Высокие статистические технологии

В этой теме собраны материалы по разрабатываемой нами новой базовой организационно-экономической теории - неформальной информационной экономике будущего, начиная с первой Интернет-публикации.
С ноября 2012 г. используем название: "Солидарная информационная экономика".
С 2022 г. используем название: "Солидарная цифровая экономика".


Неформальная информационная экономика будущего

А.И. Орлов

Цель статьи – попытаться выявить основные черты экономики будущего на период стратегического планирования (на 20-30 лет) государства и крупных корпораций, таких, как топливно-энергетические и оборонно-промышленные. Результаты прогнозирования могут быть использованы на разных уровнях принятия решений – от личного до планетарного.

Введение

Третьему тысячелетию нужна новая организационно-экономическая теория. Именно так – менеджмент (или, если привычнее, теория управления людьми) и экономика вместе.
Наброски такой теории, разрабатываемой в МГТУ им. Н.Э. Баумана, обсуждаются в этой статье. Здесь мы не разгребаем кучи работ предшественников с целью поиска «жемчужных зерен» - описанию результатов подобного анализа надо посвятить многие мегабайты текста (опираясь, в частности, на информационную базу выпускаемого нами электронного еженедельника «Эконометрика» http://subscribe.ru/archive/science.hum ... nometrika/ ).
На принятом в этой программной статье уровне обсуждения нет необходимости применять математические модели и эконометрику, они пригодятся на следующих этапах разработки теории (ср. [9, 10]).
Для облегчения получения информации приводим адреса соответствующих сайтов. Ограничиваться бумажным источниками – отжившая традиция. В диссертациях и дипломных проектах МГТУ им. Н.Э. Баумана быстро растет доля ссылок на Интернет-ресурсы. Полтора десятка наших книг и более 150 статей выставлены на сайте http://orlovs.pp.ru «Высокие статистические технологии».

СТЭЭП-факторы принятия стратегических решений

Часто констатируют, что стратегические решения (например, о реализации инвестиционных проектов) следует принимать, исходя из совокупности социальных, технологических, экономических, политических факторов. Короче, исходя из СТЭП-факторов (в англоязычном варианте – STEP).
Такие формулировки явно отстали от жизни. Еще в 70-е годы ХХ в. выявлена роль глобальных и региональных экологических проблем. Например, можно ли рассматривать стратегические проблемы развития отечественного автомобилестроения, не учитывая грядущее исчерпание нефтяных месторождений, эксплуатация которых экономически выгодна? По прогнозу Министерства природных ресурсов, это произойдет к 2015 г. По независимым прогнозам – еще раньше.
Очевидно, нужно добавить пятую группу факторов – экологическую, и рассматривать систему СТЭЭП-факторов (в англоязычном варианте – STEEP).
В настоящее время из-за специализации труда исследователей и преподавателей обычно отдельно рассматривают пять направлений будущего развития – технологическое (включая организацию производства), экономическое, социальное, политическое, экологическое. Каждая из пяти профессиональных групп – технологи, экономисты, социалисты, политологи, экологи – разрабатывают прогнозы (и основанные на них проекты стратегических решений) независимо друг от друга.
В результате «чистые» экономисты обычно полагают (по крайней мере в сочинениях общего характера), что любой ресурс можно купить, проблема лишь в размере цены. Однако в ряде областей России мощности электроэнергетических систем исчерпаны, поэтому невозможно подключить к ним новое предприятие, сколько бы выгодным ни представлялось его строительство.
Столь же необоснованным является предположение о неисчерпаемости кадровых ресурсов (по крайней мере на «общественно нормальном» [6] рынке труда). Такое предположение исходит из предпосылки о высокой мобильности рабочей силы. А эта предпосылка неверна, особенно для современных условий отсутствия массового голода. Сказано в Писании: «Не хлебом единым жив человек». Социологам хорошо известно, что существенная часть экономически активного российского населения предпочитает сохранение привычных жизненных условий (квартиры, социального окружения и др.) потенциальному повышению доходов на новом месте работы в другом регионе.
Идея «чистых» экономистов о потенциальной доступности ресурсов более или менее справедлива лишь для мелких предприятий, оказывающих лишь «бесконечно малое» влияние на соответствующие рынки. Крупные корпорации, которым соответствуют заметные доли рынков, вынуждены учитывать не только экономические, но и технологические, социальные, экологические, политические факторы (ср. [12]). В частности, они вынуждены заниматься не только внутренним технико-экономическим развитием, но и решением социально-экологических региональных проблем.
Наиболее очевидна роль политического фактора. Административно запрещены наиболее эффективные виды бизнеса – продажа наркотиков и оружия. Государство душит предпринимателей налогами и собранные средства тратит на содержание неконкурентоспособной части населения – пенсионеров. Но бизнесу придется смириться, поскольку экономика – служанка общества.
Из сказанного вытекает, что современная экономическая наука – лишь одна из составляющих того комплекса теоретических знаний, который необходим для стратегического управления крупными промышленными предприятиями и корпорациями. Этот разрабатываемый в настоящее время комплекс знаний обозначим термином «неформальная информационная экономика будущего», вынесенным в название статьи. Составляющие термина обсуждаются ниже.

