Высокие статистические технологии

Форум сайта семьи Орловых

Текущее время: Пт мар 14, 2025 9:37 pm

Часовой пояс: UTC + 3 часа




Начать новую тему Ответить на тему  [ Сообщений: 5 ] 
Автор Сообщение
 Заголовок сообщения: Традиционная экономическая теория превращается в фикцию
СообщениеДобавлено: Пн фев 06, 2012 9:10 am 
В сети

Зарегистрирован: Вт сен 28, 2004 11:58 am
Сообщений: 11768
Традиционная экономическая теория превращается в фикцию

Мировой экономический кризис продолжается уже несколько лет: за это время мы стали свидетелями обвала ипотечного рынка США, кризиса ликвидности в глобальной финансовой системе, экономической рецессии в развитых странах и, наконец, долгового кризиса в Европе, который объективно далек от завершения. Разумеется, кризисы случались и раньше, периодически тормозя развитие мирового капиталистического хозяйства, и экономисты привыкли считать их естественным проявлением цикличной рыночной экономики.

Однако нынешний кризис стоит в этом ряду особняком: он оказался гораздо глубже и суровее всех предыдущих. По словам американского экономиста, Нобелевского лауреата Пола Кругмана – это всего лишь третий общемировой финансовый кризис с 1873г. И какие бы эвфемизмы не применяли экономисты – "Великое замедление" (Great Moderation), Великая рецессия или Великая коррекция, параллели очевидны для всех: кризис, начавшийся в августе 2007г. оказался самым масштабным со времен Великой депрессии в США.

У нынешнего кризиса есть и еще один разрушительный аспект: он переломил хребет экономической парадигме, господствовавшей в умах ученых и политиков все последние десятилетия. В спокойные времена экономическая теория, как правило, успешно решает свои задачи, строит модели, в целом согласующиеся с реальностью, и адекватно справляется с теоретическим обоснованием экономической политики государств и инвестиционных трендов.

Однако в кризис – особенно такой острый, как сейчас, - хрупкая связь между теорией и реальностью разрывается, привычные экономические модели перестают работать. Правда, пока лишь немногие решаются заявить, что вместе с "пузырем" американских финансов лопнула и экономическая теория, которая не смогла заметить приближающуюся катастрофу, а теперь не может предложить действенных рецептов по выходу из кризиса. Неужели современная экономическая теория действительно столь беспомощна и экономисты всецело заслуживают обрушившихся на них обвинений?

Горе от ума

Безусловно, экономисты отчасти повинны в нынешнем кризисе, который они в большинстве своем попросту "проспали". Идеализированные эконометрические модели, за которые выдавались Нобелевские премии, как выяснилось, слишком сильно расходились с экономической и финансовой реальностью, которая драматически усложнилась в последние пару десятилетий. Чего стоят хотя бы финансовые "инновации" – многочисленные производные инструменты (облигации CDO, кредитно-дефолтные свопы CDS и т.п.), взрывное распространение которых сыграло значительную роль в углублении кризиса.

Экономический мейнстрим благословил эти экзотические инструменты, как если бы это были технологические инновации, которые улучшают жизнь людей. Экономисты вслед за инвесторам заявляли, что эти инновации диверсифицируют риск, равномерно распределяя его по финансовой системе и укрепляя ее устойчивость и безопасность. Однако теоретики не учли драматический разрыв, который произошел между реальной экономикой и финансовым сектором в новейшее время.

Финансовый сектор из классического "слуги" реальной экономики превратился в самодостаточную гигантскую систему, утратившую естественную связь с традиционной экономикой. Банки давно не являются кредитными организациями в классическом смысле, привлекающими депозиты и выдающими ссуды, - они инвестируют в самые различные инструменты, принимая на себя дополнительный риск. Биржевая стоимость акций оторвалась от реального финансового положения компаний.

Яркий пример – грядущее IPO социальной сети Facebook, которой прочат биржевую оценку в 100 млрд долл. Коль скоро инвесторы готовы покупать акции перспективной компании исходя из такой капитализации, эта оценка является для них обоснованной. Однако для многих людей интуитивно странно, что интернет-компания с годовой чистой прибылью в 1 млрд долл. может стоить в 100 раз больше. При капитализации в 100 млрд долл. Facebook будет стоить дороже производителей компьютеров HP и Dell вместе взятых.

Классический пример эпического провала математических финансовых моделей, вошедший во все современные учебники, – крах хедж-фонда Long Term Capital Management (LTCM), один из основателей которого Майрон Шоулз в 1997г. получил Нобелевскую премию за создание модели оценки деривативов. Эта модель определила направление математических финансов и сейчас широко используется портфельными инвесторами.

Фондом LTCM управляли блистательные специалисты по управлению рисками, и на протяжении первых лет своей работы он показывал впечатляющую доходность. Однако в августе 1998г., когда в России произошел дефолт, некоррелированные позиции фонда (на поддержании этой некоррелированности основывалась рисковая стратегия LTCM) резко стали высоко коррелированными, риск потерь повысился многократно. В итоге фонд потерпел крах, на своем примере доказав ограниченность самых гениальных финансовых моделей.

Без вины виноватые

Между тем обвинять экономическую теорию и экономистов во всех смертных грехах было бы несправедливо: последние виновны в кризисе не более чем недальновидные политики, жадные банкиры или инвесторы, слепо уверовавшие в то, что мир в XXI веке вступил в принципиально новую фазу – без разрушительных "пузырей" цен на рынках активов и длительных экономических спадов. Экономисты и теоретики финансов были прекрасно осведомлены об ограничениях своих моделей, однако политики, регуляторы и инвесторы просто не задумывались о том, что игнорирование этих ограничений может сыграть роковую роль.

Человеческому мышлению свойственно недооценивать редкие события, равно как и переоценивать свои успехи в моделировании и прогнозировании реальности, отмечает автор нашумевшей книги "Черный лебедь" Нассим Талеб. "Наши успехи в построении моделей (и прогнозов) перекрываются все возрастающей сложностью мира, а следовательно растет и роль непредсказуемого", - пишет философ. Кроме того, он отмечает, что человек склонен переоценивать свои собственные знания, что приводит к "эпистемической самонадеянности" - самодовольном нежелании признать, что наше знание ограниченно.

Яркий пример такой самонадеянности можно обнаружить в опубликованных недавно стенограммах заседаний Федеральной резервной системы США в 2006г., когда американский рынок недвижимости уже подавал признаки перегрева. "Чиновники ФРС выглядят неимоверными глупцами в этих стенограммах", - не стесняясь выражений, комментируют СМИ.

Тогдашний президент Федерального резервного банка Нью-Йорка, а ныне министр финансов США Тим Гайтнер заявлял: "Мы не видим никаких тревожных признаков на рынке жилья и не ожидаем больших проблем". Глава ФРС Бен Бернанке, сменивший на этом посту Алана Гринспена в феврале 2006г., в целом согласился с этой оценкой, заявив, что "рынок жилья вряд ли подорвет экономический рост". К изумлению сегодняшних комментаторов, некоторые управляющие ФРС и вовсе полагали, что коррекция цен на недвижимость будет иметь положительные эффекты для экономики.

Нобелевский лауреат по экономике 2007г. Эрик Маскин защищает своих коллег по цеху от нападок. В интервью, данном в 2010г. он заявил: "Я не принимаю критику, согласно которой экономическая теория не сумела предоставить модель для понимания текущего кризиса". По его мнению, критики заслуживает не экономическая теория, а "тот тип экономического мышления, которое проповедовал А.Гринспен на посту председателя Федрезерва – идеализированный мир, в котором финансовые рынки функционируют совершенным образом сами по себе и не требуют государственного регулирования".

Эту точку зрения поддерживает профессор Стэнфордского университета Джон Тейлор (автор так называемого "правила Тейлора" для краткосрочных ставок Центробанков). Он также видит корень финансового кризиса в монетарной политике А.Гринспена, однако считает, что государство в лице Федерального резерва, напротив, слишком сильно вмешивалось в управление экономикой, создавая ложные мотивации у инвесторов.

Каждый раз, когда американская экономика сталкивалась с риском замедления, ФРС приходил на помощь, понижая учетную ставку, - так было после "черного понедельника" на фондовом рынке в 1987г., войны в Персидском заливе в 1991г., азиатского финансового кризиса 1997-98гг. и краха "доткомов" в 2000-2001гг. Такая политика выработала у инвесторов губительный рефлекс: если что-то пойдет не так, ФРС вольет в систему сколько угодно ликвидности, чтобы защитить цены активов – то есть можно не опасаться драматического падения цен.

В начале текущего финансового кризиса многие политики без зазрения совести заявляли, что такие экономические катаклизмы случаются раз в столетие, приближение кризиса не мог предвидеть никто. Однако, говоря так, политики лукавили, пытаясь отвлечь внимание от собственной слепоты или безответственности. Так, в 2009г. профессор экономики Амстердамского университета Дирк Беземер опубликовал работу, в которой перечислил 12 человек, которые высказывали публичные предупреждения относительно надвигающейся угрозы.

Помимо профессора Нью-Йоркского университета Нуриэля Рубини, которого мировые СМИ провозгласили главным финансовым пророком, это другие, менее раскрученные экономисты – сооснователь вашингтонского Центра экономических и политических исследований Дин Бейкер, профессор экономики и финансов Университета Западного Сиднея Стив Кин и профессор Йельского университета Роберт Шиллер. В своих работах, написанных до 2007г., все они корректно предсказали обвал ипотечного рынка США и последующую экономическую рецессию в штатах.

Неудивительно, что сейчас, когда в Европе развивается долговой кризис, к прогнозам этих людей приковано особое внимание. В частности, Н.Рубини прогнозирует выход Греции из еврозоны к началу 2013г., после чего валютный союз может покинуть и Португалия.

Потерянный рай

Перечисленные выше экономисты признаны во всем мире, они участвуют в панельных дискуссиях на глобальных форумах, их приглашают читать лекции в ведущие университеты, у них берут интервью крупные СМИ. Однако в экономике существуют и "изгнанники", вытесненные за пределы мейнстрима – их взгляды неудобны для политических элит и не всегда понятны большинству. Так, последователи Австрийской школы экономики убеждены, что с ликвидацией классического золотого стандарта государства заполучили полный контроль над денежной системой, узаконив необеспеченные золотом платежные средства, а вместе с ними и инфляцию – извечный спутник неразменных денег (fiat money).

