Высокие статистические технологии

Форум сайта семьи Орловых

Текущее время: Вт мар 19, 2024 8:19 am

Часовой пояс: UTC + 3 часа




Начать новую тему Ответить на тему  [ Сообщений: 560 ]  На страницу 1, 2, 3, 4, 5 ... 14  След.
Автор Сообщение
 Заголовок сообщения: Статьи Виктора Стефановича Кожемяко
СообщениеДобавлено: Пт сен 17, 2010 6:44 pm 
Не в сети

Зарегистрирован: Вт сен 28, 2004 11:58 am
Сообщений: 11254
Театр — это искусство или «сфера услуг»?

Виктор КОЖЕМЯКО.

Ответ властей предержащих на этот вопрос грозит роковыми бедами и неисчислимыми потерями

На днях состоялся сбор труппы Государственного академического Малого театра, открывающего свой 255-й сезон. Возвращение творческого коллектива в родные стены после сезона летних отпусков — всегда праздник. А для старейшего русского театра на сей раз этот день обещал стать праздником вдвойне: в июне триумфально прошла небывалая трёхнедельная поездка по городам Поволжья — благотворительные гастроли в честь 65-летия Победы, и теперь на торжественной встрече предстояло подвести ее итоги.
Собственно, всё так и было: праздничное настроение, вручение премий и других наград, разговор об итогах и перспективах. Однако возник по ходу разговора момент, который не то чтобы перечеркнул общую радость, но, безусловно, внёс в неё весьма тревожную ноту. И нота эта настолько остра, что выходит далеко за пределы знаменитого исторического здания на Театральной площади столицы.


Чем озабочен Юрий Соломин


На сбор труппы в Малый театр приехал министр культуры Александр Авдеев. Событие, прямо скажем, не частое, и художественный руководитель Малого народный артист СССР Юрий Соломин решил использовать эту возможность, чтобы высказать в присутствии высокого гостя самое наболевшее.
А чем же больше всего озабочен сегодня выдающийся деятель русского театра, отметивший недавно свой 75-летний юбилей? Не только проблемами уникального коллектива, которым руководит уже более двадцати лет, но и — без преувеличения! — будущим отечественного театрального искусства в целом.
Главный повод такой. В недрах Министерства финансов готовится закон о реформе правового положения государственных (муниципальных) учреждений. И уже в первых строках этого документа основной упор сделан на то, чтобы учреждение приносило доход. Любое, включая театр, отнесённый к «сфере оказания услуг населению». То есть не создание необходимых условий для творческой деятельности, не выполнение высоких художественных задач, а сплошная коммерциализация кладется в основу еще одной «реформы», которая ударит на этот раз и по великому российскому театру, одному из самых больших достижений отечественной культуры.
Юрий Мефодьевич с огромной тревогой, причем не раз и даже в предъюбилейной нашей беседе, говорил об этом. А во время гастролей в приволжских городах не только давались бесплатные спектакли и концерты для ветеранов, но и проводились также «круглые столы» с участием здешних актёров, режиссёров, театральных руководителей. И вот стало ясно, что абсолютное большинство их полностью разделяют острейшую тревогу руководителя Малого театра. Ведь в провинции угроза самому существованию многих театральных коллективов в связи с новым законом особенно велика.
Именно поэтому коллеги в областных городах — от Ярославля и Костромы до Волгограда и Саратова — обращались к авторитету Ю.М. Соломина, чтобы донести свою крайнюю обеспокоенность до руководства страны. Например, народная артистка России Наталья Терентьева так прямо и сказала:
— Юрий Мефодьевич, вы там ближе к руководству. Ну подскажите им, что, может быть, не стоит забывать хорошее старое и плодить документы, не способствующие нормальной жизни театрального организма. Нас учили, что театр — это храм. Во все времена было по-своему трудно, но театр был почитаем, к нему относились с уважением. Для меня работа в театре всегда была миссионерской, я всегда понимала, что театр духовно и эстетически воспитывает зрителя, и старалась это проводить в жизнь. Сегодня же нам предлагают «оказывать услуги»…
А еще один народный артист — Григорий Аредаков сравнил позицию Минфина с «подвигом» Герострата. Но если этот древний грек сжёг только один храм, то люди из Минфина хотят уничтожить всю государственную театральную систему, которая создавалась и успешно действовала на протяжении более 250 лет.
Мог ли Соломин, избранный недавно президентом Ассоциации старейших театров России, Соломин, который привык болеть не только за себя и которого многие называют истинным рыцарем театра, не донести до министра культуры то, о чём его просили сотоварищи по искусству? Не мог, конечно. Вот он и сказал в своем выступлении:
— Если в нескольких словах сформулировать главную мысль наших поволжских встреч, то она звучит так: отечественный театр стремятся уничтожить. Сознательно или нет, но если эта тенденция будет продолжаться, то от театра в результате останутся только руины.


А что же министр?


Бурные аплодисменты зала после этого выступления подтвердили единодушие творческого коллектива по отношению к поставленным проблемам. Поднялась с места народная артистка СССР Элина Быстрицкая и, обращаясь к министру, сказала, что она хочет по-прежнему быть актрисой великого русского театра, а не сотрудницей «федерального учреждения по оказанию культурных услуг».
— Поверьте, — заметила Элина Авраамовна, — такое просто оскорбительно…
Ну и что же на всё это ответил министр культуры А.А. Авдеев? По существу — ничего! А если по форме, то своим ответным словом оскорбительность ситуации он, пожалуй, даже усилил.
Прежде всего министр заявил, что «считает необходимым защитить Алексея Леонидовича», то бишь министра финансов Кудрина, который, оказывается, очень печется о культуре. Доказательства? Министерство культуры осталось единственным, которому в связи с финансово-экономическим кризисом не был уменьшен бюджет. Правда, уменьшать-то мизер мизерный больше уже некуда, но об этом Александр Алексеевич предпочел умолчать.
А главное стало понятно сразу: в создавшемся противостоянии министр культуры на стороне другого министра — так сказать, своего коллеги, а не деятелей культуры, интересы которых он вроде бы призван представлять и защищать. Но вот на каком же конкретно основании считает тревоги по поводу нового закона преувеличенными, понять было невозможно.
Вряд ли кого убедили туманные рассуждения о том, что «мы будем снимать возникшие проблемы с помощью подзаконных актов». Цена подобных обещаний слишком хорошо известна. К примеру, они активно использовались, когда пробивался пресловутый Лесной кодекс. А результат? Леса горят вовсю, и теперь приходится говорить о «необходимой корректировке».
Так что же — сгорит культура (вместе с образованием и здравоохранением), а потом будут «корректировать»?
Я заметил, что профессиональному дипломату Авдееву его фирменная выдержка на этой встрече не раз изменяла. С самого начала чувствовалось раздражение. Может, потому, что Соломин, как он выразился, «постоянно наседает» на него. Может, внутренне сам не вполне уверен в том, что пытается внушать, проводя «линию власти». Но в любом случае некоторые пассажи из его уст воспринимались действительно как оскорбительные в адрес такого выдающегося творческого коллектива, как Малый театр.
Например, неоднократно повторенное пожелание «начинать каждый сезон с чистого листа». А о великих традициях — от Михаила Семёновича Щепкина и далее, выходит, забыть?
Да, конечно, любой театр каждодневно держит экзамен на творческую состоятельность. Но разве у министра есть доводы, чтобы подвергнуть сомнению тот «продукт», который предлагается зрителям на этой основной нацио-нальной сцене страны? Никаких доводов высказано не было. Повторявшееся слово «продукт» (опять она, рыночная экономика!) резало слух, и хотелось узнать, а сколько же спектаклей лично видел здесь министр культуры. Ведь Малый, увы, не принадлежит к тем модным театральным «брендам», которые привлекают сегодня внимание руководства страны.
Позднее я выяснил, что и Александр Алексеевич личного представления о нынешнем искусстве Малого театра не имеет. Однако пригрозил: вам, дескать, другие на пятки наступают, так что можете лишиться гранта, который у вас есть.
— Нельзя представить, чтобы подобное было сказано великим национальным театрам за рубежом — например, «Комеди Франсез» в Париже, — слышал я потом обсуждение речи министра. — А ведь Авдеев там был послом. Неужели не знает?


Голос деятелей театра должен быть услышан!


Итак, министр культуры не понял (или не захотел понять) всю меру тревоги, которая нарастает в театральных коллективах в связи с законом, который вот-вот вступит в дей-ствие. Вступит без малейшего учета мнения тех, кто в театрах работает и, конечно, досконально знает все их особенности, специфику, проблемы. Разве можно такое допустить?
Соломин и те, от чьего имени он выступает, хотят сейчас лишь одного: чтобы их выслушали и услышали. Но — добиться этого не могут!
— С горечью вспоминаю, — говорил Юрий Мефодьевич, — как на двухмесячной давно-сти большом совещании в Союзе театральных деятелей, в котором принимали участие ведущие актеры и режиссеры Москвы, Петербурга и российской провинции, от Минфина присутствовала лишь молоденькая девушка (очевидно, помощница какого-то советника), которая не могла ответить ни на один из заданных ей вопросов. И вот так будет приниматься этот опаснейший для театров закон?
Вопрос резонный. Он требует обстоятельного и внимательного обсуждения, конкретной и действенной реакции. Иначе просто нельзя! Слишком серьезное создается положение.

Газета "Правда", 16.09.2010


Последний раз редактировалось Проф.А.И.Орлов Сб окт 09, 2010 1:00 pm, всего редактировалось 1 раз.

Вернуться наверх
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения:
СообщениеДобавлено: Сб окт 09, 2010 12:59 pm 
Не в сети

Зарегистрирован: Вт сен 28, 2004 11:58 am
Сообщений: 11254
Ленин непричастен к гибели царской семьи
№72 (30715) 12 июля 2018 года
4 полоса
Автор: Виктор КОЖЕМЯКО.

Разговор со старшим следователем по особо важным делам Владимиром СОЛОВЬЁВЫМ ведёт политический обозреватель «Правды» Виктор КОЖЕМЯКО

(Окончание.

Начало в № 70 и 71).

Доставить живыми? Или мёртвыми?

Ответы и действия разные

— Что же, отряд Мячина-Яковлева с заданием центра и отряды, посланные Уралоблсоветом, действительно сталкиваются?

— Расскажу по порядку. Это ведь прямо-таки история для приключенческого фильма. Не придуманная, а реальная.

Мячин по пути в Тобольск сперва встречает екатеринбургский отряд Авдеева и подчиняет его себе. То же самое происходит с отрядом Бусяцкого, который имел задание убить Романовых. А вот с третьим, имевшим такое же задание отрядом, который возглавляет Семён Савельевич Заславский, у Мячина не получается.

Заславский — личность по-своему яркая. Молодой, ему всего 28 лет, но уже дважды судим за революционную деятельность. Слесарь по рабочей профессии, он служил на Балтийском флоте и окончил школу гардемаринов. Пользовался исключительным авторитетом среди рабочих. Я всё это к тому говорю, что обе стороны в происшедшем столкновении возглавлялись очень незаурядными людьми.

— Как действует Мячин по прибытии в Тобольск? Насколько я понимаю, ему ещё надо со стражей царской как-то решать вопрос...

— Ну да, гвардейцы-молодцы полковника Кобылинского. Эти молодцы, правда, уже давно сидят без денег и очень хотят уехать из Тобольска. А у Мячина есть деньги, да и поезд ждёт его в Тюмени. Вот на этой основе Мячин и договаривается с Кобылинским, предъявив свои высокие документы. Задолженность отряду охраны за несколько месяцев выплачена, отношения налажены. Охрана соглашается на переезд царя из Тобольска в Екатеринбург. Правда, есть вполне естественное сомнение: а не будет ли вреда царю при переезде, то есть не угробят ли его по дороге?

Мячин находит выход: предлагает организовать совместную охрану. Ему это даже на руку: отряд его усилится солдатами-фронтовиками.

— А как относится к переезду царь?

— Отрицательно. Но больше, пожалуй, не потому, что боится возможной беды. Ему кажется, везут его, чтобы он поставил свою подпись под мирным Брестским договором, который считает позорным и который без его подписи союзники, наверное, не признают. К тому же в это время царевич болен, лежит в постели.

Но Мячин настаивает на необходимости ехать. И в конце концов решение совместно принимается такое: поедут Николай, Александра Фёдоровна и дочь Мария, а также доктор Боткин и несколько слуг. Остальные со слугами и охраной пока остаются (перевезут их в Екатеринбург позднее).

А всё, что развернётся на сей раз по дороге до столицы Урала, было вызвано именно разными задачами, которые решали отряд Мячина-Яковлева и екатеринбургский отряд Заславского. Тот самый вопрос— главный: доставить живыми или мёртвыми?

— На чём поехали?

— Сперва на телегах. Причём надо было спешить: реки вот-вот вскроются. И когда ещё только грузились, к Мячину подходит Заславский и говорит: мол, ты рядом с Николаем не садись — мы его по дороге кончать будем. Мячин отвечает: мне приказано доставить «груз» живым — и я его доставлю. «Ну гляди» — примерно так, наверное, Заславский ответил посланцу Ленина и Свердлова.

— Его поведение, конечно, очень не понравилось выполнявшим радикальное задание Уралоблсовета?

— Ещё бы! Встал поперёк. Заславский несколько приотстаёт со своим отрядом и собирает секретное совещание: как быть? Сам он предлагает у села Ивлеево, где Мячин-Яковлев устроит первый ночлег, выставить засаду. «На всякий случай» — как писали потом некоторые участники в своих мемуарах.

Но на самом деле всё куда серьёзнее. К Мячину перебегает боец из отряда Заславского — Александр Неволин — и сообщает: принято тайное решение расстрелять царскую семью и весь ваш отряд. Боец этот искренне поражён, потрясён. И больше всего, наверное, тем, что свои будут убивать своих!

— Есть от чего поразиться...

— Да, Уралоблсовет пошёл на то, чтобы убить чрезвычайного и полномочного комиссара Кремля. Пошёл на то, чтобы полностью уничтожить весь большевистский отряд (более ста отборных товарищей!), представлявший Москву, а затем выдать, будто какие-то «зелёные» их убили.

Вот до чего дошло противостояние центра и Уралоблсовета по «царскому вопросу»! Мячину стоило невероятной изобретательности и пришлось гнать лошадей буквально изо всех сил, чтобы избежать намеченной расправы.

Но дальше — больше. После сумасшедшей скачки по весенней распутице, быстрой смены коней, переправы по ненадёжному льду (река Тобол вскроется ото льда на следующий день!) прибывают в Тюмень. Здесь предстоит посадка в поезд. И здесь же Мячину по секрету сообщают: готовится крушение этого поезда!

Оказывается, Уралоблсовет принял решение пустить состав с царём под откос. И ведь не только с царём и его близкими, а опять-таки со всем большевистским отрядом, выполняющим задание Ленина.

— Ну и ситуация...

— Мячин вместе с «грузом» и своими бойцами садится в литерный поезд, но у него уже продуманы ответные шаги. В то время, когда по всей линии на Екатеринбург идут распоряжения председателя Исполкома Уралоблсовета Белобородова, чтобы организовать столкновение с этим поездом и уничтожение отряда Мячина, который якобы оказался предателем, тот неожиданно разворачивает состав на Омск.

Не знал, что при нём есть осведомитель из Екатеринбурга — Авдеев, который тайно сообщает руководству Уралоблсовета о действиях и планах кремлёвского комиссара. Так что, когда подъезжают к Омску, там уже ждут пушки, вооружённый заслон.

— Хлеще любого детектива закручено!

— Это верно. Предупреждённый Мячин, оставив поезд, на отцепленном паровозе прорывается всё-таки в Омск, где находит своего старого друга В.М. Косарева — однокашника по партийной школе на Капри. Теперь он — председатель Омского Совета. Вместе они связываются по телеграфу со Свердловым, объясняя ситуацию. И только после непосредственного вмешательства Свердлова, после данных гарантий Мячину (а до него, конечно, Ленину и Свердлову), что поезд не тронут и он дойдёт до Екатеринбурга, движение продолжается.

— Добрались теперь уже без приключений?

— Если не считать того, что ждало их в Екатеринбурге.

— Что же ждало?

— Когда подъехали к вокзалу, то увидели на площади перед ним бушующую толпу. И слышались яростные выкрики, что царя сейчас растерзают. Короче, мог произойти самосуд.

— А каким образом удалось его избежать?

— Там стоял под парами ещё какой-то состав, который Мячин сумел развернуть между своим поездом и разъярённой толпой. А затем он перегоняет поезд на станцию Екатеринбург-2.

Словом, как видим, очень большими усилиями, решительностью и удивительной изобретательностью большевик Константин Мячин, он же Яковлев, сумел выполнить поручение, данное ему Лениным и Свердловым. Те, кто для конспирации назывался «грузом», были доставлены к месту назначения в целости и невредимости.

Приняв решение о расстреле царской семьи и осуществив его, руководители Уралоблсовета поставили Кремль перед фактом

— Достаточно убедительно звучит, что в это время Ленин и Свердлов не имели намерений уничтожать царскую семью. Но, может быть, такие намерения возникли у них позже?

— Абсолютно точно можно сказать, что к 16 июля 1918 года, то есть накануне расстрела, в Москве всё ещё готовится суд над Николаем II. Есть документы.

Кремль считал необходимым провести судебный процесс над Романовыми и был против немедленного расстрела царя. Не говоря уж о его семье. Подтверждений тому много. И Ленин, и Свердлов всячески сдерживали одержимость руководителей Уралоблсовета на сей счёт. Самое интересное, что по тогдашнему законодательству к бывшему царю нельзя было применить смертную казнь. Внесудебная расправа практиковалась широко, а по суду такой исход исключался. Об этом хорошо знали в Уралоблсовете.

— В самом деле, хочется назвать их поведение одержимостью...

— Наверное, дух Великой французской революции с тогдашней казнью короля и королевы витал над головами некоторых уральцев... Надо вот что ещё отметить: сильное давление в Уралоблсовете левых эсеров, которые всё время требовали немедленного расстрела Романовых, обвиняя большевиков в либерализме и непоследовательности. Дескать, скрывают царя от народного возмездия за высокими заборами дома Ипатьевых. По свидетельству одного из участников событий, «ожидалось нападение на дом отряда анархистов, лидер которых кричал в Совдепе большевикам: «Если вы не уничтожите Николая Кровавого, то это сделаем мы сами!»

Когда сегодня называют Ленина и Свердлова инициаторами происшедшего в Екатеринбурге, на реальность просто закрывают глаза. Эта расправа им не только была не нужна, но, скажу так, прямо «невыгодна»! Ведь за живых членов царской семьи можно было кое-что выторговать у «мировой буржуазии». О ряде больших «неудобств», которые влекла за собой гибель царской семьи, я уже сказал раньше.

— Но из Екатеринбурга упорно добивались своего?

— Когда добивались от Москвы, то получали отказ. Приведу выдержку из воспоминаний активного деятеля УралЧК и участника расстрела царской семьи Михаила Медведева-Кудрина: «Сообщение о поездке в Москву к Я.М. Свердлову делал Филипп Голощёкин. Санкции Всероссийского центрального исполнительного комитета на расстрел семьи Романовых Голощёкину получить не удалось. Свердлов советовался с В.И. Лениным, который высказался за привоз царской семьи в Москву и открытый суд над Николаем II и его женой Александрой Фёдоровной...».

— Здесь всё достаточно ясно.

— Вывод мой такой: вопрос о расстреле 17 июля 1918 года царской семьи, её приближённых и слуг ни с Лениным, ни со Свердловым не согласовывался. О том, что решение о расстреле Николая II не было известно Ленину вплоть до 17 июля, говорит, например, и тот факт, что на запрос копенгагенской газеты по поводу слухов о гибели царской семьи Ленин отвечает: «Бывший царь невредим. Все слухи только ложь капиталистической прессы».

Когда в июне пошли слухи о гибели царской семьи, то в дом Ипатьева московские руководители, не доверяя уральцам, специально посылали командующего фронтом Рейнгольда Берзина, который лично убедился в том, что царская семья жива. О том, что подготовка к расстрелу царской семьи не была согласована с Кремлём, говорит сам текст телеграммы, направленной на имя Ленина и Свердлова. Прямой связи между Москвой и Екатеринбургом тогда не было, и сообщение пошло через Петроград. Телеграмму переслал Зиновьев: «Москва, Кремль, Свердлову, копия Ленину. Из Екатеринбурга по прямому проводу передают следующее: сообщите в Москву, что [проведение] условленного с Филипповым суда по военным обстоятельствам не терпит отлагательства, ждать не можем. Если ваше мнение противоположно, сейчас же вне всякой очереди сообщите. Голощёкин, Сафаров. Снеситесь по этому поводу сами с Екатеринбургом».

Телеграмма принята в Москве в 21 час 22 мин. по московскому времени. Потребовалось какое-то время, чтобы телеграмма дошла до адресатов. Тем более что надо учесть: телеграф тогда находился не в Кремле, а на Мясницкой. Не забудем и разницу во времени — она составляет два часа, то есть в момент принятия телеграммы в Екатеринбурге было 23 часа 22 минуты. В это время Романовым уже предложили спуститься в расстрельную комнату. Мы не знаем, ознакомились ли с телеграммой Ленин и Свердлов до того, как раздались первые выстрелы, но знаем, что в телеграмме ничего не говорилось о семье и слугах, так что обвинять кремлёвских вождей в убийстве детей по крайней мере несправедливо.

— Может быть, кто-то скажет: переписка — это только «дымовая завеса», а Ленин и Свердлов в этот момент сознательно скрывали решение Кремля о расстреле всей царской семьи.

— Нет, это не инициатива Кремля. Ленин сам стал в определённом смысле заложником радикализма и одержимости руководителей Уралоблсовета. Думаю, на Урале понимали, что расстрел царской семьи может дать повод немцам для продолжения войны, для новых захватов и контрибуций. Но шли на это! Спустя сутки после сообщения о расстреле секретарь Совнаркома Горбунов получает телеграмму Белобородова из Екатеринбурга. Приведу дословно, сохраняя орфографию: «Передайте Свердлову что всё семейство постигла та же участ что и главу Оффициально семия погибнет при евакуации». О том, как отправлялась эта телеграмма, есть интересные воспоминания упоминавшегося члена коллегии УралЧК Медведева-Кудрина: «Александр (председатель Исполкома Уралоблсовета Белобородов) опасался, что В.И. Ленин привлечёт его к ответственности за самоуправство с расстрелом Романовых без санкции ВЦИКа». Я представляю, руководители Урала, как нашкодившие коты, ждали, что их ждёт за жестокую казнь. А что было делать кремлёвскому руководству? Обнародовать «подвиг» уральцев — убийство германских принцесс — и оказаться между молотом и наковальней: между белогвардейцами и немцами? Информация о гибели всей царской семьи и слуг была скрыта на годы.

— Здесь у руководителей Уралоблсовета снова всплывает версия случайной смерти?

— Да. Известно, что во время пребывания семьи в Ипатьевском доме организуется переписка Николая II якобы с каким-то офицером-монархистом, готовящимся устроить их побег. Писались письма по-французски, передавались через монахинь в пробках бутылей с молоком. Местные чекисты придумали мнимый заговор. А цель одна: выманить царя, семью и убить всех якобы при попытке к бегству. Подходящая мотивировка. Николай, правда, в конце концов отказался, боясь жертв в возможной перестрелке...

Ну а центру из Екатеринбурга всё время продолжали нагнетать опасность заговора вокруг царя и возможного побега. Тем более что ситуация к июлю обострилась: восстание белочехов, наступление белогвардейских войск на Екатеринбург.

Словом, Кремль поставили перед фактом. Кроме, как говорится, лишней головной боли, центр ничего от уральских товарищей в данном случае не получил.

— Непредвиденные осложнения какие-нибудь были?

— Например, уже в сентябре советский посол в Германии Иоффе ведёт в швейцарском Берне переговоры с немцами, в том числе о передаче им германских принцесс, то есть дочерей Николая II. Он не знает, что их давно нет в живых...

— А как отнеслось население страны к опубликованному сообщению о гибели царя?

— Совершенно безразлично, как и за границей. Не было каких-то монархических выступлений, демонстраций. Единственное яркое выступление с осуждением — это слово, произнесённое в Казанском соборе Патриархом Тихоном 21 июля 1918 года. Но никакой заметной реакции на это слово не последовало.

— Есть ли хоть какое-то косвенное документальное свидетельство, так сказать, уличающее Ленина и Свердлова в организации расстрела бывшего царя и его семьи?

— Нет. Можно было бы один «факт» привести, но и он, как выясняется, изначально недостоверен. Хотя ссылаются на него! Речь идёт о гораздо более поздней, 1930-х годов, записи в дневнике Троцкого. А пишет он о том, что уже через какое-то время, будто бы приехав с фронта, узнал о гибели царя и всей семьи. И спросил Свердлова: «Кто решил?» А тот якобы ответил: «Ильич решил».

Но такого разговора спустя время не могло быть! Не могло быть по той причине, что в протоколе заседания, на котором Свердлов объявил о расстреле бывшего царя, среди присутствовавших фигурирует фамилия Троцкого. Стало быть, сочинил он потом тот разговор «после приезда с фронта» со Свердловым о Ленине.

Впрочем, я уверен и уже сказал вам об этом: Троцкий тогда вовсю начинал разыгрывать свою игру, так что удивляться ничему не приходится...
Просмотров: 50
Другие статьи номера
Без Тургенева нет России

Уважаемая редакция!

Участники отчётно-выборного собрания Тургеневского общества в Москве (ТОМ) единодушно приняли решение выразить благодарность обозревателю «Правды» Ларисе Даутовне Ягунковой за публикацию серии статей, посвящённых 200-летию со дня рождения И.С. Тургенева.
«Крыша» для детского сада

Чиновникам удаётся «доить» даже дошкольные учреждения

Как известно, всё тайное рано или поздно становится явным. Сколько было писано-переписано о поборах в детских садах! Меня, например, всегда изумляло, как таким от всех зависимым людям, как детсадовские воспитательницы, так ловко удаётся рэкетировать детишек и их родителей? Казалось, что коррупционная детсадовская пирамидка упирается ну в самом крайнем случае в директоров этих учреждений, которые всё «гребут, а им мало». Но опять же: явление распространено повсеместно, если не сказать — поголовно, а наказание несут сущие единицы и, похоже, с единственно показательной целью.
Кому мешает памятник вождю?
Житель села Кинель-Черкассы Евгений Голев обратился в местную администрацию с заявлением, в котором предложил перенести куда-нибудь подальше памятник Ленину, установленный полвека назад на площади перед Домом молодёжных организаций. Село это — крупнейшее в Самарской области, центр Кинель-Черкасского района, так что чиновников здесь достаточно много. Заявление Голева поступило к заместителю руководителя управления делами сельского поселения Александру Сорокину, и он решил, что инициатива требует обсуждения. На разговор о переносе памятника великому вождю пригласил первого секретаря райкома КПРФ Марину Журавлёву. Она сразу сообщила об этом первому секретарю обкома Алексею Лескину, который обратился за разъяснениями в администрацию области.
Под знаком дружбы народов

В красочном многоцветье белорусского лета весёлым и праздничным выдался республиканский фестиваль «Купалье», прошедший в агрогородке Александрия Могилёвской области.

СЮДА, к хозяевам праздника, съехались гости из разных уголков Белоруссии, из России, с Украины, из Эстонии, Латвии, Литвы, Польши. Фестиваль, имеющий второе название «Александрия собирает друзей», прошёл под знаком дружбы народов.
Кровавый оскал украинского фашизма
На Вулецких холмах во Львове я читал имена польских учёных, убитых там в ночь с 3 на 4 июля 1941 года украинскими нацистами из батальона «Нахтигаль» («Соловей»): «Профессор Казимеж Бартель, академик Адам Соловий с внуком Адамом Масовичем, юрист Роман Лонгшамп де Барье и его сын Ежи...» Имена жертв бандеровской резни на Волыни никогда и нигде не высекались — нет такого мемориала, где бы поместились 14 тысяч имён. Поэтому память о тех людях хранят поля и луга, леса и озёра, среди которых они жили и трудились.
Пульс планетыГде, укажите нам, Отечества отцы?
07.10.2010
Газета "Правда"


Вот уже почти семнадцать лет продолжаются беседы журналиста-правдиста Виктора Кожемяко с выдающимся русским писателем Валентином Распутиным. Первая из них состоялась осенью 1993-го — вскоре после ельцинского расстрела Верховного Совета. С тех пор из года в год идет это обсуждение разных сторон современной российской жизни, среди главных тем которого — нравственное лицо нынешнего общества и власти, всё углубляющаяся пропасть между богатыми и бедными, трагедия разрушения русской культуры. Беседы образовали две книги — «Последний срок: диалоги о России» и «Боль души». Читайте очередной диалог писателя и журналиста, состоявшийся накануне больших пожаров, которые летом охватили нашу страну.
Явление «Русского пионера» от миллиардера Прохорова

— Валентин Григорьевич, в предыдущей нашей беседе мы коснулись вопиющего происшествия на крейсере «Аврора». Здесь, на корабле №1 Военно-Морского Флота России (это его официальный ранг!), где находится также музей, была организована бурная пьянка с участием прямо-таки выдающихся государственных персон. Достаточно назвать полномочного представителя президента Клебанова, министра федерального правительства Набиуллину, губернатора Санкт-Петербурга Валентину Матвиенко. Развлекали гостей тоже личности незаурядные — вроде скандально знаменитой телеведущей Тины Канделаки и матерного певца Шнурова по прозвищу Шнур.
Краткую свою оценку этому явно вызывающему событию вы в прошлый раз уже дали. Но, думается, стоит продолжить тему после того, как вы и я познакомились с изданием, годовщина которого стала поводом для столь необычного, мягко говоря, мероприятия. Речь идет о буржуазном журнале под характерным и тоже, конечно, вызывающим названием «Русский пионер». Принадлежит он миллиардеру Михаилу Прохорову, которого после громких его похождений с «девочками» во французском Куршевеле шуточно именуют иногда Прохором Куршевельским. Если же вспомнить, что слово «пионер» означает «первый», то сам владелец «Русского пионера» теперь в определенном смысле стопроцентно оправдывает название своего журнала. Ведь он, Прохоров, по недавно опубликованным данным, признан самым богатым россиянином, то есть первым среди 77 долларовых миллиардеров России. Даже непревзойденного Романа Абрамовича несколько обошел...
Ну и как вам журнал этого «первого»? Не увиделось ли на его страницах нечто общее со знаменитыми эпатажными мероприятиями в Куршевеле и на «Авроре», которые инициировал тот же Прохоров?
— Прохоров уже не первый из миллиардеров. Стоило ему отвлечься на куршевельский «праздник, который всегда с ним», и избрать этот дорогостоящий французский курорт местом постоянных сборов и публичных вызовов, как его тут же обошел и в первые миллиардеры выдвинулся некий Лисин. «Некий» — это для нас, малосведущих, а в своем кругу Лисин, конечно, фигура знатная, которой палец в рот не клади. Точно так же два, кажется, года назад стоило Абрамовичу ненадолго отвлечься на семейные дела, как его обошел Прохоров. Мир этот, судя по всему, не менее жестокий и самоуправляющийся, чем итальянская мафия. И стоило России всего-то на год с небольшим отвлечься на кризис, как число олигархов в нашем Отечестве увеличилось вдвое. И по каким таким законам — не понять. Ну прямо как грибы в урожайном году под солнышком и дождичком выскакивают из-под земли.
Вот так-то. Знай наших!
«Русский пионер», публичное детище Михаила Прохорова, я прочел от корки до корки. Ну, во-первых, потому, что где еще нашему брату послушать небожителей, а, во-вторых, чтение и в самом деле куда как не рядовое. Ничего похожего в нашей журналистике и литературе не случалось. Журнал выходит тиражом 30 тысяч экземпляров, но простым смертным его, конечно, не уловить, и я уже взялся выписывать самое интересное из произведений и самого Прохорова, и его соратников, единомышлен-ников, в том числе таких персон, как Ксения Собчак, Тина Канделаки, олигарх Виктор Вексельберг, помощник президента России Аркадий Дворкович, дочь Ельцина Татьяна Юмашева, поэт Орлуша с его звучными стихами про русскую душу — ох какое, даже в отрывках, это было бы наслаждение для читателя, отставшего от жизни и понятия не имеющего о высокородных нынешних вкусах. Я принялся выписывать, но осторожность заставила заглянуть на последнюю страницу журнала, где и прочел: «Запрещается полное или частичное воспроизведение текстов». Ого! Еще и в суд потянут…
Но, читая откровенные, иногда сверхоткровенные излияния душ авторов «Русского пионера», я пытался вспомнить: где же, где я встречал подобное выворачивание героев наизнанку? И вспомнил: у Достоевского, в «Бесах». Вот из исповеди Ставрогина, одного из главных героев романа:
«Всякое чрезвычайно позорное, без меры унизительное, подлое и, главное, смешное положение, в каковом мне случалось бывать в своей жизни, всегда возбуждало во мне, рядом с безмерным гневом, неимоверное наслаждение. Точно так же и в минуты преступлений, и в минуты опасности жизни... Клянусь вам, я не мог не оставить сущности дела, это целый социальный тип (в моем убеждении), наш тип, русский, человека праздного не по желанию быть праздным, а потерявшего связь со всем родным, и главное — веру, развратного от тоски...»
Ставрогин, как мы помним, в конце концов не выдерживает своего бесовства, кается и кончает самоубийством. Там: не могу больше терпеть себя такого, наслаждающегося грехом, здесь — жизнерадостные пляски вокруг греха, его одухотворение и вознесение на пьедестал. Вызывающая откровенность: а вот мы такие, и сегодня мы — хозяева жизни и соль земли.
Приходится со вздохом и небольшой надеждой на лучшее согласиться: «Ну что ж, на то и бесы, чтобы православный не дремал». А чем еще можно утешиться?
— Да, пожалуй, две особенности этого журнала, как и позорнейшего действа на «Авроре», очень бросаются в глаза — вызывающая эпатажность, дабы привлечь максимум внимания, и намеренное, тоже вызывающее, святотатство. Вы в прошлый раз верно сказали о неуемной изобретательности олигарха: «Что там голые девочки во французском Куршевеле! Тьфу! — плюнуть и размазать! Но вот на «Авроре» шумный и неприличный бардак с самыми знатными членами правительства и президентскими приближенными — вот это фокус! Теперь вся Россия — да что там Россия! — весь мир должен замереть в ожидании: что же дальше выкинет богатейший похабник? Ведь он, конечно, на этом не остановится!..»
Вы абсолютно правы (я об этом тоже много думал) в оценке безграничного олигархического желания шокировать публику скандалезностью своих поступков: нам, дескать, всё позволено, нам, мол, всё нипочем! Но это соединяется еще и с демонстративным святотатством, что очевидно было уже в замысле «бардака» именно на «Авроре» и столь же явно, по-моему, отразилось в «Русском пионере». Чего стоят хотя бы «Рождественские пионерские чтения», которым в значительной мере посвящен весь первый номер журнала за этот год и которые были проведены клевретами Прохорова не где-нибудь, а в том же самом Куршевеле! «Рождественские пионерские...» А под этим опять-таки матерные стихи некоего Орлуши «про русскую душу», вызвавшие, оказывается, на тех «Рождественских чтениях» особый восторг, ну и прочее подобное. Непотребное, я бы сказал. Надо же это придумать: в открытие номера сообщить, что он посвящен теме души (!), а потом такого наворотить... Вот мой вопрос: что же у них в душе и за душой?
— Душа, как мы знаем, бестелесна. И потому поправить ее хирургическим вмешатель-ством, как сердце или печень, нельзя. В добрых намерениях она первая помощница человеку, можно сказать, его нянька, в дурных, когда человек не хочет или не умеет слышать свою душу, он, теряя себя, теряет и близость со своей душой. И потому ошибаются те, в том числе и авторы «Русского пионера», кто считает, что душа на всё готова, в том числе и участвовать в их проказах. Нет, она в таких случаях не сообщница, а только свидетельница.
Сам олигарх признается в статье «Секс гуманизму не товарищ» (с издевкой, конечно, но верно. — В.Р.): «Когда мы становимся старше, единство и борьба противоположностей (мужчин и женщин, надо понимать. — В.Р.) сжирают нас не снаружи, а изнутри, душа безуспешно бьется о плоть (чаще о крайнюю), а секс...» и т. д... Продолжать не хочется.
Ксения Собчак, близко знающая олигарха и его душу, свидетельствует не без дружеской иронии: «Женщины не иссякали, сколько их ни арестовывай (случай в Куршевеле. — В.Р.), иногда из них выбиралась какая-то, и с нею происходил акт быстрого, иногда и долгого, но всегда бессмысленно-холодного совокупления. Это было совсем не похоже на то, что было когда-то давно в жизнях этой души, и потому не приносило никакой радости...»
Спасибо и на признании из первых уст, что не душа Прохорова и души его окружения вызывали их на безобразия, а они насиловали душу. А может быть, там, в небесах, это и есть тягчайший и неотмолимый грех.
Вспомним опять Достоевского:
«Кто меряет в наше время душу на душу христианской меркой? Меряют карманом, властью, силой».
У преподобного Ефрема Сирина:
«Воспримем попечение о спасении души, ибо это есть «единое на потребу», требует своего попечения и тело, но не много, ибо душа всего выше».
Разберёмся, кто есть эти «они» и какие

— Мы с вами говорим: «они», «у них»... Но если попробовать определить, кто же эти «они», то, наверное, употребляя их собственное название самих себя, получится — ЭЛИТА. Я-то всегда беру это слово в кавычки, когда пишу о таких величавых самозванцах. Элита — это лучшие! Так ведь? А тут сами себя без зазрения совести называют лучшими. Дескать, завидуйте нам, равняйтесь на нас, мы — особые!
Конечно, олигарх Прохоров особый в том смысле, что непосильным трудом сумел «заработать» аж 14,1 миллиарда долларов. А всего за прошлый год, несмотря на кризис, число долларовых миллиардеров в нашей стране увеличилось в полтора раза (!) и достигло, как я уже оговорился, семидесяти семи. Все они, разумеется, тоже особые. Ведь их совокупное богатство за тот же год возросло почти вдвое — с 75,9 миллиарда до 139,3 миллиарда долларов.
В общем, самозачисление олигархов в элиту не должно вызывать никаких сомнений.
Не важно, что при их рекордной численности в России, выводящей нас по долларовым миллиардерам чуть ли не на первое место в мире, по среднему уровню жизни страна наша находится где-то на месте 71-м. Зато по разрыву между богатыми и бедными опять мы безусловно лидируем…
Однако в «элите» у нас не только сами олигархи, но и те, которые по богатству и знаменитости наиболее близки к ним. Вот недавно ВЦИОМ решил выяснить, кого в нашей стране считают элитой. По числу голосов первые места заняли Владимир Путин и Дмитрий Медведев. Это, я думаю, понятно, они — первые в стране начальники. А дальше по тем же голосам? Третье место — Алла Пугачёва. Затем — деятель шоу-бизнеса и композитор Крутой, Никита Михалков, футболист Аршавин, «телезвезды» Познер, Малахов, Ксения Собчак... С другой стороны — Шойгу, Жириновский, Лужков, Матвиенко (та самая, с «Авроры»!) и т.п.
Вернусь к прохоровскому журналу «Русский пионер». Его делает и в нем участвует, конечно, тоже «элита». Например, главный редактор Андрей Колесников — преуспевающий журналист не только из буржуазного «Коммерсанта», но и из так называемого президентского пула, то есть максимально приближенный к власти. Та же Ксения Собчак выступает со своими размышлениями о душе Михаила Прохорова. А дочь Бориса Ельцина (чем не элита!) рассыпается в комплиментах главному редактору «Русского пионера» за «качественную журналистику». Что же это значит — «качественная»? И вообще, что вы думаете о тех нравах, о том стиле — как в журналистике, так и в жизни,– которые насаждает вся эта, с позволения сказать, «элита»?
— Прежде чем рассуждать о теперешней судьбе «элиты», надо вспомнить о судьбе русской интеллигенции, явлении действительно серьезном, нигде в мире более не состоявшемся, а у нас вошедшем в плоть и кровь народа и в течение полутора столетий служившем ему верой и правдой. И это было не только хождение в народ, но и жизнь в народе, его нравственное и культурное воспитание.
Закончилась эта служба во второй половине прошлого столетия, к сожалению, печально, а само слово «интеллигенция» стыдливо сошло с языка. Произошло это, разумеется, не вдруг, перерождение интеллигенции в пустоватую и вожделенно заглядывающую на Запад образованщину заняло десятилетия. Публичный крах ее был во всех отношениях постыдным, когда в конце 80-х интеллигенция-образованщина стотысячными митингами в поддержку Ельцина выходила в Москве на Манежную площадь.
Подобная же участь ждет и «элиту», у которой, кстати, не случилось никаких заслуг ни перед народом, ни перед обществом. Ничего, кроме самолюбивых и вызывающих выходов на сцену и в свет. Элитарщина окончательно освободилась от всего, что называется служением Отечеству, освободилась от всяких обязанностей перед народом и добровольно заглушила в себе голос совести. Она являет, навязывает себя, но ничем полезным не является. Ни президенту и председателю правительства, ни Шойгу и Лужкову там делать вроде нечего, у них свое место. Ну разве что показать иногда свою демократичность, доступность... Что касается пугачёвых, познеров, малаховых и иже с ними — этих обреченная «элита» теперь уже никому не отдаст. Ибо они-то и подобные им и сделали ее тем, что она есть.
Жизнь, какой бы она ни была, идет вперёд. Даже и не идет, а теперь уже бежит. И Андрей Колесников, редактор «Русского пионера», человек, как вы подсказываете, «из президентского пула», удивительно удачно выбравший название для прохоровского журнала, тем самым, похоже, дал понять, что с отмирающей «элитой» им не по пути. Каким станет этот путь «первых», скоро увидим, но уж, конечно, он будет еще выше и дальше от народа и России. В этом можно не сомневаться.
— Валентин Григорьевич, я хочу обратиться к нашей великой русской классике. Хочу вспомнить знаменитый монолог Чацкого из бессмертной грибоедовской комедии «Горе от ума»:
Где, укажите нам, отечества отцы,
Которых мы должны принять за образцы?
Не эти ли, грабительством богаты?
Защиту от суда в друзьях нашли, в родстве,
Великолепные соорудя палаты,
Где разливаются в пирах и мотовстве...
Как современно звучит, не правда ли?
— Удивительно современные строки, словно Россия пригвождена ими на веки вечные. Только теперь мы уже не можем искать «отечества отцов», нам бы пойти и собрать воедино сынов Отечества, которые и есть, конечно, и, должно быть, их немало. Но не в одном строю. Надо мобилизовать их и показать, откуда опасность.
А что касается пьянки на «Авроре», события, к которому мы обратились вновь и не вернуться не могли, поскольку выяснилось, что презентация журнала «Русский пионер» сначала состоялась в Куршевеле, с которым русский олигарх породнился после известных событий, а затем повторена была на берегах Невы. А разгул, неприличные песни и прочее — всё это было заложено в журнале, и обойтись без этого никак бы не получилось. После Куршевеля только «Аврора», и ничто иное, могла соответствовать статусу этого события.
Меня сперва удивило (поразило!), что там, на «Авроре», в куршевельской компании вроде бы неуместно оказались лица самого высокого ранга: министр федерального правительства госпожа Набиуллина, губернатор Санкт-Петербурга госпожа Матвиенко и прочие. И вынуждены были слушать похабные песни про русскую душу и много что еще, а затем, вероятно, вынуждены были аплодировать. «Как же так? — не укладывалось в моей голове. — Что же у нас происходит, куда мы катимся?»
Теперь, познакомившись с этим самым «Русским пионером» и прочитав внимательно произведения его авторов, сплошь из знатной «элиты», я готов посочувствовать именитым гостям. А что им оставалось делать, если приглашение поступило от самого столь высокого олигарха, для которого нигде и ни в чем препятствий не существует? Я сам слушал по ТВ председателя правительства, который сначала попенял Прохорову за то, что деньги тот взял, а дело не сделал, но тут же и сообщил, что Прохоров его друг. В близких друзьях у этого олигарха полномочный представитель президента России Клебанов и помощник президента Дворкович. В недавней поездке президента в Париж его сопровождал (и не могло быть иначе), конечно, и Прохоров. В Париже, выступая перед высшим светом, он с очаровательной откровенностью признался, что он и есть тот самый Прохоров, который Куршевельский, и снискал аплодисменты.
Вот теперь и подумайте: могли ли некоторые лица, даже и весьма высокого положения, отказаться от приглашения на «Аврору» самого (самого!) Прохорова?! Да ведь это ой как дорого могло обойтись!
— Разговор наш, Валентин Григорьевич, выходит на тему «власть и народ». Или можно сказать так: люди власти, обслуга власти — и так называемые простые люди. Ведь та же пьянка на «Авроре» и прочие подобные «тусовки», как сами участники их называют, с какой главной целью устраиваются? Подчеркнуть: мы — не такие, как все, мы — не чета вам, всяческому быдлу. Прямо это не всегда скажут, конечно, однако на подсознательном уровне такое отношение к людям у них крепко укоренилось и прорывается иногда само собой.
Приведу факт, который очень сильно меня возмутил. Вот сейчас, в связи с 65-летием Победы, особенно много произносится красивых фраз в адрес ветеранов войны. Дескать, уважаем, почитаем, восхищаемся вашим подвигом. Однако в это же время появляется в правительственной «Российской газете» заметка о вечере в честь 130-летия со дня рождения И.В. Сталина, который организовала КПРФ. И обратите внимание, с какой издевкой — иначе не могу это назвать — написала некая Анна Закатнова о тех же самых ветеранах:
«— Эх, люди-то надели все свои награды, а я забыла, — почти в голос причитала старушка, распространяющая тот особый запах бедности, которым медленно пропитывался воздух в киноконцертном зале.
Толпа, в которой изредка мелькали и молодые лица, пришла действительно принаряженная, мужчины в красных галстуках, женщины, по советской традиции, «белый верх — черный низ», и все с таким напряженным, жадным ожиданием смотрели на сцену, как будто оттуда им должны были рассказать самое главное в жизни…»
Писалось это прежде всего, разумеется, чтобы выразить пренебрежение и презрение к Сталину, к КПРФ, но выразилось-то истинное, не показное, отношение к ветеранам. Чего стоит этот «запах бедности», который они якобы распространяют! А если это даже и так, то позволительно спросить: но кто же вверг людей в эту бедность?
— Значит, запах бедности, распространяемый старушкой… У нас вообще везде и всюду неприятный запах для чувствительного нюха. Как пахнут до сих пор вдовы, получившие в свое время похоронки, пахнут даже и из могил, где они, наконец, нашли утешение! Не улетучился запах и голодной России военных и послевоенных лет. А колхозники на тракторах, колхозницы в коровниках и свинарниках! Это же ведь и до Москвы навозный дух достигал! Да и в наше время в чеченских окопах и полевых госпиталях от искалеченных наших ребят исходил не самый благовонный дух. Вся Россия, надо признать, пахнет как-то не парфюмерно. И только в последнее время стало почище, когда некоторые зажили «по европейским законам». И уж если на это обстоятельство обратила внимание правительственная газета, дело выправится окончательно.
Вот и запах Сталина не могут переносить. Но тут уж я оставлю иронию и напомню читателям, что, сколько бы ни ненавидела Сталина и на дух его ни принимала нынешняя инославная «элита», не следовало бы забывать ей, что в России не только ветераны, но и молодежь относится к нему совсем по-иному.
И когда, напомню, выдвигались народом кандидатуры на «Имя Россия», третье место после благоверного Александра Невского и П.А. Столыпина было отдано Иосифу Виссарионовичу, генералиссимусу Великой Отечественной. Мало для кого секрет, что занял-то он в действительности первое место, но на две позиции был сознательно отодвинут, чтобы «не дразнить гусей», то есть не принимающих Сталина на дух граждан.
И когда наша недалекая либеральная то ли элита, то ли шарашка, злобно ненавидящая Сталина, требовала, чтобы в юбилейные дни 65-летия Победы и духа Иосифа Виссарионовича нигде не было, не говоря уж о портретах вождя, она добилась этим только того, что и духа, и портретов будет гораздо больше, чем если бы она так нахально не выставляла свои ультиматумы фронтовикам да и всем нам.
И правильно: не лезьте в душу народную. Она вам неподвластна. Пора бы это понять.

Аскетизм не подходит этой власти

— Кстати, будучи на Украине, патриарх Кирилл говорил о нравственных требованиях к людям власти. И одно из них такое: больше аскетичности. Как бы кто ни относился, скажем, к тому же Сталину, однако скромность или даже аскетичность бытовой его жизни, по-моему, не вызывает сомнений. А нынче у нас всё наоборот. Принятый стиль жизни «в верхах» — это «гламур», демонстрация опять-таки своей особости, в том числе особой «изысканности», роскоши, богатства. Но как после этого люди будут относиться к официальным разглагольствованиям про «заботу о благе народа»?
— Больше аскетичности! А не опоздали? Сталин не только сам был аскетом, но и требовал аскетизма и от своих подчиненных. Почти до самого конца существования Советской власти партийные работники обходились только казенными дачами, не очень-то обогащались своим положением. Тот разбой над народной собственностью, который устроили, захватив власть, Ельцин, Чубайс и Гайдар, в нашей истории сравнить не с чем. Поэтому их имена ни теперь, ни в дальнейшем не могут получить оправдания, в какие бы одежды их ни рядили и какие бы памятники им ни воздвигали. Они нанесли своему (своему?) народу и государству урон не меньший, чем гитлеровская оккупация. Более того! Война с Гитлером, несмотря на огромные людские потери, духовно и физически, как никогда, объединила народ в единое целое, а власть Ельцина и его приспешников разметала и унизила народ до положения пленных в своем Отечестве. Сохранился ли у нас народ в приблизительном хотя бы единстве, не опустился ли он до положения неведомо откуда взявшихся пришельцев, не помнящих родства, мы и сами не поймем. С нерешительностью оглядывается он вокруг: то ли жить, то ли дальше ехать? Но в том, кто теперь гегемон, можно не сомневаться. Эту гегемонию мы наблюдаем и испытываем на каждом шагу, и унять ее власть и ее аппетиты, кажется, уже невозможно, пока мы будем двигаться по пути Ельцина и признавать за благодетеля Чубайса.
— Столкновение на Ленинском проспекте иномарки вице-президента «Лукойла» с автомашиной, в которой ехали две женщины-врачи (трагическое столкновение!), снова убедительно показало, на чью сторону сразу же становятся правоохранительные органы. Они всячески выгораживают и защищают тех, кто богаче. Старая пословица «С богатым не судись» снова и снова проявляет ныне жизненную обоснованность. И, конечно же, к этому нередко добавляют новорожденную мудрость: «Если ты такой умный, то почему такой бедный?» Внедряется в сознание людей, что деньги любой ум заменят, ну а уж совесть, душу — тем более. Но к чему это приводит и к чему может привести в будущем?
— Я могу припомнить еще одну поговорку, подходящую для этой истории. Звучит она так: «Бедность плачет, а богатство скачет». «Скачет» в нашем случае — не признает никаких правил не только человеческого общежития, но и дорожного движения. Уже сама марка машины должна обозначать, кому писаны законы и кому не писаны.
Вице-президент «Лукойла» пусть и не сразу, но извинился перед родственниками погибших. Но извинился, должно быть, хитро, признав столкновение, но не признав вину своей машины. Потому что когда следователь, ведущий это дело, стал докапываться до истины, сначала неизвестные выбили стекла его машины, а затем и стекла в машине его жены. То есть с самого начала действуют самодеятельно как бы только машины, не поделившие дорогу, а хозяева их здесь ни при чем. Погибшие погибли, их не вернуть, а оставшимся жить дайте дорогу, ибо она им в первую очередь и принадлежит.

В святотатстве и больших деньгах нет вдохновения

— «За душой ничего святого…» По-моему, всё больше людей, о которых можно это сказать. Причем всё чаще агрессивно и вызывающе демонстрируют отсутствие святого отношения к чему бы то ни было, кроме денег. В этом смысле можно рядом поставить, скажем, скандальную выставку «Осторожно: религия!», где издевались над православными святынями, и осквернение военного крейсера «Аврора». А что происходит по отношению к нашей русской литературной классике, которая всегда тоже была святыней для нас?
Хочется сказать о Чехове, 150-летие со дня рождения которого отмечается в этом году. Мало того, что на сцене многих театров пьесы великого писателя «переделываются» до неузнаваемости. Взялись теперь и за «переделку» благороднейшей личности этого человека.
Английский литературовед Дональд Рейсфилд издал книгу, где изобразил Антона Павловича просто каким-то сексуально озабоченным типом. То есть постарался всячески принизить, опошлить его! И на это охотно откликнулись многие российские СМИ. В результате на телеэкране к юбилею чуть ли не главным «открытием» стало: «Чехов потерял невинность в 13 лет!» Вот вокруг этого и подобного почти всё крутилось на телевидении, вот что «со смаком» рассказывали с экрана о великом писателе, гражданине, патриоте.
И как могли жители Томска допустить, что здесь несколько лет назад появился прямо-таки карикатурный «памятник» самому писателю?
— Особенно возмущает, что не только наши соотечественники выстроились в очередь, чтобы оплевывать А.П. Чехова, находя для этого самым подходящим моментом его юбилей. Но вот уже и заграница кинулась им на помощь. Или уж так поставила себя Россия, что ее народ, ее историю и ее великих в литературе и искусстве можно пинать кому не лень, или это заказ, один из многих, чтобы отнять у народа и обесчестить самые любимые им имена. И еще раз заявить, что никогда «в этой стране» ничего достойного не водилось.
А спросите у господина Дональда Рейсфилда, соорудившего пасквиль на А.П. Чехова: а что если бы русский литературовед к юбилею Ч. Диккенса, Р. Киплинга или Д. Голсуорси взял да и помазал бы их от души грязью — понравилось бы это англичанам? Можно не сомневаться: не понравилось бы. Тем более что в Англии, кажется, нет, как у нас, обширного общества ненавистников своего отечества, не признающих в нем ни прошлого, ни настоящего — ничего, кроме своего особого мира.
Сегодня, мягко говоря, недружелюбие этих самых «оных» к А.П. Чехову доходит до абсурда. На сцене МХТ им. Чехова (имени Чехова!) идет спектакль по пьесе Антона Павловича «Вишнёвый сад». Главную роль, роль Раневской, играет актриса Рената Литвинова. И вот она после премьеры публично заявила: «Я ненавижу Чехова!» Казалось бы, ненавидишь — не играй. Чего проще! Нет, буду играть именно потому, что ненавижу, чтобы эта ненависть перешла и к зрителю.
Чего только не узнаешь, не услышишь о Чехове в эти дни! Был он, оказывается, редкостным развратником, и когда наведывался в Европу, первым делом отправлялся в публичный дом. В наши невиданной «нравственности» времена, казалось бы, можно об этом и не упоминать. Но вот читаю у чеховского современника Василия Розанова: если даже и случалось Чехову заглядывать в публичные дома, в этом не было никакой порнографии. Он устраивался в общем зале и наблюдал. Должно быть, «Чехов любил это как сферу наблюдения или как обстановку грезы, мечты; может быть, как стену противоположности, через которую пробивалась его идеалистическая мысль и, пробиваясь, становилась энергичнее в действии и напряжении».
В вину Чехову ставится теперь даже и его поездка на Сахалин. Зачем, дескать, это ему надо было? Не хватало славы? Славы хватало. По-иному надо смотреть: как хватило у этого отнюдь не богатырского сложения и уж отнюдь не богатырского здоровья человека мужества и силы на более чем десятитысячное бездорожье, которое нынче и представить нельзя. И всё для того, чтобы и Сибирь понять, и несчастным каторжанам помочь. И ведь помог, насколько это возможно было, и ведь по его следам поехали затем другие (прежде всего — врачи) с тем же желанием помочь. И заново открыл он Сахалин для всей матушки-России.
Томск по пути на крайний восток Чехову не очень понравился. И он не скрыл этого: и люди заходили к нему в гостиницу, не располагающие к серьезным беседам, и город показался скучным. Может, погода подействовала. Бывает. Чехову можно и простить, и попытаться понять его. Томичи не простили, если позволили выставить его образ в уродливом виде. Автор скандального памятника Антону Павловичу, некий Леонтий Усов, где угодно мог завестись с проявившимися в нем вкусами, эта порода ваятелей особенно размножается в хлябкие времена. Но ведь должно же в Томске, университетском городе, существовать и здоровое общественное мнение, есть там и городская власть, которой должно быть небезразлично, в какой позе выставляется здесь Чехов и тем самым их город. Я хорошо знаю, сколь многие в Томске этот, с позволения сказать, «памятник» не принимают, знаю, что они протестовали и продолжают протестовать против него. Безрезультатно.
— Опустошение душ людских, о котором мы сегодня с вами говорим, низведение их с нравственной высоты в яму, в грязь, в болото, не может не сказаться буквально на всех сферах нашей жизни. В том числе и на спорте, о котором в последнее время много говорят в связи с крайне неудачным выступлением наших спортсменов на зимней Олимпиаде в канадском Ванкувере. Да, разрушена советская система подготовки спортсменов, и это, безусловно, сказалось. Но, по-моему, дало о себе знать и нравственное, духовное разрушение людей. Ставка на одни лишь деньги явно себя не оправдывает. Если нет у соревнующихся сильного патриотического духа, то не действуют и посулы «куршевельца» Прохорова, обещавшего «миллион евро на двоих за победу». Он, Михаил Прохоров, становится теперь, похоже, чуть ли не главным спонсором в спорте. Рассказывали о грандиозных хмельных приемах в так называемом Русском доме на Олимпиаде, о бурных возлияниях там. Но, увы, нашим спортсменам это перенесение куршевельских нравов в Ванкувер не помогло — напротив, судя по всему, еще более деморализовало.
Есть у меня и еще одно конкретное наблюдение на сей счет. Телеканал НТВ показал обсуждение в студии олимпийских итогов. Присутствовал там и редактор прохоровского журнала «Русский пионер» — упоминавшийся Андрей Колесников. Так какую же главную рекомендацию высказал он как вывод из российского провала на Олимпиаде? Надо как можно больше закупить иностранных тренеров!
Вот вам и вся премудрость. Наши отечественные тренеры обеспечивают громкую славу китайским спортсменам, а у Колесникова и его патрона Прохорова вся надежда на западных учителей. Вот до чего в плоть и кровь впиталось восхищение перед всем иноземным, заёмным, «не нашим». А можно ли прийти к большим победам, опираясь не на свои силы и опыт? Можно ли вообще хоть в чем-то стать победителем, если за душой — ничего?
— Деньги, деньги, деньги!.. И чем дальше, тем чаще произносят это заклинание и тем больше поклоняются ему. Много ли получали советские спортсмены, раз за разом побеждавшие и на олимпиадах, и на мировых первенствах? Да нет, не за деньги, а за честь Отечества сражались они, и это вдохновляло их больше, чем теперешние барские посулы. Спорт начинался в каждой школе и продолжался в университетах и институтах. В армию ребята шли не из-под палки, а там — непременное закаливание и тренировки тела и духа. Всё происходило в общем процессе воспитания, а уж затем лучшие, талантливейшие, показавшие свои недюжинные способности могли окончательно отдаться спорту.
Деньги, деньги, деньги... Я не могу понять… Почти все понимают и признают это необходимым, а я, дурак, никак не дотумкаю. Не могу понять, почему в футболе, баскетболе, хоккее и много где еще мы не можем обойтись без «варягов» и платим им бешеные деньги. А своих ребят продаем в иностранные клубы. Что это за рекогносцировка, к чему она? Когда наши хоккеисты в 70-х, кажется, годах высадились в Канаде, стране лучшего в мире хоккея, и принялись игру за игрой выигрывать у хоккейных законодателей, не было у нас и не могло быть ни одного «варяга». На всём своём побеждали и десятилетиями никому не уступали. И не требовались для этого барские деньги подозрительного происхождения от господ Абрамовича и Прохорова.
— Не могу не привести еще одно — прямо-таки знаковое, программное! — высказывание, прозвучавшее недавно из уст главного идеолога власти — первого заместителя руководителя президентской администрации Владислава Суркова. В связи с проектом создания супермодного «иннограда» под названием «Сколково», где ставка тоже делается на импорт (в данном случае — на импорт не тренеров, а научных мозгов), этот идеолог заявил: «Быть патриотом сегодня — это желать как можно большего количества иностранцев, работающих в России». Что можете сказать на сей счет?
— Ну тут уж, как говорится, без комментариев. Трудно придумать более странный патриотизм и более нелепых патриотов…


Вернуться наверх
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения:
СообщениеДобавлено: Чт окт 14, 2010 9:09 pm 
Не в сети

Зарегистрирован: Вт сен 28, 2004 11:58 am
Сообщений: 11254
Защитное слово учёного и гражданина

Виктор КОЖЕМЯКО.


С чем обращается к нам через годы академик Олег Трубачёв


Речь в этих заметках пойдёт о выдающемся русском, советском учёном — академике Олеге Николаевиче Трубачёве, которому 23 октября сего года исполнилось бы 80 лет. Но уже более восьми лет назад он ушёл…
Памятная дата побуждает обратиться к уникальной личности этого человека не только потому, что он, по признанию коллег, «целая эпоха в языкознании» и, более того, «в сфере гуманитарного знания второй половины ХХ века». Разумеется, любой учёный интересен прежде всего своим вкладом в науку, а вклад Трубачёва, опять-таки по определению самых авторитетных его коллег, исключительно велик. Однако есть еще общественно-гражданское лицо учёного, проявляющееся в отношении к Родине и народу, особенно в труднейшие для них переломные времена. Герою моих заметок именно такое время выпало на последнем этапе его жизни. И то, как он вёл себя, с чем обращался к людям, а теперь, через годы, обращается к нам и в будущее, представляет большой нравственный урок, поучительный для многих.
Переломное время, о котором сказано выше, — это «перестройка» и последовавшие затем 90-е годы. Недавно соратники учёного выпустили прекрасную книгу воспоминаний и других материалов — его и о нём. Так вот, при чтении этих интереснейших страниц возникает яркий и обаятельный образ предельно увлеченного человека, который, как говорится в одной из статей, «жил в науке, дышал наукой и милее, дороже науки для него ничего не существовало».

Почему он выбрал «Правду»

Перед нами, можно сказать, типичный путь советского учёного, какой — по внешним обстоятельствам — проходил, наверное, почти каждый. Да, конечно, исключительными своими способностями Трубачёв уникален уже в школе и Днепропетровском университете, где у него по праву складывается репутация полиглота (а впоследствии он будет работать на 50 с лишним языках!), однако внешне всё было как у других.
После краткой работы в международном отделе «Комсомольской правды», куда его позвали именно как полиглота,— аспирантура в академическом Институте славяноведения, защита кандидатской диссертации, потом докторской — теперь в академическом Институте русского языка, где вскоре он станет заместителем директора — знаменитейшего академика Виктора Владимировича Виноградова. Да, здесь начнётся для Трубачёва работа над главным трудом его жизни — «Этимологическим словарём славянских языков», составляющим ныне уже более 30 томов. Настоящий подвиг! Но внешне — обычная работа: пополнение картотеки, научные командировки, конференции, статьи в специальных изданиях…
И вот 13 декабря 1984 года статья Трубачёва появляется не где-нибудь в малотиражном научном сборнике или узко специальном журнале — скажем, в «Вопросах языкознания», а в «Правде». Под названием «Свидетельствует лингвистика».
Проходит сравнительно немного времени, и 28 марта 1987 года в «Правде» печатается вторая его статья — «Славяне: язык и история».
Публикации настолько знаменательные, что они не только тогда произвели очень громкий общественный резонанс, но и теперь оцениваются как своего рода этапные в деятельности учёного. Именно так говорилось о них на общественном представлении той прекрасной книги памяти академика О.Н. Трубачёва, которую я выше упомянул и в которую, кстати, обе эти статьи вошли.
А вызвало их — причём не случайно на страницах «Правды»! — как раз наступление тяжелейшего переломного времени для нашей страны. Оно еще не было объявлено под псевдонимом «перестройка», ещё многое таилось и ждало своего часа, а Трубачёв (вот вам и «кабинетный» учёный!) гениальным чутьём уловил дыхание страшной угрозы. И, уловив, решил предупредить соотечественников через газету, имевшую огромный тираж и, как он был уверен, наибольшее влияние.
Первая статья стала первым его предупреждением, вторая — уже голосом окрепшей тревоги. В голосе учёного поначалу сдержанно, а затем всё сильнее звучала пронзительная тревога за родной язык, за родной народ, за будущее Родины, над которым нависала серьёзнейшая опасность.

Против комплекса славянской и русской неполноценности

Потом он так определит главное для него в тех правдинских выступлениях: «Забота профессионала-слависта о нашем национально-культурном достоинстве, а вернее будет сказать — о забвении достоинства, поощряемом агрессивным незнанием или ложным знанием».
Били по достоинству народа, потому что, сокрушив его, легче сокрушить страну. Не все, увы, это понимали. Но, что еще более прискорбно, нашлось немало таких, в том числе и в научной среде, которые сознательно, охотно и даже страстно включились в наступление против русского народа. И об этом несколько позднее Олег Николаевич скажет прямо:
«В обстановке нынешнего ажиотажного спроса на «общечеловеческие ценности» некоторые уже не скрывают своих намерений спустить по умышленно заниженной «деревянно-рублёвой» таксе наши ценности национальные, этнокультурные, явно мешающие кому-то, кто претендует у нас на режим наибольшего благоприятствования. Сравнение с падением злополучного рубля не случайно, ибо и в одном и в другом, к глубокому сожалению, слишком уж явно лезет наружу стремление угодить Западу, отныне уверенно вершащему судьбы (так, по крайней мере, думают те, кто ему угождает…)».
Теперь-то всё это стало явным. А начиналось исподволь — с постепенного, но всё более настойчивого внедрения идеи о некоей неполноценности славян, то есть в первую очередь — русских. Шло с Запада, однако «угождающие» Западу в СССР были тут как тут. Использовались и «традиционные» недоброжелательные воззрения, небескорыстно сформированные еще много веков назад.
Цитирую первую из правдинских статей Олега Трубачёва — «Свидетельствует лингвистика»: «Если бы мы не обратили должного внимания на данные языка, мы просто не знали бы всей исторической правды, которая состоит в том, что славяне ни в чём особенно не отставали от других современников по родо-племенному строю. В частности, они имели свои древние названия копья, щита, стрелы. Больше того: рассказы древних (римских и греческих.— В.К.) писателей о пеших славянах, почти не знавших конницы, просто перечёркиваются свидетельствами языкознания о древности славянских названий седла и стремени. А это уже говорит не просто о езде верхом, но о кавалерийских усовершенствованиях, которых Запад долго не знал. При Александре Македонском, Юлии Цезаре и много позже там ездили, сидя «охлюпкой», как сказал бы Даль».
Вот так размышляет Трубачёв, приводя один за другим свои доводы, решительно опровергающие «научный миф» о культурной отсталости славян. Например, о том, что у них якобы не было ни порядка, ни культурного скотоводства, ни понятия о городах. Но, утверждает Трубачёв, «это несовместимо с картиной богатой материальной культуры древних славян, восстановимой, в частности, лингвистически. Достаточно сказать, что у древних и древнейших славян было название города…»
Автор статьи замечает: «Такие факты нельзя игнорировать, но их игнорируют… Складывается впечатление, что не всем нужна историческая правда. Некоторым — явно наоборот». В самую точку!
И как завершал он тот принципиально важный свой дебют в «Правде»? «Языкознание исследует внутренний смысл слова, обозначаемый сухим научным термином «семантика». Однако за словом и за его смыслом всегда стоит нечто большее — коллективный опыт народа, его дух, его подлинное величие — то, что будит в каждом из вас не один только научный интерес, но и дает священное право русскому, славянину любить русское, славянское, и это столь же естественно, как любить своих родителей».
Вот ведь к чему пришёл Олег Николаевич, опираясь на свои глубокие историко-филологические разыскания.