От Аристотеля к экономике современного предприятия

Весьма актуальными для разработки неформальной информационной экономики будущего, сокращенно НИЭБ-теории, являются взгляды первого известного в истории науки экономиста Аристотеля. Кратко рассмотрим их, исходя из материалов книги http://enbv.narod.ru/text/Econom/agapov ... r/p01.html .
Напомним, что термин «экономика» в переводе означает «домоводство», т.е. наука о разумном ведении домашнего хозяйства и земледелия. Аристотель ввел специальный «хрематистика», под которой он «понимал деятельность, направленную на извлечение прибыли, на накопление богатства, в отличие от экономики - как деятельности, направленной на приобретение благ для дома и государства. При этом первую форму организации хозяйства Аристотель считал противоестественной, а его особое негодование вызывал процент, который он расценивал как самую противоестественную форму дохода». Далее, «анализируя природу денег, Аристотель настаивал на том, что деньги являются результатом соглашения между людьми и «в нашей власти сделать их неупотребительными»… Если деньги относятся к «экономике» - то это знак стоимости, обусловленный законом или обычаем, а если к «хрематистике» - то они выступают как реальный представитель неистинного богатства».
Рассмотрим развитие представлений об экономике (в смысле Аристотеля). Робинзон Крузо (согласно роману Дефо), попав на необитаемый остров, был вынужден вести свое хозяйство. Он разрабатывал методы организации производства, вел управленческий учет, прогнозировал и планировал. Робинзон управлял своим предприятием без использования денег.
Жюль Верн в романе «Таинственный остров» рассказал о том, как успешно вели хозяйство инженер С. Смит и его товарищи. Они вышли на современный им научно-технический уровень, не обращаясь к хрематистике, поскольку само понятие прибыли было их коммуне чуждо.
В современных условиях в основном экономике посвящены такие научно-образовательные дисциплины, как «Экономика предприятия» и «Организация производства», а в основном хрематистике – «Экономическая теория». На основе своего опыта преподавания этих дисциплин констатирую, что «Экономическая теория» почти не нужна для рассмотрения проблем управления реальным предприятием.
Один из основоположников научного менеджмента Анри Файоль так формулировал основные функции управления: «Управлять - значит прогнозировать и планировать, организовывать, руководить командой, координировать и контролировать» (см. гл. 1.2 учебника «Менеджмент» http://orlovs.pp.ru/econ.php#ek2 ). Здесь ни слова о деньгах. Метафорой предприятия является семья, поскольку исходной формой является семейное хозяйство. Разве нужны деньги, разве извлекают прибыль внутри одной семьи?
Уточним. Внутри менеджмента выделяют финансовый менеджмент, но последний составляет лишь небольшую часть всей дисциплины. В сталинском СССР финансовые инструменты управления использовались, но играли подчиненную роль. В «Экономических проблемах социализма в СССР» И.В. Сталин (http://www.geocities.com/CapitolHill/Pa ... _probl.htm ) дал прогноз: «… когда вместо двух основных производственных секторов, государственного и колхозного, появится один всеобъемлющий производственный сектор с правом распоряжаться всей потребительской продукцией страны, товарное обращение с его «денежным хозяйством» исчезнет, как ненужный элемент народного хозяйства». Затем были известные споры «товарников» и «нетоварников»…
Суть дела проста. Если цель поставлена, то для ее достижения можно и нужно разработать оптимальный план (в натуральных единицах измерения) и отследить его выполнение. Теоретические разработки и практические методы многообразны. Например, на уровне государства в ЦЭМИ РАН была разработана Система оптимального функционирования экономики (СОФЭ).
На уровне предприятия или корпорации никто не отрицает необходимость планирования и контроля. Взгляды основоположника А. Файоля вполне созвучны современной концепции контроллинга [14]. Однако на уровне государства многие сейчас считают эффективным «рынок», т.е. анархию производства, при которой решения отдельных субъектов экономической жизни не требуют согласования между собой [2].

«План» или «рынок»?

Итак, имеем противоречие между «планом» и «рынком». Менеджмент организации исходит из необходимости плана. Казалось бы, всю страну (в перспективе – всю планету) можно рассматривать как одно большое хозяйство, а потому планировать и контролировать глобальное развитие. Почему же говорят об эффективности рынка?
Более того, объявляют о том, что цель фирмы – получение прибыли (так даже записано в Гражданском Кодексе РФ), т.е. от экономики переходят к хрематистике. А вот что писал основоположник Генри Форд в книге «Моя жизнь. Мои достижения»:
«… Задача предприятия – производить для потребления, а не для наживы или спекуляции… Работу на общую пользу ставь выше выгоды…» http://www.improvement.ru/bibliot/ford/ford001.shtm
Аналогичны и взгляды П.Ф. Друкера. Он подчеркивал, что эффективное управление предприятием невозможно при использовании лишь идеи о максимальной прибыли [15, 16]. Мы развиваем эту идею, обращая внимание на взаимодействие крупной промышленной корпорации с окружающей природной и социальной средой.
На наш взгляд, есть два основания для парадоксального утверждения о превосходстве рынка над планом.
Первое – трудности целеполагания. Механизмы планирования и контроля запускаются, когда сформулирована цель. Для организации (предприятия, корпорации) цель определяет небольшая группа руководителей (например, Совет директоров). Для государства цель иногда бывает четко заданной, например, в военной обстановке. Хорошо известно, что в случае войны все государства мобилизуют ресурсы для победы с помощью плановых и контрольных управленческих структур (т.н. «мобилизационная экономика»).
А как быть в мирное время? Реализованы два крайних вида решений. Либо цель страны определяет сравнительно узкая руководящая группа. Либо реализуется основной принцип анархии – каждый товаропроизводитель делает что и как хочет.
Почему не реализованы те или иные принципы принятия коллективных решений? Потому что для этого не было и пока нет доступных дешевых технологий. Действительно, голосование лишь по одному достаточно простому вопросу – выбору президента страны – требует затрат заметной доли национального дохода.
Здесь мы переходим ко второму основанию – недостаточной отработанности механизмов принятия и реализации плановых решений. Достаточно вспомнить отсутствие гибкого реагирования на изменяющиеся условия и предпочтения потребителей, методы «планирования от достигнутого» и борьбу за «перевыполнение плана», чтобы констатировать, что система управления хозяйством в СССР была далека от идеала плановой [2]. Причина – опять в отсутствии доступных дешевых технологий принятия коллективных решений.