"Инфляция – это мощный и неявный способ, с помощью которого государство присваивает средства населения, безболезненная и оттого еще более опасная форма налогообложения", - писал американский экономист Мюррей Ротбард, один из классиков "австрийской" экономической мысли, полагая, что "мир должен вернуться к свободному рынку денег, иначе говоря, к золоту – естественно выбранному рынком денежному товару".

Именно экономисты Австрийской школы предсказали нынешний кризис единой европейской валюты – для них не было сомнений, что проект объединения независимых государств под эгидой единого центра денежной эмиссии изначально саморазрушителен. В 2000г., когда еврозона только создавалась, один из последователей австрийской школы Гвидо Хюльсман писал: "Ясно как день, что Европейский центральный банк и евро не способны гарантировать финансовую стабильность".

Такие страны, как Греция и Португалия, присоединившись к европроекту, получили возможность заимствовать средства под искусственно низкие ставки, благодаря имплицитной поддержке более сильных стран валютного союза и Европейского центробанка, принимающего суверенные облигации стран еврозоны в качестве обеспечения по кредитам для банков. Финансовый кризис 2007-2009 гг. лишь ускорил естественный путь распада единой европейской валюты, поскольку государства были вынуждены спасать банки и вытаскивать экономики из рецессии, вследствие чего их бюджетные дефициты резко увеличились.

Однако еще до кризиса слабости европроекта не могли укрыться от экономистов: создатели евро оказались не в состоянии обеспечить автоматические механизмы бюджетной стабилизации, у отдельных государств не было никакого стимула прекратить наращивание дефицитов и госдолга. Пакт стабильности и роста 1997г., который предусматривал ограничения на дефициты и объемы госдолга, остался лишь рекомендательным документом, и его нарушали едва ли не все государства еврозоны.

Австрийская школа экономики и сочувствующие ей экономисты видят в кризисе не только сугубо отрицательное явление. "Кризис приносит частичное освобождение от государственного контроля и господства политических элит. В этот момент граждане, объединившись, могут восстать против государственного вмешательства в их дела", - пишет Г.Хюльсман. Во время кризиса проявляются силы "творческого разрушения": слабые бизнесы банкротятся, цены корректируются до нормальных уровней, долги выплачиваются, очищая балансы предприятий и домохозяйств. Задача государства и регуляторов - не мешать этой "Великой коррекции", которая все равно сделает свое дело. Но сегодня государства повторяют прежние ошибки: в США заливают экономику дешевыми деньгами и продолжают набирать долги, в Европе – поддерживают Грецию на искусственном дыхании, вместо того чтобы признать ее дефолт состоявшимся.

Иван Ткачев, РБК
06 февраля 2012 г.

http://top.rbc.ru/economics/06/02/2012/636381.shtml


Вернуться наверх
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Традиционная экономическая теория превращается в фикцию
СообщениеДобавлено: Сб фев 25, 2012 9:05 pm 
В сети

Зарегистрирован: Вт сен 28, 2004 11:58 am
Сообщений: 11768
Сергей Глазьев, член-корреспондент РАН

АПОКАЛИПСИС ДЛЯ РОССИИ (Беседа с Александром Прохановым)


Александр ПРОХАНОВ. Сергей Юрьевич, каково сегодняшнее поле экономической теории? Что за битвы происходят в этой области? Какие фигурируют школы и концепции? До недавнего времени — в советский период, скажем, экономистам-товарникам практически не давали слова, они были полудиссидентами, господствовали абсолютно нетоварные экономические воззрения. Потом, после 91-го года, все они, и товарники и нетоварники, исчезли вообще — как мастодонты, как динозавры. Где великий Аганбегян, где многомудрый Абалкин, куда делась экономическая плеяда шмелевых, буничей и тех людей, которые не исчезали с экранов на протяжении 1990-91 годов?

Сергей ГЛАЗЬЕВ. Cразу могу сказать, что упомянутые вами знаменитые российские или советские ученые не сошли ни с полос научных журналов, ни с трибун экономических дискуссий. Просто их трезвый взгляд на жизнь стал доставлять, скажем так, неудобства правящей олигархии. Власть имущие не любят научного анализа, им неудобно в свете научных истин. То же касается "придворных" специалистов, которые пытаются формировать политику власти в сфере экономики. Они не любят точных цифр, объективных исследований, от самого слова "экономико-математическая модель" их воротит. Я, например, не могу до сих пор добиться в Центральном банке и Министерстве финансов даже общей характеристики расчетов, подтверждающих правильность параметров нынешней денежно-кредитной политики. Такое ощущение, что они просто отсутствуют. Похоже, экономисты, которые сегодня реально определяют приоритеты экономической политики, либо неграмотны, либо сознательно гадают на кофейной гуще, руководствуясь известной либеральной доктриной, согласно которой государству ничего делать не надо, все и так устаканится.
Иными словами, ученые, слава Богу, здравствуют, выращивают аспирантов, экономическая мысль работает, но итоги этой работы остаются не востребованными властью. Впрочем, так же было и раньше.
Вместе с тем, если отвлечься от этих прикладных проблем нашей реформы, нельзя не признать: экономическая наука, и мировая, и российская, действительно испытывает некоторый кризис. Кризис связан с тем, что господствующая методология, основанная на неоклассической теории экономического равновесия, неадекватно объясняет реальность. Если помните, в свое время в физике существовала теория теплорода, которая до поры до времени неплохо объясняла опытные данные, но потом вступила с ними в явные противоречия. Дело закончилось очередной научной революцией, формированием современной научной парадигмы, не только глубже понявшей закономерности физических процессов, но и использовавшей их в технике.
Сегодня экономическая наука сталкивается с такими же проблемами. Количество аномальных фактов, невписывающихся в прокрустово ложе теории экономического равновесия, настолько велико, что о достоверности этой теории просто не приходится говорить. Она не в состоянии объяснить ни научно-технический прогресс, который стал основой современного экономического роста, ни провал российской экономической реформы, ни мировой финансовый кризис. Тем не менее, основной поток экономических знаний, который идет к нам из-за рубежа через всевозможные популярные учебники и внедряется в сознание студентов, основан на теории экономического равновесия, которая, подчеркну еще раз, давно не соответствует современным реалиям. Догмы политэкономии старого образца, которая тоже существовала только на бумаге, пытаются заменить другими догмами, чуть менее обветшалыми, но столь же бесполезными. Зато эта догматика, которая сегодня экспортируется в Россию, несет важную идеологическую нагрузку, создавая у людей представление о правильности экономического устройства на базе частной собственности и свободного рынка.
Понимаете, экономика — далеко не чистая математика. Можно предположить, что параллельные прямые пересекаются в бесконечности, а можно — наоборот. И развить это предположение, скажем, в геометрию Римана или Евклида. Точно так же можно предположить, что частная собственность в силу свободной конкуренции на рынке приводит к максимально эффективному использованию ресурсов. И развить это в экономическую теорию. Проблема заключается в том, что исходные положения ее не соответствуют реальности. Нигде в мире нет свободной конкуренции. Более того, в областях, которые определяют современный экономический рост, о конкуренции вообще можно говорить весьма условно.
Возьмите, например, авиационную промышленность, где в гражданской авиатехнике осталось всего два крупнейших производителя, в военной — три. Возьмите монополизированный программный продукт "Майкрософт", другие отрасли, которые являются локомотивом экономики: биотехнологии, телекоммуникации, нефтяную промышленность, газовую отрасль,— свободной конкуренцией там и не пахнет. Господствующая в западной экономической науке концепция экономического равновесия закостенела в догматизме и служит лишь идеологическим прикрытием для совершенно иной экономической практики. Те либералы, которые правят Россией уже 10 лет, исповедуют именно эту доктрину.
