. Она и по сей день остаётся нашей гордостью, и мы ни в коем случае не должны её разрушить через подвёрстывание под мировые стандарты.
Сегодня мы перешли на европейские стандарты в дипломах — это поможет выпускникам шире осваивать мировое культурное пространство, но делаем это не механически. В художественных вузах по большинству специальностей деление на бакалавра и магистра, как это предполагает Болонский процесс, не предусматривается. Мы не автоматически присоединяемся к Болонской конвенции, а делаем это, сохраняя национальные особенности. Кроме того, в прошлом году по нашей просьбе было принято постановление правительства России о сохранении национальных особенностей в художественном образовании. На данный момент по 18 художественным специальностям сохранена наша российская, советская образовательная система. Ещё по некоторым специальностям мы сейчас находимся в процессе переговоров с Министерством образования, так что, возможно, таковых будет уже не 18, а 20 или 24.
Важным направлением является поддержка народного творчества. Надо сохранить народное искусство.
— О, это так важно! И потери здесь за два последних десятилетия, по-моему, просто огромные. Народное искусство исчезло или почти исчезло с экранов телевидения, не слышно его и в радиоэфире, совсем отсутствовало оно ещё недавно и в крупнейших наших концертных залах…
— Теперь это относится к одному из приоритетных направлений в деятельности Министерства культуры.
Есть ли кризис в культуре?
— Сегодня много разговоров о финансово-экономическом кризисе. Однако не постиг ли Россию и кризис нравственный, духовный, охвативший прежде всего нашу культуру? Во многих письмах читателей «Правды» речь идёт именно об этом.
— Я бы не произносил слово «кризис». После того как прошли чеховские дни в связи со 150-летием великого писателя и в России побывали все крупнейшие театральные лидеры из разных стран, в один голос утверждавшие, что сегодня Москва — мировая столица театра, я не говорил бы о кризисе. Трудности? Да.
Сегодня продукт культуры — хотим мы этого или нет — стал товаром, который продаётся на рынке. И его цена формируется не только высоким художественным качеством, но и спросом.
Это — явление повсеместное в мировой культуре, и нам важно стремиться к тому, чтобы при рыночной экономике создавать высококачественный, духовный, высоконравственный художественный продукт. Я не думаю, что в этой ситуации надо паниковать. А тревогу бить надо. Мы прошли уникальный путь за последние два десятилетия, когда пришлось создавать совсем иные экономические отношения, мораль и этику, не подверженные идеологическому давлению. Сегодня мы строим гражданское общество, общество свободных и ответственных граждан, и нам предстоит ускоренным темпом пройти тот сложный путь, который другие страны, где утвердилось сильное гражданское общество и где с культурой хорошо, прошли за сто — двести лет. При этом мы должны понимать, что главное в создании нового для нас общества, постиндустриального или как бы еще оно ни называлось,— это духовность и нравственные качества человека. Именно в этом — перво-источник всего остального успеха. Не может быть технически развитого общества без высокой нравственности и духовности.
— Не может быть? Как сказать… К сожалению, бывает. Есть же технически очень развитые общества, а нравственный уровень, мягко говоря,— не очень. Или вот вы сказали о странах, где «с культурой хорошо». А не могли бы конкретно назвать? Это ведь очень ответственная оценка…
— Часто таковы страны, где культура хорошо финансируется.
— Ну это другое дело. Однако и это, я считаю, не гарантия истинно высокого уровня культуры, ее духовности и нравственности.
— У нас и раньше не было гражданского общества. Культура и духовность (скажу об этом при всём уважении к «Правде») находились под большим идеологическим прессингом. Поэтому свобода творчества в 90-е годы часто выливалась в безнравственность творчества. Сегодня мы потихоньку выправляем эти перекосы, понимая, что у нас есть хорошая база. Это — российская культура и советская культура, хотя и с оговоркой, которую я сделал. Даже в условиях идеологического прессинга она создавала шедевры — и в литературе, и в музыке, и в кино, и в изобразительном искусстве, и в театральном деле. Этого нельзя забывать.
Не будет великой России без великой культуры.
Как поддерживать национальную культуру
— В том, что вы сейчас сказали, я с вами согласен. Однако с начала 90-х годов теперь уже прошлого века мы этот статус очень быстро стали утрачивать. Серьёзная озабоченность значительной части общества негативными процессами, происходящими в культурном пространстве страны, побудила КПРФ (а «Правда», как известно, является газетой КПРФ) провести в марте 2007 года специальный пленум ЦК, на который был вынесен важнейший, на наш взгляд, вопрос — о задачах партии по защите русской культуры как основы духовного единства многонациональной России. В обсуждении приняли участие крупные учёные, видные писатели и другие мастера отечественной культуры, которые поставили немало острых проблем и высказали ряд конкретных предложений, которые нашли отражение в принятом постановлении. В то время вы ещё не были министром культуры. Но интересно, дошли материалы пленума до министерства, которое вы сегодня возглавляете? Каково здесь отношение к ним?
— Каждое принципиальное обсуждение в российских политических партиях состояния и перспектив развития культуры для нас важно, независимо от того, оппозиционная это партия или правящая. В гражданском обществе каждый сигнал, а тем более анализ ситуации, позитивный или негативный, должен быть услышан.
У нас идет постоянный и активный диалог с депутатами. Ко мне приходят депутаты Госдумы — члены Комитета по культуре, в котором представлены все парламентские партии, я принимаю и других депутатов, в том числе коммунистов, обсуждаем пути решения насущных проблем.
— Пожалуй, самое острое и горькое, что тревожит многих соотечественников,— это подрыв национальных основ русской культуры, утрата народных корней и традиций. Достаточно посмотреть, что изо дня в день идёт на телеканалах, послушать, чем заполнен радиоэфир, что преобладает на эстраде, в кино, на сценических площадках, чтобы убедиться: здесь всё меньше места для великой русской классики, для народной песни и музыки, для действительно лучших достижений современного искусства, ориентирующегося на традиционные святыни и ценности русского народа. Верх берут безликая и бездарная «попса», всяческая «развлекуха», юмор «ниже пояса». И всё это называется массовой культурой: дескать, «пипл схавает». Конечно, здесь во многом своё диктует рынок, ставший поистине господствующим в культуре и превращающий её в антикультуру. Но возможно ли всё-таки какое-то регулирование в этой сфере, чтобы культура окончательно, целиком и полностью не превратилась лишь в средство низкопробного развлечения, а служила, согласно нашим многовековым национальным традициям, просвещению и нравственному воспитанию людей?
— Необходимо преимущественное финансирование коллективов и направлений в культуре и искусстве, которые по-настоящему способствуют нравственному воспитанию и духовному здоровью людей. Не запретами действовать, а финансовой поддержкой, рычагами государственного воздействия. В течение многих лет самые известные российские коллективы, такие, как Большой и Мариинский театры, МХТ имени Чехова, Большой драматический и Александринский театры в Санкт-Петербурге, ансамбль Игоря Моисеева и хор имени Пятницкого получают гранты президента или правительства. Суммы значительные — от 40 до 90 миллионов рублей в год. Всего у нас 28 президентских грантов и 27 — правительственных. Грантополучателями являются и многие региональные коллективы — Новосибирский и Екатеринбургский театры оперы и балета, Нижегородская и Казанская консерватории, Пермский хореографический колледж, Красноярский университет культуры. Надо сказать еще о правительственных премиях в области культуры в размере 1 миллион рублей. Их было 20, а с 2010 года будет 25. Номинантов выдвигают коллективы, организации, региональные министерства культуры. Существует отдельная поддержка молодых талантов.
— То есть запреты совсем не нужны?
— Запрещать надо то, что противоречит закону. Пропаганду войны, насилия, травмирование детской психики. У нас, кстати, продолжается сейчас работа над проектом закона о культуре, там это будет предусмотрено.
— Давно идет работа над этим проектом?
— Давно и сложно. Нужно понимать, что такого закона нет ни в одной стране мира. Он должен вобрать в себя лучшее, что существует и в нашей стране, и в мировой практике.
— Меня очень обрадовало, что среди лауреатов премии правительства за минувший год — Валентин Распутин с его капитальным трудом «Сибирь, Сибирь…»
— Великий писатель. Мы, естественно, активно его поддержали.
— И особо я отметил среди лауреатов хор имени Пятницкого. Ведь одно время создалось впечатление, что этого изумительного коллектива, как и многих других русских народных хоров и хореографических ансамблей, уже не существует.
