Высокие статистические технологии

Феодальная похлебка

Прошла четверть века правления «реформаторов», срок более чем достаточный, чтоб сделать заключение о действительных (а не дежурно заявляемых) целях, принципах и приоритетах построенной ими модели общества, суть которой раскрывается ярче всего в экономических отношениях, особенно в характере распределения доходов занятых. Для того чтобы изложение темы доходов обрело логичность, понятность и убедительность, начать придется с генезиса существующей модели хозяйствования.

Конец ХХ века: разгром России

Вспомним декларации и обещания «реформаторов». «Альтернативы переходу к рынку нет. Весь мировой опыт доказал жизненность и эффективность рыночной экономики. Переход к ней всецело диктуется интересами человека, и цель его – создать социально ориентированную экономику, повернуть все производство к запросам потребителя… Только рынок в соединении с гуманистической направленностью всего общества в состоянии обеспечить удовлетворение потребностей людей, справедливое распределение благ, социальные права и гарантии граждан, укрепление свободы и демократии». («Основные направления стабилизации народного хозяйства и перехода к рыночной экономике», принятые Верховным Советом СССР 19.10.1990)
Так убеждали доверчивый народ отвернуться от социалистической идеи и согласиться на болезненную операцию по смене общественно-экономической ориентации на капиталистическую, за которой якобы сразу следует рыночный рай. 29 декабря 1991 года, за три дня до начала этой операции, названной «углублением экономических реформ», президент России Б.Н. Ельцин патетически восклицал с телеэкрана: «Мы вступаем в 1992 год. Это год особый. Нам предстоит создать основы новой жизни. Говорил не раз и хочу повторить: нам будет трудно, но этот период не будет длинным. Речь идет о 6–8 месяцах».
Но прошли отведенные на операцию месяцы, далее пошли годы, и выходящие из состояния политического наркоза «прооперированные» обнаружили себя до нитки обобранными и прикованными, как списанные лошади, к вороту колодца, который они и обречены вращать вечно за жалкую похлебку.
Ядром «реформаторов» оказалась компания космополитов и русофобов, которые люто ненавидят советский строй и духовные ценности русской цивилизации за то, что они ущемляют их либеральные права и свободы на грабеж страны и народа. Декларации и обещания «реформаторов» оказались циничным враньем и грандиозным мошенничеством; они вывели страну из социализма, но не привели ни к какому благоденствию. Целью «реформаторов» являлось не развитие, а разграбление страны. Состояние, в которое они ввергли Россию, наиболее точно можно определить теми словами, что были сказаны В. Януковичем в марте сего года в отношении Украины: страна разделена на победителей и побежденных. Аллегорически Россия представляется мне в виде буйвола с иллюстрации в книге какого-то путешественника: огромный буйвол лежит на животе на земле и высоко поднятой головой в последний раз обозревает саванну, а вокруг него расположился небольшой прайд львов, которые мощными ударами лап уже сломали ему хребет и теперь приступают к пиру на теле жертвы. «Победители» видели в России именно поверженную жертву. Хищники-«победители» гораздо страшнее хищников-оккупантов, которые планируют использовать завоеванную страну вечно.
Получив власть, «реформаторы-победители» сбросили маски радетелей за народ, расстреляли недовольных из танков и занялись грабежом и уничтожением «этой» страны и «этого» народа, причем в таких масштабах и с такой жестокостью, что ущерб от их деяний намного превзошел ущерб России от страшной войны 1941–1945 гг. Уничтожению и разграблению подверглось все – экономика, наука, образование, здравоохранение, оборона, культура, мораль, вера в справедливость, национальные ценности и традиции; были резко урезаны социальные, гражданские, политические права людей, доходы населения обрушились в разы, начался геноцид народа, который был частью программы «реформ».
С целью отстранения граждан от приватизации государственной собственности «реформаторы» пошли на беспрецедентные в мировой истории массовые преступления: конфисковали советские сбережения людей и организовали живодерскую всероссийскую акцию по невыплате зарплат работникам на срок до полугода и более, чтобы за бесценок забрать у голодных людей ранее выданные приватизационные чеки и акции предприятий. Безденежье и нищета тогда достигли таких масштабов, что солидные и уважаемые люди ездили на работу на общественном транспорте зайцем, а после работы страшились возвращаться домой на глаза голодных детей. Наши выдающиеся деятели искусства и науки, гордость нации, торговали на рынках, мыли полы во дворцах нуворишей. Граждане России вправе заявить «реформаторам»: такие унижения, истязания, издевательства, преступления против нации не имеют сроков давности, мы их НЕ ЗАБУДЕМ, НЕ ПРОСТИМ!
«Реформаторы» щедро делились «этой» страной с хищниками «цивилизованного мира», куда они планировали переметнуться с награбленным из превращенной в пустыню России, где они уже приобретали дворцы, бизнес и спортклубы, селили семьи, давали отпрыскам воспитание и образование в среде чужой культуры, готовя свой род к ассимиляции в западный мир, издавна бредящий мечтой об уничтожении русской цивилизации. Для того чтобы выслужиться перед новыми хозяевами, «реформаторы» уничтожали страну с особым изуверством: ценнейшее оборудование лучших промышленных и оборонных объектов страны сдавалось в металлолом, а здания разбирались, чтобы исключить любую возможность восстановления и не оставлять памятников и свидетельств преступлений.
Апогей разграбления и разрушения был достигнут к 1998 году: страна была ввергнута в дефолт, производство за период «реформ» упало более чем вдвое (причем выпуск сложной продукции практически прекратился), доходы населения обрушились в 3–4 раза, а естественный прирост по миллиону человек в год сменился убылью по миллиону человек в год. Именно тогда «реформаторы» осознали, что свалившиеся в их руки богатства оказались так велики, что проглотить их «кавалерийским наскоком» даже с применением самых жестоких и негуманных методов невозможно, а оставить жалко и нерационально, что от методов дикого грабежа надо переходить к рассчитанной на длительный период стратегии утилизации богатств страны.