Конъюнктурщины и потакания моде не терпел

Но с января 1984-го по март 1987-го в том направлении, о котором он размышлял (впрочем, как и во всей жизни страны), произошло нечто весьма серьезное. О положении русских в одной из автономных республик Северного Кавказа поведала ему старая русская женщина, приехавшая в Москву с длинным письмом высокому партийному руководству, а перед этим встретившаяся с автором взволновавшей её статьи в «Правде». Рассказ женщины вызвал тревожные мысли, с которыми по-своему перекликались высказывания читателей из других мест.
Москвичка — очевидно, филологически образованная — писала, например, следующее: «Чего только не услышишь, причём не по секрету, а прилюдно, на шумном перекрёстке: что «Слово о полку Игореве» — подделка, что русский язык — протатаренный (эти «знатоки» к татарским относят такие даже слова, как «князь» и «изба»), что и русские-то — не русские, а некое «смешение», что «до Петра был мрак, лавок даже не было, вернее, лавки-то были, а вот стульев не было». Эти горе-проповедники порой даже не скрывают своего сожаления, что слепая судьба обрекла их говорить на русском языке».
Словом, наступление на государствообразующий народ и его язык приобретало уже подрывной характер по отношению к сложившемуся в нашей стране Союзу народов и языков. Страсти возбуждались и накалялись. С одной стороны, усиливающиеся крики о «русификации», с другой — нападки на всё русское, начиная с языка. И в этом, что особенно возмущало Трубачёва, всё заметнее становилась роль его коллег по науке.
Скажем, профессор Канзасского университета в США Г. Гальтон, выходец из Восточной Европы, пишет рецензию на сборник работ другого такого же выходца — А. Исаченко. А главный вывод делается такой: русский язык, оказывается, вовсе не типичный славянский язык, тем более что его положение периферийно.
Однако что значит «типичный» и имеются ли такие в природе? «Ведь каждый язык, в сущности, нетипичен, то есть неповторим, в том числе и русский,— даёт свою отповедь Трубачёв.— И так называемая периферийность положения русского языка в современной науке должна объективно оцениваться как преимущество, способствующее сохранению многих его древних особенностей».
Русский учёный излагает научный взгляд на проблему. Но он чётко понимает при этом, что его оппоненты в данном случае далеки от науки: у них конъюнктурно политическая цель!
Он обращает внимание на переизданную в рецензированном сборнике статью Исаченко «Индоевропейская и славянская терминология родства в свете марксистского языкознания». Вернее, так она называлась раньше, когда вышла впервые. А будучи переиздана в западном издательстве, утратила в названии последние слова. О чём это говорит? «Если одна и та же работа один раз предлагается «в свете марксистского языкознания», а другой раз — уже «не в свете», у нас это квалифицировалось бы как ренегатство»,— без обиняков заключает Олег Николаевич.
Но ещё больше его беспокоит другое. Лингвисты и в Западной, и в Восточной Европе давно знали Исаченко как человека скользкого и склонного к конъюнктурщине. Теперь же его беспринципные, а по форме броские высказывания, его охаивание корней и самобытности развития русского языка всё активнее берутся на вооружение.
Как объяснить эти перемены во взглядах на такого человека? «А человека от учёного отрывать нельзя»,— делает принципиальное замечание Трубачёв. И делится горькими наблюдениями: «Люди, раньше откровенно называвшие Исаченко неприятным человеком, впоследствии почтили его посылкой своих статей в юбилейный сборник, другие, резко критиковавшие его как пасквилянта на всё русское, теперь уже с некоторым пиететом вспоминают, что он занимался типологией славянских языков. Чего здесь больше — фрондёрства, игры в своё особое мнение или потакания моде, которая, как и во все времена, проистекает откуда-то со стороны?»

Этический критерий — проверка всему

Сегодня мы знаем, к чему привело «потакание моде», ставшее невероятно широким среди учёных и так называемой творческой интеллигенции. К разрушению страны. А вот для Трубачёва такое «потакание» было категорически неприемлемым! «…Проверкой всему должен оставаться этический критерий»,— отчеканил он тогда в «Правде». И сам (недаром назван рыцарем науки) стойко держался этого.
Наука и нравственность для него нераздельны. Он видит: поступаясь нравственностью, предают науку, а то и более — страну.
«Доходит до того,— написал он с невероятной болью,— что сейчас в научной литературе, да и у широкой общественности набрало силу мнение, что якобы неудобно называть нашу начальную письменность и её язык русскими, поскольку это общее наследие языка и культуры не одних русских, но и украинцев и белорусов. Вот пример, когда из верной посылки делаются неверные выводы. Ведь Русь Х—ХI веков никак иначе себя не называла, а только Русью, Русской землёй. Начать называть этот ранний период языка и литературы древневосточнославянским значило бы фактически переименовать его».
Он разъяснил предельно понятно: «Украинские и белорусские товарищи не должны беспокоиться за прошлое своих языков и письменных традиций: оно у них было и остаётся общим с русскими. Ясно одно: живущая с древности традиция названий «Русь», «русский», «Русская земля» не должна легковесно отменяться или заменяться, ибо подобные замены порой рискуют обернуться злоупотреблением».
Это был авторитетнейший голос учёного, но… Тон задавали уже другие, и слушали больше, увы, других. Он не случайно вспомнил в своей правдинской статье великого русского поэта:
«Более ста пятидесяти лет назад Пушкин написал стихотворение «Клеветникам России», и нет, считаю, в его поэтическом наследии строк, которые звучали бы до сих пор так актуально. Эти стихи в те времена не были до конца поняты читательской публикой. Тогда, как и сейчас, европейская печать старалась подхватить каждый повод для разжигания антирусских настроений.
О чём шумите вы, народные витии…
Народные витии — это ведь не «народные ораторы», как можно было бы понять сейчас, это те, кто присваивает себе право вещать от имени целых наций. Именно в их и им подобных действиях Пушкин увидел злоупотребление справедливыми национальными лозунгами. Именно против злоупотребления гневно и бесстрашно выступил Пушкин. Прошло время, а отповедь «Клеветникам России» гремит, как будто написанная вчера».

Идея единства осталась главнейшей для него

Эта отповедь так же гремит и сегодня — отповедь Пушкина, отповедь Трубачёва. Прошло время после тех его этапных статей в «Правде», а теперь уже и после его ухода, но клеветники России по-прежнему в силе. Ненавистники России по-прежнему вовсю вещают и действуют, причем не только за её пределами, но и здесь, у нас в стране.
Разве вы не видите и не слышите их с телеэкрана? Разве они не дают о себе знать во многих законах, которые принимаются? Разве зловещие проекты, планы и намерения, витающие в воздухе, не напоминают вам о них день ото дня?
Одно из таких намерений, с которым ему пришлось публично сразиться совсем незадолго до кончины, состояло в провозглашенной вдруг необходимости перевода русского языка с кириллицы на латиницу. То есть с нынешнего нашего алфавита, данного нам, как и другим славянам, более тысячи лет назад Кириллом и Мефодием, на алфавит латинский.
И чем же это обосновывается? Да опять-таки «неполноценностью» славянской! Дескать, отстает Россия от «цивилизованных» стран из-за своей кириллицы, и если при наступившей глобализации и компьютеризации хочет идти в ногу с «прогрессивным миром», должна полностью перейти на латинский алфавит, иначе, что называется, счастья не видать.
Ах как сильно задело это уже тяжелобольного Трубачёва! Сразу откликнулся на предложение писателя Юрия Лощица выступить в «Советской России», интересовался откликами на опубликованную беседу, продолжал неотступно думать об этом до самых последних своих дней.
Вот в упоминавшейся книге о нем есть воспоминания ученого-слависта Евгения Михайловича Верещагина «Последняя встреча». Встреча эта произошла в больнице, откуда Олегу Николаевичу уже не суждено было выйти. И весь разговор оказался именно об этом вопросе, злободневном и весьма болезненном.
История через века снова перекликнулась со жгучей современностью. Верещагин написал для «Вопросов языкознания» статью о перипетиях борьбы первоучителя славян Мефодия с «триязычниками», представителями франкского духовенства, которые стремились извести славянскую книжность и азбуку. По их мнению, писать и читать надлежало только на трех языках — еврейском, греческом и латыни, а Евангелие и литургия на славянском недопустимы.
— А что, Евгений Михайлович, может быть, триязычная ересь, с которой сражались Мефодий и его ученики, воскресает в наши дни? — спросил вдруг Трубачёв своего гостя, сказав, что прочитал его статью. И тут же начал развивать свои мысли, высказанные в газетной беседе.
Сердцем духовной культуры является язык, а если этот язык имеет алфавит тысячелетней традиции, на котором написаны и напечатаны миллионы и миллионы книг, то призыв изменить алфавит на поверку оказывается призывом отказаться и от всей предшествующей духовной культуры. Может ли русский народ столь легко отдать своё культурное достояние? Тем более что академик Трубачёв знает и давно отмеченную трудность передачи любой другой графикой отличительных фоновых звуков славянской речи, ее фонетического богатства. В этом смысле латиница по сравнению с кириллицей слишком бедна! Так зачем же нам менять богатство на бедность?
«Да, во всех этих посягательствах, и заявленных вслух, и еще, похоже, припасаемых для более удобного момента, просматривается какое-то мертвенное неуважение к великим культурным традициям православного славянства и народов, обретших письменность сравнительно недавно или совсем недавно — на основе той же нашей работящей и щедрой кириллицы», — завещательно сказал он, обращаясь к нам перед уходом.
Сам безвременный его уход в марте 2002-го был ускорен, по моему убеждению, всем тем, что произошло с нашей страной. Конечно, он не сдался и после ее разрушения. И публицистическое поприще прямой борьбы, на которое он вышел в «Правде», продолжилось, составив в итоге две замечательные книги — «Заветное слово» и «В поисках единства». А идея единства — славянского, русского, советского — как была, так и осталась главнейшей для него.

Да здравствует Русский Языковой Союз!
Еще тогда, в начале «перестройки», когда разрушители начали нагнетать тему «русификации», он твердо заявил в своей правдинской статье: «Дело обстоит иначе. Давно пора считаться с тем фактом, что у нас в стране возник и функционирует языковой союз». И как потом упорно, последовательно, аргументированно он доказывает научную и практическую применимость этой концепции — языкового союза вокруг русского языка в нашей стране! Концепции не сугубо идеологической, а опирающейся, как он считал, на опыт мирового языкознания.
Перестал существовать (навсегда?) «Союз нерушимый республик свободных», который сплотила в свое время великая Русь. Но перестал ли существовать наш союз языковой и что ждет нас в будущем?
Он размышлял об этом много и постоянно. Наверное, внутреннее состояние у него бывало и менее, и более драматическим: он был реалистом, поэтому ничего не упрощал. Но всё-таки приведу в заключение слова Олега Николаевича Трубачёва, написанные им в очень тяжелое время — в 1992 году:
«Так много толкуя про экологию, мы бездумно разрушили свой великий «экос» — дом, во всяком случае, нам кажется по распадению зримых частей Дома, что он разрушен окончательно. Однако незримый дух Дома — Русский Языковой Союз, не вдруг и не нами созданный, — продолжает прочно держать нас вместе, и однажды он сведет нас воедино».
Вот как думал великий ученый. Несмотря ни на что. Пусть же его оптимизм поддержит нашу веру и наши силы!

Газета "Правда", 15-18.10.2010


Вернуться наверх
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения:
СообщениеДобавлено: Чт окт 14, 2010 9:38 pm 
Не в сети

Зарегистрирован: Вт сен 28, 2004 11:58 am
Сообщений: 11254
Покушение на Ленина

Газета "Правда", 15-18.10.2010


Разговор со старшим прокурором-криминалистом Следственного комитета при прокуратуре РФ Владимиром СОЛОВЬЁВЫМ ведёт политический обозреватель «Правды» Виктор КОЖЕМЯКО

В минувшую субботу, 9 октября, телеканал НТВ совершил очередной налёт на нашу историю. Первой темой объявленного нового цикла «Дело тёмное» стало покушение на В.И. Ленина 30 августа 1918 года. Всяческие спекуляции, фальсификации по этой теме появлялись и раньше. Например, подвизались здесь автор детективных романов Полина Дашкова и телеведущий Алексей Пушков. А теперь вот, как было сказано в многообещающей рекламе, за «исторический детектив» взялась та же команда, что создавала «докудрамы» «Ржев. Неизвестная битва Георгия Жукова», «Москва. Осень 41-го», «Брест. Крепостные герои», то есть компания уже получившего скандальную известность Алексея Пивоварова.


Но если речь идет о памятной исторической странице, не лучше ли обратиться к истинным знатокам её? В данном случае один из тех, кто обстоятельно изучал дело о покушении на Ленина,— старший прокурор-криминалист Главного управления криминалистики Следственного комитета при прокуратуре Российской Федерации Владимир Николаевич Соловьёв. Политический обозреватель «Правды» Виктор Кожемяко попросил его рассказать читателям нашей газеты о результатах проведённого расследования, и сегодня мы начинаем публикацию этого материала, который, думается, будет интересен для многих.


Кому это было нужно


— Владимир Николаевич, 30 августа исполнилось 92 года со дня покушения на Владимира Ильича Ленина. Советские ученые и политические деятели утверждали, что совершила его Фанни Каплан, входившая в партию правых эсеров. Но за последнее время этот вроде бы общеизвестный факт стал опровергаться. Появилось множество разных гипотез, подчас самых неожиданных. И вот теперь — передача на НТВ, где артист Вениамин Смехов, известный зрителям по фильму о мушкетёрах, пытается доказать, что покушение явилось результатом «кремлёвского заговора», во главе которого стоял председатель Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета (ВЦИК) Яков Михайлович Свердлов. Мне известно, что вы имели отношение к расследованию обстоятельств покушения. А телепередачу эту смотрели?
— Смотрел.
— И что можете сказать?
— Ну, в погоне за пресловутым рейтингом на телевидении чего только нынче не делают…
— Вот именно поэтому о столь остром деле и хотелось бы услышать мнение человека, который занимался им профессионально. Когда это для вас произошло?
— В начале 90-х годов началась кампания за пересмотр дела Фанни Каплан. В различные высокие органы потоком пошли обращения о необходимости ее реабилитации. Суть этих обращений сводилась к тому, что больная, полуслепая, не имеющая навыков обращения с оружием, Фанни Каплан не имела физической возможности совершить террористический акт. Стрелял, дескать, кто-то другой, а чекисты силой «выбили» из невинной женщины показания, заставили ее пойти на самооговор, а потом, чтобы скрыть свои беззаконные деяния, без суда и следствия расстреляли.
Учитывая большой общественный интерес, Генеральная прокуратура Российской Федерации приняла решение о возобновлении следствия по делу о покушении на Ленина. Расследование террористических актов находилось в ведении органов госбезопасности (ныне Федеральной службы безопасности), и следователи там приняли к производству это дело. Но в какой-то момент уголовное дело было передано оттуда для расследования в Генеральную прокуратуру России. Я в это время расследовал уголовное дело по факту гибели членов Российского императорского дома на Урале и в Петрограде в 1918—1919 годах. Темы дел соприкасались — это события периода Гражданской войны, близкие по времени, — думаю, поэтому расследование покушения на Ленина передали мне.
Некоторое время я занимался им, а после восстановления следствия в ФСБ уголовное дело вновь было передано в этот орган. В конце концов дело прекратили в связи с тем, что вина Фанни Каплан в покушении на Ленина нашла свое подтверждение. Реабилитирована Каплан не была. А свое отношение к многочисленным выступлениям в средствах массовой информации на эту тему я выскажу несколько позже.
— По итогам вашей работы в чём видится вам причина покушения на Ленина? Кто был заинтересован в его гибели? Вениамин Смехов в телепередаче весьма странно доказывает, что больше всех это было нужно Свердлову…
— После 25 октября 1917 года, то есть после падения Временного правительства, произошла резкая конфронтация в социалистическом движении России. Собравшееся в январе 1918 года Учредительное собрание, тон в котором задавали эсеры и меньшевики, прозаседав несколько дней, прекратило свою работу. «Учредиловцы» разъехались по всей России и начали формировать силы для вооруженного сопротивления большевикам.
В коалиционное, в основном большевистское, правительство вошли левые эсеры. Но к моменту покушения на Ленина в стране создалась сложнейшая военно-политическая обстановка. Напомню лишь некоторые моменты. Шестого июля 1918 года в Москве левый эсер Яков Блюмкин убил германского посла Мирбаха. Целью левых эсеров были дестабилизация политической обстановки, разрыв Брестского мира и возобновление войны с Германией. К их позиции оказались близки некоторые видные большевики — так называемые левые коммунисты. На сторону левых эсеров перешла часть сотрудников ВЧК. Был арестован Ф.Э. Дзержинский, захвачены почта и телеграф.
Однако Ленин сплотил вокруг себя соратников, и ценой огромных усилий удалось арестовать активнейших участников эсеровского мятежа во главе с Марией Спиридоновой, коренным образом переломить обстановку. Это не было дискуссией в ходе «парламентских слушаний» — в ход пошли пушки.
— Можно сказать, что эсеры тогда проявили свою сущность?
— Да, до революции эсеры были главными террористами в России. За период с 1902 по 1911 год боевая организация при Центральном Комитете Партии социалистов-революционеров (ПСР) совершила больше двухсот террористических актов. Убили двух министров, 33 губернатора, генерал-губернатора и вице-губернатора, 24 начальника тюрем, 26 шпионов и провокаторов. Эсерами были убиты генерал-губернатор Москвы великий князь Сергей Александрович, министры внутренних дел Д.С. Сипягин и В.К. Плеве. Первого сентября 1911 года в киевском городском театре эсером Дмитрием Григорьевичем (Мордко Гершковичем) Богровым был смертельно ранен председатель Совета министров Пётр Аркадьевич Столыпин.
— А в 1918 году в развёртывавшейся Гражданской войне большинство эсеров было ведь в лагере, противостоявшем Советской власти?
— Именно это я и хочу напомнить. Причём их роль в антисоветской борьбе была весьма активной. Всюду, на всех фронтах. А обстановка в стране была накалена до предела. С мая 1918 года Москва находилась на военном положении. В Архангельске высадились английские и американские десанты. В Самаре образовалось правительство из бывших членов Учредительного собрания, в том числе эсеров, шли бои с его войсками и с чехословацким корпусом в Поволжье и на Урале, белогвардейцы захватили Сибирь. В Ярославле произошло вооруженное восстание правых эсеров-«савинковцев». На Дону и Кубани генералы Краснов и Каледин формировали полки и дивизии, где также заметное место занимали представители правых эсеров. Украина, Белоруссия и Прибалтика были оккупированы немцами, под эгидой которых там возникли «национальные» правительства. А как не вспомнить, что в день покушения на Ленина произошло убийство председателя Петроградской ЧК Урицкого!
Я назвал только некоторые события, перечислять остальные можно бесконечно долго. Подпольные белогвардейские организации разрабатывали конкретные планы по захвату власти в Москве и Петрограде. В течение недели, предшествовавшей покушению на Ленина, сотрудниками ВЧК было арестовано свыше ста человек, подозревавшихся в причастности к «заговору послов».
Подпольные отряды правых эсеров в Москве, Петрограде и других городах можно назвать диверсионными отрядами войск, сражавшихся с Красной Армией на фронтах Гражданской войны. Часть знаменитых террористов из боевой организации ПСР уцелела и очень активно участвовала в борьбе. Нельзя сбрасывать со счета и монархистов, меньшевиков, анархистов, а также другие силы разнообразнейших политических ориентаций.
В ходе борьбы все стороны использовали жесткие, даже жестокие методы. Нельзя говорить только о «зверствах ВЧК». Белогвардейцы не были «мягкими и пушистыми» интеллигентами. В их арсенале — кровь и жестокость. Не зря даже патриарх Тихон отказался благословить борьбу белогвардейцев на фронтах Гражданской войны.


Кто была Фанни Каплан


— Что вы можете сказать о Фанни Каплан? Кто она была — террорист-одиночка или представитель серьёзной тайной организации, во главе которой стояли, возможно, неизвестные нам лидеры политических движений? Была ли Каплан самостоятельной личностью или ею манипулировали, как роботом? Словом, что за человек оказался в центре дела о покушении на Ленина?
— О Фанни Каплан известно немного. Все ее основные биографические данные, приведённые в каторжном деле, а также в деле о покушении на Ленина и в материалах процесса 1922 года о правых социалистах-революционерах, займут листа два. Люди из ее окружения, допрошенные в ходе следствия, по понятным причинам старались не говорить лишнего. Правда, остались довольно подробные воспоминания политкаторжанок, одновременно с Каплан отбывавших срок в Мальцевской и Акатуйской тюрьмах Нерчинской каторги. Постараюсь рассказать то, что известно мне.
На допросе у чекиста Петерса Фанни Каплан так изложила свою недолгую жизнь: «Я Фаня Ефимовна Каплан. Под этой фамилией жила с 1906 года. В 1906 году я была арестована в Киеве по делу взрыва. Тогда сидела как анархистка. Этот взрыв произошел от бомбы, и я была ранена. Бомбу я имела для террористического акта. Судилась я Военно-полевым судом в гор. Киеве. Была приговорена к вечной каторге. Сидела в Мальцевской каторжной тюрьме, а потом в Акатуйской тюрьме. После революции была освобождена и переехала в Читу. Потом в апреле приехала в Москву. В Москве я остановилась у знакомой каторжанки Пигит, с которой вместе приехала из Читы. И остановилась на Большой Садовой, д. 10, кв. 5. Прожила там месяц, потом поехала в Евпаторию в санаторий для политиче-ских амнистированных. В санатории я пробыла два месяца, а потом поехала в Харьков на операцию. После поехала в Симферополь и прожила там до февраля 1918 года.
В Акатуе я сидела вместе со Спиридоновой. В тюрьме мои взгляды сформировались — я сделалась из анархистки социалисткой-революционеркой. Там же сидела еще с Биценко, Терентьевой и многими другими. Свои взгляды я изменила потому, что я попала в анархисты очень молодой.
Октябрьская революция меня застала в харьковской больнице. Этой революцией я была недовольна, встретила ее отрицательно.
Я стояла за Учредительное собрание и сейчас стою за это. По течению в эсеровской партии я больше примыкаю к Чернову.
Мои родители в Америке. Они уехали в 1911 году. Имею четырех братьев и три сестры. Все они рабочие. Отец мой еврейский учитель. Воспитание я получила домашнее. Занимала в Симферополе [должность] как заведующая курсами по подготовке работников в волостные земства. Жалованье я получала на всем готовом 150 рублей в месяц.
Самарское правительство принимаю всецело и стою за союз с союзниками против Германии. Стреляла в Ленина я. Решилась на этот шаг еще в феврале. Эта мысль во мне назрела в Симферополе, и с тех пор я начала подготовляться к этому шагу».
Во время другого допроса она упомянула свою предыдущую фамилию: «Я, Фанни Ефимовна Каплан, жила до 16 лет на фамилию Ройдман».
— Никаких сомнений рассказанное ею не вызывает?
— По-видимому, всё это правда. Подтверждается и то, что родственники Каплан выехали из России в Америку. В каторжном её деле находится письмо от обеспокоенных родителей начальнику Акатуйской тюрьмы: «...Мы поэтому обращаемся к Вам: сделайте это благотворительное одолжение, поддержите наши старые годы и уведомите нас хоть одним словом, жива ли она, здорова ли. Если Вы сами не хотите писать, то будьте любезны уведомить её и заставьте её нам писать немедленно. Пусть она уведомит нас о её здоровье. Просим Вас опять, не откажите нам в нашей маленькой просьбе и удостойте нас немедленным ответом. Бог вознаградит Вас за Ваше благотворное деяние.
С искренним почтением Файвел и Сима Каплан.
Наш адрес:
m-r Rothblatt, 1250, So. Sawyer ave., Сhicago, US America.
Г-н Ройтблат, Чикаго, Америка, Сойер улица (авеню)».
По неизвестным причинам Фанни ответить отказалась. Несколько позже родители прислали ей из Америки посылку с увеличительным стеклом, единственную передачу с воли, полученную за 11 лет тюремной жизни.
— А каким образом она стала террористкой? Что привело её на этот путь?
— Из разрозненных источников складывается судьба террористки. Её отец был меламедом (учителем) еврейского хедера (школы). У Фанни было три сестры и четыре брата. Она родилась 10 февраля 1890 года в Волынской губернии. Получила домашнее воспитание. Хорошо говорила по-русски. В передаче на НТВ Вениамин Смехов рассказывал о «богатстве» семьи Каплан. Скорее всего — это преувеличение. В 14 лет Фанни (то есть тогда Фейгу Ройдман) направили работать в мастерскую белошвейкой.
В 1905 году её пути пересеклись с анархистами. Она бросила дом, работу и уехала с ними в Одессу. Как и почему произошёл полный разрыв с семьёй, мы не знаем, но даже в 1916 году Каплан отказалась вступить в переписку с родителями. А в 1905-м Фанни вступила в «Южную группу анархистов-коммунистов», где получила партийную кличку Дора.
В это же время она познакомилась с Виктором Гарским. Ему было тогда 17 лет, он из сапожников, а белошвейке Каплан — 15. По сегодняшним меркам — дети. Дети, но «шкодливые». Седьмого декабря 1906 года Гарский в составе вооружённой банды ограбил кишинёвский белошвейный магазин и бесследно скрылся. Восемнадцатого декабря 1906 года Гарский и Фанни находились в киевской гостинице «Купеческая», где готовили покушение на В.А. Сухомлинова, служившего с 1904 года командующим войсками Киевского военного округа и одновременно с 1905-го — киевским, волынским и подольским генерал-губернатором.
Сохранилась запись в журнале дежурного Киевского губернского жандармского отделения от 22 декабря 1906 года: «В 7 час. 7 мин. вечера надзиратель Плосского участка по телефону сообщил, что назад тому 20 мин. в д. № 29 по Волошской улице (гостиница «Купеческая») в номере взорвалась бомба, после чего оттуда бежала раненая еврейка, которую городовой, стоящий на посту, задержал и доставил в участок. При личном обыске у неё обнаружены браунинг, паспорт, который надзиратель ещё не читал, и чистая паспортная книжка. Обо всем случившемся тотчас же было доложено г-ну начальнику».


Вернуться наверх
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения:
СообщениеДобавлено: Чт окт 21, 2010 9:29 pm 
Не в сети

Зарегистрирован: Вт сен 28, 2004 11:58 am
Сообщений: 11254
Фальсификат в «Подстрочнике»

Виктор КОЖЕМЯКО.
Газета "Правда", 22-25.10.2010
http://gazeta-pravda.ru/content/view/6085/34/

Антисоветизм на телевидении пределов не имеет


Об этом недавнем происшествии даже в «Правде» было сообщено. На церемонии вручения телевизионной премии ТЭФИ зачитали неожиданное письмо режиссёра Олега Дормана, в котором он отказывался принять награду, присуждённую за фильм «Подстрочник». Дело в том, что ТЭФИ — награда Академии российского телевидения, а среди её членов, как заявил Дорман, «люди, из-за которых наш фильм одиннадцать лет не мог попасть к зрителям». По его характеристике, это «люди, которые презирают публику и которые сделали телевидение главным фактором нравственной и общественной катастрофы, проиcшедшей за десять последних лет».


«У них нет права…»


Я-то считаю, что нравственная катастрофа происходит у нас не десять, а минимум двадцать лет. Но можно ли в принципе не согласиться с данной выше характеристикой заправил нынешнего телевидения, действительно сделавших его одним из главных факторов переживаемой обществом катастрофы? Для полноты впечатления продолжу цитату из письма О. Дормана, поскольку здесь, я думаю, он выразил мнение очень и очень многих:
«Кто-то сеет и печёт для нас хлеб, кто-то проводит жизнь в шахте, в море, или на военной службе, или в торговом ларьке.
На людях образованных, думающих, лежит ответственность перед теми, кто не столь образован и не посвятил себя духовной деятельности.
Получив в руки величайшую власть, какой, увы, обладает у нас телевидение, его руководители, редакторы, продюсеры, журналисты не смеют делать зрителей хуже. Они не имеют права развращать, превращать нас в сброд, в злую, алчную, пошлую толпу».
Ну разве не так? Разве не об этом «Правда» пишет (да что там — кричит!) из номера в номер уже много лет? Но вот в самодовольном и высокомерном телевизионном сообществе, да ещё среди его «самых-самых», собравшихся на сей раз в изысканном зале петербургского Михайловского театра, такое прозвучало едва ли не впервые. Оттого, как отмечала пресса, и погрустнели телеакадемики, про которых Дорман заключил: «У них нет права давать награду «Подстрочнику». Успех Лилианны Зиновьевны Лунгиной им не принадлежит».


Кто лучше — Познер или Швыдкой?


Да, случившееся на большом телевизионном торжестве произвело там впечатление шока или уж по меньшей мере скандала. Эдакий скандал в благородном семействе. Однако нам какое дело до этого? Мало ли разборок происходит между ними.
Вот на том же вечере сенсациями стало, например, что бывший президент телеакадемии Познер не выиграл в номинации «Лучший интервьюер» (всегда «выигрывал»), а нашумевшей «Школе» не присудили приз как лучшему сериалу, хотя теперешний президент телеакадемии Швыдкой (!) накануне вовсю эту «Школу» нахваливал. Вы берётесь сказать, кто «лучше» и «правильнее» — Познер или Швыдкой?
Возникает вопрос и относительно Дормана с «Подстрочником». Те, кто этого фильма не видел, а прочитал сейчас выдержки из заявления его режиссёра, подумают: ну, наверное, эта работа резко противостоит всему господствующему на телеэкране. Правда, может смутить, что в своём заявлении Дорман благодарит за продвижение «Подстрочника» в эфир не кого-нибудь, а известного Леонида Парфёнова. Выходит, Парфёнов тоже «противостоит»? Но в чём? Давайте разберёмся.


Сомнение было лишь одно: многие ли станут смотреть?


Сперва, впрочем, для не видевших «Подстрочник» надо хотя бы коротко сказать, что же он собой представляет. А это монолог перед телекамерой одного человека — литературной переводчицы Лилианны Лунгиной, который Олег Дорман с помощью знаменитого оператора Вадима Юсова не только на протяжении недели снял на плёнку, но и потом режиссёрски, то есть художественно, долгое время «обрабатывал». Однако при всех дополнительных съёмках и композиционном выстраивании, при всём изобретательном визуальном и звуковом обрамлении в центре остаётся семидесятисемилетняя женщина, которая неторопливо ведёт с экрана свой многочасовой рассказ.
Дорман не пояснил конкретно причин задержки с выходом этого продолжительного, рассчитанного на целый ряд вечеров фильма. Между тем из последовавших за показом хвалебных обсуждений, которых множество прошло на телевидении и в прессе, становится ясно, что причина фактически была лишь одна: прогноз пресловутого рейтинга. То бишь сомнение, будут ли смотреть «ширнармассы», как изящно выразился Парфёнов.
Вот он в этом внутрицеховом споре был категорически «за». Что ж, «Подстрочник» показали, причём с большой рекламой и весьма широко. Сначала на канале «Культура», где каждый вечер шёл он почти месяц, затем в несколько сокращённом виде на канале «Россия-1». Вышла книга — весь телерассказ, переведённый на бумажные страницы и богато иллюстрированный.
Оценки в адрес Лунгиной и Дормана? Самые что ни на есть наивысшие!
Телеканал «Россия»: «История двадцатого века глазами одного человека. Фильм-воспоминание, фильм-откровение, фильм-эпоха».
Кинорежиссёр Эльдар Рязанов: «Личность обаятельной рассказчицы, обладающей зоркой наблюдательностью, великолепной памятью, потрясающим даром разговорного литературного языка и благородством гражданских и человеческих позиций, вызывает самое горячее чувство благодарности и преклонения».
Писатель Борис Акунин: «История жизни Лилианны Лунгиной, рассказанная ею самой,— это, пожалуй, самое сильное моё художественное впечатление за все последние годы».
Поток подобных восторгов можно продолжать и продолжать. Да ведь и почётная премия телеакадемии не случайно присуждена. Что же так возмутился Дорман, отказавшийся её получать? Право, видится мне в его демарше влияние каких-то сугубо личных отношений или даже, может быть, желание таким экстравагантным образом привлечь к себе и к своей работе дополнительное, ещё большее внимание.
Но прямо скажу: всему тому, что господствует сегодня на телевидении, эта работа по существу никак не противостоит. Наоборот, она вполне в русле.


Ненависть к «этой стране»


Округлённо говоря, весь нынешний «телепродукт» можно поделить на две части — развлекательную и серьёзную. Первая, конечно, преобладает, буквально захлёстывая экран; вторая же («Подстрочник» к ней относится) иногда должна отстаивать своё место в программах. Дескать, тяжеловато для массового восприятия. Однако, если рассматривать не форму, а содержание, то очевидно: имеется желанное начальству условие, равно важное для передач одного и другого блока. Это условие — антисоветизм. И когда я утверждаю, что «Подстрочник» вполне в русле, имею в виду именно соответствие этой установке.
Безусловно, рассказчица здесь — человек незаурядный, талантливый. Есть основания восхищаться её непосредственностью и раскованностью, способностью говорить так, что кажется, мысли вслух рождаются в момент произнесения. Всё это по-своему держит слушателя. Но что он в конце концов получает?
А получает он урок ненависти к советской жизни, да и к русской — тоже, поскольку зачастую это нераздельно.
Вроде бы само слово «ненависть» никак не подходит к этой интеллигентной пожилой женщине, о которой мы знаем, что она перевела для нас такие добрые книги, как «Малыш и Карлсон», «Пеппи Длинныйчулок». Вроде бы и манера общения у неё такая мягкая. Но именно потому-то столь сильно и поразило меня по контрасту, до какой степени неприемлемой, нетерпимой, воистину ненавистной, оказывается, может быть для кого-то жизнь в «этой стране».


Жизнь, как у всех?


От нас не зависит, где судьба определит нам родиться. Она, Лилианна Лунгина, родилась в Смоленске, куда её отец в 1920-м был направлен заведующим гороно. «…Так как папа,— поясняет она,— успел вступить в какую-то еврейскую рабочую партию, не Бунд, а другую, которая в семнадцатом году, когда коммунисты пришли к власти, слилась с компартией, то он оказался членом партии большевиков».
Это определило и дальнейшее. «Так как папа,— рассказывает,— был из немногих большевиков с высшим образованием и каким-то образом был знаком с Луначарским, тот, когда мне было полгода, вызвал его в Москву, и папа стал в Комиссариате народного просвещения у Луначарского одним из его замов».
Тут же возникает тема быта — квартирная тема, которой далее в рассказе будет уделяться особое внимание: сколько у кого комнат, какая мебель и т.д. Сейчас они поселились в доме на Сретенском бульваре, где большие роскошные квартиры богачей «превратили в ужасные коммуналки для сотрудников Наркомпроса»: «И вот, значит, пятнадцать—двадцать комнат, при этом одна ванная, одна уборная, одна кухня…»
Как знаком этот стон по сотням телепередач, фильмов и мемуаров, появившихся со времён «перестройки»! Проклятые коммуналки… Ну почему сразу не дали каждому такую большую роскошную квартиру целиком? Надо было дать, слышится и здесь в подтексте.
Однако у маленькой Лили — счастливые отдушины: «Когда мне было два года, мама возила меня в Берлин, в немецкий пансион, где мы встретились с бабушкой… В конце двадцать четвёртого года мы с мамой ездили к бабушке в Палестину… Дедушка к тому времени уже умер, и бабушка жила со своей сестрой тётей Анткой в маленькой, как считалось, но для меня большой шестикомнатной вилле, которая называлась «Вилла Лили». В честь внучки. Там было шесть пальм банановых и двенадцать апельсиновых деревьев — сад…»
Затем, в 1925-м, «папа как дипломированный инженер, свободно говорящий по-немецки, должен был покинуть свой пост в Комиссариате народного просвещения и поехать в Берлин — заместителем Крестинского, который был тогда полпредом, а потом замминистра иностранных дел».
Давайте послушаем о её впечатлениях того времени: «Германия в моей памяти слилась в какой-то один большой детский день… За время жизни в Германии я превратилась в немецкую девочку… Каждое лето мы ездили куда-нибудь. В Зальцбург два раза, в Швейцарию, в Париж — первый раз в Париже была в семь лет. Помню, как из Парижа папа почему-то поехал в Ниццу, а мы с мамой — в Биарриц, на южный берег… И потом помню, как мы пошли на вокзал и приехал папа к нам в Биарриц, какая это была радость. Море, скалы, прекрасная, беззаботная радостная жизнь. Это была жизнь, как у всех. Все куда-то уезжали летом, все потом рассказывали друг другу, где они были…»


Как не хотелось в Россию!


Не правда ли, сплошной праздник? С упоением она повествует: «Всегда мы ездили на каникулы или в Швейцарию, или во Францию. Куда-нибудь». Но вдруг — «папа решил в свой отпуск поехать в Россию, посмотреть, как работают машины, которые он покупал».
В Россию, словно из рая в ад. Именно так: «Мама его уговаривала не ехать. Она как-то боялась. Мама вообще боялась советской России…» Боялась той самой коммуналки?
Но папе в Москве сказали, что «отныне он будет работать в России». Вот ужас-то! «Мама сердилась на папу, что он поехал в Москву…» И сама туда не поехала. Осталась в Берлине. Тем более рядом появился Людвиг — «красивый молодой журналист, очаровательный парень».
Как и у мамы, культ Лилианны Лунгиной с тех самых ранних детских лет — жизнь частная, личная, отстраняющаяся от жизни общественной и совершенно не желающая считаться с ней. Однако обстоятельства заставляют считаться, причём заставляют подчас весьма жёстко. Можно сказать, сама история вторгается в частную жизнь.
«Шёл тридцатый год,— рассказывает Лилианна Зиновьевна.— На улицах Берлина начались манифестации — коммунистические и гитлеровские… Очень часто кончалось потасовками… Улица перестала быть спокойной, там всё время что-то происходило. И, в общем, мама понимала, что оставаться в Берлине невозможно».
Едут к бабушке в Палестину, но... маме «было скучно в Тель-Авиве и совершенно нечего делать». Едут в Париж. Там живёт Ревекка, мамина гимназическая подруга, которая вышла замуж за сына очень знаменитого в России в те годы профессора психиатрии Минора. В Париже она работала в советском посольстве, «но когда в тридцатом году Сталин подписал декрет, что тот, кто не вернётся, получает кличку «невозвращенец» и теряет советское гражданство, Ревекка не вернулась…»
Я так подробно пересказываю эти детские воспоминания Лилианны Лунгиной, чтобы понятнее стало формирование психологии людей такого рода. Тяга к праздничной, комфортной, «красивой» жизни — превыше всего! Мама попыталась создать кукольный театр, и вот «зимой играли в Париже, а летом ездили к морю, в Сен-Жан-де-Люз, городок возле Биаррица. Мама снимала зал, а кроме того, там были виллы богатых людей, и мы ездили со спектаклями по этим виллам… Сен-Жан-де-Люз — знаменитый, престижный курорт».
А между тем папа из Советской России каждый день (!) шлёт дочери открытки. «Без про`пусков, что бы ни случилось». Четыре года по триста шестьдесят пять открыток! «Они чаще всего были с видами строящихся заводов, фабрик, электростанций. Папа описывал свои поездки на комбинаты, на шахты, думая, вероятно, что это будет очень интересно тринадцатилетней парижской девочке».
Наивный папа… Ну да, в то время, когда она по-русски и читать-то почти не могла, когда вся эта ее парижская жизнь была столь невероятно далека от тех строящихся заводов и электростанций, только так и могла она папины открытки воспринимать. Но ведь рассказ Лунгиной записывался в 1997 году. За спиной большая жизнь, и что-то с учётом её, казалось бы, уже надо было переосмысливать. Теперь Лилианне Зиновьевне вроде бы должно было открыться значение советских строек 30-х годов, их роль в отпоре той опасности, которая росла вместе с гитлеровскими манифестациями и от которой мама, несмотря на всю свою неприязнь к России, в 1933-м принимает решение возвратиться в Москву.
Нет, всё рассказывается совершенно инфантильно — с уровня понимания трина-дцатилетней девочки. И даже про надвигавшуюся опасность ни слова. Дескать, «маму гнала любовь, тоска по отцу».
Не было тоски — но вдруг появилась…


К вопросу об искренности


Хочу здесь оговориться об искренности Лунгиной, а значит, и о её правдивости. Это первое, что вызывает восторг у всех восхваляющих «Подстрочник». Однако позволю себе очень сильно усомниться.
Вот она умолчала о самом главном, что несомненно и повлекло маму в нелюбимую Советскую Россию после прихода Гитлера к власти. Ведь все понимали, что` ждёт евреев. А дальше? Война разразилась. «Вскоре начались бомбёжки, воздушные тревоги в Москве, и мама моя почему-то безумно испугалась. Страшно, невероятно испугалась. Бомбежек, вообще войны».
Почему-то? А про самую любимую свою душевную подругу — немецко-еврейскую девочку Урсулу Хоос, вся семья которой в Берлине «сгинула, когда нацисты пришли к власти», Лилианна Зиновьевна почему-то здесь не вспоминает. Просто, дескать, решила тогда, что надо подумать о маме, что надо маму увезти (папа умер в 1938-м).
«Я пошла в «Московский комсомолец», благо стала их автором, и говорю Кронгаузу: так и так, мне нужно увезти мать. Он сказал: хорошо, можешь уехать нашим эшелоном. И мне это организовал. Они ехали в Казань».
Весь многочасовой рассказ Лунгиной прокомментировать невозможно, хотя очень многое надо бы комментировать. Мною опущен большой раздел — от возвращения в СССР до войны. А главная его тема, которая пройдет до самого конца «Подстрочника»,— ужасная советская жизнь. В противоположность прекрасной западной.
Вот дорога с Запада: «Я помню этот поезд, сперва такой весёлый — начало мая, ещё занимались горными лыжами,— лыжники в спортивных костюмах, весёлые, загорелые. И по мере того как мы продвигались ближе к Востоку, он становился всё более унылым, уже никаких лыжников, какие-то понурые люди…»
Вот первые впечатления от нового, недостроенного дома в Москве: «Лестниц ещё не было, а о лифте и говорить нечего — были настилы… Три комнаты, каждый имел свою комнату. Моя, маленькая, выходила окнами во двор, поэтому была очень тихая, и у родителей по большой комнате. Мне, конечно, это показалось немыслимо убогим; мебели почти никакой, самое необходимое — диван, письменный маленький столик у меня, у папы — большой письменный стол и тоже диван, а у мамы ещё обеденный стол, четыре стула и какой-то шкаф. Вот мебель этой роскошной квартиры. Но по разговору я поняла, что это здесь считается пределом роскоши, что все завидуют, что это невероятная удача…»
Да уж простите, простите, Лилианна Зиновьевна, что не обеспечила вам эта отвратительная страна уровень роскоши, коего вы желали и коего, наверное, были достойны. Что поделаешь: напрягая все силы, готовилась страна к страшной войне, чтобы спасти в числе многих вашу маму и вас.
Впрочем, по прошествии времени, когда всё это уже далеко позади, про такую мелочь можно и не вспоминать…


Своеобразная память


Да, да, да, что когда-то было буквально вопросом жизни и смерти, спустя годы, оказывается, может совсем или почти совсем уйти из памяти. Вот поклонники «Подстрочника» восхищаются памятью его героини. А я всё-таки был поражён: как же это, в течение всего продолжительного рассказа об эвакуации, которую она с мамой пережила в Набережных Челнах, ни разу не вспомнить про судьбу евреев на оккупированных фашистами землях! Неужели и тогда не думала? Мол, мы здесь живём, а их убивают…
Наверное, думала. Однако позднее, в иное время, ей больше думалось уже о другом, и об этом другом она с волнением и проникновенным сочувствием к себе рассказывала перед телекамерой. Как тяжело пришлось в этих Набережных Челнах, которые были тогда не городом, а всего лишь райцентром, тяжело и с квартирой, и с повседневным бытом, и с работой. Например, ездить по деревням от районной газеты, где она стала ответственным секретарем, да еще и лошадь самой запрягать научиться.
Но кому было тогда легко? Она приезжает в колхоз, и ей рассказывают, «что хлеб не убран, что убрать его фактически невозможно, потому что все парни, естественно, взяты в армию, а девчонки мобилизованы на торфяные разработки, что работают одни старухи кое-как, что не хватает кормов…» Она так и хочет написать в газету, а редактор её озадачивает: «Нам на совещании прямо сказали: только положительное». Почему во время войны в газетах «всегда должен был быть оптимистический тон», она не поняла не только тогда, в 21 год, но и по прошествии более полувека.
Второе тогдашнее её открытие. Тот же редактор, «вхожий во всякие районного уровня тайные совещания», ей якобы объяснил про «развёрстку» — «план на район, сколько человек заключённых надо поставить каждый месяц». И она обращается к телезрителям в 1997 году, а теперь — в 2010-м: «Мне хочется об этом сказать. Чтобы люди, которые забыли, вспомнили, а кто не знает, молодые, узнали: был план на аресты. По районам. Вне всякой зависимости от того, кто что совершил… Поэтому они спокойно брали то количество людей, которое им надо было, и каждый месяц местный КГБ (НКВД) успешно выполнял свой план».
Вот так она рассказывает. Якобы со слов редактора, который к ней очень хорошо относился и всячески ей помогал, но в конце концов «его как человека, неугодного местному начальству, взяли в армию, несмотря на бронь, и отправили на фронт».
Поди проверь. И молодые могут поверить, что во время войны действительно была такая ежемесячная «развёрстка» на аресты по деревням. Хотя, по-моему, не только для меня, жившего тогда как раз в деревне, такое должно звучать полным абсурдом. Кого арестовывали-то каждый месяц, если, по её же словам, «все парни, естественно, взяты в армию, а девчонки мобилизованы на торфяные разработки»? Старух? И старух хватило, чтобы всю войну арестовывать?


Выдумки без срока давности


Подобного абсурда в рассказе Лунгиной много. И он звучит в эфире. Оправдание подразумевается простое: она же это слышала…
А вот про то, что происходило на фронте, «мы, конечно, не знали толком», сообщает она. «Не знали, что под Сталинградом идёт величайшее, беспримерное по жестокости, решающее сражение». Наверное, только она и ее мама во всей стране про это не знали.
Зато вскоре, вернувшись в Москву, узнает, «что в армии появился антисемитизм». Опять «услышит».
Антисемитизм и аресты — вот о чем она говорит больше всего. Создается впечатление, будто вся советская жизнь, буквально вся, — сплошные аресты и антисемитизм.
Например, возвращаются с мамой из Набережных Челнов в столицу, а у них теперь лишь одна комната из трех. И как несправедливо поделены те две! «В другой большой комнате жила второй секретарь райкома нашего района — партийная дама очень строгого облика, в синих костюмах, галстуке, белых блузках; распределитель, конечно, прехороший. А в маленькой комнате, где когда-то собирались ребята по пятым дням, жила ленинградка, эвакуированная во время блокады, милая еврейская женщина, она работала инженером в Ленинграде на ламповом заводе».
Видите, кому дают большую комнату, а кому — маленькую…
Но это еще что! В рассказе возникает, занимая целый вечер, сюжет о якобы готовившейся Сталиным после войны депортации всех евреев в Сибирь. То, что это выдумка, давно установлено серьезными исследователями. Видимо, такая выдумка специально потребовалась в то время, когда только что было создано государство Израиль, чтобы побуждать евреев ехать туда.
Словом, теперь неопровержимо доказано: никаких планов «депортации» в реальности не существовало. Однако Лилианна Зиновьевна — «слышала»! Был знакомый работник ансамбля МВД, который повез артистическую бригаду на гастроли «в Восточную Сибирь, в большую глушь». Так вот, «в какой-то момент летчик ему сказал: «Подойдите-ка сюда. — Тогда маленькие самолеты летали. — Посмотрите внизу, видите?» И показал такие большие, в виде букв поставленные бараки. Каждые восемь—десять метров гряда бараков в виде буквы «Т». Он говорит: «А это ведь для вас построено». Додик Левит, как вы понимаете, еврей был. «Что значит «для нас»?» — «А это вас туда вывозить будут. Есть уже постановление правительства».
Не было такого постановления! Но разве все телезрители об этом знают? Они теперь будут знать, что было…


Чего не видят и не слышат молодые


Какие же выводы? Лилианна Лунгина такая, как была. Рассказала то, что считала нужным рассказать. И, что касается её личной жизни, это знала только она лично.
Но ведь её повествование представлено как рассказ об эпохе! О советской, разумеется. Так если в этом рассказе постоянно допускается фальсификат — из-за незнания, субъективности взгляда либо по сознательной подтасовке, зачем же миллионам зрителей выдавать этот фальсификат за истину? Риторический вопрос, конечно. По-моему, ясно — зачем.
Речь не об одном «Подстрочнике». Он стал своего рода явлением благодаря необычной масштабности. А вообще-то всевозможных воспоминаний на телевидении немало. И абсолютное большинство — с таким же, то есть антисоветским, содержанием.
А есть же выдающиеся люди советского времени (к счастью, еще не все ушли, но уходят, уходят…) — замечательные ученые и конструкторы, военные и хозяйственные деятели, художники и писатели, которые видят то время совсем иначе! Но вот мы-то их не видим и не слышим. Не видят и не слышат молодые, у которых складывается совершенно превратное представление о той, в полном смысле слова, великой, пусть в чем-то и трагической, эпохе.
О ней, как хлеб, нужна правда. А не фальсификат.


Вернуться наверх
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения:
СообщениеДобавлено: Чт окт 21, 2010 9:39 pm 
Не в сети

Зарегистрирован: Вт сен 28, 2004 11:58 am
Сообщений: 11254
Покушение на Ленина

Правда. 22-25.10.2010 http://gazeta-pravda.ru/content/view/6086/34/


Разговор со старшим прокурором-криминалистом Следственного комитета при прокуратуре РФ Владимиром СОЛОВЬЁВЫМ ведёт политический обозреватель «Правды» Виктор КОЖЕМЯКО


Первый браунинг террористки


– Для самой Каплан взрыв в гостиничном номере оказался неожиданностью?
— Очевидно, да. За несколько минут до взрыва она побывала в конторе гостиницы и заплатила по счёту, собираясь покинуть номер. Вместе с ней находился Гарский. Самодельные бомбы представляли большую опасность не только для жертв, но и для самих террористов. Каким образом взорвалась бомба, мы не знаем, но сразу же после взрыва из комнаты выбежал Гарский и скрылся. Следом за ним из гостиницы пыталась выйти раненая Фанни. Газеты писали: «В момент взрыва из дверей гостиницы выбежала какая-то молодая женщина и побежала по тротуару, вслед ей с лестницы гостиницы слышался чей-то голос: «Держи, держи!» Бежавшую женщину схватил случайно проходивший крестьянин; женщина кричала: «Это не я сделала, пустите меня», но её задержали с помощью подоспевшего городового... Задержанная сказала, что она ничего не знает, а как только увидела огонь, бросилась бежать из номера. Вызванный врач «скорой помощи» сделал раненой перевязки, найдя у нее поранения или огнестрельным оружием, или же осколками бомбы».


Среди материалов дела Особого отдела Департамента «Анархисты. По Киевской губ.» есть рапорт киевского губернатора П.Г. Курлова от 23 декабря 1906 года: «Киевский полицмейстер донёс мне, что 22 сего декабря, в 7 часов вечера, по Волошской улице на Подоле, в доме № 9, в одном из номеров 1-й купеческой гостиницы произошел сильный взрыв. Из этого номера выскочили мужчина и женщина и бросились на улицу, но здесь женщина была задержана собравшейся публикой и городовым Плосского участка Брагинским, а мужчина скрылся. При обыске у задержанной женщины найден револьвер «браунинг», заряженный 8-ю боевыми патронами, паспорт на имя Фейги Хаимовны Каплан, девицы, 19 лет, модистки, выданный Речицким Городским Старостою Минской губернии 16 сентября 1906 года за № 190, а также чистый бланк паспортной книжки, обложка которого испачкана свежей кровью...»
— Вы сказали, что у Каплан был браунинг. Значит, уже тогда она не понаслышке знала, что это такое, и, наверное, уже умела обращаться с оружием?
— Очень важное обстоятельство! Сейчас пытаются доказать, будто Фанни до 30 августа 1918 года никогда не имела дела с огнестрельным оружием и даже не знала, как выглядит пистолет или револьвер. Между тем Каплан уже в 1906 году носила с собой браунинг, причём той же модели, как и тот, из которого прозвучит выстрел в Ленина в августе 1918 года. Замечу, что это было любимое тогда оружие террористов — браунинг модели 1900 года, калибра 7,65. Он представлял собой компактное и достаточно мощное оружие, которое легко скрыть под одеждой.
— А сколько всё-таки патронов в нём помещалось? В передаче Смехова на этот счёт возникло явное противоречие, от которого он постарался уйти.
— Браунинг этот был семизарядный, но при перезарядке один патрон помещался в ствол, а семь оставалось в магазине пистолета. Таким образом, всего — восемь. Один из главных доводов тех, кто утверждает, что в Ленина стрелял не один человек, а два, такой: на месте происшествия нашли четыре гильзы, а в магазине семизарядного браунинга осталось не три, а четыре неиспользованных патрона. Но, как нетрудно понять, секрет превращения семизарядного пистолета в восьмизарядный Фанни Каплан знала ещё в 1906 году.
Тогда в гостиничном номере обнаружили чистые паспортные бланки, коробочку с типографским шрифтом и паспорт на имя Фейги Каплан. Военно-полевой суд не тянул с расследованием, и уже 30 декабря 1906 года 16-летнюю девушку приговорили к смертной казни через повешение, которую ей, как несовершеннолетней, заменили бессрочной каторгой. На суде Фанни всю вину взяла на себя. Она ничего не сказала о других анархистах-террористах и даже не назвала своего подлинного имени.
Отныне она будет жить как Фанни Каплан, и жизнь эта превратится в кошмар без всяких перспектив на будущее. Сохранились её фотографии этого времени и описание её внешности: «Рост около 156 см, телосложение среднее, средней толщины, лицо бледное, глаза продолговатые, карие, с опущенными уголками, волосы тёмно-русые, над правой бровью рубец от раны».
— Вы рассказываете всё очень подробно, и кто-нибудь может недовольно заметить: а зачем нам знать это?
— Вокруг покушения на Ленина и в том числе вокруг личности Каплан за последние годы нагорожено столько всяческих небылиц, что, я считаю, очень важно по возможности подробнее раскрыть правду. По-моему, чем больше правды, тем лучше.

Не пожалела любимую шаль


— Что было с Каплан после ареста?
— Дожидаясь этапа, Фанни полгода просидела в Лукьяновской тюрьме, в Киеве, а летом 1907 года осуждённую отправили на каторгу в Забайкалье. Зато у первой любви её — Виктора Гарского жизнь продолжала бить ключом. Восемнадцатого апреля 1907 года он в составе вооружённой группы ограбил банк в Кишинёве, и только одному ему удалось скрыться. Бегал недолго. Уже 3 мая он был арестован в Одессе под именем Якова Шмидмана. В январе 1908 года Военный окружной суд Одессы приговорил троих участников нападения к смертной казни, а Виктор Гарский, он же Яшка Шмидман, получил 12 лет каторги. Он не был трусом и 17 мая 1908 года, пытаясь выгородить Каплан, взял на себя ответственность за киевский эпизод с бомбой. Однако это никак не сказалось на судьбе Фанни.
И её, и Виктора Гарского освободят по амнистии в феврале 1917-го. Каждый пойдёт своим путём — Фанни к правым социалистам-революционерам, Виктор Гарский — к большевикам. В августе 1917 года они встретятся в Харькове, где Каплан проходила курс лечения. У Фанни сохранились чувства к Гарскому. Она продала свою любимую шаль, подаренную ей на каторге знаменитой Марией Спиридоновой, чтобы купить брусок душистого мыла перед свиданием с ним. Но Гарский не захотел поддерживать связь с Каплан. Больше они не встречались. В предпоследний день августа 1918 года Фанни отправится на завод Михельсона в Москве, где должен был выступать Ленин. А двумя днями раньше, 28 августа 1918-го, Гарский выпишется после ранения из одесского госпиталя и проживёт ещё очень долго. Он умрёт своей смертью в 1956 году, всё время стараясь держать в тайне своё юношеское увлечение…
— У Каплан была каторга, причем долгая. Как она ее переносила?
— Путь через всю страну до Читы, потом до Нерчинска она, как «склонная к побегу», проделала в кандалах. Ее отправили туда, «куда Макар телят не гонял», — в Мальцевскую каторжную тюрьму, а с 1911 года — в Новый Акатуй, где находилась знаменитая Акатуйская каторжная тюрьма, существовавшая с 1832 по 1917 год. Для Каплан Мальцевская тюрьма стала своеобразным университетом.
«Подкованные» и опытные в спорах террористки-эсерки смогли обратить анархистку Фанни Каплан в свою веру. Особенно большое воздействие на нее оказали Мария Спиридонова и Анастасия Биценко, убившая в 1905-м усмирителя крестьянского восстания в Саратовской губернии генерала В.В. Сахарова.
Фанни погружается в каторжные будни. Всё время заключения она не бунтовала. В ее тюремном послужном списке значится: «Поведение одобрительное. Дисциплинарным взысканиям не подвергалась».
— А что было у нее со здоровьем? Что случилось со зрением?
— Осенью 1907 года у Каплан начались сильнейшие головные боли, временами она теряла зрение. Каторжанки не оставляли ее в одиночестве, зная, что Фанни задумала самоубийство. Почти всё каторжное дело Каплан состоит из документов, связанных с болезнью заключенной. В деле рапорты тюремных служащих: «Хотя глаза ее и открыты, но ослепла она совершенно. По определению врача Богданова, слепота ее произошла от каких-то внутренних причин. За время заведования мною тюрьмой с политической Каплан были припадки, после которых она переставала видеть, и это продолжалось не более одной недели. Теперь же она после последнего припадка уже два месяца ничего не видит, и для нее специально назначается одна из женщин проводником».


Зрение улучшилось, и пришла свобода


— И долго продолжалось такое состояние?
— Еще один рапорт: «Уведомляю, что освидетельствование сс[ыльно]-кат[оржной] Каплан за отсутствием прокурорского надзора произведено быть не может. При этом присовокупляю, что областной врачебный инспектор в бытность в Мальцевской тюрьме, произведя освидетельствование Каплан, пришел к заключению, что у Каплан глазные нервы и клетчатка совершенно атрофированы и никакая операция ей не поможет». В особых приметах Каплан в это время отмечают: «слепая».
В конце концов появляется сообщение, что по распоряжению «Его Превосходительства господина военного губернатора Забайкальской области отправлена …для помещения во вновь открываемую лечебницу для излечения болезни глаз ссыльно-каторжная вверенной мне тюрьмы Фейга Каплан». Лечение в Чите не помогает. Врач пишет: «Операция Каплан произведена быть не может, и ввиду того, что лечение не оказывает ей ни малейшей пользы,— полагаю, что она может быть отправлена обратно в Акатуй. Января 8 дня 1914 г. Д[окто]р».
Но пока тянутся проволочки с отправлением снова в Акатуйскую каторгу, Каплан лечат всеми возможными способами, и… появляется надежда на восстановление зрения! Тюремный доктор пишет: «У Ф. Каплан мною констатирована слепота на истерической почве. В настоящее время у нее появляется зрение, хотя и в незначительных размерах. В течение всего лечения она подвергалась электризации (сначала постоянным, потом переменным током), впрыскиваниям стрихнина и пила йодистый калий. Это лечение желательно было бы продолжать, так как оно дало и дает несомненный успех. Читинской тюремной больницы врач».
Летом 1914-го она возвращается в Акатуйскую тюрьму. Начинает видеть и получает дополнительное питание. В честь 300-летия Дома Романовых бессрочную каторгу ей заменили на 20 лет, и уже в 1926 году Каплан могла выйти на волю.
— Освободили ее сразу после Февральской революции?
— Да, всех политзаключенных тогда освободили. Десять каторжанок, включая Спиридонову и Каплан, не дожидаясь лучших времен, без денег и не зная политической обстановки, помчались в страшный мороз по разбитым дорогам из Акатуя в Читу. Узнав, что в Чите отсутствует организация эсеров, Мария Спиридонова и Фанни Каплан перед отъездом в центр создали ее «с нуля».
После Сибири Спиридонова, как лидер партии левых эсеров, была избрана членом Президиума ВЦИК. А Каплан отправилась в Крым — поправлять пошатнувшееся здоровье.


Вернуться наверх
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения:
СообщениеДобавлено: Ср окт 27, 2010 9:01 pm 
Не в сети

Зарегистрирован: Вт сен 28, 2004 11:58 am
Сообщений: 11254
Перевёрнутая история

Виктор КОЖЕМЯКО. Обозреватель «Правды».

Газета "Правда" 28.10.2010

ВДОВА Александра Солженицына встретилась с премьером Владимиром Путиным. Тема значимая: главе правительства вручено сокращённое и «упрощённое» издание «Архипелага ГУЛАГ», которое предлагается изучать в старших классах средней школы.
Нет, пожалуй, не просто предлагается — судя по всему, вопрос об этом решён! Некоторое время назад пробивная Наталья Солженицына уже побывала у премьера со своим предложением и встретила полную поддержку. Оставалось хоть в какой-то мере адаптировать многотысячестраничный, неудобочитаемый текст к подростковому восприятию, и предприимчивая Наталья Дмитриевна быстренько это осуществила.
Спешат! А чего ради? С какой целью? Чтобы дополнительно увековечить имя «классика», которого Россия классиком всё-таки не очень признаёт?


У вдовы писателя, конечно же, есть и такое соображение. Но вместе с Путиным они руководствуются также целью более масштабной: чтобы русские и другие граждане нашей страны с раннего возраста впитывали убеждение о неполноценности, ущербности, преступности её истории советского периода.
Да ведь и без этого каких только усилий за последнюю четверть века не предпринято, чтобы представить советскую эпоху как сплошную череду преступлений и поражений! Однако что-то не очень действует. Жива, глубоко жива в народе генетическая память о героизме этого времени, увенчавшемся Великой Победой в 1945-м и космическим взлётом Юрия Гагарина в 1961-м. Голосование по телепроектам «Имя Россия» и «Суд истории» наглядно свидетельствует об отношении большой части народа к советскому времени, названному Александром Зиновьевым вершиной российской истории.
И вот эту вершину нынешняя власть хочет в сознании народа во что бы то ни стало срыть. Отсюда и зловещее заявление нового главного «правозащитника» Михаила Федотова, ставшего одновременно советником президента, о необходимости «десталинизации» общества. Мало им, оказывается, всех предыдущих десталинизаций…
На уроках по какому предмету школьникам будут вдалбливать в голову «Архипелаг ГУЛАГ»? По литературе? Так это не художественное произведение. По истории? Однако это никак не научный исторический труд: установлено, что здесь больше всяческих мифов, сочинений, специфического «фольклора», нежели подлинной, научно выверенной и достоверной истории.
Может быть, для старшеклассников введут специальный курс «ГУЛАГа». Ясно, непременно надо затвердить в головах наших юных соотечественников то, что изо дня в день вещают радзиховские, сванидзе, млечины и т.д. Что всё созданное в Советской стране за 70 лет было построено «лагерниками», а в Великой Отечественной исход решили тоже «лагерники», то есть «штрафники».
Но что же тогда называется фальсификацией истории, которой власть якобы противодействует?


Вернуться наверх
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения:
СообщениеДобавлено: Пт окт 29, 2010 7:37 pm 
Не в сети

Зарегистрирован: Вт сен 28, 2004 11:58 am
Сообщений: 11254
Покушение на Ленина

Правда. 29.10 - 02.11.2010


Разговор со старшим прокурором-криминалистом Следственного комитета при прокуратуре РФ Владимиром СОЛОВЬЁВЫМ ведёт политический обозреватель «Правды» Виктор КОЖЕМЯКО


Выдумки порой просто зашкаливают


— Итак, в прошлый раз мы остановились на том, что после возвращения Фанни Каплан весной 1917 года из Сибири в Москву она вскоре отправляется в Крым, чтобы поправить своё здоровье. Как ни удивительно, об этом времени её жизни тоже возникли всяческие слухи и легенды, которые с удовольствием подхватываются определёнными СМИ. Например, о связи Каплан с младшим братом Ленина… А что было на самом деле?
— К сожалению, легенд, а попросту говоря — выдумок действительно гораздо больше, чем правды. Вот недавно в печати появились выдержки из воспоминаний о пребывании Каплан в Евпатории, но они крайне сомнительны. Материалы эти обнародовал Ярослав Леонтьев, кандидат исторических наук, доцент факультета госуправления МГУ имени М. Ломоносова. По его словам, он обнаружил в Мосгорархиве мемуары Виктора Баранченко под названием «Жизнь и гибель Фаины Ставской». Виктор Баранченко — анархист, потом большевик, в Гражданскую войну — член коллегии Крымской ЧК. Был впоследствии членом историко-литературного объединения старых большевиков, умер в 1980 году. Так вот, сообщается о том, что летом 1917 года в евпаторийском Доме каторжан Фанни Каплан встретилась с эсеркой Фаиной Ставской и её мужем Виктором Баранченко. В это время брат Ленина — врач Дмитрий Ульянов якобы шефствовал над Домом каторжан в Евпатории.


Здесь, в этом пансионате, по рассказу Баранченко, вместе жили мужчины и женщины. «После долгих лет каторги вполне естественна была тяга старых революционеров к новым дружбам, ...встречам, — замечает автор воспоминаний. — Нечего греха таить, во многих случаях дружбы перерастали тут, в знойной Евпатории, в нечто большее. От некоторых старых политкаторжан беременели молодые мартовские социалистки... Был тут роман такой и у подслеповатой Ройтблат [Ф. Каплан]...» И далее о Фанни: «На вид она скорее казалась близорукой. Ходить по городу без сопровождения она не могла. Внешность у нее была импозантная, по-библейски осанистая. На курорте она как-то быстро поправилась».
— Импозантность что-то не вяжется со всеми предыдущими описаниями внешности Каплан…
— Вы правы. Но слушайте дальше. В воспоминаниях Баранченко ничего не говорится о «романе» террористки с братом Ленина, а вот в публикации беседы, которая якобы имела место между Баранченко и Семёном Резником, выехавшим в начале 80-х годов за рубеж, страсти бушуют. Приведу фрагмент записи этой беседы, опубликованной в 1991 году в альманахе «Литературные записки»: «Дмитрий Ильич был выпивоха и весельчак. Баранченко не раз помогал ему выбираться из винных погребков, в которых Дмитрий Ильич так накачивался легким крымским вином, что выбраться без посторонней помощи ему удавалось далеко не всегда. Дмитрий Ильич любил ухаживать за хорошенькими женщинами. Особое внимание он оказывал Фанни Каплан, которая была очень красива и пользовалась успехом у мужчин».
— Даже, оказывается, «очень красива»! А разве где-нибудь ещё подобное о Каплан говорилось?
— Здесь это нужно, так сказать, по ситуации. У другого, уже крымского, автора страсти ещё более накаляются: «Вскоре большеглазая, с великолепными пышными волосами Фанни приобрела не менее пышные формы. Мужская половина бывших каторжан роем вилась вокруг этой дамы, тем более что особой строгостью нравов она не отличалась». В их числе оказался и военврач — балагур, весельчак и завсегдатай винных погребков Дмитрий Ильич, младший брат Владимира Ульянова-Ленина. Роман был весьма бурным...»
Дальше — больше. У третьего автора, крымского краеведа, страсти уже зашкаливают: «Их роман развивался стремительно и бурно. Доктор был известен как дамский угодник, ходок, и он не мог пропустить мимо такую видную барышню… В элитном кругу революционеров бывали и «афинские вечера», где свобода взглядов распространялась и на сексуальные отношения… Бывшая каторжанка буквально расцветала на глазах, ее видели в красивых платьях на вечернем моционе по набережной. А доктор щеголял в офицерской форме. На фотографиях заметно, что он с удовольствием позирует в фуражке, с шашкой на боку... Вокруг потрясающие пейзажи, море с рыбацкими шхунами, пустынная степь с дрофами, развалины древнегреческих крепостей и городищ. Отдохнуть от верховой езды они останавливались в трактире «Беляуская могила» — на полпути, возле озера Донузлав, а ночевали в имении вдовы Поповой в Оленевке».
Я понимаю, что евпаторийскому краеведу хочется создать ещё одну легенду, чтобы заманить в черноморский город побольше отдыхающих, но нельзя же трагедию превращать в фарс. Ведь в итоге некоторые журналисты договорились до того, что покушение на Ленина — это финал «гламурной» истории с Дмитрием Ульяновым. Дескать, брошенная любовником Фанни Каплан, чтобы отомстить ему, стреляла в брата возлюбленного.
— Подобные версии нынче ох как любят! Надо же, например, придумать, что Александр Ульянов был… внебрачным сыном террориста Каракозова, а после казни этого «отца», чтобы отомстить, он и стал участником покушения на царя. И вот такой бред несёт в своей телепрограмме «Постскриптум» вроде бы серьёзный Пушков…
— Просто поразительно! Я, готовясь к нашей беседе, решил проверить все данные, касающиеся пребывания Дмитрия Ильича Ульянова в Евпатории. Большую помощь оказали мне сотрудники Российского государственного архива социально-политической истории (бывшего Центрального партийного архива) и Дома-музея Ленина в Горках. Ещё раз внимательнейшим образом были просмотрены архивные материалы, в том числе и ранее засекреченные. Никаких данных о пребывании Дмитрия Ульянова в Евпатории тогда, когда Каплан отдыхала в пансионате политкаторжан, нет. По архивным свидетельствам, Дмитрий Ильич в это время находился на военной службе в качестве военного врача в Севастополе (не забудем, что весной и летом 1917 года продолжалась война с Германией и Австро-Венгрией), а в Евпатории появился он только в мае 1918 года, когда Фанни Каплан уже давно находилась в Москве. Очередная «утка», компрометирующая брата Ленина, лопнула, как мыльный пузырь.
— Насколько мне известно, после отдыха в Крыму Каплан занималась восстановлением своего зрения, причём с весьма успешным результатом. Это так?
— Совершенно верно. Пробыв два месяца в Евпатории, Каплан отправилась в Харьков лечить глаза. В день Октябрьской революции, 25 октября 1917 года, она как раз находилась в харьковской больнице. Попала Фанни в клинику на десять мест знаменитого офтальмолога Леонарда Леопольдовича Гирша. Это самый знаменитый врач Харькова. Местные жители поставили ему памятник и верят, что он сделал за 81 год своей жизни миллион операций на глазах. То есть, согласно этой легенде, от рождения до смерти, работая без выходных, делал аж по 39 операций в день! Конечно, это сильное преувеличение, но Гирш сделал Фанни Каплан очень удачную операцию.
Я беседовал с серьезными специалистами, которые одновременно занимаются офтальмологией и черепно-мозговыми травмами, и мне объяснили, что не обязательно человек с такими повреждениями, как у Каплан, приобретает «диоптрии». Клиническая картина в таких случаях может быть самой разнообразной. Во всяком случае, вернувшись в Крым, Фанни Каплан, по её словам, «занимала в Симферополе [должность] как заведующая курсами по подготовке работников в волостные земства. Жалованье я получала на всем готовом 150 рублей в месяц». Обратим внимание: на такой должности она обязательно работала с документами, где слепому человеку делать нечего. И ещё: при обыске сразу после покушения на Ленина у неё не обнаружили очков. Так что утверждение о «слепоте» Каплан в момент роковых выстрелов — это только продиктованная определённой заданностью гипотеза.