— Напротив, он активно выступает и в России, и за рубежом. Недавно с большими гастролями объехал пол-России. Сегодня хором руководит талантливый человек — Александра Пермякова. Она много делает для сохранения традиций хора и воспитания молодежи.
— Однако по телевидению и радио хор этот по-прежнему слышно крайне редко… Скажите, а можно ли всё-таки усилить влияние общества на работу телевидения? Не раз уже вносились, например, предложения о создании здесь общественных советов. Тем не менее даже в порядке эксперимента до сих пор, по-моему, ничего подобного не сделано. Почему? Ведь за рубежом, насколько я знаю, подобный опыт есть. Или, может быть, вы имеете другие идеи на сей счёт, которые намерены осуществлять?
— Лично я отношусь к общественным советам сдержанно. Куда более эффективно юридическое регулирование в сфере культуры.
— Очень важная и острая проблема — защита русского языка. Сегодня он, как никогда, подвержен яростной иноязычной агрессии. Впрочем, зачастую и специальной агрессии извне вовсе не требуется: люди, которые руководят, скажем, тем же телевидением и радио, сами охотно принимают переход с русского языка на иностранные или на какой-нибудь примитивный «новояз». Не знаю, включаете ли вы иногда очень популярное в свое время радио «Маяк». Когда-то там постоянно звучали самые лучшие русские и советские песни. А что сегодня? С утра до вечера поют почти только на английском, и впечатление такое, что ты находишься не в России, а в колонии. Хотя ведь это государственная радиостанция! У китайцев есть такая древняя мудрость: «Если в стране слишком громко звучит чужая музыка, эта страна близка к гибели». А нынешнее засилье голливудского кино на наших телеэкранах?
— Каждая радиостанция ориентируется на своих слушателей. Проблема, которую вы затронули,— это проблема не «Маяка», а всего нашего общества, и связана она с недостаточно бережным отношением к своему языку и своей культуре. Но выправлять это надо не запретами, а используя рычаги воспитания, развивая уважение к собственному языку и нашей культуре.
— Но вот конкретный вопрос. Во Франции, как мне известно, минимум 60 процентов фильмов, демонстрируемых телевизионными сетями — прежде всего в «прайм-тайм»,— должны быть европейского производства. При этом доля оригинальных франкоязычных фильмов — не менее 40 процентов. Государственная компания «Radio France» не связана такой квотой, но статья 30 ее устава оговаривает, что она отдает приоритет франкоязычным песням и поощряет молодые национальные таланты. Что же, нам такой опыт не подходит?
— Сейчас эти квоты уже не действуют. Просто с выручки от иностранных фильмов теперь берут больший процент налогов, а с национальных — меньший.
— Может быть, и у нас ввести нечто подобное?
— Может быть.
— Голливудские фильмы сколько процентов занимают сегодня в нашем прокате?
— До 70 процентов.
— Да это и очевидно.
— Проблема есть, и она тревожная. Мы в прошлом году выпустили около ста отечественных фильмов, в этом году должно быть столько же. Однако прокат у нас сегодня в основном частный, и вместо наших картин зрителям показывают голливудские. Мы работаем над этой проблемой, но рычагов воздействия на ситуацию у министерства нет.
— Хочу затронуть и еще один волнующий (не только меня!) вопрос. В последние годы под предлогом «новаторства» и «современного прочтения» ширится у нас на театральных сценах самое настоящее издевательство над творениями русских национальных гениев. Гоголь становится абсолютно непохожим на Гоголя, Островский — на Островского, Чехов — на Чехова. Между тем именно это «авангардистское» глумление, а не русский психологический, реалистический театр активно поддерживается явно ангажированной критикой, а также всяческой рекламой по телевидению и радио. Людей, особенно молодежь, таким образом просто сбивают с толку. Речь не идет о запрете на эксперимент и творческий поиск, но когда театр, музыка, изобразительное искусство почти сплошь переходят в такое «самовыражение», которое выдающийся русский советский композитор Валерий Гаврилин называл автофекальным,— это же, по-моему, просто беда! А что вы об этом думаете?
— Грань между искажением и стремлением осуществить современную трактовку той или иной классической пьесы определяется хорошим вкусом и высокой культурой.
Современный взгляд на классику, я думаю, необходим. Потому что она ставит многие духовные и нравственные проблемы, которые актуальны и в наше время. Скажем, драма «Вишнёвого сада» переживалась не только на рубеже ХIХ—ХХ веков — свой «Вишнёвый сад» есть у каждого поколения, в том числе и у нас. Стук топоров, безысходность были и тогда, когда, к примеру, разваливался Советский Союз. Будут свои «Вишнёвые сады» в другом виде, наверное, и у наших детей и внуков — в этом вечность классики.
— Не нанесет ли грядущая театральная реформа, о которой я немало слышал, в частности, от Юрия Мефодьевича Соломина, еще больший удар по традиционному русскому и советскому репертуарному театру — театру-дому, как его иногда называют?
— Мы не собираемся проводить какую-то радикальную театральную реформу. Репертуарный театр – это достояние российской культуры, традиция, которая никогда не исчезнет. Нам сейчас важно хорошо финансировать театр, занять работой актеров, получивших дипломы престижных вузов.
Финансирование и идеология
— А в целом каково сегодня финансовое состояние нашей культуры? Я слышал, что в некоторых зарубежных странах, называемых у нас нередко «цивилизованными», несмотря на финансово-экономический кризис (или даже с учетом необходимости поднимать дух, настроение людей в его условиях), вложения в культуру увеличились, причем кое-где чуть ли не в полтора-два раза. А у нас?
— Ассигнования на культуру предполагалось увеличить на 30 процентов в этом году. Не получилось из-за кризиса. Но мы — единственное министерство, которому бюджет в 2009 году не был уменьшен.
— Может, это потому, что уменьшать уже некуда?
— Я должен сказать, что в 2006 году у нас бюджет был меньше, и в 2007-м — тоже. А сейчас наш показатель 74—78 миллиардов рублей, чего даже в докризисное время не было. Думаю, как только мы выйдем из кризиса, бюджет культуры будет значительно увеличен. В этом нас поддерживает председатель правительства В.В. Путин.
— Каково материальное положение работников культуры, особенно библиотекарей, музейщиков, клубных работников и особенно на селе? Улучшается ли оно и каковы дальнейшие перспективы сельской культуры?
— Нет, к сожалению, почти не улучшается. Мы предполагали, что оно несколько улучшится с переходом на общеотраслевую систему заработной платы, но финансовый кризис это намерение подкосил. И цифры грустные. Средняя заработная плата работников культуры в 2008 году составила 8 тысяч 800 рублей.
— На селе?
— Нет, по всей стране. На селе еще меньше — около 6 тысяч рублей. Проблема острая, и она не только федеральная, но и проблема регионов. Всё-таки большинство учреждений культуры у нас региональные и муниципальные.
— Я понимаю, культура нынче существует в России в совершенно иных условиях, нежели это было в Советском Союзе. Однако возможно ли использовать сегодня что-то из лучшего и самого полезного в советском опыте?
— Безусловно. Из положительного опыта я уже назвал систему художественного образования. Второе — внимательное отношение к инфраструктуре культуры — скажем, к ремонту театральных зданий, музеев.
— Можно ли сегодня говорить о какой-то государственной идеологии или в этом просто нет смысла? Еще недавно было множество разговоров о поиске национальной идеи, создавались даже специальные комиссии, теперь же всё это смолкло. Между тем от деятелей культуры нередко приходится слышать, что деньги заменили идеологию. Дескать, если раньше кто-то из них ощущал давление идеологии, то теперь — давление денег, причем подчас гораздо более сильное.
— Не нужно искать национальную идею, она всегда была — это великая российская культура. Культура и образование занимаются мировоззрением человека. Значит, для общества они особенно важны. Потому что создают человека, который создает себе среду обитания — экономическую, политическую, духовную, культурную. И я считаю, что национальная идея для нас — это развитие высоконравственной, духовно богатой культуры, открытой миру. Культуры, умноженной на высококачественное образование.
— Большое спасибо за беседу.
ОТ РЕДАКЦИИ. Думается, в определённом смысле беседа, текст которой вы сейчас прочитали, может быть названа событием и для редакции «Правды», и для её читателей. Впервые министр федерального правительства отвечает на вопросы газеты КПРФ. Конечно, это далеко не все вопросы, связанные с нынешним состоянием отечественной культуры, которые есть у нас. Но будем рассматривать данный диалог как продолжение большого разговора о культуре, постоянно идущего на страницах «Правды».
Хотелось бы, чтобы вы, наши читатели, высказали своё мнение по существу поднятых в беседе проблем, написали, с чем вы согласны, а с чем — нет, какие у вас имеются на сей счёт мысли, пожелания, предложения. Может быть, зададите и собственные вопросы министру культуры, которые мы затем постараемся ему передать.
Ждём ваших откликов!