Большевики в свое время, исповедуя марксистскую доктрину, ломали по ее принципам экономику России. Но в отличие от большевиков нынешние правители далеко не утописты. Они прагматики. Они прекрасно знают, как зарабатывать деньги, они сделали на "либеральной" реформе многомиллиардные состояния. Они даже придумали формулу "коррупция в защиту демократии". По сути, за ширмой ультралиберальной доктрины скрывается крупномасштабное разграбление страны.
Если спуститься с небес теории на реальную почву, то единственный практический смысл применявшейся в России либеральной доктрины, основанной на теории экономического равновесия, заключается в том, что государство как институт регулирующий, контролирующий и управляющий — не нужно и вредно. А если государство не нужно, то в отношении него можно всё: обманывать, красть, использовать в собственных интересах. Парадоксальным образом респектабельная либеральная идея, не имеющая никакого отношения к реальным хозяйственным процессам, была употреблена российскими либеральными революционерами для оправдания практики разграбления страны.
Базовые лозунги этой теории: "Чем меньше государства, тем лучше для экономической эффективности. Не надо вмешиваться в действия свободного рынка. Даже если приватизация будет идти методом разграбления, то все равно это хорошо, потому что частное по определению эффективнее, чем государственное. Поэтому нужно закрыть глаза на коррупцию, закрыть глаза на разграбление национальных богатств, мы должны быть рады, что передали все государственное в руки частных собственников, которые распорядятся этим более эффективно, чем государство".
Но в реальности все по-другому. Мы видим, как "эффективные" частные собственники просто разворовывают доставшееся им имущество. Итогом симбиоза ультралиберальной доктрины и воровской практики стал вывоз за рубеж капитала в 300 миллиардов долларов. Таков главный результат практического применения этой доктрины в исполнении "молодых реформаторов".
Но я хочу еще раз сказать, что нельзя на этой почве шельмовать науку, потому что господа, которые определяли и продолжают определять экономическую политику России, никогда не признавались в качестве ученых. Они ничего нового и значимого для экономической науки не сделали. Они занимались только внедрением утопических доктрин, которые на практике служат лишь идеологической ширмой для крупномасштабного воровства.
Я не исключаю, что есть люди, которые исповедуют ультралиберальную доктрину, исходя из своих теоретических представлений о жизни. Но, обосновывая ненужность государственного регулирования, они предлагают идеологическое основание для олигархии распоряжаться национальным богатством страны по своему усмотрению.
Но если говорить о настоящей экономической науке, то здесь существует немало очень интересных научных направлений, которые пытаются преодолеть догматику экономического равновесия. Начиная с Шумпетера, например, идет развитие теории научно-технического прогресса. И наша российская советская экономическая школа внесла в теорию научно-технического прогресса колоссальный вклад. Я могу сказать, что мы продвинули исследования Кондратьева по длинным волнам в экономике, и сегодня можем довольно четко судить о глубинных закономерностях современного экономического развития. Более того, можем прогнозировать это развитие и использовать прогнозы для обеспечения максимально полной реализации имеющегося у нас производственного и научного потенциала. Мы, например, открыли явление неравномерности экономического роста и выявили причины периодических структурных кризисов, показали, что экономическое развитие в течение последних трехсот лет может быть представлено как процесс последовательного замещения технологических укладов, которое проходит через структуры кризиса, через периодическое обновление научно-технологической базы, и на основе этой теории обосновали механизмы управления экономическим развитием, позволяющие максимально полно использовать национальные конкурентные преимущества.
Второе направление исследований связано с внедрением в экономический анализ аппарата дифференциальных уравнений и изучением нелинейных зависимостей. У нас его развивают математики и экономисты, работающие не только в экономических институтах, но и в математических. Все экономические процессы, как правило, нелинейны, они опосредованы значительным количеством обратных связей, их границы зачастую в принципе не определены. Такие нелинейные процессы современная математика позволяет исследовать очень глубоко, детально — вплоть до практического моделирования. А теория экономического равновесия в своем математическом аппарате основана на линейных зависимостях и является своего рода эрзацем ньютоновской механики. Лазер на ней не построишь, в космос не полетишь, реальные экономические процессы не изучишь. Следует также отдельно упомянуть модели системной динамики, которая занимается как раз изучением обратных связей, определяющих экономический процесс.
Я не говорил о гуманитарных аспектах экономической науки. В частности, о теории менеджмента, которая учитывает все разнообразие человеческого фактора.
К сожалению, наши либеральные революционеры ничего этого не знают. Они опять пытаются навязать нам утопическое представление о том, что человек по определению суть homo оeconomikus, экономический человек, который сориентирован на денежную прибыль, а там ему — трава не расти. Такой глупости нет в реальной жизни ни в одной стране мира. Я не только об экологах говорю, которые как раз озабочены животными, травой и т.д. Даже господин Сорос признал, что "традиционный" капитализм, ориентированный на максимизацию прибыли, а по-русски — на стяжательство, себя давно исчерпал. Современная теория менеджмента давным-давно ушла от такой примитивной трактовки человеческой сущности. Уже с 50-х годов возникла школа человеческого капитала, где-то с середины 60-х годов уровень инвестиций в человека, то есть на образование, здравоохранение, культуру, если брать современные развитые экономики, существенно превысил уровень инвестиций в машины и оборудование. Главным фактором экономического роста стал интеллектуальный потенциал.
Любопытно, что современная западная практика менеджмента дает образцы социального творчества, которые мы раньше считали социалистическими, как, например, социалистическое соревнование. Всемирное распространение получили знаменитые японские "кружки качества", "органические фирмы", фирмы самоуправляемые, где искусство менеджмента заключается в том, чтобы создать коллектив творчески активных людей, которые находятся в состоянии поиска не столько потому, что они хотят много заработать, сколько потому, чтобы самореализоваться в новых технологиях, в новых продуктах, в новом понимании мира.
Мир давно ушел от примитивной концепции частной фирмы к большому разнообразию форм собственности, форм организации производства и форм управления экономической деятельностью. Доказано, что наибольшие успехи имеют фирмы с так называемой органичной, гибкой структурой, в которых на первое место выдвигается активизация человеческого фактора с глубинным мотивом творческой отдачи личности. Теория самоуправляющейся фирмы с коллективной формой собственности сегодня выдвигается в качестве одной из наиболее перспективных. Иными словами, Homo economikus давно нет нигде, кроме как в головах наших либералов, которые рушат все на свете и пытаются разделить нашу экономику до атомизированных частных фирм.
На самом деле современная экономическая мысль очень богата. Другое дело, что сегодня нет единой общепринятой парадигмы и твердой научной основы для объяснения экономического поведения человека. Она только нащупывается. Но этот процесс научного поиска идет, он уже сегодня приносит богатые плоды, а за сухое древо старых представлений держатся только те, кому это выгодно по уже названным выше причинам.