На пути к «ст`оящему делу»


— Расскажите, пожалуйста, как она всё-таки пришла к тем роковым выстрелам.
— Осознавая, что лучшие годы жизни потеряны на каторге, Фанни Каплан жаждала активной политической деятельности. Весной 1918 года она приехала в Москву. Определенного места жительства не имела. В столице повстречала немало знакомых — бывших политкаторжан. Но ни с кем из них близко не сошлась, думая только о террористической работе, прежде всего — об убийстве Ленина, который обозначился для неё как главный враг. Можно представить, что у неё не было желания погружаться в быт. Ведь каждый террорист знал: за террористическим актом почти неотвратимо должна последовать смерть исполнителя.
— Но разве Каплан в это время остаётся в одиночестве?
— Отнюдь нет. В материалах судебного процесса над правыми эсерами, состоявшегося в Москве в 1922 году, есть данные о том, что в мае 1918 года Фанни Каплан присутствовала на заседании VIII Совета партии социалистов-революционеров. Это был очень важный Совет. Именно на нем правые эсеры окончательно сформулировали свое отношение к партии большевиков. В специальной резолюции по международной политике VIII Совет партии постановил: «…Принимая во внимание, что своей политикой большевистская власть накликает на Россию опасность полной утраты её самостоятельности и раздела её на сферы влияния более сильных соседей,— VIII Совет партии полагает, что отвратить эту опасность возможно лишь путем немедленной ликвидации большевистской партийной диктатуры…»
Именно на этом Совете Каплан через эсера Алясова познакомилась с бывшим депутатом Учредительного собрания В.К. Вольским. Позднее, 8 июня 1918 года Вольский станет председателем Комуча — Комитета членов Учредительного собрания, то есть правительства, созданного в Самаре после захвата города белочехами. Этот орган и возглавит борьбу с большевиками в Поволжье, на Урале и в Сибири.
Каплан восприняла идеи «ликвидации большевистской партийной диктатуры». Она сразу попросила Вольского дать ей «ст`оящее дело». На профессиональном языке эсеров «ст`оящее дело» означало террористический акт. Вольский ничего определённого не обещал, но поселил Каплан на квартиру к юристу К.И. Рабиновичу, и семья Рабиновичей взяла Фанни на содержание. А позже она перебралась на квартиру к своей подруге по каторге А.С. Пигит.
Определившись с жильём, Каплан включилась в партийную работу. Впоследствии на суде И.С. Дашевский, создавший весной 1918 года вместе с правыми эсерами Е.М. Тимофеевым, В.М. Зензиновым и Б.Н. Моисеенко Военную комиссию ЦК партии социалистов-революционеров (ПСР) в Москве, показал: «Фанни Каплан работала при Московском бюро ЦК ПСР в технической области. Выполняла отдельные поручения. Каплан одно время была у меня помощницей. Я передал Семёнову, что есть старая революционерка, очень хороший товарищ, одержимая мыслью — убить Ленина. Предложил Семёнову познакомиться с Каплан, заявить ей, что он имеет определенные полномочия на организацию того дела, к которому ее неудержимо влечёт».
— Кто был Семёнов, о котором идёт речь?
— Активный террорист и боевик. Не зная, что на неё как на террористку уже имеются определенные виды, Каплан самостоятельно создала в Москве свою террористическую группу, в которую входили старый политкаторжанин Павел Пелевин, присяжный поверенный Владимир Рудзиевский и некая девица Маруся. Представления о форме совершения террористического акта в группе Каплан вызывают только удивление. В их планах было отравление Ленина, прививка ему с помощью врача неизлечимой болезни. Фантазии Маруси доходили до того, что Ленина нужно убить кирпичом из-за угла. Единственное оружие, которое Каплан сумела раздобыть,— это бомба, хранившаяся в квартире Рабиновичей. Позднее Фанни передала эту бомбу Семёнову на явочной квартире в Сыромятниках...
— Но у Семёнова-то, наверное, планы и средства были посерьёзнее?
— Намного. Весной 1918 года по предложению Григория Ивановича Семёнова при ЦК партии социалистов-революционеров был организован Центральный боевой отряд. В него вошли Ф.В. Зубков, К.А. Усов, П.Т. Ефимов. Ф.Ф. Фёдоров-Козлов, П.Н. Пелевин, В.А. Новиков, Г.В Глебов, Ф.Е. Жидков, С.Т. Гаврилов, Л.В. Коноплёва, Ф.Е. Каплан, Е.Н. Иванова-Иранова, М.А. Давыдов, А.И. Кочетков, В.В. Агапов, С.Е. Кононов, И.И. Гвоздев, В.К. Рейснер, П. Королёв, Н. Сергеев, И. Быков, В. Белецкий и другие. Целью было физическое уничтожение руководства РКП(б).
Первоначально отряд дислоцировался в Петрограде. Боевиками планировался взрыв поезда, в котором высшие правительственные и партийные деятели РКП(б) собирались выехать в Москву. Но боевики не смогли установить, что поезд с Лениным отправится не с Николаевского (Московского) вокзала, а с неприметной платформы Цветочная на окраине Петрограда. Первая удачная акция была осуществлена в Петрограде 20 июня 1918 года. Был застрелен член Президиума ВЦИК и комиссар по делам печати Петросовета В. Володарский. Велась подготовка к убийству председателя Петроградской ЧК М.С. Урицкого, но покушение отменили в связи с тем, что Центральный боевой отряд получил задание о подготовке террористических актов в Москве. Отряд переехал в столицу.


Вернуться наверх
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения:
СообщениеДобавлено: Вт ноя 09, 2010 3:26 pm 
Не в сети

Зарегистрирован: Вт сен 28, 2004 11:58 am
Сообщений: 11254
Покушение на Ленина

Газета "Правда", 02.11.2010

Разговор со старшим прокурором-криминалистом Следственного комитета при прокуратуре РФ Владимиром СОЛОВЬЁВЫМ ведёт политический обозреватель «Правды» Виктор КОЖЕМЯКО

— Известно, что Ленин в то время часто общался с трудящимися, появлялся в разных коллективах. А охрана была надёжной?

— Несмотря на Гражданскую войну и объявление в Москве ещё в мае 1918 года военного положения, охрана высших государственных и партийных деятелей была поставлена из рук вон плохо. Это видно на примере Ленина. Хотя на него уже покушались (1 января 1918 года автомобиль Ленина был обстрелян в Петрограде после митинга в Михайловском манеже), руководитель государства ездил по Москве на автомашине вдвоём с шофёром. Он в единственном числе, собственно, и должен был одновременно выполнять роль охранника. Террористам оставалось выбрать момент, подойти к вождю вплотную и выстрелить или взорвать бомбу. Правда, нужно было сперва подобрать человека, который, не бросаясь в глаза, сможет осуществить это, пожертвовав собственной жизнью.

Семёнов, подыскивая фанатиков-самоубийц, узнал от И.С. Дашевского о Каплан. Она имела мирную, скромную и неприметную внешность, не выделялась из толпы, а главное — ненавидела Ленина и готова была в любой момент пожертвовать собой. Семёнов рассказал об этой кандидатуре членам ЦК партии социалистов-революционеров Абраму Гоцу и Дмитрию Донскому. Руководитель Московского бюро ПСР Донской встретился с Каплан, и Фанни убедила его в своей преданности идеям партии правых эсеров, в готовности идти до конца.

Она была в числе нескольких намеченных убийц вождя

— В эсеровском ЦК и у отряда Семёнова был уже конкретный план террористических действий?

— Да, идеи покушения на вождей-большевиков обретали всё большую определённость. В число ближайших будущих жертв вошли Ленин, Троцкий, Урицкий, Дзержинский и Свердлов.

Террористка Лидия Коноплёва впоследствии рассказывала: «Покушение на Ленина расценивалось как акт политический. Мы старались путем слежки установить часы и дни выездов Ленина. Слежка велась за въездом в Кремль, военным комиссариатом и разными военными учреждениями... Дежурили мы в несколько очередей... Кроме того, мною велась слежка в деревне Тарасовке, по Ярославской железной дороге. Я поселилась там под именем Лидии Николаевны Поповой. На даче жил тогда В.Д. Бонч-Бруевич, у которого бывали видные большевики …Дорога из Москвы до Мытищ была осмотрена мною и Фаней Каплан. Мы с ней часто обсуждали вопрос: на кого первого делать покушение — на Ленина или Троцкого? Решили делать покушение на того, кто первым будет встречен в благоприятной для террористического акта обстановке».

— А какие-то разногласия у террористов возникали? Были между ними противоречия или они действовали в полном единстве?

— У террористов возникали вопросы не только по поводу организации покушений, но и по их идеологии. Между террористической группой Семёнова и руководством партии социалистов-революционеров даже разгорелся конфликт. Партийная верхушка не хотела брать на себя ответственность за террористические акты, а собиралась представлять их как «народную месть» рабочих. Именно поэтому бывшему рабочему эсеру Сергееву поручили убить Володарского. В группе Семёнова в качестве исполнителей намечалось участие рабочих Федорова-Козлова и Усова. Каплан не совсем вписывалась в эти представления, поскольку сама её биография кричала о «партийности» будущей исполнительницы.

С другой стороны, много ли найдешь людей, запросто готовых распрощаться с жизнью? Те, для кого пословица «на миру и смерть красна» не была пустым звуком, хотели, чтобы их считали не сумасшедшими одиночками, а людьми, как Шарлотта Корде, убившая Марата, умирающими за идеалы партии. Спор шел постоянно. Наконец, по словам Семёнова, член ЦК эсеровской партии, видный террорист А.Р. Гоц дал слово, что партия возьмет на себя ответственность за убийство вождей большевиков. В дальнейшем, когда ЦК партии правых эсеров отрекся от убийства Володарского и покушения на Ленина, возмущенная группа террористов была на грани распада.

— Убийство Урицкого 30 августа 1918 года в Петрограде организовала эта группа?

— Первого председателя Петроградской ЧК Моисея Соломоновича Урицкого выстрелом из пистолета убил бывший юнкер Михайловского артиллерийского училища Леонид Каннегисер. По собственному его признанию, он решил отомстить Урицкому за смерть своего друга — офицера Перельцвейга, расстрелянного по приговору ЧК. Связь Каннегисера с террористическим подпольем социалистов-революционеров документально не установлена, хотя исключать ее нельзя.

Сразу после получения известия о гибели Урицкого в Петроград срочно выехал Ф.Э. Дзержинский. В Москве были приняты определенные меры безопасности для высших партийных и должностных лиц. Связано это было не только с террористическим актом в Петрограде, но и с массовыми арестами лиц, причастных к «заговору послов» в Москве. Так, Т.Ф. Людвинская, член партии с 1903 года, вспоминала, что в пятницу, 30 августа, она пришла на расширенное заседание бюро Московского комитета РКП(б). Перед началом заседания секретарь Замоскворецко-Даниловского райкома сообщил, что вечером на заводе Михельсона должен выступать Ленин. Секретарь Московского городского комитета РКП(б) В.М. Загорский забеспокоился, попросил созвониться с Лениным и напомнить ему, что было решение МК, призывавшее воздержаться от участия в митингах. Но Ленин на опасения, переданные ему Людвинской, ответил: «Что? Вы хотите прятать меня в коробочке, как буржуазного министра?» Трубку взял сам Загорский, однако по разговору было понятно, что Ленин не согласился с запретом на выступления.

В 1918 году не было телевидения, Интернета, радио было доступно только единицам. Непосредственный контакт с руководителями правящей партии и государства вызывал у людей огромный интерес. Большевики использовали любую возможность для проведения агитации в массах, и выступление талантливого оратора оказывало колоссальное влияние на слушателей.

— Ленин выступал на митингах постоянно. Это как-то отслеживалось террористами?

— Да. Руководитель террористической группы Григорий Семёнов в 1922 году показал: «Мы решили убить Ленина (выстрелом из револьвера) при отъезде его с какого-нибудь митинга. В это время в Москве бывали во всех районах еженедельные митинги, и Ленин выступал на них почти ежедневно, но заранее не было известно, на каком именно митинге он выступит. Мы наметили поэтому такой план действия: город разбивается территориально на 4 части, назначаются 4 исполнителя; в часы, когда идут митинги, районный исполнитель дежурит в условленном месте; на каждом сколько-нибудь крупном митинге обязательно присутствует кто-нибудь из боевиков. Как только Ленин приезжает на тот или другой митинг, дежурный на митинге боевик сообщает районному исполнителю; тот немедленно является на митинг для выполнения акта. Исполнителями я наметил: Каплан, Коноплёву, Фёдорова и Усова…»

— То есть Каплан была в числе нескольких намеченных убийц вождя?

— В других показаниях на суде Семёнов сказал: «Лучшим исполнителем акта покушения считал Каплан. Все эсеровские беды она связывала с именем Ленина. Мнительная, болезненно честолюбивая, увядающая Каплан жаждала сенсации и славы. Достичь этого она могла убийством Ленина. Я намеренно послал Каплан на завод Михельсона. Туда было больше всего шансов на приезд Ленина. Помогал террористке эсер В.А. Новиков».

— Это он был на заводе Михельсона в матросской форме?

— Именно. Приведу еще выдержку из показаний Семёнова: «Каплан должна была дежурить на Серпуховской площади недалеко от завода. Я считал, что бежать после совершения акта не надо, что за такой момент покушающийся должен отдать жизнь, но практическое решение этого вопроса я предоставлял каждому из исполнителей. Каплан разделяла мою точку зрения. Всё-таки, на случай желания Каплан бежать, я предложил В.А. Новикову нанять извозчика-лихача и поставить наготове, у завода (что В.А. Новиков и сделал)».

— Это была первая попытка покушения на Ленина членов террористической группы Семёнова?

— Нет, по заданию Семёнова 11 июля 1918 года рабочий К.А. Усов с целью совершить убийство вождя появился на митинге в Алексеевском народном доме в Москве. Он вплотную подошел к Ленину и имел полную возможность убить его. Но не выстрелил. Товарищам своим объяснил, что выступление Ленина настолько его поразило, что он не смог поднять руку на социалиста. Семёнов оставил Усова в группе террористов, но уже не поручал ему ответственных заданий. Вообще рабочим Семёнов доверял всё меньше.

— Как восприняла ответственное задание Каплан?

— Судя по её тогдашнему состоянию, наверное, с гордостью. На первую и последнюю встречу с Лениным Фанни направилась из квартиры подруги по каторге Анны Савельевны Пигит. Этот дом, построенный в 1903 году по адресу Большая Садовая, 10, владельцем табачной фабрики «Дукат» Ильёй Давыдовичем Пигитом, достоин отдельного рассказа. Напомню лишь, что здесь жил писатель Михаил Булгаков, поселивший в «нехорошую квартиру» Воланда и его спутников. В этом же доме Сергей Есенин познакомился с Айседорой Дункан, да и жилец квартиры № 5 Д.С. Пигит (той квартиры, где устроилась Каплан) был в приятельских отношениях с великим поэтом. Бывают в жизни такие совпадения…

В тот роковой день

— Итак, мы подошли к дню покушения на Ленина. Вот тут особенно хотелось бы, чтобы рассказ ваш был по возможности подробным.

— Да, наступила роковая дата — пятница, 30 августа 1918 года. По пятницам в Москве проводились «партийные дни», когда руководители страны и города должны были выступать перед жителями. Получив информацию о митингах, на которых могли появиться партийные руководители, Семёнов распределил боевиков следующим образом.

Александровский вокзал закрепили за Лидией Коноплёвой. Как «проштрафившийся», рабочий Усов поехал в наименее «перспективный» Петровский парк. На Хлебную биржу, находившуюся на Гавриковой площади в Басманном районе, были направлены Фёдоров-Козлов и Зубков.

На завод Михельсона, где ожидалось выступление Ленина, направили Фанни Каплан и В.А. Новикова, одетого в матросскую форму. Оба были вооружены. У Каплан с собой находился пистолет браунинг модели 1900 года, заряженный 8 патронами. Часть пуль надрезали для увеличения их поражающей силы. На суде Лидия Коноплёва утверждала, что Семёнов отравил пули ядом кураре. По-видимому, пистолет или револьвер взял с собой и В.А. Новиков.

За два-три часа до начала митинга на Хлебной бирже секретаря Басманного райкома Е.М. Ямпольскую вызвали в МК партии и сообщили, что в связи с тревожным положением Владимиру Ильичу предложено сегодня не выступать. Дополнительно Загорский послал Ленину записку с предложением отменить в этот день публичные выступления. Просили его не ехать на митинг и члены семьи. Ленин никого не послушал.

— А что вы можете сказать о времени начала митингов? На этом ведь тоже строятся всякие кривотолки, в том числе и в недавней передаче «Дело тёмное» на телеканале НТВ.

— Время начала митингов известно. Сохранилось письмо Председателя ВЦИК Я.М. Свердлова от 29 августа, где он писал Ленину, что 30 августа митинги начнутся в 6 часов вечера, в связи с чем просил перенести заседание Совнаркома на более позднее время — после 9 часов вечера.

На Хлебную биржу для выступления приехали несколько видных работников партии. Среди них были А.М. Коллонтай и Емельян Ярославский. Ленина не ждали. Его приезд стал неожиданностью. Террорист Фёдоров-Козлов, хотя и находился рядом с Лениным, не смог набраться смелости выстрелить в него. Ленин говорил недолго, 15—20 минут. По словам шофера С.К. Гиля, «часов в шесть вечера мы покинули Хлебную биржу и поехали на завод бывший Михельсона, на Серпуховской улице. На этом заводе мы бывали и раньше несколько раз».

Митинги на заводе Михельсона проходили в самом вместительном гранатном цехе. Послушать выступления ораторов приходили не только рабочие завода, но и все желающие. Участники митингов знали, что для выступлений часто приезжают высшие партийные и государственные деятели. Нет данных о том, что Ленин куда-либо заезжал по пути от Хлебной биржи до завода Михельсона. В ленинской «Биографической хронике» говорится о том, что он приехал после 18 часов 30 минут. Сохранилась путевка на митинг, где значилась тема выступления: «Две власти. (Диктатура рабочих и диктатура буржуазии)».

Организаторы митинга Ленина не ждали, поскольку за три часа до этого в Московском комитете партии им объявили об отмене выступлений вождя. Вот почему, когда Ленин приехал, его никто не встречал. Учитывая, что в этот вечер ему предстояло провести заседание Совнаркома, требовавшее предварительной подготовки, он не затягивал выступления. Всего шофер Гиль ждал Ленина в машине не больше часа.

Гиль вспоминает, что через несколько минут после приезда к нему приблизилась женщина в коротком жакете, с портфелем в руке: «Она остановилась подле самой машины, и я смог рассмотреть её. Молодая, худощавая, с темными возбужденными глазами, она производила впечатление не вполне нормального человека. «…Что, товарищ, Ленин, кажется, приехал?» — спросила она… Я всегда соблюдал строжайшее правило: никогда никому не говорить, кто приехал, откуда приехал и куда поедем дальше».

После окончания митинга из завода вышли несколько десятков человек. Ленин направился к автомашине, но его окружили слушатели. В момент выстрела Ленин собирался сесть в машину и находился напротив шофера. Потом Гиль показал: «Стрелявшую я заметил только после первого выстрела. Она стояла у переднего левого крыла автомобиля. Тов. Ленин стоял между стрелявшей и той, в серой кофточке [кастеляншей Павловской больницы Поповой], которая оказалась раненой».


Вернуться наверх
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения:
СообщениеДобавлено: Вт ноя 09, 2010 3:35 pm 
Не в сети

Зарегистрирован: Вт сен 28, 2004 11:58 am
Сообщений: 11254
Спекуляция на репрессиях и реальная жизнь

Правда. 02.11.2010

Сын «жертвы Сталина» Владимир АКИМОВ в диалоге с обозревателем «Правды» Виктором КОЖЕМЯКО размышляет о Сталине, о советском и нынешнем времени, о своей судьбе

«Да, я — за Сталина!»

— Владимир Петрович, в связи с 65-летием Великой Победы вновь обострились атаки на Сталина. Это стало реакцией «правозащитников» да и нынешней власти на вполне законное желание ветеранов войны увидеть в юбилейный День Победы среди праздничного оформления городов и сёл портреты своего Верховного Главнокомандующего. Вы, насколько я знаю, тоже поддерживали фронтовиков?

— Конечно. Хотя портреты — это частность, а речь должна идти о гораздо большем. Я за восстановление в нашем обществе достойного отношения к этой величайшей исторической личности во всей полноте, за очищение её и всего советского периода нашей истории от напластований чудовищной лжи.

Повторять, будто в самой страшной войне наша страна победила вопреки тому, кто ею руководил,— это же абсурд! Надо прямо говорить: благодаря советскому народу, руководимому Коммунистической партией во главе со Сталиным, было спасено всё человечество (в том числе и негодяи, которые изо всех сил хулят Сталина в нынешнее время).

— Но вам ведь известно, в чём его обвиняют. Ключевое слово — репрессии. Ваша мать, говоря сегодняшним языком, стала жертвой сталинских репрессий, и, тем не менее, вы, оказавшийся в положении сына «врага народа», их фактически оправдываете. Почему?

— Вопрос большой и сложный. Прежде всего замечу, что никто и никогда — ни разу! — не называл меня сыном «врага народа». Я прожил, разумеется, не безоблачную, но, по-моему, счастливую жизнь. Считаю себя счастливым человеком, и ощущение это главным образом оттого, что жил я в Советской стране, которая, кто бы что ни говорил, была самой справедливой страной на свете. Где не было капиталистов и помещиков, превыше всего ценился человек труда, у всех была возможность учиться и лечиться, работать и отдыхать, сполна проявлять свои способности.

Да, завоёвывая и отстаивая эти права, нашему народу пришлось преодолевать огромные трудности. Всё происходившее у нас за последнее столетие надо рассматривать под углом такого эпохального явления, как Великая Октябрьская социалистическая революция. Только с учётом её задач и последствий, а также того, что мы имеем сегодня в результате коварно совершённой контрреволюции, можно понять многие сложные события минувшего века, включая так называемые политические репрессии 30-х годов.

Я сам однажды имел возможность задать Ельцину вопрос: «Существует ли контрреволюция?» Он мне ответил: «Да ещё какая!»

«Говорю твёрдо: моя революция»

— Из вашей биографии, Владимир Петрович, мне известно, что родители у вас были революционерами, большевиками…

— Совершенно верно. Отец стал членом большевистской партии в 1907 году. Вёл работу по пропаганде революционных идей среди рабочих Петербурга, за что целый год отсидел в одиночной камере тюрьмы «Кресты». А его родители были выходцами из крепостных крестьян.

Мать же моя родилась в аристократической семье. До революции учительствовала, а в 1917 году вступила в партию большевиков. Она участвовала в организации красногвардейских отрядов на Северном Кавказе, была в 1918-м секретарём Сочинского окружного исполкома, а затем, при Деникине, бесстрашно вела активную работу в подполье. Когда белогвардейцев погнали с Кавказа, мама служила в политуправлении 11-й армии, где членом Реввоенсовета был Сергей Миронович Киров…

На примере моих родителей хорошо видно, что в революцию шли люди, которые не могли мириться с царившей несправедливостью. Но были и такие, которые устоявшуюся несправедливость считали законной, готовы были бороться за неё, потому что она давала им личную выгоду. Вот на столкновении этих двух сил и возникла Гражданская война.

Меня возмущает, когда я сегодня читаю и слушаю, будто Октябрьскую революцию совершила кучка большевиков во главе с Лениным. Да разве могла бы победить какая-то кучка в огромной стране, если бы не было мощного движения самых широких народных масс? Но о противодействии, которое приходилось преодолевать, тоже забывать нельзя. И оно, что особо хочу подчеркнуть, не кончилось с завершением Гражданской войны.

— В своей работе «Правда о репрессиях», проанализировав обстановку, которая складывалась после прихода фашистов к власти в Германии, вы пишете: «…Из выше сказанного можно сделать однозначный вывод: борьба с троцкистами, с «пятой колонной» в 1934—37—38 годах была жизненно необходима, так как врагов социалистического строя было довольно много. Фактически это были годы продолжения Гражданской войны, когда Советскому Союзу угрожал страшный враг — гитлеровская Германия и когда решалась судьба нашей страны: жизнь или смерть». Однако сегодня, под воздействием оглушительной пропаганды последних лет, в массовом сознании возобладало совсем иное представление. Дескать, враги внутри страны — это был плод больной фантазии Сталина, его повышенной подозрительности, а принимавшиеся меры — проявление сталинской жестокости. Почему вы категорически не приемлете такую точку зрения?

— Потому что на основании изучения реальных исторических фактов твёрдо убеждён: если бы не репрессировали внутренних врагов Страны Советов в 30-е годы, фашисты захватили бы нашу Родину почти без боя. Ведь потенциальных власовых и бандер было много. Да и среди интеллигенции были такие, как Солженицын, желавшие поражения Советской власти.

Кстати, планируя свой блицкриг — молниеносную войну против Советского Союза, Гитлер рассчитывал именно на поддержку «пятой колонны». Немцы даже не готовились воевать в зимнее время, их армия была одета только в расчёте на летний период, так как поначалу они уже в августе 1941-го собирались праздновать свою победу. Но Гитлер просчитался. И впоследствии он вынужден был признать, что проведённая большевиками «чистка», в том числе среди командных кадров Красной Армии, пошла, в конечном счете, на пользу Советской стране.

— Но вы признаёте, что всё-таки многие были репрессированы несправедливо?

— Конечно, и об этом я тоже пишу. Репрессированных было бы значительно меньше, если бы в политических репрессиях не участвовали сами троцкисты и скрытые белогвардейцы, которые находились в органах НКВД, фальсифицируя «дела» и поощряя лживые доносы. В сложнейшей обстановке тех лет подчас очень трудно было разобраться, кто свой, а кто чужой.

В январе 1938 года пленум ЦК ВКП(б) принял постановление, в котором говорилось: «… Многие наши парторганизации до сих пор не сумели разглядеть и разоблачить искусно замаскированного врага, старающегося криками о бдительности замаскировать свою враждебность и сохраниться в рядах партии — это, во-первых, и, во-вторых, стремящегося путём проведения мер репрессий перебить наши большевистские кадры, посеять неуверенность и излишнюю подозрительность в наших рядах. Такой замаскированный враг — злейший предатель — обычно громче всех кричит о бдительности, спешит как можно больше «разоблачить» и всё это делает с целью скрыть собственные преступления перед партией и отвлечь внимание партийной организации от разоблачения действительных врагов народа».

«У меня никогда не было и нет обиды на Советскую власть»

— Обратимся к судьбе вашей матери.

— Вот мама как раз, насколько я убедился, стала жертвой вражеского оговора. Именно поэтому 19 ноября 1955 года Военная коллегия Верховного суда СССР пересмотрела дело по её обвинению, и приговор Военной коллегии от 22 августа 1938 года по вновь открывшимся обстоятельствам был отменён, дело за отсутствием состава преступления прекращено. Выполняя решение Комиссии партийного контроля от 20 января 1956 года, Киевский райком КПСС Москвы посмертно восстановил маму в Коммунистической партии.

В экспозициях Сочинского и Краснодарского краеведческих музеев были материалы о ней и её первом муже Владимире Васильевиче Торском, погибшем в бою с белогвардейцами. Много интересного узнал я о маме из книги писателя Николая Григорьевича Спиридонова «В огне войны Гражданской», посвящённой коммунистам — пламенным борцам за дело революции, отстоявшим и утвердившим Советскую власть на Кубани.

— А после Гражданской войны мать где работала?

— Была первым главным редактором газеты Кубано-Черноморского обкома РКП(б) «Красное знамя», заместителем секретаря обкома партии в Краснодаре. Далее — заместитель заведующего женотделом ЦК ВКП(б), а в 1929—1931 годах — в ответственной зарубежной командировке…

Когда по наветам её арестовали, она была членом Президиума Верховного суда РСФСР. Со слов своей старшей сестры я знаю, что мама сумела спасти от репрессий Екатерину Ивановну Жугину, работавшую главным редактором журнала «Крестьянка». Мама хорошо знала Екатерину Ивановну по совместной работе в большевистском подполье во время деникинской власти. Она была бес-

страшным курьером и, рискуя жизнью, доставляла партийные документы в военно-революционный штаб Екатеринодарского комитета РКП(б)…

— И всё-таки, я думаю, не избежать нам с вами вопроса от некоторых читателей: как же это — мать невинно пострадала от Советской власти, погибла по вине Сталина, а сын эту власть и Сталина превозносит?

— Не считаю виновными в гибели моей матери ни Сталина, ни Советскую власть. Как я уже сказал, репрессии — это был вынужденный акт фактически продолжавшейся Гражданской войны, в которой оказались и невинно пострадавшие. Но ведь это вовсе не было целью Советской власти, Коммунистической партии и её вождя. Цель тогда была — защитить страну в надвигавшейся мировой войне, отстоять самый справедливый советский, социалистический строй жизни, у которого по вполне понятным причинам в мире и внутри страны была масса врагов. Их удалось победить в 30—40-е годы. А вот в 80—90-е — не удалось.

Совершив контрреволюцию, развалив Советский Союз, став у руля управления, эти враги отняли у трудового народа землю, недра, заводы и фабрики, разворовали колхозы и совхозы, превратили страну в сырьевой придаток Запада. Смертность превысила рождаемость. Почти на миллион человек ежегодно стало уменьшаться население нашей Родины. А сколько моих соотечественников превратилось в бомжей, наркоманов, нищих, сколько сирот и беспризорных детей у нас сегодня!

Чтобы отвлечь внимание от всего этого, нынешняя власть и старается с помощью многочисленных СМИ любыми способами чернить наше советское прошлое. Хулят день и ночь В.И. Ленина и И.В. Сталина. Внушают, что репрессии, масштабы которых в десятки раз бессовестно преувеличиваются,— это, так сказать, порождение злых коммунистов и жестокой Советской власти, а социализм — это утопия и «путь в никуда». Что грандиозные успехи Страны Советов были достигнуты за счёт заключённых, а не энтузиазмом народа, стремившегося построить справедливое социалистическое общество, да получается, вроде и успехов-то никаких не было. Что детей репрессированных якобы тоже уничтожали, преследовали, то есть не давали им жить…

Вот это люди видят и слышат уже много лет по всем каналам телевидения и радио, об этом читают в газетах и книгах. Ложь хитро перемешивается с правдой, трагедии подлинные и выдуманные нагнетаются, и на многих, конечно, раздуваемое пугало репрессий эмоционально действует очень сильно. Не в последнюю очередь именно это даёт возможность нынешнему руководству страны вести пропаганду против Коммунистической партии и её сторонников. Но я мириться с ложью не могу!

— А разве совсем нет у вас и никогда не было чувства личной обиды за то, что вам пришлось пережить? Ведь известно, дети репрессированных составили уже в 60-е годы довольно активную диссидентскую и полудиссидентскую силу, которая немало способствовала свержению Советской власти. Можно вспомнить хотя бы писателей и поэтов Василия Аксёнова, Булата Окуджаву и других.

— Ну а такие антисоветчики, как Егор Гайдар или Никита Михалков? У них на кого и на что обида? Они-то просто предали своих знаменитых отцов и дедов, на произведениях которых мы в своё время воспитывались. Что же касается обиды Окуджавы или Аксёнова, она какая-то уж слишком узко личная на поверку. Помнить своё давнее горе и закрывать глаза на горе сегодня, вокруг, рядом, но не лично твоё — это, по-моему, бесстыдство какое-то.

Окуджава, например, не прощал Советской власти гибели своего отца в 30-е годы, но когда в октябре 1993-го новая, «демократическая» власть на его глазах расстреливала сотни невинных людей, он этим зрелищем, транслировавшимся по телевидению, оказывается, наслаждался! Мало того, не постеснялся потом вслух цинично говорить об испытанном садистском удовольствии. Какова же цена «гуманизма» этих людей?!

— Действительно, каким-то патологически узким и специфически шкурническим выглядит их «гуманизм». А вот выдающийся русский поэт Виктор Боков, в своё время репрессированный, то есть «пострадавший от Сталина», в последние годы своей жизни — 90-е годы ХХ века писал о нём такие стихи:



Сталинский след с Мавзолея

не смыт

Ни дождями, ни градом

снарядным…

Он с рукой зашинельной стоит

И незыблемым, и громадным.



Величие Сталина и сталинской эпохи не отрицал, а воспевал и прошедший не раз приговоры сурового времени Ярослав Смеляков — тоже один из талантливейших наших поэтов. Список таких людей можно продолжать. Значит, они видели и понимали нечто гораздо более важное, существенное для родной страны, чем личная обида?

— В этом суть. Многие — по-моему, и не только такие выдающиеся — душой чувствовали и разумом понимали, что в труднейших, сложнейших исторических обстоятельствах, где возможны и ошибки, решается в конечном счёте судьба Родины. А она превыше всего!

Если же вспоминать великих соотечественников, которым выпало перенести горечь неправедного обвинения и временного заключения, то их дальнейшая работа на благо Родины, их отношение к Сталину в последующие годы свидетельствуют о многом. Назову хотя бы Сергея Павловича Королёва, авиаконструктора Туполева, Маршала Советского Союза Константина Рокоссовского… Известно, как ответил Рокоссовский на предложение Хрущёва очернить Сталина: «Не могу, Никита Сергеевич. Товарищ Сталин для меня святой…»

— Перенесёмся в наше время. Передо мной письма о Сталине, приходящие в редакцию «Правды» сегодня. Автор одного из них, из города Ангарска Иркутской области, прислал стихи тамошнего поэта Валерия Алексеева под названием «Молитва сталиниста». Поскольку они в определённом смысле имеют отношение к теме нашего разговора, приведу выдержку из них, обращённую как раз к Сталину:



В стране стряслось у нас такое,

что сердце ёкает в груди.

Восстань!.. И твёрдою рукою

порядок строгий наведи.

Я был под Брестом

и под Псковом,

но не погиб в бою от ран…

И я тебя, отца родного,

прошу, как старый ветеран,

устрой стране головомойку

и разберись: кто друг, кто враг?!

По тем, кто начал «перестройку»,

давно соскучился ГУЛАГ.

Для новоявленных баронов,

в царьки шагнувших из нулей,

колючки ржавой и патронов,

прошу тебя, не пожалей…



Как вы это воспринимаете? Кровожадность? Жестокость?

— Нет, здесь другое. Желание справедливости.

«Жизнь моя и моих близких неотрывна от жизни

страны»

— В почте «Правды» есть письма, которые перекликаются с вашими мыслями. Вот, например, проникнутая горечью и болью за родную страну исповедь Раисы Яковлевны Прохоровой из посёлка Грибановский Воронежской области. Она из семьи потомственных железнодорожников. Пишет, что в 1937-м ее отец «по подлому оговору отсидел полтора года, но разобрались и отпустили, а в 1945-м был принят в партию». Пишет, что отец не озлобился, понимал: не Сталин и не Советская власть виноваты в его беде, а враги Советской власти. Сталин до конца жизни оставался для него примером честности, бескорыстия, самоотверженного служения трудовому народу. В корень, по-моему, смотрит Раиса Яковлевна: «Тем, для кого смысл жизни — нажива, не нравилось в Советском Союзе, потому что сложно было извлекать нечестными способами выгоду для собственного кармана в стране, где утверждались справедливость, равенство, братство, духовность, а культ наживы был не в чести. Вот они и решили с забугорной помощью эту страну разрушить, а теперь до омерзения нагло обгаживают наше советское прошлое…»

У автора этого письма, как и других, главный аргумент в защиту советского прошлого (и будущего!) — собственная жизнь. Судя по вашей книжке, Владимир Петрович, у вас — тоже.

— Безусловно. Я сейчас пишу более подробную свою автобиографию, и главный вывод, который делаю,

оглядываясь на прожитое, состоит в том, что при Советской власти была настоящая забота о людях. Стоит конкретнее посмотреть на судьбы детей, чьи родители были репрессированы. Тот же Василий Аксёнов окончил мединститут, стал известным писателем. Тот же Окуджава окончил педагогический институт и тоже вышел в знаменитости. Это о чем-то говорит? И подобных фактов масса. А ведь утверждают, что дети попавших под репрессии были обречены на гибель или уж во всяком случае лишались нормальной дороги в жизни.

— Давайте взглянем, как складывалась после ареста матери жизнь у вас.

— У меня и, добавлю, у двоих моих старших сестер, у других родных…

Сестра Тамара, окончившая авиационный институт, перед войной работала в конструкторском бюро, во время войны — на военном заводе и потом в ОКБ в Подлипках (ныне город Королёв) вместе со своим мужем Анатолием Алексеевичем Толстовым. Он стал лауреатом Ленинской и двух Государственных премий СССР, доктором технических наук, ведущим конструктором ракетно-космических двигателей. Под его руководством были сконструированы двигатели, которые позволили космическим кораблям маневрировать и совершать мягкую посадку. Эти двигатели были установлены на пилотируемых космических кораблях «Восток», «Восход», «Союз» и автоматических межпланетных станциях.

Другая моя сестра — Ия перед войной окончила медицинский институт и во время войны служила в военных госпиталях. Затем она стала доктором биологических наук, принимала активное участие в разработке научных методов реанимации человека.

Двоюродная сестра Маргарита, дочь маминого брата, работала в ЦК комсомола и в ТАСС, она увлекалась фотографией и повлияла впоследствии на мой выбор профессии. Конечно, особенно большую роль в этом сыграл брат мамы — дядя Сева, подаривший мне, одиннадцатилетнему, детский фотоаппарат «Моноколь». Дядя Сева был талантливейшим преподавателем литературы в Краснодарском пединституте, героически прошел Великую Отечественную, а после войны возглавил кафедру в Кубанском государственном университете. Умер он в 2001 году, не дожив трех дней до своего 90-летия…

— А что было с вашим отцом? Когда матери не стало, вы жили с ним?

— Нет, я оставался под присмотром сестер. Отца, который работал в Наркомате финансов, направили старшим контролером-ревизором контрольно-ревизионного управления НКФ СССР по Витебской области, где он проработал до начала войны. Присылал нам деньги, я переписывался с ним и бывал у него. Особенно запомнилось лето в пионерском лагере под Витебском, где были и дети-беженцы из Польши. Они приехали худые, голодные, и мы, советские дети, делились с ними всем, чем могли.

Когда началась война, несмотря на нездоровье, отец стал проситься на фронт. Из того времени у меня сохранилось одно его письмо. «Учись, милый, как можно прилежнее, будь всегда верен своему слову, своим обещаниям,— писал отец в сентябре 1941 года.— Не забывай о том, что ты обещал товарищу Ворошилову, а в его лице нашей Родине, партии, Сталину… Пиши чаще, не дожидайся ответа на одно письмо прежде чем послать второе, а пиши регулярно, каждую неделю. К борьбе за дело Ленина — Сталина будь готов! Твой отец, друг и товарищ Петя».

Вот такой у меня был отец. Последним местом его военной службы стал Курск, где он был заместителем начальника лагеря немецких военнопленных по политчасти в звании капитана. Скончался от туберкулеза легких в госпитале 31 мая 1944 года, похоронен на Московском кладбище Курска с воинскими почестями…

— Каково же вам пришлось без матери и без отца?

— Сирот во время войны было много, но честно скажу: сиротой себя не чувствовал. Думаю, как и абсолютное большинство детей, оказавшихся в подобном положении. Не хотелось бы употреблять слишком громких слов, но совершенной правдой будет сказать, что Советская Родина в это тяжелейшее время по-матерински заботилась о нас.

В сентябре 1941 года сохранившееся у меня отцовское письмо из Москвы я получил в городе Скопин Рязанской области, куда наша школа была вывезена в связи с участившимися бомбежками и фашистской угрозой столице. Теперь я знаю, что в первый же военный месяц из Ленинграда было эвакуировано более 300 тысяч детей, из Москвы и ее пригородов — около 500 тысяч.

Да, насколько это было возможно, детей старались оберегать! И когда немецкие войска прорвались к Скопину (этот город на несколько дней оказался потом в оккупации), нас, школьников, срочно отправляют в глубокий тыл — в Молотовскую область, ныне Пермский край. И вот здесь, в селе Серафимовка Сивинского района, предстояло нам прожить и проучиться до апреля 1943 года, когда я окончил 8-й класс.

Красивейшие места! Очень гостеприимное, дружелюбное отношение к нам местных жителей. Наряду со школьными занятиями — полюбившаяся мне работа в колхозной бригаде, на конной ферме, где выращивали лошадей для отправки на фронт. Вороных двухлеток надо было объезжать, то есть садиться верхом без седла и проехать хотя бы километра два-три. Это сложная задача, особенно если учесть, что силёнок у тебя мало, но всё же удавалось справляться. А главное чувство было такое: ты тоже помогаешь фронту.

— Связь с сёстрами не терялась?

— Мы переписывались всё время, получал посылки от них. Но самое основное — опять-таки ощущение связи с воюющей Родиной. Например, сестра Ия, военврач, писала мне 21 мая 1942 года: «Прочла твои последние письма сама, а потом — товарищам. Командир конной разведки капитан Борода просил тебе передать, что лошади очень нужны и что из тебя выйдет прекрасный кавалерист, если будешь уметь хорошо ухаживать за лошадью и знать ее повадки. Лейтенант Курочкин советует тебе хорошо использовать лето, научиться отлично плавать. Он сам замечательный пловец и совсем недавно доставил из разведки «языка», причем пришлось переплывать под обстрелом в ледоход реку и тянуть за собой этого «языка», а так как немец был связан, то задача была совсем не легкая…»

Из каждого письма моих сестер видно, каким патриотизмом они проникнуты, какая у них забота и беспокойство обо мне, как постоянно пекутся о младшем брате. Не возникало ощущения, что мы какие-то «неполноценные» и «ущемленные» из-за трагедии нашей матери. Не покидал оптимизм. Так, 14 декабря 1942 года — в самое, казалось бы, трудное время! — Тамара пишет о «светлом будущем, когда наша доблестная, родная Красная Армия выгонит этих поганых бандитов и заживем мы, Володик, полной жизнью, а пока надо работать и помогать нашим бойцам».

«Считаю себя счастливым человеком»

— И как вы полагаете — это светлое будущее, о котором писала ваша сестра в разгар страшнейшей войны, лично для вас состоялось?

— Да, я уже сказал, что считаю себя счастливым человеком, и могу это повторить. Впрочем, судите сами. Когда после окончания 8-го класса я вернулся весной 1943 года со своей школой в Москву, был объявлен массовый набор в ремесленные училища и ФЗУ. Мне пришла повестка учиться на штукатура, а я хотел стать электриком. И добрые люди (мне всю жизнь везло на хороших, добрых людей!) подсказали: «Иди в ЦК комсомола и проси, чтобы тебя направили туда, куда душа просит». К этому времени я уже был комсомольцем — приняли на Урале, вот и пошел в ЦК. Там отнеслись с большим вниманием, и я попал в самое лучшее ремесленное училище энергетиков № 28, которое при мне за отличные достижения было награждено орденом Трудового Красного Знамени.

Здесь в течение двух лет я освоил даже не одну, а три специальности: стал электромонтером 5-го разряда, получил права на вождение мотоциклов всех марок (9 мая 1944 года) и стал музыкантом — научился играть на духовом инструменте (альт). В дальнейшем все три специальности пригодились в жизни, а моя музыкальная профессия даже сделала меня участником Парада Победы 24 июня 1945 года на Красной площади.

— А как это произошло?

— Меня и моих товарищей включили в состав сводного духового оркестра, которому предстояло закрывать этот исторический парад. Во время прохождения войск оркестр находился напротив Мавзолея В.И. Ленина, и я имел возможность впервые видеть всё правительство и товарища Сталина. Это, конечно, были очень радостные минуты моей жизни. Переполняла гордость, что я тоже участник такого грандиозного события.

Вообще, мне очень дорого, что моя жизнь, а потом и моя профессия фотокорреспондента сделали меня причастным ко многим историческим событиям и личностям…

— Читателям интересно будет узнать, каким образом выпускник ремесленного училища стал вдруг одним из ведущих фотожурналистов страны.

— Ничего удивительного в этом, конечно, нет. Счастливым был не только я — многие и многие. Сегодня, когда говоришь, что в Советской стране перед каждым были открыты все дороги для осуществления своих способностей, некоторые криво ухмыляются. Но ведь это так и было! Не сравнить с нынешним временем, когда главное решают не способности человека, не его призвание, а деньги. И всё направлено лишь на деньги, деньги, деньги…

А у меня было так. Первая запись в Трудовой книжке: «1945.09.22 — назначен электромонтером «Фотохроники ТАСС». И тут же запись вторая: «1946.07.01 — зачислен учеником фотокорреспондента». Признаюсь, попроситься на работу именно в «Фотохронику ТАСС» меня побудил давний интерес к фотографии, вызванный когда-то детским аппаратом — подарком дяди Севы. Теперь, придя в «Фотохронику» как электромонтер, первым делом я заменил здесь устаревшую электропроводку, то есть, как меня всю жизнь учили, добросовестно выполнил свою профессиональную обязанность. Но потом, делая основную работу, в свободное время начал изучать фотолабораторные процессы. Известные фотокорреспонденты, видя мой интерес к их делу, стали брать меня на съёмки, которые были связаны с освещением. Я быстро освоил постановку света, так что был хорошим помощником.

И к каким людям эти съёмки сразу же меня привели! Запомнилась работа с моим замечательным учителем Владимиром Ивановичем Савостьяновым у покорителя Северного полюса, дважды Героя Советского Союза, начальника «Главсевморпути» Ивана Дмитриевича Папанина. Человек-легенда, о котором я много читал ещё в детстве, был теперь наяву передо мной! А не менее легендарный Маршал Советского Союза Иван Степанович Конев дал мне подержать свой китель со всеми наградами, и это было весьма весомо. Был на фотосъёмках всемирно известных советских учёных — академика-медика, Героя Социалистического Труда, лауреата Сталинской премии Алексея Ивановича Абрикосова, президента Академии наук СССР Сергея Ивановича Вавилова. Несколько позднее, в 1957 году, уже самостоятельно фотографировал я и следующего президента Академии наук — трижды Героя Социалистического Труда, лауреата Ленинской и двух Сталинских премий Мстислава Всеволодовича Келдыша…

— Действительно, личности исторические в полном смысле слова!

— Хотя первое самостоятельное задание, которое я получил в мае 1946 года, было довольно скромное: сделать фоторепортаж о работе Свердловской ГАИ Москвы. Но, кажется, снимки получились интересные — и по композиции, и по схваченным моментам. Они легли на стол начальника «Фотохроники ТАСС» Василия Николаевича Кузовкина, который увидел в них мои способности и предложил мне стать учеником фотокорреспондента. Это уже был серьёзный шаг к моей основной жизненной профессии. Поэтому, отслужив свой срок в рядах Советской Армии (тоже отличная школа была!), я вернулся в «Фотохронику».

— Никогда не жалели о выборе?

— Что вы! Ведь многолетняя моя работа в фотожурналистике стала как бы отражением живой истории, каждый трудовой день для меня был новой страницей летописи страны. Я изъездил Советский Союз от края до края. Мне поручались ответственные партийные и правительственные фотосъёмки — съезды КПСС, сессии Верховных Советов СССР и РСФСР, визиты глав зарубежных государств, подписание важнейших международных соглашений и т.д. Если вспомнить повод нашей беседы — тему репрессий, обратите внимание: мне доверяли! У меня были командировки и в разные страны мира. Ещё в сталинское время, в 1951 году, когда я служил в армии, меня приняли кандидатом в члены ВКП(б), а в 1953-м стал членом партии.

Демобилизовавшись и вернувшись в «Фотохронику ТАСС», я учился вечерами в средней школе рабочей молодёжи, окончил её в 1954 году. Можно сказать, что это тоже было типично для многих людей моего поколения, которым пришлось перенести войну: руководство страны заботилось о нашем образовании, создавало условия для этого… Да, еще обязательно надо добавить, что у меня сложилась прекрасная семья.

— Какой главный вывод делаете для себя из прожитой жизни?

— Об этом я размышляю в книге, которую сейчас пишу. Конечно, жизнь не была лёгкой ни для меня, ни для страны в целом. Но страна тут не виновата. Да и разве счастье в том, чтобы легко жилось? И что значит «легко»?

Чистая совесть и ощущение себя неотрывной частью своего народа — вот что важно. Жизнь по справедливости — дороже всего. А наша страна, когда она была Советской, жила по справедливости, от чего теперь нас хотят увести. Это я хорошо понимаю, потому мне очень горько, что на многих одурманивающе действует ложь о советском прошлом. О тех же репрессиях, которые всячески раздувают, растравляют, преподносят как самое главное в советской истории, пугая ими простых людей.

Но я спрашиваю: а разве преступники не заслуживают, чтобы их репрессировали? Разве грабитель, живущий за счёт других, так и должен жить дальше? А ведь нынешняя власть защищает именно грабителей-олигархов, стремясь утвердить этот порядок жизни, при котором они господствуют, навсегда.

Однако в 1917 году наш народ не пожелал мириться с таким несправедливым порядком. Думаю, не захочет и впредь.


Вернуться наверх
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения:
СообщениеДобавлено: Сб ноя 13, 2010 10:26 pm 
Не в сети

Зарегистрирован: Вт сен 28, 2004 11:58 am
Сообщений: 11254
Покушение на Ленина

Правда. 12-15.11.2010

Разговор со старшим прокурором-криминалистом Следственного комитета при прокуратуре РФ Владимиром СОЛОВЬЁВЫМ ведёт политический обозреватель «Правды» Виктор КОЖЕМЯКО

— Шофёр Гиль стал главным свидетелем по делу?

— Фактически да. В тот же день, 30 августа, Гиль подробнее рассказал о покушении: «По окончании речи Ленина, которая длилась около часа, из помещения, где был митинг, бросилась к автомобилю толпа, человек 50, и окружила его. Вслед за толпой в 50 человек вышел Ильич, окруженный женщинами и мужчинами, и жестикулировал рукой. Среди окруживших его была женщина блондинка, которая меня спрашивала, кого привёз. Эта женщина говорила, что отбирают муку и не дают провозить. Когда Ленин был уже на расстоянии трёх шагов от автомобиля, я увидел сбоку, с левой стороны от него, на расстоянии не больше трёх шагов, протянутую из-за нескольких человек женскую руку с браунингом, и были произведены три выстрела, после которых я бросился в ту сторону, откуда стреляли, но стрелявшая женщина бросила мне под ноги револьвер и скрылась в толпе. Револьвер этот лежал под моими ногами. При мне револьвера этого никто не поднял. Но, как объяснил один из двух сопровождавших раненого Ленина, [он] сказал мне: «Я подтолкнул его ногой под автомобиль».

В своих воспоминаниях Гиль говорит: «Я тотчас же застопорил машину и бросился к стрелявшей с наганом, целясь ей в голову. Она кинула браунинг мне под ноги, быстро повернулась и бросилась в толпу по направлению к выходу. Кругом было так много народа, что я не решился выстрелить ей вдогонку, так как чувствовал, что, наверное, убью кого-нибудь из рабочих. Я ринулся за ней и пробежал несколько шагов, но мне тут вдруг ударило в голову: «Ведь Владимир Ильич один… Что с ним?» Я остановился… Я подбежал к Владимиру Ильичу и, став перед ним на колени, наклонился к нему. Сознания он не потерял и спросил: «Поймали его или нет?»… В эту минуту поднимаю голову и вижу, что из мастерских бежит в матросской фуражке какой-то странный мужчина, в страшно возбужденном состоянии. Левой рукой размахивает, правую держит в кармане и бежит стремглав прямо на Владимира Ильича. Мне вся его фигура показалась подозрительной, и я закрыл собой Владимира Ильича, особенно голову его, почти лег на него и закричал изо всех сил: «Стой!» — и направил на того револьвер. Он продолжал бежать и всё приближался к нам. Тогда я крикнул: «Стой! Стреляю!» Он, не добежав несколько шагов до Владимира Ильича, круто повернул налево и бросился бежать в ворота, не вынимая руки из кармана».

Случайно на месте покушения оказался медик И.В. Полуторный. Он помог Гилю втащить Ленина в машину, и Гиль, отказавшись заехать в ближайшие больницы, помчался в Кремль. У Полуторного в кармане завалялся кусок верёвки: пытаясь остановить кровотечение, он перевязал руку Ленину. В Кремле Ленин самостоятельно поднялся по крутой лестнице до своей квартиры на третьем этаже, самостоятельно разделся и лег в постель...

Официальный бюллетень № 1 от 30 августа 1918 года, 11 часов вечера: «Констатировано 2 слепых огнестрельных ранения: одна пуля, войдя над левой лопаткой, проникла в грудную полость, повредила верхнюю долю легкого, вызвав кровоизлияние в плевру, и застряла в правой стороне шеи выше правой ключицы; другая пуля проникла в левое плечо, раздробила кость и застряла под кожей левой плечевой области, имеются налицо явления внутреннего кровоизлияния. Пульс 104. Больной в полном сознании. К лечению привлечены лучшие специалисты-хирурги».

Что последовало после выстрелов

— А как далее развивались события там, возле территории завода Михельсона?

— «Подозрительным» матросом, насторожившим ленинского шофера Гиля, был помощник Фанни Каплан В.А. Новиков, который не решился стрелять в Ленина и побежал к пролётке, ожидавшей его и Каплан. Сейчас трудно сказать, уехал ли Новиков сразу, не дождавшись своей подельницы, или после её задержания, но факт, что он покинул опасный район. Помогли задержать Каплан дети. В годы революции они потеряли страх, и выстрелы их не испугали. Пока взрослые разбегались во все стороны, мальчишки, бывшие во дворе во время покушения, побежали за Каплан и кричали, показывая направление, куда она побежала.

Помощник военного комиссара 5-й Московской советской пехотной дивизии С.Н. Батулин показал, что возле так называемой стрелки на Серпуховке он «увидел с портфелем и зонтиком в руках женщину, которая своим странным видом остановила …внимание». По словам Батулина, «она имела вид человека, спасающегося от преследования, запуганного и затравленного. Я спросил эту женщину, зачем она сюда попала. На эти слова она ответила: «А зачем вам это нужно?» Тогда я, обыскав её карманы, портфель и зонтик, предложил идти за мной. В дороге я её спросил, чуя в ней лицо, покушавшееся на тов. Ленина: «Зачем вы стреляли в тов. Ленина?», на что она ответила: «А зачем вам это нужно знать?», что меня окончательно убедило в покушении этой женщины на тов. Ленина»… На Серпуховке кто-то из толпы в этой женщине узнал человека, стрелявшего в тов. Ленина. После этого я ещё раз спросил: «Вы стреляли в тов. Ленина?» На что она утвердительно ответила, отказавшись указать партию, по поручению которой она стреляла…»

Возникает вопрос: почему Каплан остановилась, а не «растворилась» в толпе? Ответа мы не знаем. Она не осталась на том месте, откуда стреляла в Ленина, то есть не выполнила договор с Семёновым и Коноплёвой — отдать себя в жертву. Скорее всего, Каплан решила покинуть место покушения и дожидалась «партийного» извозчика в условленном месте, но партнёр по покушению Новиков опередил её и умчался на приготовленном для Фанни лихаче, оставив напарницу на произвол судьбы.

При задержании Каплан не сопротивлялась.

— Какие-то меры расследования по горячим следам были приняты?

— Сразу после задержания в Замоскворецкий военный комиссариат прибыл председатель Московского революционного трибунала А.М. Дьяконов. Он попросил трёх женщин — З.И. Лёгонькую, Д. Беем и З.И. Удотову обыскать Ф.Е. Каплан и подозреваемую в соучастии в покушении кастеляншу Павловской больницы М.Г. Попову.

Удотова показала: «Обыск мы производили в таком порядке: я и третья женщина, фамилии которой не знаю, производили непосредственный обыск, тогда как другая, тов. Лёгонькая, стояла у двери, держа наготове револьвер. При обыске мы Каплан раздели донага и просмотрели все вещи до мельчайших подробностей. Так, рубцы, швы нами просматривались на свету, каждая складка была разглажена. Были тщательно просмотрены ботинки, вынуты оттуда подкладки, вывернуты. Каждая вещь просматривалась по два и несколько раз. Волосы были расчесаны и выглажены. Но при всей тщательности осмотра обнаружено что-либо не было. Одевалась она частью сама, частью с нашей помощью. В частности, обувь она застегивала сама, кто же надевал ей чулки, я не помню. В то же время, когда она обувалась, она сидела на диване, и мы стояли по обе стороны. Во время её одевания, так же как и раздевания, ничего подозрительного замечено не было. Она стояла смирно и довольно покорно». Обыск происходил на третьем этаже. Из портфеля Каплан извлекли записную книжку с вырванными листами, профсоюзную карточку конторских служащих на имя М.М. Митропольской и железнодорожный билет Томилино—Москва; из ботинок — два конверта со штемпелем Замоскворецкого военкомата.

Через год одна из женщин, обыскивавших Каплан, Зинаида Лёгонькая, попала в сложное положение. В 1918 году ей было 23 года. За плечами были реальное училище, недолгое замужество, фронт, тиф, участие в двух революциях — Февральской и Октябрьской, служба разведчицей на фронте. А в 1919 году её задержали по доносу осведомителя — с подозрением в том, что именно она стреляла в Ленина. Лёгонькая смогла доказать свое алиби и дала интересные дополнительные показания про обыск Каплан. Она сказала: «При обыске найдено у Каплан в портфеле: браунинг, записная книжка с вырванными листами, папиросы, билет по ж.д., иголки, булавки, шпильки и тому подобная всякая мелочь, а во время того, когда ее совсем раздевали догола, то не могу вспомнить, нашли чего-нибудь или нет». Браунинг! До сих пор непонятно, о каком браунинге шла речь. Был ли у Фанни второй, возможно, маленький «дамский» пистолет или это ошибка Зинаиды Лёгонькой. В других документах дела этот пистолет не фигурирует.

Что показали допросы и первые расследования

— Подозреваемой по делу была одна Каплан?

— Нет, когда начались допросы о покушении на Ленина, подозреваемых было двое — Каплан и Попова. Первой Дьяконов допросил Каплан.

А затем, после допроса, Каплан и Попову повезли на Лубянку. В легковом автомобиле Каплан сопровождал чекист Г.Ф. Александров, в грузовом — Попову охраняла З.И. Лёгонькая. Туда же, в ВЧК, прибыли нарком юстиции Д.Н. Курский, секретарь ВЦИК В.А. Аванесов, председатель ВЦИК Я.М. Свердлов, член ВЦИК и член коллегии ВЧК В.Э. Кингисепп. Расследование возглавили заместитель председателя ВЧК Я.Х. Петерс и заведующий отделом ВЧК Н.А. Скрыпник. Дзержинский не принимал участия в расследовании: как мы помним, он в это время выехал в Петроград для расследования убийства Урицкого.

— Многих ли допрашивали по делу о покушении на Ленина?

— В деле Каплан сохранилось два списка. Первый говорит о том, что 30 и 31 августа, 1 и 2 сентября 1918 года следователи ВЧК допросили более 40 свидетелей покушения. В военном комиссариате Замоскворецкого района 30 августа допросили 15 человек. Достаточно быстро установили знакомых Каплан по каторге. На последней квартире Фанни, жившей у Давида Савельевича и Анны Савельевны Пигит (брата и сестры), установили засаду. Никто по этому адресу не пришёл. После расстрела террористки и окончания следствия по её делу ВЧК освободила из-под ареста Д.С. Пигит, А.С. Пигит, В.М. Тарасову, Ф.Н. Радзиловскую, В. Штальтерброт — эсеров, знавших Каплан по тюрьмам и каторге в Акатуе и Нерчинске. Освобождены были все Поповы и их знакомые — В.Д. Никишин и Н.С. Семичев.

— Я читал в своё время, что на месте происшествия был произведён и следственный эксперимент…

— Да, на третий день после покушения. Браунинг, из которого Каплан стреляла в Ленина, отброшенный под автомашину, сразу не нашли. И вот 1 сентября 1918 года газета «Известия» опубликовала следующее обращение: «От ВЧК. Чрезвычайной Комиссией не обнаружен револьвер, из коего были произведены выстрелы в тов. Ленина. Комиссия просит лиц, коим известно что-либо о нахождении револьвера, немедленно сообщить о том комиссии». В понедельник, 2 сентября, к следователю Верховного трибунала В.Э. Кингисеппу явился рабочий фабрики им. Савельева Кузнецов. Он принес браунинг № 150489, из которого, по его словам, стреляли в Ленина. В магазине пистолета находилось четыре неиспользованных патрона. В тот же день на месте покушения произвели одновременно и осмотр, и следственный эксперимент.

Вот строки из сделанной тогда записи: «2 сентября 1918 года мы, нижеподписавшиеся, Яков Михайлович Юровский и Виктор Эдуардович Кингисепп, в присутствии председателя заводского комитета завода Михельсона тов. Иванова Николая Яковлевича и шофера тов. Гиля Степана Казимировича совершили осмотр места покушения на Председателя Совнаркома тов. Ульянова-Ленина». Участники осмотра зафиксировали положение основных действующих лиц в момент покушения и обнаружили гильзы от браунинга: «Недалеко от автомобиля нами при осмотре найдены четыре расстрелянные гильзы, приобщены к делу в качестве вещественных доказательств. Места их находки помечены на фотографических снимках, находка этих гильз несколько впереди стрелявшей объясняется тем, что таковые отскакивали от густо стоявших кругом людей, попадали ненормально, несколько вперёд».

Замечу, что Яков Михайлович Юровский, организовавший в ночь с 16 на 17 июля 1918 года в Екатеринбурге расстрел царской семьи, выступил на этот раз в качестве профессионального фотографа. Именно он запечатлел осмотр места покушения.

И возмездие свершилось

— В своих показаниях, которые приводились впоследствии во многих публикациях, Каплан ведь полностью призналась в совершённом ею?

— Но, как и в 1906 году, она не выдала никого, не сказав ни слова о террористической группе Семёнова. В допросах принимал участие сам председатель ВЦИК Я.М. Свердлов.

По его распоряжению Каплан перевезли с Лубянки в Кремль. Здесь её допрашивал Я.Х. Петерс, он же провёл очные ставки с бывшей каторжанкой Верой Тарасовой и английским разведчиком Локкартом. По воспоминаниям Я.Х. Петерса, в какой-то момент Каплан расслабилась, рассказала ему о неудачной встрече в Харькове с Виктором Гарским…

— В советское время о расстреле Каплан больше всего было известно из книги воспоминаний бывшего коменданта Кремля Павла Малькова. Но сегодня, по-моему, уже мало кто это знает. Не могли бы воспроизвести соответствующие строки тех воспоминаний?

— Да, Павел Дмитриевич Мальков рассказал в своей книге «Записки коменданта Кремля» о последних днях Фанни Каплан. Приведу некоторые выдержки:

«Я вызвал машину и поехал на Лубянку. Забрав Каплан, привёз её в Кремль и посадил в полуподвальную комнату под детской половиной Большого дворца. Комната была просторная, высокая. Забранное решеткой окно находилось метрах в трёх-четырёх от пола.

…Прошёл ещё день-два, вновь вызвал меня Аванесов и предъявил постановление ВЧК: Каплан — расстрелять, приговор привести в исполнение коменданту Кремля Малькову. Расстрел человека, особенно женщины, — дело нелегкое. Это тяжёлая, очень тяжёлая обязанность, но никогда мне не приходилось исполнять столь справедливый приговор, как теперь.

— Когда? — коротко спросил я Аванесова.

У Варлама Александровича, всегда такого доброго, отзывчивого, не дрогнул на лице ни один мускул.

— Сегодня. Немедленно. — И, минуту помолчав: — Где, думаешь, лучше?

Мгновение поразмыслив, я ответил:

— Пожалуй, во дворе Авто-Боевого отряда, в тупике.

— Согласен.

— Где закопаем?

Аванесов задумался:

— Это мы не предусмотрели. Надо спросить Якова Михайловича…

Мы вместе вышли от Аванесова и направились к Якову Михайловичу, оказавшемуся, к счастью, у себя. В приемной сидели несколько человек, кто-то был у него в кабинете. Мы вошли. Варлам Александрович шепнул Якову Михайловичу несколько слов, Яков Михайлович молча кивнул, быстро закончил беседу с находившимся у него товарищем, и мы остались одни. Варлам Александрович повторил Якову Михайловичу мой вопрос: где хоронить Каплан? Яков Михайлович глянул на Аванесова, на меня. Медленно поднялся и, тяжело опустив руки на стол, будто придавив что-то, чуть подавшись вперёд, жёстко, раздельно произнес:

— Хоронить Каплан не будем. Останки уничтожить без следа...

Вызвав несколько человек латышей-коммунистов, которых лично хорошо знал, я отправился вместе с ними в Авто-Боевой отряд, помещавшийся как раз напротив детской половины Большого дворца»...


Вернуться наверх
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения:
СообщениеДобавлено: Пн ноя 15, 2010 9:12 pm 
Не в сети

Зарегистрирован: Вт сен 28, 2004 11:58 am
Сообщений: 11254
«Не историческая достоверность, а некая литературщина»

Правда,
16-17.11.2010.


Михаил Лобанов об «Архипелаге ГУЛАГ» и его авторе

Выдающийся литературовед, критик и публицист Михаил Петрович Лобанов отмечает 17 ноября своё 85-летие. Фронтовик, ушедший на войну семнадцатилетним и тяжело раненный на Курской дуге, он и в последующей жизни остался настоящим солдатом-патриотом.

Особенно проявилось это в трагическое для нашей Родины время, когда, уничтожив Советский Союз, враги стремятся духовно сокрушить Россию. Автор замечательных книг об А.Н. Островском и С.Т. Аксакове, Михаил Лобанов составляет вдруг интереснейший документальный сборник «Сталин». Профессор Литературного института имени А.М. Горького, занятый преподаванием и академическими исследованиями, он одновременно выступает в «Правде» с острыми статьями и беседами на самые злободневные темы.

Одна из этих тем — Солженицын и его отношение к советской истории. Вот сейчас «Архипелаг ГУЛАГ» вводят в школьную программу, что у многих вызвало искреннее возмущение. А Михаил Петрович еще несколько лет назад дал исчерпывающую оценку этому труду антисоветчика да и всей его деятельности в большой беседе с обозревателем «Правды» Виктором Кожемяко.

Публикуем некоторые высказывания Михаила Лобанова из этой беседы, не только не утратившие своей актуальности, но и ставшие, пожалуй, еще более насущными сегодня.

СВОЕЙ ГЛАВНОЙ ЗАСЛУГОЙ Солженицын считает то, что он, по его словам, «прокричал правду о нашей послереволюционной истории». Прокричал — это, пожалуй, верно. Только вот насчёт правды... Вадим Валерианович Кожинов приводил в беседе с вами, Виктор Стефанович, примеры, как «без должной ответственности» Солженицын может обращаться с фактами, цифрами. Речь шла, в частности, о наших невероятно преувеличенных им потерях в годы Великой Отечественной войны. То же самое, но в еще большей степени, относится к его оценкам «жертв коммуни-стического режима».

Откройте его недавно вышедшую «Публицистику» в трех томах. Там то и дело встречается: «Мы потеряли 40—45 миллионов только на Архипелаге ГУЛАГе»; «уничтоженных 30—40 миллионов на Архипелаге ГУЛАГе»; «беда России, где уничтожено 66 миллионов»; «Более 60 миллионов погибших — это только внутренние потери в СССР. Нет, не войну имею в виду, внутренние потери» и так далее, и так далее. И когда получает разнообразные премии, напирает всё на те же ужасы.