Ну, что тут скажешь. Я не доволен. В большинстве случаях, товарищ АВДЕЕВ так и не ответил на конкретно поставленные вопросы, а лихо от них ушёл в сторону, профессионально оперируя умными словами. Переводя разговоры на тему театров и тому подобных. Но вот что странно по его же словам в театры сейчас не ходят особо, он о них разговор всё время и вёл, (Я согласен что театры необходимы) а вот население у телевизора сидит и смотрит то что покажут. Вот на щекотливые вопросы по этому поводу он так и не ответил. Если культура страны стала мерилом денег как он выражается, то это уже не культура. Национальная идея должна быть в любви к своей стране, а мы сейчас видим что эту идею раздробили дав нам взамен пустышку в красивой упаковке. В первую очередь надо страну любить а культура подтянется сама. По телевизору, я что то особо любви этой не вижу. Цензуру надо водить товарищ АВДЕЕВ, а не лясы точить. Пока вы законы издаёте население около экранов тупеет, в первую очередь дети. Засилье порнухи и смерти перемешанное с рекламой. Это деградация общества. Народ им про Фому, а они про Ерёму. Такое ощущение, что у вас там сидят глухие и слепые. Сами то небось, своих детей отгораживаете от всего этого. Я вот как считаю. Пока культурой правит бал рынка, то не видать нам нормального телевидения и всего остального как своих ушей. Не выгодно, да и страшно им там на верху, во первых деньги потерять, а во вторых жизни. Вспомним Листьева и его смерть на поприще борьбы с рекламой. Трусы. Если страной управляют идеологически слабые лидеры то, что тут скажешь. Абзац товарищи. Приехали. Телевидение в первую очередь, должно быть государственным и точка. Наши классики в гробах вертятся, а посмотри сейчас на это повесились бы.
В общем нет у меня доверия к этому человеку. Умных слов сказал много, а толкового мало.