Создание модели хозяйствования для России

На современном этапе развития человечества наука выделяет две общественно-экономические формации, два способа организации общества– капитализм и социализм. Выбор общественно-экономической формации, в которой желает жить общество и в рамках которой имеет право действовать государство (государственная бюрократия), и есть основное назначение конституции. «Реформаторы», стремясь легитимироваться, составили Конституцию РФ (1993), но не определили в ней государство ни социалистическим (поскольку ненавидели социализм), ни капиталистическим (поскольку страшились негодования народа), и таким образом вывели коренной вопрос конституции о пути развития страны из компетенции народа – источника власти и превратили его в карт-бланш для любой политической силы, приходящей к власти. Такая конституция опасна тем, что одна политическая сила, придя к власти, будет тащить страну в сторону капитализма и приватизации, а другая, пришедшая ей на смену, – в обратную сторону, к социализму и национализации; страна окажется в хаосе нескончаемых реформ и будет крутиться на месте без развития. Но в действительности положение оказалось много хуже: пришедшие к власти силы получили возможность распоряжаться богатствами страны и судьбой нации в своих корпоративных, сословных и даже личных интересах.
В капиталистическом, как и в любом другом цивилизованном государстве приоритетом и высшей ценностью является нация, а решение национальных проблем есть главная функция и задача государства. Лидеры ведущих капиталистических стран Д. Трамп и Т. Мэй сразу после вступления в должность заявили, что пойдут на непростые решения ради того, чтобы в их странах жилось хорошо всем, а не только привилегированным слоям общества, а главным лозунгом Лейбористской партии в последней избирательной кампании Великобритании было повышение налога на богатых (притом что он и так достигает 47%).
Совсем другое отношение к народу в государстве, преследующем цель утилизации страны в интересах «победителей», рассматривающих народ не как цель, а как средство достижения цели, как трудовой ресурс, который наряду с природными и производственными ресурсами потребляется в процессе производства благ для «победителей». «Победители» в зависимости от личных склонностей к различным видам деятельности разделились, и ныне представляют альянс высшей бюрократии и крупного бизнеса. Президент РФ В.В. Путин в первом же ежегодном Послании Федеральному Собранию 8 июля 2000 года провозгласил приоритет для государственной бюрократии интересов крупного бизнеса. Из шести провозглашенных главных задач государства пять направлены на расширение и защиту прав и свобод бизнес-сообщества, и только одна, шестая, посвящена народу и предусматривает прекращение «всеобщего государственного патернализма» и «сокращение избыточных социальных обязательств». Сразу после инаугурации В.В. Путин с великим энтузиазмом принялся за строительство модели эффективной утилизации страны в интересах «победителей»: снижение ставки налогов на сверхдоходы, монетизация льгот, Трудовой кодекс, пенсионная реформа, Жилищный кодекс, ограничение политических прав одной нации, платное образование и лечение, новые поборы с населения, превращение законодательной и судебной власти в послушные инструменты государственной бюрократии и крупного бизнеса.
Но в народе поддерживается наивная вера в то, что Россия, как обещано, вступила в благородный клуб стран с рыночным укладом, живет одинаковыми с ними принципами, ценностями, идеями и правилами и неизбежно обретет одинаковый со странами клуба уровень благосостояния граждан; надо лишь сцепив зубы терпеть и ждать, ждать и терпеть. Истинные цели и планы государства «реформаторов» афишировать опасно, а вранье быстро откроется и ударит по имиджу власти; вот потому государство и избрало «оригинальную» стратегию: никакого вранья народу, никаких обязательств перед гражданами, никаких заявлений о целях, планах, стратегии развития. Но атмосфера неизвестности пункта, в направлении которого дрейфует страна, порождает в гражданах естественное чувство страха перед будущим, ибо судно, движущееся без ясного маршрута, обречено погибнуть на рифах.
Уже целое поколение россиян прожило в глубокой бедности, в условиях «ценовой недоступности» для них даже таких простых человеческих радостей и удобств, как такси, ресторан, отель, поездка к родственникам и пр. (не говоря уже о приобретении дома, создании обеспеченной семьи, достойном питании и лечении), а в обществе стал привычным уникальный российский феномен – нищий работник. Уже пора сообразить, что ждать и терпеть далее совершенно бесполезно, что внедренная модель хозяйствования имеет целью бесконечный рост доходов победителей за счет бесконечной минимизации трат на страну за счет вечного ограничения доходов населения уровнем физического выживания и балансирования на грани социального взрыва, что эта цель будет достигаться при любом состоянии экономики, что эта модель принципиально отвергает курс на реальное развитие страны и нации как посягательство на потоки персональных доходов «победителей».
Вот довольно свежая иллюстрация к сказанному: в 2008 году учрежден Фонд национального благосостояния, предназначенный для обеспечения устойчивости механизма пенсионного обеспечения. И хотя по состоянию на начало 2016 года в Фонде имелось 5227 млрд рублей, с этого года размеры пенсий были сокращены на 10% (600 млрд рублей в год), но одновременно государство выдало 827 млрд рублей помощи банкам.

Утилизация и капитализм: соревнование двух систем

Для того чтобы доказать специфичность российской модели, сопоставим динамику ее и мировой капиталистической (34 страны ОЭСР) модели за период 1990–2016 гг. по трем основным показателям, характеризующим благополучие, – производство, сохранение населения и зарплата работников (графики 1, 2 и 3).
Все три графика демонстрируют явную неконкурентоспособность российской модели.