Информационные технологии принятия решений

Как известно, база разработки таких технологий – кибернетика. В послевоенные годы в нашей стране, как и во всем мире, разрабатывались различные типы автоматизированных систем управления. Так, в начале 1960-х годов академик В.М. Глушков предложил правительству СССР создать Общегосударственную автоматизированную систему управления экономикой страны (ОГАС), для чего, по его оценкам, требовалось как минимум 15-20 лет и 20 млрд. тогдашних рублей, однако выигрыш стоил того: ОГАС давала реальный шанс построить самую эффективную экономику в мире [3]. Глушков писал:
«Отныне только «безмашинных» усилий для управления мало. Первый информационный барьер или порог человечество смогло преодолеть потому, что изобрело товарно-денежные отношения и ступенчатую структуру управления. Электронно-вычислительная техника – вот современное изобретение, которое позволит перешагнуть через второй порог. Происходит исторический поворот по знаменитой спирали развития. Когда появится государственная автоматизированная система управления, мы будем легко охватывать единым взглядом всю экономику. На новом историческом этапе, с новой техникой, на новом возросшем уровне мы как бы «проплываем» над той точкой диалектической спирали, ниже которой, отделенный от нас тысячелетиями, остался лежать период, когда свое натуральное хозяйство человек без труда обозревал невооруженным глазом».
Идея ОГАС поначалу была встречена с полным пониманием, было получено принципиальное согласие председателя Совмина СССР А.Н. Косыгина, но этот проект по ряду причин нетехнического характера, на которых не будем здесь останавливаться, реализован не был ( http://corpsys.ru/History/CorpSys/Russia.aspx ).
«Своеобразная ОГАС, хотя и куда более скромная по масштабам, была введена на практике в другом уголке Земли – в Чили, во время президентства Сальвадора Альенде, - пишет А. Самарский ( http://www.communist.ru/root/future/samarskiy ). В Чили был приглашен один из основоположников кибернетики Стаффорд Бир, который, разработал автоматизированную систему управления национализированными предприятиями Чили. Проект получил название «Киберсин». Он представлял собой автоматизированную систему сбора и обработки информации, которая состояла из четырех основных компонентов: «Кибернет» - сеть, осуществлявшаяся с помощью телексной связи, «Киберстрайд» - компьютерные программы, «Чико» - математическая модель чилийской экономики - и ситуационная комната – главный «мозговой центр», из которого велось управление. Последняя представляла собой зал с экранами, на которых отображалось в виде графиков и схем состояние экономики Чили. Отсюда можно было управлять производством всей страны в реальном времени, сразу же видеть результат принятых решений и при необходимости вносить поправки. Кроме того, были предусмотрены настоящие рычаги демократии, так называемые алгедонические приборы. В каждом населенном пункте предполагались «опросные пункты», где производился автоматизированный опрос населения по поводу принимаемых мер. Эти центры были включены в систему «Киберсин», и правительство быстро узнавало реакцию населения на очередное нововведение».
Как отмечает И. Герасимов в статье «Интернет, Open Source и Открытое сетевое общество», современные технологии уже на сегодняшнем этапе позволяют разработать и внедрить интегрированные информационно-управляющие системы, которые предназначены для решения задач, связанных с координацией людей, ресурсов, потребностей, предложений; которые позволяют объединять людей в рабочие группы по реализации экономических проектов…; прокладывать прямые связи между производителями и потребителями; оптимально координировать инициативы и проекты в масштабе всего общества. К конкретным функциям в рамках экономического блока можно отнести: учет и распределение ресурсов, обмен экономическим опытом и технологиями, регистрация потребностей населения в товарах и услугах, формирование коллективов новых хозяйствующих субъектов, аккумулирование и распределение инвестиций, координация действий трудовых коллективов, публичная оценка потребителями работы хозяйствующих субъектов, ведение публичного диалога между потребителями и производителями товаров и услуг, публикация жалоб добросовестных хозяйствующих субъектов на деструктивные действия в отношении них со стороны официальных и неофициальных паразитических структур, выработка схем оптимального ресурсообмена и планов экономического развития ( http://forum.orlovs.pp.ru/viewtopic.php?t=523 ).
Таким образом, основным направлением развития современной экономической и управленческой мысли являются информационные технологии управления, причем не только на уровне предприятия, но и на макроуровне. Их математической основой являются теория управления организационными системами (http://mtas.ru/ ), прежде всего такие ее части, как теория активных систем и теория принятия решений [10]. Интеллектуальные инструменты менеджмента рассмотрены в нашем учебнике «Менеджмент» ( http://orlovs.pp.ru/econ.php#ek2 ).