Двунапрапленная связь верхов с нами в такой степени опосредованная, что можно считать, ее нет: о чем тут говорить?

Впрочем, возможность говорить мы используем. Правда, безрезультатно.

Слишком велика по размерам Россия: до бога высоко, до царя далеко...

Есть ли кризис в культуре? Это не кризис, это катастрофа
Министр культуры РФ Александр АВДЕЕВ ответил на вопросы обозревателя «Правды» Виктора КОЖЕМЯКО («Правда» №18 (29505) 19—24 февраля 2010 года). Много интересного сказано. Еще больше осталось «за кадром». Хочу прокомментировать некоторые моменты беседы.
Министр культуры в «Правде» - это сенсация. Хотя, казалось бы, чего странного. КПРФ – парламентская партия, вторая по числу голосующих за нее избирателей. При демократии все министры должны регулярно появляться на страницах основной газеты оппозиции. Но у нас в стране не демократия, а диктатура капитала. Или не так? И за одним министром последуют другие? Посмотрим…
Любопытно следить за тем, как министр отвечает на вопросы, как приукрашивает реальность.
Министр говорит с сожалением:
— Мы проводили социологические исследования и пришли к выводу, что 30 процентов населения почти не ходят ни в театры, ни в кино.
На самом деле посещение театров сократилось с 70 миллионов в год в советское время до 30. Значит, подавляющее большинство в театры вообще не ходит. Не «почти», а вообще. Не 30 процентов, а 80.
— Молодёжь сегодня читает в среднем в 4—5 раз меньше. Правда, мы не смогли протестировать, что она читает через Интернет.

И не только молодежь. Тираж книг упал в 3 раза, журналов – в 4, газет – в 5 раз. Что читать-то, когда физически нет ни книг, ни журналов, ни газет. Регулярно выходят в Интернет в нашей стране около 20 миллионов человек, т.е. 14 процентов населения. И что за беспомощность: «мы не смогли протестировать…» Заказали бы опрос социологам, и за 300 тысяч рублей узнали бы в подробностях, что, где и как читает тысяча молодых людей. Вряд ли такие расходы для министерства культуры неподъемны. Примерно годовая зарплата чиновника низшего уровня.

— Я бы не произносил слово «кризис».

Я бы тоже не произносил. Это не кризис, а катастрофа. «Культурный потенциал» страны сократился в несколько раз.

Сегодня продукт культуры — хотим мы этого или нет — стал товаром, который продаётся на рынке. И его цена формируется не только высоким художественным качеством, но и спросом.
Да, так стало. Но так не должно быть. Сам министр говорит чуть дальше:

… мы должны понимать, что главное в создании нового для нас общества, постиндустриального или как бы еще оно ни называлось,— это духовность и нравственные качества человека. Именно в этом — первоисточник всего остального успеха. Не может быть технически развитого общества без высокой нравственности и духовности.
Восхищаюсь стремлению министра к идеальному. Но нельзя не сделать простой вывод – невозможно

при рыночной экономике создавать высококачественный, духовный, высоконравственный художественный продукт.

Рынок и культура - антагонисты. Они несовместимы. Но у министра – идеологические шоры на глазах, он не может согласиться с очевидным. Он принадлежит к тем, кому

пришлось создавать совсем иные экономические отношения, мораль и этику, не подверженные идеологическому давлению.

По поводу отсутствия идеологического давления можно только долго смеяться. Стоит включить телевизор – и на зрителя давят идеологи рынка. Пропаганда потребительства, ложь о советском прошлом. Особенно раздражает реклама, которая даже привлекательные передачи перебивает через каждые несколько минут. Каждая рекламная вставка – это и есть наглое давление на меня.
Министр культуры, избавьте меня от рекламы, я не хочу ее смотреть!
Отдайте один из центральных каналов КПРФ – он и будет работать без рекламы и буржуазного идеологического давления апологетов рынка. Болтает министр об идеологическом прессинге в СССР. Сейчас прессинг гораздо сильнее, его чувствуешь каждые несколько минут.

Спрашивает В.С. Кожемяко:
… своё диктует рынок, ставший поистине господствующим в культуре и превращающий её в антикультуру. Но возможно ли всё-таки какое-то регулирование в этой сфере, чтобы культура окончательно, целиком и полностью не превратилась лишь в средство низкопробного развлечения, а служила, согласно нашим многовековым национальным традициям, просвещению и нравственному воспитанию людей?
Министр отвечает:

…Не запретами действовать, а финансовой поддержкой, рычагами государственного воздействия. В течение многих лет самые известные российские коллективы, такие, как Большой и Мариинский театры, МХТ имени Чехова, Большой драматический и Александринский театры в Санкт-Петербурге, ансамбль Игоря Моисеева и хор имени Пятницкого получают гранты президента или правительства.

Характерен перечень получателей грантов. В нем есть МХТ имени Чехова, но нет МХАТ имени Горького. И Малого театра нет. То есть платят послушным прислужникам режима. Независимым и тем более склонным к оппозиции – никакой поддержки!

Министр – неисправимый идеалист:

— Запрещать надо то, что противоречит закону. Пропаганду войны, насилия, травмирование детской психики.

Стоит включить телевизор – и огромная порция убийств и насилия зрителю обеспечена. Не менее важно – дети теперь разговаривают цитатами из рекламных роликов. Разве это не травмирование детской психики? Или министр телевизор не смотрит?
Плохо министр относится к демократии:

— Лично я отношусь к общественным советам сдержанно.