<p>График 1</p>График 1

График 1 наглядно показывает, что для утилизационной модели характерна стагнирующая и даже падающая экономика. Наблюдаемый в 2000–2008 гг. некоторый подъем производства носил в основном бухгалтерский характер: произошел временный подъем мировой цены на нефть, на долю которой приходится до 80% стоимости российского экспорта и до 60% доходов бюджета России. Ныне по общему объему производства Россия отброшена на 40 лет назад, а по выпуску сложной продукции (станков, тракторов и др.) – на 80 лет назад. Утилизационная модель хозяйствования способна иногда к оживлениям на узких направлениях, обещающих высокие доходы «победителям» (строительство газопроводов, освоение запасов Арктики, производство вооружений по советским разработкам и пр.), обеспечивающих защиту их собственности или удовлетворение прихотей (грандиозные спортивные стройки, «египетские пирамиды» в честь своих лидеров и пр.), но это не оказывает существенного влияния на тренды в экономике и уровень жизни населения.
«Реформаторы» ощущают, что застой во всех сферах жизни страны, характерный для модели утилизации, подрывает доверие к ним внутри страны и за рубежом; они ищут и не могут найти какой-нибудь хитрый вариант «структурной перестройки экономики» (кажется, на этом нас уже разводили), при котором их положение и потоки доходов не будут затронуты. Но реальный, не имитационный прогресс в экономике при нынешнем государстве совершенно невозможен по ряду объективных причин.
Первая. Реальное развитие экономики требует строгого учета, мобилизации и контроля эффективности использования всех ресурсов страны, перенаправления финансовых потоков с персональных кубышек на решение национальных задач, очистки власти от воров и коррупционеров, компрадоров и предателей, околонаучных прогнозистов и имитаторов деятельности, от любителей удовлетворять личные хобби за счет бюджета страны и замену их на профессиональные национальные кадры с другими целями, нравственными установками и моралью. Короче, реальное развитие экономики начинается с ликвидации модели утилизации и устранения ее бенефициаров.

<p>График 2</p>График 2

Вторая. Реальное развитие экономики невозможно без наличия механизмов влияния на экономику, но утилизационная модель уничтожила органы и инструменты управления экономикой как бесполезные и даже вредные и заменила их фикцией рыночного саморегулирования. Она низвела государство с пьедестала руководителя и организатора национальной экономики до роли служки при узкой группе аморальных воротил крупного бизнеса, расхитивших достояние страны и присваивающих прибыль экономики, которая ранее служила интересам всего общества. Министерствам ничего не остается делать, как имитировать деятельность посредством бумаготворчества и околонаучного прогнозирования «факторов развития»: мировых цен на нефть, курса рубля, динамики ВВП, размеров инфляции и пр.
Время от времени руководство государства с большим удивлением узнает некоторые новости о России: что стратегические аэропорты, крупнейшие шахты, банки и пр. принадлежат каким-то засекреченным зарубежным собственникам; что выпуск стратегического титана на много лет вперед продан США; что российские заводы с долей участия немецкой фирмы «Сименс» во исполнение наложенных западными странами на Россию экономических санкций не имеют права принимать участие в изготовлении оборудования для Крыма и т.д. На «теледебатах» кандидатов на пост президента страны в 2012 году была озвучена доля иностранного капитала в нашей экономике в размере 90%, и она не встретила никакого возражения. К предстоящим выборам президента страны 2018 года готовится программа структурной перестройки экономики, разработчик которой А. Кудрин предлагает в течение ближайших пяти лет… дораспродать остатки государственной собственности в темпе по 700 млрд рублей в год.
Третья. Реальное развитие экономики невозможно без опытных профессиональных кадров, которые в государстве отсутствуют. Государственной бюрократией утеряна сама культура управления; ныне на высоких постах стало модным рассаживать молодых финансистов-бухгалтеров, умеющих «уп­равлять деньгами», но не имеющих представления о том, как надо управлять экономикой и тем более как ее развивать. Государственная бюрократия обленилась, она ушла из экономики, надеясь, что за нее будет работать рынок; ей явно невдомек, что от изложения идеи на бумаге до практической реализации – огромная дистанция, что далее должен следовать тяжелый и самоотверженный труд руководителей всех уровней, увлеченных высокой идеей и способных зажечь ею коллективы людей, – это хорошо понимали и умели делать советские руководители.