Неформальные информационные механизмы принятия решений

Новым по сравнению с временами В.М. Глушкова и С. Бира является широкое распространение Интернет-технологий, позволяющее аппаратно реализовать право граждан на участие в принятии касающихся их решений.
По мнению И. Герасимова, не менее важным (чем участие в экономической жизни – А.О.) представляется и наделение рядовых граждан возможностями по непосредственному участию в политическом управлении обществом. Это формирование общественных советов и рабочих групп по коллективному изучению и решению тех или иных социальных проблем, оценка качества работы должностных лиц, обсуждение и оценка законопроектов, законов, указов, распоряжений и иных руководящих документов, выдвижение собственных предложений и доведение их до административных органов, организация публичного диалога между административными органами и населением, обсуждение кандидатов на выборные должности, публикация мнений граждан друг о друге и сведений о характеризующих личность граждан совершенных ими социально значимых действиях, мобилизация населения на акции прямого гражданского волеизъявления… Качественно новым уровнем по сравнению с разрозненными сайтами фирм и административных учреждений, выполняющими лишь представительские и рекламные функции, должны стать интегрированные порталы целых секторов экономики и территорий. Эти порталы должны обладать выраженной обратной связью, формироваться по единым стандартам, подчиняться принципу "открытой архитектуры", быть соединенными между собой каналами регулярного обмена данными и находиться под контролем формируемых населением общественных советов (см. цитированную работу http://forum.orlovs.pp.ru/viewtopic.php?t=523 ).
Оставшиеся с прошлых веков привычные принципы управления как экономикой, так и государством входят во все большее противоречие с возможностями в сфере технологий управления, предоставляемые прогрессом информационных технологий. Возрастает роль неформальной, «роевой» деятельности, как противовеса иерархическим структурам. В частности, значение неформальных научных коллективов [4].
Приведем пример институализации неформальных акций с помощью информационных технологий. В США по инициативе ученых Массачусетского технологического института - разумеется, вопреки воле официальных властей - была разработана интерактивная сетевая база данных, позволяющая гражданам свободно добавлять и получать информацию, касающуюся должностных лиц и политиков. Задуманная как "асимметричный ответ" на создание системы тотальной слежки правительственных органов за простыми людьми, она получила название GIA - Government Information Awareness, или «Информационная осведомленность о правительстве». Таким образом, передовой мировой опыт также указывает верное направление развития.
Открытый процесс создания реальных организационных модулей системы, привлечения участников, прокладывания горизонтальных связей, осуществления операций с ее помощью можно - как синтез многочисленных прогрессивных англоязычных терминов Open Source, Open Architecture, Commons-based Peer Production, Peer-to-Peer и Open Society («Открытое общество») - назвать Open P2P Society. В русском языке этот термин будет звучать как «Открытое сетевое общество», где топология связей будет не иерархической, а «от каждого к каждому», или «Peer to Peer» ( http://forum.orlovs.pp.ru/viewtopic.php?t=523 ).
Неформальность – важнейшая черта будущих информационных систем принятия решений. Во-первых, свобода передачи информации – от каждого к каждому, без административных фильтров. Во-вторых, участие всех заинтересованных лиц и организаций в выработке и реализации решений. Конечно, для этого необходимы адекватные процедуры принятия решений. Разработать их должны специалисты по теории принятия решений. Необходима техническая база, позволяющая реализовать «Открытое сетевое общество». Наконец, необходима политическая воля для ликвидации административных препятствий на пути внедрения достижений НИЭБ-теории.
Интересным примером эффективности неформальных институтов в современной экономике России является провал на рубеже тысячелетий прогрессивной шкалы налогообложения доходов физических лиц в результате массового отказа граждан от подачи налоговых деклараций.