Правильно, интересы крупного капитала надежнее защищает диктатура.
Впрочем, министр трезво оценивает свои возможности:
…рычагов воздействия на ситуацию у министерства нет.
Лучше всего об отношении режима к культуре говорит одна цифра, названная министром в конце беседы:
Средняя заработная плата работников культуры в 2008 году составила 8 тысяч 800 рублей.
Примерно вдвое меньше, чем средняя зарплата по стране. Ясно, культура нынешнему режиму не нужна. Взят курс на постепенное вымирание этой отрасли. Шаг за шагом – присмотритесь к ежедневным новостям…
Но в конце беседы министр сказал хорошие, правильные слова;
— Не нужно искать национальную идею, она всегда была — это великая российская культура. Культура и образование занимаются мировоззрением человека. Значит, для общества они особенно важны. Потому что создают человека, который создает себе среду обитания — экономическую, политическую, духовную, культурную. И я считаю, что национальная идея для нас — это развитие высоконравственной, духовно богатой культуры, открытой миру. Культуры, умноженной на высококачественное образование.
Если бы за словами шли дела… А дела говорят о совсем ином направлении движения. Вот недавний пример - фильм «Котовский». Командир конного корпуса Григорий Иванович Котовский заслужил своими делами три ордена Боевого Красного Знамени. Он погиб в 1925 г. как раз тогда, когда был назначен заместителем наркомвоенмора М.В. Фрунзе. «Храбрейший среди скромных наших командиров и скромнейший среди храбрых - таким помню я т. Котовского» - писал И.В. Сталин. Что же нам показали в фильме? Эпизоды из его жизни до 1917 г., о которой сам Г.И. Котовский писал: «Я насилием и террором отбирал от богача-эксплоататора ценности... и передавал их тем, кто эти богатства... создавал». На экране – одно ограбление за другим. И ничего о судьбе добытых денег. И, конечно, ничего о том, как этот человек стал одним из руководителей Красной Армии и Советского государства. У зрителя остается в памяти только одно: Котовский – это удачливый профессиональный бандит. Великолепная игра Владислава Борисовича Галкина, исполнителя роли Котовского, не могла выйти за рамки провокационного сценария…

А.И. Орлов

2010-03-14

Слишком много изъянов и потерь в культурном пространстве

Газета "Правда", №31 (29518) 26—29 марта 2010 года


Этот разговор был начат вопросами обозревателя «Правды» Виктора Кожемяко, адресованными министру культуры РФ Александру Авдееву, и его ответами на них. «Течения, перекаты и заторы в культурном пространстве» — так назывался материал, напечатанный в номере «Правды» от 19—24 февраля с.г. Публикуя беседу с министром, редакция в своём комментарии отметила, что это далеко не все вопросы, связанные с нынешним состоянием отечественной культуры, которые есть у «Правды». Мы попросили вас, дорогие наши читатели, продолжить начатый разговор, то есть высказать своё мнение по существу поднятых проблем, написать, с чем в ответах министра вы согласны, а с чем — нет, какие на сей счёт имеются мысли, пожелания и предложения. Ждали мы и ваших собственных вопросов министру культуры.

Пришло уже много откликов. Часть их публикуем сегодня и ждём новых писем от вас на злободневную тему.

Будущее под вопросом

С интересом и надеждой обратился к чтению беседы министра культуры А. Авдеева с обозревателем «Правды» В. Кожемяко. Начало порадовало. Министр сказал, что «в советское время народ создал, пожалуй, самую лучшую в мире систему художественного образования. Она и по сей день остаётся нашей гордостью». Не часто услышишь ныне от человека из власти объективную оценку достижений советской эпохи. Но, увы, дальше начались, говоря словами А. Авдеева, «оговорки», выводящие его ответы на привычную для властей предержащих тропу критического отношения почти ко всему советскому.

В советское время, считает министр, «культура и духовность… находились под большим идеологическим прессингом». Правда, тут же признаёт: «…даже в условиях идеологического прессинга она (советская культура. — В.П.) создавала шедевры — и в литературе, и в музыке, и в кино, и в изобразительном искусстве, и в театральном деле». А сегодня есть такие шедевры? Вопрос без ответа.

Казалось бы, прессинг для культуры, для искусства – беда. Но относится ли это к любым связям культуры и искусства с идеологией? Всё дело в том, каков характер их взаимодействия и каково содержание идеологии. Суть социалистической идеологии — в утверждении идеала человека высокой духовности, благородной нравственности и творческой одержимости. Её цель — помочь человеку открыть для себя, что истинное счастье не в обретении личной выгоды, не в своекорыстии, не в тщеславии, не в индивидуализме, а в творческом самораскрытии в процессе созидания общего блага. Истинная высота и масштабность личности определяются не размерами принадлежащей ей собственности, а тем, насколько она полно и деятельно выражает интересы, ценности, сокровенные желания своих соотечественников, да и всего человечества. Служение людям для такой личности не столько обязанность, сколько глубинная потребность.

И были выращены советской эпохой в большом числе люди, которые исповедовали максиму поэта: «Радуюсь я, это мой труд вливается в труд моей республики». Для содержания общественной психологии ведущим стало оптимистическое умонастроение духоподъёмности, единения в родном Отечестве. Всё это — реальный и благодатный материал для жизнеутверждающего искусства. Таким образом, идеологическое для лучшего в советском искусстве выступало не прессингом, а вдохновляющим мотивом. Очень жаль, что так не считает нынешний министр культуры.

Дальше — больше. Он говорит: «Сегодня продукт культуры — хотим мы этого или нет — стал товаром, который продаётся на рынке. И его цена формируется не только художественным качеством, но и спросом». В отличие от министра большинство истинных деятелей подлинной культуры, я думаю, однозначно ответят: «Не хотим!» Коммерциализация любых явлений духовно-нравственной сферы ведёт к потере ими своей сущностной природы, к их деградации. Надо найти способы защиты культуры от экспансии торгашеских отношений. Но это, как видно, не входит в планы нашего министра. Скорее, наоборот. Он считает, что мы прошли за последние два десятилетия «уникальный путь». Во-первых, видит достижение в создании совсем иных экономических отношений — следовательно, его не волнует факт коммерциализации культуры. Во-вторых, достижением считает создание «морали и этики, не подверженных идеологическому давлению».

Поразительно! Большинство честных деятелей культуры удручены резким падением нравственности в обществе. Усиливаются приверженность к индивидуалистическим ценностям, эгоистическая направленность поведения людей, процветают мошенничество и коррупция, наркомания и пьянство. Не является ли этот подъем аморализма и безнравственности результатом «освобождения» от воздействия социалистической идеологии?

Задача сегодняшнего дня, по мысли А. Авдеева,— строительство гражданского общества. Причём гражданское понимается не по Н.А. Некрасову: «Поэтом можешь ты не быть, но гражданином быть обязан». Здесь же трактовка в духе западной либеральной идеологии: гражданское общество — это некая совокупность атомизированных и потому «свободных» индивидов. Министр культуры так формулирует стратегическую цель: «Нам предстоит ускоренным темпом пройти тот сложный путь, который другие страны, где утвердилось сильное гражданское общество и где с культурой хорошо, прошли за сто — двести лет». А хорошо ли у них там с культурой?