<p>График 3</p>График 3

Вот один из недавних образчиков работы государства: постановлением правительства от 22.07.2013 №614 было объявлено о введении с 1 июля 2014 года порядка прогрессивной оплаты потребления электроэнергии населением (против введения этого порядка выступала газета «Советская Россия» 27.03.2014), и начата ее пилотная обкатка в семи регионах. Но вскоре постановлением от 25.02.2014 №136 правительство перенесло срок введения порядка на два года, а затем постановлением от 29.02.2016 г. №151 сообщило, что этот порядок «может не устанавливаться и не применяться». Дилетантская и авантюрная акция правительства позорно провалилась, но никто из высоких чиновников не ответил за это карьерой, не извинился публично за бессмысленное издевательство перед региональными и местными чиновниками, которые бились над внедрением системы, а также перед перепуганным перспективой новых поборов населением. А сколько еще такой пустой работы типа «бег на месте» делает государство!
Государственная бюрократия, чувствуя неприятие народом и шаткость нынешней модели хозяйствования, торопится выжать из рабочего места побольше персональных легальных и нелегальных доходов, а на вопросы государственной важности смотрит с «личной колокольни»: как бы не обидеть зарубежный истеблишмент, составляющий санкционные списки невъездных в «цивилизованный мир», хранящий сбережения бюрократии и решающий вопрос о ПМЖ.
Государство загнивает, потому что в нем царит безнаказанность, оно не очищается от неумех, бездельников и хапуг, от руководителей, которые искренне уверены, что существуют только два источника «развития» страны: а) высокие мировые цены на нефть и б) «правильный» подбор статистических показателей (кстати, указом президента РФ от 03.04.2017 №141 Росстат передан в подчинение Минэкономразвития, оценку работы которого он призван давать; так что скоро «заживем еще лучше»).
Замена модели экономики, конечно, необходима, но не та замена, которую может предложить нынешняя политическая и экономическая элита, тяжело и неизлечимо больная очень опасным (для страны) преклонением перед величием и универсальностью для человечества моделей общества и экономики, выработанных западной цивилизацией.
По утверждению социолога К. Касьяновой, основные принципы российского рынка перенесены к нам из модели хозяйствования, выработанной одной, западной, культурой, которая не является универсальной и высшей формой хозяйствования, которая опирается на ценности своей культуры, обращена к низменным сторонам человеческой души, индивидуализму, стяжательству, приоритету индивидуального над национальным, несправедливого над честным. Эта модель не отвечает нашему социальному архетипу, нашей этнической культуре, нашим национальным ценностям; у нас всегда презирали людей, помешавшихся на прибыли. Русский культурный элемент считает эту модель аморальной и уклоняется от активного участия в ней, потому что в ней он «чувствует внутреннюю неудовлетворенность и внешнее неодобрение со стороны окружающих», а потому у нас «на рынок устремляется элемент акультурный, а также элемент инокультурный». (Касьянова К. О русском национальном характере. М., 2003. С. 85, 456)
Об аморальном характере рыночной модели, выработанной западной культурой и для западного архетипа, предупреждают популярнейшие в мире учебники рыночной экономики: «Рыночная система – это бесстрастный механизм; она не имеет совести, не приспосабливается к моральным нормам, определяющим, что есть беспристрастное и справедливое распределение доходов». (Макконнелл К., Брю С. Экономикс. М., 1991. Т. 2. С. 279)
Элиза Ожешко утверждала, что производство должно существовать на первооснове и морали общества (порядок и честь, ощущение справедливости, признание взаимных обязанностей, забота об общественном благе), а если этого нет, то «само материальное богатство уменьшается и должно уменьшаться, а средства, источники жизни начинают высыхать в самых глубинных своих истоках... Народ, который сегодня остался без чести, завтра останется без хлеба». Сегодня мы на практике видим, насколько права писательница.
На естественный вопрос о том, как возникают разные социальные архетипы в обществе людей, которые прошли одинаковую жизненную практику (одни детские сады, школы, дворовые компании, институты, и пр.), попытался дать ответ ученый Б.Ф. Поршнев, предложивший этическую теорию антропогенеза, согласно которой только у человека имеются верхние части префронтального отдела лобных долей коры головного мозга, которые наделяют человека этикой – моралью, совестью, стыдом, состраданием и т.д. Для индивидов, у которых эти части мозга отсутствуют, характерно особое мышление; они, например, считают вполне естественным и полезным уничтожение «ненужных» людей по этническому или сословному признаку (А. Гитлер, М. Тэтчер, Е. Гайдар), и именно они, придя к власти, несут людям войны, эксплуатацию и нищету.
Если отбросить акции прикрытия «реформаторов» в виде некоторых нерадикальных послаблений населению, то мы обнаруживаем, что российская модель утилизации, по сути, не предлагает гражданам ничего иного, кроме как все богатства страны и все силы народа без остатка отдать на обеспечение счастливой жизни клана «победителей» в лице абрамовичей-сечиных-улюкаевых и др. Но такая цель, такая «национальная идея» не воодушевляет людей, причем не только на трудовые успехи, а также ставит под сомнение и готовность людей защищать такое государство от внутренних и внешних врагов.
График 2 показывает, что за последнюю четверть века среднегодовая численность населения стран ОЭСР увеличилась на 19,8% (211,201 млн человек), а в России (без учета Крыма и Севастополя) упала на 2,5% (3,627 млн человек), несмотря на приток мигрантов – 6,754 млн человек. Общие (с учетом неродившихся) демографические потери России за период с 1 января 1992 года по 1 января 2017 года составили 36,5 млн человек. При отсутствии «реформ» и сохранении естественного прироста населения на уровне советского периода численность населения России на начало 2017 года составила бы 183,3 млн человек (с Крымом и Севастополем), и страна имела бы дополнительно 20 млн работников, так необходимых для развития экономики огромных территорий Сибирского и Дальневосточного федеральных округов, где ныне трудятся всего 12,2 млн работников. Но эти силы могут быть полезны только для модели развития, а не утилизации.
График 3 показывает, что нынешние заработки подавляющей части работников страны (84%) составляют менее половины заработков советского периода и что при отсутствии «реформ» они могли бы быть втрое выше. Вопрос о заработках работников имеет для утилизационной модели принципиальное и наиважнейшее значение, а потому остановимся на нем подробнее.
Существует два главных персональных источника доходов:
а) доходы от труда, которые являются основными для населения. Именно материальными продуктами труда, а не биржевой маржой (постиндустриальная экономика) и не картинками с интернета (цифровая экономика) кормится население;
б) доходы от собственности, которые являются основными для «победителей». Они возникли в России с приходом к власти «реформаторов», суть их состоит в присвоении в частную собственность прибыли экономики, т.е. продуктов общественного труда, которые ранее служили интересам всей нации.
Сначала разберемся с доходами от труда, с заработной платой работников.