Вроде бы сдерживающая политические страсти Темплтоновская премия, которая дается за «прогресс в развитии религии»... Странный, конечно, прогресс, но и тут, при получении ее, Солженицын вещает миру об «истребительной революции, сглодавшей у нас до 60 миллионов людей». Даже прощаясь с жителями городка Кавендиш, где жил этот «вермонтский затворник», Солженицын считает нужным попугать американских обывателей разгулом зла в той стране, куда он возвращается: «Только от террора коммунистического режима против собственного народа мы потеряли до 60 миллионов».

Откуда же берутся эти цифры?

Сам Солженицын так комментирует свои «открытия». В беседе со студентами-славистами в Цюрихском университете он поясняет, почему его «Архипелаг ГУЛАГ» — это не историческое, не научное исследование, а «опыт художественного исследования»: «Художественное исследование по своим возможностям и по уровню в некоторых отношениях выше научного... Там, где научное исследование требовало бы сто фактов, двести, — а у меня их — два! три! И между ними бездна, прорыв. И вот этот мост, в который нужно бы уложить еще сто девяносто восемь фактов,— мы художественным прыжком делаем, образом, рассказом, иногда пословицей. Я считаю, что я провел самое добросовестное исследование, но оно местами не научное... Конечно, кое о чем надо было и догадаться».

Вы понимаете? Не историческая достоверность, опирающаяся на фундамент фактов, а некая литературщина с ее «тоннелем интуиции», «художественным прыжком», «догадкой» и прочим! И вот из этой игры воображения и возникают ошеломительные, ничем не доказанные цифры. Характерно, что даже на Западе многие считают «Архипелаг...» с его гипертрофированной политической тенденциозностью оскорблением для России, превращенной бывшим зеком в сплошную универсальную зековщину. Так, Солженицына очень задело, когда он, проживая в Цюрихе, получил извещение, что в Женеве, на территории ООН, властями её запрещена продажа «Архипелага...» на английском и французском языках, как книги, «оскорбляющей одного из членов ООН».

Любопытна история распри Солженицына с западногерманским журналом «Шпигель», напечатавшим сообщение о том, что «высланный с Родины Солженицын не хочет удовлетвориться только писанием книг, а хочет непосредственно делать политику, для этого он организует Международный трибунал против своей Родины — Советского Союза».

Помимо «страсти к политическим выпадам» (его слова), есть у Солженицына и ещё страсть — видеть в своих соотечественниках-современниках желанных ему смертников, поголовных «жертв коммунистического режима». Это, можно сказать, я испытал на себе. В своем «Бодался телёнок с дубом» он приводит несколько цитат из моей статьи «Просвещенное мещанство», напечатанной в журнале «Молодая гвардия» в начале 1968 года, и заключает: «В 20—30-е годы авторов таких статей сейчас же бы сунули в ГПУ да вскоре и расстреляли». Но дело в том, что были уже другие годы, другое время и Россия была другой…

ЕСТЬ У БЕЛИНСКОГО сравнение двух современных ему писателей: у одного ум ушел в талант, а у другого — талант в ум. О Солженицыне можно сказать так: у него и ум, и талант целиком ушли в злобу, в ненависть к Советской власти, к «коммунистическому режиму». По накалу ненависти к нашему государству советского периода, к Сталину как великому руководителю этого государства Сол-женицына можно сравнить только с Троцким. Кажется, что этой энергетикой питаются и те его бойцовские качества, которые он сам считает определяющими в своих сочинениях. Так, о «Бодался телёнок с дубом» он говорит, что это «не мемуары, а репортаж с поля боя». Свою нобелевскую речь он заканчивает призывом к писателям мира «выйти на бой!» Против чумы лжи, рассадник которой в мире, разумеется, всё тот же «дракон». Левиафан, как он постоянно именует свою страну. И здесь уместно перефразировать выражение самого Солженицына: «антисемитом не может быть художник» — не может быть художником ослепленный маниакальной идеологией человек…

Солженицын любит называть себя не политиком, а художником. Но даже лучшая вещь его прозы — рассказ «Матренин двор» — из «чистой литературы», по словам автора, не обошлась без расчетливой политики...

Идеология, как поистине дракон, крепко держит в своей пасти и самого писателя, и его героев. Если уж «Раковый корпус» — то, считай, всё в обществе, в государстве поражено раковой опухолью сталинизма, террора. Если «В круге первом» с его шарашкой, то это только начало тех Дантовых кругов ада, из которых и скроена система «совкового» общества. Надо сказать, что есть своя прозорливость в выборе писателем любимого героя. Вот «В круге первом» мечется по центру Москвы, по Арбату дипломат Володин, чтобы забежать в телефонную будку и позвонить оттуда в американское посольство, передать, что в Нью-Йорке советскими агентами готовится похищение секрета атомной бомбы. И какое авторское сопереживание: как бы не попал предатель в лапы КГБ! Ведь ему ненавистна сама мысль, чтобы его страна имела атомную бомбу.

Так любимый герой Солженицына открыл путь в святилище будущим «демократам». В американское посольство побежит потом Гавриил Попов, чтобы сообщить о готовящемся «путче» ГКЧП. Бывший вице-премьер России Полторанин вспоминает, как «сразу же после заседания правительства некоторые его участники бросились наперегонки в американское посольство, чтобы первыми донести информацию». И уже как бы нет ныне предателей! Осуждённых за шпионаж оправдывают, делают из них героев. Солженицын здесь и в самом деле открыл путь «новому мышлению».

УДИВИТЕЛЬНОЕ СВОЙСТВО есть у русской литературы — с нею нельзя играть. Она оказалась искусительной даже для такого лютого врага русского народа, русской культуры, как Троцкий. Кстати, любимца, идола Солженицына в его молодые, да и в зрелые годы. Рассказывая о своих мытарствах с женой по свету после изгнания из России, этот перманентный революционер вдруг вспоминает тяготы гонимого протопопа Аввакума, его разговор с верной протопопицей: «Долго ли муки сия, протопоп, будет?» — «Марковна, до самыя смерти!» — «Добро, Петрович, ино еще побредём». Лев Давидович рассчитывает, видимо, на такую же доходчивость своих страданий, но эффект получается обратный. Не бредущих по сибирской обледенелой дороге видишь измученных людей, а что-то вроде того, как несется в бронепоезде с боевой подругой главный комиссар, весь обвешан револьверами, на остановках расстрелы «своих же» красных... «Долго ли муки сия, Давидыч, будет?» — «До самыя мировой революции, комиссарша!»

Подобного рода обратные эффекты получаются и в «Очерках изгнания» Солженицына — «Угодило зёрнышко промеж двух жерновов». Конечно, изгнание есть изгнание — бытовой переворот, разрыв с близкой средой... Но читаешь его «Угодило зёрнышко…» и улавливаешь какую-то торжествующую ноту сбывшегося, несмотря на позу гонимого. Изгнанник буквально упивается своей всемирной известностью, как его узнают повсюду, не дают проходу. «На железнодорожных станциях Германии и Швеции узнавали меня через окно с перрона, на иных станциях успевали встретить делегации... духовой оркестрик играл мне встречный марш». Странно, но Солженицын как будто не понимает, что вся эта феерия вокруг него — результат оболванивания средствами медиа обывательской массы. И что не сам по себе он интересен. Ну кому нужны сейчас на Западе солженицыны — после того, как не стало великого нашего государства?..


Вернуться наверх
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения:
СообщениеДобавлено: Пт ноя 19, 2010 11:29 am 
Не в сети

Зарегистрирован: Вт сен 28, 2004 11:58 am
Сообщений: 11254
Покушение на Ленина

Правда. 19-22.11.2010


Разговор со старшим прокурором-криминалистом Следственного комитета при прокуратуре РФ Владимиром СОЛОВЬЁВЫМ ведёт политический обозреватель «Правды» Виктор КОЖЕМЯКО

— Наверное, воспоминания коменданта Кремля Павла Малькова, которые вы начали цитировать,— единственный источник, дающий представление о конце жизни Каплан?

— Думаю, да. Поэтому завершу выдержку из его книги на эту тему:

«Во двор Авто-Боевого отряда вели широкие сводчатые ворота. Этот двор, узкий и длинный, со всех сторон замыкали высокие, массивные здания, в нижних этажах которых находились обширные боксы, где стояли машины. Налево от ворот двор кончался небольшим, чуть изогнутым тупичком. Я велел начальнику Авто-Боевого отряда выкатить из боксов несколько грузовых автомобилей и запустить моторы, а в тупик загнать легковую машину, повернув ее радиатором к воротам. Поставив в воротах двух латышей и не велев им никого впускать, я отправился за Каплан. Через несколько минут я уже вводил ее во двор Авто-Боевого отряда.

К моему неудовольствию, я застал здесь Демьяна Бедного, прибежавшего на шум моторов. Квартира Демьяна находилась как раз над Авто-Боевым отрядом, и по лестнице черного хода, о котором я забыл, он спустился прямо во двор. Увидев меня вместе с Каплан, Демьян сразу понял, в чем дело, нервно закусил губу и молча отступил на шаг. Однако уходить он не собирался. Ну что же! Пусть будет свидетелем...

— К машине! — подал я отрывистую команду, указав на стоящий в тупике автомобиль.

Судорожно передернув плечами, Фанни Каплан сделала один шаг, другой... Я поднял пистолет… Было 4 часа дня 3 сентября 1918 года. Возмездие свершилось. Приговор был исполнен».

Труп Каплан Мальков и Демьян Бедный сожгли на территории Кремля в бочке с бензином…

— В прессе было сообщение о расстреле Каплан?

— Известно, после покушения на Ленина было принято постановление Совнаркома о красном терроре от 5 сентября 1918 года, в котором говорилось, «что подлежат расстрелу все лица, прикосновенные к белогвардейским организациям, заговорам и мятежам; что необходимо опубликовывать имена всех расстрелянных, а также основания применения к ним этой меры». Так вот, в шестом номере за 1918 год «Еженедельника Всероссийской чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией и спекуляцией» напечатан список из 90 фамилий — расстрелянных ВЧК. В нём говорится: «Всероссийской чрезвычайной комиссией расстреляны: …33) Каплан, за покушение на тов. Ленина, правая эсеровка…»

От «дела Каплан» до «дела партии правых эсеров»

— Насколько я знаю, вы не просто знакомились с «делом Каплан», а внимательно его изучали. Как документально оно выглядит, что собой представляет?

— Внешне следственное дело № Н-200 по покушению Ф.Е. Каплан на В.И. Ульянова (Ленина) ничем не примечательно. Оно состоит из одного тома, прошито и пронумеровано 124 листа. Скорее, это даже не уголовное дело, а материалы дознания. С современной точки зрения, возникает немало вопросов. Например, нет ссылок на статьи Уголовного и Уголовно-процессуального кодексов, участники процесса не ознакомлены с правами и обязанностями, нет заключений экспертов. Но сразу должен сказать: к этим материалам и нельзя подходить «с высоты» современных юридических воззрений!

В 1918 году не существовало кодифицированного законодательства. Частично применялось ещё царское, однако при необходимости пользовались «революционным правосознанием». Не было полноценных судов. Мы не видим в деле Каплан приговора о её казни. Нет обвинительного заключения, постановления о прекращении уголовного дела или приговора суда. Об адвокатах можно забыть. Криминалистические подразделения полиции разрушили ещё во время Февральской революции...

Словом, время на всё наложило свой отпечаток — революционное время ломки и огромных перемен.

— Каковы были главные итоги следствия?

— Установлена личность Каплан, установлено её окружение из каторжных знакомых. Виновность Каплан не вызывала сомнений у ВЧК. Входила ли Фанни в партию правых социалистов-революционеров, следствие окончательно тогда не установило, но Я.Х. Петерс небезосновательно был уверен, что Каплан представляет террористическое эсеровское подполье. В своём интервью, данном «Известиям ВЦИК» 1 сентября 1918 года, он акцентировал выводы ВЧК: «Из показаний свидетелей видно, что в покушении участвовала целая группа лиц, так как в момент, когда тов. Ленин подходил к автомобилю, он был задержан под видом разговоров несколькими женщинами. При выходе был устроен затор публики».

Насчёт женщин, отвлекших Ленина разговорами, Петерс не прав, а вот с «затором публики» он не ошибся. Действительно, опытный боевик В.А. Новиков создал Фанни условия для выстрела, преградив дорогу выходившим из цеха участникам митинга. Важнейшим доказательством был железнодорожный билет до станции Томилино — там находилось конспиративное жилище террористов, но по этому пути чекисты не пошли.

Когда высшее руководство страны сделало свои выводы, в ВЧК посчитали, что дальнейшее расследование не имеет смысла. Последний документ в деле датируется 11 сентября 1918 года. Правда, в 1919 году здесь появились документы по доносу на Зинаиду Лёгонькую о покушении на Ленина. Однако вскоре с ней разобрались, установив алиби. А вновь обратились к этому делу в 1922 году.

— В связи с чем? Что произошло?

— Присланное из ГПУ следственное дело Каплан 18 мая 1922 года посчитали «вещественным доказательством» и приобщили к огромному уголовному делу по обвинению правых эсеров.

— И это дело вы тоже изучали?

— Конечно. В настоящее время в Центральном архиве ФСБ РФ хранятся 113 томов материалов следствия, стенограммы суда, агентурного обслуживания, документы о деятельности партии правых эсеров. Следствие было закончено 21 апреля 1922 года. Верховный трибунал при ВЦИК заседал 48 дней (8 июня — 7 августа 1922 года). К процессу были привлечены 177 человек. Осудили 34 руководителя этой партии. Широкой огласке процесса способствовала подготовка предварительных материалов работником ОГПУ Яковом Аграновым. Самые «убийственные» материалы находились в брошюре Г. Семёнова «Военная и боевая работа партии социалистов-революционеров за 1917—1918 гг.», изданной в 1922 году в Берлине, и в письме в ЦК РКП(б) Л.В. Коноплёвой. Григорий Иванович Семёнов (Васильев), как я уже говорил, был в 1918 году руководителем боевой эсеровской группы, а Лидия Васильевна Коноплёва — активным её членом.

— Их причастность к организации покушения на Ленина выяснилась именно в 1922 году?

— Да. История с тем покушением на вождя, может быть так и осталась бы личным террористическим актом, если бы не откровенные признания Григория Семёнова и Лидии Коноплёвой. В своей книге Семёнов рассказал о том, что под его руководством в Петрограде и Москве действовала группа террористов и он, как её руководитель, готовил покушение на Урицкого, организовал убийство Володарского и покушение на Ленина. Когда в том же 1922 году в Москве состоялся суд над партией правых эсеров, подсудимыми от группы боевиков-террористов, активно разоблачавшими преступную деятельность партии социалистов-революционеров в 1917—1918 годах против Советской власти, стали Семёнов, Коноплёва, Дашевский, Усов, Фёдоров-Козлов, Зубков и другие эсеры, заявившие, что осознали свою вину и перешли на позиции коммунистов.

Они, кроме политических преступлений, признали и организацию целого ряда крупных экспроприаций, грабежей, контрреволюционных мятежей и восстаний, подрывную деятельность разведок и посольств Антанты, развязывание ими вместе с внутренней контрреволюцией Гражданской войны.

Верховным революционным трибуналом ВЦИК РСФСР Г.И. Семёнов (Васильев) и Л.В. Коноплёва были приговорены к высшей мере наказания — расстрелу, но впоследствии помилованы и освобождены из тюрьмы. Приговор не был отменен до конца их жизни.

— А что за человек был этот Семёнов?

— История жизни Григория Ивановича Семёнова (Васильева) читается как авантюрный роман. Отмечу лишь некоторые страницы. С 14 лет он в революционном движении (анархист). В апреле 1917 года двадцатипятилетний ротмистр Семёнов стал членом бюро исполкома Петросовета и руководителем его фронтовой коллегии. В октябре 1917 года спас Керенского от ареста и вывез его из Гатчины в матросской форме на спортивном автомобиле. В 1918 году, как мы уже подробно говорили, возглавляет террористическую группу, поставившую своей целью убийство «верхушки» большевиков.

В сентябре 1918 года Семёнов был арестован военным контролем, то есть армейской контрразведкой, за принадлежность к военной организации ПСР. Во время ареста он пытался бежать и ранил двух красноармейцев. В тюрьме содержался 9 месяцев — до весны 1919 года. А вышел тайным сотрудником ВЧК и военной разведки Генерального штаба РККА. По линии разведки выезжал в Польшу, где попал в тюрьму, а потом встречался со знаменитым террористом Борисом Савинковым. От Савинкова получил деньги и задание… совершить убийство Ленина. Дзержинский вместе с деньгами представил Ленину доклад Семёнова.

Длительное время потом Семёнов находился на секретной работе в Китае. Постепенно продвигаясь по службе, достиг ранга бригадного комиссара. В 1936 году его направили в Испанию, где началась гражданская война. Однако 11 февраля 1937 года Семёнов был apeстован. Его обвинили в подготовке террористических актов против Сталина, Молотова, Ворошилова и Орджоникидзе. По приговору Военной коллегии Верховного суда Союза ССР с применением закона от 1 декабря 1934 года расстрелян 8 октября 1937 года и сожжён в крематории Донского кладбища г. Москвы. Реабилитирован 22 августа 1961 года.

Подчеркну следующее. Даже после вынесения ему приговора Семёнов, отвергая обвинения в покушении на Сталина, признавал организацию покушения на Ленина. Биография этого человека выяснена и подробно описана Сергеем Владимировичем Журавлёвым — кандидатом исторических наук, старшим научным сотрудником Института российской истории РАН.

— Итак, сперва Семёнов был анархистом, потом — эсером. А затем стал большевиком?

— Да, в 1921 году вступил в РКП(б).

— В 1921-м? Как же это могло произойти после всего, что вы мне о нём рассказали?!

— Напоминаю: с сентября 1918 года, когда он был арестован, террорист Григорий Семёнов 9 месяцев находился в тюрьме. В Бутырской тюрьме. Возникает вопрос: почему он, задержанный с оружием в руках, ранивший двух человек, не был сразу расстрелян по постановлению СНК о красном терроре от 5 сентября 1918 года? Но факт остается фактом. А вот из тюрьмы Григорий Семёнов вышел уже агентом большевистской военной разведки. Точной даты его вербовки мы не знаем. Я склоняюсь к тому, что отношение Семёнова к большевикам изменилось именно во время его девятимесячного ареста.

Ещё один штрих к этой истории, по-моему, существенный. Сейчас многие противники Ленина пытаются представить его как крайне мстительного человека. Но ведь Ленин знал о боевиках Григория Семёнова, и в отношении к ним у него не было ничего личного. При жизни Ленина ни один из участников террористической группы, перешедших на платформу большевиков, не был репрессирован.

Жизнь вождя была под угрозой

— Владимир Николаевич, насколько тяжело был ранен Ленин?

— Если послушать некоторых так называемых знатоков, ранение было «плёвое». Это утверждал, например, некий Г. Нилов, издавший в Лондоне «Грамматику ленинизма». Он придумал, что виновником покушения на Ленина был… сам Ленин. Чекисты, дескать, имитировали покушение, чтобы был повод для развязывания красного террора. То есть выстрелы в Ленина были произведены, так сказать, понарошку…

— Оказывается, вот откуда эта сверхстранная версия! Значит, нынешняя детективщица Полина Дашкова, которая сильно поразила меня своим «открытием», вовсе не автор его, а плагиатор?

— Вполне можно так сказать. Было пущено в ход и ещё одно утверждение: мол, из пистолета «такого калибра и малой убойной силы, как браунинг» невозможно причинить серьёзные повреждения. Напомню, что из пистолета такой же модели были убиты премьер-министр Столыпин, Николай II, множество известных личностей, ставших жертвами террористов в разных уголках Европы.

Между тем Дашкова ничтоже сумняшеся разглагольствует: весь ущерб здоровью вождя состоял в том, что во время попытки имитировать покушение Ленин споткнулся, упал и поломал руку. А после этого он старательно изображал больного. Основной довод у Дашковой — что при настоящем ранении Ленин не смог бы самостоятельно подняться на третий этаж, а это отмечено в воспоминаниях.

— В своё время я лежал в Боткинской больнице, и это было как раз то отделение, где в 1922 году Ленину сделали операцию по извлечению пули. Там возле палаты была мемориальная доска. Тоже «имитация» по Дашковой?

— Опровергнуть её и другие подобные измышления нетрудно, поскольку остались воспоминания родственников, врачей, медицинские документы, в том числе заключения консилиумов известных московских и иностранных докторов, рентгенограммы, наконец, акт вскрытия тела Ленина. По поводу его ранений я консультировался с судебно-медицинскими специалистами по огнестрельным ранам.

Мог ли Ленин при таком ранении самостоятельно подняться на третий этаж? Судебные медики привели мне примеры, когда при подобных ранениях потерпевшие достаточно долго могли передвигаться.

— Это, что называется, сгоряча?

— Именно. А в целом-то состояние Ленина было весьма серьёзное, что было отмечено уже в первом официальном бюллетене № 1, датированном 11 часами вечера 30 августа. Этот документ я вам уже цитировал. Есть и другие свидетельства, говорящие о том, насколько драматично развивались события.

Вот свидетельствует врач А.Н. Винокуров, оказывавший помощь Ленину: «Одна пуля раздробила Владимиру Ильичу плечевую кость, произведя перелом кости. Другая пуля вошла сзади со стороны лопатки, пробила легкое, вызвав сильное кровотечение в плевру, и засела спереди шеи под кожей. Особенно опасно было второе ранение. Пуля прошла мимо самых жизненных центров: шейной артерии, шейной вены, нервов, поддерживающих деятельность сердца. Ранение одного из этих органов грозило неминуемой смертью, и каким-то чудом — случаем пуля не задела их. Здесь же проходит пищевод, и было опасение, не ранен ли он, что также грозило большой опасностью для жизни нашего вождя...»

Винокурову вторит доктор В.А. Обух: «По пульсу, который почти совсем отсутствовал, и местоположению ранений, положение, на первый взгляд, казалось безнадежным. Лишь спустя несколько минут удалось установить, что только случайный поворот головы в момент ранения спас Владимира Ильича от разрушения жизненно важных органов, т.е. от неминуемой смерти. …Из числа трех пуль, выпущенных во Владимира Ильича, две остались в теле: одна в правой подключичной ямке, другая под кожей спины».

По рассказу врача Б.С. Вейсброда, Ленин полагал, что не выживет, и спросил: «Скажите мне откровенно, скоро ли конец? Если да, то мне нужно кое с кем поговорить». Я успокоил Владимира Ильича, но он всё же взял с меня слово, что если дело дойдет до развязки, то я должен его предупредить... Первая ночь, проведенная раненым Владимиром Ильичём в постели, была борьбой между жизнью и смертью. Сердечная деятельность была необычайно слаба. Больного донимали приступы одышки».


Вернуться наверх
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения:
СообщениеДобавлено: Пт ноя 26, 2010 8:36 pm 
Не в сети

Зарегистрирован: Вт сен 28, 2004 11:58 am
Сообщений: 11254
Олигархи и буржуазная власть мстят крейсеру революции

Правда, 26-29.11.2010
Виктор КОЖЕМЯКО, политический обозреватель «Правды».

ДА, ПОЖАЛУЙ, никто с самого начала этой трагедии не сомневался, что в основе её — подлая месть героическому русскому кораблю за знаковое участие в Великой Октябрьской социалистической революции. Всем известно: выстрел «Авроры» стал сигналом к началу штурма обанкротившейся буржуазной власти в России, власти капитала. И вот теперь, «возобновившись», эта власть решила припомнить тем, кто свергал её в начале минувшего века. Решила ударить по советским символам, среди которых крейсер «Аврора» — на одном из первых мест.

Возмущает даже придуманный метод расправы, не только коварный, но и лицемерный, как сама суть нынешних властителей. Казалось бы, пьяная оргия, организованная в июне прошлого года одним из богатейших олигархов и допущенная на боевом корабле № 1 Военно-Морского Флота России, должна была вызвать суровые меры наказания виновных. За осквернение национальной святыни, каковой, безусловно, «Аврора» является для всех, кому дорога историческая память Отечества. Но наказали в результате — «Аврору»!

Невозможно иначе оценить то решение, которое принято о будущем легендарного корабля — участника Цусимского сражения во время Русско-японской войны и защиты Ленинграда в годы Великой Отечественной. Крейсер с 1 декабря нынешнего года выводится из состава ВМФ, лишается боевого флага и военной команды, которая только и могла поддерживать его в нормальном состоянии. А это значит, реальной становится угроза быстрого разрушения корабля и в конечном счёте исчезновения его с места исторической стоянки.

Разве не этого добиваются олигархи и служащая им власть? Пытаясь вытравить из народной памяти величественные знаки советского времени, реставраторы капитализма думают о себе, что они пришли навсегда. Однако не мешает вспомнить: кто стреляет в прошлое из пистолета, получит ответ из пушки. Точнее, будущее выстрелит за прошлое. И если даже боевые орудия «Авроры» свезут в переплавку, найдутся другие. А славное имя корабля революции — утренняя звезда! — вечно будет светить нашей стране и всему миру.


Вернуться наверх
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения:
СообщениеДобавлено: Пт ноя 26, 2010 8:50 pm 
Не в сети

Зарегистрирован: Вт сен 28, 2004 11:58 am
Сообщений: 11254
Покушение на Ленина

Правда. 26-29.11.2010

Разговор со старшим прокурором-криминалистом Следственного комитета при прокуратуре РФ Владимиром СОЛОВЬЁВЫМ ведёт политический обозреватель «Правды» Виктор КОЖЕМЯКО

— После нескольких заключений авторитетных врачей о какой «имитации» покушения можно всерьёз говорить? Что же, они все в сговоре?

— К утру Ленину стало хуже. И тогда собрался большой консилиум, куда привлекли врачей Н.А. Семашко, В.А. Обуха, В.М. Бонч-Бруевича, Б.С. Вейсброда, A.Н. Винокурова, М.И. Баранова, В.Н. Розанова, профессора В.М. Минца.

Вспоминает В.Н. Розанов: «За эти несколько часов после ранения произошло ухудшение как в смысле пульса, так и дыхания, слабость нарастающая. Рассказав это, предложили осмотреть больного… Ищу пульс и, к своему ужасу, не нахожу его, порой он попадается, как нитевидный… Слушаю сердце, которое сдвинуто резко вправо,— тоны отчетливые, но слабоватые. Делаю скоро легкое выстукивание груди, вся левая половина груди даёт тупой звук. Очевидно, громадное кровоизлияние в левую плевральную полость, которое и сместило так далеко сердце вправо.

…На консультации мне, как вновь прибывшему врачу, пришлось говорить первому. Я отметил, что здесь шок пульса от быстрого смещения сердца вправо кровоизлиянием в плевру из пробитой верхушки левого легкого и центр нашего внимания, конечно, не сломанная рука, а этот так называемый гемоторакс. Приходилось учитывать и своеобразный, счастливый ход пули, которая, пройдя шею слева направо, сейчас же непосредственно впереди позвоночника, между ним и глоткой, не поранила больших сосудов шеи. Уклонись эта пуля на один миллиметр в ту или другую сторону, Владимира Ильича, конечно, уже не было бы в живых.

Военный опыт после годов войны у нас, хирургов, был очень большой, и было ясно, что если только больной справится с шоком, то непосредственная опасность миновала, но оставалась другая опасность, это опасность инфекции, которая всегда могла быть внесена в организм пулей. Эту опасность предотвратить мы уже не могли, мы могли ее только предполагать и бояться ее, так как она была бы грозной...

…После консультации длинное и долгое обсуждение официального бюллетеня о состоянии здоровья Владимира Ильича. Приходилось тщательно и очень внимательно обдумывать каждое слово, каждую запятую: ведь нужно было опубликовать перед народом и миром горькую правду, исход был неизвестен, но это нужно было сказать так, чтобы надежда осталась».

— Действительно, сообщений о состоянии Ленина ждали не только в нашей стране, но и в мире. А по версиям нынешних «знатоков», он просто притворялся. До какой же дикости доходят в своих фантазиях!

— Второго сентября прямо на квартире Ленина провели рентгеновское исследование. Оно показало: «Вклиненный оскольчатый перелом левой плечевой кости на границе средней и верхней трети. Надлом части левой лопаточной кости. Одна пуля находится в мягких частях левого надплечья, а другая — в мягких частях правой половины шеи, кровоизлияние в полость левой плевры».

Ленину дважды «повезло». Одна пуля прошла «ювелирно точно», обогнув все крупные артерии и нервы. «Повезло» и со второй. Она переломила левую плечевую кость и не попала в туловище. Но даже ныне подобные ранения нередко ведут к смертельному исходу. Есть мнение, что одной из причин, способствовавших ухудшению кровообращения мозга Ленина и вызвавших в конечном счёте его смерть, стали последствия выстрелов Каплан.

— Однако тогда, в 1918-м, Ленину удалось справиться с нависшей над ним угрозой. Хорошие были врачи?

— Врачи плюс ленинское природное здоровье. Вот что, например, написал в своих воспоминаниях доктор В.Н. Розанов: «Опасность инфекции как будто миновала, и могучая натура Владимира Ильича стала быстро справляться с громадным кровоизлиянием в плевру... Сердце возвращалось к нормальному положению, дышать больному становилось всё легче и легче…»

Официальный бюллетень от 5 сентября констатировал: «Осложнений нет. Самочувствие удовлетворительное». Не позднее 12 сентября Ленин встречается с приехавшим из Петрограда А.М. Горьким.

— Сцена их встречи есть в фильме «Ленин в 1918 году».

— В это время Ленину уже разрешено вставать с постели. А 22 октября 1918 года он впервые после ранения публично выступает на чрезвычайном объединенном заседании высших органов центральной и московской Советской власти.

— Как повлияли ранения на дальнейшую жизнь Ленина, если учесть, что длительное время в теле его находились обе пули?

— Приведу мнение одного из опытных врачей, наблюдавших за состоянием Ленина: «…Очевидно, что в левой сонной артерии, травмированной пулей, начался и процесс формирования внутрисосудистого тромба, прочно спаянного с внутренней оболочкой в зоне первичного ушиба артериальной стенки. Постепенное увеличение размеров тромба может протекать бессимптомно до того момента, пока он не перекроет просвет сосуда на 80 процентов, что, по всей видимости, и произошло к началу 1921 года».

— Когда и у кого возникла мысль о необходимости удаления пуль?

— Немецкие профессора Клемперер и Ферстер настаивали на этом. Они полагали, что плохое самочувствие В.И. Ленина могло быть результатом хронического свинцового отравления. Доктор Розанов отрицал возможность подобного воздействия, однако решение об операции было принято. И вот 22 апреля 1922 года, в день своего рождения, Ленин приехал в Институт биологической физики, где находился лучший в Москве рентгеновский аппарат. А на следующий день ему сделали операцию в Боткинской больнице. С участием доктора В.Н. Розанова профессор Борхардт извлек пулю, лежавшую на шее под грудино-ключично-сосковой мышцей. Вторую пулю, глубоко лежавшую в области левого плеча, удалять не стали. Её вырезали только после смерти Ленина.

Тогда, после операции, Ленин настаивал на немедленном отъезде из больницы, и Розанов хотел его отпустить. Но Борхардт запротестовал. Он потребовал, чтобы больной остался в больнице минимум на сутки. Ленина положили в палату № 44, откуда он всё-таки вышел на следующий день. Потом ещё две с половиной недели ему делали перевязки.

Результаты операции были зафиксированы в специальном документе: «23 апреля 1922 г. в 12 часов дня профессором Борхардтом при ассистенции В.Н. Розанова в присутствии главного врача больницы В.И. Соколова, народного комиссара здравоохранения Н.А.

Семашко и д-ров Е.Д. Рамонова и Я.Р. Гольденберга Председателю Совета Народных Комиссаров В.И. Ленину произведена операция... Пуля, извлеченная из раны, оказалась размером от среднего браунинга... Пуля крестообразно надрезана через всю толщу оболочки по протяжению всего корпуса».

В то время существовало три основных калибра для пистолетов системы браунинг: «большой» — 9 мм, «малый» — 6,35 мм и «средний» — 7,65 мм. Итак, ещё одно подтверждение того, что пуля принадлежала к той же модели пистолета, из которого стреляла Фанни Каплан.

Ранения Ленина попали в официальный документ и после его смерти. В протоколе вскрытия записано: «На коже переднего конца правой ключицы линейный рубец длиной 2 см. На наружной поверхности левого плеча ещё один рубец неправильного очертания, 2х1 см (первый след пули). На коже спины под углом левой лопатки — кругловатый рубец 1 см (след второй пули). На границе нижней и средней части плечевой кости прощупывается костная мозоль». Тогда же была изъята вторая пуля от браунинга калибра 7,65 мм.

Про «чудеса» на НТВ и отсутствие логики

— Владимир Николаевич, давайте вернемся к освещению покушения на Ленина в средствах массовой информации. Мы начали наш разговор с того, что 9 октября нынешнего года телекомпанией НТВ была показана якобы документальная передача на эту тему в новом цикле «Дело тёмное». Если подытожить ваши впечатления, скажите, как вы относитесь к интерпретации исторических фактов в этой передаче?

— Я был приглашен для участия в ней и очень надеялся, что в итоге услышу объективную оценку фактов. Для этого имелись вроде бы все предпосылки. Передача была первой в заявленном цикле, то есть это своеобразное лицо проекта, а в таких случаях работе уделяют наибольшее внимание. Передача с хорошим финансовым обеспечением. Ведущий — Вениамин Смехов, народный артист России, который, по-моему, умело сыграл свою роль. Создается имидж вдумчивого следователя, доходящего самостоятельно до каждой мелочи. Даже трудно поверить, что это артист, просто озвучивающий роль, а не историк, предпринимающий на наших глазах расследование давних событий… Словом, всё было у телегруппы для того, чтобы дать объективную картину по теме, за которую они взялись…

— А вы думаете, у них была задача дать объективную картину?

— Вот это действительно коренной вопрос, и ответить на него утвердительно после увиденного я никак не могу. Ведь я сам был свидетелем, что телевизионщикам представили подлинные уникальные документы: дело по покушению Каплан на Ленина 1918 года, материалы следственного дела правых эсеров 1922 года, наконец, материалы современного расследования, проводившегося в 90-е годы. В качестве консультантов были приглашены Владимир Константинович Виноградов, лучший знаток архивов ВЧК—КГБ, опубликовавший вместе с другими историками полные материалы каторжного дела Фанни Каплан и расследования, проводившегося в 1918 году. К участию в передаче привлекли главного судебно-медицинского эксперта России Виктора Викторовича Колкутина (в титрах его фамилию дали с ошибкой), специалиста по огнестрельным повреждениям. Открыл свои фонды и Музей В.И. Ленина в Горках, где много знающих людей.

Думаю, не отказались бы от участия в таком телевизионном исследовании и другие авторитетные ученые — знатоки вопросов, связанных с деятельностью партии правых эсеров в годы Гражданской войны. На деле же оказалось, что главным специалистом-историком стал некий Олег Михайлович Норинский.

— А он кто? Какими темами занимается?

— Я понял, что это учитель средней школы. Попытался найти его труды по темам, связанным с Гражданской войной, но нашел лишь анкету и некое пособие, сделанное в соавторстве с учениками 5-го класса и посвященное… изучению жизни пиратов. На пункт анкеты: «Я работаю учителем потому, что…» — Олег Норинский отвечает: «Ничего другого не умею делать, и это продолжается уже почти 25 лет». Конечно, весьма странно, что главным консультантом такого фильма оказался «специалист по пиратам».

— Да его и в следующие фильмы цикла «Дело тёмное» приглашают как главного специалиста!

— Это столь же странно, как и сценарий показанного нам «Покушения на Ленина». Основа его удивительно похожа на статью Германа Назарова «Новое прочтение дела Фанни Каплан», опубликованную в сентябре 1995 года в журнале «Чудеса и приключения».

— О, журнал этот просто поражал меня всяческими «чудесами», в том числе историческими! Простор для фантазий — неограниченный…

— В результате число «ляпов», допущенных в телепередаче, трудно даже подсчитать. Я не буду останавливаться на таких деталях, как полное несоответствие действительности интерьеров, оружия, автомашины и т.д., — это, в конце концов, можно считать мелочами, не имеющими существенного значения. Но в чем состоит главное, что хотят внушить зрителям авторы? А внушить они хотят то, что покушение на Ленина — это попытка политического убийства, санкционированного руководителями партии большевиков.

В заключительных словах Вениамина Смехова звучит приговор: председатель Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета Яков Михайлович Свердлов, если бы покушение на Ленина расследовали как надо, сидел бы на скамье подсудимых. Обосновывает «заговор» Свердлова против Ленина Олег Норинский так. Дескать, Ленин — теоретик, а не практик. Авторитет его резко упал, вот почему Свердлов, добивавшийся власти, и хотел сместить Ленина.

Господину Норинскому не мешало хотя бы заглянуть в «Биографическую хронику» Ленина, чтобы убедиться, насколько всё, что он с ученым видом знатока болтает, далеко от действительности. Ведь пост главы правительства предполагает именно практическую деятельность, и ею Ленин занимался постоянно и неустанно! Я попытался хоть где-то найти документальные подтверждения «непримиримого конфликта» между Лениным и Свердловым, но не нашел.

Конфликты время от времени возникали между Лениным, с одной стороны, Зиновьевым, Каменевым, Троцким, Сталиным, представителями «левых большевиков» — с другой. Свердлов же до конца жизни пользовался полным ленинским доверием и покровительством. И, кстати, какой еще более высокий пост он смог бы занять после смерти вождя?


Вернуться наверх
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения:
СообщениеДобавлено: Пт дек 03, 2010 12:22 am 
Не в сети

Зарегистрирован: Вт сен 28, 2004 11:58 am
Сообщений: 11254
Покушение на Ленина

Правда. 03.-06.12.2010


Разговор со старшим прокурором-криминалистом Следственного комитета при прокуратуре РФ Владимиром СОЛОВЬЁВЫМ ведёт политический обозреватель «Правды» Виктор КОЖЕМЯКО

Факты — упрямая вещь

— Абсолютно согласен с вашими доводами и вашей логикой. Но авторы этого фильма никакой логикой не озабочены. Они озабочены совсем другим…

— Ленин любил повторять, что «факты — упрямая вещь». Давайте перейдем к фактам. Вениамин Смехов пытается нас убедить, что Свердлов не только заранее знал о предстоящем покушении, но и заготовил соответствующее обращение. В основу этой версии положены расчеты времени, представленные телеведущим. И вот Смехов утверждает, что стреляли в Ленина в 22 часа 20 минут, а воззвание Свердлова подписано в печать в 22 часа 40 минут. Получается, что о ранении Ленина Свердлов написал в своем сообщении еще до того, как состоялось покушение!

В качестве главного довода для такого странного вывода Смехов привел фразу из записи допроса ленинского шофера Степана Казимировича Гиля о том, что он якобы привез Ленина на завод Михельсона в 10 часов вечера. Но это явная ошибка, допущенная впопыхах при записи! За ошибку авторы фильма с радостью и зацепились. А ведь она входит в противоречие со всеми другими показаниями, в том числе того же Гиля. О времени, которое указывалось, мы с вами уже говорили.

Митинги обычно начинались в 18 часов. Ленин сначала выступал на Хлебной бирже около 15—20 минут, а потом сразу, не задерживаясь, как свидетельствует Гиль, они поехали на завод Михельсона. Нет никаких доказательств, что по дороге от Хлебной биржи до завода Михельсона Ленин где-то задержался. Тем более было еще одно обстоятельство, о котором я тоже упоминал: известна записка Свердлова Ленину, где он просил перенести заседание Совнаркома на время после 9 часов вечера. Замечу: не на 10, не на 11, а после девяти! На подготовку к заседанию правительства требуется определенное время, то есть Ленин должен был вернуться в Кремль около 21 часа.

Митинг на заводе Михельсона начался около 19 часов. Почти все свидетели говорят об этом. Как и на Хлебной бирже, Ленин выступал около 20 минут. Из воспоминаний Гиля видно, что Каплан подходила к нему уже после начала выступления Ленина. Важные данные о времени покушения содержатся в показаниях свидетеля Зинаиды Лёгонькой, присутствовавшей при обыске Каплан. Она показала: «Во время покушения на тов. Ленина я находилась на учении в инструкторской коммунистической школе красных офицеров. Занятия проходили от 7 часов вечера и до 9 часов. После первого перерыва занятия (слушали инструктора на тему самоокапывание) прибегает наш член партии, с той же школы курсант (фамилии не помню), который сказал, что тов. Ленин ранен». Здесь четко обозначены временные пределы — с 19 до 21 часа. Даже если занятия состояли из двух равных промежутков, то сообщение о ранении Ленина поступило около 20 часов.

— Вы же понимаете, для чего стараются нас убедить в позднем времени покушения. Дескать, Каплан — слепая, а тут еще полная темнота. Как же она могла попасть в Ленина? Ясно, мол, что стреляла не она…

— Про «слепоту» мы, кажется, подробно всё обговорили. Не была Каплан к этому времени слепой — свои доказательства я привел. И вовсе не была она такой уж беспомощной в обращении с оружием, как пытаются изобразить…

Теперь про темноту. В деле Каплан находятся фотографии следственного эксперимента, где хорошо видна площадь, на которой произошло покушение. Снимки сделаны как от автомобиля в сторону гранатного цеха, так и от гранатного цеха в сторону автомашины. На большой площади не видно ни одного фонаря. Между тем во всех показаниях ни разу не упоминается о том, что темнота мешала наблюдать за происходившими событиями. Солнце в этот день зашло за горизонт в 20 часов 30 минут. Анализ всех данных даёт основание для вывода, что в момент покушения видимость была полной. Покушение произошло минимум на два часа раньше того времени, которое безосновательно старается «затвердить» этот фильм! Да и находилась Каплан всего в каких-то двух-трех шагах от Ленина…

— Следующий вопрос связан с числом стрелявших. Утверждают, что если Каплан и стреляла, то стреляла не одна она…

— Ну да, несмотря на моё пояснение, прозвучавшее в передаче, как можно поместить 8 патронов в семизарядный пистолет, «лишняя» восьмая пуля постоянно фигурирует здесь в качестве доказательства того, что стрелявших было, как минимум, двое. Кроме того, снова обнародуется переходящее из публикации в публикацию утверждение, что одна из двух пуль, ранивших Ленина, имела калибр 6,35 мм, тогда как вторая пуля и сам пистолет браунинг имели калибр 7,65 мм.

Но в уголовном деле, расследовавшемся в начале 90-х годов, имеется заключение баллистической экспертизы, в ходе которой исследовались пули, гильзы и пистолет. Из этого заключения совершенно чётко следует, что обе пули имели калибр 7,65 мм и были выстрелены из пистолета, найденного на месте покушения на Ленина! То есть, когда следователь ВЧК Кингисепп утверждал, что в Ленина стреляли из этого пистолета, он был прав, хотя никаких экспертиз по оружию не проводил. При мне участники творческой группы передачи «Дело тёмное» пролистали заключение баллистической экспертизы, но… «не заметили» его выводов.

— Значит, не хотели заметить, не так ли?

— Безусловно. Иначе не объяснишь. А придуманная «темнота» в момент покушения позволила вывести ещё одного мнимого стрелка — шофёра Ленина Степана Гиля. Якобы он стрелял из револьвера и ранил кастеляншу больницы Марию Попову. Никаких подтверждений этому нет.

Между тем у Смехова в компании с Фанни Каплан появляется ещё один террорист. Это бывший чекист, левый эсер Александр Протопопов, расстрелянный вскоре после покушения Каплан на Ленина. Сколько я ни пытался найти хоть какую-то связь Протопопова с Каплан — не нашёл. Единственное, что их связывает, — это то, что в опубликованном «расстрельном» списке из 90 человек Каплан стоит под № 33, а Протопопов — под № 65. Но расстреляли их в разное время и в разных местах. Данных о том, что Протопопова задержали на заводе Михельсона, не было и нет.

— Чтобы напустить побольше тумана и вызвать дополнительные подозрения, фильм сближает Свердлова и Каплан. Так же сближаются Каплан и секретарь МК РКП(б) Загорский. А для всего этого есть какие-то фактические основания?

— Нет. Пытаясь «сблизить» Свердлова и Каплан, Вениамин Смехов протягивает несуществующие «ниточки». Оказывается, сестра Якова Свердлова — Сара Свердлова «дружила» с Каплан и была посредницей в организации покушения. Сколько ни искал я подтверждений этому, ничего не нашёл.

В число «близких друзей» Каплан попадает и Владимир Михайлович Загорский (Вольф Михелевич Лубоцкий), секретарь Московского комитета РКП(б). Оказывается, он вместе с Каплан отбывал каторгу в Сибири. Загорского в 1902 году действительно отправили на вечное поселение в Енисейскую губернию, но он в 1904 году бежал оттуда в Женеву и больше никогда в Сибири не появлялся. Напомню, что Каплан арестовали гораздо позднее — в 1906 году. Да и расстояние между местами отбывания наказания Каплан и Загорским весьма большое…

— Видимо, такой «вольный» подход и называется свободой слова.

— Меня насмешили рассуждения о том, что анархист Гарский «подбросил Каплан пистолет браунинг и этим добавил ей 10 лет тюрьмы». Если учесть, что Каплан сначала приговорили к смертной казни, а затем по малолетству к вечной каторге, то прибавление к «вечности» десяти лет — интересная головоломка для математиков.

— А как понять отношение в фильме к показаниям руководителя террористической группы правых эсеров Григория Семёнова и активного боевика Лидии Коноплёвой, о которых вы подробно мне рассказывали?

— Походя там утверждается, что якобы «в показаниях этой парочки было столько несовпадений, что даже советский суд не принял их во внимание и обвинения в покушении на Ленина с них снял». Придётся напомнить, Г.И. Семёнов и Л.В. Коноплёва были приговорены к высшей мере наказания — расстрелу. Правда, по ходатайству Верховного трибунала они были помилованы Президиумом ВЦИК и освобождены от наказания. Однако повторю то, что уже говорил: до конца жизни с них не были сняты обвинения в организации покушения на Ленина.

Сегодня можно с полной уверенностью сказать, что акция покушения на Ленина была подготовлена террористической группой правого эсера Григория Семёнова и роковые выстрелы сделала Фанни Каплан. Домыслы об организации покушения Свердловым, Троцким, Дзержинским и другими коммунистическими лидерами не имеют никаких документальных подтверждений.

— Но это вы так говорите. А вот Юрий Богомолов, обозреватель «Российской газеты» (правительственной, а не какой-нибудь жёлтой!), посмотрев телефильм о покушении на Ленина, не только всё охотно принимает, но и делает вывод прямо-таки глобальный: «Это история советской уголовщины на высшем партийно-государственном уровне». Если же читатель или телезритель встретится с «версией» автора детективных романов Полины Дашковой, то и вовсе изумится: оказывается, Ленин сам организовал инсценировку покушения на себя…

— Виктор Стефанович, все выдумки на эту тему я не смогу охватить — они сколь фантастичны, столь и разнообразны. Я же привёл вам некоторые примеры «вольного» использования исторических фактов — вспомните мнимую «любовную интрижку» Дмитрия Ульянова и Каплан. А что касается Дашковой… Ну написала она очередной роман. Как я понимаю, «товар» нужно отрекламировать и запустить в продажу. Там, где бродят большие деньги, об исторической достоверности меньше всего думают. Я не могу судить о литературных достоинствах романа, однако понимаю авторскую проблему: какая самая лучшая реклама, чтобы продать подороже? Скандал. Сразу тебя зовут в газеты, на радио, на телевидение и т.д.

И вот — пожалуйста: договорился Ленин с чекистами о том, что кто-то выстрелит в небо, а он «театрально» упадёт. Потом, вернувшись в Кремль, развяжет кровавый красный террор. На пули в теле вождя, на десятки свидетелей, на лечащих врачей Дашковой наплевать!

Процитирую ее: «Возможно, во время спектакля во дворе завода Михельсона он упал неудачно и сломал руку — она у него действительно была загипсована, а дальше замечательно разыгрывал из себя больного». И ещё: «На мой взгляд, не стрелял никто. Выстрелил в воздух матрос Протопопов, тот самый, который во время эсеровского мятежа в штабе Попова разоружил Дзержинского. Достоверно известно, что Протопопов был задержан во дворе завода Михельсона и расстрелян в ту же ночь. Хотите подробностей, читайте роман. Всего доброго».

«Солидный» журналист, пытаясь придать весомость измышлениям Дашковой, подсказывает ей: «На такой роман и такой сложный по объёму, по охвату, по фактологии, наверное, большая группа специалистов с вами работает?» Однако писательница откровенно рассказывает ему о тайнах своей «творческой лаборатории»: «Никаких специалистов. Знаете, я на самом деле зареклась обращаться к специалистам». Выясняется, в архивах Дашкова не работает, несколько каких-то книжек прочитала да со знакомыми врачами поговорила. Не- трудно понять, что нет у неё необходимых исторических знаний, а со специалистами, как видим, дела иметь не хочет.

— Но «открытие» Дашковой широко и активно пропагандируется! Значит, кому-то это очень нужно?

— Это верно: я сам слышал и читал множество её выступлений и интервью на телевидении, в газетах и по радио. Что, например, телеведущий канала ТВЦ Алексей Пушков, приглашая автора детективов в свой «Постскриптум», не понимал, что Полина Дашкова не может быть компетентным консультантом по делу Каплан? Или на «Эхе Москвы» этого не понимали, или в «Комсомольской правде»? Конечно, понимали. Только отбор выступающих по этой теме идёт в определённом направлении, которое к правде истории не имеет никакого касательства.

— Если бы только по этой теме!..

— Согласен. Много лет идёт активное и планомерное «размывание» русской истории. В данном случае, кроме всего прочего, я думаю и вот о чём. Ведь «главный историк» сериала «Дело тёмное» Олег Норинский — школьный учитель с 25-летним стажем. К своему участию в телепередаче он отнесся по-хлестаковски — «с лёгкостью в мыслях необыкновенной». А это значит, что при подобной подаче исторических фактов уже 25 выпусков его учеников несут в своих головах легкомысленное и извращённое представление о нашей истории…


Вернуться наверх
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения:
СообщениеДобавлено: Пн дек 06, 2010 7:05 pm 
Не в сети

Зарегистрирован: Вт сен 28, 2004 11:58 am
Сообщений: 11254
Народный министр народной культуры

Виктор КОЖЕМЯКО.

Правда, 07-08.12.2010

7 декабря исполняется 100 лет со дня рождения Екатерины Алексеевны Фурцевой, и эта дата побуждает о многом задуматься.

В ЭНЦИКЛОПЕДИЧЕСКИХ СЛОВАРЯХ про Фурцеву кратко говорят так: советский партийный, государственный деятель. Что ж, по партийной линии она проявила себя как деятель весьма незаурядный на очень ответственных постах: первый секретарь Московского горкома КПСС, секретарь, член Президиума ЦК. А государственной стезёй стал для неё пост министра культуры СССР, который она занимала 14 лет — с 1960-го по 1974-й, оставив после себя яркий след и замечательные результаты.

Но замечательным, хотя и вполне типичным для советской эпохи, было уже начало трудового пути будущего министра. Родившаяся в рабочей семье и окончившая ФЗУ, она пошла по стопам родителей: в 1928 году стала ткачихой на фабрике в родном Вышнем Волочке. Заметил, выделил и воспитал Фурцеву комсомол. Активную общественницу избрали секретарём фабричной комсомольской ячейки, и она оказалась отличным организатором, что определило её дальнейший общественный рост.

Именно так росли руководители в советское время. Почти все они были выходцами из рабочих и крестьян, и поднимал их на государственные высоты талант, а не «блат» или деньги.

Участвуя недавно в передаче 5-го телеканала «Суд времени», посвящённой стахановскому движению, несколько раз слышал я от Сванидзе и Млечина высокомерно-пренебрежительное о советских руководителях: какое, мол, было у них образование… Но ведь та же Фурцева не только окончила институт и училась в аспирантуре — она постоянно и упорно занималась самообразованием. Так что на посту министра она со знанием дела, проявляя обширную эрудицию, достойно общалась с выдающимися деятелями культуры, чем заслужила искреннее уважение и любовь многих из них.

Вот что писала о ней потом Людмила Зыкина: «Ну как, Екатерина Алексеевна, можно вместить в себя все знания? — часто спрашивала я её.— Заниматься литературой, живописью, архитектурой…» Я знала Екатерину Алексеевну в течение десяти лет, и с ней было очень легко работать».

Самой-то Фурцевой работать, конечно, было очень нелегко: огромное и сложное было у неё поле руководства. Но, несомненно, силы ей давало ощущение того, что она способствует подъёму и развитию советской культуры, истинно народной по сути своей. Открывались новые театры, концертные залы, музеи, памятники, библиотеки и клубы, создавались ансамбли народной песни, расцветала художественная самодеятельность. И всё это — не для каких-то «избранных», не для «элиты», как нынче говорят, а в полном смысле для народа.

Колоссальные утраты в сфере культуры, которые мы понесли за последнее двадцатилетие, очевидны. В стране проводится фактически антикультурная, антинациональная политика, горькие плоды которой ощутимы во всём. На этом фоне особой признательности заслуживают те, кто создавал само это великое понятие всемирного значения — советская культура. В их числе на одном из самых почётных мест — коммунист Екатерина Алексеевна Фурцева.


Вернуться наверх
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения:
СообщениеДобавлено: Пт дек 17, 2010 12:22 pm 
Не в сети

Зарегистрирован: Вт сен 28, 2004 11:58 am
Сообщений: 11254
Выброшенная совесть
Размышления над фактом

Виктор КОЖЕМЯКО.

Правда, 17-20.12.2010

Каждый раз невольно вздрагиваю, когда по телевидению или радио слышу название родной для меня Рязанской области. А тут не только область, но и район! Тот самый Шацкий район, где прошли отрочество и юность, где учился и окончил школу…

И вот сообщают: привезли сюда после летних пожаров так называемую гуманитарную помощь для погорельцев, а через некоторое время эти вещи, собранные аж в Новосибирской области, то есть проехавшие полстраны, оказались сваленными в силосной яме.

Нестабильность ли виновата?

Удивить нынче трудно чем-нибудь. За годы «перестройки» и «реформ» ко всему привыкли. Самые страшные ЧП следуют одно за другим, уже почти не трогая души. Сегодня стряслось, поговорили, а завтра — жди следующего.

И всё-таки это горькое событие на родной моей шацкой земле не стало, как я заметил, происшествием одного дня. Что-то во многих задело такое, что заставило в некотором ошеломлении задуматься. О чём? Да о том, какими люди стали.

Не промолчала даже правительственная «Российская газета». Сперва напечатала корреспонденцию из Шацка, а затем попросила прокомментировать известного советского телеведущего Игоря Кириллова.

«Позорный факт,— заявил он.— Я могу сказать о случившемся лишь то, что бурное время перемен, годы неустойчивости, нестабильности, увы, не лучшим образом отразились на моральном облике наших сограждан».

Что моральный облик сограждан изменился не лучшим образом, это, конечно, бесспорно. Однако неустойчивость ли времени виновата? Если причина лишь в нестабильности, тогда можно бы надеяться: вот осядет слегка эта «бурность», успокоится всё, отстоится — и мораль придёт в норму.

Нет, по-моему, сама собой не придёт! Потому что падение морали в нынешнем нашем обществе не есть просто следствие случайно возникшей неустойчивости, а вполне заданный процесс тех самых «перемен», о которых сказал телеведущий Кириллов. Стало быть, если их направление останется прежним, то относительно морали, нравственности нам остаётся ждать не лучшего, а только худшего. Ведь нравственные категории для «нового общества» изначально были провозглашены необязательными.

Требования морали отменяются

Напомню знаменитый лозунг, выдвинутый ещё Горбачёвым: «Разрешено всё, что не запрещено законом». Вот он и перечеркнул требования нравственности. И это было невероятно своевременно в преддверии готовившегося и уже начинавшегося переустройства общества на основах крайней несправедливости. Когда одним должно было достаться всё, а другим — ничего. Законы права по сути тоже ведь могут быть нравственными или безнравственными, а уж про исполнение что и говорить. Какие законы и как исполнялись, когда стремительно создавалась страна олигархов и нищих, думается, у всех в памяти.

Да ничего в этом смысле и не переменилось с тех пор. То есть меняется лишь в худшую сторону, что совершенно очевидно. Однако мои коллеги из буржуазных изданий время от времени изображают некоторое удивление.

«Слова совесть, ответственность, профессионализм, порядочность стали практически непечатными»,— пишет, например, публицистка упомянутой правительственной газеты. Ей не понравилось, что прессу и телевидение вместе с Интернетом «просто зашкалило» от новостей по поводу покушения на криминального авторитета Аслана Усояна — «вора в законе», известного по кличке Дед Хасан. Так вот, выстрелы в него и состояние его здоровья вызвали горячий общественный интерес, который стал особенно контрастным на фоне полного равнодушия к одновременному уходу из жизни выдающегося хирурга, директора Института хирургии имени Вишневского академика Владимира Дмитриевича Фёдорова. Его смерть и недавний 75-летний юбилей в обществе почти не были замечены.

Коллега из «Российской газеты» пытается всё это объяснить. Но как? А вы послушайте: «Думаю, что наши проблемы начались тогда, когда в журналистику, как на самый свободный и быстрорастущий рынок труда, хлынули тысячи непрофессионалов. Из некоторых челноков и ларёчников выросли директора гиперсупермаркетов — это правда, и дали новое дыхание жизни. Философия продаж, на мой взгляд, поработила и четвёртую власть. Пришли энергичные люди, которые знают, что всё на свете продаётся. Время фаст-фуда потребовало фаст-рида (слова-то какие! — В.К.). Жёлтая пресса стала гордиться и хвастаться своими тиражами. Более того, на эту массовость как залог известности стали делать ставку господа, желающие избраться куда-нибудь кем-нибудь во благо России. С аномалией — к победе! Кто быстрее расскажет о верёвке в доме повешенного — тот лидер информационного рынка…»

В том, какая она есть, жёлтая пресса, можно с автором правительственной газеты и согласиться. Но разве причина в «непрофессионализме» хлынувших туда людей? Да там сколько угодно профессионалов, причём нередко высочайшего класса. Только профессионализм этот особого свойства. Совесть, ответственность, порядочность он исключает полностью. Абсолютно исключает какие-либо нравственные, моральные требования.

Но это ведь не в одной лишь жёлтой прессе. Это заложено в устройстве общества, которое культивирует её (как и жёлтое телевидение, радио, кино, такую же эстраду и литературу, такой же театр и т.д.). Верно говорится в той статье, что пресса «стала рыночным продуктом». Добавлено: «В конкретных случаях — просто товаром без миссии и совести (нельзя же требовать, чтобы у кока-колы или даже «Мерседеса» была совесть)».

Но вот это и есть миссия — бессовестность. Насаждение бессовестности! С этой миссией и пришли «энергичные люди», про которых сказано в статье «Российской газеты», а еще раньше, давно, писал Василий Макарович Шукшин, озаглавивший так свою сатирическую пьесу. Только в советское время хода им не давали, а теперь они стали хозяевами, задающими тон в обществе. Уж, конечно, далеко не только в жёлтой прессе.

Если «сверху» ответа не спросят

Вернёмся к поразительной истории в моем родном Шацком районе. При освещении ее ТВ и газетами на чём делался акцент? Сколько добра оказалось выброшенным! «Груз весом 40 тонн…» Сколько ценных, высококачественных вещей!

«Добро на помойке» — это заголовок в той же «Российской газете». Подчёркивается: «…В силосной яме оказались бытовая техника и постельное бельё, одежда и обувь, причём многие вещи с этикетками. Сложно представить, что погорельцы в преддверии зимы отказались от итальянских курток и шуб, пусть даже и не новых, но вполне добротных. Кстати, одна из таких шуб сопровождалась пояснением: «очень тёплая».

Всё это высказано в противовес доводам директора комплексного центра социального обслуживания по Шацкому району Светланы Дардыкиной, утверждавшей, что, мол, часть вещей отобрали для погорельцев, а остальные выбросили, потому что большинство из них оказалось «просто непригодно для носки». А поскольку в селе Тарадеи, куда вещи привезли, нет свалки, выбросить их пришлось в силосную яму.

Но скажем прямо: выброшены не только и даже не столько вещи — выброшена совесть. И вот это, по-моему, самое главное, самое симптоматичное. С вещами-то после того, как художник и музыкант Владимир Барков, живущий в Шацке, сообщил про обнаруженное в силосной яме, стали срочно что-то предпринимать. И пресс-секретарь рязанского губернатора Олега Ковалёва заверила: «Все выброшенные вещи уже собрали, их продезинфицируют, после чего они будут розданы малоимущим через центры соцзащиты». Было извещено также, что признанная главной виновной Дардыкина уволена с должности. Но вопрос остался: а почему же такое могло произойти? Причём, как вскоре стало известно, не только в Рязанской области, но и в Мордовии, в ряде других мест. Почему?

А суть, думается, именно в совести, или, вернее, в отсутствии её. Все эти вещи, которые собирались по стране для погорельцев и отправлялись в пострадавшие регионы, потом ведь не требовали строгого отчёта. Да вообще никакого. Их принимали, а дальше… Дальнейшее — только на совести принимавших. Якобы местные жители в Шацком районе уверяли, что по прибытии гуманитарной помощи начальство самое лучшее разобрало себе: мол, поначалу машины даже разгружали чуть ли не во дворе дома главы поселковой администрации. Якобы, рассказывали также, за каждой машиной с этой помощью следовали некие коммерсанты, которые отбирали вещи с этикетками, а затем эти вещи появлялись на рынках.

Интересно, что в конце концов скажет по поводу такой информации прокуратура. Но даже если было всё не столь своекорыстно, о совести приходится говорить. «Просто не захотели возиться» — ехать с вещами к нуждающимся людям в погоревшие деревни или собирать этих людей, предлагать им на выбор то, что было привезено из далёкой Сибири. Проще, конечно, избавить себя «от лишних хлопот». Ответа «сверху» в данном случае ведь не спросят, а внутренний голос — молчит.

Немного о личном

У меня в связи с этой историей возникли и свои личные ассоциации. Как-то, приехав в родные края, услышал я про трудности, которые переживают местные библиотеки: дескать, очень плохо пополняются. Решил собрать книги для них.

Не буду подробно описывать телефонные переговоры с областной библиотекой в Рязани о том, как собранные книги туда доставить. Просил, чтобы распределили между двумя особенно дорогими для меня адресами — селом Можары и Шацком. Тем самым.

Наконец прибыл микроавтобус. Книги погрузили и увезли. В Рязань. Но вот добрались ли они до Шацка и Можар? Как их там восприняли? Понравились или нет? Прошло уже больше года (!), а я ничего этого до сих пор так и не знаю.

Месяца через два после отправки позвонил в областную библиотеку, откуда мне ответили: книги сейчас разбирают, всё будет в порядке. Ну, думаю, потом сообщат уже непосредственно с мест, что и как.

Не сообщили. Ничего. Летом, оказавшись близ Шацка, решил заехать. Но в библиотеке был выходной день. Оставил еще кое-какие книги для них в редакции районной газеты, надеясь, что уж после этого ответ мне будет. Увы…

Вот я и думаю: не на свалке ли те книги? Не в силосной ли яме? Тем более что так часто видишь сегодня издания русских и зарубежных классиков в московских мусорных баках. Ведь книги, как и совесть, в шкале нынешних ценностей далеко не на первом месте.


Вернуться наверх
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения:
СообщениеДобавлено: Вт дек 28, 2010 1:30 am 
Не в сети

Зарегистрирован: Вт сен 28, 2004 11:58 am
Сообщений: 11254
ИСТОРИЯ КАК ОБЪЕКТ ИДЕОЛОГИЧЕСКОЙ БОРЬБЫ

Виктор КОЖЕМЯКО.

Газета "Правда", 28-31.12.2010

С начала «перестройки» 80-х и «реформ» 90-х годов минувшего века отечественная история стала особенно широко используемым объектом агрессивного наступления антикоммунизма, антисоветизма и русофобии в нашей стране, полем острейшей борьбы социалистической и буржуазной идеологий. А в последнее время агрессивность оголтелых противников социалистического пути развития России, врагов её национальной самобытности и независимости ещё более усилилась. Ряд недавних тревожных событий, связанных с отношением к советскому периоду нашей истории, а также провозглашённый публично представителем власти зловещий тезис о необходимости уже в грядущем январе начать новую кампанию по «десталинизации» российского общества вполне обоснованно вызвали Открытое письмо Председателя ЦК КПРФ Г.А. Зюганова президенту Российской Федерации Д.А. Медведеву.

Эти же факты и тенденции побудили «Правду» провести на днях «круглый стол» об истории как объекте идеологической борьбы на современном этапе. Член Президиума ЦК КПРФ, главный редактор «Правды» Б.О КОМОЦКИЙ, приветствуя гостей, отметил, что данный разговор продолжает традицию проведения в главной газете КПРФ «круглых столов» на самые актуальные и общественно значимые темы.

Обсуждение открыл вступительным словом Г.А. ЗЮГАНОВ. Участие в нём приняли член Президиума, секретарь ЦК КПРФ Д.Г. НОВИКОВ, член ЦК КПРФ, историк и публицист Ю.П. БЕЛОВ, историки Ю.В. ЕМЕЛЬЯНОВ, Е.Г. КОСТРИКОВА, М.С. КОСТРИКОВ. Вёл обсуждение член ЦК КПРФ, политический обозреватель «Правды» В.С. КОЖЕМЯКО.

Публикуем в сокращённом варианте запись состоявшегося разговора.

Прошлое, настоящее и будущее связаны неразрывно

Геннадий ЗЮГАНОВ. Тема сегодня, в самом деле, исключительно важная и актуальная. Кожей чувствуешь, как власть снова пытается навязать нам пересмотр всей нашей истории, прежде всего — советского периода. Это связано с неудачами в проведении реформ, с нарастанием массового недовольства нынешним социально-экономическим курсом, создавшейся ситуацией в стране. Власть находится в фарватере той политики, которую в своё время закладывали иностранные спецслужбы, горбачёвские и ельцинские антисоветчики, фальсифицировавшие даже исторические документы, а также Парламентская ассамблея Совета Европы, где по сути дела устроили настоящее судилище над Советской страной, норовя поставить её на одну доску с гитлеровской, фашистской Германией.

Я участвовал в тех мероприятиях ПАСЕ и был поражён, насколько оголтело ведёт себя эта публика. Кто они, европейские парламентарии? Какие страны представляют? Ведь перед Второй мировой войной политическая жизнь Европы складывалась так, что почти полсотни фашистских партий задавали тон без малого во всех странах, многие из которых потом вступили в войну против Советского Союза на стороне Гитлера. И вот теперь их отпрыски, внуки и правнуки ожесточённо продолжают ту же антисоветскую линию. У Европы не хватило духу осудить эсэсовских приспешников, которые маршируют по улицам Риги и других прибалтийских городов, бандеровских наследников, которые распоясались на Западной Украине, одёрнуть тех, кто явно пытается спекулировать на костях Катыни, стараясь получить за этот сомнительный счёт определённые политические дивиденды.

Нельзя не сказать на этом фоне, что за последнее время наша партия провела целую серию, на мой взгляд, очень сильных политических акций, которые значительно изменили настроение и атмосферу в обществе. Мы широко отметили 130-летие со дня рождения И.В. Сталина, 140-летие В.И. Ленина, 65-летие Великой Победы, что вылилось во множество интересных встреч, конференций и «круглых столов», вечеров и всевозможных других массовых мероприятий. Около 200 тысяч человек в связи с этими знаменательными датами были отмечены юбилейными медалями ЦК КПРФ. И, получая награды, люди с гордостью говорили о советской эпохе, о нашей Победе, о торжестве идеалов марксизма-ленинизма в первой социалистической стране мира, стремительно развивавшейся под Красным знаменем Великого Октября.

Так вот, наши оппоненты, почувствовав, что они теряют почву под ногами, сейчас опять пытаются перевести идеологический спор в плоскость жёсткого противостояния с использованием властных государственных структур, чтобы таким директивным способом добиться окончательного, как им хотелось бы, утверждения в стране махрового антисоветизма и антикоммунизма. При президенте есть Совет по развитию институтов гражданского общества и правам человека, который возглавляет сегодня некто М. Федотов. Он в своё время прикрывал ельцинизм, активно участвуя в «деле КПСС», рассматривавшемся Конституционным судом. Тогда оно с треском провалилось. Но, видимо, тем, кто раздувал его, неймётся, и они снова намерены раскрутить очередное «дело»: якобы суд над «сталинским режимом», а по сути — над всей советской историей.

Уже готовится специальная комиссия, подтягиваются необходимые силы. Уже прозондировано общественное мнение на телепередаче «Суд времени», которую ведёт небезызвестный Сванидзе при участии Млечина. В своей русофобии, патологической ненависти ко всему советскому, русскому, народному они дошли до психоза и теперь хотят распространить этот психоз на заседания создаваемой комиссии, а в перспективе — на определённые президентские указы, которых всячески добиваются.