Следует обратить внимание, что достижения мировой культуры в эпоху развитой капиталистической цивилизации связаны с критическим отношением к ней, с неприятием ценностей индивидуализма, с отвержением мировоззрения и психологии потребительства. То есть «сильное гражданское общество» отнюдь не является позитивным залогом для развития подлинного, высокого, утверждающего искусства — скорее, негативным раздражителем для различных форм художественной критики. Но искусство не может ограничиваться лишь критическим пафосом. Его природа прежде всего раскрывается в созидательной, позитивной устремлённости к творческому, высоконравственному Человеку, лишённому своекорыстной алчности.

Что касается «культуры» общества атомизированных индивидов, то нам незачем ускоренным темпом идти к ней. Мы уже достигли её уровня. Это — наша сегодняшняя безоглядно раскрученная, официально поддерживаемая, агрессивно наступательная «шок-шоунская» псевдокультура, единственная, сугубо рыночная цель которой — развлекать публику с неразвитым, чисто потребительским вкусом.

Незавидный удел. Нужны кардинальные изменения в социальной и культурной политике. Но пойдет ли на них нынешняя власть?

Будущее отечественной культуры под вопросом!

Вольфрам ПАНПУРИН.

Доктор философских наук.

г. Екатеринбург.

Получилась полуоткровенность

Сам факт, что член «единороссовского» правительства согласился на беседу с главной газетой КПРФ, вызывает удивление (в позитивном смысле слова). Министр довольно верно обозначил ряд «болевых точек» состояния культуры в стране. Не часто услышишь от правительственных чиновников признание положительного в советское время. А здесь это прозвучало.

И всё же министр не удержался на откровенной, искренней ноте в ходе беседы. Так, признав создание в советское время художественных шедевров, господин Авдеев не преминул подчеркнуть наличие тогда «идеологического прессинга». Но, может, именно благодаря ему и создавались шедевры, если заменить страшилку «идеологический прессинг» на более понятное и правдивое — господство в обществе и в его культуре научной, гуманной, оптимистической идеологии, дающей уверенность в завтрашнем дне, приоритеты коллективистской нравственности над поклонением «золотому тельцу», культом наживы, индивидуализма?

Министр не согласился с тем, что в стране — кризис культуры, назвав происходящее «трудностями». В то же время ниже он сам признаёт, что продукт культуры стал товаром. Разве это не качественное перерождение целей культурного творчества? Творить ради денег — разве это не суть кризиса культуры в России сегодня?

Ушёл министр от прямого ответа на вопрос о том, что многих соотечественников очень сильно тревожит: это — подрыв национальных основ русской культуры, утрата народных традиций. Свёл поддержание основ русской культуры к президентским и правительственным грантам. Но почему мы не видим по телевидению лучших коллективов, представляющих русское народное искусство? Когда в последний раз видели, скажем, выступление хора имени Пятницкого, ансамбля «Берёзка»? Они не на виду и не на слуху!

Что касается политики Минкульта в отношении пропаганды насилия, наживы, скотского секса, пошлятины, диких суеверий, засилья западных фильмов в кинопрокате и на телеэкране, А.А. Авдеев неуверенно произнёс: «Мы работаем над этой проблемой».

Отсюда возникает у меня вопрос к министру: нельзя ли конкретнее и подробнее рассказать, как вы и министерство в целом над этим работаете?

В заключение скажу, что если анализировать все неискренности и отговорки, уходы министра от прямых ответов на вопросы обозревателя «Правды», то надо писать очень большую статью — боюсь, места в газете на неё не хватит.

В общем, осталось впечатление не вполне откровенного разговора. У министра получилась полуоткровенность.

Олег МАЛЬКОВ.

Член КПРФ.

г. Малоярославец, Калужская область.

Придём к совсем печальному итогу

Я внимательно прочитал беседу с министром культуры РФ Александром Алексеевичем Авдеевым. Молодец министр, что согласился встретиться с представителем оппозиционной газеты. Умен, видать, человек. Нынешние молодые чиновники вряд ли пойдут на такой шаг.

Министр правильно отмечает, что 30 процентов населения почти не ходят ни в театры, ни в кино. А что там смотреть-то? В кинотеатрах нашего города показывают только иностранные фильмы, причем низкого качества. Так же и по ТВ. Редко попадают на телеэкраны советские фильмы, имеющие отличное содержание. Я их смотрю с удовольствием. Недавно смотрел «Горячий снег». А 27 января в течение часа просто отдохнул от души, слушая передачу «Маршал песни Соловьёв-Седой». Но такие передачи очень редки!

В нашей республике многие учреждения культуры буквально дышат на ладан. Платят работникам мало, некоторые клубы и дома культуры закрыты. Такого не было даже в годы войны.

А какая музыка днем и ночью гремит изо всех рупоров? Всё, что поется, — на иностранном языке. Говорят, это рынок диктует. Но кто же подумает о воспитании людей?

Короче говоря, по моим наблюдениям, культура — в загоне. Если так будет и дальше продолжаться, то придем к совсем печальному итогу.

Николай ГАЛДАНОВ.

г. Улан-Удэ.

Мои вопросы министру

С большим интересом прочитал беседу обозревателя «Правды» Виктора Кожемяко с министром культуры А.А. Авдеевым. Вопросы, заданные ему, очень злободневны, они волнуют, по-моему, весь наш народ. Но ответы министра на них, к сожалению, в большинстве неконкретны, половинчаты и вряд ли удовлетворят истинных патриотов.

Хотелось бы получить конкретные ответы на следующие вопросы:

1. Когда всё-таки прекратится на ТВ пропаганда насилия и жестокости, безнравственности и разврата?

2. Когда прекратится насквозь лживая пропаганда антисоветизма и антикоммунизма?

3. Почему на ТВ постоянно идет назойливая, всем надоевшая, беспорядочная реклама, а не отводится ей, скажем, один рекламный канал или определенное время суток?

4. Почему на всех каналах ТВ — засилье бесконечных сериалов, а хороших односерийных фильмов почти нет?

5. Министр — против запретов на ТВ и радио, он — за использование «рычагов воспитания»; но разве ТВ и радио он не считает такими рычагами?

По моему мнению, основные наши беды, в том числе и в культуре, происходят оттого, что сегодня у нас всё и везде решает «денежный мешок». Значит, чтобы по-настоящему защитить нашу культуру, надо освободиться от власти этого «мешка». Иначе погибнет не только русская культура, но и Россия в целом. Или министр культуры не согласен?

Василий БОГДАНОВ.

г. Подольск, Московская область.

Успехов Александру Авдееву в очищении российской многонациональной культуры!