Две категории работников

Согласно исследованиям экономик передовых стран мира, проведенных ОЭСР, расходы на оплату труда составляют 21,6% оборота (выручки) предприятия, а валовая (до уплаты налогов) операционная прибыль – 9,3%. Легко сообразить, что если наемным работникам выдавать половину заработанного, то прибыль собственников удваивается; иначе говоря, таким нехитрым способом «эффективность» предприятия резко повышается. Но урезание зарплаты надо проводить не для всех наемных работников; от него надо освободить менеджмент, который необходим собственнику для обеспечения нормального функционирования модели хозяйствования, а потому должен быть приближен и прикормлен. Вот так при утилизационной модели хозяйствования возникло разделение занятых на две категории: а) ординарные работники, получающие урезанную зарплату, и б) высокооплачиваемые занятые или менеджеры, получающие доход, включающий полную зарплату, да еще и добавку к ней. К менеджменту формально относятся и те собственники предприятий, которые занимают на предприятии оплачиваемую должность.
Идея нормальности раскола общества по доходам на категории или касты уже прочно внедрена в сознание народа. 18 декабря 2014 года, отвечая на замечание журналистки об аморальности запредельных доходов руководства госкорпораций при наличии в стране множества бедных, президент РФ Путин заявил, что считает это положение правильным, потому что доходы российского высшего менеджмента должны соответствовать доходам аналогичных зарубежных менеджеров. И ни у президента РФ, ни у кого-то другого не возникло даже мысли о вопиющей неконституционности этого заявления, что президент РФ, по сути, провозгласил наличие в стране некой высшей касты лиц, для которых у государства есть отдельные нормы и правила (включая отдельную систему пенсионного обеспечения), которые не распространяются на остальное население страны, не заслуживающее права на заработки и пенсии мирового уровня. Одновременно граждане были шокированы сообщением о том, что высокие чиновники уже пресытились своими доходами, они их даже не считают и не знают.
Если в «дореформенной» России неравномерность распределения заработков (соотношение средних заработков 10% самых высокооплачиваемых работников и 10% самых низкооплачиваемых работников) составляла 3,5 (1986 год), а ныне в странах ОЭСР она составляет в среднем 3,7 (с колебаниями от 2,2 в Италии до 5,0 в США), то в процессе российских «реформ» к 2001 году этот показатель достиг чудовищных размеров – 39,6, которые ближе к рабовладельческому и феодальному укладам. Для того чтобы закамуфлировать этот позорный для цивилизованного государства факт, Росстат в 2003 году «исправил» национальную методику определения этого показателя, исключив из учета более половины доходов высокооплачиваемых работников (бонусы по итогам работы за год, оплату из средств предприятия расходов на отдых, приобретение жилищ и др.). Тем не менее проблема осталась: в 2015 году неравномерность заработков в России составила при определении по новой методике 15,6, а по прежней – 34,3.
Раскол по доходам двух категорий занятых в России имеет качественный характер, что делает некорректным рассмотрение их как единого целого, показывает, как некорректно оперировать средними показателями для групп, включающих рабов и рабовладельцев, крепостных и помещиков, мух и слонов, поскольку такие средние показатели не относятся ни к одной из категорий, ничего не показывают и нигде не применимы. Но эту простую истину доныне не желает признавать Росстат, упорно поставляющий обществу бессмысленные средние показатели.
Разделение занятых на категории по доходам позволяют сделать данные обследования заработков, проведенные Росстатом в апреле 2015 года, которые показывают, что если построить всех занятых страны в ряд в порядке возрастания заработков, определяя положение каждого занятого в ряду в процентах от начала ряда, то обнаруживается, что до занятого с положением в ряду 84% (его заработок составляет 1,48 среднего по стране) идет плавное повышение заработков, но затем следует их буквально гиперболический взлет.
В 2015 году фонд официальной (очищенной от необоснованно включаемых в фонд Росстатом скрытых доходов теневого бизнеса и преступного мира) заработной платы страны составил 21,638 трлн рублей, а численность эквивалентных (т.е. в пересчете на полную занятость) работников – 68,495 млн. Следовательно, официальный средний месячный заработок полностью
занятого работника в России составил 26,326 тыс. рублей; но, как показано выше, эта средняя цифра ни к какой категории не относится и нас интересуют заработки по категориям занятых:
а) ординарные работники (84%, или 57,536 млн эквивалентных занятых) имели средний месячный заработок 18 132 рубля, или 715 USD (USD – доллар США по паритету покупательной способности в сфере частного потребления), или 0,69 среднего заработка по России, или 0,21 среднего заработка по странам ОЭСР (он составил 3438 USD);
б) высокооплачиваемые занятые (16%) имели средний месячный заработок 69 343 рубля, или 2734 USD, или 2,63 среднего по стране заработка, или 0,80 среднего заработка по странам ОЭСР. Заработок высокооплачиваемых занятых корректнее называть доходом, ибо он включает собственно заработок и ренту в виде присвоенной части заработков ординарных работников. Основную часть высокооплачиваемых занятых составляет менеджмент, или, по терминологии Росстата, «руководители органов власти и управления всех уровней, включая руководителей организаций», численность которых составляет 6,253 млн. Но вследствие специфики российской искривленной экономики в группу высокооплачиваемых попадает еще и часть занятых двух групп:
1) проживающие в метрополии. Так, в Москве (6,762 млн занятых) уровень вознаграждения за труд в 2,6 раза выше, чем в других 16 регионах ЦФО. Попутно заметим, что в Москве также выше, чем в других регионах ЦФО, бюджетная социальная поддержка на душу населения в 8,4 раза, поддержка ЖКХ – в 6,8 раза и т.д. Такой неконституционный перекос в плате за труд и подушевом бюджетном обеспечении между метрополией и провинцией создан посредством положений двух законов: а) пункта 2 статьи 54 Гражданского кодекса РФ, гласящего: «Место нахождения юридического лица определяется местом его государственной регистрации… Государственная регистрация юридического лица осуществляется по месту нахождения его постоянно действующего исполнительного органа» и б) пункта 2 статьи 11 Налогового кодекса РФ о постановке организаций на учет в налоговом органе по месту нахождения. Поскольку все крупнейшие предприятия страны зарегистрированы в Москве и там же платят налоги, то оказалось, что в бюджет Москвы поступает 23% налогов на прибыль предприятий страны и 25% налогов на доходы физических лиц страны. Становится понятным, откуда у Москвы появились средства на осуществление грандиозной программы сноса 30 млн м2 пригодного жилья и замены его на более комфортное (для справки: доля ветхого и аварийного жилья составляет в Москве 0,3%, а в целом по стране – 2,5%, или 88 млн м2);
2) занятые в секторах экономики, являющихся приоритетными для утилизационной модели, а именно в финансовом (1,6 млн занятых) и в добывающем (1,5 млн занятых), где уровень вознаграждения за труд в 2,1 раза выше среднего по стране. О масштабах вознаграждений за труд в банковской системе говорит, например, такой факт: за посещение каждого заседания Наблюдательного совета Сбербанка России (в совет входят А.Г. Силуанов, А.Л. Кудрин и др.) член совета получает около 1 млн рублей. (Годовой отчет Сбербанка за 2016 год. С. 131)
Средний заработок высокооплачиваемых занятых вчетверо выше среднего заработка ординарных работников. Он оказался далеко за границами графика 3, и его не удалось показать графически.