Мы категорически выступаем против этого. Кроме всего прочего, мы считаем, что в условиях тяжелейшего кризиса, массовых беспорядков, которые разразились на Манежной площади, трагедии в Кущёвской (а своя Кущёвская есть в каждом регионе), в условиях дикого роста цен и коммунальных тарифов — это попытка отвлечь общественное внимание от важнейших на сегодня, ключевых проблем страны. Мы призваны дать отпор таким попыткам, ещё активнее разоблачать фальсификации истории, к которым прибегают антисоветчики, антикоммунисты и антипатриоты всех мастей в своих происках, направленных фактически против России. Надеюсь, наш «круглый стол» поможет дальнейшему осмыслению того, что волнует сегодня очень и очень многих, более точному выстраиванию контрпропагандистской работы партии и ее сторонников.

Хочу высказать пожелание, чтобы на исторические и современные проблемы вы взглянули с учётом очередного всемирного финансово-экономического кризиса.

В 20-е — 30-е годы из тяжелейшего кризиса мир вытаскивала Советская страна, озарённая идеями Великого Октября, где был осуществлён гениальный ленинский план ГОЭЛРО, где под руководством Сталина удалось построить шесть тысяч предприятий и достигался ежегодный прирост промышленной продукции в 10—15 процентов. Тогда как Америка «просела» на 25 процентов, и бандиты в городах США устраивали перестрелки, настоящие бои.

В те годы Советский Союз единственный успешно противостоял мировому кризису, демонстрируя силу социализма. А что же теперь? Ныне, когда около 200 стран погрузились в пучину кризиса, только 12 прибавляют в своём росте. И на первом месте среди них — социалистический Китай. У него тоже есть потери, но — несравнимые с теперешней Россией, которая глубже всех провалилась и оказалась последней в двадцатке наиболее развитых стран, а также последней среди нефтедобывающих государств и в БРИКе. А Китай в прошлом году прибавлял 8—9 процентов, в этом — уже около 12. Его экономика, его модель развития, его политика оказались несравнимо эффективнее, чем политика и экономика нынешней Российской Федерации ельцинско-путинского образца, которая встроилась в хвост дяде Сэму и всё больше превращается в сырьевой придаток.

Очень важно, сопоставляя результаты советской эпохи, которой мы законно гордимся, и нынешнего времени, которое во многом определяет руководимый коммунистами Китай, проследить и выявить, в чем состоят реальные, неоспоримые преимущества социализма.

Осмысление нашего прошлого, настоящего и будущего КПРФ ведёт постоянно. Только за последнее время подготовлена и издана целая серия аналитических материалов, вооружающих актив для разъяснительной работы в массах. Это «Выход из кризиса — социализм», «Сталинская эпоха в цифрах и фактах», «Имя модернизации — социализм», «Тайны катынской трагедии», «Что мы предлагаем государству, нации и народу» — наша программа на ближайший год, на выборы местные, думские и президентские. Программа, предлагающая стране новый курс.

Исторические и современные темы во многом неразрывно связаны. Опора на наше великое наследие, на опыт предшественников — наилучший, единственно правильный выбор для страны. И втягиваться власти в дальнейшую бесславную борьбу с предыдущими поколениями не просто бесплодно —опасно, поскольку это ещё больше будет деморализовать народ, загонять его в исторический тупик. Уверен, ваши доводы при обсуждении сегодняшней темы убедительно опровергнут всё это.

Да, налицо «ренессанс» антисоветизма, и тому есть разные причины

Виктор КОЖЕМЯКО. Одним из инициаторов «круглого стола», на который мы собрались, стал Юрий Павлович Белов — замечательный историк и публицист, статьи которого, появляющиеся в «Правде», с неизменным интересом встречают читатели. И ждут их. В последнее время Юрий Павлович особенно много внимания уделяет теме, вынесенной на наше обсуждение, так что правомерно ему сейчас предоставить слово.

Юрий БЕЛОВ. Наверное, можно говорить о своеобразном «ренессансе» антисоветизма в настоящее время, или, точнее, о модернизации антисоветизма. Ибо изо всех модернизаций, которые провозглашаются сегодня властью, одна, кажется, действительно состоялась — это именно модернизация антисоветизма. Хотя удалась ли она — большой вопрос, как и вопрос, на который мы здесь должны ответить: чем она вызвана?

Случайно ли на телевидении, на 5-м канале, появился самый долговременный проект «Суд времени» откровенно антисоветской направленности? Случайно ли именно в данный период (последние четыре-пять месяцев) «научной общественностью» организована травля ученых-историков А. Барсенкова и А. Вдовина, а в курс преподавания литературы в школе включено изучение «Архипелага ГУЛАГ» Солженицына? Добавим к сказанному телефильмы ведущего на канале НТВ Пивоварова, оскорбляющие народную память о Великой Отечественной войне, а самое главное — упоминавшееся здесь заявление небезызвестного Федотова о необходимости «десталинизации» общественного сознания. Чем объяснить, что именно в истекающем году так усилилась волна антисоветизма в СМИ?

Около трёх лет назад «Нью-Йорк таймс» опубликовала результаты опроса, который был проведён американскими социологами среди выпускников наших средних школ и первокурсников вузов. Ставился вопрос об отношении к советской истории и личности Сталина. Так вот, полученные результаты их просто ошеломили! Они-то были уверены, что два десятилетия обработки общественного сознания наверняка сказались нужным образом, то есть безусловным отрицанием советского прошлого. И каково же было изумление, когда от большинства на эту тему они получили позитивные ответы.

Заключение к тем опубликованным в США данным было таково: если власти России не примут надлежащих и срочных мер, то о том, что ожидает Россию, нетрудно догадаться. Думаю, проведенное исследование не было инициативой лишь профессионалов-социологов, они выполняли заказ «сверху», а дальше уже последовал заказ в отношении властей России. Я связываю этот факт (убеждён, что он не единичный) с новой агрессией антисоветизма.

Я связываю это также с тем, что в результате мирового кризиса стало очевидным: капитализм вынужден отступать перед социалистическим Китаем. Наступил новый исторический момент. После того, как долго трубили, что с разрушением Советского Союза капитализм доказал свое верховенство, одержал победу в «холодной войне», теперь приходится признавать, что на самом-то деле этой победы нет. Соотношение сил на мировой арене меняется. Да тут вот еще молодое и среднее поколения России прозревают…

Разве только данные американских социологов говорят об этом? А «Суд времени», где после обсуждения 42 тем общий счет 42:0 не в пользу антисоветчиков? А до этого — «Имя Россия»? Все ведь знают, что шёл-то впереди Иосиф Виссарионович Сталин. Потом был объявлен пересчёт, начались лихорадочные «подкручивания» и очевидные подтасовки. Но как это обеспокоило!

Геннадий ЗЮГАНОВ. Я участвовал в той программе «Имя Россия». И воочию видел, какие неимоверные усилия затратили её организаторы, чтобы оттеснить Ленина и Сталина куда-нибудь в конец определившегося ряда имён. Однако ничего не получилось! Всё равно — даже по их результату — советские вожди остались в пятёрке самых выдающихся личностей за всю историю России. А Сталин реально, как мы понимаем, занял первое место. Причём ведь голосовала в основном молодёжь…

Юрий БЕЛОВ. Вот этот сдвиг в общественном сознании наших людей, наряду с успехами «красного» Китая и стремлением отвлечь жителей России от сегодняшних насущных и острых проблем, о чём вы говорили, Геннадий Андреевич, и заставляет активизировать войну против советской истории. Сегодня следует отметить перевод этой войны уже на государственный уровень. И признание Катыни государственным преступлением «сталинского режима» — это первый шаг. Идея «десталинизации» предполагает признание опять-таки на государственном уровне несостоятельности всей советской истории и, конечно, «преступности» Коммунистической партии. То, что не получилось в 1992 году,— суд над КПСС,— теперь, наверное, будет не только возобновлено, а и расширено: суд над всем советским прошлым!

Виктор КОЖЕМЯКО. Да, над советской эпохой. Что не успели, не сумели довершить на рубеже 80-х — 90-х годов, хотят во что бы то ни стало «добить» сегодня. Недаром же говорится о «перестройке-2». Не даёт им покоя «денацификация», проведённая в Германии после войны. А поскольку Советский Союз приравнен ими к гитлеровской Германии, значит, по аналогии здесь должен быть и свой Нюрнбергский процесс, должны быть и свои антикоммунистические (по аналогии с антинацистскими) законы, и свои запреты на профессии, на символику и т.д., и т.п. Наше советское прошлое в узаконенном порядке хотят объявить преступным.

Юрий БЕЛОВ. Безусловно, всё это так. И, думаю, сейчас опробуются технологии в расчёте на то, чтобы ввести в школах новые курсы истории. А вот это уже особенно опасно. Это уже будущее наших молодых поколений. Пройти мимо этого мы никак не можем.

Дмитрий НОВИКОВ. Известно, что Компартия Российской Федерации активно, настойчиво и последовательно ведёт борьбу за честную оценку советской истории. Материалы, о которых сказал здесь Геннадий Андреевич,— это лишь часть того, что издано за последние годы Центральным Комитетом и направлено на правдивое, справедливое освещение советского исторического периода. Иногда мне даже приходится слышать от некоторых наших товарищей: а не слишком ли мы «увлекаемся прошлым» в ущерб, скажем, борьбе против «точечной» застройки и защите других сегодняшних интересов граждан? Думаю, всё-таки нет, не слишком.

Партия работает по широкому спектру политических проблем, защищает права трудящихся парламентскими и непарламентскими способами. Но это отнюдь не снижает актуальности борьбы за советскую историю, что, я бы сказал, тоже является защитой наших граждан, их сознания и мироощущения.

Конечно, быть первопроходцами всегда почётно. Однако не менее важно представителям любого общественного движения чувствовать свою принадлежность к предыдущей истории, свой фундамент. Не случайно В.И. Ленин, строя партию большевиков, выделил три этапа революционного движения в России: дворянский, разночинский и пролетарский. Потому что важно было показать: мы имеем свою предысторию. Именно поэтому большевики говорили и об истории пролетарского движения в Европе, вспоминали Парижскую коммуну. Это тоже была опора российского пролетариата на опыт предшествовавшего освободительного движения трудящихся. А к 1917 году у самой большевистской партии уже была своя история. Был, например, опыт баррикад 1905 года, о котором не просто вспоминали, но на котором и учились.

Есть при всём при этом сегодня у КПРФ одно существенное отличие — то, чего у большевиков в 1917 году еще не было. Это — история правящей Коммунистической партии, история Советской власти, история социалистического строительства, и всё это от наших противников просто необходимо защищать. Понятно, что политические оппоненты прилагали и прилагают максимум усилий, чтобы сделать для нас эту историю своеобразным грузом, который должен тянуть Компартию вниз. Поэтому они твердят и будут твердить о ГУЛАГе, о талонах, очередях и тому подобном. Наша задача — противостоять этому. На основе глубоких исторических исследований, которые мы призваны развивать и стимулировать, в повседневной пропагандистской и контрпропагандистской работе партии надо во всей полноте раскрывать историю величайших побед и достижений советской эпохи. Благо наша реальная история даёт для этого огромный, благодатный и весьма убедительный материал.

Юрий Павлович уже сказал, что разного рода сегодняшние исследования показывают: несмотря на двадцатилетние усилия власти и обслуживающего ее идеологического аппарата, советская история так и не превратилась в некий груз, который может потопить Коммунистическую партию и всю ее деятельность. Есть, например, данные «Левада-центра», которые свидетельствуют: порядка 53 процентов граждан сожалеют сегодня о развале Советского Союза, а не сожалеют — менее трети (да надо еще разбираться в причинах такого их ответа). При этом свыше 70 процентов выступают за то, чтобы Советский Союз в той или иной форме был возрождён. И это, безусловно, тоже свидетельствует о негативной оценке происшедшего в 1991 году.

Вот одна из причин «ренессанса» антисоветизма. Причём есть ведь и откровения самих представителей правящей ныне партии, которые требуют усиливать процесс «разоблачения советской истории».

Скажем, некий Мединский, активный деятель «Единой России», который имеет степень доктора исторических наук, якобы с позиций историка ещё в 2008 году заявил, почему он этого добивается. По его мнению, власти напрасно не хотят решать сейчас вопрос о захоронении Ленина и трогать эту больную тему, полагая, что со временем она отомрёт. «Нет,— говорит Мединский,— коммунистические партии молодеют — не только у нас, но и во всем мире, не надо думать, что пройдет десять лет, и проблема решится сама собой. Лично моя позиция: логическое объяснение тому, что Ленин до сих пор не предан земле, отсутствует. Возможно, надо подобрать для этого исторический момент».

Это было сказано два года назад. А в нынешнем году тот же Мединский «прозвучал» в связи с инициативами по переименованию ряда улиц и площадей в Москве. То есть это последовательная позиция. Его беспокоит, что в Компартию приходит молодёжь, что это происходит в России и в других странах. А из Общественной палаты, например, госпожа Гербер высказывала свои негодующие претензии еще не в адрес учебного пособия по истории Вдовина — Барсенкова, а по поводу учебника Филиппова — Данилова, и в радиоэфире она прямо сказала, почему он ей так не нравится: потому что Сталин не называется там кровавым тираном, потому что мало сказано о ГУЛАГе и всё такое прочее.

Как видите, историкам силой диктуют, что и каким образом им надо писать, что и как преподавать. За короткий срок — два учебных пособия по истории, вокруг которых создана такая общественная напряжённость! Ясно, что подобным тенденциям необходимо давать отпор, и сегодняшний «круглый стол» в «Правде» продолжает нашу линию, продолжает тот разговор, который ведёт КПРФ по этим острым, болезненным и актуальным темам.

Надо учитывать горькие уроки развала Советской страны

Виктор КОЖЕМЯКО. Наверное, одна из главных задач нашего обсуждения состоит в том, чтобы дать товарищам, работающим в массах, дополнительные аргументы для разоблачения антикоммунистической пропаганды и защиты советского прошлого. Дать убедительную конкретику, такие цифры и факты, которые говорили бы сами за себя. По-моему, большой материал в этом отношении накоплен Юрием Васильевичем Емельяновым, который за последнее время был участником ряда дискуссий на исторические темы как у нас в стране, так и за рубежом, успешно полемизировал на телевидении во многих передачах известного цикла «Суд времени». Послушаем его.

Юрий ЕМЕЛЬЯНОВ. И всё-таки сначала еще некоторый исторический разбег. Ведь произошёл великий парадокс: коммунистическая теория и практика реального социализма, которые доказали правомочность своего места в истории, потерпели поражение в интерпретации истории. Социализм в СССР был разрушен именно в ходе атаки на советскую историю. При этом реальное настоящее разрушали, ссылаясь на мнимую порочность советского прошлого. Прошлое очерняли, ссылаясь на реальные недостатки современной советской жизни.

Существовавшие до начала той кампании устойчивые представления большинства советских людей о своём прошлом в значительной степени были следствием тех успехов, которых добилась советская историческая наука. Но случилось то, что Сталин когда-то назвал головокружением от успехов.

Безусловные достижения в исследовании советской истории и его популяризации стали оборачиваться закостеневшими штампами и шаблонными формулами. Трудные вопросы обходились. Неприятные страницы истории заглаживались. Различные политические установки, взятые на вооружение руководством страны несколько десятилетий назад, но уже не отвечавшие запросам времени, мешали всестороннему изучению целого ряда исторических проблем. А проблемы-то оставались!

Вот с началом «перестройки» и стали кричать, что заглаженное, забытое — это и есть главное в советской истории. Атакующие били по наиболее уязвимым местам исторического сознания народа, которые именовались «белыми пятнами». Уверяли, что подлинная правда скрыта лишь в этих «белых пятнах», и огульно перечёркивали те великие деяния партии и народа, которые прежде были внимательно изучены и ярко освещены.

В авангарде наступления на сложившиеся представления о советском прошлом выступили не профессиональные историки, а лица, преуспевшие в сфере художественного вымысла, но никогда не занимавшиеся профессионально советской историей. Среди них были драматург Шатров, кинематографист Абуладзе, сочинитель детективных романов для подростков Рыбаков. В целях посрамления советской истории они прибегали к приемам, характерным для того жанра, в котором они до сих пор творили. Вместо документов Рыбаков прибегал к произвольному воспроизведению «мыслей Сталина». Именно так был создан лжесталинский афоризм: «Есть человек — есть проблема. Нет человека — нет проблемы». Особенности драматургии позволили Шатрову воскресить на сцене всех видных деятелей Советской страны, которые посмертно прокляли Сталина. Абуладзе же прибег к экранизации фантазий, которые за минуту возникли в голове некоей грузинской женщины. Но всё это производило на многих душераздирающее воздействие.

Виктор КОЖЕМЯКО. Да, это был сильный эмоциональный эффект, иногда прямо-таки шок! Вместо казённого и затёртого официального языка, который вызывал отторжение…

Юрий ЕМЕЛЬЯНОВ. При этом антисоветчиками зачастую полностью уничтожался исторический факт. Объясняя суть своего метода, которым он пользовался при создании «Архипелага ГУЛАГ», Солженицын абсолютно цинично признавал: «Там, где научное исследование требовало бы сто фактов, двести — а у меня их два! три! И между ними бездна, прорыв. И вот этот мост, в который нужно бы уложить ещё сто девяносто восемь фактов, — мы художественным прыжком делаем, образом, рассказом, иногда пословицей». Именно такими «прыжками» преодолевалась пропасть между исторической реальностью и фантазией авторов.

Для своей атаки на советскую историю разрушители нередко были оснащены иностранным оружием. Следуя западным канонам русофобии, которая всегда исходила из того, что жуткая российская равнина заселена мрачными и жестокими варварами, многие авторы старательно описывали Советскую страну как край дикости, ужаса и страха. Проклятия в адрес советского прошлого сочетались с воспеванием Троцкого, Бухарина и других деятелей, не скрывавших своего презрения к России и её культуре. На вооружение были взяты идеи Троцкого, который писал о том, что «Россия в силу своей природы и истории обречена на отсталость», что «русская культура представляет собой лишь имитацию лучших произведений мировой культуры».

А куда же делись те, кто должен был защищать непоколебимую крепость советской исторической науки? Куда-то «по кустам, по углам разбежалися» тысячи кандидатов и докторов наук, защитивших свои диссертации на темы о деятельности КПСС по реализации решений очередного съезда на примере той или иной области…

Я согласен с Геннадием Андреевичем: сегодня борьбу вокруг советского прошлого нельзя правильно оценить, не обратив внимания на всемирный характер нынешней антикоммунистической кампании. Начало ей было положено принятой 25 января 2006 года на Парламентской ассамблее Совета Европы (ПАСЕ) резолюции, в которой утверждалось, что «тоталитарные коммунистические режимы, которые правили в Центральной и Восточной Европе в прошлом столетии... все без исключения характеризуются массовыми нарушениями прав человека». Резолюция призывала не только осудить эти «нарушения», но и заняться «переоценкой истории коммунизма».

Откликаясь на эту резолюцию, во многих учебных программах школ и высших учебных заведений по истории были усилены выпады в адрес коммунистического движения и социалистических стран. Теперь в учебниках по истории во многих европейских странах на всю Вторую мировую войну отведено не более пары страниц. В них не найти ни слова о Московской, Сталинградской и Курской битвах, а также о других сражениях на советско-германском фронте, ставших решающими для исхода Второй мировой войны. В этих учебниках ничего не сказано и о потерях советских людей в годы Великой Отечественной войны.

Куцее изложение событий Второй мировой войны, умалчивание о Красной Армии и Советском Союзе, а также коммунистах других стран Европы, боровшихся против фашизма, имеют определенную цель: скрыть правду о решающей роли, которую сыграли первая страна социализма и её зарубежные сторонники в спасении человечества от порабощения, в предотвращении гибели миллионов людей и целых народов. Рассказав о содержании школьных учебников в его стране на 4-й Европейской встрече коммунистов по вопросам образования, состоявшейся 5 февраля 2010 года в стенах Европарламента, бельгийский коммунист М.А. Стаке констатировал: «В результате всё сделано для того, чтобы молодые люди поняли только две вещи: «причиной войны стала ненависть нацистов к евреям» и «коммунизм — это то же самое, что и фашизм».

В ряде стран Европы коммунистические партии и даже «коммунистическая символика» оказались под запретом. Были созданы постоянно действующие экспозиции, посетителям которых предлагают тенденциозно подобранные материалы, призванные зарядить их страхом по отношению к коммунизму, ненавистью к реальному социализму.

Начавшийся всемирный финансовый и экономический кризис, вызвавший рост безработицы и резкое ухудшение положения миллионов трудящихся, сопровождался активизацией антикоммунистической истерии. Правящие круги капиталистических стран стремятся не допустить поворота в общественном сознании в сторону поиска социалистической альтернативы капитализму, который принёс разорение, обнищание и голод. Вряд ли можно признать случайным, что в разгар мирового кризиса 2 июля 2009 года ОБСЕ приняла резолюцию под названием «Воссоединение разделённой Европы». В ней содержался призыв каждый год в день очередной годовщины подписания советско-германского договора о ненападении отмечать «Общеевропейский день памяти жертв сталинизма и нацизма».

Коммунистические партии различных стран мира решительно осудили нынешнюю антикоммунистическую кампанию. В резолюции, подписанной летом 2009 года представителями 70 компартий, был выражен энергичный протест против клеветнических нападок на историю коммунистического движения и социалистических стран.

Широким форумом 2010 года, на котором состоялся обмен опытом борьбы против антикоммунистической фальсификации истории, стала международная научная конференция «За историческую истину и правдивое отражение событий эпохи», проведенная 24—25 мая в Москве. В ней приняли участие 50 представителей коммунистических и рабочих партий из 21 страны и трёх международных организаций.

Они говорили о том, что антикоммунистическая кампания направлена на подавление всякой оппозиции существующему строю. По сути «либеральная» фразеология антикоммунистических клеветников прикрывает растущий поворот в сторону репрессивности нынешних правящих кругов. Не случайно в ряде стран Европы антикоммунизм сопровождается возрождением фашистских и нацистских сил. Прибегая к откровенной лжи, фальсификаторы истории вытравляют из сознания современных людей способность к правдивому осмыслению прошлого, делают их более податливыми для управления.

Следуя примеру западных держав, уже повернувших в сторону репрессивных методов подавления коммунизма, власть имущие в России прибегают к запретам на правдивые учебники по советской истории. В стране не прекращаются теракты против памятников Ленину. Ложь о советском прошлом навязывается всё более грубо, в порядке административного нажима.

В этих условиях коммунисты должны усиливать наступательность своей пропаганды. Особенно важно сегодня разоблачать антидемократическую и репрессивную природу современного капитализма, показывать, что под лозунгом уравнивания коммунизма с фашизмом происходит фашизация общества.

Геннадий ЗЮГАНОВ. Недавно я был на Всебелорусском народном собрании, в котором участвовали 3 тысячи человек и где впечатляюще прозвучали достижения республики. А до этого участвовал в работе политкомиссии ПАСЕ, которая проводила якобы мониторинг по Белоруссии: что там всё недемократично, всё не так, всё плохо, а вот в Прибалтике, дескать, всё хорошо. Так я взял европейскую статистику и ооновскую, положил перед ними. По всем показателям Белоруссия выглядит лучше всех постсоветских республик!

Вы твердите о развитии человеческого потенциала, сказал я им, а вот статистика ООН: Белоруссия по этому показателю впереди всех, в том числе и России, хотя ресурсов у неё гораздо меньше. По производству Белоруссия имеет уже 150 с лишним процентов в сравнении с 1990 годом, а Россия не дошла ещё и до 100, Украина на 80 топчется, Прибалтика и Грузия — где-то на половине.

А вот ещё факт, который моих оппонентов буквально добил. В Белоруссии нынешним летом была жара, такая же, как в Центральной России. Было 500 возгораний, но — ни одного пожара! Беспилотники отслеживали, вертолёты, лесники, лесная стража, то есть всё то, что у нас порушено. И они гасили каждый возникший очаг немедленно. А Москва неделями стояла в дыму, умирало каждый день 800—900 человек, тогда как в обычное время уходят из жизни 250—300…

Виктор КОЖЕМЯКО. Что ж, вот действительно сила конкретных аргументов в политической полемике.

Геннадий ЗЮГАНОВ. Да, оппоненты возразить не смогли. И я объяснил им: суть в том, что белорусы не разрушали советский фундамент, а умело прирастили к нему некоторые хорошо управляемые рыночные преобразования, не снизили внимание к науке, образованию, социальной сфере. В Белоруссии студент получает стипендию вдвое больше, чем в России, армия находится в образцовом состоянии, поэтому от неё никто не «косит»…

Дмитрий НОВИКОВ. И они не «разоблачают» советское прошлое.

Геннадий ЗЮГАНОВ. Наоборот! Меня повезли на «линию Сталина» — это Минский укрепрайон (было перед Великой Отечественной 23 укрепрайона от Карельского перешейка до Чёрного моря). Так всё здесь в идеальном состоянии! Молодёжь едет, с огромным интересом смотрит, исследует, изучает. И это по-настоящему воспитывает патриотизм, даёт знание реальной истории.

Великий Октябрь в своё время спас Россию и поднял её на небывалую высоту

Виктор КОЖЕМЯКО. Огульное охаивание советского периода начинается обычно с Октябрьской революции. Вот была, дескать, преуспевающая страна, но явились злодеи-большевики и всё испортили. Такой создан миф, уже много лет внедряемый в сознание людей. Присутствующая здесь Елена Гавриловна Кострикова занимается как раз изучением предоктябрьского времени, то есть начала века, и там, в этом времени, очень многое заложено. Послушаем, какой была реальная Россия в преддверии Великого Октября.

Елена КОСТРИКОВА. Действительно, тезис о том, что «Россия была процветающей империей, которую погубили большевики, продавшиеся за немецкие деньги», широко тиражируется в нынешних СМИ. Но ведь это «оранжевые революции» делаются на иностранные деньги, и век их короткий, ни к какому созиданию они не приводят. А настоящие революции, какой был Великий Октябрь, ведут к историческому прогрессу.

Что же представляла собой романовская монархия в последние десятилетия своего существования? Если говорить об экономике, то Россия на рубеже XIX—XX вв. пережила бурный промышленный подъем. В тяжелой промышленности выпуск продукции вырос в 3 раза. Были построены машиностроительные заводы. Россия смогла самостоятельно производить паровозы, вагоны, корабли. Началось интенсивное железнодорожное строительство. Однако главными источниками всех этих достижений были природные ресурсы страны и нещадная эксплуатация трудового народа.

Рабочий день в среднем продолжался 10—12 часов. Основную массу рабочих составляли неграмотные люди, выходцы из деревни, получавшие мизерную плату. Правительство само признавало: «Сильным тормозом для дальнейшей деятельности наших заводов является недостаток кадров подготовленных рабочих вследствие слабого развития у нас технического и профессионального образования, главным образом, среднего и низшего…» Да что там: из ста граждан страны 76 не умели ни читать, ни писать! Поэтому при всех кратковременных экономических успехах Россия оставалась страной среднего уровня развития капитализма.

Огромную долю российской экономики составляло отсталое сельское хозяйство. Из каждых трёх крестьян двое были бедняками. Наши идейные противники неустанно кричат о «голодоморе» начала 30-х годов. При этом «забывают» упомянуть, что в царской России каждый третий-четвёртый год был неурожайным и, следовательно, голодным. Столыпинская реформа, сделавшая ставку на кулака, ещё более обострила классовые противоречия в деревне. Что касается её «достижений», то общее количество скота за 1911—1913 годы уменьшилось с 188,6 млн. голов до 173,4; показатели на душу населения также продолжали устойчиво сокращаться.

Основным источником государственных доходов была торговля хлебом (известный правительственный девиз: «Недоедим, а вывезем!»). Она занимала тогда такое же место, как в наши дни нефть и газ. Но непосредственно накануне Первой мировой войны (12 июля 1914 года) Совет съездов представителей промышленности и торговли представил правительству докладную записку, в которой говорилось: «С достаточной полнотой выяснилось, что только в годы высоких урожаев и высоких цен на хлеб, главный продукт нашего вывоза, страна обеспечена торговым балансом в нашу пользу, что при наличии громадной заграничной задолженности является необходимым условием устойчивости денежного обращения». Россия была вынуждена заимствовать средства за границей. Это ставило ее в экономическую и политическую зависимость от стран-кредиторов.

Претендовавшая на великодержавную внешнюю политику царская Россия проиграла Крымскую войну 1853—1856 гг. Русско-турецкая война 1877—1878 гг., стоившая многих тысяч жизней русских солдат, закончилась Берлинским конгрессом, где её лишили значительной части побед. Поражение в войне с Японией оставило тяжелейший след в русском обществе, но страну неотвратимо вели и в конце концов ввергли в новую великую бойню, грозившую катастрофой.

За полтора десятилетия, предшествовавшие Первой мировой войне, Россия пережила целый ряд дипломатических поражений. Все претензии царской дипломатии на великодержавную внешнюю политику оказывались несостоятельными из-за неудовлетворительного состояния вооруженных сил страны. Об этом постоянно писали газеты, говорили депутаты Государственной думы. Так, 23 февраля 1909 года при обсуждении военного бюджета председатель думской комиссии государственной обороны А.И. Гучков заявил: «Нельзя всё время на вопросы внешней политики смотреть под углом зрения нашего военного бессилия… Мы знаем, правительство знает, враги знают — но это мучительный вопрос: известно ли Верховному Вождю нашей армии положение нашей обороны?» К сожалению, в наши дни такой же вопрос могли бы задать своему президенту граждане современной России.

В предвоенный период были приняты две судостроительные программы — в 1907 и 1911 годах. Были выделены немалые средства, однако это не привело к положительным результатам. Например, думская комиссия государственной обороны установила, что 2 миллиона 662 тысячи рублей, ассигнованных в 1908—1909 годах на постройку миноносцев, были израсходованы полностью, но… к постройке этих судов министерство так и не приступило! Вместо трёх запланированных подводных лодок для Черноморского флота строилась лишь одна…

Виктор КОЖЕМЯКО. До чего похоже на нынешний «распил» средств, то есть безграничное их разворовывание.

Елена КОСТРИКОВА. Очень похоже! Но замечу: даже если бы царское правительство способно было оснастить армию современной техникой, овладеть ею было некому. Если говорить о низших чинах, то большинство солдат и матросов были попросту неграмотны. Что касается командного состава, то военный министр А.Ф. Редигер говорил, что его следует «улучшить и освежить», но при этом признавал наличие проблемы: «При выборе на любую высшую должность приходится сообразовываться с тем материалом и с теми кандидатами, которые имеются налицо».

Словом, великодержавные претензии царизма были беспочвенны при неподготовленности армии, разъедающей коррупции, архаичности государственной машины. Трудно найти более красноречивое подтверждение этому, чем слова убежденного монархиста Михаила Меньшикова, сказанные им в феврале 1917 года: «Обречённость самодержавия гремела в мире, начиная уже с севастопольского погрома, подтверждена была с подавляющею убедительностью на полях Маньчжурии и трубой архангела удостоверена в катастрофе 1915 года…»

Виктор КОЖЕМЯКО. А каковы были показатели социальной политики?

Елена КОСТРИКОВА. Прежде всего надо иметь в виду, что средняя продолжительность жизни в дореволюционной России едва достигала 32 лет, причём главным образом это складывалось за счёт чудовищной детской смертности. На 10 тысяч населения приходился один врач. Свирепствовали страшные болезни, о которых мы успели забыть в годы Советской власти, но которые возвращаются к нам теперь.

Вот лишь несколько свидетельств из газеты «Новое время» столетней давности. Орган монархистов, который трудно заподозрить в «очернительстве», 22 ноября (5 декабря) 1910 года поведал о неразрешимых проблемах санатория, созданного группой благотворителей для детей, больных туберкулёзом. В приёмном покое благотворительного общества, заполненном нуждающимися в помощи, доктор Соколов говорил: «Невыносимо жалко смотреть на худенькие тельца больных детей, слышать их зловещий кашель и знать, что они не будут приняты в лечебницу и спасены от смерти, потому что нет достаточно денег». Императрица Александра Фёдоровна расщедрилась — пожертвовала 1 тысячу рублей: можно сказать, одной булавкой с камушком поступилась. Но разве могло это спасти миллионы несчастных детей, обречённых на гибель?

Виктор КОЖЕМЯКО. Благотворительность, благотворительность… Опять мы вовсю слышим болтовню об этом. И жена президента участвует в разных благотворительных акциях, и премьер-министр напоказ поёт вместе с голливудскими «звёздами». Всё это именно напоказ, и никак не может заменить лицемерная суета полноценную социальную политику, подлинную заботу о детях, которая была в Советской стране.

Елена КОСТРИКОВА. Безусловно! Та же газета «Новое время» 23 ноября (6 декабря) 1910 года писала: «Холера … продолжалась почти три года и оставила сотни тысяч сирот. В большинстве случаев они выброшены на улицу, оставлены не только без призора, но даже без куска хлеба». Журналист Алексей Ксюнин рассказал об огромной детской смертности в Петербурге, вызванной нечеловеческими условиями жизни бедноты. Дама-благотворительница организовала общество «Капля молока». Там выдавали молоко женщинам, лишившимся средств к существованию. Бывало, что туда приносили грудных детей, завернутых в газету.

«Новое время» описало и другие мрачные картины ужасного положения детей. Ещё 20 лет назад они потрясли бы нас. Но теперь мы едва ли не каждый день видим это же с телеэкранов, видим в жизни — мы возвращены в ту эпоху. На сто лет назад!

Виктор КОЖЕМЯКО. Как много из того, что казалось ушедшим навсегда, с уничтожением Советской власти, увы, вернулось…

Елена КОСТРИКОВА. О тяжёлом моральном состоянии общества свидетельствовала эпидемия самоубийств (напомню, что сегодня по этому печальному показателю мы опять вышли на одно из первых мест в мире!). Ровно сто лет назад, 14 декабря 1910 года, «Новое время» сообщило о девяти самоубийствах в Петербурге. Речь шла о молодых людях — рабочих, портнихах, матросах, не выдержавших нищеты и безысходности. И это не исключение. На следующий день, 15 декабря, газета сообщила о 15 самоубийцах. Возраст — от 17 до 35 лет.

Упоминавшийся М. Меньшиков, которого трудно заподозрить в симпатиях к революционерам, 7(20) марта 1917 года с горечью писал: «Жалеть ли прошлого, столь опозоренного, расслабленного, психически-гнилого, заражавшего свежую жизнь народную только своим смрадом и ядом? Я думаю, жалеть о многовековом омуте, из которого мы только что выскочили, не приходится». И последовавшие затем полгода правления буржуазного Временного правительства доказали полную его беспомощность и несостоятельность.

Великий Октябрь принёс стране, находившейся в глубочайшем кризисе, истинное спасение. Он создал по-настоящему великую державу людей труда — единственную, которая оказалась способна разгромить фашизм.

А теперь мы отброшены на столетие назад

Юрий ЕМЕЛЬЯНОВ. Елена Гавриловна постоянно проводила параллель между тем, что было сто лет назад, и тем, что происходит сейчас. Для этого есть немало веских данных. Так, в 1913 году, на пике развития дореволюционной России, её промышленное производство составляло 3 процента от мирового производства. А к середине 80-х годов доля Советского Союза в мировом производстве составляла уже более 20 процентов. Сейчас же нам снова удаётся обеспечивать… лишь около 3 процентов как в 1913 году!

Академик А. Аганбегян, который внёс большой вклад в развал Советской страны, сейчас философски замечает: десять лет, с начала до конца 90-х годов, мы скатывались в яму; почти десять лет, до 2007 года, выкарабкивались из ямы; но кризис, видите ли, отбросил нас на два-три года назад.

Виктор КОЖЕМЯКО. Они всё «своё» пытаются как-то оправдывать, любыми способами…

Юрий ЕМЕЛЬЯНОВ. И при этом ещё имеют наглость клеветать на сталинское время, когда мы многократно выросли по производству, когда народонаселение увеличилось на 20 с лишним миллионов человек, не считая прибавления Западной Украины, Западной Белоруссии и Прибалтики. Но они продолжают талдычить, что у нас был сплошной мрак и ужас, а страна была «с переломанным хребтом».

Дмитрий НОВИКОВ. Кстати, о так называемых оккупированных территориях. Экономический потенциал Молдавии, например, за советское время (то есть не с 1917 года, а с 1940-го до 1991-го) вырос более чем в 70 раз!

Юрий ЕМЕЛЬЯНОВ. Подобное можно привести и по другим советским республикам. Не случайно нынешние их правители так упорно держатся за миф об оккупации. Но какая же это была оккупация, если, скажем, республики Советской Прибалтики жили гораздо лучше, чем РСФСР?

Теперь в Латвии, Литве и Эстонии, как и в ряде других стран, коммунистические партии и даже «коммунистическая символика» оказались под запретом. Даже сомнения в официальной истории, искажающей подлинные факты о советском прошлом, могут караться в ряде стран тюремным заключением. Например, объективное обсуждение событий 1939—1940 годов и истории пребывания Литвы в составе СССР может стать причиной для уголовного преследования. В соответствии со статьей 170 (а) Уголовного кодекса Литовской Республики, если сомнения в том, что заключение советско-германского договора о ненападении 1939 года привело к «советской оккупации Литвы», выражены «угрожающим, оскорбляющим или обидным способом», то сомневающиеся наказуются «штрафом, либо ограничением свободы, либо арестом, либо лишением свободы на срок до двух лет».

Виктор КОЖЕМЯКО. Не появятся ли усиленно репрессивные меры и у нас? Ведь надо «демократической» власти прикрывать своё явное поражение, свою несостоятельность, ставшую очевидной по итогам минувшего двадцатилетия. Как-никак, а двадцать лет — немалый период.

Юрий ЕМЕЛЬЯНОВ. В своё время значительная часть наших людей некритически восприняла сочинения «разоблачителей» советского прошлого ещё и потому, что вместе с отторжением всего негативного в окружавшей их жизни им обещался переход в счастливое, честное, безбедное будущее. Поскольку этого явно не получилось, приходится теперь идти на всяческие ухищрения, чтобы доказать, будто жизнь россиян за последние десятилетия «существенно улучшилась».

Так, в большом томе «Реальная Россия», изданном на основе социологического проекта Михаила Тарусина, утверждается, что с 1991 года жизнь 60% россиян «улучшилась в разы». В то же время из данных того же исследования следует, что у 10,4% опрошенных не хватало денег даже на еду; у 41,3% на еду хватало денег, но «покупка одежды — серьёзная проблема»; у 36,3% хватало денег на еду и одежду, но «было бы трудно купить холодильник или стиральную машину». Следует напомнить, что к концу брежневского периода холодильники и стиральные машины имелись у 80—90% всех советских семей. Из приведённых данных видно, что 88% испытывали немалые материальные трудности даже до кризиса.

В ходе этого исследования на вопрос: «Когда у россиян наступит достойная жизнь?» — 17,4% ответили: «через 11—20 лет»; 22% — «более чем через 20 лет»; 25,9% — «никогда». Лишь 1,1% ответили, что «она уже наступила». Очевидно, только этой части населения в момент опроса жилось «весело, вольготно на Руси».

Реставраторы капитализма возродили принцип «Человек человеку — волк». Поэтому в ходе упомянутого исследования лишь 14,3% расценивали современные отношения между людьми как «спокойные, дружелюбные», зато 54,6% признали их «нейтральными, безразличными», а 30% — «напряжёнными, враждебными».

Официальная пропаганда чем дальше, тем больше вызывает недоверие. Даже в 2005 году, за три года до начала кризиса, доверие к средствам массовой информации упало до 6%! Миллионы людей не видят причин, почему они должны воспринимать своё советское прошлое, которое по многим меркам выглядит лучше настоящего, как непрерывную полосу мучений. Сравнение впечатлений от нынешней жизни с воспоминаниями о жизни советской стало благодатной почвой для роста доброго отношения к утраченному миру.

За развалом СССР последует развал России?

Михаил КОСТРИКОВ. Согласен со всем, что говорил сейчас Юрий Васильевич, хотя обольщаться этим не стоит. «Десталинизация», которая маячит на горизонте, поставит под сомнение сам государственный суверенитет Российской Федерации. Собственно, это и есть главная её цель. Из предыдущего экономического кризиса конца 80-х годов капитализм вышел не за счёт своих внутренних источников, а за счёт развала Советского Союза, овладения теми рынками, которые СССР контролировал, и теми ресурсами, которые имелись в советских республиках. Нынешний кризис, ещё далеко не преодолённый, будут пытаться преодолеть уже за счёт развала России.

Но вместе с тем, я согласен, нарастает и внутреннее неприятие этих навязываемых процессов. Нарастает внутреннее сопротивление им, в первую очередь — среди молодого поколения. Потому что молодёжь уже пресытилась той оглушительной негативной пропагандой, которая на неё была обрушена, молодёжь хочет гордиться своей страной и её историей.

Правда, резко упавший образовательный, культурный уровень молодых ставит очень серьёзную проблему, потому что поводы для гордости находятся зачастую совсем не те. Например, во время недавних событий на Манежной площади я видел в руках у ребят чёрно-золотой императорский штандарт с двуглавым орлом. Вырисовывается схватка между патриотизмом и национализмом: патриотизм будут переводить в националистическое русло, как буржуазия всегда и поступает, стремясь национальными противоречиями подменить противоречия классовые.

Виктор КОЖЕМЯКО. Историческая тема, которой вы, Михаил Сергеевич, занимаетесь,— это Великая Отечественная война. И уже много лет, начиная с «перестройки», тема эта находится на острие антисоветских атак. Дошло до того, что у нас фактически отнимают Победу, а ответственность гитлеровской Германии за развязывание Второй мировой войны приравнивается к ответственности за это сталинского Советского Союза.

Михаил КОСТРИКОВ. Да, внедряют в умы принцип «равной ответственности», более того — переносят главную тяжесть на Советский Союз. Упоминавшийся Федотов недаром изобрёл термин «десталинизация» — здесь верно отмечалась аналогия с «денацификацией». Признание на государственном уровне катынских событий (в совершенно ложной трактовке) как преступления «сталинского режима» делает перспективу в этом отношении особенно опасной.

Первая попытка представить Сталина гораздо большим агрессором, нежели Гитлер, была предпринята небезызвестным Резуном-Суворовым в его «Ледоколе»: оказывается, именно Сталин хотел первым начать войну, а Гитлер, вынужденный защищаться, просто его опередил. Резун тогда был подвергнут убедительной критике, выродился со своими писаниями в маргинала, и теперь в Интернете его сторонники получили выразительное прозвище — «резуноиды».

Однако «дело» его продолжается на новом уровне. Существует, например, германская историческая школа «ревизионистов», работающая в том же направлении. Хочу подчеркнуть следующее: двадцать лет их упорных копаний в наших архивах, которые были полностью им сданы, не принесли массива документов в развитие этой темы. Нашёлся лишь один документ, за который они хватаются и будут хвататься: записка от 15 мая 1941 года, содержащая соображения о развёртывании войск, которая была подписана Тимошенко и Жуковым. Её как «гвоздь программы» выдают за директиву, якобы исходившую от самого Сталина и доказывающую «наступательный», то есть агрессивный, характер советской стратегии.

Но ведь эта директива Сталиным не была утверждена. Она висит в воздухе. Да и ключевые слова в ней — «упредить», «предупредить»: речь идёт об ожидаемом германском нападении. А буквально на следующий день Жуков подписал другую директиву — об оборонительном развёртывании Красной Армии на границах ввиду возможного нападения Германии. И именно эта директива с незначительными изменениями оставалась в силе до 22 июня!

Виктор КОЖЕМЯКО. Во время «перестройки» 80-х огромную разрушительную роль сыграла шумиха, поднятая вокруг «пакта Молотова—Риббентропа». Теперь антисоветская трактовка сталинской политики снова призвана выполнить ту же задачу?

Михаил КОСТРИКОВ. Несомненно. Хотя даже теперь, спустя годы, задним числом невозможно назвать более верные альтернативы, какие могли бы быть у Сталина. И это признаётся наиболее объективными и серьёзными западными исследователями, которые вовсе не поддерживают «ревизионистов», видя их политическую ангажированность и нечистоплотность.

Могу сослаться хотя бы на профессора Тель-Авивского университета, директора Камминговского центра по изучению России и Восточной Европы Габриэля Городецкого, который чётко утверждает: «…Советская военная доктрина, разрабатывавшаяся с 1928 года, скорее отмечала наличие множества врагов, угрожавших Советскому Союзу, чем выражала экспансионистские устремления. Вся политика «коллективной безопасности» последовательно, лишь с незначительными тактическими отклонениями, строилась на признании потенциальной опасности, исходящей от капиталистического лагеря в целом, будь то фашистская Германия или западные демократии».

Так оно и было! И ничего тут не спишешь на «маниакальную подозрительность» Сталина, который якобы безосновательно везде видел врагов. Ибо тот же Городецкий признаёт, что Советский Союз дважды оказывался на пороге войны с Англией, что сам Черчилль участвовал в разработке таких планов против СССР и только оккупация немцами Норвегии, Дании и Франции помешала им осуществиться.

Виктор КОЖЕМЯКО. Парадокс: одни и те же люди нередко умудряются обвинять Сталина и в агрессивности, и в том, что он якобы не готовился к войне. Вы обращали на это внимание?

Михаил КОСТРИКОВ. Конечно. Путаются они в своих обвинениях. Но есть факты, документы, воспоминания, которые опровергают их вымыслы напрочь. Причём многие свидетельства реального положения дел не надо искать за семью печатями. Например, на многое из того, как действительно готовились к гитлеровскому нападению на западной границе, раскрывают глаза воспоминания генерала авиации Георгия Нефёдовича Захарова «Я — истребитель», изданные ещё в 1985 году. Здесь конкретно видишь как принимавшиеся накануне войны меры, так и разные типы военных. С одной стороны — тот же Георгий Захаров, командовавший тогда авиационной дивизией, а с другой — командующий округом генерал Д.Г. Павлов, впоследствии расстрелянный за потерю управления войсками. Павлова теперь представляют жертвой Сталина, однако уже по его поведению перед войной можно понять, что расстрелян он был совсем не зря.

Виктор КОЖЕМЯКО. А как вы опровергаете вовсю внедряемую версию о неготовности советской военной техники противостоять врагу, о её крайне низком качестве в сравнении с техникой немецкой?

Михаил КОСТРИКОВ. Обращаюсь к опыту и признаниям самих немцев, которые с нашим оружием непосредственно сталкивались. Достаточно даже посмотреть на фотодокументы военного времени, которые сейчас публикуются, чтобы заметить: на многих из них немецкие солдаты держат в руках советский автомат ППШ. И в целом ряде воспоминаний признаётся, что очень популярным в немецкой пехоте был этот трофейный автомат, который удавалось подобрать на поле боя. Это стало уже до такой степени общепризнанным у них фактом, что, например, в немецком фильме «Сталинград», вышедшем в начале 90-х годов (этакий аналог американского «Взвода»), появляется следующий момент. Боец опытный суёт новобранцу ППШ и говорит: «Это русский автомат, возьми вместо нашего — его не клинит».

А германский генерал Фридрих фон Меллентин давал весьма высокую оценку советской артиллерии, свидетельствуя: если удавалось захватить советскую противотанковую пушку, её обязательно оставляли в войсках, поскольку эффективность этого вида оружия была очень велика. То же касалось и знаменитого танка Т-34. А если бы ППШ или эти танки выходили с заводов «неработающими», как утверждают нынешние антисоветские пропагандисты, кому бы из немцев пришло в голову их использовать?

Стоит упомянуть, что продукцию собственных конструкторов немцы оценивали подчас не очень высоко. Известный своим военным дневником Франц Гальдер так характеризовал в записи от 7 декабря 1941 года сверхтяжёлое орудие «Дора»: «Настоящее произведение искусства, однако бесполезное».

Это касается и ключевых событий середины 1943 года (во многом решивших исход войны), когда обе противостоявшие армии модернизировались и перевооружались. Если с советской стороны всё было сделано исключительно грамотно, то немецкая армия после этого просто деградировала. Например, советский танк Т-34 (как и американский «Шерман») производился конвейерным способом, а немцы перешли на производство своего танка «Пантера» по бригадному принципу. В результате было очень малое количество этих танков, они не стали массовым аналогом Т-34. То же произошло с танком «Тигр».

Здесь мы видим явное преимущество политики советского руководства, сочетание технологичности советской военной техники с высокими боевыми качествами. Достигался оптимальный баланс — количественный и качественный! Вот этому, наряду со многим другим, мы и обязаны нашей Победе.

Юрий ЕМЕЛЬЯНОВ. Добавлю, что высокую оценку нашим автоматам как более надёжным давал сам немецкий министр вооружений Шпеер. А генерал Гейнц Гудериан писал, почему они не сумели наладить производство своего Т-34: потому что такую легированную сталь не смогли сделать. Приведу личное свидетельство: мой отец в 30-е годы был направлен на крупповские заводы, чтобы изучать технику ферросплавного производства, которой у нас не было.

Виктор КОЖЕМЯКО. Он изучил, и мы превзошли в этом немцев?

Юрий ЕМЕЛЬЯНОВ. В 1942 году отец получил Сталинскую премию за участие в разливке корпусов и башен Т-34… Ворошилов в 1927 году говорил: мы совсем не производим алюминия. А Гудериан пишет: был создан такой алюминиевый мотор на советском Т-34, которого мы не смогли создать.

То есть вот какой был произведён огромный скачок! Вместо этого сегодня мы слышим демагогию о том, что победил абстрактный советский народ, что мы заваливали немцев трупами… Внедряются нелепые мифы, которые, увы, осели в сознании многих людей.

Виктор КОЖЕМЯКО. Да, мифы, на каждом шагу — мифы… И как важно разбивать их неопровержимо конкретными контраргументами! На так называемом «Суде времени» из передачи в передачу Сванидзе твердит: всё в Советском Союзе было построено «лагерниками». А вот специалист по ГУЛАГу Моруков привёл цифру: построен ими был… только 1 процент всего созданного в стране!

Происходит возрождение народной памяти, советского исторического сознания

Юрий БЕЛОВ. Мне хотелось бы вернуться к началу нашего разговора — к причинам новой агрессии антисоветизма и намечаемой «десталинизации».

Есть такое понятие: народная историческая память, народное сознание. Так вот, сегодня в народной памяти, в советском историческом сознании, которое возрождается, происходит явная реабилитация сталинского периода. Более того, она уже состоялась! А это для существующей власти очень опасно.

Потому что речь в данном случае идёт не только об идеологии. Народное сознание и память народа предполагают духовную, нравственную основу для восприятия идей. Чем наш противник воспользовался в «перестройку»? Такими особенностями нашей психологии, прежде всего — национальной психологии русского народа, как сугубая самокритичность и совестливость. Достаточно вспомнить всю великую русскую литературу, это ведь действительно присуще нам. И вот вдруг — целый шквал «обличительных» фактов. На этой самокритичности очень умело сыграли.

Вторая наша особенность в том, что мы воспринимаем знания более эмоционально окрашенные. Русский человек не может мыслить одними понятиями. Обязательно образ! И это тоже было использовано.

Кроме всего прочего, власть сегодня осознаёт: вместе с возрождением народной памяти стала группироваться советская научная интеллигенция. Она никуда не исчезла. Она стала писать. Её труды стали предметом массового спроса. Это книги Александра Зиновьева, Вадима Кожинова, Юрия Емельянова, Сергея Кара-Мурзы… Достаточно обширный список этот вы продолжите сами.

Обращение ядра такой научной интеллигенции к отечественной истории стало и обращением к той части современной молодёжи, которая оказалась вне потребительских настроений. Что может противопоставить этому «десталинизация»? Только административное, властное давление, только запрет, только недозволенность.

Виктор КОЖЕМЯКО. К этому попытаются прибегнуть?

Юрий БЕЛОВ. Есть такое ощущение… А теперь — о недостатках школьного, вузовского преподавания истории, о тех недостатках, с которыми приходилось сталкиваться и раньше, но которые особенно пышным цветом распустились сегодня.

Используется антисталинская технология, которая, в общем-то, хорошо нам известна. Она вся изложена у Троцкого, оттуда почерпнута. Ничего нового нет!

Первый постулат — попытка доказать ограниченность сталинского интеллекта (как выражался Лев Давидович, «серая посредственность»). И второе — Троцкий первым провёл параллель Сталина с Гитлером, что теперь варьируется на все лады.

Использована также технология Ивана Ильина, одного из ведущих идеологов антисоветизма. Он не случайно удостоен путинской чести быть торжественно перезахороненным в Москве. Давайте прочтём его серию «Кто такие коммунисты». А главное-то внимание Ильин уделяет Ленину. Отказывая ему в какой бы то ни было умственной культуре, Ильин пишет: «Он был типичный полуинтеллигент, усвоивший себе уклад сектанта-начётчика». С нескрываемой злобой называл Ленина параноиком.

И следующий главный тезис, который ныне либералами всячески раскручивается, состоит в том, что большевики проводили политику геноцида русского народа. Не кто-нибудь, а те же Сванидзе и Млечин постоянно поднимают и повторяют в своей передаче этот тезис!

Так вот, один из основных недостатков преподавания истории в школах и вузах, если иметь в виду советское время, состоял в том, что в полном забвении был вопрос о ведущей роли русского народа в социалистическом строительстве. Речь ни в коем случае не может идти о каком-то националистическом смысле этого тезиса — объективно была ведущая роль! Но это совершенно было предано забвению, а теперь, спустя годы, мы получаем болезненное возвращение этого вопроса.

Виктор КОЖЕМЯКО. Думаю, все присутствующие понимают важнейшее значение проблемы, о которой вы говорите.

Юрий БЕЛОВ. Замечу, что обвинение Ленина и Сталина в умственной ограниченности и неразвитости сегодня в ходу у невежественных трубадуров «новой России». Их невежество надо вывести на чистую воду.

Со времен Аристотеля признаком ума считается способность видеть противоречия в анализируемом явлении, факте и находить пути и средства их разрешения. В политике, которая имеет дело не с тысячами и десятками тысяч, а с миллионами людей, эта способность отличает человека государственного ума от политического обывателя либо просто политического проходимца — авантюриста или прожектёра.

Ленин и Сталин были политическими гениями, «реалистическими гениями», как их называл Анри Барбюс, прежде всего потому, что обладали редкой способностью видеть диалектические противоречия, от разрешения которых зависела судьба государства и народа.

Берём труднейший для Советской власти момент — 1921 год. В Кронштадте в дни работы X съезда РКП(б) контрреволюционные силы подняли мятеж под лозунгом «Советы без коммунистов!» И Ленин с беспощадной самокритичностью заявил на съезде (мятеж еще не был подавлен) о кризисе Советской власти по вине правящей партии. Да где ещё в истории мы найдём такой прямой и такой смелый подход! Ленин увидел противоречие между политикой «военного коммунизма» и интересами громадного большинства народа, то есть крестьянства, и сказал об этом.

Мы знаем, что за этим последовал НЭП — новая экономическая политика. Но мы как-то упускали в процессе преподавания (и никаких методических указаний на сей счёт не бывало), что при подходе к кооперированию Ленин сфокусировал всё внимание на том, как переустроить жизнь русского крестьянства. Именно оно составляло большинство крестьянства в стране, большинство народа.

И вот в статье «О кооперации» Ленин пишет: «русские люди, или крестьяне». Пишет: «В сущности говоря, кооперировать в достаточной степени широко и глубоко русское население при господстве НЭПа есть всё, что нам нужно». Случайно здесь ударение на слове «русское»? Никакой случайности!

А сама форма кооперации? Ленин искал национальную, отвечающую традициям русского крестьянства форму вхождения его в социализм. Кооперация вышла из русской крестьянской общины, из её мироустройства: это было не выдумано, не изобретено, а там найдено.

Однако на пути эволюционного перехода крестьянства к социалистическому производству встало препятствие, преодолеть которое невозможно было без революционного решения вопроса. Препятствие это — угроза неминуемой войны. Возникло противоречие между неизбежностью войны и неготовностью к ней: СССР не имел тяжелой индустрии, без которой не могло быть и речи о безопасности страны.

Это противоречие довелось разрешать Сталину. И он нашел единственно возможный тогда способ разрешения противоречия — осуществить коллективизацию революционно, чтобы обеспечить скорейшую индустриализацию страны. История не давала иного выхода.

Коллективизация была вынужденной революцией сверху. Но она никогда бы не осуществилась, если бы не нашла поддержку снизу. Это был драматичный, тяжелый, с перегибами и невинными жертвами процесс, но он состоялся и в конечном итоге оказался принятым крестьянством. Почему коллективизация всё-таки получила народную поддержку? В первую очередь потому, что она не ломала, а сохраняла общинный быт русского крестьянина. Иными словами, коллективизация отвечала национальной традиции коллективного жизнеустройства.

Традиционной для крестьянства была и такая форма совместного труда в колхозе, как сельскохозяйственная артель, явившаяся главным звеном колхозного строительства. Она давала возможность связать личные интересы с общественными. Артель найдена Сталиным в трудовой истории русского крестьянства.

Елена КОСТРИКОВА. Грузин Сталин сумел, в отличие от многих, понять главные особенности русского крестьянского жизнеустройства!

Юрий БЕЛОВ. Коллективное жизнеустройство, берущее свое начало в русской сельской общине, в полной мере выражало себя в форме трудовых производственных коллективов, создаваемых повсеместно в процессе индустриализации. СССР стал первой в мире страной коллективов.

Советский социалистический образ жизни имел своим истоком общинный образ жизни государствообразующего русского народа, полностью соответствовал такой его фундаментальной национально-исторической традиции, как коллективизм.

Отвечает ли данной тр


Вернуться наверх
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения:
СообщениеДобавлено: Ср янв 12, 2011 10:47 pm 
Не в сети

Зарегистрирован: Вт сен 28, 2004 11:58 am
Сообщений: 11254
Время взывает к слову Рубцова
12.01.2011
Виктор КОЖЕМЯКО.

Наступивший год вполне может быть назван Годом Николая Рубцова. В январе сошлись две памятные даты, связанные с одним из талантливейших поэтов России: 3 января — 75-летие его рождения и 19 января — 40-летие трагической гибели. Публикуем заметки о двух знаменательных событиях этих дней, посвящённых Николаю Рубцову, а также стихотворение, давшее имя первой его книге.

Звезда полей

Звезда полей во мгле

заледенелой,

Остановившись, смотрит в

полынью.

Уж на часах двенадцать

прозвенело,

И сон окутал родину мою...

Звезда полей! В минуты

потрясений

Я вспоминал, как тихо за холмом

Она горит над золотом осенним,

Она горит над зимним серебром...

Звезда полей горит, не угасая,

Для всех тревожных жителей

земли,

Своим лучом приветливым касаясь

Всех городов, поднявшихся вдали.

Но только здесь, во мгле

заледенелой,

Она восходит ярче и полней,

И счастлив я, пока на свете белом

Горит, горит звезда моих полей...

1964

Радостно, когда юность его читает

Уже сорок лет нет с нами Николая Михайловича Рубцова, но потребность в его слове, в его поэзии, светлой и чистой, по-моему, с каждым годом становится всё больше и больше. Поэтому вполне закономерно и естественно родилась идея провести среди школьников столицы 1-й Московский городской конкурс юных чтецов на лучшее исполнение стихов любимого поэта. Заключительный этап этого конкурса, посвящённого 75-летию со дня рождения Николая Михайловича, прошёл на исходе минувшего года в стенах библиотеки № 95 — Культурно-просветительского центра имени Н.М. Рубцова (Юго-Западный административный округ).

Мне посчастливилось быть председателем жюри. И могу сказать, как много радости, волнения, трепета было в переполненном зале, исходивших и от участников конкурса, и от слушателей. Как пронзительно звучали в детских устах заветные слова поэта: «Россия, Русь! Храни себя, храни!..» (а именно под таким девизом проходил конкурс), и невольно набегали слёзы «на глаза, отвыкшие от слёз...»

Было радостно слышать, как школьники со 2-го по 11-й класс читают Рубцова, радостно чувствовать, что он становится и для них своим, родным поэтом, а его поэзия — частью их юной жизни. Думаю, что для их сердец слово «Родина» — уже не пустой звук…

Хочу назвать имена ребят, ставших лауреатами конкурса, которые произвели особенно яркое впечатление на членов жюри и всех слушателей. Это Жустина Мендес (Южный округ, школа № 949) — она стала обладательницей главного приза; это Даниил Лаврентьев (Северо-Западный округ, школа № 680); Матвей Богатырёв (Юго-Восточный округ, школа № 1359); Вера Гоголева (Зеленоград, школа № 2045); Марк Переч (Южный округ, школа № 1770); Даниил Матвеев (Юго-Западный округ, школа № 11).

Я перечислил некоторых лауреатов конкурса, а победителями, можно сказать, стали все, кто принял в нём участие: ведь они читают Рубцова!

Низкий поклон организаторам и вдохновителям этого прекрасного творческого начинания — Майе Андреевне Полётовой, основателю Московского музея Н.М. Рубцова, и Ольге Ивановне Анашкиной, заведующей этим музеем, по инициативе которых конкурс и состоялся. Спасибо работникам библиотеки

№ 95, которые приняли участие в подготовке и проведении такого замечательного праздника.

Виктор НИКИТИН. Народный артист России.

В Институте мировой литературы — Международная конференция

Творчество и жизнь Н.М. Рубцова давно уже стали объектом всестороннего научного изучения не только в нашей стране, но и во всём мире. В связи с памятными датами выдающегося русского поэта в Институте мировой литературы имени А.М. Горького 13 и 14 января пройдёт посвящённая ему Международная научно-практическая конференция. Наряду с отечественными учёными, преподавателями, писателями, деятелями искусства из многих городов России в ней примут участие гости из ближнего и дальнего зарубежья. С докладами выступят представители Вьетнама, Кореи, Японии, Германии, Румынии, Молдавии, Украины и других стран.

Интересны и разнообразны заявленные темы выступлений. Вот лишь некоторые из них: «Николай Рубцов и русская поэзия ХIХ — начала ХХ века», «Николай Рубцов и духовная жизнь России», «Анализ архивных документов о жизни и творчестве Н. Рубцова», «Художественный мир Н. Рубцова», «Изучение жизни и творчества Н.М. Рубцова в средней и высшей школе», «Поэзия Н. Рубцова в зарубежных переводах», «Образ Н. Рубцова в искусстве (в живописи, графике, музыке, скульптуре, кино)».

Ольга АНАШКИНА. Заведующая Московским музеем Н.М. Рубцова.

Николай Рубцов — тихий голос великого народа, потаённый, глубокий, скрытый.

Рубцов — памятник эпохи. Это настоящий народный поэт, русский по непридуманности, по неизобретательности самой поэзии. Какие-то живые куски, оторванные от сердца. Есть слова, которые ему было дано сказать. Например, «поверьте мне, я чист душою» — и ему веришь.

Георгий СВИРИДОВ.

Ну и ну!

Так они его любят


А между тем 3 января, в день 75-летия Николая Рубцова, ни один федеральный телеканал не посвятил ему ни одной своей передачи. Да что там, о нём даже не вспомнили — ни в этот, ни в последующие дни!

Как объяснить? Очень просто: так они любят русскую культуру, в том числе и на канале «Культура». И вот — демонстрируют. Случай ведь не первый, подобное было с юбилеями Сергея Есенина, Леонида Леонова, Валентина Распутина, Василия Белова и т.д.

Вот о чём поговорить бы президенту страны во время его недавней встречи с руководителями главных российских телеканалов. Однако у него, как и у них, судя по всему, в культуре не те приоритеты. Не русские.

Газета "Правда", 13.01.2011


Вернуться наверх
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения:
СообщениеДобавлено: Ср янв 12, 2011 10:50 pm 
Не в сети

Зарегистрирован: Вт сен 28, 2004 11:58 am
Сообщений: 11254
Новогодний момент истины

Виктор КОЖЕМЯКО. Обозреватель «Правды».


Заметки от имени тысяч пострадавших в праздничные недели

ХОРОШО ЛИ оказаться в студеную зимнюю пору без света и тепла? Вопрос риторический. Вряд ли российский президент, обожающий слово «комфортно», рискнул бы употребить его в разговоре о такой ситуации. Но он предпочел вообще про нее умолчать! А между тем в тот момент, когда по теле- и радиоканалам транслировалось его новогоднее обращение к соотечественникам, многие десятки, даже сотни тысяч этих соотечественников уже не первые сутки были погружены в холод и мрак, лишенные неповторимого счастья услышать адресованное им задорное президентское слово.

Точное число изведавших на сей раз отнюдь не новогоднее настроение в новогодние дни и ночи остается неизвестным. Цифры, звучавшие в эфире (Путин назвал 412 тысяч), всё время сбивались, путались, вступали в противоречие между собой, то взлетая, то вдруг круто падая, а затем вновь набирая впечатляющую высоту. Так бывает, когда налицо явное стремление замутить происходящее, то бишь реального положения не выдавать.

Ну да, стихийное бедствие, последствия «ледяного дождя» и снегопадов, сказавшиеся в нарушении электроснабжения районов Московской, Нижегородской, Тверской, Владимирской, Псковской (каких ещё?) областей. География сразу напомнила летние лесные пожары. Да и не только география! Главное — та же очевидная неготовность противостоять погодным катаклизмам, которые, давайте прямо скажем, в нашем климате были, есть и будут всегда.

Летом все мы могли убедиться, к чему привело подрывное действие навязанного стране Лесного кодекса, разрушившего систему охраны и защиты российских лесов. Теперь же настал момент истины для разрушительной «реформы» энергетики по Чубайсу. Впрочем, если точнее, — момент истины сейчас лишь подтвердился. Настал-то он раньше, когда в 2005-м электричества вдруг лишилась (небывалое!) почти вся Москва; когда затем похожее повторилось в северной столице; когда страшная катастрофа обрушилась на крупнейшую в стране Саяно-Шушенскую ГЭС. Так что энергетический коллапс, постигший в минувшем декабре крупнейший столичный аэропорт Домодедово и далее многочисленные районы центра страны, — это закономерное продолжение рукотворного начала.

И ведь называю только самые громкие, всем известные происшествия. А кто возьмется сосчитать такие, например, небывалые ранее факты, как внезапное отключение — на два, три, четыре часа и более — нескольких домов по столичной улице «Правды», в одном из которых я живу уже много лет? За последний год это происходило неоднократно, и, думаю, испытал такое «счастье» не только наш микрорайон.

Резко участившиеся ЧП в энергетике, приводящие то тут, то там к нарушениям регулярного электроснабжения, фактически продолжают те насильственные отключения света и тепла, перед которыми «в воспитательных целях» Чубайс не останавливался даже при 50-градусных сибирских морозах. Тогда он обещал, что разрыв на куски ЕЭС, то есть Единой энергетической системы, приведет к благодатной конкуренции между этими кусками, к восхитительному снижению тарифов на электричество и высочайшей надежности в работе энергетиков. Ну и как вам эти обещания на деле? Совсем лишились былой надежности! Плохая работа электросетевых компаний, возникших по воле того же Чубайса, уже названа среди причин двухнедельного энергокризиса в центральных областях России.

В ноябре прошлого года исполнилось 90 лет с того дня, как в подмосковном селе Кашино зажглись «лампочки Ильича»: дала ток электростанция, которую можно назвать предвестницей великого плана ГОЭЛРО, преобразившего потом всю страну. Ленин приехал тогда к здешним крестьянам, чтобы вместе с ними отметить радостное событие. А вот ныне Волоколамский район, где находится то самое Кашино, вместе еще со множеством подмосковных районов оказался погруженным во тьму. Ленин дал свет, а Чубайс его погасил.

Неподалеку от тех мест, в Истринском районе, находится и посёлок садоводческого товарищества «Правдист», созданного в 60-е годы минувшего века. Более сорока лет встречал я почти каждый Новый год именно здесь, и не было случая, чтобы вся округа, все деревни, сёла и посёлки на неделю остались вдруг без электричества. Да ничего даже близкого к этому до Чубайса просто не могло быть! Но, увы, стало…

И вот еще одна характерная примета эры Чубайса—Путина—Медведева. Продрогнув до костей и вглядываясь в погруженные во мрак окрестности, я нет-нет да и находил среди обесточенных поселений отдельные яркие огни. Что это? Каким образом? Ничего удивительного: при «виллах» богачей работают свои электростанции.

Собственно, их, богатых, не очень-то и волнует, когда там для быдла, прозябающего с керосинками и свечами, дадут свет и тепло. Им — хорошо, им — комфортно, а до прочих, если откровенно, дела нет. Не потому ли президент вовсе замолчал этот новогодне-рождественский электроколлапс, а премьер правительства ограничился показательным направлением к бедствующим в новогоднюю ночь губернатора Громова?

Только вот легче от этого никому не стало. И свет, который, в конце концов, обещано было дать в первый день нового года, не появился в десятках населённых пунктов даже к Рождеству. Что ж, руководство Московской электросетевой компании просто-напросто объявило эти населённые пункты… «бесхозными».

А ведь по сути, согласитесь, все мы для власти, обслуживающей богачей, становимся «бесхозными» в собственной стране.

Газета "Правда", 13.01.2011


Вернуться наверх
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения:
СообщениеДобавлено: Пт янв 14, 2011 3:22 pm 
Не в сети

Зарегистрирован: Вт сен 28, 2004 11:58 am
Сообщений: 11254
В его пронзительных стихах живёт душа великого народа

Виктор КОЖЕМЯКО. Обозреватель «Правды».