А.П. Складывается впечатление, что весь советский, социалистический уклад разрушен. Разрушены материальные составляющие этого уклада, разрушены потенциалы, разрушены школы, перевернуты мозги, переориентировано сознание. Возникает, причем хаотически, стихийно, нечто иное, какой-то новый уклад, какой-то неопределенный, невнятный тип экономики. И в этом новом типе, в новом укладе бурлят гигантские энергии, сталкиваются огромные силы, появляются очень яркие личности мафиозного и другого склада. Может ли в этом укладе возникнуть некий экономический локомотив, который потащит за собой все обломки советской мегамашины, встроит их в себя? При условии, конечно, если будет исправлен основной дефект, о котором вы говорили, и пресечено прямое разграбление страны, идущее под прикрытием мифологемы "свободного рынка"?

С.Г. Определять сегодняшнее состояние нашей экономики следует в контексте глобальных изменений, происходящих в мировой экономике. Под влиянием научно-технического прогресса и процессов концентрации капитала снижается значение межгосударственных барьеров, формируется глобальное экономическое пространство. Это пространство неоднородно. В нем есть "ядро": страны "большой семерки" во главе с США и периферия — все остальное. На периферии постоянно случаются попытки отдельных стран вырваться, приблизиться к "ядру". Скажем, Южная Корея, Малайзия, Бразилия, Тайвань, другие так называемые новые индустриальные страны пытаются наращивать свои конкурентные преимущества. Бывшие социалистические страны только входят в эту систему взаимоотношений, находясь пока в промежуточном положении. Некоторые из них, например, Китай, пытаются сохранить национальный суверенитет и использовать его для повышения конкурентоспособности и развития своей экономики до уровня, позволяющего войти в "ядро" глобальной экономической системы. Большинство же бывших стран соцлагеря, включая союзные республики и Россию, отказавшись от национального суверенитета в проведении экономической политики, быстро опускаются на периферию. У России, правда, еще остается шанс вырваться из этого процесса, найти свой путь, не растворяясь в периферии мирового рынка.
В чем принципиальное различие между "ядром" и периферией?
Основой современного экономического роста, повторю, является научно-технический прогресс. Те структуры на мировом рынке, которые имеют возможность производить и усваивать новые знания, создавать новые технологии и использовать их в практической деятельности, получают интеллектуальную ренту, то есть сверхприбыль за свою информационно-технологическую монополию. Другие вынуждены им эту интеллектуальную ренту и сверхприбыль оплачивать, поставляя в обмен дешевую рабочую силу или невозобновляемые природные ресурсы. Причем доля интеллектуальной ренты в цене товара может достигать более 50%, а вклад научно-технического прогресса в экономический рост в развитых странах — 90% и даже выше.
Наука и технический прогресс являются сегодня доминирующим фактором экономического развития. Первое отличие "ядра" от периферии заключается в том, что в ядре концентрируются новые знания, новые технологии, фундаментальная и прикладная наука. Обладая этой монополией, "ядро", по сути, навязывает всем остальным неэквивалентный обмен. Делается это не только через "ножницы" цен, позволяющие высокотехнологическим производствам получать сверхприбыль в форме интеллектуальной ренты, присваивая на основе неэквивалентного обмена природную ренту развивающегося мира.
"Ядро" притягивает к себе все качественное, что есть на периферии. Прежде всего умы. Мы все время говорим об утечке капитала, но это вторичное явление. "Ядро" определяет ритм движения мирового капитала. Оно всасывает ровно столько капитала, сколько ему нужно для своего развития, и отбрасывает на периферию тот капитал, который необходим для поддержания развития мировой экономической системы. Поэтому движение капитала происходит в обе стороны, обслуживая воспроизводство глобальных экономических процессов. А вот умы фактически все притягиваются "ядром", непрерывно наращивающим свой интеллектуальный потенциал. Мы потеряли 300 млрд. долл. капитала в процессе неэквивалентного экономического обмена после "раскрытия" нашей экономики. Но гораздо большие потери составили от утечки умов. Хотя это явление характерно для всех стран периферии, у нас оно приняло особый масштаб. За годы Советской власти мы накопили колоссальный научно-интеллектуальный потенциал, составлявший наиболее ценную часть нашего богатства. За годы либеральной революции он был во многом утрачен в этой глобальной системе неэквивалентного внешнеэкономического обмена.
Второй фактор доминирования основан на присвоении "ядром" ряда фундаментальных экономических монополий. К чему сегодня стремятся мировые финансовые институты, которые проводят политику "ядра" в окружающем периферийном пространстве? Прежде всего — к устранению институтов национального суверенитета, и главного среди них — национальной денежной монополии.
В условиях рыночной экономики главная монополия государства — монополия на денежную эмиссию, определяющую предложение денег на рынке и возможности накопления капитала. Именно это право суверенных государств оспаривается сегодня апологетами "мирового рынка". Квинтэссенцией этой доктрины является так называемая система currency board — "валютного управления", в которой представители "ядра", выступая от имени глобальных финансовых институтов, навязывают той или иной "периферийной" стране отказ от государственного суверенитета в денежной политике. В системе валютного управления эмиссия денежной национальной единицы разрешается только в том объеме, в котором происходит приращение валютных резервов центральным банком страны. В результате эмиссионный доход присваивается центром эмиссии "резервной валюты", в качестве которой используется американский доллар. В свою очередь возможности накопления национального капитала ограничиваются объемом экспорта, следствием чего становится деградация внутреннего рынка и привязка национальной экономики к мировому рынку. С момента введения "валютного коридора" у нас реализуется подобная система валютного управления. И сегодня эмиссия рублей российским Центральным банком ведется практически только под прирост долларовых запасов.
Смысл государственной денежной монополии не только в том, что она позволяет государству иметь эмиссионный доход. Это базовый механизм авансирования экономического роста. Денежная эмиссия должна обеспечивать финансирование прироста производства. В той мере, в которой растет производство, идет и рост спроса на деньги. Именно поэтому в экономическом механизме любой страны с рыночной экономикой механизм денежной эмиссии и денежного предложения играет роль ключевого механизма, определяющего структуру воспроизводства капитала. Когда страну лишают этого механизма, она теряет не только свой эмиссионный доход, но и теряет ключевой механизм управления экономикой. Так, мы не только потеряли 100 млрд. долл., которые заместили российские рубли во внутренних и международных расчетах, но и систему управления собственным экономическим развитием.
Вы знаете, что в реальном секторе экономики постоянно не хватает денег. Кредит безумно дорогой. Процентные ставки рефинансирования нашего Центробанка в несколько раз превышают доходность производственной деятельности. Вследствие этого производственная сфера не только оказывается на "голодном пайке", будучи лишена возможности привлечения кредитов, но и постоянно теряет капитал, который уходит из нее в более прибыльные финансовые спекуляции, искусственно подогреваемые эмиссией высокодоходных государственных обязательств. Возьмите любую развитую страну, сохраняющую суверенитет в денежной политике, например, Японию, Германию или Францию, в которых промышленность работает на кредитах порядка 2-3% годовых. Система денежного предложения там организована таким образом, что кредиты дешевые. Почему их предприятия выбивают наши со всех рынков инвестиционного оборудования и оружия? Потому что у них нет проблемы получить кредит под 2%. Их центральные банки прекрасно знают промышленность и кредитуют коммерческие банки под вексельные обязательства платежеспособных производственных предприятий. Соответственно и предприятия становятся конкурентоспособными, наращивают производство, завоевывая мировые рынки.
Китай возьмите. В чем причина его "экономического чуда"? Не только в том, что китайцы очень трудоспособный народ. Главным механизмом роста экономики в Китае стала государственная денежно-кредитная политика, привязанная к инвестициям в реальном секторе экономики. Через систему государственных банков развития китайцы практически целиком канализировали денежное предложение на экономический рост. А у нас что? Механизм денежного предложения для производственной сферы вообще не работает, а это не позволяет создать нормальный инвестиционный процесс. Под руководством Международного валютного фонда наш Центральный банк и Минфин создали такой механизм денежной политики, в котором практически вся денежная эмиссия идет на поддержку финансовых спекуляций, прежде всего на финансирование операций по приобретению государственных ценных бумаг или иностранной валюты. Тупое следование наших "денежных властей" рекомендациям МВФ привело к фактической ликвидации нашей национальной денежной системы, рубль стал не более чем российским суррогатом американского доллара.
Таким образом, глобальная монополизация денежной эмиссии является вторым базовым механизмом, который обеспечивает господство "ядра" в мировой капиталистической системе сегодня. Страны, которые сумели свои валюты перевести в разряд международных, создали тем самым для себя механизм присвоения эмиссионного дохода других государств. Мы, например, как отмечалось выше, отдали американцам не меньше 100 миллиардов долларов своего эмиссионного дохода вследствие долларизации российской экономики. Если брать все страны СНГ, то эта сумма составит не менее 200, а может быть, и 300 миллиардов долларов. Латинская Америка почти полностью долларизована через механизмы внешнего долга. Зато Япония сумела перевести йену в ранг международной валюты, и даже резервной валюты в Юго-Восточной Азии, что дало возможность японцам обеспечить свою экономическую экспансию на всем этом колоссальном пространстве, направляя эмитируемые под нулевой процент кредиты на финансирование роста производства и инвестиций своих корпораций. Таким образом, "ядро" экономической системы эксплуатирует периферию не только через неэквивалентный обмен за счет интеллектуальной ренты, но и за счет присвоения государственной денежной монополии других стран.
В свете охарактеризованных выше закономерностей нынешнее состояние российской экономики отличается следующими признаками. Во-первых, это очевидное сползание на периферию мировой хозяйственной системы в качестве поставщика дешевых природных ресурсов. Во-вторых, это ликвидация государственного суверенитета в экономической политике. Российский рубль сегодня жестко привязан к доллару, он же доминирует в нашем денежном пространстве; денежно-кредитная, внешнеэкономическая и другие составляющие макроэкономической политики формируются МВФ в интересах "ядра" мировой хозяйственной системы. В-третьих, значительная часть нашего интеллектуального потенциала переместилась за рубеж вместе с кадрами и технологиями, то есть мы стали источником дешевых "мозгов" для ядра мировой хозяйственной системы, прежде всего — для Соединенных Штатов.
По всем этим признакам российская экономика уже стала периферийной. И дело идет к тому, чтобы ликвидировать остатки государственного суверенитета России.
У нас ведь государства в точном смысле этого слова нет. Мало того, что нет государственной денежной политики и денежной системы. Мало того, что нет самостоятельной бюджетной политики, и 40% нашего бюджета идет на обслуживание внешнего госдолга, государство фактически превращено в "дойную корову" для международных финансовых спекулянтов. Государство сегодня лишено возможности управлять даже своей собственностью, даже своими природными ресурсами.
Если использовать точные категории, то состояние российской экономики можно определить как состояние управляемого хаоса. Экономические процессы идут, выражаясь языком физики, в турбулентном режиме, то есть потоки денег, потоки ресурсов, людские потоки, потоки экономической активности внутри не упорядочены. Все живут сегодняшним днем, горизонт планирования не превышает двух-трех месяцев.
Это фундаментальная особенность периферийной экономики. Если в ядре мировой хозяйственной системы упорядоченность растет, растет, как говорят в кибернетике, селективная способность государств управлять своим развитием, а горизонт планирования основных инвестиционных решений достиг уже 30-40-50 лет, то у нас — сплошная энтропия, как в открытой трубе под давлением. Это не удивительно. В полном соответствии с законами развития собственных систем рост упорядоченности "ядра" достигается за счет увеличения хаоса на периферии. Вот куда нас запихнули.
Если мы лишимся островков упорядоченности, связанных, прежде всего, с нашей наукоемкой промышленностью, то мы обречены. У нас еще есть сферы, где возможно формирование отечественных научно-производственных и экономических структур, способных конкурировать в масштабах мирового рынка, производить интеллектуальную ренту и обеспечивать саморазвитие. Но для этого нужна адекватная экономическая политика государства. Становление и развитие таких структур в мировой экономике не происходит само собой за счет самоорганизации "свободного рынка". Для этого нужна соответствующая государственная политика. Например, чтобы вырастить конкурентоспособную корпорацию в сфере авиационной промышленности, необходима государственная поддержка в форме правительственных гарантий для производства новых самолетов, в форме бюджетных ассигнований на финансирование науки, в форме политической поддержки продвижения самолетов на рынки, в форме госзаказов и т.д. Следует заметить, что конкурентоспособные на мировом рынке отрасли российской экономики, обладающие потенциалом опережающего роста, характеризуются отсутствием свободной конкуренции. В таких сферах, как авиакосмическая или атомная промышленность, электроэнергетика, газовая промышленность, металлургия, конкурентная борьба идет не между мелкими фирмами, а между транснациональными олигополиями, сочетающими в себе различные формы собственности и государственной поддержки.
Без соответствующей государственной политики восстановление российской экономики в качестве самостоятельной экономической системы, способной к саморазвитию, невозможно — это очевидный факт. А сегодня продолжается политика "асфальтирования" российской экономики под периферию. Каток финансовых спекуляций быстро "утрамбовывает" российскую экономику, ломая национальный суверенитет, подчиняя себе права собственности, устанавливая контроль над финансовой системой страны.

А.П. Сергей Юрьевич, в целом эффективность экономической политики, ее качественный эффект может быть выявлен, исходя из того: увеличивается ли популяция или, напротив, сворачивается. Если увеличивается территория, укрепляются границы, сохраняется ареал расселения этой популяции, то можно считать политику эффективной. Мы же видим, что границы России ломаются, уничтожается суверенитет, нарастает угроза распада, сокращается численность населения, мы вообще выпадаем из контекста мирового развития. Но если всё это так, то что значит путинский миф державности, путинский миф усиления России при сохранении всех предшествующих ельцинских форм экономического бытия? Что это? Театральная декорация или способ выиграть время? Или в этом есть некое личное заблуждение, и все-таки одно с другим совместимо? Как эта путинская двойственность, с декларациями о суверенности, автономности, неповторимости, державности, государственного традиционализма, совмещается с описанным вами раздроблением и унификацией России под интересы "мирового ядра"?