Минимальный размер оплаты труда

Отношение государства к народу не как к высшей ценности, цели, приоритету своей деятельности, а как к предмету использования и потребления, средству для достижения главной цели четко проявляется в государственной политике регулирования минимального размера оплаты труда (МРОТ). Почти двадцать лет этот показатель носил чисто ритуальный и символический характер, его мизерность (3–10% нищенской средней зарплаты по стране) была для бюрократии просто формой куража над работниками, а для работников – предметом насмешек. Только с 2010 года МРОТ стал ощутимо расти и к 2015 году достиг 5965 рублей (235 USD), что составило 17% среднего заработка по стране, или 57% прожиточного минимума трудоспособного населения (10 455 рублей).
Исторические архивы донесли до нас систему организации заработков в начале прошлого века в Российской империи на Обуховском заводе (Санкт-Петербург): там пятая (низшая) категория оплаты труда рабочего равнялась прожиточному минимуму семьи из трех человек, а первая (высшая) была в 2,5 раза больше. Согласно такому цивилизованному подходу, МРОТ в России в 2015 году должен был составлять 29 103 рубля (1148 USD), или впятеро выше установленного государством; ныне заработок 72% работников России находится ниже прожиточного минимума семьи из трех человек (интересно, что в 2015 году средняя по странам ОЭСР установленная законом минимальная зарплата составила 1157 USD).

Производительность труда

Президент РФ сетует на низкую производительность труда в России. Это и понятно: эффективность утилизационной модели низка (доходы «победителей» растут медленно), метод ее подъема путем выжимания последних соков из работника уже исчерпан (доходы многих граждан находятся на уровне физиологического выживания), и остается только путь повышения производительности труда работников (при сохранении неизменности их заработков). Экономика на призывы о подъеме производительности не реагирует, и производительность год от года падает. Но упомянутый призыв президента РФ имеет и другую цель: дать понять населению, что в низком качестве жизни виновато оно само, поскольку не желает работать производительно. Этот вопрос нуждается в серьезном рассмотрении.
В 2015 году в среднем по капиталистическим странам ОЭСР производительность составила 51,05 USD (на такую сумму средний работник производил ВВП за час) с колебаниями по странам от 20,2 USD в Мексике до 96,4 USD в Люксембурге. В России в тот же год производительность составила 24,39 USD, или 47,8% уровня стран ОЭСР. Некоторые «эксперты» (в их числе и один знаменитый космонавт) утверждают о генетической непригодности нашего народа к эффективному труду, о том, что у нас «отсутствует культура труда» и мы склонны к мечте о халяве в виде скатерти-самобранки, золотой рыбки и пр. (ОТР, 18.07.2017). Но объективный взгляд на вопрос показывает следующее:
а) производительность труда по стране в целом зависит не от граждан, а от государства, которое ушло из экономики, которое к 2015 году довело численность работников органов власти до 2,176 млн человек (в 1990 году их было 0,882 млн), которое посадило миллионы самых молодых и крепких людей на охрану государственных организаций, частной собственности и VIР-персон. Дело дошло до создания на частных предприятиях собственных служб безопасности, шпионящих за профсоюзными активистами и «политически опасными» работниками;
б) производительность труда на каждом отдельном предприятии зависит не от работника, а от собственника предприятия, в исключительную компетенцию которого входит принятие технических и финансовых решений по организации и техническому оснащению труда;
в) в российском ВВП доля реального производства составляет 36,5%, а в странах ОЭСР только 24,0%; доля реального продукта в труде российского работника в полтора раза выше, и в нем значительно меньше дутого виртуального продукта в виде т.н. услуг (доходы банков, маржи бирж, наценки торговли и пр.);
г) по причине сурового климата и огромности территории затраты труда на производство в России объективно выше, чем в странах с мягким климатом и близостью морей;
д) и, наконец, в предвоенные, военные и послевоенные 1930–1950-е гг. наш народ показал, на какие великие дела в экономике он способен под руководством талантливых организаторов производства и твердых борцов с расхитителями народного достояния.