3 января исполнилось 75 лет со дня рождения, а 19 января будет 40 лет со дня гибели выдающегося отечественного поэта Николая Рубцова

Между двумя этими «круглыми» датами уложилась недолгая жизнь. Легко сосчитать, что отпущено ему было всего 35. Он не дожил до возраста Пушкина и ненамного превзошёл возраст Лермонтова, Есенина, уйдя так же трагически, как и они.

Сопоставление со столь огромными по масштабу поэтическими величинами теперь не кажется слишком дерзким, каким могло представиться когда-то. Сорокалетие, минувшее после его ухода, день ото дня всё более утверждало имя нашего недавнего современника в ряду признанных классиков русской литературы. Сбылось заветное мечтание Николая Михайловича, «чтоб книгу Тютчева и Фета продолжить книгою Рубцова!..»

Впрочем, исключительно высокая его одарённость, безусловная подлинность мироощущения, самородность слова и ритма уже по первым публикациям были отмечены и выделены таким редкостно чутким критиком, как Вадим Валерианович Кожинов, очень много сделавший для постижения и утверждения рубцовской поэзии. А параллельно, одновременно по возрастающей шло признание народное. Великий народ, из глубин которого он вышел, запел его стихи, поставил ему памятники, стал создавать в полном смысле народные музеи по всей стране — от дальневосточного Приморского края до калининградской Прибалтики. Московский музей Николая Рубцова, который присутствует на этой странице (он разместился в библиотеке № 95 на улице Дмитрия Ульянова), — один из многих, но и, прямо надо сказать, благодаря энтузиазму, подвижничеству своих создателей, безусловно, один из лучших…

Поэзия Николая Рубцова проникнута глубочайшим по искренности и внутренней силе чувством любви к своей Родине. А ещё надо сказать вот о чём. Наверное, каждый истинно великий поэт бывает одарён провидческим чувством. У Рубцова оно не только в строках о будущей славе («Моё слово верное прозвенит! Буду я, наверное, знаменит!») и в угаданном с абсолютной точностью времени своей кончины («Я умру в крещенские морозы…»), но и в пронзительном ощущении надвигавшейся на Родину беды. Драматизм, даже трагизм этого ощущения снова и снова потрясающе переживается, когда перечитываешь его «Видения на холме», да и ряд других стихов, по существу предсказавших уничтожающее нашествие чёрных крестов «перестройки».

Он великий русский поэт. И он поэт советский, человек советской биографии: сирота-детдомовец был спасён в тяжелейшие военные годы и поднят подлинно народной властью. Во имя истины никто не вправе этого забывать, а тем более — извращать.

Газета "Правда", 14-17.01.2011


Вернуться наверх
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения:
СообщениеДобавлено: Вт янв 25, 2011 3:45 pm 
Не в сети

Зарегистрирован: Вт сен 28, 2004 11:58 am
Сообщений: 11254
Испытание совести

Виктор КОЖЕМЯКО.


Первая повесть Валентина Распутина ещё насущнее зазвучала ныне в постановке МХАТ имени М. Горького

Без денег, конечно, человеку не дано прожить. Однако они могут и убить его. Заглушив или даже вовсе ликвидировав в нём совесть. А без совести какой человек?

Тревожные размышления об этом, вызванные нараставшим негативным влиянием денег на людей и их отношения, побудили более сорока лет назад молодого Валентина Распутина взяться за первую для него повесть — «Деньги для Марии». По прошествии времени можно твёрдо сказать: повесть эта, вместе с другими повестями и рассказами выдающегося русского писателя, стала настоящей классикой, что подтверждает и сегодняшнее обращение к ней доронинского МХАТ имени М. Горького.

Классика остаётся современной

Замечу, первое сценическое воплощение «Денег для Марии» произошло здесь же, во МХАТ. Но то было совсем иное время. Советское. Хотя в преддверии зловещей «перестройки» уже с горькой озабоченностью произносились и воспринимались слова сельского философа деда Гордея, которого в новом спектакле очень достоверно играет народный артист России Геннадий Кочкожаров: «Когда у нас раньше бывало, чтоб деревенские друг дружке за деньги помогали?» Теперь же он из того времени пророчески вопрошает о будущем, то есть о нынешней нашей действительности: неужто люди задарма и здороваться не станут?

Вспомнил я при этом характерные результаты одного недавнего социологического исследования. Оказалось, что в бескорыстную дружбу верит лишь один (!) процент опрошенных. Вот вам рыночные отношения. И к чему дальше мы идём?

Впрочем, в дурящей развлекаловке, которая оглушает людей с телеэкранов, с эстрады и сцены, места для подобных вопросов нет. Но они, как самые главные, корневые, не оставляют Татьяну Доронину и верных её сподвижников по театру, в том числе молодых. Последнее меня особо радует, поскольку это значит, что в духовном, нравственном, интеллектуальном поле, создаваемом великой воительницей за русское искусство, растут новые силы, способные достойно отстаивать основополагающие и спасительные для нашего народа идеи.

Яркий пример встающих рядом — талантливый актёр Александр Дмитриев, который стал в последние годы и режиссёром. Поставил на малой сцене МХАТ сначала «Не в свои сани не садись» А.Н. Островского, затем спектакль по рассказам А.П. Чехова и вот теперь — распутинские «Деньги для Марии».

Случайно довелось мне полтора года назад слышать разговор Александра с Татьяной Васильевной, когда убеждённо доказывал он художественному руководителю своё право на самобытную чеховскую инсценировку. Не мог я не обратить внимания: думает человек в первую очередь о том, что же насущно важного на сегодня скажет он зрителям своей постановкой классика. Несомненно, таким стремлением руководствовался он и в новой работе, сумев сплотить вокруг себя очень дружный (это чувствуется!) коллектив единомышленников. В основном — молодых.

Жизнь в образах и философия жизни

«Деньги для Марии», если иметь в виду сюжет,— это повесть о женщине, попавшей в беду, и об отношении к «чужой» беде разных других людей. Правда, в данном случае беда одного человека — деревенской продавщицы, которой грозит тюремный срок за невольную растрату в магазине, изначально словно бы разделяется на двоих, ибо вместе с Марией — муж Кузьма (а за ними-то ещё четверо ребятишек, старшего из которых, школьника Витьку, мы тоже видим на сцене — молодец, отмечу, юный актёр Тимур Дружков).

Так вот, Мария и Кузьма, заслуженные артисты России Татьяна Шалковская и Борис Бачурин, образуют тот эмоционально-смысловой энергетический центр, к которому напряжёнными силовыми линиями психологически стягиваются по-своему все остальные человеческие проявления в этой драме.

Но внутри центра — переплетение собственных силовых линий, собственных психологических движений и проявлений двух очень близких людей, проживших бок о бок уже пятнадцать лет. Хорошо проживших, и не возникает даже тени сомнения, как поведёт себя этот муж, написанный В. Распутиным и сценически точно воплощённый Б. Бачуриным, когда жену столь нежданно ударило под дых. Ведь это и его равно ударило, что мы чувствуем с первой сцены-пролога, с первых его пронзительно надрывных слов, ещё только в воображении обращённых к окнам односельчан, куда он во сне среди ночи как за единственным спасением отчаянно стучится. В каждом окне — встречный вопрос: «Чего тебе?», и один следует взывающий из душевной глубины ответ: «Деньги… Для Марии…»

Да, сомнений в таком Кузьме, который сразу и сполна принял в себя горе жены, не возникает у нас, зрителей, как и у неё, Марии. Однако её переживание, наверное, всё-таки в чём-то сильнее и глубже, если только позволительно тут сравнивать. Во-первых, женщина; а во-вторых, как-никак это всё же она, без вины виноватая, допустила злосчастный просчёт в магазинных деньгах, обернувшийся угрозой для всей семьи. При обострённой совестливости, которую Т. Шалковская передаёт очень тонко, полутонами, буквально кожей ощущаешь, какой мучительной нравственной пыткой стало для неё происшедшее.

А вдобавок автор «нагружает» Марию (и вместе с ней, через неё — Кузьму), казалось бы, неожиданными и даже неуместными, хотя психологически весьма оправданными вопросами философского содержания. О привычке в любви и семейной жизни. О том, почему столь немногие дни из долгой их череды остаются в памяти и как это один любящий человек может жить потом после смерти другого. О смысле жизни, в конце концов.

Шалковская находит верную интонацию для трудной задачи выражения всех этих непростых размышлений — в разговоре одновременно и с собой, и с мужем. У него в исполнении Бачурина, недоумевающего поначалу от вопросов жены, своя интонация: он хочет понять родного человека, которого в мыслях вдруг куда-то слишком далеко занесло. Но постепенно всё более сам втягивается в эти и другие вроде бы «отвлечённые», а по сути — наиважнейшие жизненные вопросы, среди которых деньги и совесть невольно выходят на первый план. Выходят под давлением критической ситуации, в которой невероятным стечением обстоятельств оказались два совестливых человека. Это их, кроме всего прочего, по-моему, особенно соединяет и роднит — что они оба совестливые. И у меня для обоих главных исполнителей одно появилось общее определение их жизни в сценических образах: истовость. Наверное, совесть, живущую в человеке, и можно передать только истово — работа Шалковской и Бачурина убеждает в этом.

Подлинное чувство лицемерия не терпит

Тема испытания совести, основная в спектакле, обостряется по мере того, как Кузьма совершает вынужденные свои заходы в поисках денег для спасения жены. Добрым ревизором (запоминается внешне хмурый, но изнутри сопереживающий этот человек в исполнении Андрея Айсина) даны три дня, чтобы собрать необходимую сумму и возместить недостачу. Кто и как из своих, деревенских, отнесётся к прошениям Кузьмы? Вместе с ним мы можем сравнивать.

Вот суесловящий ментор Евгений Николаевич, с поразительной узнаваемостью сыгранный Сергеем Кисличенко. Деньги-то он и пообещает, и затем-таки немного даст, но до чего при этом озабоченный, чтобы непременно были они поскорее возвращены, а главное — чтобы все в деревне знали: он дал, он положительный, как надо! Не такой ли пиар-заботой продиктованы показушные демонстрации нынешних «благотворителей», вплоть до самого высокого ранга? Может и на рояле ноты взять, и спеть вместе с зазванными голливудскими «звёздами». А зачем? Для чего? Чтобы все видели и знали!

Но есть в спектакле другой человек, диаметрально иного, нежели у того Евгения Николаевича, отношения. Несколько отступая в инсценировке от повести, автор вслед за утомительной сценой с ментором-учителем приводит в бедующий дом Кузьмы и Марии настоящего человека — Василия, которого необыкновенно обаятельно играет Станислав Курач. Ах, какую трогательную симпатию вызывают простота и отзывчивость его без капли рисовки, эта несомненная искренность, даже вот это лёгкое заикание, удачно найденное актёром или режиссёром! У Василия нет в это время денег, но у матери давно лежат «похоронные», так он и убедил её отдать их на благое дело: дескать, дольше жить будешь.

Этому герою, подлинно положительному, вложены в уста слова о существе происходящего. «Ты думаешь, твоя беда только для тебя испытание? — говорит он Кузьме, когда уже вместе совершают они очередной заход за помощью Марии. — Нет, мы тут все не маленькую проверку проходим…»

И если учительское лицемерие, ясно видное на этой проверке, хотя бы сотню рублей в долг для пострадавшей выдавливает, то вот лицемерная жадность Степаниды в блистательном исполнении Лидии Кузнецовой аж визжит в яростном нежелании даже кратковременно расстаться с любой суммой. «Да если бы они у меня были!» — воюще причитает она о деньгах, которые у неё есть. Но мало этого, она с пафосом восклицает: «Мария для меня — как родная! Молиться буду…» Увы, между фарисейской готовностью (на словах) молиться и реальным движением помочь ближнему или дальнему — непроходимая пропасть, которая и разверзлась в нынешней нашей жизни перед многими имущими и сверхимущими…

Самый весомый материальный да и моральный вклад во спасение невинной женщины вносит своим мудрым решением председатель колхоза, столь же мудро исполненный молодым (!) актёром Алексеем Шедько. Сдержанный, умеющий вести себя официально, то есть «как положено», умеет этот председатель и совершенно нестандартно, даже искусно подойти к своим колхозным специалистам, чтобы отдали они временно месячную зарплату Марии, которой эти деньги сейчас намного нужнее. Да, он сам в своё время пострадал, это тоже нечто объясняет в его отзывчивом поведении, но главное — перед нами не схема, а живой и много переживший замечательный человек! И тем органичнее звучат у него пронизанные болью размышления о совести, которую люди при желании замыкают на ключик, а потом этот ключик и вовсе теряют…

Хочется, чтобы посмотрели многие

Не могу, к сожалению, подробно сказать обо всех актёрах, которые этого заслуживают (Кристина Пробст в роли председательской секретарши, Альбина Чайкина в роли Гальки, племянницы Степаниды, играющий зоотехника Вадим Масенко и другие). Но у Александра Дмитриева как постановщика в активе не только большая и результативная работа с актёрами. Он вместе с художником Вячеславом Барабановым находит выразительный чёрно-белый (добро и зло) сценографический образ спектакля, где светлые ставни окон, в которые упорно стучит Кузьма, становятся символом надежды, а другие притчевые видения героя, впечатляюще введённые в действие, придают драме дополнительную философскую глубину, объёмность и многогранность.

Великолепна музыка Валерия Соколова. Мне рассказывали, как хорошо использованы в омской постановке «Денег для Марии» песни — наверное, и русские народные, и советские. Соколов же написал настоящую симфонию, редкостно совпадающую с духом произведения Распутина. Мотивы духовной музыки и песенные здесь как-то слились, всё это звучит очень проникновенно, не просто иллюстрируя спектакль, а по-своему создавая.

Действие и атмосфера захватывают зрительское внимание, не отпуская напряжённость его до конца и вызывая очень добрые чувства. Хотелось бы мне, чтобы посмотрела этот спектакль, как и другие работы МХАТ имени М. Горького, вся современная Россия. Понимаю, желание неосуществимое. Но ведь страну самого совестливого народа буквально на глазах с невообразимой агрессивностью лишают совести. Нужен художественный отпор. Без литературы Валентина Распутина, без театра Татьяны Дорониной с её соратниками нам не спастись.

Газета "Правда", 25-26.01.2011


Вернуться наверх
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения:
СообщениеДобавлено: Пт фев 04, 2011 9:29 pm 
Не в сети

Зарегистрирован: Вт сен 28, 2004 11:58 am
Сообщений: 11254
Вот такая, понимаешь, загогулина…»

Виктор КОЖЕМЯКО.

Ну и напасть свалилась на бедную Россию! Аки дьявольское наваждение. Изо всех телестволов главного калибра, со страниц всех буржуазных изданий жахнуло вдруг такое захлёбное восхваление фигуры по фамилии Ельцин, что, как говорится, хоть святых выноси. А в качестве кульминации — открытие беломраморного памятника при почтительном участии президента Дмитрия Медведева и торжественный концерт в Большом театре, который предварила апологетическая речь премьер-министра Владимира Путина.

Я ДУМАЮ, у многих возмущенных соотечественников возник вопрос: зачем власть учинила всё это? Ведь известно, что большинство оценивает итоги ельцинских деяний крайне отрицательно. Даже сами Путин и Медведев время от времени вынуждены были говорить о тяжелейших последствиях «лихих девяностых». Так не лучше ли было бы 80-летие того, кто разрушил великую страну, принес народу столько горя, крови и слёз, кого в народе не просто не любят, а ненавидят, отметить скромно и тихо, в узком семейном кругу?

Нет, устраивают вселенский тарарам. И в специально подготовленных пространных телефильмах с участием, впрочем, одних и тех же лиц они — жена, дочери, зять, спичрайтеры и прочие приближенные — убеждают нас, каким необыкновенным человеком был Борис Николаевич.

«Удивительно сильный, удивительно талантливый, очень человечный, — вещает дочь Таня. — Мне очень повезло, что у меня был такой папа».

Наверное, можно поверить в искренность дочки: действительно, повезло. Кадры семейного видео демонстрируют нам, как щедр был дедушка Боря на подарки внукам, а шеф протокола президента России Владимир Шевченко повествует в правительственной «Российской газете», что, оказывается, лучше Бориса Николаевича «никто не знал, как сделать правильную насадку на крючок».

Всё это было бы замечательно, если бы сопровождалось весомыми реальными достижениями в руководстве государством. Всё-таки не просто об отце и дедушке или о рыбаке-любителе идет речь, а о президенте страны.

Но вот здесь-то хорошего предъявить нечего! И когда начинали убеждать нас, как горячо Ельцин любил Россию или, скажем, как его огорчала «непродуманная монетизация льгот» (дескать, «нельзя так обращаться со стариками»), поверить в это было невозможно.

А основные его заслуги, подчеркнутые нынешним правящим тандемом, и вовсе поразили. Путин, непосредственный преемник власти от Ельцина, заявил, что благодаря огромной его роли наша страна стала «цивилизованным, открытым государством». Выходит, до Ельцина были нецивилизованными?! Медведев же сообщил, что «мы сегодня имеем современную страну…»

Внимала Медведеву при открытии многометрового монумента в Екатеринбурге почти пустая площадь. Ликующих народных масс не наблюдалось. Народ откликался через Интернет: «Позор России увековечивают в белом мраморе».

А в зале Большого театра Путина слушала фактически та же «семья». Именно те, кого Ельцин, ограбив народ, сделал богатыми и счастливыми. Они этот праздник и заказали, продемонстрировав еще раз, какая глубокая пропасть между ними и народом, на положение и мнение которого им наплевать. И это называется у них демократией!

Газета "Правда", 04-07.02.2011


Вернуться наверх
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения:
СообщениеДобавлено: Пт фев 11, 2011 9:39 am 
Не в сети

Зарегистрирован: Вт сен 28, 2004 11:58 am
Сообщений: 11254
Хранитель и певец русского леса

Виктор КОЖЕМЯКО.

Когда прошлым летом в смертоносном огне стонали и гибли дорогие сердцу леса России, меня, сына лесничего, не отпускала острая боль за тех, кто эти леса растил, берёг и защищал в течение всей своей жизни. Каково им теперь переносить такое ужасное, потрясающее бедствие?! И первым в ряду подвижников русского леса, которых я знаю уже много лет и которые особенно часто вспоминались во время разразившейся катастрофы, был этот поистине замечательный человек — Дмитрий Минаевич Гиряев.

Хочу рассказать о нем не только для того, чтобы всем стало понятно, на каких людях держалось у нас лесное дело в советскую эпоху. Еще важнее понять: нынешняя катастрофа, уничтожившая более двух миллионов (!) гектаров леса и десятки поселений, оказалась возможной именно потому, что основные жизненные идеи этих людей были перечеркнуты. Значит, завтра ждать нам новых катастроф?

— Да, это неизбежно, если не восстановить оправдавшую себя за десятилетия систему управления отечественными лесами, их охраны и защиты, — говорит заслуженный лесовод России и член Союза писателей Дмитрий Гиряев, которому 15 февраля исполняется 85 лет.

Лесная фамилия, ставшая знаменитой

Он возглавляет целую династию служителей леса, где вслед за ним почетного звания заслуженных лесоводов удостоены были еще трое — брат его, сын, а также сын второго брата. Вместе пять поколений этой незаурядной семьи посвятили государственной лесной службе (представить только!) более 350 лет…

Не знаю, как сейчас, когда по лесной отрасли прошел разметавший людей кадровый погром, а в своё время едва ли сыскался бы хоть один работник леса, которому неизвестно было, кто такой Гиряев. Что касается меня, то я услышал эту фамилию еще в детстве. Мой отец работал в Шацком лесхозе на рязанской земле, и о молодом лесничем он не раз говорил как о специалисте, который у всех в коллективе вызывает особые надежды.

Позднее отрадно было узнавать, что надежды эти оправдываются сполна. Руководитель лесничества, которое несколько лет подряд признавалось лучшим в лесхозе, сам был выдвинут директором лесхоза на севере области. Самого отстающего, где за последние четыре года сменились три директора. И вот через некоторое время это хозяйство не только перестает замыкать список коллективов, не выполняющих план, но и получает статус опытно-показательного! Криушинский опытно-показательный лесхоз, руководимый Дмитрием Минаевичем Гиряевым, в 1961 году заслуженно становится местом проведения всероссийского семинара начальников региональных управлений лесного хозяйства.

Он делами доказал, что на многое способен. Потому доверяют ему пост председателя райисполкома, затем — должность начальника Рязанского управления лесного хозяйства, то есть руководство всеми лесами области, а потом он вводится и в число руководителей всех российских лесов.

Да, в конце 1969-го Дмитрий Минаевич стал ответственным работником Минлесхоза РСФСР. Однако постарался не замкнуть себя в кабинетных стенах, и медаль «За отвагу на пожаре», врученная ему, начальнику Главного управления по охране и защите лесов российского Министерства лесного хозяйства, — одно из убедительных тому свидетельств. Мне рассказывали не об одной ситуации, когда начальник главка, организуя в пожароопасный период борьбу с огнем на местах, сам проявлял настоящую самоотверженность.

Но главное, конечно, было в том, чтобы пожаров не допускать. Предоставлю слово человеку, тоже легендарному в лесной отрасли, который лучше всех знает работу Д.М. Гиряева в то время. Вот что пишет он, Алексей Ильич Зверев — министр лесного хозяйства РСФСР и председатель Государственного комитета СССР по лесному хозяйству в 1973—1989 годах:

«Широкая сеть пожарно-химических станций, пожарных команд и автомобилей, наблюдательных вышек, дежурных в лесхозах и лесничествах, до 400 воздушных судов, ведущих наблюдение и перебрасывающих пожарный десант, — всё было завязано в единую цепь в целях предупреждения и подавления огня в лесу. Дмитрию Минаевичу удавалось организовывать эффективное взаимодействие наземной и авиационной служб лесной охраны. И не случайно за 1973—1977 годы площадь лесов, пройденная пожарами, заметно сократилась».

Алексей Ильич называет период, когда Гиряев в республиканском Минлесхозе отвечал за охрану и защиту лесов, что он сумел поставить образцово. А в 1977 году его утверждают членом коллегии министерства и начальником Главного управления лесовосстановления и защитного лесоразведения. Тоже огромный, может быть, даже еще больший масштаб забот и работ! Так вот, обратите внимание на показатель, который приводится тогдашним руководителем министерства А.И. Зверевым: «За годы пребывания Гиряева на посту начальника этого главка, с 1977-го по 1987-й, объемы выращивания и перевода молодняков в категорию ценных древесных насаждений в лесах государственного значения достигли почти миллиона гектаров».

Можно сравнить: миллион гектаров леса, выращенный под руководством опытнейшего лесовода Гиряева за советское десятилетие, — и те самые два с лишним миллиона лесных гектаров, которые превращены в пустыню за летние месяцы 2010-го…

Разве такая колоссальная потеря была неизбежной, что следует из официальных трактовок происшедшего, объясняющих всё одной лишь аномальной жарой? Нет! Категорически нет! Это заявляют все корифеи отечественного лесного хозяйства, с которыми мне довелось говорить. В том числе — Дмитрий Минаевич Гиряев.

Откуда он берёт своё начало

Для него трагедия минувшего лета стала, можно сказать, личной трагедией. Сгорела Криуша, где он десять лет директорствовал и для которой так много сделал. Криуша, воспетая Есениным в «Анне Снегиной»…

Неужели Дмитрий Минаевич предвидел ее роковую судьбу? Ведь еще до этих пожаров вышла его книга «Зов русского леса», в которую, кроме одноименной поэмы и лирических стихов, вошла автобиографическая повесть «Записки лесничего». Последние страницы посвящены как раз годам работы в Криушинском лесхозе, трудностям и радостям, что пришлось ему тогда пережить. Но вот как закончил он, перейдя вдруг на сухой протокольный язык:

«С тех пор прошло много лет и событий… В связи с новым Лесным кодексом, в котором нарушено государственное управление лесами и лесхозы как орган государственного управления лесами на своей территории перестали существовать, с 2008 года управленческие функции выполняет лесничество, где нет ни специалистов лесного хозяйства, ни материально-технической базы…»

Мог бы добавить: «И лес теперь стал беззащитным». Об этом он думал, на столь печальной ноте завершая повествование о своей жизни!

А читал я его повесть, находясь в прошлом дымном августе совсем поблизости от тех мест, где эта жизнь начиналась. Родное село Дмитрия Минаевича с красивым названием Желанное, возникшее когда-то среди заповедных шацких лесов. Завидновский кордон, куда семья Гиряевых потом переселилась. Мальчик рос в лесу, здесь работали его дедушка и отец. Простые рабочие Подгорновского лесничества, они мечтали, что когда-нибудь лесничим станет их внук и сын. Он и станет, и пойдёт, как мы знаем, ещё дальше. Но путь этот окажется не простым и не лёгким.

Пятнадцать лет было Мите, когда грянула война. Он только что, в июне 1941-го, с отличием окончил семилетнюю школу. Учиться бы далее (способности отмечали все учителя!), однако он становится рядом с отцом, становится рабочим того же лесничества в Шацком лесхозе. И всю первую военную зиму делают они сани для фронта.

А в марте 1942-го на фронт уходит отец. Вскоре он погибнет под Ленинградом, так и не узнав, что старшему его сыну в шестнадцать лет доверили быть лесником, то есть главным в том самом обходе номер восемь, где они вместе работали.

Лесник (скажу для незнающих) — первая руководящая и, значит, ответственная должность в лесном деле. Он в ответе за всё на вверенном ему участке леса, именуемом обходом. «Подвиг лесника,— писал Леонид Максимович Леонов,— тем-то и выделяется.., что в массе своей он остаётся почти незаметным. Но честные и настоящие люди нашей страны так же, как и деды наши, всегда руководствовались не погоней за наградами и личной прибылью, а вкладом в благосостояние Родины».

Задержитесь на этих словах великого русского писателя, которые очень любит и нередко приводит в своих работах герой моего очерка. Конечно, подвиг лесника у Леонова — это обобщённо подвиг всех работников лесного хозяйства России. Он действительно никогда не был очень заметным, но оттого не меньше государственное его значение. Кому-то со стороны по незнанию, может быть, казалось: ну растут эти леса — и растут, сами по себе. Однако подорвали отлаженную лесную службу — и сразу отозвалось это огромной бедой для всей страны…

Вот что хочется мне особо подчеркнуть в размышлениях о жизненном подвиге лесника Дмитрия Гиряева: как и для большинства советских людей, с радостями и горестями родной страны неразрывно была связана его жизнь. Став в мальчишеском возрасте лесником, он через год уходит в армию, чтобы сменить на фронте погибшего отца. Получает направление в знаменитое Качинское авиационное училище и готовится стать лётчиком. Но — удар судьбы: тяжёлая болезнь выводит из строя.

В его повести «Записки лесничего», которая с этого и начинается, до предела драматичны страницы, рассказывающие о состоянии молодого человека в военной форме, оказавшегося вдруг инвалидом. Крушение всех планов и надежд. Ощущение своей полной беспомощности и ненужности. Даже мысли о самоубийстве…

Что же стало спасением? Осознание того, что, несмотря на происшедшее, ты нужен. Очень нужен. Самым близким твоим людям — и Родине.

На «малой родине» в это время умирает скоропостижно мать, оставив сиротами двух маленьких его братишек. Они ждут Дмитрия. И ждёт любимый лес, тоже нуждающийся в заботе и защите. Вот почему у него, ещё не вполне оправившегося после тяжкой операции, мучающегося беспрерывными болями и чёрными мыслями, в конце концов не остаётся ни малейших сомнений, как быть. Туда, в родное Желанное!

Дело держится на тех, кто его любит

Лес и любовь исцелили его. В повести Дмитрия Минаевича нет таких прямых слов, это я от себя говорю, потому что именно это следует из его повествования. Глубокой любовью к лесу проникнуты многие страницы, но особенно понимаешь, что значил лес для него, когда читаешь о возвращении юного лесника, сражённого болезнью, после временной разлуки под родные своды:

«Сосновый бор, пронизанный утренними лучами весеннего солнца, казалось, и сам светился, излучал какой-то несказанный свет доброты, тишины и спокойствия. Высокие, стройные колонны медных стволов поднимались под самое небо, а там, на самой маковке этих молчаливых и добрых гигантов, зеленели их небольшие кроны, составляя единый голубой полог. Нынче он был тих и спокоен. Ветер не шуршал в его панцирных одеждах коры, не тревожил поднебесные покрывала сосен…

Смолистый воздух, напоённый ароматами редких весенних трав и пустырников, разбросанных небольшими островками по прогалинам бора, кажется, проникал в каждую клеточку тела лесника, освежал и ободрял его душу».

И рождались в душе стихи, которые пишет Дмитрий Минаевич всю жизнь, посвящая их в основном лесу и людям, верно служащим ему:

Чтоб красный бор

литаврами звенел

И голубела щедрая дубрава,

Чтоб ельник молодой

над вырубкой шумел

И у реки зелёная оправа

Хранила красоту

и свой природный зов,

Чтоб не иссяк по чащам

гомон птичий,

Живёт и здравствует

издревле друг лесов,

Знаток и зодчий их —

лесничий!

У лесника — обход, и он действительно может и должен его обходить пешком, проверяя сохранность каждого дерева. У объездчика (такой была следующая служебная ступенька молодого Гиряева) — уже объезд. Ну а Бабакинское лесничество, которое он возглавит в ранге лесничего,— это сотни лесных гектаров, и их надо не только бережно хранить, но и постоянно благоустраивать, воспроизводить, приумножать.

Повесть «Записки лесничего» раскрывает для каждого непосвящённого, как нужен и как сложен труд лесного работника. А тут еще и время какое трудное — первые годы после войны, неурожай в результате засухи, да прибавьте ко всему его болезнь… И однако даже рассказ о самом трудном не производит угнетающего впечатления, освещённый внутренним светом любви и веры в лучшее будущее.

Любовь соединяет героя повести с замечательной девушкой, начинающей учительницей здешней школы. Всё в жизни так и было! Вообще, как я понял, повесть Дмитрий Минаевич написал абсолютно документальную, даже имена почти всех действующих лиц сохранил подлинные. Вот только себя (из скромности?) сделал Александром Марсовым, а свою Сашеньку, с которой в любви и согласии прожили они на сегодня без малого 65 лет, назвал Машенькой. Вырастили детей, внуков, дождались правнуков. Поднимали в своей семье и двух младших братьев Дмитрия…

Бесценно то, что автор очень тепло и достоверно передал сам дух времени, на которое ныне обрушена гнуснейшая клевета. Вот комсомольско-молодёжный драмкружок в сельском клубе ставит к 150-летию со дня рождения А.С. Пушкина «Русалку»: Марсов (Гиряев) играет мельника, а Маша (то есть Саша, конечно) — дочь его.

Или вот, побывав в райцентре, Марсов привозит книги, положившие начало будущей богатейшей их семейной библиотеки: пятитомник Пушкина, четырёхтомник Лермонтова и два тома избранных работ Ленина. Да ещё подписался на 50-томную Большую советскую энциклопедию.

«— Саша,— ахнула тёща,— ты это что надумал? 2500 рублей! На эти деньги две коровы можно купить. И одеться надо вам, и обуться…

— Мама, выкупать будем по пять-шесть таких книг в год, это всего 250—300 рублей. Как-нибудь обойдёмся».

А вот пронзительная сцена перед уходом из жизни секретаря партийной организации лесхоза Николая Владимировича Михайлова, которого «все знали как честнейшего и справедливого человека, требовательного к себе и к товарищам по работе, беспощадного ко всякого рода пьяницам и рвачам». Осколок снаряда на фронте прошил ему лёгкое, и, чудом оставшись тогда в живых после сложнейшей операции, он теперь умирает. Попросил вынести из дома на солнышко, под кроны соснового бора, уложить на одеяло прямо на траве. И тут слышит от него Александр (то есть, конечно, Дмитрий) последнее завещание:

«— Вы хороший комсомолец, честный, принципиальный. Вам надо вступать в партию, она нуждается в таком пополнении. Жаль, что я не смогу дать вам официальной рекомендации, но считайте, что я вам её дал… Но вы ещё, как говорят, зелёный, молодой. Вам надо непременно учиться… Коммунист должен быть не только честным, правдивым, но и грамотным, глубоко знать своё дело, а оно у вас — лесное дело… Живите по совести, и люди вас высоко оценят…»

— Так и было? — спросил я Дмитрия Минаевича.

— Да, так. Это крепко запомнилось.

По совести и по законам созидания

Не просто запомнилось, добавлю от себя, а стало для коммуниста Гиряева курсом жизни. Успешное окончание заочного лесного техникума, затем институт, тоже заочно, аспирантура… Всё без отрыва от любимой работы и всё — с отличием. И жизнь по совести, как было заповедано ему старшими товарищами фронтового поколения.

У него прекраснейшая память на людей, которая позволила ему живо воссоздать на страницах повести многие десятки тех, с кем в разные годы он работал. А самый обаятельный среди них, пожалуй, Дмитрий Константинович Самарин, которого мне тоже посчастливилось знать. Благородный человек, коммунист и фронтовик, прошедший от Сталинграда до Берлина, он долгое время возглавлял Шацкий лесхоз, а позднее, когда развернулась работа по выполнению великого Сталинского плана преобразования природы, был направлен руководителем лесозащитной станции.

Сегодня про тот план и результаты его осуществления не пишут и не говорят. Но мог ли Дмитрий Минаевич умолчать о нём в своих «Записках лесничего»?

Официально документ от 20 октября 1948 года назывался постановлением Совета Министров СССР и ЦК ВКП(б) «О плане полезащитных лесонасаждений, внедрения травопольных севооборотов, строительства прудов и водоёмов для обеспечения высоких и устойчивых урожаев в степных и лесостепных районах европейской части СССР». Это был ответ Советской страны на жестокий вызов послевоенной засухи, и это была программа поистине грандиозная.

В книге своей Дмитрий Минаевич передаёт гордость за страну, которая, только что пережив тяжелейшие военные испытания, восстанавливая разрушенное врагом, взялась за столь колоссальное дело. И вместе с тем очень конкретно показывает, как это дело вершилось на землях, за которые он отвечал, как усилиями многих людей под его руководством появлялись стройные рядки лесных саженцев на песках, склонах оврагов и в колхозных полях.

Я был тогда учеником, но и мы, старшеклассники Куплинской средней школы, находившейся неподалёку от Шацкого лесхоза, участвовали в посадке крошечных сосенок, чтобы остановить расползание оврагов к берегу реки Цны. Теперь там красуется бор, ставший неколебимой стеной, и, проходя по нему, когда приезжаю в родные места, я думаю: молодым-то, наверное, кажется, что этот лес всегда здесь стоял.

А сколько же лесов посадил, вырастил и сохранил за свою жизнь он, Дмитрий Минаевич Гиряев! Сколько всего создано поколением, к которому он принадлежит и которое ныне презрительно обзывают «совками»! В Музее леса (кстати, организованном тоже с его активным участием) мне дали справку: при осуществлении Сталинского плана за 1949—1953 годы были заложены леса на площади 2 миллиона 879 тысяч гектаров. Надо же, опять почти та самая площадь, на которой выгорел лес прошлым летом…

Старший научный сотрудник музея Пальмира Вячеславовна Ольшанская досконально перечисляла разные виды работ, проведённые в те четыре исторических года.

— Всё это призвано было противостоять засухам и успешно противостояло,— комментирует она. — Теперь же «новые русские» любят строить свои замки в тех лесополосах.

Сказала это с горечью и болью.

Когда жадные пауки

захватывают русский лес

И вот такой же болью, острой тревогой за будущее мучается Дмитрий Минаевич все последние годы. Что ждёт русский лес, если хозяевами жизни стали не созидатели, а потребители? У него есть философское стихотворение «Паук», а в нём такие строки:

В жизни доводилось

много-много раз

Мне встречаться

с горе-пауками.

Всё им мало, мало, всё гребут

в запас

С жадностью нечистыми

руками.

Раньше им не давали простора. Теперь — всё для них. И новый Лесной кодекс под них написан, под этих жадных пауков. «Арендатор», «частник» — самые ненавистные для Гиряева слова, потому что он изначально понимал, какую смертельную угрозу родным лесам несёт безответственное хозяйничанье тех, кто жаждет лишь одного — личной выгоды.

Ветераны лесной службы (а Дмитрий Минаевич до прошлогодней осени возглавлял Совет ветеранов) протестовали как могли. Ведь и его поэма «Зов русского леса», давшая название новой книге,— по сути яростный голос протеста против подрыва государственного управления лесами, когда «крушили Рослесхоз под самый корень, как старый бор сосновый в буревал».

Сегодня, после прошлогоднего разгула огненной стихии, все болеющие душой за русский лес пребывают в напряжённом ожидании: будет ли коренным образом изменён Лесной кодекс, приведший к катастрофе? Предчувствие у большинства плохое. И есть для того основания.

Скажу о главном. Вот я представил вам человека, всю жизнь посвятившего самоотверженному служению лесному делу. Горячо любящего и хорошо знающего лес. К счастью, он не один у нас такой. Но беда в том, что их, таких, как Дмитрий Гиряев, при решении важнейших лесных проблем власть не слушает. С ними «наверху» совершенно не считаются! Можно коротко сказать: автор вредоносного Лесного кодекса — не Гиряев, а Греф. А что Грефу — русский лес?

Между тем и теперь, после всего происшедшего, мнение лесников игнорируют. Значит, кончится лишь косметическими поправками в этот злосчастный кодекс? Для видимости, а не для спасения леса…

Но ведь лес в России — больше, чем просто древесный покров земли. Это часть русской души. Как русское поле и русская песня. Уничтожая вслед за родной нашей песней и родным полем русский лес, хотят окончательно уничтожить душу народа?

Приведу ещё строки из стихов Дмитрия Минаевича Гиряева:

Не раз вставал ты на войне

Бойцом за Русь. Враги

косили,

Жестоко жгли тебя в огне,

Но ты всё вынес, Лес России.

Он вынес не одно нашествие врагов извне. Однако вынесет ли нашествие врагов внутренних? Сегодня для ветерана-лесника Дмитрия Гиряева это самая большая в жизни тревога. И все силы, которые у него ещё есть, всю свою страсть гражданина и талант литератора отдаёт он тому, чтобы помочь русскому лесу в эту труднейшую и опаснейшую для него годину.

Газета "Правда",
11 - 14.02.2011


Вернуться наверх
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения:
СообщениеДобавлено: Пт фев 11, 2011 9:44 am 
Не в сети

Зарегистрирован: Вт сен 28, 2004 11:58 am
Сообщений: 11254
Солдат войною не отпущен

Виктор КОЖЕМЯКО.

Большая радость для «Правды» и всех ее читателей: у нашего постоянного автора Игоря Григорьевича Гребцова в издательстве «Патриот» вышла новая книга. Она двенадцатая в творческом списке известного писателя, поэта и журналиста, но при этом, замечу, особая.

Название — «Война меня не отпускает». На первой странице вы прочтете: «Солдатам Великой Отечественной посвящается». Ветеран той войны, ставшей главной его жизненной судьбой, предлагает нам исповедь своей души в стихах и прозе. Исповедь представителя необыкновенного поколения, вобравшую чувства солдата от Сталинградского фронта 1942 года до сего дня.

ОСОБОЙ как для автора, так и для нас считаю я эту книгу именно уже потому, что она соединила, связала строки поэтического цикла «Из фронтовой тетради», рожденные, можно сказать, в огне боев, и нынешнее душевное состояние советского бойца, давно зовущегося ветераном.

Сибиряк Игорь Гребцов ушел на фронт буквально со школьной скамьи. Начав писать стихи еще будучи учеником 1—2-го классов в родном селе Ужур Красноярского края, он и в тяжелейших военных условиях продолжал ощущать неотступное волнующее призвание. И когда удавалось взяться за карандаш, ложились на листки бумаги отблески того, что пронизывало сердце. Вот из запечатленного в суровые дни, из оставшегося и вошедшего в книгу:

Мы проходили по селу, где враг

Порушил жизнь,

Испепелил жилища,

Где смерть гуляла по полям вчера,

Где каждый дом — кладбище, пепелище.

Березы, напоенные свинцом,

Указывали ветками на запад…

И девочка,

Увидев нас, бойцов,

Ручонками всплеснула:

— Папа! Папа!..

Что довелось познать ей в жизни той?

Какие в душу ей запали тени?..

И перед девочкою-сиротой

Наш взводный опустился на колени…

Вспоминают ли ныне в прессе или по телевидению такие картины войны? Под стихотворением значится: «2-й Украинский фронт, 1943 год».

Есть в подписях этого цикла и Сталинград 1942-го, и Курская дуга. А потом последуют другие адреса освободителей: Румыния, Венгрия, 1944-й; Братислава, 1945-й, госпиталь. Здесь в цветущем мае победного года он будет выздоравливать после ранения. Здесь познакомится со словацкими поэтами, и по прошествии времени, в 1983-м, неожиданно для него выйдет в Братиславе сборник его стихов на русском и словацком языках — в переводе знаменитого Яна Поничана. Теперь мы прочтем в новой книге посвященное ему стихотворение Игоря Гребцова.

Память сердца — может ли без нее быть истинный поэт? Когда-то, много лет назад, в заснеженных окопах Сталинграда старшина принес бойцу посылку с адресом: «Сталинград, храброму солдату».

Развернул посылку —

Письмецо.

Кровь стрельнула на мое лицо.

Вчитываюсь я:

«Сыночек мой,

Посылаю варежки, носки,

Теплое белье, сынок, носи,

Возвернись живым к себе домой».

Подпись:

«Тетка Марья»

В уголке.

Дрогнуло послание в руке…

Да, вот так, без обратного адреса и даже фамилии — просто тетка Марья. И нельзя написать в ответ слова благодарности, которые переполняют бойца!.. Но спустя годы напишется поэма — как благодарность и той, и всем другим женщинам, что слали на фронт не только теплые вещи, но и тепло своих щедрых сердец:

…Пули и осколки завывают,

Снятся Сталинградские бои…

Мне и ныне руки согревают,

Тетка Марья, варежки твои.

Его сердце в стихах на многое отозвалось. Его сердце многое и многих запомнило. И в первую очередь, конечно, тех, рядом с которыми пройдена была военная страда. Боевые побратимы! Недаром слово это, побратим, у него одно из самых любимых, а в посвящениях к стихам нередко встречаются конкретные имена и фамилии из той незабываемой поры. Скажем, стихотворение «Санинструктор» посвящено Андрею Кондратьевичу Годовых, и сколько здесь совершенно конкретных, близких автору и герою, примет времени и места: «жаркий бой у балки Грачёвой», «не забудутся Пять курганов, высота Сто двенадцать и пять…»

Вновь у смертушки на краю

Ты спасаешь солдат в бою.

Не забудем и переправу.

Помнишь, друг мой, как на Днепре

Темной ночью —

Не ради славы —

Плыли в лодке мы в сентябре.

В небе вспыхивали ракеты,

Озаряя речную гладь.

Взрыв!

Солдатская лодка, где ты?

На воде ничего не видать…

Мне осколок царапнул шею —

Я лечу, лечу в пустоту…

А Кондратьич спешит скорее

Перевязывать рану ту.

В посвящениях у него — сын полка Леонид Кузубов, юный фронтовой разведчик, тоже ставший после войны поэтом; минометчик Константин Алексеевич Французов; комиссар Фёдор Иванович Царёв; фронтовой связист Виктор Хохлов, после войны — журналист и писатель, с которым, как и с комиссаром Царёвым, связана для автора книги огромная работа последних лет — над фундаментальным десятитомным изданием «Живая память», где собраны уникальные свидетельства участников величайшей войны.

Однако, как и в «Живой памяти», пронзительно звучит в новой книге И. Гребцова не только воспоминание о трудном и славном пути к Победе, но и очень горькая нота нынешнего дня. Я назвал то поколение необыкновенным, что так и есть, — по беспримерному величию совершенного им подвига. Но —героическое — за последнюю четверть века стало оно и трагическим. Потому что обрушилась на него, на его время, его свершения, вождей и полководцев такая кощунственная хула, какой невозможно было помыслить даже в самых ужасных снах. И вот всё это им, ветеранам, оставшимся верными своему подвигу (кое-кто, увы, предал…), приходится переносить. Каково?!

В стихах и публицистике И. Гребцова, которого ещё и поэтому война не отпускает — ведь ее правду надо защищать, отстаивать от клеветников! — тема чудовищной несправедливости по отношению к советской истории, к партии коммунистов, к ветеранам фронта и тыла набирает всё большую силу:

Но у нас Победу ту украли.

На святыни Праведной войны

Грязи натаскали, набросали

Волкогоновы и резуны.

И, на дыбу кинув нашу Зою,

Выставив звериные клыки,

Дикой, необузданной ордою

На могилах пляшут остряки.

Сам он коммунистом стал на фронте и остается коммунистом. Как положено призванному быть впереди в борьбе за Родину, сражается самоотверженно и готов сражаться до конца. Даже и после смертного конца, о чем написал в своем страстном стихотворении «Клеветникам Победы»:

…Когда ж уйдет последний ветеран, —

Я поднимусь над сонмищем лжецов,

Чтобы призвать к ответу подлецов —

Клеветников-иуд из разных стран…

Я буду бить наотмашь, буду рвать

Их вымыслы, их подлые слова,

Я стану в них проклятия метать,

Испепелив наветы их дотла.

И, убедившись, что вставал не зря —

Вернусь к своим товарищам-друзьям.

В моём восприятии это самая актуальная, самая жгуче современная тема книги. Но в ней есть место и проникновенной лирике, обращенной к любимой женщине, любимой дочери, любимой природе. Более того, глубокая любовь к родной русской природе вызвала у Игоря Григорьевича целый цикл очень тонких этюдов, написанных в прозе, но тоже весьма поэтичных. Они вошли во вторую часть книги «Соки земли», состоящую из «Лесных этюдов» и «Речных этюдов».

Как это связано с общим названием книги, с войной? По-моему, прошедший гибельные годы на грани жизни и смерти более чутко и душевно воспринимает пение птиц, говорок зверушек, шепот листвы деревьев, ощущая себя малой частицей этого огромного природного мира, который, как и Родина во время войны, тоже нуждается сегодня в защите.

И автор бьет тревогу, остро переживая, скажем, через воспоминания о речке своего детства Ужурке судьбу малых рек, которые всё более уничтожаются и сходят на нет. «Поэтому и хочется мне, — пишет он в завершение очерка и всей книги, — буквально крикнуть: люди добрые, подумайте о судьбе малых рек! Ведь без них не было бы Волги, Енисея, Амура. Они, и только они, собирают воды воедино, создают жизненный простор обитателям водного царства. Малым рекам нужна большая жизнь. Во имя спасения малых рек надо бить в большой колокол. Они, наши малые реки, безмолвствуют. Впрочем, прислушайтесь повнимательнее к плеску их волн. Они как бы говорят:

— Люди, спасите нас! Без нас вы не сможете жить нормально и вольготно!»

Русский советский солдат полон стремления спасти эти маленькие речки на лице родной земли, как он спасал когда-то от фашистского уничтожения осиротевшую девочку в спалённом гитлеровцами селе…

Газета "Правда", 11-14.02.2011


Вернуться наверх
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения:
СообщениеДобавлено: Вс фев 13, 2011 3:27 pm 
Не в сети

Зарегистрирован: Вт сен 28, 2004 11:58 am
Сообщений: 11254
Кому ныне «Боян» не по нраву?

Виктор СТЕПАНОВ.


Увы, всё меньше остается в нашей стране людей искусства, носящих высочайшее творческое звание — народный артист СССР. Достойное место в этой славной когорте занимает художественный руководитель и главный дирижер Государственного академического русского концертного оркестра «Боян» Анатолий Иванович Полетаев.

ВОТ ЗНАМЕНАТЕЛЬНЫЕ ГОДЫ ЕГО ЖИЗНИ. В 1957-м юный виртуоз-баянист из Воронежа, воспитанник Государственного музыкального училища имени Гнесиных удостоен золотой медали на VI Всемирном фестивале молодежи и студентов в Москве. А в 1968-м он уже создает свой оркестр, дав ему имя в честь легендарного древнерусского певца Бояна. И в 1982-м этот коллектив, успевший получить не только всесоюзную, но и мировую известность, становится лауреатом премии Ленинского комсомола…

Характерный для советского времени путь талантливого молодого человека! Счастливо складывалась и судьба его детища: «Боян» с триумфом выступал как по всему Советскому Союзу, так и во множестве стран мира, восхищая слушателей блистательно исполняемой русской музыкой.

Но — грянуло другое время, начались иные годы. Поздней осенью 1995-го по распоряжению московских властей выдающийся музыкальный коллектив был вышвырнут на заснеженную улицу из помещения, которое до этого более десяти лет занимал. Только в 1997-м, после невероятных мытарств, удалось получить место для репетиций в бывшем кинотеатре «Зенит». Когда в 1999 году самолеты НАТО начали бомбить Белград, на этом здании, где тогда базировался оркестр, словно лозунг протеста появилась большая вывеска: Центр славянской музыки. Но этот Центр был уничтожен потом — вместе с очередным насильственным изгнанием оркестра.

Поразительно, сколько выдержал Анатолий Иванович Полетаев за два десятка лет после переломного 1991-го. Швыдкой даже включал «Боян» в число художественных коллективов, которые должны быть ликвидированы в целях «оптимизации бюджетных расходов». А уж в каких сложных условиях приходилось репетировать и выступать, при каком низком, просто мизерном финансировании работают всё это время музыканты оркестра — уму непостижимо.

Почему же? В чем секрет такого отношения к уникальному творческому коллективу? Может быть, точнее всего на это ответит отзыв о «Бояне» дирижера, профессора Вячеслава Чистякова: «Так и хочется попушкински воскликнуть: «Здесь русский дух, здесь Русью пахнет!» Маэстро Анатолий Полетаев верен отечественной традиции…»

Это и не по нраву нынешним заправилам, распоряжающимся в сфере культуры. Русская музыка, русское классическое исполнение, русский непобежденный дух… Будь иначе, все телеканалы давно уже трубили бы, что 13 февраля сего года создатель и руководитель знаменитого оркестра будет отмечать двойной юбилей — 75 лет со дня рождения и 55 лет творческой деятельности. Но разве видите, слышите вы этот оркестр по телевидению?

Однако тысячи верных его поклонников, не пропускающих ни одного выступления «Бояна», где бы оно ни состоялось, с чувством высокой любви провозглашают: слава народному оркестру и народному артисту Советского Союза, профессору Анатолию Полетаеву!

Газета "Правда", 11-14.02.2011


Вернуться наверх
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения:
СообщениеДобавлено: Вс фев 20, 2011 11:00 am 
Не в сети

Зарегистрирован: Вт сен 28, 2004 11:58 am
Сообщений: 11254
Жизнь партии: события и факты
Поздравления с Днём рождения Кожемяко В.С.


2011-02-20 00:02
KPRF.RU

ЦК КПРФ и товарищи по партии сердечно поздравляют с Днём рождения Кожемяко Виктора Стефановича, члена Центрального Комитета КПРФ, политического обозревателя газеты «Правда».

Редакция KPRF.RU присоединяется ко всем поздравлениям и добрым пожеланиям, высказанным в адрес В.С.Кожемяко.


Copyright © kprf.ru 2000-2010


Вернуться наверх
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения:
СообщениеДобавлено: Чт фев 24, 2011 9:24 pm 
Не в сети

Зарегистрирован: Вт сен 28, 2004 11:58 am
Сообщений: 11254
Знать прошлое ради будущего

Виктор КОЖЕМЯКО.


Вышла книга диалогов обозревателя «Правды» Виктора Кожемяко с выдающимся отечественным мыслителем Вадимом Кожиновым

Эта новая книга, выпущенная издательством «Алгоритм», называется «Уроки русского. Роковые силы». На её обложке два имени — Вадим Кожинов и Виктор Кожемяко. Оба, каждый по-своему, представляют «Правду».

ШИРОКО ИЗВЕСТНЫЙ во второй половине прошлого века литературовед Вадим Валерианович Кожинов на рубеже 80-х—90-х годов неожиданно изменил направление своей работы, занявшись исследованием наиболее острых проблем российской истории. И вот именно после этого он начал активно выступать на страницах нашей газеты.

Конечно же, это было совсем не случайно. Горбачёвская «перестройка» ознаменовалась потоком беспрецедентно массированной хулы на Октябрьскую революцию, социализм и наше советское прошлое. В злобной кампании сомкнулись яростные антисоветчики и русофобы. Чтобы противостоять им, Кожинов и обратился в первую очередь к узловым страницам истории России ХХ века. Главной задачей его стало глубже понять и объяснить, что же происходило в нашей стране на переломных этапах этого исторического периода и как к ним относиться.

К какому выводу он приходит? «Революция так или иначе была «делом» России в целом… и потому проклинать её — значит, в конечном счёте, проклинать свою страну вообще. Впрочем, многие вполне откровенно так и делают,— вот, мол, проклятая страна, где оказалось возможным нечто подобное; достаточно часто при этом с лёгкостью переходят к обличению других эпох истории России или её истории вообще».

А далее совершенно чётко он заключает о советском времени: «…Необходимо со всей определённостью сказать, что 75 лет, жизнь трёх поколений, невозможно выбросить из истории, объявив их (это в 1990-х годах делали многие) «чёрной дырой».

Беседы Вадима Кожинова с обозревателем «Правды» Виктором Кожемяко раскрывают разные грани этой огромной темы, которая и сегодня остаётся остро актуальной. Вот названия некоторых диалогов, вошедших в книгу: «Это бесплодное дело — пытаться перечеркнуть историю», «Патриотическая идея социализму не противостоит», «Загадка 37-го», «Загадка космополитов», «Кто и почему нагнетает тему антисемитизма?», «Солженицын против Солженицына», «Сталин, Гитлер и союзники».

Следует отметить, что последнее в своей жизни интервью Вадим Кожинов, скончавшийся десять лет назад — 25 января 2001 года, дал тоже для «Правды». Вопрос на пороге нового, XXI столетия был сформулирован Виктором Кожемяко так: «Что век грядущий нам готовит?» Ключевая мысль ответа: «Если говорить о грядущем веке, наша жизнь зависит прежде всего от того, будет ли коренным образом изменён курс, которым страна следовала в течение последнего десятилетия».

Жизненно важная эта проблема, как мы знаем, не снята с повестки дня до сих пор. За коренное изменение гибельного курса, которым продолжают тащить Россию, ведёт упорную борьбу КПРФ, чьим убеждённым сторонником был Вадим Валерианович Кожинов. Книга «Уроки русского. Роковые силы» ещё раз подтверждает, что наше прошлое мы должны лучше знать и понимать для того, чтобы точнее видеть цели будущего, увереннее бороться за него.

Публикуем с небольшими сокращениями вступление к этой книге, приобрести которую можно в общественной приёмной «Правды» (улица «Правды», 24).

Приглашение к интереснейшему собеседнику

ДА, Я ПРИГЛАШАЮ ВСЕХ, кто возьмет в руки эту книгу, к необыкновенно замечательному человеку, который стал в свое время для меня интереснейшим собеседником и, уверен, станет таковым для каждого, кому предстоит прочитать те наши беседы сегодня.

Надо ли представлять, кем он был, Вадим Валерианович Кожинов, и что значат его труды, его наследие, его личность для России, особенно в нынешнее время? На сей счет спорят во мне два мнения, то есть имеется сомнение, которое я сейчас поясню.

С одной стороны, за последние годы вышло много работ этого выдающегося историка и литератора (за что прежде всего надо благодарить издательство «Алгоритм»), и у читавших Кожинова поставленный мною вопрос, пожалуй, может вызвать даже усмешку. Действительно, им-то излишне представлять такую поистине мощную и по-настоящему знаменитую среди пестроты издающихся авторов фигуру. Но с другой стороны…

Конечно, если иметь в виду читавших и, следовательно, знающих Вадима Кожинова, это, безусловно, так. А если не знающих? И кого на сегодня больше?

Вот в аннотации к одному великолепному изданию 2004 года читаю: «Книги В.В. Кожинова (1930—2001), писателя, историка, знатока отечественной культуры, давно стали настольными для миллионов читателей. Выдающийся просветитель минувшего века, на чьих идеях взросло два поколения русской национально мыслящей интеллигенции…»

С этим, последним, утверждением сразу же соглашусь. Однако про миллионы читателей, для которых его книги будто бы стали настольными, да еще и давно, позволю себе всё-таки усомниться. Даже после многочисленных изданий последнего пятнадцатилетия. Ведь тиражи теперь, увы, далеко не миллионные (скажем, у того великолепного издания, которое упомянуто,— всего полторы тысячи). Да и при разрушенной системе книгораспространения до многих мест нашей всё еще великой по территории страны эти книги, наверное, просто не дошли. А если учесть, что по телевидению, остающемуся главным источником информации, ни об этих книгах, ни об их авторе не говорится, вынужден предположить: к сожалению, не читавших Кожинова и даже не слышавших, кто это такой, у нас пока, видимо, гораздо больше.

Адресуясь к тем из них, кому данная книга так или иначе встретится, хочу заверить, что высказанные выше определения ее героя нисколько не преувеличены. В самом деле выдающийся и замечательный, он был одновременно просветитель, писатель, литературовед, публицист, знаток отечественной культуры, историк, или, точнее, философ истории (историософ, как сам себя называл)… А главное, что для читателя особо важно,— во всех этих ипостасях он был необыкновенно интересен! Был и остается, в чем, не сомневаюсь, каждый или уж наверняка абсолютное большинство согласится со мной, прочитав эту книгу.

В последнем ее разделе я пытаюсь более обстоятельно сказать свое слово о «феномене Кожинова», воспроизвести живые подробности наших встреч, осмыслить некоторые, на мой взгляд, особенно злободневные его рассуждения. Огромный масштаб сделанного им теперь очевиден. Однако я знаю, что для читателей, даже хорошо знакомых с его книгами, Кожинов еще далеко не исчерпан. И наряду со статьями, разбросанными в периодических изданиях, много интересного содержат опубликованные в разное время его беседы с представителями этих изданий.

У меня таких бесед состоялось больше, чем у кого-либо другого,— это счастье послала журналистская судьба. Самые последние, завещательные свои слова (они полностью приводятся в заключительной главе книги) Вадим Валерианович тоже продиктовал мне — за несколько дней до смерти, и этот его ответ на вопрос «Что век грядущий нам готовит?» был опубликован в номере «Правды» от 4—9 января 2001 года.

Я разговаривал с ним несколько лет подряд, представляя газеты «Правда» и «Советская Россия». По своему опыту убежденно скажу: Вадим Валерианович любил жанр беседы. Любил, думаю, потому, что у него был для того особый дар. Даже не только талантливо рассказывать о своих мыслях, но и размышлять вслух, когда по ходу разговора, подогреваемые и заостряемые журналистскими вопросами, вдруг рождались у него новые мысли, уточнялось ранее продуманное и в результате взгляд на проблему обретал дополнительную глубину.

Не раз был я свидетелем такого поистине творческого процесса, происходившего буквально у меня на глазах, а подчас — в споре между нами, потому что далеко не во всем мы бывали согласны, и всегда ощущал, какое удовлетворение испытывает мой собеседник. Про собственное удовлетворение и свою радость, наверное, излишне говорить. Но важнее всего другое. Важно сегодня признать, что по прошествии времени те беседы не утратили ни своей свежести, ни актуальности, ни содержащейся в них самостоятельной значимости.

То есть это не были материалы-однодневки и это не просто комментарий к изложенному в его книгах по русской истории. Самодовлеющий вес большинства выступлений Вадима Кожинова в «разговорном жанре» у меня не вызывает сомнений. Да ведь здесь вы встретитесь и с темами, до которых в прижизненных книгах он либо вообще не дошел, либо коснулся их только вскользь. Такова, например, тема соотношения социализма и патриотизма, или попытка обобщить свои размышления о том, что такое есть Солженицын, или взгляд через призму истории на ряд горячих современных событий…

Как исследователь он постоянно искал ответы на самые сложные вопросы, будь то наша история либо современность. Повторял, что без понимания истории не понять глубоко ни сегодняшнего, ни завтрашнего дня: анализируя прошлое, всё время думал о нашей теперешней жизни и о будущем. А его повышенное внимание к тайнам и загадкам былого, то есть к тем страницам отечественного прошлого, которые до сих пор вызывают наибольшие противоречия и споры, диктовалось его страстным стремлением вникнуть именно в то, что остается не вполне ясным, и по-своему, по-кожиновски объяснить для современников и для будущих поколений.

Ему по душе было, если в собеседнике встречал такой же интерес к этим сложным проблемам. Мало того, словно ждал еще большего усложнения через задаваемые мною вопросы, через тот самый спор, чтобы внимательно распутывать и распутывать завязанные историей крепкие узлы.

«Дорогой Виктор Стефанович! Очень рад нашему давнему сотрудничеству и, глубже, содружеству!» Так напишет он 22 июля 1999 года, вручая мне только что вышедшую в «Алгоритме» основную свою книгу «Россия. Век ХХ».

Наше сотрудничество и содружество осталось в беседах, которые, по собственному его признанию, он выделял изо всех. И я предлагаю теперь эти беседы читательскому вниманию потому, что Вадим Валерианович сам хотел видеть их собранными в книгу, выражая надежду на встречный интерес.

Правда, 25-28.02.2011


Вернуться наверх
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения:
СообщениеДобавлено: Пт фев 25, 2011 1:19 pm 
Не в сети

Зарегистрирован: Вт сен 28, 2004 11:58 am
Сообщений: 11254
Газета «Правда»: Разговор на тему морали Виктора Кожемяко и Сергея Кара-Мурзы


2011-02-25 12:30
По страницам газеты «Правда»

В номере «Правды» от 17—20 декабря прошлого года мы предложили читателям первую тематическую страницу «Время и нравственность», пообещав в новом году сделать эту рубрику постоянной, публиковать подобные материалы регулярно. Профессор Сергей КАРА-МУРЗА в беседе с обозревателем «Правды» Виктором КОЖЕМЯКО.

Выполняя обещание, предлагаем сегодня вашему вниманию второй выпуск полосы на волнующую многих тему. Она действительно остро тревожит большинство наших читателей, что находит отражение в каждодневной почте «Правды». Эта тема звучит и в выступлениях наших корреспондентов, обозревателей, самых авторитетных и уважаемых внештатных авторов. Причина понятна: двадцать лет капитализма на российской земле привели к такому нравственному падению в обществе, какого оно не знало за всю свою историю. И падение продолжается! Можно ли мириться с этим? Многие понимают, что нравственную атмосферу надо коренным образом менять. Но как добиться этого? По мнению большинства тех, кто откликнулся на первую нашу страницу «Время и нравственность», настоящее моральное оздоровление возможно лишь при коренном изменении социально-экономического курса, навязанного стране.

Продолжаем разговор на актуальнейшую тему и приглашаем вас, дорогие читатели, продолжить участие в нём.

Как «хозяевам жизни» видится судьба человека

В предыдущей нашей странице «Время и нравственность» уже отмечалось, что нынешние государство и общество в России построены на абсолютно безнравственной основе, каковой является крайняя социальная несправедливость. И, как все мы видим, эта несправедливость растёт, раскол в обществе усиливается.

ПРОФЕССОР Сергей Георгиевич Кара-Мурза считает, что раскол на экономической и социальной почве стал у нас мировоззренческим. Такие расколы, говорит он, возникают тогда, когда какая-то часть народа резко меняет важнейшую жизненную установку — так, что остальные не могут с этим примириться.

Теперь установка такая: «Человек человеку — волк»

— Под этой «частью народа» в данном случае вы имеете в виду так называемую элиту, то есть тех, которые сами себя элитой именуют?

— Конечно. Можно вспомнить, что в начале ХХ века, в связи с начавшейся революцией, российская либеральная «элита» качнулась, как писали, «от народопоклонства к народоненавистничеству». Сегодня эта история повторяется, причём в худшем варианте.

— А все-таки, какая важнейшая жизненная установка, на ваш взгляд, роковым образом изменена «частью народа»?

— Если раньше главным нравственным ориентиром в обществе было «Человек человеку — друг, товарищ и брат», то в годы «перестройки» на смену пришло иное: «Человек человеку — волк». Вскоре это стало фактически официальной идеологией — установка на социал-дарвинизм.

— То есть сильные выживают, а слабые — уж как получится?

— Именно. «Волчья» установка (не просто безнравственная — антинравственная!) стала внедряться в умы всей силой СМИ. Многие ею соблазнились, тем более что она подкреплялась шансами поживиться за счет «низшей расы». Этот резкий разрыв с традиционным представлением о человеке проложил важнейшую линию раскола.

— Поразительно, как за короткий срок удалось добиться настоящего переворота в умах многих. Разумеется, прежде всего — силой этих самых СМИ, в первую очередь — телевидения…

— Помню, телевидение тогда издевательски призывало «высшую расу» быть помягче с братьями меньшими. Например, в программе «Вести» 10 февраля 1992 года после показа несчастной жизни бездомной дворняги и счастливой жизни холеной борзой ведущая патетически воскликнула: «Только помогая друг другу, элитные — беспородным, богатые — бедным, мы сможем выжить!» Вот так в России от классовых ценностей перешли к общечеловеческим…

— Результат не замедлил сказаться?

— Да, богатые довольно скоро стали осознавать себя особым народом и назвались новыми русскими. «Реформа» резко разделила народ на две части, живущие как будто в разных странах,— на богатых и бедных. И они расходятся на два враждебных народа. Мы уже на краю пропасти. Дело в том, что от тела народа «внизу» всё более отщепляется общность людей, живущих в крайней бедности — «социальное дно». В состав его входят нищие, бездомные, беспризорные дети. Большинство нищих и бездомных имеют среднее и среднее специальное образование, а 6 процентов — высшее. Вот каковы наши стандарты образования!

— А ведь эти люди почти полностью находятся вне общественного внимания!

— Отверженные выброшены из общества с демонстративной жестокостью. Вы правы, о них не говорят, их проблемами отчасти занимается лишь МВД, их жизнь не изучает наука, за них не вступаются «правозащитники». Почему? Их не считают ближними. Так, им фактически отказано в праве на медицинскую помощь, а при этом практически все бездомные больны, их надо прежде всего лечить, класть в больницы. Больны и 70 процентов беспризорников. Им не нужны томографы за миллион долларов, им нужны теплая постель, заботливый врач и антибиотики отечественного производства — но именно этих простых вещей им не даёт нынешнее российское общество. «Дно» непрерывно «перемалывает» втягиваемую в него человеческую массу (смертность бездомных составляет 7 процентов в год при среднем уровне для всего населения 1,5 процента).

— И как чувствует себя при этом остальная часть общества, более благополучная?

— Она тоже меняется, потому что признать бедственное положение своих братьев и сограждан как приемлемую норму жизни — значит порвать с традиционной культурой. Вся бедная часть по мере исчерпания унаследованных от советского времени ресурсов начинает отделяться от «среднего класса» и сдвигаться вниз, в цивилизацию трущоб. Россия обретает черты двойного общества, в котором практически складываются нормы апартеида.

При такой пропасти взаимопонимание и сотрудничество становятся невозможными

— Какова же, на ваш взгляд, перспектива?

— Положение очень серьезно — разведенные «реформой» части общества уже осознали наличие между ними пропасти. Институт социологии РАН с 1994 года ведет мониторинг «социально-экономической толерантности» в России. Ведутся регулярные опросы, у людей спрашивают их субъективную оценку «возможности достижения взаимопонимания и сотрудничества между бедными и богатыми». После ноября 1998 года установки стали удивительно устойчивыми. В ноябре 1998-го они были максимально скептическими: отрицательно оценили такую возможность 53,1 процента опрошенных, а положительно — 19 процентов (остальные — нейтрально). Затем от года к году (от октября 2001-го до октября 2006 года) доля отрицательных оценок колебалась в диапазоне от 42,1 процента до 46 процентов. Оптимистическую оценку давали от 20 до 22 процентов.

— Угроза полной утраты «коммуникабельности» со временем нарастает?

— Безусловно. Чтобы этот процесс затормозить и повернуть вспять, требуются особые усилия по поиску форм диалога. Но этого не делается, да и разговор предстоит слишком трудный. В той части, которая приняла доктрину «реформ», расколовшую народ, собрались не только те, кто надеется попасть в глобальную «элиту». Большинство готовы прозябать в России. Но они не возражают против того, чтобы продолжилась селекция населения, которая была начата Гайдаром.

Такие признаки уже наглядно проявляются в работе многих систем и общественных институтов. Например, СМИ обслуживают исключительно благополучную часть населения, изредка давая этнографические зарисовки «из жизни бедных», сделанные согласно социальному запросу именно благополучной части. Здравоохранение «для бедных» — это нечто совсем иное, чем для «благополучных». Всё, о чем говорится в речах и посланиях властителей — школьный Интернет, ипотека, нанотехнологии, — предназначено для тех, кто отобран для жизни в «новой России». Следов этой селекции множество, они уже вошли в обыденную культуру и обыденный язык.