С.Г. Этот вопрос мы задавали Владимиру Владимировичу, когда встречались с ним в сентябре вместе с руководством фракции КПРФ. Мне тогда удалось довести мнение российских ученых о нынешней экономической политике. Опираясь на позицию ведущих экономических институтов страны, мы показали научную несостоятельность одобренных правительством "Основных направлений социально-экономической политики правительства Российской Федерации на долгосрочную перспективу", доказали, что их реализация приведет к окончательному сползанию российской экономики на периферию мирового рынка со всеми вытекающими отсюда последствиями — деградацией и вымиранием населения. Были представлены ему и наши предложения по преодолению кризисного состояния, основанные на исследованиях авторитетных российских ученых и рекомендациях отечественных товаропроизводителей. Президент воспринял их с вниманием и заинтересованностью. Было принято решение продолжить это обсуждение с участием ведущих ученых-экономистов.
Удастся ли убедить Президента в пагубности той программы, которая сегодня реализуется в интересах олигархии, — не знаю, но считаю это возможным и чрезвычайно важным для страны. Мы сейчас имеем уникальный шанс использовать благоприятную внешнеэкономическую конъюнктуру для того, чтобы вырваться на траекторию роста с опорой на собственный потенциал. Будет чудовищной ошибкой, если эта возможность не реализуется. Через 3 года будет уже поздно. Надеюсь, Президент это понимает. Как управленец, он должен быть заинтересован в том, чтобы экономическая политика велась в целенаправленном созидательном ключе, а процесс социально-экономического развития был управляемым, а не хаотическим. Предпринимаемые им отдельные попытки преодолеть хаос и ввести какое-то разумное управляющее начало в систему государственной власти вне контекста экономической политики не могут быть реализованы. Можно, например, пытаться решить локальную задачу восстановления обороноспособности страны, увеличивая бюджетные ассигнования на национальную оборону. Но в ситуации, когда экономическая политика в целом неправильная и провоцирует дальнейшее "опускание" страны на периферию мирового хозяйства, можно хоть весь бюджет бросить на оборону — это роли не сыграет, если сам бюджет в 10 раз меньше, чем нужно.
Мы знаем источники доходов, которые позволят увеличить бюджет в полтора раза. Но эти источники сегодня — у олигархов, которые захватили природную ренту, недра, денежную систему, внешнюю торговлю, и в результате присвоения государственных источников дохода имеют сверхприбыль, а государство — нищий бюджет. Поэтому политика в рамках сохранения статус-кво, навязываемая сегодня олигархией через подконтрольное ей правительство, обрекает нас на саморазрушение собственного потенциала роста. Если государство будет и дальше мириться с тем, что олигархия захватила всю природную ренту и всю денежную систему, отобрала те источники доходов, которые государству принадлежат по определению, оно подпишет собственное свидетельство о смерти. Дипломаты говорят, что политика — это искусство возможного. У нас есть сегодня все необходимые составляющие для прорыва, за исключением политической воли, субъект которой только формируется.

А.П. Когда вы говорите "мы", имеются ли в виду экономические круги, которые сложились в целостную экономическую систему, или вы имеете в виду думские экономические круги, которые предлагают экономическую альтернативу, или речь идет о нашем народно-патриотическом движении, к которому вы принадлежите? Что это за политический субъект, который проявит волю к спасению государства, к спасению страны, к спасению народа?

С.Г. Мы сегодня можем утверждать, что если не брать в расчет телевизионных болтунов, навязывающих ложные, но выгодные нанявшей их олигархии представления о жизни, в нашем обществе сложился достаточно широкий консенсус по вопросу того, что нужно делать в социально-экономической политике для прорыва к устойчивому экономическому развитию. Составляющие этого консенсуса следующие. Во-первых, научное понимание стратегии экономического роста, которое дают нам сегодня ведущие экономические институты страны, российская академическая экономическая наука. Так, Отделение экономики Российской академии наук уже много лет предлагает систему мер по преодолению кризиса и обеспечению экономического роста. Вторая составляющая этого консенсуса — интересы наших отечественных предприятий, или, как мы привыкли говорить, товаропроизводителей. Второй съезд товаропроизводителей, который проходил в Колонном зале в апреле этого года, принял программу экономического роста, в основу которой положены предложения экономической науки. И, наконец, политическая составляющая этого консенсуса — Народно-патриотический союз России, общественно-политическое объединение с ясно выраженной патриотической позицией, с четкой программой и пониманием того, что нужно сделать для обеспечения национальных интересов России. Таким образом, сложившийся сегодня общероссийский консенсус в отношении экономической политики основывается на национальных интересах в политике, деловых — в производственной сфере, научном понимании — в науке. Вот три составляющих этого консенсуса. Дискуссия об экономической стратегии России, которую мы проводили в Государственной думе (материалы и заключение по ее итогам были опубликованы в "Российском экономическом журнале" — № 7, 2000 г.), показала наличие такого консенсуса. Ему противостоит горстка олигархов, которые паразитируют на ультралиберальной доктрине и навязывают государству свои интересы, тесно связанные с интересами мирового "ядра".
Если мы следуем по линии патриотического консенсуса, то можем гарантировать реализацию объективных возможностей выйти на устойчивый экономический рост с темпом не менее 7-8% . В течение 2-3 лет инвестиционная активность возрастет более чем в полтора раза. За 5 лет можно будет восстановить нормальный уровень жизни, за 10 лет — ликвидировать те разрушения, которые принесла политика "либеральных реформ", и создать качественно новую, конкурентоспособную на мировых рынках экономику.
Это возможно, если политика будет проводиться в национальных интересах. Если же она будет проводиться в интересах финансовых спекулянтов, финансовой олигархии и международного капитала, как это делается сегодня, то мы обречены. Нетрудно просчитать, что в таком случае через 2-3 года российский производственный потенциал вследствие выбытия устаревших мощностей сократится на четверть. Еще через 3 года — вдвое. То есть к 2008 году абсолютная экономическая мощь России снизится вдвое. Об относительной и говорить не хочется. Если Россия за последние 10 лет скатилась со второго места в мире на двенадцатое и впервые за свою тысячелетнюю историю вышла за пределы первой десятки стран мира, то еще через 10 лет такой политики, я вас уверяю, нас и в двадцатке не будет. Останется большая территория, осваиваемая транснациональными корпорациями. С нищим вымирающим населением. Эти альтернативы легко просчитываются. Так что выбор, который должны сегодня сделать облеченные властью руководители государства, предельно ясен.

Газета "Завтра", No: 44(361), Date: 31-10-2000

http://zavtra.ru/cgi//veil//data/zavtra/00/361/21.html


Вернуться наверх
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Традиционная экономическая теория превращается в фикцию
СообщениеДобавлено: Сб мар 17, 2012 1:37 pm 
В сети

Зарегистрирован: Вт сен 28, 2004 11:58 am
Сообщений: 11768
Интервью академика РАН В.Л. Макарова Российской государственной радиовещательной компании «Голос России»

Проблемы и вызовы российской экономики

Немецкая версия часть 1 http://german.ruvr.ru/radio_broadcast/4 ... 90466.html

Немецкая версия часть 2 http://german.ruvr.ru/radio_broadcast/4 ... 00678.html

Английская версия http://english.ruvr.ru/2012_02_16/66193193/



Интервью было перепечатано «Rossiyskaya Gazeta» («Российская газета»):

для англоязычных стран: «Russia beyond the headlines»:

http://rbth.ru/articles/2012/02/17/inef ... 14869.html

для Индии: «Russia & India report»:

http://indrus.in/articles/2012/02/16/in ... 14871.html

переведена на испанский «Rusia HOY»:

http://rusiahoy.com/articles/2012/02/27 ... 15713.html

опубликовано на сайте Торгово-промышленной палаты РФ:

http://www.eng.tpp-inform.ru/princple_theme/542.html

Предлагаем Вашему вниманию русскую версию интервью академика В.Л. Макарова.

Проблемы и вызовы российской экономики


Интервью с директором Центрального экономико-математического института Российской академии наук, академиком В.Л. Макаровым

Добрый вечер, Валерий Леонидович! Каковы, на Ваш взгляд, основные проблемы современной российской экономики?

Добрый вечер! Вопрос очень сложный. Потому что проблем, которые стоят перед российской экономикой – их довольно таки много и они самые разнообразные. Проблема номер один, как мне представляется, это огромный уровень неравенства среди населения России, который все время возрастает.

В советское время уровень неравенства был один. Потом когда начался рыночный этап экономики, уровень неравенства стал увеличиваться, все больше происходило расслоение населения, все больше становилось бедных, а богатые, так называемая элитная часть общества, крепла и росла. За последние двадцать лет уровень неравенства все время возрастал. И это конечно крайне опасно, потому что когда уровень неравенства доходит до каких-то пределов, то начинаются восстания, революции – как угодно это называйте. Сейчас, кстати, в российском обществе очень большое социальное напряжение, связанное именно с этим, потому что неравенство означает отсутствие справедливости. А российский народ к чувству справедливости относится с определенным почтением. И когда такая несправедливость начинает бросаться в глаза, то это приводит к социальному напряжению.

Ну а так конечно очень много других экономических проблем самых разнообразных. И одна из таких чисто экономических проблем - это низкая эффективность. Очень низкая эффективность, если сравнивать с самыми передовыми странами. Эффективность меряется разными способами, в частности, производительностью труда. То есть средний рабочий в России производит продукции в существенной мере меньше, чем в Германии или Америке. Это происходит по разным причинам, не потому что мы более ленивые, а просто потому что мы окружены не очень эффективным капиталом, неэффективным оборудованием, и кроме того организация работы у нас тоже низкая. Могу привести следующий пример. Стандартный дом строится около 18 месяцев. Если взять российскую строительную компанию, то она технически может за эти 18 месяцев построить дом. Но для того, чтобы получить все разрешения на строительство, понадобится два-три года. В результате дом строится за 3-5 лет. А на Западе этот дом строится два года. То есть забить гвоздь российский рабочий может так же, как и немецкий рабочий. Но организация работы устроена крайне неэффективно. И с этим надо серьезно бороться. Проблема номер два, с которой сталкивается российская экономика – это ее неэффективность.

Как Вы оцениваете экономический курс правительства РФ, в частности, идеологию модернизации, которую провозглашает президент Дмитрий Медведев?

Этот курс звучит очень красиво. Вроде бы он правильный. Действительно, мы должны модернизировать нашу экономику, жить по тем законам, по которым живет весь передовой мир. Все правильно. Но, на самом деле, это, скорее, лозунг. Ни народ не понимает, что такое модернизация, ни руководители предприятий. Вернее, каждый понимает слово «модернизация» по-своему. Конкретные стратегии, конкретные планы, что конкретно надо делать – каждый тоже понимает по-своему. Красивых слов в нашей истории было много. При Хрущеве «Мы скоро будем жить при коммунизме», при Горбачеве «Перестройка решит все проблемы» и так далее. «Модернизация» - это один из таких красивых лозунгов, который любят употреблять в разных речах, но что за этим конкретно стоит – народ этого не знает и не понимает.

Как, по Вашему мнению, можно было бы решить проблему сырьевой зависимости России?