Цена труда

В 2015 году средний месячный заработок работника стран ОЭСР составил 3438 USD (с колебаниями по странам от 1667 USD в Венгрии до 5031 USD в Люксембурге), а в России – 1038 USD. Если перевести месячные заработки в часовые (в России рабочий год на 11,6% длиннее, чем в среднем по странам ОЭСР), то получаем, что средний часовой заработок в странах ОЭСР составил 23,36 USD, а в России – 6,32 USD, или 27,1% уровня стран ОЭСР. Возникает естественный вопрос: почему российский работник, работая примерно вдвое менее производительно, чем работник стран ОЭСР, получает за труд почти вчетверо меньше, чем работник стран ОЭСР? Проще говоря, если за выпуск продукции на 1 USD работник стран ОЭСР получает 0,46 USD, то российский работник за ту же работу получает 0,26 USD, или только 56,3% заработанного, исходя из мировых норм платы за труд. Значит, утилизационная модель хозяйствования эксплуатирует работника гораздо жестче капиталистической.
Но в России существуют две категории занятых, и вся указанная недоплата за труд приходится исключительно на ординарных работников (84% занятых), которым достается только 39,0% заработанного по мировым нормам. Всего за 2015 год российским ординарным работникам недоплачено 19,626 трлн рублей (774 млрд USD, или $322 млрд по курсу). При этом собственники предприятий (включая государство) получили неосновательное обогащение в том же размере, а бюджет недосчитался 4,907 трлн рублей подоходного налога и социальных взносов, которые подлежали бы удержанию с невыплаченной части зарплаты.
Обидно то, что наши бывшие соратники по социалистическому лагерю – страны Восточной Европы Эстония, Латвия, Литва, Польша, Чехия, Словакия и Венгрия, – покинувшие социализм одновременно с нами и двинувшиеся к капитализму, имея ныне близкие к российским экономические показатели и условия труда (но не имеющие огромных запасов нефти и газа), в 2015 году обеспечили работникам средние заработки в пределах от 1667 USD (Венгрия) до 2000 USD (Польша), или в 2,3–2,8 раза выше, чем у российского ординарного работника (715 USD). Вот оно – одно из важнейших различий между моделью утилизации и моделью капиталистической.

Три категории занятых

Вглядываясь в мелькающие на телеэкранах самодовольные лица «победителей», простой человек ищет в них признаки вины, стыда, смущения или хотя бы внутренней дискомфортности перед народом, который по причине специфики их ментальности они ввергли в страдания и унижения; и не находит, потому что, как показано выше, «победители» и простой человек относятся к разным социальным архетипам, цели, смыслы, ценности, меры добра и зла которых различны. Выше подробно описано, какое это страшное явление – «реформаторы», а представители нынешней правящей элиты позиционируют себя как ревностные и последовательные продолжатели дела «отцов-реформаторов»: строят в их память центры-музеи, организуют регулярные форумы их имени, заботятся о наличии у них добротной синекуры, они призываются в советники, регулярно награждаются.
Численность и доходы «победителей», безусловно, представляют для общества большой интерес, но этих данных мы не найдем в открытой статистике, а потому попытаемся найти какую-нибудь информацию по этому вопросу самостоятельно.
По данным Росстата, в 2015 году в стране имелось 72,324 млн занятых, из которых 92,79% (67,110 млн) работали по найму, 7,06% (5,108 млн) являлись самозанятыми и 0,15% (0,106 млн) являлись работодателями организаций – юридических лиц. Ясно, что «победителей» надо искать среди работодателей и еще среди тех 6,253 млн занятых, которых Росстат относит к категории «руководители органов власти и управления всех уровней, включая руководителей организаций».
Федеральная налоговая служба (ФНС) ежегодно публикует отчеты о доходах физических лиц, сведения о которых она получает из представляемых всеми юридическими лицами и индивидуальными предпринимателями, а также частью физических лиц трех форм учета – для наемных работников, для получателей доходов от собственности (из прибыли предприятий) и для получателей прочих доходов (от индивидуального предпринимательства, от продажи или сдачи в аренду имущества и т.д.).
Об огромной концентрации доходов физических лиц свидетельствует, например, отчет ФНС о предоставленных имущественных налоговых вычетах из доходов в 2015 году: 675 682 (0,9% занятых) наиболее богатых заявителя о праве на вычет представили декларации о доходах в общей сложности на сумму 6,7 трлн рублей (22% доходов занятых), в т.ч. 35 382 лица (0,05% занятых) – на сумму 4,3 трлн рублей (14% доходов занятых). Заметим, что речь идет только о тех лицах с высокими доходами, которые заявили о праве на имущественный налоговый вычет.
Аналогичную информацию о чудовищной концентрации доходов получаем из отчета ФНС о доходах физических лиц от собственности (из прибыли предприятий) в 2015 году: 2 084 949 лиц (2,3% занятых) получили общий доход от собственности на сумму 6,664 трлн рублей (25% всех доходов занятых), причем 226 973 лица (0,3% занятых) только доходов по коду 1530 «Операции купли-продажи ценных бумаг, обращающихся на организованном рынке ценных бумаг» получили на сумму 5,659 трлн рублей (19% всех доходов занятых).
Ввиду огромности доходов от собственности их получатели не могут их полностью потребить и вкладывают снова в доходные ценные бумаги, инвестиционные фонды и пр.; а поскольку государство заинтересовано в инвестициях, оно поощряет эти вложения, а также полученные от вложений доходы, освобождением от налогов полностью или частично (за счет крупных налоговых вычетов). Так, в 2015 году были освобождены от налогов 72,1% доходов от собственности (от операций с ценными бумагами и финансовыми инструментами) и только 1,8% прочих доходов населения. Отсюда становится ясным, почему руководители государства утверждают, что возвращение к прогрессивной шкале налогообложения персональных доходов в настоящих условиях не повлияет существенно на перераспределение доходов.

В таблице представлено распределение доходов, составленное по отчетам ФНС за 2015 год. Таблица показывает, что занятые четко разделяются на три группы, категории или сословия:
1) работники с низкими доходами численностью 70,239 млн человек (97,12% занятых) со средним месячным заработком 19,258 тыс. рублей (759 USD, или 0,22 среднего заработка стран ОЭСР);
2) занятые со средними доходами (менеджеры, обеспечивающие функционирование модели хозяйствования) численностью 1,858 млн человек (2,57% занятых) со средним месячным доходом 188 тыс. рублей (7395 USD);
3) занятые с высокими доходами («победители») численностью 227 тыс. человек (0,31% занятых) со средним месячным доходом 2,6 млн рублей (100 620 USD).
Сословия «победителей», менеджеров и работников соотносятся по численности как 1 : 8 : 313, а по персональным доходам как 114 : 8 : 1.