Основные черты экономики будущего

В работе [12] продемонстрировано, что экономика – служанка общества. Поскольку общество задает цели, а экономика как научная и практическая дисциплина занимается способами достижения этих целей.
Во всех без исключения экономически развитых странах за ХХ в. в 3-5 раз выросла роль государства в экономике. Монотонный рост, основанный на интенсивном использовании современных информационных технологий управления, в том числе на основе неформальных общественных структур, сохранится и в XXI веке.
В той же работе обсуждается влияние современной экологической ситуации на экономику и управление, проведен анализ динамики основных экономических и экологических показателей России, в том числе коэффициентов суммарной рождаемости. В частности, предсказан конец частного предпринимательства в классическом его понимании. Социально-экологические аспекты управления необходимо учитывать как в масштабах государства, так и при управлении персоналом конкретного предприятия. Система сценариев демографических прогнозов на период до 2050 г. показывает неизбежность значительного сокращения населения России. Уже в течение ближайших десятилетий возможны лишь два основных сценария разрешения социально-экологических противоречий. Во-первых, приближение к канадской модели, с уходом остатков населения из северной и центральной России и Сибири на юг (Кубань, Ставрополье). Во-вторых, переход к сильной государственной политике (в частности, национализация топливно-энергетического комплекса, введение монополии внешней торговли и т.п.) с целью резкого подъема макроэкономических показателей и решения на этой экономической базе социально-экологических проблем страны.
Любая организация (предприятие, корпорация) взаимодействует с окружающей средой. Она использует ресурсы окружающего мира – энергетические, природные, кадровые и другие. Студенческие учебники по экономической теории, принятые в настоящее время в РФ, предполагают, что влияние конкретного предприятия на окружающую среду бесконечно мало, в частности, что требуемые для деятельности предприятия ресурсы всегда имеются в наличии, и дело только в цене, которую надо заплатить за их привлечение. Для крупной корпорации ситуация совершенно иная. Она своей деятельностью преобразует окружающую среду. Важными становятся объективно существующие ограничения на ресурсы, в частности, энергетические, природные и социальные (в том числе кадровые). Эффекты усиливаются, если мы рассмотрим экономику в целом. Поэтому очевидна необходимость тщательного рассмотрения проблем управления в реальном процессе взаимодействия экономики, общества и природной среды.
Для принятия решений в системах государственного, регионального и муниципального управления, для решения задач стратегического менеджмента наукоемкими предприятиями и корпорациями, действующими в сфере высоких технологий, необходимо прогнозирование будущей экономической системы. Например, динамика трудовых ресурсов и других составляющих населения России может и должна быть просчитана на основе демографических моделей, которые дают базу для принятия решений, в том числе в масштабе страны.
Мы в Лаборатории экономико-математических методов в контроллинге ( http://www.ibm.bmstu.ru/nil/lab.html ) МГТУ им. Н.Э. Баумана исследуем и конструируем неформальную информационную экономику будущего (сокращенно - НИЭБ-теорию). Эта новое научное направление находится на стыке экономики и прогностики (а именно, той научно-практической дисциплины, которой занимается Международная академия исследований будущего http://www.rfsa.ru/ ). Подчеркнем широкое использование современных информационных технологий разработки и принятия управленческих решений. В будущей экономике связи между предприятиями и организациями (B2B), а также во многом между предприятиями и потребителями - физическими лицами (B2C) будут осуществляться через сетевые информационные структуры, представляющими собой дальнейшее развитие современного Интернета и корпоративных сетей (интранет-технологий). Третья составляющая (вместе с производством и потребителями) – органы государственного и муниципального управления.
Количество перейдет в качество. В соответствии с НИЭБ-теорией путем предварительного обсуждения и планирования можно будет снять проблему нерационального производства товаров и услуг. Конкурировать будут не товары и услуги, а их идеи (проекты). Магазины превратятся в выставки, в том числе электронные, товары будут производиться по индивидуальным заказам. Удастся снять противоречие между «планом» и «рынком», избавиться от недостатков, но сохранить достоинства каждого из этих подходов к организации хозяйственной жизни на основе хорошо отработанной системы принятия решений.

О реликтах и заблуждениях

Одно из направлений НИЭБ-теории – выявление анализ и снятие накопившихся заблуждений. Часть из них представляет собой реликты прошедших времен или возведенных в абсолют частных случаев, другие же сознательно внедрены в наше массовое сознание конкурентами России с помощью т.н. «троянских технологий» [11] http://forum.orlovs.pp.ru/viewtopic.php?t=423.
Приведем примеры.
Согласно распространенной догме государство должно сокращать свое участие в экономике. Однако хорошо известно, что для каждой из одиннадцати промышленно развитых стран доля государственных расходов в ВВП (т.е. доля расходной части бюджета в ВВП) в ХХ в. непрерывно росла (в среднем с 11,5% в 1913 г. до 29,1% в 1960 г. и 45% в 1998 г.). В РФ она к настоящему времени упала менее чем до 20%. Это означает, что для того, чтобы влиться на равных в мировое сообщество, необходимо увеличить роль государства в экономике в 2-3 раза [10].
К настоящему времени имеется огромное количество книг, статей, ресурсов Интернета, связанных с поисками оптимального управления теми или иными экономическими системами. Среди обсуждаемых вопросов, например, такой: «Какие предприятия работают более эффективно – государственные или частные?»
Частные предприятия хвалят за возможность развертывания личной инициативы, быстроту реакции на изменение рыночной среды. Критикуют их несогласованность действий, излишнюю трату ресурсов, а также за высокую вероятность различных противоправных и противообщественных действий. Государственные предприятия критикуют за неповоротливость, вызванную бюрократизмом управления, а хвалят за законопослушность. На основе словесного обсуждения нельзя сделать однозначного вывода. Обратимся к статистике.
В табл.1 приведены статистические данные Европейского Союза на конец 1995 г. [1] (см также гл. 1.3 в электронном учебнике «Менеджмент» http://orlovs.pp.ru/econ.php#ek2 ). Для каждой страны и для Европейского Союза в целом указаны доля занятых в государственном секторе (в процентах от всех занятых в стране) и доля госсектора в создании добавленной стоимости (в процентах от валового внутреннего продукта). В последнем столбце указана эффективность госсектора в странах Европейского Союза относительно предприятий и организаций других форм собственности. Она получена путем деления второй из этих долей на первую. Страны упорядочены в порядке убывания валового внутреннего продукта. Из данных табл.1 видно, что производительность труда (объем созданной добавленной стоимости на одного работающего) в госсекторе выше, чем на частных предприятиях. Это утверждение справедливо для Европейского Союза в целом и для всех его стран по отдельности, кроме одной – Бельгии.
Итак, согласно мировому опыту экономическая эффективность государственных предприятий выше, чем у частных. Одна из причин состоит в том, что зарубежные государства предпочитают оставлять у себя (или национализировать) высокоэффективные предприятия и избавляться от малоэффективных и убыточных, приватизируя их.