Проблема сырьевой зависимости России, безусловно, существует. Есть научные исследования, которые показывают, что темпы роста российской экономики зависят, в частности, от цены на нефть. Если цена на нефть растет, растет и российская экономика. Это очевидный признак сырьевой зависимости. Как с этой сырьевой иглы слезть – тут очень много разных способов, которые те или иные люди, в том числе ученые-экономисты, предлагают. Например, надо развивать сектор машиностроения, который находится сейчас в плачевном состоянии. Есть программы, как восстановить этот сектор, но нет такого толчка или мотора, с помощью которого это можно было бы запустить. Главный вопрос: «Почему развивается именно сырьевой сектор в России?» Ответ: «Потому что есть спрос. Весь мир хочет нашу нефть, весь мир хочет наш газ». А что еще мы можем предложить миру? У нас раньше был очень сильный сектор военной продукции. Мы сейчас гораздо меньше выпускаем военной продукции, чем раньше, но потенциал еще остался, и, в принципе, сектор производства вооружений мог бы стать тем локомотивом, который позволил бы России слезть с иглы сырьевой зависимости.

Если говорить о машиностроении, то сейчас, например, в странах Третьего мира очень высокий спрос на плавучие атомные станции. Третьему миру не хватает электроэнергии, а построить там станцию – это во-первых огромные затраты, а во-вторых требует очень много времени. Мы могли бы создавать плавучие атомные станции и продавать их в страны Третьего мира. Ведь никто в мире, кроме нас не умеет делать атомные ледоколы. Россия, российский менталитет и российский рабочий класс в частности, таким образом устроены, что они умеют делать малые серии или вообще единичные изделия очень крупные, хорошие, сложные и так далее, но не массовое производство. Что касается массового производства, то тут мы всегда проигрываем, потому что не в состоянии организовать его правильно. Так вот плавучие атомные станции - это штучные изделия, и здесь мы можем преуспеть. Мы можем делать наукоемкие единичные продукты, которые нужны в других странах. Я думаю, что это хороший способ слезть с нефтяной иглы.

Как, на Ваш взгляд, можно было бы решить проблему очень сильной дифференциации доходов в России?

Проблема очень сильной дифференциации доходов - это проблема номер один в нашей стране. И нужно приложить очень много усилий для того, чтобы от этой проблемы избавиться. В первую очередь, нам необходима новая система налогообложения. В данный момент в нашей стране богатые люди платят те же налоги, что и бедные, хотя конечно должны платить намного больше. У нас практически нет налога на недвижимость, на землю. В Подмосковье стоят огромные дворцы, стоящие десятки или сотни миллионов долларов, и практически никаким налогом они не облагаются. Деньги, полученные от налога на землю и на недвижимость, могли бы пойти на помощь бедным. Самое главное - дать бедным какую-то перспективу. У нас в деревнях и в маленьких городах у людей нет никаких перспектив, и они попросту спиваются. Многие очень способные люди из-за отсутствия возможностей развития не знают, где им себя реализовать. Эти возможности надо создавать, а для этого нужна поддержка нашего правительства.

Согласно рейтингу «Transparency International», уровень коррупции в России намного выше, чем в Западной Европе. Можно ли, на Ваш взгляд, решить эту проблему в России?

Я считаю, что это проблема, которую можно решить. Причина очень высокого уровня коррупции в нашей стране, с моей точки зрения, довольно проста. В нашем обществе в данный момент доминирует социальный кластер «госслужащих», «чиновников» или попросту «бюрократов». Они сейчас главные в этой стране, они управляют ей. Если говорить, допустим, о Германии или Америке, то там скорее доминирует социальный кластер предпринимателей, тех, кто зарабатывает деньги, кто формирует экономику. А у нас правят балом вот эти самые бюрократы. Чиновник по определению получает фиксированную заработную плату. Для него единственный способ обогатиться – это воровать разными способами. И чиновники очень квалифицированы в этой области. Законы, которые принимаются в нашей стране, устроены так, что способствуют коррупции. Любую проблему можно решить, если дать чиновнику взятку. Как в том примере с домом. Для того чтобы построить дом, надо три года собирать сотни бумажек у чиновников. Поэтому главное, что надо сделать – это создать систему равноправия социальных кластеров. Если они равноправны, если они равны – все: ученые, чиновники, военные и так далее - у них одинаковые права, то такого не будет. Но для этого необходима серьезная реконструкция общества.

Есть еще другой способ бороться с коррупцией, более очевидный и понятный. Это создание прозрачности. Теоретически или технически это можно сделать, поскольку есть Интернет, и любую, например, денежную трансакцию – кроме тех, которые требуют какой-то специальной защиты – можно опубликовать в Интернете. Если, например, выделен миллион долларов на строительство нескольких домов, то вся информация об этом должна находиться в Интернете, чтобы люди это видели. Любое ОАО, например, должно показывать свой бюджет не только своим вкладчикам, но и всему народу. И тогда гораздо труднее будет воровать. Это конечно тоже требует больших затрат денег и времени, но это, на мой взгляд, главный путь борьбы с коррупцией.

Может ли экономическая наука оказать помощь в решении наиболее острых экономических проблем России?

Ну конечно! Экономическая наука для этого и существует. Как и всякая другая наука, она изучает действительность. Как говорил Френсис Бэкон, наука должна читать книгу жизни. Вот экономисты, как и другие ученые, читают эту книгу жизни, смотрят, что происходит в действительности, дают свои рекомендации, строят модели и теории, с помощью которых можно лучше понять жизнь. Ученые, наверное, лучше чем простые люди понимают, что происходит, глубже видят проблемы.

К сожалению, в настоящий момент в мировой экономической науке существуют очень большие перекосы. Все корифеи современной экономической науки – это специалисты по рыночной экономике. Если Вы возьмете всех нобелевских лауреатов по экономике, начиная с 67-го года, – а их более пятидесяти – они все специалисты по рыночной экономике. А механизмы в экономике существуют не только рыночные. Есть, например, механизм рационирования или механизм формирования социальных норм. Данные механизмы очень плохо изучены. Хотя они многое определяют. Если говорить о России, то у нас есть продукция, которая распределяется нерыночным путем. Например, квартиры. Покупать квартиры в России могут только очень богатые люди. Остальные, например военнослужащие, должны получать квартиры с помощью механизма рационирования. Или возьмем университеты. Почему там есть бюджетные места, а есть коммерческие места? Почему столько то бюджетных мест, а столько то коммерческих? Это ведь не рыночный механизм, это механизм рационирования. Или почему в сфере здравоохранения одна услуга бесплатная, а другая за деньги. Это сложный механизм, который ученые должны изучать, но пока, к сожалению, не изучают.

Современная экономическая наука – она однобокая, она изучает только рыночную экономику. А где есть рыночная экономика? В Америке, Западной Европе, Сингапуре, Японии, еще где-то. А весь остальной мир – 4-5 миллиардов людей – это совсем другая экономика. Даже такая суперразвитая страна, как Арабские Эмираты построена не по принципу рыночной экономики. Это нормальная экономика, но она устроена по-другому. Не так, как написано во всех современных учебниках. Там даже банки другие. У мусульманских банков, как Вы знаете, нет процента. Они по-другому обслуживают население. И где Вы найдете великих экономистов, которые это все изучили? Поэтому в экономической науке наблюдается в данный момент большой перекос. И как с этим бороться, я не знаю.

Какие конкурентные преимущества есть сейчас у России в мировой экономической системе?

Преимуществ у России довольно много. Об одном из них я уже сказал – мы хорошо умеем делать сложные единичные изделия. И здесь мы можем лидировать. У нас это получается лучше, чем в других странах. Довольно много у нас преимуществ, которые идут от наших предшественников, от наших царей, которые заполучили огромную территорию. Такой территории ни у кого в мире больше нет. У нас есть очень много самых разнообразных природных ресурсов. Очень важные ресурсы - это пресная вода и леса. Этим надо правильно распоряжаться, во-первых, сохранять, во-вторых, делиться с остальным миром. Тут тоже пока правильных механизмов не выработано. Но это действительно наше огромное преимущество.

Наш российский народ очень креативен и изобретателен. Мы уже доказали, что многое можем и умеем делать. Первый телевизор сделал Зворыкин, Попов изобрел радио, братья Черепановы – паровоз. К сожалению, наш творческий потенциал сейчас слабо используется из-за того, что у многих талантливых людей нет никаких перспектив. Создание таких перспектив – это задача номер один. Если человек родился в России, он должен иметь много возможностей самореализации здесь, а не мечтать сбежать отсюда в другую страну. Об этом наше правительство как-то не думает. Если послушать их речи, то там говорится о чем угодно, только не об этом.

Какие есть преимущества и недостатки вступления России в ВТО?

Проблема с ВТО кажется мне спорной, потому что есть безусловно плюсы и есть бесспорно минусы. В каких-то областях мы получаем преимущества, например, в автостроении. Но есть отрасли, где будут сплошные минусы. Например, в сельском хозяйстве. Сельское хозяйство, в отличие от автомобилей, нельзя перенести с одного места на другое. Если что-то выращивается в одном месте, то оно выращивается только там. Мне кажется, разумную политику всегда вел Китай. Они давно вступили в ВТО, но своеобразным способом, с множеством различных ограничений и условий. Россия же еще до вступления в ВТО готова выполнять все их правила. Мне кажется, здесь даже наша российская гордость страдает. Не надо вступать просто ради вступления.

Экономический опыт каких стран, на Ваш взгляд, России стоило бы перенять?

Главное, что надо перенять у других стран – это правильное распределение власти между различными уровнями управления. Самый низкий уровень в нашей стране – это местное самоуправление. Далее идут муниципалитеты, муниципальные районы, субъекты Федерации и так далее. Так вот в Германии, например, у федеральных земель намного больше полномочий, чем у наших муниципалитетов. У нас и налоговые органы, и судьи, и даже полиция – все это федеральное. Это приходит к подавлению инициативы снизу. Вот почему у молодежи в провинции нет никаких возможностей. Им некуда идти, они в полном тупике.

Раскрыть потенциал самого низа – это очень важная задача. И тут надо изучать опыт правильно устроенных федеративных государств, в первую очередь Германии, Канады и даже Индии. В Индии много хаоса, но, тем не менее, свобода на нижнем уровне там есть. У нас этого нет. У нас есть жесткая так называемая вертикаль власти. Путин ее ввел, чтобы не было распада. Это была ложная идея. Верховная власть ввела эту вертикаль и никак теперь от нее не может избавиться. Тут на самом деле ничего не надо изобретать, надо просто посмотреть, как это делается в нормальных странах, которые все это уже прошли, и перенести сюда.