Социальная проблема налицо, и она в принципе может быть решена посредством политической борьбы. Однако дело гораздо хуже! За социальной проблемой кроется культурный сдвиг, который шаг за шагом узаконивает нынешнее положение. Общество к нему привыкает, а значит, тает и сама возможность борьбы за справедливость. Каждый будет тонуть или барахтаться поодиночке.

— Здесь-то и обостряется до предела проблема нравственного (вернее, безнравственного) состояния общества, сброшенного куда-то далеко вниз?

— Представления о добре и зле, о богатстве и бедности, о справедливости и угнетении — часть национальной культуры. Из этих представлений выводятся и принятые в нашей культуре нравственные нормы. Смена ответа на главный вопрос культуры — «что такое человек?» — ставит под угрозу все остальные части культуры, а соответственно и нравственности.

— Растет угроза деградации нашей культуры?

— Динамика неблагоприятна, и нынешнее неустойчивое равновесие обманчиво. Тут наше национальное сознание дало сбой. Общество не смогло ни понять угрозы, ни организоваться для защиты и укрепления важнейшего культурного устоя. Посчитало, что такое в усилиях по сохранению не нуждается.

Я думаю, в массе своей советские люди исходили из того представления о человеке, которым был проникнут общинный крестьянский коммунизм как версия «народного православия». Они считали, что человеку изначально присущи тяга к правде и справедливости, любовь к ближним и инстинкт взаимопомощи. В особенности, как считалось, это было присуще русскому народу. А поскольку все эти качества обозначали сущность русского характера, данную ему изначально, то они, мол, и будут воспроизводиться из поколения в поколение. Была, по-моему, такая неосознанная уверенность.

— Не оправдалась?

— Да, устои русского народа и братских народов России, присущие им в период становления советского строя, были приняты за их природные свойства. Считалось, что их надо лишь очищать от «родимых пятен капитализма». Задача «модернизации» этих устоев в меняющихся условиях не ставилась.

Между тем люди 50—60-х годов рождения вырастали в новых условиях, их культура формировалась под влиянием кризиса массового перехода к городской жизни. Одновременно шёл мощный поток соблазнов с Запада. К концу 70-х годов на арену вышло поколение, в культурном отношении очень отличное от предыдущих. Потому-то из-за смены поколений «мы не знали общества, в котором живем». Не знали — не могли и защитить…

Людоеды вещают с кафедр

— Куда в нравственном отношении катится нынешнее общество?

— Вопреки разуму и совести большинства, с нынешнего распутья идет сдвиг к эгоцентризму. Этот дрейф к утопии «Запада» начался в интеллигенции. Он в своё время не был понят и даже был усугублен попыткой «стариков» подавить его негодными средствами. Если на нынешнее неустойчивое равновесие не воздействовать целенаправленно и умело, сдвиг продолжится в сторону распада русского и других народов России. Вопрос в том, придут ли к власти силы, способные остановить его, пока дрейф не станет лавинообразным.

Пока что культура нынешней России (а значит, и нравственность) находится в отступлении. В среде новой «элиты» возникли течения, следующие болезненному ницшеанству. Они мечтают о выведении не просто новой породы людей («сверхчеловека»), а нового биологического вида, который даже не сможет давать вместе с людьми потомства. Они предвидят «революцию интеллектуалов».

— Что это значит?

— Вот, скажем, в Петербургском университете делают доклады «признанные мировые интеллектуалы и лидеры влияния». Доктор философских наук A.M. Буровский ведет там такие речи: «Неандерталец развивался менее эффективно, он был вытеснен и уничтожен. Вероятно, в наше время мы переживаем точно такую же эпоху. «Цивилизованные» людены всё дальше от остального человечества — даже анатомически, а тем более физиологически и психологически... Различия накапливаются, мы всё меньше видим равных себе в генетически неполноценных сородичах или в людях с периферии цивилизации. Вероятно, так же и эректус был агрессивен к австралопитеку, не способному овладеть членораздельной речью. А сапиенс убивал и ел эректусов, не понимавших искусства, промысловой магии и сложных форм культуры».

Это говорит в XXI веке с кафедры Петербургского университета профессор двух вузов нашей Северной Пальмиры! Все эти «лидеры влияния» не просто мечтают о таком будущем, они реализуют проект «Постчеловечество», перенося его в плоскость политических и экономических программ. Вот главная статья В. Иноземцева в книге «Постчеловечество». Он пишет: «Государству следует обеспечить все условия для ускорения «революции интеллектуалов» и в случае возникновения конфликтных ситуаций, порождаемых социальными движениями «низов», быть готовым не столько к уступкам, сколько к жёсткому следованию избранным курсом».

Интеллектуальные дебаты крутятся вокруг идеи создания с помощью биотехнологии и информатики постчеловека.

— А как видится в этих проектах судьба человека!

— В рассуждениях применяются три сходные парные метафоры. В жёстких тезисах виды «постчеловек-человек» представлены как «кроманьонцы-неандертальцы». Помягче, это «элои-морлоки» (из фантазий Уэллса), совсем мягко — «людены-люди» (из Стругацких). А по сути — различия невелики.

Вот рассуждения A.M. Столярова, видного «писателя-интеллектуала», лауреата множества премий: «Современное образование становится достаточно дорогим... В результате только высшие имущественные группы, только семьи, обладающие высоким и очень высоким доходом, могут предоставить своим детям соответствующую подготовку... Воспользоваться [новыми лекарствами] сможет лишь тот класс людей, который принадлежит к мировой элите. А это в свою очередь означает, что «когнитивное расслоение» будет закреплено не только социально, но и биологически, в предельном случае разделив всё человечество на две самостоятельные расы: расу «генетически богатую», представляющую собой сообщество «управляющих миром», и расу «генетически бедную», обеспечивающую в основном добычу сырья и промышленное производство...»

— Настоящий расизм, стопроцентный фашизм! Так сказать, «от высоколобых»…

— Читайте далее: «Современные «морлоки» с их интеллектом кретина будут неспособны на какой-либо внятный протест. Равным образом они постепенно потеряют умение выполнять хоть сколько-нибудь квалифицированную работу, и потому их способность к индустриальному производству вызывает сомнения».

— Впечатляет судьба «неполноценных», ничего не скажешь. Обречены!

— Это предупреждение всем людям. Сегодня они не хотят бороться за справедливость и равнодушно смотрят, как сбрасывают в нищету 15 миллионов сограждан. А завтра «белокурые бестии» оставят большинство без лекарств и образования. Хочется кричать: неужели уроки истории ничему не научили?


Copyright © kprf.ru 2000-2010


Вернуться наверх
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения:
СообщениеДобавлено: Пн фев 28, 2011 8:43 pm 
Не в сети

Зарегистрирован: Вт сен 28, 2004 11:58 am
Сообщений: 11254
«Мерседесы» и пешеходы

Виктор КОЖЕМЯКО.

Газета "Правда", 1-2 марта 2011

Календарная зима уже закончилась, а по ледяным кочкам на московских тротуарах и во дворах всё ещё балансируют, скользят и нередко падают люди, именуемые пешеходами. Падают подчас с весьма серьёзными последствиями. Не только ломают руки или ноги, но иногда, ударившись головой, лишаются жизни.

МНЕ ТАКИЕ ФАКТЫ ИЗВЕСТНЫ, и, судя по редакционной почте, происходят они не только в столице, а и в других городах. Тем более поразительно, что проблема эта полностью замалчивается властями.

В самом деле, чем всецело озабочен новый московский мэр? Пробки, пробки, пробки… И с обоснованностью такой заботы вроде бы не поспоришь: автомобилисты в столице действительно, как принято говорить, задыхаются в пробках. Однако, кроме автомобилистов, есть и те самые пешеходы. Причём среди них особенно много людей преклонного возраста, а попросту говоря — стариков, для которых каждодневное экстремальное хождение по смертельно опасной наледи давно стало невыносимо мучительным испытанием.

Почему же «наверху» совсем не думают о них? Ответ, по-моему, предельно прост: для властного «верха» эти люди относятся к категории даже не второго, а третьего сорта, если они не на «Мерседесе», «Ауди» или хотя бы на «Ладе-Калине». Сам-то столичный градоначальник, как и его питерская коллега, как и всё их чиновничье окружение, ни по тротуарам, ни по дворам, естественно, не ходит? Начальственный автомобильный путь — от подъезда до подъезда. Ну а сытый, известно, голодного не разумеет…

Вот недавно власть с удовлетворением сообщила: «Доля людей с доходами ниже прожиточного минимума снизилась до 18,5 миллиона человек». Всегда недоверие вызывают подобные статистические данные. Но если даже так, а не гораздо больше, разве восемнадцать с половиной миллионов — число ничтожное? А ведь доходы ниже прожиточного минимума означают, что миллионы эти не живут, а влачат существование на грани физического выживания.

Да ещё для них лёд скалывать, чтобы нормально могли ходить? Не слишком ли жирно будет? Это в «тоталитарное» советское время занимались такими делами, без которых, оказывается, можно и обойтись.

Между тем в правительственной «Российской газете» читаю: «По инструкции зачистка дворовых территорий должна вестись до асфальта. Удовлетворительным считается, если участки наледи засыпаны мелким щебнем, чтобы не было скользко».

Зачистка до асфальта?! Да этого не было почти нигде. Мелкий щебень? Но и он нынешней зимой появлялся на московском льду крайне редко. По-моему, люди уже отчаялись надеяться на что-нибудь лучшее. Напрягаются — и в очередной раз начинают своё опасное, но неизбежное путешествие.

Да, зима кончается. А есть ли хоть какие-то признаки, что грядущей зимой будет иначе? Не заметно. Даже отключение электричества в целых районах и замерзание целых городов в условиях Сибири и Крайнего Севера, похоже, стали уже не ЧП, а почти привычной нормой: с успокаивающей ссылкой на «аномальные погодные сложности». У «хозяев жизни» — свои электростанции, своё тепло, так что им лично никакие морозы, электроотключения, разрывы обветшавших теплотрасс не страшны.

Что же говорить о такой мелочи, как обледенелые тротуары и дворы, по которым, видите ли, каким-то старикам ходить невозможно. Пусть и не ходят, это их проблемы.

А мэры озабочены устранением пробок — для удобства «Мерседесов» прежде всего. Правда, и с этим у них пока ничего не получается…


Вернуться наверх
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения:
СообщениеДобавлено: Сб апр 30, 2011 6:31 pm 
Не в сети

Зарегистрирован: Вт сен 28, 2004 11:58 am
Сообщений: 11254
Голос любви и совести

Виктор КОЖЕМЯКО. Обозреватель «Правды».


Выдающемуся русскому советскому поэту Егору Исаеву 2 мая исполняется 85 лет

Буквально на днях слышал я его голос с трибуны. И, как всегда, звучал он сильно, возвышенно, молодо…

Может быть, это дежурное лицемерие — говорить о молодости человека, отшагавшего по жизни аж восемь с половиной десятилетий? Ясно, с медицинской точки зрения — далеко не юность. Ясно, не только про друга, но и про самого себя у него эти строчки: «То донимает боль в спине, то барахлит сердчишко…»

Всё так, но при всём при том клянусь вам: голос Егора Исаева сегодня по-настоящему завидно молод! И с трибуны (а его по-прежнему часто просят публично выступить, да и сам он нередко рвется к аудитории пошире), и, что важнее всего, — в стихах.

Что такое стихи, когда они истинные? Выражение души. «У меня в душе ни одного седого волоса», — написал когда-то великий предшественник Егора Александровича. По-моему, он тоже вправе так сказать. А главный секрет его молодости, я думаю, в том, что он неизменно ощущает себя полномочным представителем советского фронтового поколения. В жизни и в литературе.

Солдат предпоследнего военного призыва, он словно принял в свою душу огромную любовь и обостренную совесть тех, кого уже не было в живых, когда он встал в боевой строй. Тех, которые полегли в белоснежных полях под Москвой и в окопах Сталинграда, на раскаленной Курской дуге и при форсировании Днепра… Они полегли под смертоносным вражеским огнем, их уже не было, а ему выпало стать голосом их любви, их верно-сти, их совести. Голосом памяти о них.

Отсюда монументальная поэма «Суд памяти», удостоенная в своё время Ленинской премии. Отсюда многие другие лучшие его поэмы и стихи, за которые по справедливости он стал Героем Социалистического Труда. И справедливость этих высоких советских наград сполна доказана им в последние годы — в пору жесточайших испытаний для Родины, для советской памяти, для ветеранов Великой Отечественной войны.

Да одного факта достаточно, чтобы понять, до какого неслыханного предела дошло кощунство по отношению к советскому прошлому и к его героям: «партия власти» под названием «Единая Россия» выступает в Госдуме за то, чтобы снять с символа Знамени Победы серп и молот. Снять, приравнивая по сути наш рабоче-крестьянский символ к фашистской свастике. И кто в гневных стихах сразу резко протестует против этого, навсегда заклеймив на первой странице «Правды» некоего генерала, взявшего на себя миссию инициатора гнусного предложения? Конечно, он, неистовый Егор Исаев:

Позор вам, думские «вашбродь»!

Пороть Сигуткина, пороть,

Сняв генеральские штаны,

На главной площади страны.

А с какой убежденностью и пронзительностью выступил он на пленуме ЦК КПРФ в защиту уничтожаемой русской культуры! Сколько душевной страсти в его стихах, статьях, речах, когда он отстаивает наши советские ценности, высокое и бесконечно дорогое для него обращение — товарищ, не приемля «господ» ни в каких упаковках!..

Словом, советский боец Егор Исаев остается советским бойцом. И солдаты 1941-го — 1945-го, с кровавых не пришедшие полей, те, которые навсегда будут в истории как спасители Отечества, я думаю, довольны поведением и творчеством своего полномочного представителя в русской поэзии ХХI века.

Не уставайте на марше и впредь, дорогой Егор Александрович!

«А духом все мы — сталинградцы»

Вчера одна мне женщина

сказала:

«Вас на земле осталось

очень мало,

Фронтовиков». А я ей так

ответил:

«Да, мало нас, но мы ещё

посветим

Своими боевыми орденами

И попоём, поплачем

вместе с вами.

А край придёт — посветим

вам оттуда

Бессмертным светом

звёздного салюта».

Седой аккордеон

За годом год идёт, идёт за

вехой веха…

И вдруг — как будто я

свернул за угол века

И замер вдруг на

пересменке света:

Передо мной она — сама

Победа! —

Сидит на стульчике у

каменных ворот!

Вокруг Москва торопится,

снуёт,

Гудят машины, плещется

неон…

А он, солдат, седой

аккордеон,

Кричит на все лады и

ордена:

Не забывайте, что была

война!

* * *

Михаилу Алексееву

Моё седое поколенье —

Оно особого каленья,

Особой выкладки и шага

От Сталинграда до

рейхстага.

Мы — старики, но мы

и дети,

Мы и на том, и этом свете,

А духом все мы —

сталинградцы.

Нам Богом велено:

держаться!

* * *

Спороть со Знамени Победы

Наш серп и молот?

Так ведь это

Равно приказу срыть

могилы

Бойцов советской нашей

силы.

Позор вам, думские

«вашбродь»!

Пороть Сигуткина, пороть,

Сняв генеральские штаны,

На главной площади

страны.

* * *

Юрию Бондареву

То донимает боль в спине,

То барахлит сердчишко…

Держись! Ты дед — по

седине,

А по душе — мальчишка.

Давно остыл последний

бой

В развалинах рейхстага,

А честь бойца всегда

с тобой,

С тобой твоя присяга,

Живи, солдат, пока живой,

Не остывай на марше.

Салют тебе, наш рядовой!

Ура тебе, наш маршал!

Просьба ветеранов

Площадь наша Красная,

порадуй

Молодым лицом своих

парадов,

Превеликой памятью повей

С наших вечно фронтовых

полей

И позволь нам встать,

хоть мы и деды,

В караул у Знамени

Победы.

Молодому

Не выставляйся: я да я.

Ты в жизнь пошёл

от соловья

По предсказанью той

звезды,

Что углядела с высоты

Девчонку ту и паренька

При соловье у родника…

И лишь потом ты молодцом

Пошёл от матери с отцом.

Сила света

Сижу, как пень, как плеть —

рука,

Застой в башке, в душе

тоска…

Пришла моя симпатия —

И отошла апатия.

И я в преклонном стаже

Весь разветвился даже,

Весь окунулся в лето,

Вбирая силу света.

* * *

Уже давно с полей, с лугов

Ушла весна под власть

снегов,

Ушла в туман, в дожди,

в пургу.

А я ещё за ней бегу,

Прошу: постой, не уходи,

Перезимуй в моей груди!

* * *

Молодёжь на то

и молодёжь.

Было: не «подайте»,

а «даёшь!»

Было: Уралмаш

и Днепрогэс.

Горы дел, а времени —

в обрез.

Было: балалайка

и гармонь,

Песня — к звёздам,

под ноги — огонь,

А потом с залёточкой

вдвоём,

Как сирень в обнимку

с соловьём.

Было. А теперь — ну что

за цель? —

Дайте мне Америку

в постель.

* * *

Кому дворцы, кому крутая

мебель

Курьерским ходом из

Парижа аж…

А мне бы, мне бы, чудаку,

а мне бы

Хоть на часок бы к юности

в шалаш.

В укромный тот, в котором

по присловью

Любовь всю ночку любится

с любовью.

И ничего, что голова

в снегу.

Вот подсучу штаны —

и побегу.

* * *

Мы тут ещё, в кругу родных

и близких,

И там уже — в рядах

у обелисков.

Ещё чуть-чуть, ещё, ещё

полшага —

Нам вечный сон, а юношам

— присяга.

Благодаренье потомков

Фронтовики, незыблем

ваш собор!

Спасибо вам, отцы и деды

наши.

В огне боёв вы были круче

гор,

А многой кровью глубже,

чем Ла-Манши.

Не счесть героев тех

суровых лет,

Не счесть могил… И потому,

поверьте,

Вся наша жизнь, весь этот

белый свет

Вам, вам от нас — на купола

бессмертья.

* * *

Бога молю молитвой,

Сердцем о колокол бьюсь:

Будь ты вовек монолитной

И нескончаемой, Русь!

Неба касаюсь губами,

Плачу и радуюсь вновь,

Журки летят — память,

Утки летят — любовь.

Газета "Правда",
№45 (29675) 29 апреля—4 мая 2011 года


Вернуться наверх
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения:
СообщениеДобавлено: Вс май 15, 2011 9:55 am 
Не в сети

Зарегистрирован: Вт сен 28, 2004 11:58 am
Сообщений: 11254
Сердца! Да это же высоты, которых отдавать нельзя

12.05.2011
Виктор КОЖЕМЯКО. Обозреватель «Правды».


В «Правду» пришло письмо от ветерана труда из Перми Николая Ивановича Сергеева. «На меня в своё время, — пишет он, — произвели очень сильное впечатление стихи, в которых были такие строки: «Сердца! Да это же высоты, которых отдавать нельзя». Но я, к огромному сожалению, не помню, кто автор этих стихов, да и полностью не помню их. Помогите».

Выполняя просьбу нашего читателя, сообщаем, что автор стихотворения «Сердца», о котором идет речь, — выдающийся русский советский поэт Василий Фёдоров (1918—1984). О масштабе его таланта Юрий Бондарев говорит так: «Я ставлю Фёдорова поблизости к Твардовскому».

У Василия Дмитриевича, сибиряка по рождению, была характерная для советского времени биография. Окончив авиатехникум в 1938 году, он был направлен на авиационный завод в Иркутске. И до 1947 года работал на авиационных заводах Сибири — технологом, мастером, старшим мастером. Одновременно писал стихи и в 1944 году поступил на заочное отделение Литературного института имени А.М. Горького. Первая книга «Лирическая трилогия» вышла в 1947-м, а поэма «Марьевская летопись» получила высокую оценку Александра Твардовского.

Затем были книги стихов и поэм «Лесные родники», «Марьевские звёзды», «Дикий мёд», «Третьи петухи», «Седьмое небо». Василий Фёдоров становится лауреатом Государственной премии РСФСР имени А.М. Горького и Государственной премии СССР. А самое главное — стало ясно, что в отечественную литературу пришел очень крупный талант, основная тема творчества которого — любовь к Родине, к Советской России.

Почему же сегодня страна не слышит стихов Василия Фёдорова ни по телевидению, ни по радио? Почему не отмечаются широко его юбилеи? Почему даже имя выдающегося поэта мало кому известно?

Эти вопросы с горечью ставились на прошедшем недавно вечере в Союзе писателей России. Там же, на Комсомольском проспекте, 13, открылась фотовыставка, посвященная Василию Дмитриевичу Фёдорову. Её автор — замечательный фотомастер Анатолий Хрупов, который много снимал поэта, работая фотокорреспондентом «Правды», а потом — «Литературной газеты» и журнала «Советский Союз».

Публикуем фотографии с выставки, слово о герое вечера его ученика и продолжателя его поэтического дела, а также несколько стихотворений Василия Фёдорова.

Сердца

Всё испытав,

Мы знаем сами,

Что в дни психических

атак

Сердца, не занятые

нами,

Не мешкая займет наш

враг.

Займет, сводя всё те же

счеты,

Займет, засядет,

Нас разя…

Сердца!

Да это же высоты,

Которых отдавать

нельзя.

(Из цикла «Дикий мёд», 1955—1958).

* * *

Высокой дружбой

Похвалюсь.

Мои друзья —

Поэты, зодчие,

Но всё сильнее

К вам тянусь,

Мои товарищи

Рабочие.

Хвалюсь, —

Добра моя строка!

Но мысль одна

Бросает в холод:

Не разучилась бы рука

Держать при этом

Серп и молот.

(Из цикла «Третьи петухи», 1963—1966).

* * *

Тем, жалким,

Что не нам поют,

Тем, что с врагами

Втайне ладят,

Тем, что Россию

предают,

За рубежом

Неплохо платят.

Узнав цену

Измен своих,

Слепцы,

Вы думали спесиво,

Что платят вам

За вас самих,

А вам платили

За Россию!

(Из цикла «Прометеев цвет», 1969—1974).


Вернуться наверх
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения:
СообщениеДобавлено: Пт май 27, 2011 2:58 pm 
Не в сети

Зарегистрирован: Вт сен 28, 2004 11:58 am
Сообщений: 11254
Премьера. Валентин Распутин и другие в новом документальном фильме «Река жизни»
2011-05-27 12:28
Виктор Кожемяко, по страницам газеты «Правда».

О том, что такой фильм задумано создать, услышал я впервые от Валентина Григорьевича Распутина весной позапрошлого года. Именно тогда писателю предложили отправиться в путешествие по Ангаре — от истоков до устья. Путешествие не праздное, а, можно сказать, творческое, с посещением мест, особенно памятных и дорогих для автора «Прощания с Матёрой», который здесь же и родился. Не знаю точно, кто стал инициатором идеи, но поплыли вместе с Валентином Григорьевичем известный литературный критик Валентин Курбатов и книжный иркутский издатель Геннадий Сапронов, а также кинорежиссёр-документалист Сергей Мирошниченко со своей операторской командой, снимавшей день за днём всё происходящее в пути.

Через год, летом 2010-го, путешествие планировалось продолжить в том же составе, однако это не сбылось: Сапронов неожиданно скончался — сразу после завершения первого этапа экспедиции. Мирошниченко долго работал над отснятым материалом, из которого и родился фильм под названием «Река жизни». Он был показан по телеканалу «Культура» 17 и 18 мая.

Личные трагедии на общем мрачном фоне

Впрочем, полное название завершённого фильма — «Река жизни. Валентин Распутин». Дополнение не случайное. Имя выдающегося писателя должно было привлечь (и уверен, привлекло!) немало зрителей, которые иначе, может быть, и не включили бы телевизор. Но главное — имя Распутина в названии этой картины совершенно правомерно по существу. Потому что на нём, собственно, держится её стержень: он — центральный участник и комментатор всех встреч, к тому же читающий по ходу фильма свой закадровый текст, через его творчество и жизнь рассматриваются многие злободневнейшие современные проблемы.

В общем-то, взгляд писателя на эти проблемы известен, высказывался не раз, в том числе на страницах «Правды». И читать или слышать проникновенное его слово — впечатление всегда очень сильное, но вот одновременно видеть вместе с ним и вместе переживать — тогда, оказывается, ещё сильнее.

Видеть нынешнюю Россию по берегам великой сибирской реки… Разруха. Развал. Запустение. Захламление. Безработица. Безысходность…

Вскоре после поездки, заметно подавленный всем виденным и слышанным, Валентин Григорьевич сказал мне так:

— Не только больно и горько, а невыносимо тяжело. Вон Геннадий не вынес…

Это о Сапронове. Действительно, внезапная кончина участника фильма, ещё далеко не старого, очень энергичного и внешне вроде бы вполне здорового, представляется в чём-то знаковой: сердце не выдерживает тяжелейших ударов сегодняшней жизни.

В фильме Сапронов рассказывает, как убили его двадцатипятилетнего сына. Просто шёл по улице человек, а навстречу несколько таких же молодых: «Не понравилось, что человек идёт, взяли и убили…»

Рассказывает, как хоронил недавно племянника, погибшего от наркотиков. А вокруг могилы сгрудились такие же молодые и… обречённые. «Приехали мы в сороковой день — кладбище уже метров на двадцать пять подвинулось дальше. И всё могилы молодых: человек пятьдесят за сорок дней. И это ведь только на одном из кладбищ Иркутска! А по всей России? Война — самая настоящая, большая…»

Другой сотоварищ Распутина в поездке, Курбатов, прибыл из Пскова, где только что похоронили тогда замечательного искусствоведа, художника-реставратора, публициста Савву Ямщикова, безвременно ушедшего, надорвавшись в борьбе за сохранение исторических памятников. Сам же Валентин Григорьевич постоянно несёт в себе неизбывную боль после гибели дочери в авиационной катастрофе. Тоже знаковой, отражающей суть трагичного для России времени. Как и катастрофа на Саяно-Шушенской ГЭС, происшедшая месяц спустя после писательского плавания по Ангаре к Енисею.

Не сказать об этом в фильме и не показать кадры той страшной трагедии (одной из множества за последние двадцать лет!) было невозможно. И вот какое слово слышим на фоне этих кадров от Распутина, потрясённого, как и все мы, небывало сгустившейся чередой катастроф:

«Всегда казалось само собой разумеющимся, заложенным в основание человеческой жизни, что мир устроен равновесно, и сколько в нём страдания, столько и утешения, сколько белого дня, столько и чёрной ночи. Да, впереди всегда маячил плотный берег, и в любом крушении всегда оставалась надежда взойти на него и спастись. Теперь этот спасительный берег куда-то пропал, уплыл, как мираж, отодвинулся в бесконечные дали. И люди теперь живут не ожиданием спасения, а ожиданием катастрофы…»

Отчего душа болит, кричит и плачет

Всё это отразилось в фильме, который с первых кадров до конца, на все три часа обеих серий, печальный получился, как безотрадным было и само путешествие. Не вносит света даже встреча с родным селом писателя.

— Тут детей-то рожали всегда немало, — размышляет он перед школьным зданием, при его участии построенным и торжественно открытым несколько лет назад. — А теперь обидно за эту прекрасную школу, в которой остаётся… Да никого уж не остаётся!

И всё чаще рождаются дети-уроды. Пьянка безудержная, дикая. Причина?

— Люди остались совсем не у дел… Видно, что уже нет ничего, чтобы как-то оправдывать свою жизнь. Только деньги. Деньги — и всё. Пустота!..

Сюжет картины не задан, он сам собой развивается вместе с движением катера и его пассажиров. Где-то они причаливают и выходят. Их либо приветствуют хлебом-солью (значит, знали, кто в гости?), либо встречи происходят неожиданные. Но везде — обращения к любимому писателю как к человеку, который непременно поймёт и, может быть, поможет, везде — откровенный разговор. О чём же?

— Душа болит. Поглядите на нашу Сибирь-матушку. Погибает она, погибает. Вложений-то никаких нет… Так что наказ такой: Сибирь поднимать надо!

— Сейчас отток населения из Усть-Илимска. Уезжает молодой человек. Здесь не остаются студенты, никто не остаётся, потому что перспективы не видят.

— Знаете, как у нас леспромхоз закрывали? Говорят, обанкротился. Так приехали с автоматами омоновцы. Забрали всю технику — и конец…

— Эти совхозы строились как планово-убыточные. Когда мы поднимали вопрос о нерентабельности таких предприятий по северам, нам говорили: ваша задача — вырастить мясо и свежее молочко, не ваша забота, во что это обойдётся. А потом жизнь переменилась, и сказали: вы должны обходиться собственными средствами. За границей сельское хозяйство дотируется государством на 50—60 процентов и больше. Мы в России господдержку потеряли, и пошёл развал агропромышленного комплекса…

— Всё развалилось, всю Россию продали! Её только название осталось… А Россия-то безработная, всё дорого!.. А лес-то отсюда везут за бесплатно, нам ничего. Но нас бы не было — и государства бы не было. Мы работяги…

— У меня сын, а у него четверо детей. Он четыре тысячи получает и его жена — четыре. Попробуй на восемь тысяч такой семьёй проживи! Я ложусь с этой думой и встаю с ней. Тяжёлая, очень тяжёлая жизнь…

— Наша деревня Кеуль организована была в 1687 году, а теперь в связи с тем, что она попадает в зону затопления Богучанской ГЭС, эта деревня закрыта. И 54 семьи жителей перевезены в село, которое расположено в трёх километрах отсюда. Но особенность села такова: на его территории нет ни одного работающего предприятия. Населению существовать не на что…

«Заливайте нас, товарищ Дерипаска! Заливайте!..»

Здесь подошёл я к теме, которая, при всём многообразии сменяющихся в фильме тем, изначально определялась его авторами как центральная. Строительство ещё одной ГЭС на Ангаре — Богучанской. А значит, создание ещё одного водохранилища, затопление прибрежных сёл и деревень, снова обжитая земля и родные кладбища обречены уйти под воду…

Словом, очередное прощание с Матёрой. И ожидаемо возникают в фильме Сергея Мирошниченко кадры из другого фильма — «Прощание», снятого по знаменитой повести В. Распутина Ларисой Шепитько (она погибла, когда шли съёмки) и Элемом Климовым. Возникают апокалиптиче-ские поджигатели домов, «расчищавшие» место перед затоплением. Повторяется скорбное лицо великой белорусской актрисы Стефании Станюты в роли Дарьи, вещающей с экрана: «У кого нет памяти, у того нет и жизни…»

Тема, конечно, для Распутина самая-самая. Соединяющая судьбу природы и людей. Он ведь в эту поездку отправился тоже прощаться. «Мы не говорим об этом вслух, — слышится его негромкий вступительный голос за кадром,— но и без слов ясно, что мы едем прощаться с Ангарой, поклониться ей и встретить её ответный взгляд, едва ли благодарный».

Красавице Ангаре, как и батюшке Байкалу, отдаёт писатель заветные слова: величавая, говорливая, щедрая… «От Байкала до Енисея, — вспоминает он, — на всём пути было только любоваться ею». Но этой Ангары, продолжает далее, больше нет: «Три гидроэлектростанции, одна мощнее другой, встали на её пути и своими огромными рукотворными морями уничтожили её красоту. Скоро вступит в строй четвёртая…»

Красота и польза — глубочайшая философская и социальная проблема, таящая в себе роковые противоречия. Доходящая даже до дилеммы: красота или жизнь? Ибо знаем, приходилось подчас людям ради жизни (буквально!) жертвовать красотой.

«Нам не электричество нужнее, а национальная память», — говорит в фильме Валентин Курбатов. Но электричество тоже нужно? Большой полемический разговор об этом возникает на экране с директором Братской ГЭС Виктором Рудых. «Я понимаю, плата за цивилизацию должна быть минимизирована, — рассуждает он, — но вот Китайская Народная Республика строит 104 ГЭС, а мы говорим про одну Богучанскую…»

Действительно, нет у нас сегодня великих строек коммунизма. Да и вообще почти никаких строек нет. Это — хорошо? И тут же, почти встык, другой вопрос, которым задаётся на Усть-Илимской ГЭС Геннадий Сапронов: как это могла она стать частной собственностью — гидроэлектростанция, которую строила вся страна?

— Я думал, такие ГЭС им поперёк горла встанут. Нет, не встали. Всё они съели, всё распределили.

А результат? В кадре разрушенной Саяно-Шушенской зловеще мелькает за спиной Шойгу профиль олигарха Дерипаски. Того самого, который, как говорят, строит сегодня новую ГЭС — Богучанскую. Смешно звучит, что он — «строит». Но всем ясно, что ему она будет принадлежать, на него будет работать, умножая личное его многомиллиардное состояние. Колоссальная корневая разница, на кого работает ГЭС — на страну, на весь народ или на прибыли этого Дерипаски…

— Заливайте нас, товарищ Дерипаска, заливайте! — ёрнически кричит на празднике в селе Кежма подвыпивший мужичок. На бурном празднике, посвящённом… прощанию со старинным селом, которое вскоре будет затоплено.

Странно это — праздник в честь затопления? Ещё бы! Но вот организаторы лучше ничего не придумали, хотя роняет в разговоре с ними Распутин самое подходящее: тризна. Нет же, будет вместо скорбных поминок шуметь и гудеть на берегу Ангары это разухабистое веселье — пир во время чумы.

Догадаться о главном обмане и встать против него

Вообще, нетрудно по ходу фильма заметить, что абсолютное большинство людей как-то уж слишком легко расстаются нынче с родными местами. Больше того, хотят этого. Почему же? Да потому, коротко говоря, что здесь им стало сегодня настолько плохо, что хуже, думают, уже не будет. Готовы хоть куда, и чувство родины их нисколько не держит…

Нечто новое по сравнению со временем Матёры?

В фильме Валентин Григорьевич и его спутники немало рассуждают об усталости нашего народа и в целом о нынешнем состоянии его: скорее, говорят, уже и не народ, а население. Не со всем я в этих рассуждениях соглашаюсь, а в чём-то не согласен категорически. Но вот, по-моему, безусловная правда, словами Валентина Распутина:

— Эта усталость от 80-х годов, а потом от нового режима. Когда обманули так, как никогда не обманывали мужика. Вот мужики до этого хотя бы догадались…

Верно. И особенно догадаться всем надо, в чём главный обман: не народ, а Дерипаска (скажем так обобщённо) стал владельцем народных электростанций, заводов, газет, пароходов. Владельцем Байкала и Ангары, нефти и газа, да всей России.

Это справедливо? Нет. А можно ли изменить? Наверное, не только можно, но и нужно. Разумеется, для этого, если вспомнить один из разговоров, происходящих в фильме, народу надо идти не в полицаи, а в партизаны. Обратиться к социализму, об истинно христианской сущности которого интересно размышляет на экране Валентин Курбатов.

Река жизни, раньше или позже, обязательно потечёт в России по руслу справедливости. Иначе это будет уже вконец не Россия.


Вернуться наверх
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения:
СообщениеДобавлено: Пт июн 10, 2011 12:18 pm 
Не в сети

Зарегистрирован: Вт сен 28, 2004 11:58 am
Сообщений: 11254
Беседа народного артиста СССР Юрия Соломина с обозревателем «Правды» Виктором Кожемяко о проблемах образования и культуры в нашей стране
2011-06-10 11:28
По страницам газеты "Правда"

* View the full imagesolomin.jpeg

*

Художественный руководитель Государственного академического Малого театра, ставшего недавно членом Союза театров Европы, как правило, всегда откликается на предложения поделиться с читателями «Правды» своими мыслями по актуальным проблемам нынешней культуры, политики и общественной жизни. Некоторые из таких проблем послужили поводом и для этой беседы. Она продолжалась более двух часов — к сожалению, из-за ограниченности газетной площади невозможно сразу опубликовать её в полном объёме. Однако я надеюсь, что читатели с интересом воспримут размышления моего собеседника, по достоинству оценят его искренность и откровенность.

Для чего же проводят такие реформы?

— Юрий Мефодьевич, по-моему, есть две темы, к которым вы должны быть особенно неравнодушны сегодня. Во-первых, угроза, которую несёт нашей театральной жизни, прежде всего — в провинции, так называемый закон об автономных учреждениях, поименованный ловушкой для репертуарного театра. Раньше об этой угрозе мы с вами уже говорили, но, несмотря на многочисленные протесты, она ведь не снята. А во-вторых, что происходит в образовании? К чему может привести новый закон, который дамокловым мечом навис над нашей школой? Вы, кроме руководства театром, ещё и профессор Высшего театрального училища (института) имени М.С. Щепкина, к тому же — член-корреспондент Российской академии образования. Что думаете о происходящем?

— Обе важнейшие темы, обозначенные вами, взаимосвязаны. И обе они побуждают в первую очередь говорить о том, почему, кем и как проводятся у нас преобразования в различных сферах жизни общества. Я не против преобразований. В интересах общества, то есть большинства людей, они совершенно необходимы. Но я убеждён: если кто-то берётся в реальной действительности в ранее сложившемся порядке вещей что-то изменять, то дела должны обязательно улучшаться, а не ухудшаться. Между тем сплошь и рядом мы видим обратное! Потому даже само слово «реформы» вызывает теперь у многих неприятие. И потому мне приходится говорить о необходимости более внимательного, даже настороженного отношения к ним.

Каждая из реформ, любой из принимаемых новых законов замышляются и осуществляются представителями власти. Это — чиновники, и я сам, когда возглавлял Министерство культуры, был чиновником. Однако у меня всё-таки при этом были необходимые специальные знания, соответствующее образование. Чтобы по существу разбираться в том, что стоит или не стоит изменять, в какую сторону и каким образом.

А вот я скажу: известен мне человек, который прошёл чуть ли не все министерства. То есть знает он вроде бы и как коров доить, и как дороги строить, и как людей лечить, и как ставить спектакли… Но ведь не может быть такого человека! Я убеждённо заявляю: не может быть! Таких людей в мире не бывает, а создаётся впечатление, что как раз считающие себя такими и проводят у нас все реформы сегодня. Непрофессионалы. Во всём ощущается поразительный непрофессионализм…

— А может быть, главное — не от незнания, не от неумения? Может, они задачу такую решают: сделать не как лучше, а как хуже?

— Ну, это было бы слишком. Хотя, глядя на многое из того, что творится, поневоле и к подобным мыслям можно прийти. Но я сейчас по поводу положения в образовании, которое действительно очень меня беспокоит и о котором уже только ленивый, по-моему, не высказался, поставлю элементарные вопросы, ставившиеся мною, кстати, уже не раз. Почему не слушают родителей? Почему не слушают педагогов? Почему их мнение совсем не учитывают?

Вот говорят: мы там, в глубинке, поставим в школах телевизоры, компьютеры, везде будет для ребят Интернет… Да ведь компьютеры — это само по себе ещё не образование, а лишь техника, способная образованию служить. Однако Интернет, как и телевизор (мы знаем!), может служить вовсе не образованию и воспитанию, а чему-то противоположному.

Надо прежде всего и больше всего думать об учителях, прислушиваться к учителям. Я сам, можно сказать, из глубинки, учился во время войны и в первые годы после войны, когда было очень трудно, однако я прекрасно помню и свою замечательную родную школу № 5 в Чите, и своих великолепных учителей, которые не только давали нам знания, но и растили нас ответственными, любящими Родину людьми.

Мне хочется, чтобы сегодня и завтра в школах было так же, то есть чтобы всё лучшее сохранялось. Допустимо ли то хорошее, что у нас создано, разрушать? Нельзя! Ни в коем случае! Наша система образования не зря была признана лучшей в мире.

— Что вы посоветовали бы тем, кто разрабатывает проект закона об образовании, вызвавший такую бурю негодования в обществе?

— Я посоветовал бы им вот что: отложить написанное и поехать по школам, особенно в глубинку. По всей стране — от Калининграда до Владивостока и Южно-Сахалинска, от Мурманска до Астрахани и Грозного. Поехать, чтобы лучше узнать, как учителя не только преподают, но и живут, потому что в предложенном законопроекте многое из этого, по-моему, не учтено.

Нам всем сегодня тяжело. Но им-то, работающим в провинции (хотел бы к учителям прибавить также медицинских работников), в сто раз тяжелее, чем в центре! Так учтите это, подумайте, как улучшить условия их жизни и труда, а не просто ликвидируйте школы в сёлах и деревнях, где, видите ли, «не хватает» комплекта учеников. Даже самая маленькая школа — она ведь существует многие десятилетия, имеет свои традиции, и как же можно с холодным равнодушием её уничтожать, ставить крест на ней!

— Больше всего возмущения вызвали так называемые новые образовательные стандарты…

— Это вообще чудовищно. Как можно взять на себя смелость эдакое придумать и огласить! В Академии образования, где я состою, уже разработан проект закона, альтернативный тому, который предложило Министерство образования и науки. Но я боюсь — небезосновательно, по-моему, — что сейчас начнут кроить из двух проектов какой-то «тришкин кафтан». Вот этого не надо, господа! Нужно прямо и честно сказать: ошиблись. Да, крупно ошиблись — простите. У нас народ добрый, простит, но требуется всё негодное в корне пересмотреть и переделать. Не ограничиваясь заплатками.

Быть впереди планеты всей — плохо или хорошо?

— Вот это, Юрий Мефодьевич, насколько я замечаю, даётся представителям власти с особым трудом, и этого почти не происходит: признать ошибку, переделать негодное, отказаться порой даже от явного абсурда, родившегося у кого-то в «высокопоставленной» голове. А ведь абсурд грозит вторгнуться и в систему самого близкого вам образования — в сферу искусства. Меня, например, потрясло вышедшее из стен Минобрнауки положение, по которому, если бы оно было принято, все наши детские школы искусств (а их в стране, к счастью, пока ещё более трёх тысяч) перестали бы существовать. Поскольку принимать для начального музыкального, хореографического, художественного образования должны были бы теперь ребят не моложе 16 лет. Да разве будущий солист балета или пианист может начинать учёбу не с 8—10 лет, как это у нас существует, а с 16? Трудно даже вообразить, кому и как могла прийти в голову такая реформаторская дикость. Однако — пришла!

— Когда двадцать лет назад я уходил из Министерства культуры России (а подал заявление об уходе я сам), у меня состоялся разговор с одним очень большим начальником из тогдашнего руководства страны. Часа полтора с ним говорил — об острых для будущего нашей культуры вопросах. Потому что уже тогда предлагалось, например, ликвидировать музыкальные школы, а оставшиеся сделать платными. Я ему сказал: если убрать музыкальные школы, у нас уже через пять лет не будет лауреатов международных конкурсов.

И что? Лауреатов таких стало у нас меньше. Музыкальные школы оставили, но педагоги разбежались, разъехались. Профессура вынуждена была уезжать за рубеж. А я тогда говорил, двадцать лет назад: учтите, разбегутся — и лауреатами будут китайцы, корейцы, японцы… Теперь проверьте. Почему так произошло? Там преподают наши замечательные музыканты-педагоги. То же самое может произойти и с прославленным нашим балетом…

— Про который когда-то вдруг иронически спели: «А также в области балета мы впереди планеты всей…»

— Так мы и были впереди всей планеты! Но это что, разве плохо? А основа — в нашей хореографической школе, без всякого преувеличения, самой лучшей.

Нам было и пока есть чем гордиться, если говорить в целом про образование в сфере искусства. В том числе про театральное: многие уверенно называют его тоже одним из лучших в мире. Так и есть.

— Гордитесь родным Щепкинским училищем?

— Конечно. Нас высоко ценят. Из-за рубежа к нам охотно едут учиться. И чего только никак нельзя допустить, так это неграмотного, некомпетентного, без учёта специфики вторжения в систему театрального и в целом художественного нашего образования. Можно тем самым не только не улучшить, а резко ухудшить, даже разрушить его. Как, увы, разрушено многое.

— Учёт специфики… Да, вы неоднократно говорили про некомпетентные попытки вмешательства в театральную деятельность. Например, про «закон о тендерах», согласно которому в театре надо было объявлять конкурс буквально на всё: на изготовление декораций, костюмов и обуви, мебели, реквизита, грима…

— Эту нелепость, кажется, удалось отбить.

— Но другие нелепости, которых немало в пресловутом Федеральном законе № 83, грозят после его вступления в силу нанести большой вред театральному искусству, особенно в регионах. Вот проведенный недавно по инициативе Союза театральных деятелей IV Всероссийский театральный форум прямо заявил об этом. Кстати, вы были на нём, выступали?

— Нет, не мог быть.

— Однако, читая принятые там весьма тревожные обращения, всё время я думал: а Юрий Мефодьевич именно об этом говорил ещё несколько лет назад! Пример приведу из обращения участников форума к министру экономического развития РФ Эльвире Набиуллиной: «…Вашим ведомством разрабатывается большое число законопроектов и иных нормативных актов, прямо влияющих на деятельность организаций бюджетной сферы в целом и театральных организаций в частности. Мы неоднократно выражали готовность принимать участие в подготовке этих документов, чтобы ещё на начальном этапе можно было максимально учесть в них специфику театрального искусства. Но, к сожалению, мы не находим у вас понимания…»

— Сказано совершенно правильно. Только будет ли должная реакция? Честно говоря, я уже устал доказывать: нельзя разрабатывать законы, касающиеся театра, без участия тех, кто в театре работает и лучше всех знает все его особенности. Как-никак, это же творческий организм, и у него много таких особенностей, о которых в Минэкономразвития или в Министерстве финансов даже не подозревают. И если их не учитывать, получается то, что получается: удар по искусству.

Опять вопрос: а вы лучше хотите сделать для театра или хуже? Если лучше, то почему не слышите и даже не хотите слушать работающих там? Односторонний финансово-экономический подход, попытки лишь с этой точки зрения оценивать и «направлять» творческий процесс, его результаты — всё это крайне ущербно.

Стало уже обычным: сначала документ где-то пишут, потом его принимают, а уж затем театральное сообщество и Министерство культуры прилагают массу усилий, чтобы исправить абсолютно недопустимые, но допущенные нелепости. А если бы заранее привлекались в качестве экспертов театральные специалисты (как непременно и должно быть!), всё происходило бы гораздо конструктивнее.

— Действительно, насколько я понимаю, Министерство культуры и Союз театральных деятелей то и дело вынуждены вступать в противостояние с тем же Министерством экономического развития и даже с Минобрнауки. Нет ли у вас ощущения, что «наверху» значение театра и культуры в целом всё-таки очень недооценивается?

— Напомню программные слова Александра Николаевича Островского: «Без театра нет нации». Из этого надо исходить. Вы хотите, чтобы нация была, народ был, страна была? Действуйте соответствующим образом. Вот это — моё основное пожелание людям во власти.

Деньги могут всё в жизни решить?

— Вернёмся в Щепкинское училище. Каждый год к вам приходят новые абитуриенты. Каковы впечатления от встреч с ними? Знания у ребят, полученные в средней школе, становятся от года к году лучше или наоборот?

— Наверное, вы сами понимаете, что наоборот. Конечно, я могу судить лишь о гуманитарных знаниях, об уровне культурного развития. Нет, к сожалению, с этим не лучше. А идет всё оттуда же, от нынешнего реформирования! Тенденция сокращать изучение русского языка, литературы, истории пагубно сказывается на подготовке школьников.

По-моему, я уже как-то говорил вам об одном своём эксперименте. Задал вопрос поступающим в наше училище: кто написал рассказ «Каштанка»? Двадцать человек не смогли ответить!

Или ещё один факт. Рассказываю на первом занятии с поступившими о Малом театре и великих мастерах, с которыми мне посчастливилось здесь работать: о Пашенной, Гоголевой, Жарове, Ильинском… Называю имена и вдруг… вижу в глазах вопрос: а кто это? Спрашиваю: знаете Игоря Ильинского? Оказывается, почти никому это имя ничего не говорит. А ведь они поступают в училище при Малом театре!

Приходят ребята, которые элементарно не умеют танцевать, не знают песен… А вот мы в своё время — знали! У нас уроки пения — были! И я с благодарностью вспоминаю Дом пионеров в Чите, где проводил когда-то всё свободное время. С огромной, замечу, пользой для себя. Кроме драматического кружка я ещё в нескольких занимался — в кукольном, танцевальном и так далее. И это мне на будущее многое дало.

Скажите, а что сегодня заменяет Дом пионеров? Скажите, а почему эти замечательные детские учреждения надо было разрушать? Что-то подобное сегодня вроде ищут для молодёжи, какие-то организации создают, но успешность этого пока не очевидна.

И потом — на первый план всюду выдвигаются деньги. Кружки, студии, детские школы искусств становятся всё больше платными, а это далеко не всем по карману, и очень талантливые дети могут оказаться за бортом. Даже наверняка за бортом оказываются! Вот и в спорте деньги ныне решают всё…

— Детские спортивные школы почти полностью уничтожены.

— А результат налицо: в показателях наших команд на международных соревнованиях. Но знаете, что возмущает меня больше всего? Этот утвердившийся ныне обычай покупать и перепродавать спортсменов. Оценивать их, как товар, как скот. Заявляю через вашу газету во всеуслышание: это безнравственно!!!

Возможно, кто-то воспримет меня странным и смешным идеалистом, абсолютно несовременным, но я так считаю. Убеждён, торговля людьми в спорте подрывает самую суть его, фактически уничтожает.

За что играют такие покупные футболисты или хоккеисты? За доллары, евро, рубли. А в наше время играли — за Родину. За маму с папой, которые эту Родину олицетворяли… Огромная разница!

А как сохранить непреходящие ценности?

— Хочу обратиться, Юрий Мефодьевич, к теме, которую однажды мы с вами уже затрагивали. Вы — народный артист СССР. Что значит для вас это звание?

— Народных артистов СССР, народных художников СССР осталось мало, и, естественно, их всё меньше. Поэтому чаще задумываешься, какой же смысл несёт почётное звание, данное страной, которой уже нет. А смысл большой, очень ёмкий, ответственный.

На меня сильное впечатление произвела телепередача, посвящённая замечательной актрисе Софико Чиаурели. Снято это было, как оказалось, совсем незадолго до её ухода из жизни. Она показывала свою квартиру, которая выглядела как музей, вспоминала родителей: отец — народный артист СССР Михаил Чиаурели, известный кинорежиссёр; мать — народная артистка СССР Верико Анджапаридзе, великий мастер сцены, выдающаяся трагическая актриса. Их уже нет, они давно умерли, и водила Софико телерепортёров по своему дому так, как будто чувствовала, что это для неё в последний раз.

Её спросили: «А как вы предпочитаете, чтобы вас представляли? Вы же народная артистка Грузинской ССР…» Она ответила: «Я — артистка исчезнувшей цивилизации».

— Вы тоже так себя ощущаете?

— Только я пока не собираюсь умирать… Да, я согласен с ней: СССР — это была цивилизация. Великая цивилизация. Было великое искусство, была великая культура, и все мы учились в советской школе, которую если в чём-то и реформировали, то всё-таки очень разумно. И великая наука с величайшими именами, известными всему миру, тоже была.

Сейчас вот заговорили: нужны инновация и модернизация, надо создавать научные центры, научные города. Но они же были, да ещё какие! Я сорок лет связан с городом Королёв…

— Как раз такой научный город.

— Был. Теперь уже не то! И я в течение двадцати последних лет видел, как всё здесь приходило в упадок. Так почему же вовремя государство не поддержало, не оказало необходимой помощи?

Цивилизация, если её разумно не поддерживать и если изменять нечестно, неточно, корыстно, гибнет. Всё по-настоящему ценное и оправдавшее себя надо сохранять!

— Знаменательна в этом смысле тема состоявшегося недавно ХV Всемирного русского народного собора: о базисных духовных, нравственных, социальных ценностях, о необходимости сохранения лучших национальных традиций. Как и весь зал, с большим интересом слушал я ваше выступление, чувствуя, насколько волнуют вас обсуждаемые проблемы.

— Это верно, волнуют. Это — в сердце. Без таких непреходящих ценностей, которые действительно составляют основу народов и их единства, невозможна страна. Патриотизм? Особенно сегодня актуально. Национальная память? Конечно, без этого не может жить народ. Социальная справедливость? Обязательно. Мы оказались нынче в условиях крайнего дефицита нравственных ценностей. О причинах можно долго толковать, однако надо искать выход из создавшегося положения.

Я говорил с трибуны, что в приказном порядке или какими-то разовыми акциями нельзя взрастить в обществе ни патриотизм, ни семейные ценности, ни уважение к человеческой личности. Нужна соответствующая атмосфера, где эти ценности утверждались бы естественно. А для этого необходима целенаправленная политика в области культуры, науки, образования, средств массовой информации. Необходима продуманная социальная политика. Уверен: если человек социально не защищён, находится за чертой бедности, все разговоры об уважении к человеческому достоинству останутся пустым словом.

В атмосфере бездуховности, которая у нас была создана, мы многое потеряли. Дальше это становится ещё более опасным, поскольку отражается на миллионах людских душ, и не одно поколение может жестоко поплатиться, оказавшись потерянным. Наша главная задача, как я её понимаю, — служить сохранению лучших традиций русского искусства и русской культуры, а значит, русской нации, русского народа.

— Вы имеете в виду Малый театр?

— Собственно, это задача всех деятелей культуры и искусства.

— Но далеко не все её так понимают, как вы. К огромному сожалению. Да, можно восхищаться стойкостью и последовательностью Малого театра в деле сохранения и защиты лучших традиций отечественной культуры, нашей великой классики. Но ведь для многих, кажется, это ровным счётом ничего не значит. Во что превращают классику на сцене, лишая основного — её духа, её высокого нравственного содержания, — это просто ужасно. И масштабы такого рода «модернизации», причём во всех сферах искусства, не уменьшаются, а растут. И всячески поощряются, согласно неким «законам моды»!

На Малый же театр и другие коллективы, стремящиеся сохранить верность великим традициям, смотрят как на некий «анахронизм», нагнетают такую репутацию… Это нормально?

— Задам встречный вопрос: а почему в 1756 году был создан русский национальный театр на русской драматургии и почему он вот уже 255 лет существует? Как бы нас ни обзывали. Да, я знаю, чт`о некоторые про наш театр говорят, я же с этими людьми вместе иногда выступаю, снимаюсь в кино и на телевидении… Но вот одновременно с другим московским театром были мы в Японии. Выступали в очень большом зале, и «дырок», то есть пустых мест, как и везде на многочисленных наших зарубежных гастролях, у нас не было. А тот театр, «модный», давал спектакли в довольно скромном помещении. Так они приходили к нам посмотреть, в чём секрет успеха.

Он простой: людей интересует русская культура, не изуродованная, а подлинная русская классика. Вы правы, с ней сегодня обращаются недопустимо. К юбилею Чехова, например, преподнесли такие постановки его пьес, совершенно не похожие на Чехова, что Антон Павлович едва ли был бы рад.

— Есть законы об охране памятников истории и культуры. Может, следует распространить действие этих законов и на такое национальное богатство, как отечественная классическая литература и драматургия?

— Их чистота действительно нуждается в защите. Плохо у нас с экологией природы и архитектуры, но и экологию в литературе, драматургии, театре надо сохранять. Экологически чистый продукт должен быть. Экологически чистое отношение к тому произведению, скажем, Чехова или Льва Николаевича Толстого, перед которым преклоняются во всём мире. Или Николая Васильевича Гоголя, Островского, Пушкина, Лермонтова… Их переделывать нельзя! Я не против современного в искусстве, но почему современное понимается как издевательство над классикой?

Культура и искусство воспитывают душу. И есть в душе такое отделение, которое называется — патриотизм. Известно, он воспитывается с малых лет, с детского сада, со школы. При этом очень много значит национальное в искусстве. В моём детстве и моей юности так было. А где сегодня наш прославленный ансамбль «Берёзка»? Где хор имени Пятницкого? Только к столетнему юбилею телевидение его показало, а теперь, наверное, придётся ждать ещё сто лет. Где великий ансамбль Александрова? За рубежом они выступают с колоссальным успехом — что называется, лом стоит. Но ведь нашим зрителям и слушателям, нашей молодёжи предлагают (да что там — навязывают!) нечто совсем иное.

— Хочу сказать о песнях военных лет. Выдающееся, поразительное явление нашей культуры, а между тем его предают забвению. Эти песни почти не звучат теперь даже в День Победы. Тем более обрадовало меня, что Малый театр подготовил специальную программу песен Великой Отечественной войны, с которой вы проехали прошлым летом по Волге, от Ярославля до Волгограда, а теперь выступаете на сцене театра…

— У нас прекрасный оркестр, которому уже более двухсот лет и который удалось сохранить. Вот он во главе со своим руководителем — композитором Григорием Гоберником и взялся за подготовку этой программы. А поют, душой и сердцем поют, наши актёры разных поколений — от участницы той войны Элины Авраамовны Быстрицкой, от Ирины Муравьёвой и Бориса Невзорова до совсем молодых. И вот то, что молодые прониклись духом этих действительно необыкновенных песен, особенно дорого.

— Если уж о молодых, вспомню ещё раз свои впечатления от спектакля «Последний срок» в постановке выпускников Щепкинского училища, ваших учеников. Я написал об этом в «Правде», а сейчас вот думаю: приходят к вам ребята в одном состоянии, а выходят из училища — уже в другом. Учёба на русской классике не проходит даром, действительно воспитывает душу. И как точен выбор одного из лучших произведений Валентина Распутина для этого дипломного спектакля, замечательно поставленного Ольгой Николаевной Соломиной и по праву принятого теперь в репертуар Малого театра!

— А вы знаете, «Последний срок» для дипломного спектакля сами ребята предложили. У них была в ходе учёбы работа над отдельными сценами по этой повести. Наверное, что-то очень глубокое затронуло в них слово Валентина Григорьевича, если поднялось желание продолжить работу и создать спектакль на основе прозы, ставшей, как вы верно написали, уже классикой.

— Будем считать, в такой молодёжи (хорошо, что она есть!) — завтрашний день Малого театра и всей русской культуры.

— Согласен. Будем верить в лучшее.

Недавно вышла книга Ю.М. Соломина, которую он назвал «Берег моей жизни». Это воспоминания и размышления о пути в искусство, о работе в театре и кино, об учителях, друзьях и семье.

От мальчика из Читы до художественного руководителя Малого тетра, от первых студенческих ролей в Щепкинском училище до всенародной славы «Адъютанта его превосходительства» и сегодняшнего Мольера, которого он играет на сцене того же Малого, где прожил всю свою творческую жизнь… Книга раскрывает много интересного из биографии выдающегося актера и режиссера, а богатый подбор фотографий позволяет наглядно представить сделанное и пережитое им в разные годы.

http://kprf.ru/rusk/93716.html


Вернуться наверх
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения:
СообщениеДобавлено: Пн июн 27, 2011 3:30 pm 
Не в сети

Зарегистрирован: Вт сен 28, 2004 11:58 am
Сообщений: 11254
Авиация дальнего действия была любимым детищем И.В. Сталина


2011-06-27 14:14
По страницам газеты «Правда»



Вот уже почти четыре десятилетия тему боевых действий АДД в период Великой Отечественной войны разрабатывает белгородский учёный, подполковник в отставке, кандидат исторических наук Анатолий Михайлович СЕРГИЕНКО, возглавляющий региональное отделение организации «Российские учёные социалистической ориентации» (РУСО). О том, что удалось ему сделать по этой проблеме и что ещё предстоит, с ним беседует обозреватель «Правды» Виктор КОЖЕМЯКО.



История знает немало примеров удивительного совпадения памятных дат в жизни того или иного государственного деятеля. Есть такое совпадение и в биографии Иосифа Виссарионовича Сталина: 5 марта 1953 года его не стало, а ровно за одиннадцать лет до этого им было подписано постановление Государственного Комитета Обороны о создании Авиации дальнего действия (АДД).

Против клеветников и хулителей

— Анатолий Михайлович, благодарю за очередной подарок — новую вашу книгу «И.В. Сталин и Курская битва». Вы переходите от истории Авиации дальнего действия к сталинской тематике?

— Они неразделимы. История Авиации дальнего действия периода войны неразрывно связана с именем И.В. Сталина. Она создана постановлением ГКО от 5 марта 1942 года по его инициативе. Её боевой работой он руководил почти всю войну. Командовал АДД Александр Евгеньевич Голованов, а руководил И.В. Сталин. Только он ставил задачи командующему. Вот высказывание по этому вопросу самого Голованова в его книге «Дальняя бомбардировочная»: «Он проходит в моём повествовании, если можно так выразиться, красной нитью, однако здесь нет ничего удивительного, поскольку у меня не было каких-либо других руководителей, кроме него, я бы даже подчеркнул, кроме лично него.., ибо всё, что делалось АДД, исходило непосредственно от него». Поэтому и я во всех своих книгах стремлюсь показать сталинскую роль в руководстве боевой деятельностью АДД.

Конечно, работа «И.В. Сталин и Курская битва» несколько увела меня от темы Авиации дальнего действия. А произошло это по двум основным причинам. Во-первых, накопилось огромное возмущение ко всякого рода хулителям Сталина вообще и его роли в достижении нашей Великой Победы в годы минувшей войны в частности. И не полководец-то он, и победили мы не благодаря, а вопреки ему, и всякая прочая подобная чушь. В общем, бездарь в военном деле. Крайнее моё возмущение искало выхода. И я попытался с помощью документов и воспоминаний наших прославленных военачальников показать на примере одного сражения Великой Отечественной войны полководческий талант Иосифа Виссарионовича, развенчать чудовищную ложь о том, что наша победа добыта «вопреки ему».

И второе. При работе над книгой «Бомбардировщики АДД в небе над Курской дугой» мне пришлось основательно поработать над двумя сборниками документов, а именно: «Прелюдия Курской битвы» и «Курская битва». Оба они вышли в 1977 году в серии «Русский архив. Великая Отечественная». И вот что оказалось: ни в одной библиотеке Белгородской области этих книг нет! Ну куда ни шло, нет их в библиотеках, скажем, Краснодарского края. Но их нет в области, которая стала одним из центров того судьбоносного сражения. И я перенёс наиболее значительные документы за подписью И.В. Сталина из этих сборников в отдельную главу своей новой книги.

— Значит, основа книги — это документы и воспоминания военачальников? Но ведь воспоминания, скажем, Г.К. Жукова, А.М. Василевского или К.К. Рокоссовского широко используются разными историками.

— Это так. Но одно дело, когда то или иное доказательство подкрепляется мнением того или иного полководца. И совсем другое, когда это же доказательство подкрепляется мнением нескольких десятков военных авторитетов. Собранные вместе, они здорово кусаются. После смерти Сталина минуло почти 60 лет. За это время ушли из жизни и те, кто вместе с ним работал, добывая нашу Победу. Сегодня нам уже никто не расскажет, как Иосиф Виссарионович решал ту или иную проблему войны, что он предлагал, как реагировал на предложения других, какое решение принимал, как говорил, ходил, как, наконец, держал трубку. Всё, что оставили нам в виде воспоминаний военачальники, которые встречались со Сталиным, говорили с ним, докладывали ему, слушали его, получали от него указания и исполняли их, — всё это наше великое подспорье в деле борьбы с мракобесами от истории.

А ведь сегодня авторы книг, которые не только не встречались со Сталиным, но в то время даже не были на территории Кремля, стали прибегать к нечистоплотному приёму: думают за Иосифа Виссарионовича, говорят за него, вкладывают в его голову бредовые мысли. Складывается впечатление, что человек или присутствовал на совещаниях в сталинском кабинете, или из приёмной, где находился А.С. Поскрёбышев, припадал к замочной скважине глазом и ухом одновременно.

— Это вы верно подметили. И какая книга у вас теперь на очереди?

— Рабочее название такое: «И.В. Сталин и советская авиация». То есть хочу расширить тему АДД. Ведь авиация Советского Союза в жизни и деятельности Иосифа Виссарионовича занимала особое место. Сталин сам вот что говорил на приёме депутатов Верховного Совета СССР 20 января 1938 года: «После героев Гражданской войны я больше всех люблю наших лётчиков. Вы уж простите меня, товарищи, это моя слабость. Всё, что угодно, могу пойти на любые уступки, но чтобы наших лётчиков обижали, этого я не могу допустить».

Целеустремлённо направлял деятельность авиаконструкторов, знал поимённо директоров всех авиационных заводов. Своими знаниями в авиационной сфере Сталин поражал специалистов. А ведь МАИ не кончал! Вот мнение известного лётчика нашей страны Г.Ф. Байдукова, который писал: «Сталин имел большие познания в техническом оснащении самолётов. Бывало, соберёт профессуру поодиночке, разберётся во всех тонкостях. Потом на совещании как начнёт пулять тончайшими вопросами — мы все рты поразеваем от удивления». Замечу, это писал не кто-то, а профессиональный лётчик. Разве можно такого удивить знаниями предмета? А вот Сталин удивлял.

Нет, не зря нашу авиацию называли сталинской. Это соответствовало истине. Но всё это ныне запачкано грязными руками антисталинистов и антисоветчиков. Вклад И.В. Сталина в развитие советской авиации надо воскресить в полном объёме! Что я в настоящее время и делаю. Первая глава, освещающая сталинскую деятельность в сфере авиации в годы Гражданской войны, уже готова.

Путь к теме, которая захватывает ум и сердце

— Действительно, роль И.В. Сталина в развитии видов и родов нашей армии и флота до сих пор по-настоящему не исследована. За авиационной темой, которую вы разрабатываете, просятся аналогичные работы по артиллерии, танкам, стрелковому вооружению и т.д. В каждую из сфер военного дела вождь внёс свой весомый вклад. Достаточно почитать книгу воспоминаний известного артиллерийского конструктора В.Г. Грабина, чтобы убедиться, что сталинская роль в развитии советской артиллерии также огромна. Было бы хорошо, если бы вашу идею показать значение И.В. Сталина в подъёме советской авиации подхватили другие специалисты по разным видам и родам Вооружённых Сил. Но давайте сейчас вернёмся к «столбовой дороге» ваших исследований — истории Авиации дальнего действия в период Великой Отечественной войны. Как подошли вы к ней?

— Можно сказать, по долгу службы. В прошлом я политработник. Комсомольские и пропагандистские должности проходил в частях и соединениях Дальней авиации. Одним из направлений партийно-политической работы, как вы помните, было военно-патриотическое воспитание личного состава. Хотелось в пропаганде боевых традиций сказать что-то новое, своё. Правда, так получилось, что начал я эту работу в стороне от «столбовой дороги». Служил тогда в Благовещенске, собрал материал о Героях Советского Союза Приамурья, выявил общую цифру и написал о каждом очерк. Все они публиковались в периодической печати, а затем составили книгу «Амурцы — Герои Великой Отечественной». Она вышла в Хабаровском книжном издательстве в 1970 году.

Это случилось уже тогда, когда штаб нашего авиакорпуса перебросили из Благовещенска в Иркутск в связи с обострением отношений с Китаем. Подарил один экземпляр книги начальнику политотдела. Через несколько дней он сказал мне: «Амурцев ты прославил, но вот почему штаб наш стоит в Иркутске, а корпус носит наименование Смоленский, мы не знаем. Что надо, чтобы это выяснить?» Я ответил: для этого надо поработать в Подольском архиве. Так родилась моя первая книжечка о боевом пути 8-го Смоленского авиакорпуса Дальней авиации.

— Приобщились к теме, которая стала смыслом жизни?

— Совершенно верно! Работая в Подольском архиве, я убедился, что к изучению боевого пути Авиации дальнего действия рука исследователя практически не прикасалась. И я задался целью написать многотомную историю этого рода ВВС. С той поры, а это 1974 год, нет покоя.

— С чего же вы начали будущую многотомную историю?

— С Героев Советского Союза.

— Почему?

— Хотелось застать во здравии тех Героев, которые уцелели в ночном небе войны. С одной частью из них удалось встретиться, с другой — вести переписку. Но главное, надо было установить, сколько же их в АДД. Дело в том, что в ряде источников (книги, статьи и т.д.) говорилось, что Героев Советского Союза в этом роде авиации около 300. А в других публикациях приводилась цифра 250. Меня коробило это слово «около», возмущал такой разброс цифр. Ведь Герой Советского Союза — личность историческая. И через 30 лет после окончания войны не иметь точной цифры цвета авиации, думал я, мягко выражаясь, стыдновато. Три года ушло на то, чтобы установить и обнародовать совершенно точное число Героев. Их в АДД — 273, шестеро удостоились высшей награды дважды.

Анализ этой славной когорты я впервые дал в 1978 году в статье, помещённой в сборнике «Материалы первой научно-практической конференции Иркутского высшего военного инженерного авиационного ордена Красной Звезды училища имени 50-летия ВЛКСМ». В то время я простился с корпусом и трудился в должности начальника кафедры марксизма-ленинизма этого училища. В статье раскрыто, сколько из Героев лётчики, сколько штурманы, сколько человек получили это звание посмертно, кто был самым молодым, сколько русских, украинцев, белорусов и т.д. В общем, получился социологический анализ.

Но статья была опубликована во «внутриведомственном» сборнике, до широкого круга читателей не дошла. В прошлом году наконец была опубликована в массовом издании — в книге «Эхо Победы в наших сердцах-2». Но тираж опять, к сожалению, мал…

— Почему такое название книги?