Таблица 1.
Эффективность госсектора в странах Европейского Союза
Страна Доля занятых в госсекторе Доля госсектора в добавленной стоимости Относительная эффективность госсектора
Германия 8,0 10,0 1,25
Франция 11,9 14,2 1,19
Италия 11,5 13,0 1,13
Великобритания 2,3 2,6 1,13
Испания 6,0 7,2 1,20
Швеция 11,4 13,3 1,17
Австрия 10,0 14,0 1,40
Бельгия 9,7 8,6 0,89
Греция 12,0 14,0 1,17
Финляндия 14,7 19,0 1,29
Португалия 6,0 13,1 2,18
Нидерланды 3,4 6,0 1,76
Дания 7,8 8,0 1,03
Ирландия 9,3 11,0 1,18
Люксембург 5,6 6,3 1,13
Европейский Союз 8,0 9,7 1,21

В теории экономики и организации производства давно установлено и считается ныне очевидным, что крупные предприятия является экономически более эффективными, чем малые. Однако конкурентам нашей страны удалось внедрить в массовое сознание мысль о пользе всеохватной конкуренции и малых предприятий. В частности, для внедрения инноваций рекомендуют создавать малые венчурные предприятия. Эти троянские технологии стремятся замедлить научно-технического прогресс в нашей стране, создать дополнительные препятствия на пути внедрения инноваций. Их основная цель - лишить нашу страну конкурентного преимущества, а именно, достигнутой трудом предыдущих поколений высокой доли крупного бизнеса в народном хозяйстве. Из сказанного следует, что одна из основных задач отечественной науки в области управления инновациями – разработка организационно-экономических методов стимулирования инновационных процессов в рамках крупных корпораций (холдингов, концернов и т.п.).
Перечень экономических догм, успешно внедренных в массовое сознание, можно продолжать долго. Многие из них разобраны в нашей статье «Экономические догмы массового сознания» [8] http://orlovs.pp.ru/main.php#maindogm
Особенно вредны догмы, закрепившиеся в системах обучения. Рассмотрим примеры.
Вряд ли надо доказывать, что наша страна по своей истории, традициям, организации социальной и экономической жизни, менталитету граждан гораздо ближе к Европе, чем к США. Однако конкурентам нашей страны при кардинальной перестройке преподавания организационно-экономических дисциплин в начале 90-х годов удалось сориентировать общественное мнение и отечественные образовательные структуры на монетаризм и США, а не на кейнсианство и Европу. Концепция монетаризма в мировой экономической науке является маргинальной, а в нашей стране стала господствующей. Монетаризм овладел массами преподавателей, выпущено огромное количество учебной литературы, содержащей большое число ошибок.
Например, специалистам давно известно, что т.н. «кривые Филлипса» - результат сознательной фальсификации http://forum.orlovs.pp.ru/viewtopic.php?t=476 . Тем не менее они кочуют в книги в книгу.
Ложным является представление о полностью рациональном экономическом субъекте, действующим независимо от других подобных субъектов. Отсутствие максимизации полезности – характерная черта поведения большинства потребителей. Именно поэтому эффективна реклама.
О нецелесообразности максимизации прибыли уже говорилось выше. Недаром стратегический менеджмент основывается на понятии «миссия фирмы». Распад логического мышления демонстрируют рассуждения о максимуме прибыли при минимуме затрат (непонимание основ многокритериальной оптимизации), о необходимости минимизации запасов (вместо оптимизации). Или попытки выводить рост цен из роста денежной массы (из основного уравнения теории денег следует, что рост денежной массы приводит к росту произведения цен на объем производства, а сами цены при этом могут и падать – если рост объема производства достаточно велик).
Несколько слов о менеджменте. Хорошо известно, что «школа научного управления» основана на «русской системе обучения ремеслам», разработанной в Императорском московском техническом училище (ныне МГТУ им. Н.Э. Баумана) во второй половине XIX века. А именно, в МГТУ им. Н.Э. Баумана (в то время – ИМТУ) был разработан способ обучения рациональным трудовым движениям, т.н. «русский метод обучения ремеслам», предвосхитивший научные результаты Ф.У. Тейлора и Ф.Б. Гильбрета. Метод стал широко известен во всем мире после демонстраций на Всемирных выставках в Вене (1873), где он был отмечен Большой золотой медалью, Филадельфии (1876), Париже (1878). Существо метода состояло в переходе от обучения изготовлению предметов к выполнению технологических операций, на которые раскладывается любая работа, в отыскании наилучших сочетаний операций и переходов, в быстрейшем овладении найденными стандартными приемами возможно большим числом работников. Президент Массачусетского технологического института Дж. Рункль писал директору ИМТУ В.К. Делла-Восу: «За Россией признан полный успех в решении столь важной азадачи технического образования… В Америке после этого никакая иная система не будет употребляться» [5].
Таким образом, основные идеи «научной школы менеджмента» были разработаны в Москве. Однако в литературе по менеджменту, внедренной в России конкурентами нашей страны, эта школа связывается исключительно с именами американцев Ф.У. Тейлора, Г. Форда и др. Аналогична ситуация с исследованиями по трудовой мотивации, где приоритет также принадлежит отечественным ученым.
Итак, конкуренты считают необходимым все достижения приписать своим соотечественникам. Этим достигается несколько целей. США представляется лидером, а Россия – догоняющей стороной, вопреки исторической правде. Повышается конкурентоспособность американских управленческих разработок - в ущерб российским. Внимание сосредотачивается на устаревших концепциях, а современные разработки, выполненные вне США, попросту не рассматриваются. Например, ни в одном учебнике как новый этап менеджмента не рассматривается теория активных систем, созданная «незримым коллективом» на базе ИПУ РАН (за исключением нашего электронного учебника «Менеджмент» http://orlovs.pp.ru/econ.php#ek2 ).
Особенно нетерпимое положение сложилось в эконометрике.
Согласно энциклопедиям, эконометрика – это наука, изучающая конкретные количественные и качественные взаимосвязи экономических объектов и процессов с помощью математических и статистических методов и моделей. Эконометрические методы - это прежде всего методы статистического анализа конкретных экономических данных.
В 90-е годы конкурентам нашей страны с помощью специально организованной пропагандистской компании, в частности, проведенной на западные гранты серии летних школ для преподавателей, удалось внедрить крайне узкий взгляд на эконометрику. В настоящее время в РФ распространены учебные сочинения по эконометрике, сводящие эту дисциплину к различным вариантам метода наименьших квадратов. На основе анализа подобных сочинений проф. МГУ им. М.В.Ломоносова В.Н. Тутубалин приходит к выводу: «Эконометрика как наука в целом должна быть охарактеризована как крупная научная неудача, которая произошла из-за чрезмерно настойчивых попыток применить вероятностно-статистические методы к анализу такого материала (динамика макроэкономических показателей), к которому они вообще не могут применяться. В борьбе с непреодолимыми трудностями это научное направление превратилось в схоластику, мало пригодную для преподавания студентам экономических специальностей. Но уж раз эконометрика попала в учебные планы, то ее следует не изгонять оттуда, но наполнить экономически разумными примерами применений вероятностно-статистических методов» [13]. Этот вывод связан только с той извращенной формой эконометрики, которая внедрена в РФ с помощью троянских технологий.
В МГТУ им. Н.Э. Баумана разработано адекватное современным потребностям практики содержание учебной дисциплины «Эконометрика» и выпущен соответствующий учебник [9] http://orlovs.pp.ru/econ.php#ek1 . Остается вытеснить троянского коня…