Одна Американская компания провела специальный опрос среди иностранных специалистов, работающих в России. Многие иностранцы сказали, что типичной чертой характера русских является вера в чудо. Как Вы можете это объяснить?

На мой взгляд, это очень упрощенное представление о российском менталитете и российской нации. Россияне очень чувствительны к некой идеологической или духовной компоненте. Если нет каких-то сигналов откуда-то сверху, то человеку живется плохо. У нас нет такого приземленного рационализма, который есть в других странах - что если есть проблема, то надо ее решать. Россиянам хочется, чтобы была какая-то высокая цель. Неслучайно же в России прижился коммунизм. Цель была совершенно недостижимая, но нам нравилась. Потом такая цель пропала. Сейчас говорят, что нам необходима некая национальная идея. Мы наблюдаем резкий рост православия в нашей стране. Количество церквей все время увеличивается, количество прихожан увеличивается – такого нет нигде в Западной Европе. У нас это происходит потому, что нам нужно что-то такое особенное. Если брать то же православие, то там в основе лежит чудо. Людей канонизировали после того, как было доказано, что они способны творить чудеса. Поэтому вот эта религиозная составляющая в нынешней фазе развития России – она увеличивается, становится больше. А когда есть вера во что-то сверхъестественное, то складывается впечатление, что россияне верят в чудо. Я бы на самом деле так не сказал. Хотя у нас действительно очень часто и быстро распространяются различные фантастические представления, намного быстрее, чем в западном обществе. Сейчас, например, везде в России, даже на главных телеканалах, обсуждается предположительный конец света в 2012-м году. Российский народ как-то очень восприимчив к таким вещам. Если Нострадамус что-то говорил или в календаре Майя что-то написано, значит, это должно произойти. У русских действительно есть большая склонность верить во что-то мистическое. Роль духовной составляющей у российского народа больше чем у других. Так что частично я согласен с этой точкой зрения, но частично.

http://www.cemi.rssi.ru/tochka_zreniya/ ... NT_ID=4377


Вернуться наверх
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Традиционная экономическая теория превращается в фикцию
СообщениеДобавлено: Сб мар 17, 2012 1:41 pm 
В сети

Зарегистрирован: Вт сен 28, 2004 11:58 am
Сообщений: 11768
Интервью члена-корреспондента РАН Г.Б. Клейнера Российской государственной радиовещательной компании «Голос России».

Тема: «О модернизации России, возможных путях сокращения зависимости экономики от нефти и газа, конкурентных преимуществах российской экономики»

Немецкая версия http://german.ruvr.ru/radio_broadcast/4 ... 06728.html


Русская версия :

Георгий Борисович, добрый вечер! Каковы, на Ваш взгляд, основные проблемы современной российской экономики?

Добрый вечер. Основная проблема российской экономики – это ее разобщенность. Так сложилось, что после того, как мы избрали довольно резкий путь перехода от централизованно управляемой экономики к рыночной, по телу российской экономики пролегли глубокие борозды, которые сделали и общество, и экономику фрагментированными, разбитыми на малосвязанные сектора. И куда бы мы не обратили взгляд, какое бы направление ни взяли, мы видим, что по этому направлению идет глубокая борозда.

Возьмите, например, региональное направление. Показатели, которые характеризуют состояние экономики регионов, отличаются в десятки, в сотни раз в рамках одной страны.

Возьмите отрасли. Существуют процветающие отрасли, существуют отрасли, которые находятся на последнем издыхании, и можно назвать отрасли, которых уже фактически нет. Станкостроение, производство электронной техники.

Возьмите социальный разрез. Посмотрите на разницу между наиболее богатыми и наиболее бедными.

Какую плоскость ни взять, экономика и общество России распались на слабо связанные фрагменты. А потом появляются интересные и хорошие проекты типа Сколково, типа оснащения ряда больниц высокотехнологичным оборудованием. Это замечательно. Но суть экономики состоит в том, что она должна быть единым пространством. Мы говорим о едином экономическом пространстве с некоторыми странами СНГ. Сейчас уже в этом направлении идет активная работа. Это очень хорошо. Но плохо то, что мы потеряли единое экономическое пространство внутри своей страны. И из-за этого те проекты, которые даже успешно реализуются в каких-то отдельных сферах или регионах или подразделениях народного хозяйства, не проявляют свой позитивный эффект на всем экономическом пространстве.

Эта разобщенность проявляется только на макроуровне?

Если мы свой глаз сфокусируем на микроуровне, рассмотрим экономику России под микроскопом, посмотрим, что происходит на предприятиях, то увидим и там расколы. Анализ показывает, что можно выделить четыре основные группы сил, которые определяют ситуацию на предприятии. Это собственники – те, кто владеют капиталом, менеджеры – управляющие, которые владеют полномочиями, работники, которые владеют трудом, могут что-то делать, из рук которых и выходит продукция. И, наконец, специалисты, то есть владельцы знаний, которые знают, как должно быть.

Взаимоотношения между этими четырьмя группами людей не очень хорошо урегулированы в корпоративном управлении многих стран. Человечество давно уже использует различные формы взаимодействия этих четырех групп: знания, труда, управления и капитала. И, тем не менее, правильных взаимоотношений пока не нашло. По моему мнению, кризис 2008-2010 гг., который потряс весь мир, произошел не просто после, но и в значительной мере вследствие кризиса корпоративного управления, который выявился десятью годами ранее. Он, кризис корпоративного управления, был и раньше, но просто за десять лет до начала нынешнего кризиса разразились крупные корпоративные скандалы, стали произноситься имена предприятий, которые обманывали своих акционеров, работников и так далее. И раскол между этими четырьмя силами вырвался из стен предприятий и распространился на всю экономику.

Текущий кризис обычно связывают с ипотечными бумагами США, но это всего лишь следствие. Истинная причина состоит вот в этой фрагментарности, расколотости тех экономических объектов, которые должны работать, как единый организм.

Если говорить о России, то наше законодательство так устроено, что и работники, и специалисты удалены от принятия решений. Вся система принятия решений ориентирована на волю собственника, чья ответственность неадекватна правам. А на адекватности прав и обязанностей зиждится вся система организации экономики. Вот почему для России это имеет особое значения.

Как Вы оцениваете экономический курс правительства РФ, в частности, идеологию модернизации, которую провозглашает президент Дмитрий Медведев?

Курс на модернизацию я считаю правильным. Я поддерживаю модернизацию, но считаю, что она должна проводиться более ответственно.

Проблема в чем? Очень просто, имея доступ к деньгам, попытаться внедрить те или иные проекты технологического или даже инфраструктурного осовременивания экономики в отдельных областях или регионах.

Такие проекты мы знаем – они полезны. Но это не решает проблему. Из-за той же самой фрагментации, о которой я говорил в самом начале эти проекты так и останутся такими протуберанцами на солнечной короне.

Нам нужна не очаговая модернизация, не локальная модернизация, даже не поколенческая модернизация, то есть модернизация на уровне некоего поколения, которое должно решить эти проблемы и перейти на новый организационно-технический уровень развития. Нам нужно то, что я бы назвал системной модернизацией. И вот эта системная модернизация, дорожная карта этой системной модернизации – это значительно более сложный документ, чем можно себе представить, знакомясь сейчас с проектами модернизации в различных сферах.

Я противник так называемой прорывной модернизации, которая говорит, давайте прорвемся на каком-нибудь участке. Если головка пройдет, то и все пройдет. Нет, не пройдет. В стране не должно быть арьергарда. Он останется на том месте, на котором был. Столичная модернизация или модернизация в рамках Садового кольца – это не совсем пустая трата денег, но это не решение проблемы. Нужна системная модернизация, которая охватывает все подразделения, все пространства и главное временной аспект. Чтобы она не закончилась на этом поколении, а продолжалась бы дальше с течением времени.

Но для того, чтобы создать дорожную карту или план такой модернизации, нужна серьезная работа. Нужно очень глубокое понимание того, что представляет собой экономика России, каковы ее болевые точки, каковы точки прерывания связей. Где нарушены эти связи. И модернизация должна быть направлена не столько на улучшение чувствительности нервных окончаний, сколько на улучшение проводимости.

Модернизационные импульсы должны получить каналы распространения. Причем не административные, а естественные.

Как, по Вашему мнению, можно было бы решить проблему сырьевой зависимости России?

Сырьевая зависимость означает фрагментацию на отраслевом уровне, когда одни отрасли процветают, а другие нет. И это непорядок, это свидетельствует как раз о том, о чем я говорю. Системы межотраслевых связей, которые обеспечивали бы переток доходов от высокодоходных сырьевых отраслей к менее доходным – вот этой системы нет.

Есть еще один аспект этой проблемы. Мы плохо производим массовую высокотехнологичную продукцию. Мы можем сделать выдающийся экземпляр продукции, такой, который будет опережать существующие мировые образцы, но массово производить такую продукцию у нас не получается. С этим фактом на ближайшее будущее надо смириться. И когда мы вступаем в конкуренцию с мировыми державами, которые специализируются на массовом производстве высококачественной продукции, мы проигрываем эту конкуренцию на мировом рынке.

Уход от сырьевой зависимости может быть выполнен при следующих условиях. Первое – активизация внутреннего рынка. То, что может производить российский производитель, может потребляться в России. Когда мы начинаем разрывать эти два понятия, как когда-то говорили «работать, как в России, а получать, как на Западе», получается такая несколько шизофреническая экономика. И первое условие состоит в активизации внутреннего потребительского рынка для товаров, которые мы можем производить сами.

Второе условие – это обеспечение каналов проводимости: финансовых, информационных и прочих, которые смогут избавить экономику от анклавов.

Может ли экономическая наука оказать помощь в решении наиболее острых экономических проблем России?

Кто же еще может помочь, если не наука? Но для этого экономическая наука должна, во-первых, очень хорошо понимать или скорее постигать то, что происходит в России и то, чем является экономика России. Надо разделять две вещи. Каково состояние экономики России и чем она является. Состояние можно изменить, можно предпринять какие-то меры. Оно улучшится, а в неудачных случаях ухудшится. А экономика России останется тем же, чем и была.