По ответам министра культуры у меня создалось впечатление, что озабочен он состоянием культуры у нас сегодня. Что-то доброе пытается возродить либо сохранить. Хотя бы вот сопротивляется «подвёрстыванию под мировые стандарты» нашей лучшей в мире системы художественного образования. Пусть уж господин Фурсенко продолжает экспериментировать с ЕГЭ на своих внуках и внучках, дабы непосредственно убедиться, что не только в США с введением Единого госэкзамена школа начинает выпускать болванов.

Только озадачиваюсь я вот чем: а дадут ли Авдееву осуществить всё хорошее из задуманного? Меня давно и сильно смущают вкусы наших главных правителей — В.В. Путина и Д.А. Медведева, которые многократно публично признавались в своей особой любви к различным модификациям рок-музыки. Но что-то ни разу не слышал от них про любовь к отечественной музыке, песне, вообще к русской культуре. Чего же можно ждать при такой установке в самых высоких «верхах»?

Между тем от состояния отечественной культуры напрямую зависит патриотическое воспитание людей. Годы перед Великой Отечественной войной убедительно это показали. Какая музыка и какие песни звучали по радио — о любви к Родине и готовности ее защищать! Какие шли фильмы — «Чапаев», «Александр Невский», «Истребители», «Тринадцать»…

Сегодня вокруг границ нашей страны снова грозовые облака. Однако за последние 20 лет «свободное деидеологизированное (?) общество» не создало ничего подобного великим произведениям советского искусства. Впрочем, в СССР не было и такого множества адвокатских контор, готовых обеспечить призывников документами, помогающими «откосить» от службы в армии. А сегодня только в Твери их несколько...

Останется в благодарной памяти поколений министр культуры СССР Екатерина Алексеевна Фурцева. Останется уже потому, что весь свой талант организатора направила на обеспечение создания киноэпопеи «Война и мир» талантливым творческим коллективом под руководством народного артиста СССР Сергея Фёдоровича Бондарчука. Сразу же поникла тогда перед великим творением голливудская одноимённая поделка!

А вот никакие усилия создателя «шедевров» нынешнего безвременья Феди Бондарчука не дают результатов, хоть в какой-то мере приближающихся к настоящим советским шедеврам. О чем-то, согласитесь, это говорит?

Хотелось бы пожелать министру культуры Александру Авдееву успехов в очищении российской многонациональной культуры от нынешних «инноваций». И не хотелось бы обмануться в этих ожиданиях.

Георгий КОВАЛЕВСКИЙ.

г. Тверь.

Есть ли кризис?

Это не кризис, это катастрофа

Министр культуры РФ Александр Авдеев ответил на вопросы обозревателя «Правды». Много интересного сказано. Однако еще больше осталось «за кадром». Хочу прокомментировать некоторые моменты беседы.

Само по себе выступление министра культуры в «Правде» — это уже сенсация. Хотя, казалось бы, чего странного? КПРФ — парламентская партия, вторая по числу голосующих за нее избирателей. При демократии все министры должны регулярно появляться на страницах основной газеты оппозиции. Но у нас в стране вовсе не демократия, а диктатура капитала. Или не так?

Любопытно следить за тем, как министр, отвечая на вопросы, приукрашивает реальность. Например, говорит с сожалением:

— Мы проводили социологические исследования и пришли к выводу, что 30 процентов населения почти не ходят ни в театры, ни в кино.

На самом деле посещение театров сократилось с 70 миллионов в год в советское время до 30 миллионов. А населения в стране — около 140 миллионов. Значит, подавляющее большинство в театры вообще не ходит. Не «почти», а вообще. Не 30 процентов, а 80!

— Молодёжь сегодня читает в среднем в 4—5 раз меньше. Правда, мы не смогли протестировать, что она читает через Интернет.

И не только молодежь гораздо меньше читает. Тираж книг упал в 3 раза, журналов — в 4, газет — в 5 раз. Регулярно выходят в Интернет в нашей стране около 20 миллионов человек, то есть 14 процентов населения. И что за беспомощность: «...мы не смогли протестировать». Заказали бы опрос социологам и за 300 тысяч рублей узнали бы в подробностях, что, где и как читает тысяча молодых людей. Вряд ли такие расходы для Министерства культуры неподъемны. Примерно годовая зарплата чиновника низшего уровня.

— Я бы не произносил слово «кризис».

Я бы тоже не произносил. Это не кризис в культуре, а катастрофа. «Культурный потенциал» страны сократился в несколько раз!

— Сегодня продукт культуры — хотим мы этого или нет — стал товаром, который продаётся на рынке. И его цена формируется не только высоким художественным качеством, но и спросом.

Да, так стало. Но так не должно быть. Сам министр говорит чуть дальше:

— … Мы должны понимать, что главное в создании нового для нас общества, постиндустриального или как бы еще оно ни называлось,— это духовность и нравственные качества человека. Именно в этом — первоисточник всего остального успеха. Не может быть технически развитого общества без высокой нравственности и духовности.

Восхищаюсь стремлением министра к идеальному. Но делаю закономерный вывод: невозможно, говоря собственными его словами, при рыночной экономике создавать высококачественный, духовный, высоконравственный художественный продукт.

Рынок и культура — антагонисты. Они несовместимы. Но у министра — идеологические шоры на глазах, он не может согласиться с очевидным. Он принадлежит к тем, кому «пришлось создавать совсем иные экономические отношения, мораль и этику, не подверженные идеологическому давлению».

По поводу отсутствия идеологического давления можно только долго смеяться. Стоит включить телевизор — и на зрителя давят идеологи рынка. Пропаганда потребительства, ложь о советском прошлом. Особенно раздражает реклама, которая даже художественно ценные передачи перебивает через каждые несколько минут. Каждая рекламная вставка — это и есть наглое давление на меня.

Министр культуры, избавьте меня от рекламы, я не хочу ее смотреть!

Спрашивает Виктор Кожемяко:

— … Своё диктует рынок, ставший поистине господствующим в культуре и превращающий её в антикультуру. Но возможно ли всё-таки какое-то регулирование в этой сфере, чтобы культура окончательно, целиком и полностью не превратилась лишь в средство низкопробного развлечения, а служила, согласно нашим многовековым национальным традициям, просвещению и нравственному воспитанию людей?

Министр отвечает:

— …Не запретами действовать, а финансовой поддержкой, рычагами государственного воздействия. В течение многих лет самые известные российские коллективы, такие, как Большой и Мариинский театры, МХТ имени Чехова, Большой драматический и Александринский театры в Санкт-Петербурге, ансамбль Игоря Моисеева и хор имени Пятницкого получают гранты президента или правительства.