О развитии и преподавании НИЭБ-теории

Сказанное демонстрирует целесообразность и необходимость дальнейшей разработки неформальной информационной экономики будущего. Она должна быть широко представлена в преподавании.
Экономическую теорию надо избавить от крена в сторону хрематистики. Экономика – это наука о том, как производить, а не о том, как делить прибыль. Надо снять противостояние «экономической теории» и «экономики предприятия», т.е. признать, что основное ядро современной экономической теории – это экономика предприятия (инженерная экономика). Преподавание менеджмента должно начинаться с «русской системы обучения ремеслам». А современный этап – это менеджмент высоких технологий, контроллинг [14], теория активных систем.
Стержнем развития НИЭБ-теории и ее преподавания является прогнозирование развития экономики будущего. Неотъемлемая часть научной работы - борьба с ошибками и предрассудками. Писать надо не наукообразно, а понятно. В том числе ссылаясь на личный опыт предпринимательства. Весьма важна методология [7].

Литература

1. Абрамов Ю.А. В поисках баланса интересов и ресурсов. – В сб.: Космос в фокусе политики, экономики, культуры / Научн. ред. Л.В. Голованов. – М.: Новости космонавтики, 2002. - С.92-101.
2. Валовой Д.В. Рыночная экономика. Возникновение, эволюция и сущность. – М.: ИНФРА-М, 1997. – 400 с.
3. Глушков В.М. Макроэкономические модели и принципы построения ОГАС. - М.: Статистика, 1975. - 160 с.
4. Налимов В.В., Мульченко А.Б. Наукометрия. Изучение развития науки как информационного процесса. - М.: Наука, 1969. – 192 с.
5. Научные школы Московского государственного технического университета имени Н,Э. Баумана. История развития / Под ред. И.Б. Федорова, К.С. Колесникова. – 2-е изд., доп. – М.: Изд-во МГТУ им. Н.Э. Баумана, 2005. – 464 с.
6. Нижегородцев Р.М. Diverse selection: двойственный отбор на рынке труда и проблема накопления человеческого капитала. - – В сб.: Проблема человеческого капитала: теория и современная практика: Материалы Вторых Друкеровских чтений / Под ред. Р.М. Нижегородцева. – М.: Доброе слово, 2007. – С.6-21.
7. Новиков А.М., Новиков Д.А. Методология. – М.: СИНТЕГ, 2007. – 668 с. http://www.mtas.ru/Library/uploads/1172233150.pdf
8. Орлов А.И. Некоторые проблемы учебной вертикали "Школа-Вуз" при преподавании экономики. – В сб.: Взаимодействие школы и вуза в столичном регионе: опыт, проблемы, пути их решения. Информационно-методический сборник. Вып.2. - М.: Центр инноваций в педагогике, 1998. - С.70-73.
9. Орлов А.И. Эконометрика (3-е изд., исправл. и дополн.). – М.: Экзамен, 2004. – 576 с. http://orlovs.pp.ru/econ.php#ek1
10. Орлов А.И. Теория принятия решений. – М.: Экзамен, 2006. – 573 с. http://orlovs.pp.ru/stat.php#k5
11. Орлов А.И. Троянские технологии в инновационном менеджменте и борьба с ними. – Управление инновациями – 2006. Материалы международной научно-практической конференции. – М.: Доброе слово, 2006. – С.156-160. http://forum.orlovs.pp.ru/viewtopic.php?t=423
12. Орлов А.И., Орлова Л.А. Социально-экологические аспекты управления в современной экономике. – В сб.: Проблема человеческого капитала: теория и современная практика: Материалы Вторых Друкеровских чтений / Под ред. Р.М. Нижегородцева. – М.: Доброе слово, 2007. – С.176 - 191. http://orlovs.pp.ru/ecol.php
13. Тутубалин В.Н. Эконометрика: образование, которое нам не нужно. - М.: Фазис, 2004. – 168 с.
14. Фалько С.Г. Контроллинг для руководителя. М.: Институт Контроллинга, 2006. – 196 с.
15. DRUCKER P.F. Managing in Turbulent Times. – Heinemann. 1980.
16. DRUCKER P.F. The Frontiers of Management. – Heinemann. 1987.