Когда я говорю о состоянии экономики России, я имею в виду фундаментальную составляющую, которую очень сложно изменить простыми мерами. Экономическая наука должна понять, в чем особенность и специфика экономики России. Эта специфика есть, как есть специфика каждого человека, каждой семьи. Понять ее, понять инварианты и варианты. Варианты – то, что может быть изменено. Инварианты – то, что изменить на данном историческом промежутке мы не можем.

Сейчас наша экономическая наука находится в сложном положении. Раньше у нас была своеобразная марксистско-ленинская экономическая наука, которая до падения Советского Союза занимала доминирующее положение. Затем пришел другой период. Мы с головой погрузились в экономический мейнстрим. Точно также как мы пользовались методологией марксистской политэкономии, точно также мы стали неоглядно и беззаветно пользоваться методологией «Экономикс». Ни то, ни другое не может принести счастья. Необходимо создавать новые парадигмы, которые ориентированы на новую современную экономику, каковой не было в истории человечества. И это требует развития экономической науки.

Что должна сделать экономическая наука в этот относительно смутный период – это сформировать идеальную модель будущего социально-экономического устройства России. Вопрос не решен. Есть разные мнения, разные модели, но целостной модели нет. Когда об этом заходит речь, мы ориентируемся на то, что есть модели, которые существуют в Америке, в Германии, в других странах. Это хорошие модели, но это не наша модель.

Какую модель мы имеем в виду? Мы никогда не станем Германией, никогда не станем Францией, Бельгией или Америкой. Кем мы станем? Вот на этот коренной вопрос экономическая наука должна ответить. А для этого она должна обладать развитым аппаратом, который бы позволил выйти за пределы неоклассической парадигмы и даже за пределы активно развивающихся сейчас институциональной и эволюционной парадигм. Мы в нашем институте пытаемся двигаться в этом направлении и предложить то, что мы называем системной парадигмой.

Какие конкурентные преимущества есть сейчас у России в мировой экономической системе?

Хороший вопрос тем, что он подразумевает, что эти конкурентные преимущества есть. Порой приходится отвечать на вопрос, просто есть они или нет. Я убежден, что они есть. Но они не лежат на поверхности.

Россия является географически самым большим по площади государством мира. Соединяет Европу и Азию, огромные просторы, огромная протяженность границ, разные пояса. Что это такое? Обуза это для России или ее конкурентное преимущество – ее просторы?

У меня есть своя теория о роли стран различного типа в общемировом социально-экономическом устройстве. Россия по своей природе – это средовая страна. Не все страны средовые. Есть такие страны, как Америка, которые я отношу к проектным странам. Прекрасное руководство проектами. Что задумано, то делается. Прекрасный пример чрезвычайной важности для всего мира проектов. Бывают, правда, среди них и вредные, но чего не бывает.

То есть страны, в которых главное среды, и страны, в которых главное проекты?

В зависимости от протяженности в пространстве и времени можно выделить четыре группы систем: среды, проекты, процессы и объекты. И существуют страны, в которых доминируют разные системы.

Как я уже говорил, в России это среды. В Америке – проекты. А вот Япония – это страна, маленькая по территории. Каждый клочок территории имеет значение. За счет чего выходить в таких случаях из ситуации? Что может дополнить недостаток пространства? Ответ несколько неожиданный – время. Япония – это страна объектов, где раз созданный объект продолжает функционирование и развивается. И в рамках ограниченного пространства там удается достигать очень высоких результатов. Другой пример Китай, где воздействие верха на низ очень эффективно. Китай – это процессная страна.

А Россия – это яркий пример средовой страны. В чем миссия такой страны? На своих просторах Россия объединяет и то, что относится к глубокому прошлому (уклады, технологии, артефакты), и то, что относится к прототипам будущего. Мы не всегда умеем это разглядеть. Задним числом мы находим эти прототипы и в науке, и в искусстве. Возьмите искусство 20-го или 21-го века. Все основные направления зарождались в России. К сожалению, они здесь не задерживаются. Вот для этого Россия малопригодна, для распространения. А потом, после культивации в других странах, к нам возвращаются и кубизм, и супрематизм и другие течения, которые зарождались у российских художников, мыслителей, поэтов.

Территория России обладает большой абсорбционной способностью, способностью всасывать в себя достижения, встраивать их в существующие, давать новые. У России чрезвычайно высокий творческий потенциал. Способные люди, люди способные к интеллектуальным прорывам, в России есть и будут рождаться.

Креативность плюс пространство плюс абсорбционная способность плюс пластичность – вот эти исходные качества способны найти России как создателю интеллектуальных, художественных и инновационных ценностей место в мире.

Экономический опыт каких стран, на Ваш взгляд, России стоило бы перенять?

Я думаю, что мог бы пригодиться опыт всех стран. За этим вопросом стоит представление о некой карте мира, на которой страны близки друг другу не границами (территориально), а похожестью. Я такой карты мира не видел. Хотя было бы интересно на нее посмотреть.

В какой-то степени Россия в силу своих особенностей, о которых я уже сказал, похожа на очень многие страны. Но это не общая похожесть. Это частичная, аспектная похожесть. В каких-то аспектах мы похожи на всех. Но в целом мы не походим ни на кого. Оба эти утверждения я готов отстаивать.

А если это так, то и опыт, скажем, Германии, где очень хорошо налажена система взаимоотношений на предприятиях и консолидация всего общества, которая вытекает из этого, должен быть применен в России. И опыт Америки по ее управлению проектами можно заимствовать.

В очень многих странах можно найти то, с чего следует брать пример в каких-то отдельных ситуациях. Но главное понимать себя.

Одна американская компания провела специальный опрос среди иностранных специалистов, работающих в России. Многие иностранцы сказали, что типичной чертой характера русских является вера в чудо. Как Вы можете это объяснить?

Исторические исследования показывают некоторую особенность России, отличающую ее от других, в частности западноевропейских стран. В чем эта особенность состоит? Россия, как известно, была сельскохозяйственной страной, где большинство народа были крестьяне.

Наша география такова, что разница между урожайным и неурожайным годом в России в несколько раз больше, чем такая же разница в Западной Европе. Это приводит к формированию особого менталитета. В чем он состоит? Ты вкалывешь, ты сажаешь, ты вскапываешь, а получишь или не получишь – ну как Бог даст. Разрыв между затратами труда и результатами.

В советское время ситуация изменилась. В СССР зависимость между затратами труда и результатами была более четкой и более надежной, чем сейчас. Если ты работал над диссертацией и делал это правильным образом, ты ее защищал. Если ты хотел стать художником и учился этому, может быть не сразу, но, в конце концов, ты упорством достигал успеха.

Сейчас мы вернулись к ситуации, когда связь между затратами и результатами носит случайный характер. И вера в чудо – это неверие в результаты своего труда. Американская система, как я ее понимаю: если ты жил правильно, трудился, ты можешь из чистильщика сапог стать ну если не президентом, то государственным секретарем точно.

У нас ты можешь стать государственным секретарем, но это происходит вовсе не из-за того, что ты упорно трудился и обладал соответствующими способностями. Другая система принятия решений вынесет на этот пост совершенно другого человека.

Поэтому во что нам остается верить? Только неверие в закономерность порождает веру в чудо.

http://www.cemi.rssi.ru/tochka_zreniya/ ... NT_ID=4374


Вернуться наверх
 Профиль  
 
 Заголовок сообщения: Re: Традиционная экономическая теория превращается в фикцию
СообщениеДобавлено: Сб мар 17, 2012 1:48 pm 
В сети

Зарегистрирован: Вт сен 28, 2004 11:58 am
Сообщений: 11768
Отметим, что и В.Л. Макаров, и Г.Б. Клейнер отмежевываются от рыночной экономики.

Макаров пишет четко:

Современная экономическая наука – она однобокая, она изучает только рыночную экономику. А где есть рыночная экономика? В Америке, Западной Европе, Сингапуре, Японии, еще где-то. А весь остальной мир – 4-5 миллиардов людей – это совсем другая экономика.

Клейнер высказывается пространно, но в целом отрицает "экономикс":

Сейчас наша экономическая наука находится в сложном положении. Раньше у нас была своеобразная марксистско-ленинская экономическая наука, которая до падения Советского Союза занимала доминирующее положение. Затем пришел другой период. Мы с головой погрузились в экономический мейнстрим. Точно также как мы пользовались методологией марксистской политэкономии, точно также мы стали неоглядно и беззаветно пользоваться методологией «Экономикс». Ни то, ни другое не может принести счастья. Необходимо создавать новые парадигмы, которые ориентированы на новую современную экономику, каковой не было в истории человечества. И это требует развития экономической науки.
Что должна сделать экономическая наука в этот относительно смутный период – это сформировать идеальную модель будущего социально-экономического устройства России. Вопрос не решен. Есть разные мнения, разные модели, но целостной модели нет. Когда об этом заходит речь, мы ориентируемся на то, что есть модели, которые существуют в Америке, в Германии, в других странах. Это хорошие модели, но это не наша модель.
Какую модель мы имеем в виду? Мы никогда не станем Германией, никогда не станем Францией, Бельгией или Америкой. Кем мы станем? Вот на этот коренной вопрос экономическая наука должна ответить. А для этого она должна обладать развитым аппаратом, который бы позволил выйти за пределы неоклассической парадигмы и даже за пределы активно развивающихся сейчас институциональной и эволюционной парадигм. Мы в нашем институте пытаемся двигаться в этом направлении и предложить то, что мы называем системной парадигмой.


Вернуться наверх
 Профиль  
 
Показать сообщения за:  Сортировать по:  
Начать новую тему Ответить на тему  [ Сообщений: 5 ] 

Часовой пояс: UTC + 3 часа


Кто сейчас на форуме

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и гости: 1


Вы не можете начинать темы
Вы не можете отвечать на сообщения
Вы не можете редактировать свои сообщения
Вы не можете удалять свои сообщения
Вы не можете добавлять вложения

Найти:
Перейти:  
Powered by phpBB © 2000, 2002, 2005, 2007 phpBB Group
Русская поддержка phpBB