— Цифра два говорит о том, что книга под аналогичным названием уже выходила. Это было в 2006 году. А объединяет книга, как и первая, серию статей из истории АДД периода войны, которые в отдельности на солидное исследование «не тянут». Они отражают какую-то выдающуюся работу или отдельного экипажа, или группы экипажей. Знаете, иногда это редчайший случай в истории авиации, достойный Книги рекордов Гиннесса!

— А можно пример?

— Ну, скажем, в первой книге «Эхо Победы в наших сердцах» помещена статья «Операция «Ход конём», или Как был спасён маршал И.Б. Тито». В ней рассказано, как в конце мая 1944 года немцы выбросили в Дрвар — район расположения Верховного штаба югославских партизан — десант с целью захвата Тито, а также находившихся при штабе советской и англо-американской военных миссий. Штаб и миссии десять дней уходили от преследования в горы. Там, в районе Купрешко, организовали посадочную площадку, на которую прилетел и приземлился советский экипаж под руководством командира корабля А. Шорникова.

За два рейса лётчики вывезли основных руководителей штаба Народно-освободительной армии Югославии (НОАЮ) и личный состав иностранных военных миссий. Два лётчика и штурман из состава экипажа стали Героями Советского Союза и Народными героями Югославии. За судьбой Верховного штаба НОАЮ и нашей военной миссии следил лично И.В. Сталин. Он неоднократно звонил командующему АДД А.Е. Голованову, интересовался, как идёт дело, давал указания.

Или вот из этого же сборника статья «Золотой рейс». В конце августа 1944 года в Словакии началось восстание. Восставшие имели под своим контролем аэродром «Три дуба», куда стали прилетать с посадкой советские самолёты. Они привозили восставшим оружие, боеприпасы, технику, увозили раненых. Во второй половине октября, когда угроза захвата аэродрома немцами стала реальной, руководство словацких партизан решило перебросить в Советский Союз золотой запас словацкого народа. Ящики с драгоценным грузом были доставлены на аэродром, но погода оказалась настолько сложной, что надежды на прилёт самолётов практически не было. И всё же несколько экипажей приземлились. Среди них — самолёт командира корабля А.А. Васильева. Руководитель советской оперативной группы полковник Б. Чирсков доверил ему это ответственное задание. Золотой запас был благополучно доставлен во Львов, а уже оттуда другой экипаж перебросил его в Москву. Драгоценности словацкого народа поместили в Государственный банк СССР. В ноябре 1945 года решением Советского правительства все драгоценности, до грамма, были возвращены чехословацкому народу. Помощь словацким патриотам силами АДД опять-таки от начала до конца находилась под контролем Верховного Главнокомандующего И.В. Сталина.

— Какие из ваших открытий в ходе исследования вас особенно порадовали?

— Таких немало. Например, есть у меня статья под названием «Майор «Вихрь»: правда и вымысел». Люди старшего поколения, наверное, хорошо помнят телевизионный многосерийный фильм «Майор «Вихрь». В советское время его показывали часто. Всматриваясь в кадры, которые отражали полёт разведгруппы на самолёте Ли-2, её десантирование в район Кракова, я задавался вопросом: было ли это на самом деле или это выдумка писателя Юлиана Семёнова? И вот удалось установить истинные имена командира экипажа самолёта Ли-2 — Е.Д. Иванов и штурмана — В.С. Прокофьев. Воевали они в одном из полков АДД. Нашёл я их, и 24 апреля 1990 года на сцене Центрального Дома Советской Армии, на глазах восьмисот ветеранов войны, штурман Прокофьев встретился с легендарным разведчиком Е.С. Березняком, который стал прототипом майора «Вихря», и двумя его радистками. Встреча через 46 лет после полёта 19 августа 1944 года!

— А занимались вы темой полёта наркома иностранных дел В.М. Молотова в мае—июне 1942 года в столицы союзников для участия в переговорах с У. Черчиллем и Ф. Рузвельтом? Наверное, этот полёт осуществлял тоже экипаж АДД?

— Да, под руководством командира корабля Э.К. Пусэпа на советском бомбардировщике ПЕ-8 (ТБ-7). Лётчики дважды пересекли линию фронта и просторы Атлантического океана. Как для членов экипажа, так и для команды наркома это был героический полёт. Командир корабля, а позже и правый лётчик, как и оба штурмана, получили звание Героя Советского Союза. За полётом советского экипажа с группой В.М. Молотова пристально следил И.В. Сталин. Он с нетерпением ожидал возвращения самолёта в Москву.

Очень интересные детали этого ожидания оставил в своих воспоминаниях адъютант А.Е. Голованова, впоследствии генерал-майор авиации Е.А. Усачёв. Он писал: «Было ясное июньское утро, около пяти часов. Звонок «кремлёвки». Снимаю трубку и представляюсь, как инструктировал Александр Евгеньевич. Слышу негромкий голос с характерным акцентом:

— Здравствуйте, это Сталин говорит. Произвёл ли посадку самолёт?

— Нет, — отвечаю, — не произвёл, но хорошо вижу лётное поле, стоянку и встречающих.

Трубка была положена. Через несколько минут последовали ещё два звонка Сталина и мой отрицательный ответ на эти вопросы. Смотрю в окно. Наконец вижу севший и рулящий к стоянке самолёт, впереди чёрный маленький «Опель», показывающий экипажу ТБ-7 направление для заруливания на стоянку. Как выяснилось позднее, в автомобиле находился наш начальник штаба Герой Советского Союза генерал-лейтенант авиации Марк Иванович Шевелёв. Увлёкшись этим зрелищем, я вскочил на подоконник и наблюдал.

Звонок «кремлёвки». Не слезая с подоконника, снимаю трубку и, не успев раскрыть рот, слышу уже знакомый голос Сталина и тот же вопрос. Взволнованно и громко докладываю:

— Да, вот он! Вижу, как сел!

И.В. Сталин засмеялся, видимо, из-за моего молодого голоса и возбуждённого тона. Сказал «спасибо» и положил трубку».

О том полёте у меня есть работа «В Лондон и Вашингтон за… Вторым фронтом».

Бомбардировка Берлина в 1941-м, полёт Сталина в Тегеран и многое другое

— О чём ещё будут ближайшие ваши работы? О чём хотелось бы рассказать?

— О многом! Надо обязательно рассказать о беспримерных полётах наших бомбардировщиков на Берлин в августе 1941 года. Первыми трассу к столице фашистской Германии проложили лётчики-балтийцы. Через несколько дней старт взяли три самостоятельные группы дальнебомбардировочной авиации. Две из них работали с острова Эзель и одна с аэродрома близ Ленинграда. Задачу ставил лично Верховный Главнокомандующий и постоянно держал под контролем боевую работу этих оперативных групп.

В истории АДД было два уникальных случая, происшедших в январе и феврале 1942 года. У летчиков, покинувших свои машины вынужденно, не раскрылись парашюты. Один падал с высоты 7000, а второй — с 500 метров. Оба остались живы. Спасло их то, что попали они в снег на склонах оврагов. После лечения вернулись в строй и продолжали боевую работу до конца войны. Один позже стал Героем Советского Союза. Мне удалось повстречаться с каждым из них.

Сегодня мало кто знает о том, что целая авиадивизия АДД, вооружённая самолётами Ил-4, обеспечивала проводку караванов союзников с военными грузами в северные порты Мурманск и Архангельск. Немецкая авиация, базируясь на аэродромах Северной Норвегии и Финляндии, интенсивно бомбардировала транспортные корабли. Задачу нанесения бомбардировочных ударов по фашистским аэродромам ставил командующему АДД опять-таки Сталин. Трижды оперативная группа 36-й авиадивизии, действуя с аэродромов Заполярья, выполняла эту важную государственную задачу.

Следует обстоятельно осветить факт полёта И.В. Сталина в конце ноября 1943 года в Тегеран для переговоров с Ф. Рузвельтом и У. Черчиллем. Это единственный случай, когда Верховный Главнокомандующий покидал страну в период Великой Отечественной войны. Более того, это единственный случай в его жизни, когда он поднимался на борт самолёта.

— А какова методика вашей работы?

— Не сажусь за письменный стол, основательно не проработав весь архивный массив, относящийся к теме. А он огромен. Более пятидесяти полков, около двадцати дивизий, восемь корпусов, штаб и Управление АДД. Тысячи архивных дел! На их обработку ушло лет пятнадцать. Когда служил, поработать в Подольском архиве удавалось только один раз в году, за счёт отпуска. После увольнения стал бывать там чаще. В общей сложности по времени отработал на сегодня три полных «архивных» года.

— С какими при этом трудностями и сложностями сталкиваетесь?

— В годы войны Авиация дальнего действия выполняла в основном две боевые задачи — наносила бомбардировочные удары по различным объектам противника и осуществляла полёты по так называемым специальным заданиям. Это — полёты в интересах советских партизан, доставка в глубокий тыл врага разведывательно-диверсионных групп, оказание помощи движению Сопротивления в Европе. В частности, АДД оказывала помощь партизанам трёх стран — Югославии, Чехословакии и Польши. Я начал свою работу как раз со спецзаданий, а это для исследования более сложная задача, чем тема бомбардировочных ударов.

— Почему же?

— Такие полёты были строжайше секретными. Экипаж, который доставлял, скажем, под Берлин разведывательно-диверсионную группу, не имел права вступать в контакт со своими пассажирами. Доставили в заданную точку, сбросили — и вернулись. Штурман, отмечая в боевом донесении результаты выполнения задания, называл тех, кто был на борту самолёта, словом «агент». Ни фамилии, ни имени и отчества, ни сути задания. Этих сведений в Подольском архиве нет. Но когда пишешь о полёте через пятьдесят лет, хочется назвать тех пассажиров поимённо, и какое было у них задание, как они его выполнили. Чтобы это сделать, надо поработать в архивах организаций, которые готовили таких людей. А это ГРУ, НКГБ, Коминтерн, разведотделы фронтов, Центральный штаб партизанского движения. Так возникла у меня дополнительная архивная работа.

— И к чему она привела?

— Первое, за что я взялся, — это полёты АДД в интересах югославских партизан. Для связи советского Верховного Главнокомандования с Верховным штабом

НОАЮ была создана и доставлена в Югославию советская военная миссия численностью 24 человека. Частью её работы в стране назначения стало обеспечение доставки воздушным путём советских военных грузов. Миссия подчинялась начальнику ГРУ. В архиве этого ведомства осела какая-то часть материалов по этой проблеме. Их надо было изучить. Чтобы пробиться в этот архив, понадобились годы. Потом работа с фондами. И в результате три книги: «Маршрутами специальных заданий», «АГОН — авиационная группа особого назначения» и «Оказание Советским Союзом военно-технической и кадровой помощи Югославии в годы Второй мировой войны».

Первая повествует о доставке в горы Югославии грузов методом сброса. Эта работа осуществлялась с аэродрома Калиновка под Винницей. Вторая — о доставке грузов и людей в основном с посадкой с аэродрома союзников в Барии (это Южная Италия). О том уникальном историческом факте в нашей стране до сих пор мало кто знает. Так что югославским «братушкам» мы помогали на крыльях АДД и с востока, и с запада. Ну а в третьей книге я исследовал всю советскую военно-техническую и кадровую помощь этой стране, включая наземный транспорт. Картина получилась впечатляющая.

Завершил я исследование деятельности АДД и в интересах Чехословакии. Работу экипажи двух авиакорпусов начали через несколько дней после вспыхнувшего восстания в Словакии. Один корпус доставлял грузы методом сброса, другой — с посадкой на аэродроме «Три дуба». Книга моя так и называется: «Курс — аэродром «Три дуба».

— А что нового написано вами о бомбардировочной деятельности АДД?

— Существенным исследованием, по-моему, стала книга «Бомбардировщики АДД в небе над Курской дугой». Это грандиозное сражение продолжалось 50 суток. И все 50 ночей в небе над Курской дугой появлялись бомбардировщики Авиации дальнего действия. Боевая работа экипажей описана мною за каждые сутки. Книга издана в Белгороде. Ею заинтересовалось московское издательство «Яуза» и повторило издание под новым названием — «Огненные ночи Курской битвы».

— Что в дальнейших планах?

— Их громадьё. Хватило б только сил и здоровья. По бомбардировочной деятельности АДД надо описать её боевую работу в Московской и Сталинградской битвах, в Белорусской и Берлинской операциях, а также в других сражениях.

Собран солидный архивный материал для книги «Эскадра воздушных кораблей «Илья Муромец». Основу этого первого в мире соединения бомбардировщиков составили знаменитые самолёты российского авиаконструктора И.И. Сикорского. Эскадра принимала участие в Первой мировой войне. В период Гражданской войны она была воссоздана и вела боевую работу в составе Красной Армии.

Заветная мечта — написать и издать в серии ЖЗЛ книгу о командующем Авиацией дальнего действия Александре Евгеньевиче Голованове.

В исследовательской работе у меня есть добровольный помощник — Сергей Степанович Михедин. В прошлом он — штурман самолёта, летал на Ту-4 и Ту-16. История АДД — его увлечение. Пожалуй, он ждёт выхода моих книг больше, чем я сам. И после каждой из них пытается усадить меня за написание истории 23-го гвардейского Белгородского авиаполка. По результатам Курской битвы один авиакорпус, три дивизии и один полк получили почётное наименование Орловских. И только один полк стал Белгородским. Конечно, мне как белгородцу эту работу выполнить надо.

— От души желаю вам, дорогой Анатолий Михайлович, максимального осуществления ваших планов. И нынешнему, и будущим поколениям ваша работа очень нужна!

http://kprf.ru/rus_soc/94234.html


Вернуться наверх
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения:
СообщениеДобавлено: Чт июл 14, 2011 6:57 pm 
Не в сети

Зарегистрирован: Вт сен 28, 2004 11:58 am
Сообщений: 11254
Автор книги «Возвращение масс» Александр Казинцев в беседе с обозревателем «Правды» Виктором Кожемяко
2011-07-14 11:26
По страницам газеты «Правда»

*

Недавно вышла в свет новая книга известного публициста, заместителя главного редактора журнала «Наш современник» Александра Казинцева «Возвращение масс». Книга, которую должен бы прочитать каждый наш соотечественник, поскольку мало какое из нынешних изданий может сравниться с ней по исключительной актуальности темы и добросовестности авторского подхода. Заместитель главного редактора журнала «Наш современник» Александр КАЗИНЦЕВ в беседе с обозревателем «Правды» Виктором КОЖЕМЯКО.



В самом деле, разве есть сегодня что-то более важное для людей, составляющих народ России, нежели возможность собственного реального влияния на свою судьбу? Скажем прямо: такой возможности они в абсолютном большинстве лишены. Да если говорить об этом большинстве, их и за людей-то не очень считают, называя обычно принятым для манипуляций словечком «электорат». Ну а они, правящие, манипулирующие и обслуживающие правителей-манипуляторов, — они, конечно, «элита»…

Однако нельзя же считать нормальным, что некое абсолютное меньшинство, самозванно вознесшее себя в ранг «избранных», навязывает свою волю всем остальным. Если даже счесть, что этих навязывающих свою волю (исходя, разумеется, из личного корыстного интереса) наберется не одна сотня тысяч, то остальных-то — десятки миллионов! Они и составляют народные массы. И у них интересы совсем иные, зачастую диаметрально противоположные потребностям «избранных». Но каковы возможности масс и способы отстоять свои интересы?

Вот о чем актуальнейшая книга Александра Казинцева, рождавшаяся в течение четырех лет на страницах журнала «Наш современник», где с октября 2006 года началась публикация очерков заместителя главного редактора и ведущего публициста под общим заголовком «Возвращение масс». Очерки нередко писались буквально в номер, ибо основывались на анализе сиюминутной, тотчас возникающей и стремительно развивающейся действительности, за которой автор едва успевал следовать. А жанр я определил бы как исследовательскую публицистику. Это анализ, сочетающий строго рациональный научный взгляд с эмоциональным, неравнодушным, личностно окрашенным отношением автора.

Всё это, вместе взятое, подкрепленное безусловным авторитетом предыдущих работ А. Казинцева, и привлекло особое моё внимание к «Возвращению масс», начиная с первого одноименного очерка в «Нашем современнике», а затем уже неотрывно приковало до самого конца журнальной публикации. Это и стало темой моего разговора с автором «Возвращения масс».



Где, как и почему возвращаются массы

— Насколько я понимаю, Александр Иванович, вас прежде всего волновал вопрос о протестном движении в нынешней России, когда вы брались за своё такое объемное исследование. О движении, которого на то время в нашем Отечестве фактически почти не было. Да, перед вами был огромный исторический материал, был и весьма обширный материал современный, но свидетельствующий о том, как люди не у нас, а в разных других странах пытаются влиять или реально добиваются влияния на власть в своих интересах. Однако что всё-таки стало для вас основным толчком, главным побуждением, повернувшим вашу работу к этой теме в ее определившемся ракурсе? Как возникло само это полузабытое и уж никак не модное (кстати, одно из наиболее употребляемых у Ленина!) слово «массы»? И почему, в связи с чем вы решили заговорить об их возвращении, то есть куда же и почему они до этого, на ваш взгляд, уходили?

— В двух словах на ваш вопрос, Виктор Стефанович, не ответить. Побудительный импульс, заставивший меня взяться за работу, — это чувство унижения, нет, больше — ощущение жизненной катастрофы, которое я (как и многие) испытал в 90-е годы. Помните — распался Союз, цены взлетели в сотни раз, миллионы людей лишились работы. На политической сцене — отёчный Ельцин, малиновые пиджаки братвы, объявленной «эффективными собственниками», а на улицах — бомжи, нищие, продавцы сигарет и копеечного, вынесенного из квартир скарба. Вы спрашиваете, куда в те времена ушли массы? В грязные подворотни, где эти торговцы прятались от милиции, на рынки, заполненные «челноками», на кухни, где спивались миллионы, и, увы, на кладбища, собравшие небывалую в мирные годы жатву скорби. Это была катастрофа невиданного масштаба, в известном смысле, конец света, во всяком случае, конец мира, основанного не только на социалистических — на социальных началах.

Не столь трагично, но схожие процессы разворачивались и на Западе. Крах биполярной системы позволил капиталу диктовать свои условия. Одно за другим падали правительства социалистических партий во Франции, Швеции, Испании, Португалии, Греции. Реальная заработная плата снизилась даже в США. Американский экономист Лестер Туроу не без яда заметил: «Теперь, без политической угрозы социализма и экономической угрозы сильных профсоюзов, эффективная заработная плата, может быть, уже не нужна». Забастовки? Но кто же станет бастовать, когда хозяева и так грозят переместить производства в Азию или Восточную Европу.

Казалось, выхода нет. Нет жизненной перспективы не только у отдельных людей, но и у целых народов, у человечества. Уловив момент, интеллектуальная обслуга большого бизнеса провозгласила «конец истории». Капитализм навсегда, America forever.

— Я тоже с содроганием вспоминаю те времена. Но сегодня ситуация изменилась?

— Такое положение было противно самой человеческой природе — и люди восстали! Всё началось с демонстраций против иракской войны. В Европе, в Соединённых Штатах на улицы выходили сотни тысяч пацифистов. Власти пытались подавить протесты силой. Весной 2003 года полиция американского города Портленд расстреляла антивоенную демонстрацию резиновыми пулями. В Сан-Франциско только за один день — 20 марта 2003-го — арестовали 1000 человек.

Не запугали! Весна 2003 года стала поворотной точкой исторического процесса. Массы вернулись на арену истории. И с каким размахом! На наших глазах целый континент — Южная Америка — поворачивает к социализму. Недавно мы получили очередное подтверждение того, что этот процесс продолжается: в Перу на президентских выборах победу одержал последователь У. Чавеса Ольянта Умала. Гигантской вольтовой дугой, от Атлантики до Тихого океана, раскалился исламский мир. В чинной Европе противостояние властей и недовольных то и дело оборачивается столкновениями с полицией, разгромами штаб-квартир правых партий.

Я ловил первые сигналы поднимающейся бури. Я приветствовал её как свежий воздух, который, в буквальном смысле слова, дал мне свободно дышать — мне и сотням миллионов тех, кто не мог смириться с «концом истории». Проявления народного протеста и — что никак не менее важно — созидательной инициативы народов я собирал, анализировал, обобщал, выстраивал в стройную концепцию. Получалась книга, насчитывающая почти 700 страниц и состоящая из четырёх разделов: Европа, исламский мир, Латинская Америка, Россия.

Простите, что я так обстоятельно ответил на ваш вопрос, но «Возвращение масс» — это книга жизни. Не только моей. Я вынес в эпиграф слова президента Боливии социалиста Эво Моралеса: «Пора обратиться к людям. Настало их время». И я щедро предоставлял простым людям с разных континентов страницы: они рассказывали о своих нуждах, о политике, о надеждах и опасениях. «Возвращение масс» — это их книга.

— Работа над будущей книгой получилась у вас очень продолжительной, причем шла она, как нынче говорится, в режиме онлайн: вы анализировали зачастую не успевшие остынуть события. Но времени от начала до завершения работы минуло немало. Не возникло ли у вас в какой-то момент ощущение, что, может быть, вы поторопились с этим четким диагнозом — «Возвращение масс»? Не появилось ли сомнение, что такое возвращение на самом деле состоялось, не выдаете ли вы желаемое за действительное?

— Поторопился? Что вы! Вот новости, которые я слушал утром по «Евроньюс»: крупнейшая забастовка в Греции, массовые демонстрации в Испании и Франции. В Греции протестующие фактически блокировали парламент — каждый день десятки тысяч демонстрантов собираются у его стен. В Мадриде молодёжь, так называемое поколение разгневанных, почти месяц митинговала на центральной площади и закончила акцию только после муниципальных выборов, где правящая партия потерпела сокрушительное поражение. Даже в Соединённых Штатах — сердце нынешнего миропорядка — в начале года тысячи людей выходили на демонстрации и брали штурмом правительственные учреждения.

Признаюсь, я сам поражён точным попаданием в цель. Ведь я задумал книгу в 2006-м и сразу определил структуру, вплоть до последней главы. Своего рода политическую таблицу Менделеева: события должны были заполнять главы с течением времени. Но попробуйте спрогнозировать стихию! Массы могли испугаться кризиса и связанных с ним трудностей и лишений. Могли разочароваться в вождях. Ничего подобного! Латиноамериканские герои моей книги У. Чавес и Э. Моралес преодолели все испытания, а их было немало. В Бразилии, где рабочий президент Лула завершил карьеру на пике популярности, его преемницей стала Д. Русеф, бывшая подпольщица, партизанка, прошедшая тюрьмы военного режима. Кстати, президентом соседнего Уругвая также стал бывший городской партизан Х. Мухика. С честью вышли из испытаний исламские герои «Возвращения» — М. Ахмадинежад, руководители «Хезболлы» и «Хамаса». После настоящего цунами революций весь исламский мир стоит на пороге перемен.

А что у нас в России?

— Давайте всё же перейдем к тому, что происходит с протестным движением не где-то в мире, а в нашей стране. Какова здесь за последнее время динамика? Есть ли сдвиги, насколько действенны они?

— Когда я публиковал первые главы в «Нашем современнике», знакомые говорили: «Ну что ты всё о загранице! Скажи о России». А что я мог сказать — что она развивается в противоход остальному миру? Повсюду миллионы людей выходят на улицы, чтобы отстоять свои права, и только у нас мёртвый покой. Уже наш славянский сосед замечательный поэт Борис Олейник взывал к России:

Так отзовись

из помрачённой дали,

Подай хоть голос:

ты ещё жива ли?

А то, не слыша твоего

глагола,

Уже и Спас тревожится

с высот:

«Коли молчанье,

как в пустыне голой,

То есть ли, вправду,

там ещё… народ?»

Но в последние годы начала пробуждаться и Россия. Протесты против «монетизации» льгот, роста тарифов на услуги ЖКХ, мощное экологическое движение, достаточно упомянуть защитников Химкинского леса. И, наконец, Манежная площадь. Мы помним, как у генералов и министров зуб на зуб не попадал, когда они докладывали о происшедшем.

— В книге вашей, особенно в заключительном разделе, вы скрупулезно «инвентаризируете» едва ли не все проявления массового протеста, которые тогда возникали, — от пенсионеров, поднявшихся против «монетизации» льгот, до автомобилистов, протестующих против запрета на ввоз японских машин. Это и протест социальный — скажем, в Пикалёве, и национальный — в Кондопоге. Но, согласитесь, никак не назовешь адекватными масштабы протеста в огромной стране. Так вот, вы изучили, что и как возникает при сходных ситуациях где-то в иных государствах и даже на других континентах. Есть ли у вас какой-то вывод о закономерностях, вызывающих необходимый, неотвратимый протест масс? И что же, до нас эти закономерности в полной мере пока не дошли, то есть до конца у нас не созрели?

— Закономерности, вызывающие протестные движения, глубоко изучали американские социологи Эрик Хоффер, Тед Роберт Гарр. Они едины в том, что необходимым условием является не бедность как таковая, а резкий спад уровня жизни или медленный рост, не оправдывающий завышенных ожиданий. Сами по себе бедные пассивны. Хоффер рисует выразительную картину: «Обездоленные… стоят в благоговейном страхе перед окружающим миром, боясь перемен. Суровые испытания голода и холода делают жизнь тяжёлой, но, тем не менее, консерватизм бедных так же глубок, как и консерватизм привилегированных… Желать перемен для них — всё равно что самим напроситься на неприятности».

Теорию подтверждает политическая практика. На наших глазах восстал относительно благополучный Тунис, а более бедным йеменцам пока не удалось добиться перемен. Конечно, сказываются не только условия, в которых живут люди, но и арсенал подавления, которым располагают верхи. И мера безжалостности, с какой они готовы действовать.

То же происходит и в России. С одной стороны, мощное давление верхов. Посмотрите бюджет: средства, выделенные на «национальную безопасность», прежде всего на силы подавления, превосходят средства, предназначенные на оборону. Роковое значение имеет и измена элит, о которой писал выдающийся современный мыслитель Александр Панарин. Сейчас из политических сил только коммунисты, а из духовных лидеров — писатели-патриоты во главе с Валентином Распутиным отстаивают интересы народа.

Что касается низов, то деморализующее воздействие продолжает оказывать шок от происшедшего в 1991—1993 годах. Плюс традиционные патерналистские настроения, которые работали в советское время, когда государство давало людям работу, квартиры, лечило и обучало бесплатно. Подобные ожидания драматически не соответствуют сегодняшним реалиям. Ну и, конечно, тяжелейшее положение масс. Благодаря случайности мы кое-что узнали о жизни в Кущёвской. Но, как справедливо заметил В. Илюхин после массовой резни в Ставрополе, «вся Россия является станицей Кущёвской». У цапков и цеповязов «не забалуешь»!

И всё-таки люди поднимаются. Не то чудо, что они долго молчали, чудо то, что они начинают протестовать.

— Если взять самое последнее время, которое ваша книга уже не успела охватить, то наиболее сильный протестный взрыв — это события на Манежной площади в Москве и всё прочее, что так или иначе связано с убийством Егора Свиридова. Погиб он как болельщик «Спартака», и начиналось с возмущения футбольных фана-тов. Но потом-то переросло в нечто большее? Об этом написано и наговорено немало всякого-разного. Произносил свои «крутые» сентенции президент («Не воспитывать, а сажать надо!»), а премьер правительства понес цветы на могилу погибшего и провел «душеспасительную» беседу с болельщиками. Словом, по-моему, власть тогда не на шутку встревожилась. А что вы, Александр Иванович, считаете самым существенным в этих драматических, даже трагических событиях? Что, на ваш взгляд, они выявили и какие уроки должны извлечь отсюда общество, государство?

— Ещё бы власть не встревожилась! До 11 декабря прошлого года она распоряжалась, какие митинги разрешать, а какие запретить, указывала место сбора и число участников. А тут тысячные толпы молодёжи, не спрашивая разрешения, пришли митинговать под стенами Кремля!

Повод для взрыва был случайным, но само выступление — закономерным. На самом деле национальный вопрос представляет собой клубок острейших политических проблем. Во-первых, политика социальная. Установившийся в России строй основан на эксплуатации большинства меньшинством. А кто, как не русские, представляет абсолютное большинство в стране? Профессор В. Соловей точно определил: «Та политика, которая проводится в России последние 20 лет, совершенно очевидно носит антирусский характер. Русские в своей собственной стране, которую они исторически создавали, оказались в роли угнетённого большинства».

Во-вторых, политика национальная. Путин начал войну в Чечне, которая упрочила его положение. Но как закончить, он не знает. Война распространилась на весь Кавказ. В 2009 году мы потеряли там больше людей, чем американцы в Ираке. Москва пытается задобрить местное население. На каждого жителя Чечни из федерального бюджета выделяют 13 тысяч рублей, на ингуша — 15 тысяч, в то время как на нижегородца — всего тысячу. В принципе, почему бы не помочь — русские всегда помогали соседям. Однако деньги, как утверждают эксперты, попадают в руки «элит». И вот с этих-то бешеных денег в Москву едут папенькины сынки, которые совершают всяческие непотребства. Вспомним катание на джипе у Вечного огня под Кремлёвской стеной. И за травматику они хватаются по любому поводу — почитайте раздел происшествий в московских газетах.

Третий фактор: миграционная политика. В интересах бизнеса в Москву и другие русские города завозят миллионы мигрантов. По данным Российской академии наук, за последние 20 лет численность армянской и грузинской общин в Москве выросла в 2,8 раза, азербайджанской и молдавской — в 5 раз, чеченской — в 7, таджикской — в 12 раз. Это тоже влияет на рост конфликтного потенциала.

Самое страшное: даже после Манежной власть не сделала ничего, чтобы приступить к решению национального вопроса. Разумеется, его нельзя сводить только к убийствам. Но уже после гибели Егора Свиридова в одной Москве убиты несколько горожан, в том числе болельщик «Локомотива» Максим Кольцов. И снова та же картина: милиция (теперь уже полиция!), как пишут газеты, «не горит желанием разобраться в ситуации».

На этот раз фанаты на площадь не вышли. Но ясно же, что, если пустить дело на самотёк, новый взрыв неизбежен. Я почти сотню страниц отвёл в книге национальному вопросу. И писал о нём весь минувший год в новой работе «Поезд убирается в тупик», которая публикуется в журнале «Наш современник».

Если всерьёз думать о будущем

— Да, я думаю, что подспудно (и уже достаточно заметно) растет в нашем обществе как социальная, так и национальная напряженность. Считаю, что главная причина первой — в невероятном расслоении общества, вызванном прежде всего захватом былой общенародной собственности кучкой хищников, желающих установления такого статус-кво навечно: у одних — всё, у других — ничего. Где выход? По-моему, только в возвращении к социалистическим принципам, на которых держалась Советская страна и которые находятся в основе программных требований КПРФ. Это и должно быть в центре социального протеста масс. А что вы думаете на сей счет? И что, по-вашему, думают народ и власть?

— Социалистическая идея возвращается вместе с ростом протестных настроений. Однако в центре текущих выступлений масс всегда будут их конкретные нужды. И вождям оппозиции я бы советовал сосредоточиться на них. Как сделали лидеры «левого поворота» в Латинской Америке. Они помогали людям решать проблемы занятости, разрабатывали программы медицинской помощи, бесплатного образования, оказывали адресную помощь обездоленным. И лишь после этого Чавес, Моралес, Даниэль Ортега заговорили о «социализме XXI века». Я бы определил его как политическое творчество масс, подкреплённое активной помощью лидеров левых.

Огромное значение имеет самоорганизация низов. Все эти «ассамблеи соседей», «боливарианские комитеты» и прочие разновидности городских народных движений. Знаете ли вы, что городской бюджет бразильского мегаполиса Порту-Алегри формируется непосредственно его жителями — сначала на ассамблеях кварталов, затем — районов, после чего на городском уровне сводят воедино все заявки. Я писал об этом в «Возвращении масс». И обнаружил, что мои усилия не бесплодны. В Красноярске депутат городской Думы от КПРФ предложил ввести аналогичный порядок (коммунисты выписывают журнал для своих организаций, скорее всего, он взял идею из моей работы). Конечно, «единороссы» предложение «задробили», но всё-таки альтернатива, причём опробованная практически, была заявлена.

— Вы, конечно, не маг-прорицатель, и всё же в заключение спрошу: как вы прогнозируете развитие протестного движения во второй половине 2011 года, который, как известно, завершится выборами в Государственную думу? Власть свою подготовку к выборам начала с усиления силовых структур: вот с 1 марта у нас не милиция, а полиция. А какие настроения, по вашему мнению, преобладают в массах и в какую сторону они будут развиваться?

— Власть напугана событиями на Манежной, взрывом в аэропорту «Домодедово» и другими грозными явлениями. Это проявилось в действиях тандема: «либерал» Медведев целый месяц требовал «паковать по полной» протестующих, а олицетворение «сильной руки» Путин отправился на могилу Егора Свиридова. Скорее всего, за несколько дней до событий они и сами не знали, что поведут себя таким образом.

Какая тенденция возобладает в верхах, какие настроения прорвутся в низах, сейчас предсказать невозможно. Это зависит от множества факторов — от цены на нефть, от того, вынесет ли изношенная инфраструктура капризы природы, не накроет ли страну вторая волна неурожая из-за очередной засухи, от роста цен, криминальных эксцессов, от того, случатся или нет новые теракты…

Но если предсказать ближайшее будущее мешают случайности, среднесрочная перспектива просматривается отчётливо. И она печальна. Во втором номере «Нашего современника» за этот год я анализирую основные параметры развития России до 2020 года и делаю вывод: если не сменить парадигму развития, страна развалится. Примечательно, что эту точку зрения разделяют профессиональные управленцы. Директор Института посткризисного мира Д. Шипова заявляет: «…На чём сходится абсолютное большинство опрошенной элиты, у нас есть всего десять лет, максимум».

Если мы хотим сохранить Россию, надо «обратиться к людям», по слову Э. Моралеса. Задействовать колоссальную энергию народных масс для осуществления мобилизационного проекта, который может спасти страну. Но для этого нужна другая власть. Надеюсь, что избиратели подумают об этом, когда пойдут к урнам для голосования.

http://kprf.ru/rus_soc/94873.html


Вернуться наверх
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения:
СообщениеДобавлено: Вт июл 19, 2011 10:41 am 
Не в сети

Зарегистрирован: Вт сен 28, 2004 11:58 am
Сообщений: 11254
«Фантазия» стала реальной красотой

15.07.2011

Виктор КОЖЕМЯКО. г. Москва.


Зрители восторженно аплодируют юным артистам танцевального ансамбля

Трудно исчислить всё, чего лишились дети в России за последние двадцать лет. Начиная с детских яслей и садов до дворцов пионеров, библиотек, домов культуры и клубов. За примерами далеко ходить не надо. В окрестностях здания, где находится редакции «Правды», было четыре великолепных дома культуры — теперь не осталось ни одного. И чем же заниматься ребятам в свободное время, где развивать свои таланты?

— Пришлось тем, кто неравнодушен к судьбе вступающих в жизнь, осваивать подвальные помещения. Нас в шутку так и называют: дети подземелья…

Это я разговариваю с Ириной Анатольевной Гусевой — руководителем детского ансамбля танца «Фантазия», который создан ею в московском районе Беговой.

Из дворца — в подвал

«Дети подземелья» — в «новорусских» условиях самое подходящее определение для многих ребячьих творческих коллективов, и не только в Москве. Уже не скажешь, как в советское время: всё лучшее — детям! Приходится взрослым энтузиастам, не забывающим о малышах и их нуждах, искать место «по остаточному принципу», спускаясь чаще всего действительно в подвалы, приспосабливая иногда для своей работы, казалось бы, совершенно непригодные квадратные метры.

Вот и муниципальное учреждение с громким именем — физкультурно-досуговый центр «Русь», где уже более десяти лет работает этот замечательный танцевальный ансамбль, условиями не блещет. Какое там! Полтора года назад, когда подвальное аварийное помещение, в котором занимался коллектив, всё-таки начали ремонтировать, Ирина Анатольевна со своими питомцами оказалась и вовсе на птичьих правах. Повезло, что хоть соседняя школа приютила. Однако нет здесь ни балетных станков, ни зеркал, необходимых для тренинга юных танцовщиков. А ремонт затянулся, и даже невероятные усилия директора «Руси» Натальи Викторовны Ивановой так долго не могли его ускорить…

Думаю, подобное в самом дурном сне вряд ли могло привидеться Ире Гусевой, которую когда-то четырёхлетней девочкой родители привели в детский танцевальный ансамбль знаменитого Дворца культуры завода имени Лихачёва. Сколько известнейших артистов вышло из его студий и кружков! А Ира ещё и фигурным катанием увлеклась. Что ж, пожалуйста, занимайся, всё бесплатно, условия прекрасные, наставники — лучше не найдёшь.

Верх из двух увлечений взял, однако, танец. И после школы Ирина Гусева поступает в Московское областное культурно-просветительное училище, которое окончила с отличием по специальности хореограф. Затем работала в Государственном ансамбле танца России под руководством Тамары Лукьяновой — танцевала, получая ни с чем не сравнимую радость.

«Перестройка» и последовавший за ней развал страны уничтожили этот художественный коллектив, как и многие другие, лишившиеся государственной поддержки. Начали возникать какие-то маленькие группки с большими коммерческими претензиями: «Вот поедем выступать за границу и сразу обогатимся!» Но для настоящего творчества, как она поняла, места здесь не предусматривалось. И всё больше думала о брошенных на произвол судьбы детях, с которыми кто-то ведь должен заниматься. У неё и самой в это время уже подрастал сын…

Курс — на танцы народные, на русские — прежде всего

Вот так родилась идея создать хореографический кружок для детей. Началось с шести ребятишек, но кружок постепенно расширялся, добрая слава о нём даже вышла за пределы Ленинградского проспекта, где Ирина Анатольевна в конце концов обосновалась, родители охотно доверяли ей своих чад. И теперь это известный ансамбль танца, в котором около сорока человек и который назвала она — «Фантазия».

Назвала так, наверное, потому, что во многом фантастическим казался ей тогда собственный замысел. Ведь финансовая поддержка муниципалитета, исходя из ограниченных его возможностей, была (и остаётся) минимальной, а трудностей, ожидаемых и неожиданных, возникало так много, что порой представлялось невозможным их одолеть.

Но одолевала! Даже костюмы для танцев самой приходилось кроить, а шить — с помощью родителей. Они, родители, как говорит Ирина Анатольевна, стали главными спонсорами детского ансамбля. Например, когда требуются деньги на те же костюмы, для оплаты уборщицы или если надо поехать на конкурс в другой город.

Скажем, в апреле нынешнего года были они на конкурсе-фестивале танца в Йошкар-Оле «Михаил Мурашко приглашает друзей», где стали лауреатами. Замечу, что Михаил Петрович Мурашко — выдающийся мастер народного танца, учитель Ирины Гусевой в Московском государственном университете культуры и искусств, заочное отделение которого она недавно окончила.

Народные танцы, прежде всего русские, — это самая большая любовь Ирины Анатольевны, как и её учителей. Самая большая любовь, а вместе с тем — главная забота и тревога.

— Идёт отторжение молодёжи от народного искусства, от русской песни и русского танца, — говорит она. — Русский танец на сцене становится всё бедней, да и молодёжь почти не имеет возможности видеть его. Сами знаете, чем заполнен телеэкран.

Именно с телеэкрана многие руководители самодеятельных коллективов «снимают» ныне для своего репертуара так называемые современные танцы. Однообразные, лишённые мелодии, творческой оригинальности и каких-либо признаков национальной самобытности, они уводят танцевальное искусство далеко от родных истоков и корней. Видя всё это с нарастающим огорчением, Ирина Гусева решила, что её коллектив будет в основном ансамблем народного танца. И большинство номеров она не копирует у кого-то, а как истинный художник создаёт сама.

Все сочинённые ею танцы даже трудно перечислить. Причём ребята становятся не просто механическими их исполнителями, а сотворцами постановщика: Ирина Анатольевна стремится, чтобы каждый из детей знал содержание того, в чём он участвует.

Приведу характерный пример. Рождался русский танец на народной основе «Скоморошечьи потехи». И с чего начала она работу над ним? С вопроса, обращённого к маленьким участникам ансамбля: «А кто такие скоморохи?» Заминка. Потом кто-то неуверенно говорит: «Это клоуны…» Всем задание: разыскать материал о скоморохах и подготовить свой доклад.

Впрочем, перед тем как репетировать итальянскую «Тарантеллу», ребята (тоже самостоятельно или с помощью родителей) изучали историю этого танца. Интересная и разнообразная получается учёба, расширяющая знания о русской и мировой культуре.

В репертуаре ансамбля танцы многих народов, но русские занимают приоритетное место. Передо мной программа одного из последних по времени концертов. Тут и белорусская полька «Веселуха», и китайский «Танец с веерами», и «Алегриас» — испанский танец, и цыганская «Марджанджа»… А русский — целый раздел! Глаза разбегаются: «Алёнушка», «Скоморошечьи потехи», «Красны девицы гуляли», «Сон кузнеца», «Павловопосадские платки», «Соседки», «Под русские гармошки».

Замечательно! Вот бы, думаю я, на телевидении такие программы появились. Да почаще…

Вернуть талантам дома культуры!

Моё «замечательно» относится не только к репертуару ансамбля «Фантазия», но и к мастерству его юных артистов. Кстати, их возраст сейчас — от четырёх до двадцати и даже более лет, так что правильно называть ансамбль, считает Ирина Анатольевна, уже не детским, а детско-юношеским. Секрет в том, что дети растут вместе с коллективом, и некоторые, окончив школу и начав работать, не хотят бросать любимое увлечение, покидать друзей. Руководителю поэтому надо всё время заботиться, как совместить в программах разные возрастные группы.

Ей удаётся это, как и многое другое. Потому что она не только талантливая танцовщица и одарённый хореограф, а ещё психолог, педагог по призванию, но самое главное — подвижник в полном смысле этого слова. Сегодня, когда отечественная культура переживает нелёгкие времена, только такими подвижниками она спасается.

Процитирую письмо Елены Львовны Борисовой, одной из родителей, дети которых занимаются в хореографическом ансамбле «Фантазия»: «Да, Ирина Анатольевна учит своих воспитанников пластике и актёрскому мастерству, умению управлять своим телом и мимикой. Но не менее важно, что она развивает у них чувство прекрасного, трудолюбие, усердие, терпение, коллективизм. Словом, это эстетическое и нравственное воспитание в единстве. Причём как увлекательно строит свою работу с детьми! Недаром они буквально рвутся на каждое занятие — сужу по своей третьекласснице Насте и её подружкам…»

А дальше рассказывается о том, с каким восторгом зрители встречают юных артистов на самых разных площадках, где они выступают. Ребятам горячо аплодировали на торжественных встречах ветеранов Великой Отечественной войны, на праздниках в дивизии имени Ф.Э. Дзержинского и в Кантемировской дивизии, на благотворительных концертах в военных госпиталях, на гуляньях, посвящённых Дню города и Дню защиты детей… Ансамбль стал участником и лауреатом ряда фестивалей и конкурсов — московских, российских и международных, в том числе в Праге и в Болгарии.

«Но вот чтобы получить зал для отчётного концерта в прошлом году, — заключает своё письмо Е.Л. Борисова, — пришлось приложить массу усилий как руководителю ансамбля, так и директору ФДЦ «Русь». Ведь не выступишь с концертом в подвале. Конечно, те, кто истинно одержим любовью к красоте, всё перенесут и стерпят. Однако, согласитесь, как было бы хорошо, если бы этот достойный коллектив (и другие такие же!) имел свой Дом культуры».

Согласимся: действительно, очень было бы хорошо, очень правильно. Значит, всем нам вместе нужно добиваться, чтобы так и стало.

http://gazeta-pravda.ru/content/view/8360/34/


Вернуться наверх
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения:
СообщениеДобавлено: Пт авг 05, 2011 9:41 pm 
Не в сети

Зарегистрирован: Вт сен 28, 2004 11:58 am
Сообщений: 11254
Уничтожение основы

04.08.2011
Правда


Среди бесед обозревателя «Правды» Виктора Кожемяко с выдающимся искусствоведом и историком Вадимом Кожиновым, которые составили вышедшую недавно книгу «Уроки русского», есть и диалог, посвящённый отечественной песне. В газетах он никогда не публиковался, а между тем актуальность размышлений учёного, уже ушедшего от нас, побуждает донести его слово до широкого читателя сегодня. Печатается с некоторыми сокращениями.

Без песни, как без воздуха, задохнёмся

Виктор Кожемяко. Среди недавних ваших работ наибольший мой интерес (думаю, не только мой!) вызвала статья «О главной основе отечественной культуры». Признаюсь, меня восхитило прежде всего то, что эту главную основу вы увидели… в песне — и твердо, аргументированно, убедительно утверждаете свою мысль. Мне это невероятно близко и дорого: ведь я не раз говорил вам о давно возникшем у меня ощущении какой-то особой необходимости песни для нашего народа, какой-то ни с чем не сравнимой ее роли в самые роковые и самые тяжелые для страны времена — скажем, в годы Великой Отечественной войны, а затем после ее окончания. То есть я радуюсь утверждаемому вами «тезису» и всей душой разделяю ваши доказательства. Но не полагаете ли вы, что многим читателям, даже обычно принимающим вполне согласно ход ваших мыслей, оценка песни именно как главной основы отечественной культуры может показаться завышенной, чрезмерной или слишком категоричной?

Вадим Кожинов. Я мог это предположить уже тогда, когда еще только брался за изложение своих мыслей на сей счет. А некоторые отклики после публикации статьи, собственно, подтвердили сказанное вами. Что ж, несогласные в чем-то бывают и среди близких по духу людей. В данном же случае сомнения высказываются, считаю, не о сути моей оценки, а, так сказать, о ее «мере»…

Однако если говорить и о «мере», я продолжаю стоять на своем. Я исхожу, как вы могли заметить, из оценки разных по своей значительности проявлений, слагающих так или иначе нашу жизнь. Есть здесь менее важное, более важное, а есть такое, без чего просто нельзя обойтись, хотя мы об этом в обычных условиях даже не задумываемся. Можно ли, например, прожить без воздуха? Не получится и нескольких минут. Но практически вспоминаем мы про это лишь тогда, когда по какой-либо причине нормального воздуха лишаемся и начинаем задыхаться.

Сейчас вовсю говорят об угрозе самому существованию человечества в связи с отравлением и крайним загрязнением атмосферы. Однако не менее очевидной, по-моему, становится и другая угроза — полного оскудения духовного мира, когда человек фактически уже перестает быть человеком. Эта опасность всё реальнее, поскольку буквально на глазах у нас сокращается, сужается, истончается многое из того, что составляло духовное содержание и достояние нашей страны. Изымается и отравляется уже самое необходимое — по сути тот воздух, без которого невозможно жить! Кстати, единый корень в словах «воздух» и «духовность», по-моему, не случаен, а вполне закономерен.

Так вот, я утверждаю совершенно убежденно, что песня — это абсолютно необходимая, жизненно необходимая составляющая духовного бытия России, средоточие и основа нашей отечественной культуры. Начиная с древнего «песнотворца» Бояна, жившего тысячелетие назад и, конечно, недаром оставшегося в народной памяти, вплоть до времен, которые мы с вами застали, было именно так, чему имеется неисчислимое множество свидетельств. Достаточно отметить, что звучащая родная песня, возвышая и объединяя людей, превращает их в народ. Не только песня, разумеется, но она — непременно, обязательно…

Вик. К. Значит, если сегодня эту основу подрывают, то под угрозой существование народа?

Вад. К. Вполне можно так говорить. Просто тревог у нас нынче настолько много, что эта закрывается другими, кому-то может показаться (и кажется), что она вовсе не среди самых главных. Но я-то считаю иначе: без песни, как без воздуха, мы в конце концов задохнемся.

Вик. К. В принципе я согласен с вами. Более того, нередко прямо-таки физически ощущаю: задыхаюсь! Однако, согласитесь, нельзя сказать, что все в нашей стране или хотя бы большинство испытывают подобное ощущение от создаваемого духовного вакуума.

Может быть, суррогат воздуха — та развлекательная псевдокультура, о которой вы сами пишете и которая буквально заполонила ныне телеэкран и радиоэфир, эстраду и театральную сцену, оказывается не только приемлемым заменителем для массового потребления, но даже весьма желанным и вполне удовлетворяющим большинство? И жить, оказывается, можно, да еще и радоваться при этом…

Вад. К. В статье моей про создавшийся или, точнее, созданный парадокс написано. Ведь если одни с огромной тревогой вопрошают: «Где песня? Почему она исчезает?», то другие по поводу такого вопроса могут лишь недоумевать. Чем, дескать, недовольны, если песен полным-полно? В самом деле, ведь и на телеэкранах, и в залах, и даже на площадях, в том числе на Красной площади, вовсю звучат поющие кумиры и так называемые группы, вызывая бурный восторг юной толпы.

Ясно, есть песня — и «песня». Одну, относящуюся по природе своей к истинной, настоящей культуре, заменяют, как вы точно выразились, суррогатом.

Стране нужна духовная защита

Вик. К. В чем, на ваш взгляд, коренное различие подлинной, то есть одухотворенной, культуры и псевдокультуры, о которой мы сейчас говорим?

Вад. К. Функция последней, как я пытаюсь доказать, в основном «развлекательная». Она не приобщает человека к величию его исторического и вселенского бытия, не требует никаких усилий ума и души для переживания истинных основ и ценностей человеческой жизни в духовном смысле, а сводится лишь к пассивному, расслабленному восприятию очередной «моды».

Вот сейчас неспроста, конечно, приобрело такое широкое употребление это словечко — «расслабиться». Да что там, глава государства заявляет, что ему в храме — «комфортно»! Он, значит, во время литургии ничего не переживает, только испытывает «комфортное», удобное физиче-ское состояние от того самого «расслабления», которое теперь, выходит, для многих и есть наивысшая искомая ценность жизни. Гедонизм, стремление к удовольствию вместе с повышенным себялюбием становятся своего рода жизненной программой. Она может и не излагаться как программа, но утверждается, внедряется господствующими отношениями в обществе и, конечно, преимущественным направлением в сфере культуры.

Вик. К. Вернемся к собственно песне. Хоть я и моложе вас на пять лет, но здесь у нас немало общих воспоминаний. Война… У меня всё время звучит в душе то, что слышалось из радиорепродуктора в военные и первые послевоенные годы. Даже в этом детском возрасте было понятно: решается судьба страны. И вот песни — старинные русские, современные советские, которые мы слышали по радио каждый день, они (это мое тогдашнее чувство, а не возникшее позднее!) вместе с великой классиче-ской музыкой и высочайшим искусством художественного слова, которые тоже каждодневно доносило до народа радио, необыкновенно помогали стране устоять. Вы стопроцентно правы: «Не будет выдумкой утверждение, что защитой была в то время и песня — как для нас, так и для всей России». Но, может быть, теперь песня в том высоком смысле не нужна потому, что России не нужна защита?

Вад. К. Защита стране, в том числе духовная, требуется всегда. Духовное разоружение грозит смертельными опасностями. А военные годы мы вспоминаем в связи с песней по абсолютно понятной причине: в такое критическое время особенно очевидными становятся ценности истинные и мнимые. Если тогда, в детстве нашем, мы даже и не думали об этом, то уж не чувствовать-то было нельзя. Потому и восхищались — настоящим, и пели — настоящее.

Я в статье вспомнил, как мы, пятиклассники московской школы № 16, едем на грузовике за дровами — и поем. Пели и по ходу этой тяжелой для нас работы…

Вик. К. У меня в рязанской деревне было точно так же!

Вад. К. Еще важнее то, что песня жила на фронте, о чем мы узнаём из множества различных военных мемуаров. У маршала Жукова были любимые песни войны. Отвечая на вопрос о наиболее ценимых из них, он на-звал «Вставай, страна огромная…», «Дороги» и «Соловьи». Сказал, что это бессмертные песни, потому что в них отразилась большая душа народа. Свои любимые и самые любимые среди песенных сочинений военного времени были, я уверен, и у каждого солдата.

Вик. К. А вы какие выделяете?

Вад. К. Кроме названных Георгием Константиновичем, «В лесу прифронтовом», «Огонёк» и «Враги сожгли родную хату» Михаила Исаковского, «На солнечной поляночке» и «Давно мы дома не были» Алексея Фатьянова, «В землянке» Алексея Суркова, «Случайный вальс» Евгения Долматовского, «Тёмная ночь» Владимира Агатова… Обратите внимание, эти песни даже не столько о войне, сколько о спасаемом ею мире, о спасаемой дорогой сердцу жизни во всей ее полноте — от родного дома и любимой жены или девушки до желтого березового листа и поющих соловьев. Для нас во время войны в полном смысле решался вопрос жизни и смерти, что нашло отражение в тех песнях.

Вик. К. По-моему, они изумительны и совершенно уникальны, не сравнимы ни с какими другими…

Вад. К. Прошу заметить: у немцев, имевших, конечно, свои маршевые песни, не было таких лирических военных песен, какие были у нас. Я это знаю точно. И это говорит уже о каком-то весьма существенном качественном отличии нашего песенного искусства.

Уместно повторить, что наша песня — средоточие, то есть своего рода центр, ядро, где органически соединились ценнейшие достижения русской культуры. Такими наивысшими достижениями я считаю русское искусство слова, воплотившееся в нашей классической литературе, искусство русской классической музыки и русский театр. Вот наша песня — это именно триединство слова, музыки и певца, то есть артиста.

Могут возразить, что так обстоит везде. Однако я берусь доказать: не совсем так. Скажем, в прославленном итальянском пении, в знаменитом бельканто слово изначально отнюдь не играло ту главенствующую роль, как в песне русской, о которой Лев Толстой заметил: «…Русский мужик поет с убеждением, что главное в песне — слова, а мелодия только так, для ладу».

Разумеется, Толстой полемически заострил свою мысль, сказав, будто мелодия для нас не очень важна. Нет, музыка в песне как бы дает поэтическому слову крылья, помогает ему проникнуть в самую глубь души слушателя. Поэтому вместе с поэтами — авторами наших военных песен, которых я назвал, надо называть и талантливых композиторов, сочинивших соответствующую музыку. А когда сегодня вслед за крайним снижением значения и уровня песенного слова сводится на нет и мелодия, русская песня по существу уничтожается. И завершает этот процесс уничтожения качество «певцов», которых людям приходится слушать с телеэкрана, по радио и в концертных залах. Качество, прямо скажем, ужасающее, а для русской песни — просто погибельное!

Выкрики, завывания, взвизги, хрипение…

Вик. К. Вы называете в своей статье имена нескольких поистине всенародно любимых певцов, которых, кстати, во время войны мы с вами тоже постоянно слышали из радиотарелок: Козловский, Лемешев, Максим Дормидонтович Михайлов, Надежда Обухова, Мария Максакова… Они пели арии из опер, но вместе с тем русские народные песни, пели классические романсы, но в то же время лучшие песни советских композиторов и поэтов, рождавшиеся во время войны и затем в послевоенный период. Наверное, потому, что эти песни были любимы, хотя, конечно, у таких певцов всегда был особенно взыскательный отбор. Если уж пели, значит, достойно было их пения. А можно ли нынче говорить о каких-то истинно качественных критериях у современных певцов?

Вад. К. Если вы имеете в виду тех, которые, что называется, на слуху,— безусловно, ни о каких качественных критериях речи не может идти. Причем ни по отношению к тому, что исполняется, ни к тому, как исполняется. Всё это ниже самого низкого уровня, какой только можно себе представить.

Вик. К. Вот ваши определения: «выкрики, завывания, взвизги, хрипение, пускание слюней в микрофон и т.п., но не пение».

Вад. К. Да, да, я это подтверждаю, если иметь в виду именно тех распространившихся, невероятно распространившихся персон, которых сегодня почему-то называют — и они сами себя называют — певцами.

Вик. К. У вас-то это слово несет высокий смысл. Вы даже различаете: «певец» и «исполнитель».

Вад. К. Да, я считаю, что «исполнитель» выступает как бы не от себя лично, а просто повторяет тех, кто когда-то эти песни уже пел. Певец же совершает чудо воскрешения песни. Он не «исполняет», реконструируя некое прошлое, а именно поет — от себя, здесь и сегодня. Это я открыл, например, в замечательном певце Николае Александровиче Тюрине или вот теперь — в более молодом Александре Васине…

Когда-то я восхищался выступлениями вокального ансамбля «Русская песня» под руководством выдающегося музыканта Анатолия Ивановича Полетаева. Но теперь его сменила небезызвестная Надежда Бабкина, и ансамбль этот мне уже не хочется ни слушать, ни видеть. Однако именно теперь у него и появился широкий доступ на телеэкран!

Какой вывод следует? Чтобы в нынешних условиях «пробиться» на телевидение, русское пение должно настолько трансформироваться, настолько по существу извратиться, что в нем уже совершенно исчезает самое основное и ценное.

Словом, ситуация тяжелая, и особенно горька она для молодых, лишающихся возможности приобщения к отечественной культуре в лучших ее образцах. Когда я спросил Анатолия Ивановича Полетаева, можно ли каким-то образом «пробить» широкий выход на телеэкран дорогого для меня Николая Тюрина, в ответ услышал: для этого надо сломать всю систему. И, видимо, многоопытный Анатолий Иванович прав.

Я и сам по конкретным поводам не раз мог убедиться, что телеэкраном, откуда в основном получает сегодня «духовную пищу» большинство населения России, управляют лица, которые прямо-таки на дух не переносят русской песни. А между тем от них всецело зависит, что слушают каждодневно в своих квартирах миллионы людей, что им преподносят как настоящее и подлинно прекрасное, выдавая за него всевозможные безобразия.

http://gazeta-pravda.ru/content/view/8519/34/


Вернуться наверх
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Статьи Виктора Стефановича Кожемяко
СообщениеДобавлено: Пт авг 26, 2011 5:00 pm 
Не в сети

Зарегистрирован: Вт сен 28, 2004 11:58 am
Сообщений: 11254
«Отдавать священные чувства на поругание — это значит лишить страну будущего»

26.08.2011
Виктор КОЖЕМЯКО. Обозреватель «Правды».


Так, неожиданно для многих, заявил Эльдар Рязанов, назвав происходящее по отношению к нашей культуре катастрофой

Уверен, что заявления известного кинорежиссера, сделанные им на страницах правительственной «Российской газеты» (номер от 19 августа), станут действительно неожиданностью для многих. Ведь Рязанов известен не только как постановщик фильмов, пользующихся до сих пор всенародной любовью, но и как противник того строя жизни, при котором эти фильмы создавались.

Все последние двадцать лет, как и до этого, он был с теми, кто поносил советское время и социализм, прокладывая дорогу капитализму в нашей стране и всемерно способствуя его утверждению. Достаточно вспомнить подобострастный телехолуяж, сотворенный Эльдаром Александровичем перед президентскими выборами 1996-го — на ельцинской кухне, с поеданием котлеток от Наины Иосифовны.

И вдруг!..

Нет, я не буду это пересказывать и постараюсь ограничиться минимальными комментариями. Пусть говорит в основном сам Рязанов — дословно то, что высказал он в интервью обозревателю «Российской газеты» Валерию Кичину. Поводом для интервью, текст которого напечатан под уклончиво-ограничительной редакционной рубрикой «Мнение», стал переход в частные руки знаменитой советской киностудии «Ленфильм», давшей нашему кино, как признаёт обозреватель правитель-ственной газеты, немало шедевров.

Вообще-то самим по себе фактом очередной приватизации сегодня вряд ли кого удивишь. У нас ведь ныне действует принцип «Всё на продажу!» И как-то даже символично, что с продажей «Ленфильма» г-ну Евтушенкову совпал ещё один громкий торг — отторжение Министерством обороны в пользу некоего г-на Рубинера части охранной зоны легендарного музея-усадьбы «Архангельское». По воле случая — да нет, пожалуй, по логике теперешней жизни! — материал об «Архангельском» появился в одном газетном номере и даже на одной странице с материалом о «Ленфильме». А то, что оба они опубликованы 19 августа, то есть в день, с которого принято вести отсчёт «молодой», двадцатилетней «новой России», придаёт им расширительно итоговый, в некотором роде знаковый характер: как говорится, за что боролись…

Итак, читайте Эльдара Рязанова.

О продаже «Ленфильма», частном сознании и жлобах, которые определяют очень многое

— Продажа «Ленфильма» — это катастрофа для кинематографа и нашей культуры.

…Уже долго наблюдаю этот феномен: частное сознание. Оно сугубо утилитарно. Оно — плоское, целиком ориентированное на деньги. И для выколачивания прибылей готово играть на самых низменных инстинктах. Мы так много раз в этом убеждались, что и от продажи «Ленфильма» трудно ждать исключения из правила.

…Я плохо осведомлён о том, как шёл этот процесс (создание частных киностудий. — Ред.) в Америке и сколько жлобов стояло там на пути кино к тому, чтобы стать искусством. У нас эти жлобы определяют в массовой культуре очень многое. Я не говорю о конкретном человеке, который покупает «Ленфильм», — я говорю об этой среде людей невежественных, с грубыми вкусами, соображающих по части наживы, но мало что понимающих в кино. Я не верю в их благородство — для этого слишком мало оснований… Ни с одним бизнесменом общего языка мне найти еще не удавалось. Возможно, существуют невероятные исключения, но мне они не попадались.

О прибыли материальной и духовной

— Она (дорогая земля, на которой находится «Ленфильм» и где предполагают строить бизнес-центры, элитные дома и т.п. — Ред.), с точки зрения бизнеса, должна приносить прибыль. Но в том-то и дело, что есть вещи, которые не должны приносить денежную прибыль. Потому что они приносят другую прибыль — не материальную, а духовную. Ее никакими деньгами измерить нельзя. Это земля, которая имела отношение к Козинцеву, Москвину, Хейфицу, Юткевичу, Эрмлеру, Герасимову, Венгерову, Шостаковичу, Авербаху, Кошеверовой, Герману, Мельникову… Здесь снимались фильмы, которые делали славу нашему кино. Это место, как говорили прежде, «намоленное». Оно связано не только с прошлым — от него тянутся нити в сегодня и в завтра. Всё это разорвать — конечно, это преступление перед нацией. К тому же и обнародованная сумма, за которую покупают «Ленфильм», смехотворна: таких денег стоит хорошая квартира в центре Москвы или особнячок в Подмосковье. Одна только коллекция картин «Ленфильма» стоит в десятки раз больше.

О продаже заповедной зоны музея-усадьбы «Архангельское»

— Это действительно ужас. Я там не раз снимал — и на территории этой дивной усадьбы, и в театре Гонзаго. Эти места дороги каждому москвичу, да и всем россиянам. И то, что эти сокровища будут принадлежать очередному толстосуму, опять-таки нельзя назвать иначе, чем национальной катастрофой.

…В том и беда, что такие акции, как с «Ленфильмом», не только сами по себе преступны по отношению к нашей истории и культуре, но и открывают дорогу к новым преступлениям. Это низведение высокого искусства к ширпотребу.

О капитализме, социализме, традициях и сохранении национальных сокровищ

— Наш капитализм… какой-то уродливый. То, что я вижу вокруг, принципиально чуждо культуре. Культура массовая, дешёвая, захлестнувшая наше кино и ТВ, — возможно, такому капитализму к лицу. Но если говорить о настоящей культуре, то наш капитализм не выказал никаких признаков интереса к ней.

Теперь о традициях. Социалистические идеи плюс верившие в них люди дали миру советский кинематограф. Эти идеи развивались не только на воспевании советского строя, как сейчас утверждают, но и на критике «социализма с нечеловеческим лицом». Так рождалось кино, главный признак которого — оно живое! В этих идеях многое совпадало с общечеловеческими, с христианскими ценностями, хотя и называлось иначе.

В эти идеи верило огромное количество умных и талантливых людей — как можно отбрасывать их опыт! Тем более что в нём много здравого. Межнациональные отношения были значительно лучше, чем теперь. Заботы о детях было больше. Заботы о здоровье людей, о культуре. Даже тот социализм, что был у нас, по многим позициям превосходит наш хромой, но безудержно хищный капитализм. В СССР никогда не было проблемы денег для кино. Даже во время войны «Ленфильм» сохранили — как Эрмитаж и Русский музей, как одно из национальных сокровищ!

О нынешнем состоянии российского кино и священных чувствах по отношению к прошлому

(В ответ на реплику обозревателя «РГ»: «Оппоненты вам напомнят, как государство вмешивалось в творческий процесс, как давило на художников, как требовало поправок…»)

— Уж кто-кто, а я всё это испытал на себе. Но современные продюсеры заняты ровно тем же, только часто их требования бывают ещё нелепее и глупее. На их совести тот уровень, на который опустилось наше кино, потерявшее не только свои традиции, но и зрителя.

…На самом деле зрителей развращают. Я с отчаянием смотрю на то, как из нашего кино уходят такие понятия, как художественный образ, идея, сочувствие, милосердие, одухотворённость. А испарившись из кино, они уходят и из сознания людей. Режиссёры старшего поколения — Глеб Панфилов, Пётр Тодоровский, да и я тоже — чувствуют себя отодвинутыми от кинопроцесса. Не нужны наши знания, опыт. И зрители теперь судят о кинематографе по чудовищным сериалам, напоминающим плохую художественную самодеятельность.

…Но я ещё раз хочу подчеркнуть: существуют священные чувства по отношению к прошлому. Они позволяют нам ощущать себя его наследниками, хранителями национального культурного достояния. Ведь страну объединяют не только единство площади проживания и язык. Её объединяет культура, скрепляющая прошлое с настоящим. Отдавать эти всенародные чувства на поругание для того, чтобы богатели бизнесмены, — это значит лишить страну будущего.

НЕМНОГО В ЗАКЛЮЧЕНИЕ. Что добавить к сказанному народным артистом СССР, лауреатом Государственных премий СССР и РСФСР Эльдаром Александровичем Рязановым? Может быть, размышляя о том, чем вызваны такой сильный критический его всплеск в отношении нашего нынешнего дня и определённая переоценка советского прошлого, стоит вспомнить формулу Маркса: «Бытие определяет сознание»? Может, надо вспомнить также Ленина: «Жить в обществе и быть свободным от общества нельзя»?

Совершенно очевидно, что прежде всего сегодняшнее состояние нашего кино и российской культуры в целом вызвало столь бурную реакцию талантливого режиссёра. Но не только. Обратите внимание, как говорит он про межнациональные отношения, про заботу о детях, о здоровье людей… Все сравнения с прошлым советского времени — не в пользу «нашего хромого, но безудержно хищного капитализма». Оказывается, при социализме было лучше или даже «значительно лучше».

Конечно, Э.А. Рязанов далёк от идеализации «того социализма, что был у нас», но признаёт его превосходство «по многим позициям». И, говоря о социалистических идеях и веривших в них людях («огромное количество умных и талантливых людей»), он восклицает: «…Как можно отбрасывать их опыт!» В самом деле, разве можно?!

Сохраняется у Эльдара Александровича и наивная вера в какой-то иной, «хороший» капитализм: «Наш капитализм совсем не тот, что в Америке». Но, увы, это всё, как говорится, взгляд со стороны. Есть реальный капитализм со своими безжалостными, бесчеловечными законами, со своим железным принципом: «Ничего святого — всё на продажу!» Вот он всё и диктует.

И ведь суть того плачевного состояния, в котором оказалось некогда великое наше кино, не только в приватизации студий. Суть — во всей атмосфере жизни, которая утвердилась у нас за последние двадцать лет, где превыше всех идеалов стали деньги.

В такой атмосфере невозможно создать ни «Карнавальную ночь», ни «Берегись автомобиля», ни «Иронию судьбы». А вот, к примеру, «Старые клячи» (согласитесь, Эльдар Александрович) ни в какое сравнение с теми прекрасными фильмами советского времени идти не могут.

То же самое можно сказать и о работе других признанных киномастеров — имена некоторых из них названы Э.А. Рязановым. Сравните их творчество в советское время и в постсоветское. Небо и земля! Так далеко теперь до того высочайшего художественного уровня…

Случайно ли стал он недостижимым? Нет! Это — закономерность.

Да, «государство вмешивалось в творческий процесс», были редакторы, запреты на что-то. Однако, может быть, не всегда к худшему? Потому что ведь при этом было создано и навеки останется главное — замечательный художественный результат, выдающиеся фильмы, великое советское искусство.

А вот что делать сегодня, как выходить из такого поистине провального положения, в котором оказались страна и её культура, об этом, наверное, мастерам нашей культуры пора всерьёз задуматься.

http://gazeta-pravda.ru/content/view/8742/34/


Вернуться наверх
 Профиль  
 
Показать сообщения за:  Сортировать по:  
Начать новую тему Ответить на тему  [ Сообщений: 560 ]  На страницу 1, 2, 3, 4, 5 ... 14  След.

Часовой пояс: UTC + 3 часа


Кто сейчас на форуме

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и гости: 13


Вы не можете начинать темы
Вы не можете отвечать на сообщения
Вы не можете редактировать свои сообщения
Вы не можете удалять свои сообщения
Вы не можете добавлять вложения

Найти:
Перейти:  
cron
Powered by phpBB © 2000, 2002, 2005, 2007 phpBB Group
Русская поддержка phpBB