Характерен перечень получателей грантов. В нем есть МХТ имени Чехова, но нет МХАТ имени М. Горького. И Малого театра нет.

Министр — неисправимый идеалист:

— Запрещать надо то, что противоречит закону. Пропаганду войны, насилия, травмирование детской психики.

Стоит включить телевизор — и огромная порция убийств и насилия зрителю обеспечена. Не менее важно — дети теперь разговаривают цитатами из рекламных роликов. Разве это не травмирование детской психики? Или министр телевизор не смотрит?

Плохо министр относится к демократии:

— Лично я отношусь к общественным советам сдержанно.

Правильно, интересы крупного капитала надежнее защищает диктатура.

Впрочем, министр трезво оценивает свои возможности:

— …Рычагов воздействия на ситуацию у министерства нет.

Лучше всего об отношении правящего режима к культуре говорит одна цифра, названная министром в конце беседы:

— Средняя заработная плата работников культуры в 2008 году составила 8 тысяч 800 рублей.

Примерно вдвое меньше, чем средняя зарплата по стране! Ясно, настоящая культура нынешнему режиму не нужна. Взят курс на постепенное ее вымирание.

Но в конце беседы министр сказал хорошие, правильные слова:

— Не нужно искать национальную идею, она всегда была — это великая российская культура. Культура и образование занимаются мировоззрением человека. Значит, для общества они особенно важны. Потому что создают человека, который создает себе среду обитания — экономическую, политическую, духовную, культурную. И я считаю, что национальная идея для нас — это развитие высоконравственной, духовно богатой культуры, открытой миру. Культуры, умноженной на высококачественное образование.

Если бы за словами шли дела!.. А дела, увы, говорят о совсем ином направлении движения.

Александр ОРЛОВ.

Доктор технических наук, профессор.

г. Москва.

Многое зависит от власти

Духовный мир страны, ее культура во многом зависят от власти, которая, как вершина дерева, должна улавливать солнечный свет бытия и заботиться, чтобы хорошее самочувствие было у каждого человека. Если власть справляется с этой задачей, то будет здоровое общество.

Но если мы наблюдаем унижение человека труда, ущемление бедностью учителей, врачей, работников культуры, о какой духовности и культуре тут можно говорить!

Очень хорошо, что министр культуры согласился посмотреть «Правде» в глаза. Но и «Правда» обязательно должна продолжить борьбу за духовный, культурный подъем в стране, против грозящего нам хаоса. Только знания и творчество народных масс при высокой культуре власти способны реально преобразовать нашу жизнь к лучшему.

О. СУРИН.

г. Пенза.

Чем же гордиться, чему радоваться?

Министр явно горд, что теперь нет цензуры и никаких запретов в культуре. Он утверждает, что различные направления культурного развития можно регулировать их поддержкой или неподдержкой.

Но почему тогда мы не видим на телеэкране Московского детского хора имени Попова, хора имени Пятницкого, театра Татьяны Дорониной и многих других любимых народом художественных коллективов? Почему их реально не поддерживают, а на экранах и эстраде царствует безголосье, кривляются бессменные и бездарные хохмачи? Ведь наша страна так богата и щедра на таланты. Так дайте им ход!

Почти половину эфирного времени занимает давно осточертевшая всем реклама, часто до возмущения глупая, часто совсем непонятная. Но именно этому «направлению культуры» — источнику душевных болезней народа — ход дается самый широкий.

А какое зло в запрете того, что калечит знание и души людей?

Нестор ПЕЛЯЧИК.

Рабочий. г. Георгиевск, Ставропольский край.

Художники заинтересованы

Отвечая на вопросы «Правды», министр культуры РФ Александр Авдеев, в частности, продекларировал: «… Мы должны понимать, что главное в создании нового для нас общества, постиндустриального или как бы оно ни называлось, — это духовность и нравственные качества человека».

Высказанное министром по самому актуальному, наболевшему в отечественной культуре и российском искусстве привлекло заинтересованное внимание Союза художников России (СХР). Полный текст интервью А.А. Авдеева «Правде» помещен на информационный стенд «штаб-квартиры» творческого объединения мастеров живописи, ваяния, графики, народных художественных промыслов и уже активно обсуждается ими.

— Очень важно поддерживать отечественных художников-реалистов, особенно молодежь, идущую на смену ветеранам культуры и искусства, — заявил, например, народный художник России Валентин Сидоров.

Художники намерены провести коллективный разговор по актуальнейшим вопросам, поставленным «Правдой».

Виталий МЕНЬШИКОВ.

г. Москва.

Планы-то есть. А дальше?

Это хорошо, что министр культуры имеет план и видит приоритеты своей деятельности. Но среди его высказываний меня поразило, что, оказывается, мы за 20 лет прошли уникальный путь, «когда пришлось создавать совсем иные экономические отношения, мораль и этику, не подверженные идеологическому давлению». Однако же этот наш путь в основном не вперёд, а назад!

Странно говорить, что мы создаём гражданское свободное общество, зная о том, к чему всё больше и больше мы приходим. Разрушается мораль, развращаются дети. Когда же люди высказывают свою тревогу и озабоченность, своё возмущение, в ответ приходится слышать: «У нас — свобода». Именно так, я помню, ответил президент Путин, когда к нему во время «телеобщения с народом» обратилась учительница из Краснодарского края.

Вот и министр культуры заявляет, что у него нет рычагов воздействия на создавшуюся негативную ситуацию. Но зачем же тогда министерство, если не может воздействовать на плохое, остановить его, исправить?

Например, уже 15 лет показывают нам бесконечный сериал «Улицы разбитых фонарей». Какое там искусство? Какая культура? Чему такие сериалы учат и что в людях воспитывают?

А вот, например, советские телефильмы о сельском милиционере Анискине учили работать, любить, имели высокое воспитательное значение.

Можно ли полностью отвергать воспитательную роль искусства, как это пытаются сегодня сделать некоторые деятели? Можно ли сводить всю культуру только к развлечению?

Я понял из ответов министра, что он видит опасность и недопустимость сплошной «развлекаловки». А вот что делать против этого — опять неясно.

Видимо, надо Министерству культуры не только планы составлять, но и реализовать их.

Равиль АЮПОВ. с. Подгорное, Россошанский район, Воронежская область.








З