* * *

К таблице необходимо сделать два замечания:
– данные по группе лиц с низкими доходами не учитывают наличие в стране еще и огромной армии не зарегистрированных государством иностранных занятых, которые, по оценкам, составляют 10 млн человек;
– в группах лиц со средними и высокими доходами реальные средние доходы вдвое выше указанных официальных, поскольку высокий статус открывает им доступ к скрытым доходам (от хищений, коррупции и пр.), которые, по оценкам Росстата, составили 10,546 трлн рублей.

Неофеодализм?

Бьющая ключом жизнь неожиданно подсказала, как надлежит классифицировать российскую утилизационную модель по принятой экономической наукой иерархии общественно-экономических формаций.
В 2015 году население было взбудоражено всероссийской кампанией местных властей по многократному (до 10 раз) повышению поборов с населения за пользование землей. Кампания носила характер откровенного беспредела. Так, например, в Белгороде арендная плата за землю под индивидуальным гаражом, построенным нынешним глубоким старцем 50 лет назад в пригородном овраге без каких-либо следов городской инфраструктуры, была установлена в 13,3 раза выше, чем за землю под индивидуальным жильем в удобных районах города с полной инфраструктурой (дороги, коммуникации, освещение, озеленение и пр.). На жалобы граждан на огромность и несуразность арендной платы за землю, на отсутствие льгот даже для древних старцев, местные чиновники нагло отвечали: имеем право брать с кого хотим и сколько хотим на основании статьи 65 Земельного кодекса, гласящей: «Использование земли в Российской Федерации является платным».
Заметим, что именно монопольное право на землю было основой феодализма (существовал в России до середины XIX века): некто на правах силы (или власти, данной верховным правителем) объявлял себя собственником земли и разрешал крестьянам с нее кормиться в обмен за часть дохода от ее использования. Но нынешняя бюрократия оказалась более продвинутой: она решила брать плату уже не с дохода от коммерческого использования земли (которого у подавляющего числа граждан попросту нет), а за право находиться на этой земле, квартировать на земле, которую бюрократия неконституционно объявила своей собственностью вместе со всеми ее богатствами,
Каждый гражданин обязан платить бюрократии арендную плату за землю под домом, в котором живет его семья, за землю двора, в котором играют его дети, и пр., т.е. по сути обязан платить бюрократии за право жить в своей стране, ибо человек – существо наземное, а не летающее, и без земли существовать не может. От побора бюрократии человек не спасется нигде – ни в непроходимой тайге, ни на непокоренных вершинах гор, ибо они также принадлежат бюрократии. Жадность непуганой бюрократии не имеет пределов: она уже начинает брать с граждан плату за проезд на автомобиле по дорогам, мостам, железнодорожным переездам и населенным пунктам страны, за право парковки в поселениях, за пользование теплым морем. Ко всему приученный «реформаторами» народ, наверное, не очень удивился бы и даже воспринял бы как логичное и давно ожидаемое от этой власти введение платы за пользование светом солнца, атмосферным воздухом и дождем, выпавшим на поле земледельца...
Депутатам Госдумы явно пора отбросить мелочовку (типа правил провоза авиабагажа или регламентирования времени продажи алкоголя) на усмотрение исполнительной власти и заняться вопросами своего уровня, в частности, принять акты, гарантирующие каждому конституционное право на бесплатное пользование минимально необходимым для жизни земельным участком (10 соток в городской или 25 соток в сельской местности) как обязательным элементом права на жизнь.
Согласно последней, 10-й, ревизии 1857 года, в России на каждого из 104 тыс. помещиков приходилось в среднем по 102 крепостные души, включая детей и стариков. Как известно, феодал брал с крестьянина за пользование землей плату деньгами (ранее именовалось «оброк», а ныне – «арендная плата»), но чаще – трудом на феодала (барщина). По указу императора Павла I от 05.04.1797 барщина не могла превышать трех дней в неделю, т.е. половину рабочего времени крестьянина. За полтораста лет концентрация средств в частных руках выросла на порядки: ныне на каждого современного «феодала» в России приходится вшестеро больше работников с производительностью труда в 20 раз более высокой, а современная «барщина» выросла до 61%.

Заключение

1. «Реформаторы» на правах победителя в борьбе за власть над страной и в соответствии со своими моральными установками считают страну своей законной добычей, природные, производственные и трудовые ресурсы которой должны работать на благо «победителей». Курс на реальное развитие страны и нации их не привлекает, поскольку требует вложения средств за счет сокращения потоков персональных доходов «победителей».
2. Основным источников доходов «победителей» является эксплуатация ординарных работников, которым исходя из мировой нормы платы за труд выплачивается 39% заработанного.
3. Тридцатилетний эксперимент показал, что Россия не может развиваться на основе модели, выработанной под себя другой культурой; ей нужна собственная модель, отвечающая национальным представлениям о морали и справедливости. Признаком реального поворота к этой модели будет переход к справедливой плате за труд ординарного работника, который снимет или ослабит многие проблемы российского общества:
– социальные (ценовая доступность для населения жилья, образования, лечения и других услуг; создание семьи и воспроизводство населения; снижение потребности в банковских кредитах и переход банков на цивилизованные методы работы; рост частных накоплений и средств для инвестирования экономики; кратное повышение пенсий);
– экономические (оживление внутреннего рынка и производства; мобильность работников внутри страны; снижение оттока кадров за рубеж; стимулирование бизнеса к новациям и сокращению затрат на труд; повышение производительности);
– и другие (сокращение социальных расходов и социальных служб; рост доверия населения к власти; повышение международного имиджа страны).

Вячеслав БАРСУКОВ

http://sovross.ru/articles/1597/35161