Много интересных статей по проблемам неформальной информационной экономики будущего содержится в первом номере журнала "Великое кольцо": http://www.2084.ru/content/vk1.pdf

Извините, но вот


Как же так? Ведь чтоб увеличить гос-ву роль в экономике нужно увел-ть налоги. А налоги ухудшают положение всех из-за снижения выпуска и раздувания цен. Получается что придется жертвовать?

1. Статистические данные показывают, что монотонно растет роль государства в экономике для всех развитых стран. Это - объективный факт.
2. Расходная часть бюджета (а ее доля в ВВП и есть количественное описание роли государства в экономике) может расти как за счет роста собираемых (и перераспределяемых) налогов, так и за счет роста доходов (и прибыли) предприятий и организаций, находящихся в собственннсти государства.
3. Согласно Аристотелю, экономика - это наука о ведении хозяйства. Государство как представитель общества увеличивает в соответствии с требованиями общества расходы на образование, медицину, пенсии и другие общественные нужды. Тем самым положение всех в среднем улучшается. Богатым приходится делиться, а бедным обеспечены социальные гарантии.
4. Антиобщественная хрематистика настаивает на лозунге увеличения выгоды (прибыли). С этой целью, в частности, затуманивает мозги псевдоэкономическими рассуждениями о вреде повышения налогов.
5. Написано на эту тему много, в том числе на нашем сайте http://orlovs.pp.ru
См. разделы "Экономика и менеджмент", "О главном".

Смотрел. Читал "Моделирование налогобложения". Там:



Выходит лучше заменить косв. налоги прямыми и плохие последствия от налогов для экон-ки исчезнут?

В чем Вы видите
?
Если говорить в целом, то предприниматель всегда будет приветствовать сокращение налогов, поскольку его расходы сократятся, следовательно, прибыль возрастет. Возможно, некоторую часть прибыли он вложит в обновление основных фондов и расширение производства. Зато пострадают те виды деятельности и социальные слои, в чью пользу перераспределялись финансовые потоки с помощью системы налогообложения.
Советую познакомиться с разд.10.3-10.5 "Прикладной статистики" (почти то же - последняя глава в "Теории принятия решений") на нашем сайте.

Да это не я вижу. Эт видят нек-рые авторы. В книжке "Эконом. теория", изданной в Бауманке (такая серо-зеленая, знаете?) есть тема про налог и его действие на общий излишек. Сейчас ее у меня нет так что точно сослаться не могу, но смысл в том что обложение товара налогом ведет к увелич. затрат, росту цены и сокращ. излишка. А общество-то проигрывает. А преподаватели дают задачки с вопросом: опишите действие налога, нарисуйте и укажите проигрыш. Вот и приходится рисовать и указывать.
Если так рассуждать дальше то выходит схема:
рост госдоли в экономике – рост налогов – сокращ. излишка – плохие последствия
Так или не так?

Не так.
Надо смотреть, для кого какие последствия. Для одних - плохие, для других - хорошие.
Уже писал:

Если всех, уходящих на пенсию, отправлять на мясокомбинаты с целью забоя и переработки в сосиски, то будут сэкономлены средства, идущие сейчас на пенсионеров, и развитие экономики убыстрится.
http://forum.orlovs.pp.ru/viewtopic.php?t=441
Хотите так?

В осеннем семестре приглашаю на семинар нашей лаборатории: http://www.ibm.bmstu.ru/nil/nsem.html

Нет, так не хочу.

Сейчас многие говорят о пенсионной реформе, о переходе на накопительную систему. Тогда, по мнению авторов, люди сами будут накапливать деньги на старость и с налогов на пенсии денег брать не придется. А может, можно косв. налоги заменить прямыми, и тогда не надо будет жертвовать излишком и ростом цены. Быть может, если бы в свое время Горбачев провел такую реформу то и суммарный излишек, а с ним и доход бы вырос? Не знаю.


Спасибо, приду

Информация о работе семинара в осеннем семестре будет в теме "Лаборатория экономико-математических методов в контроллинге"
http://forum.orlovs.pp.ru/viewtopic.php?t=528

Скажите пожалйста, я часто встречался в Ваших статьях утверждения что "теория говорит что рыночная экономика может достигнуть по эфективности плановой, но не может ее превзойти". Не могли бы Вы сказать, что имеется в виду и где можно подробнее об этом прочесть?

И еще такой вопрос. Лидеры оппозици говорят на страницах газет утверждения типа "в Европе нет страны, где у государства находилось бы меньше трети собствености". Что они имеют в виду под этим?

1) Рыночная экономика отличается от плановой тем, что решения принимаются децентрализованно. Плановый орган может рассмотреть все частные решения, предлагаемые хозяйствующими субъектами, и либо согласиться с ними, либо изменить с целью увеличения полезности экономического решения для всего общества (короче, изменить в интересах всего общества). В первом случае плановая экономика столь же эффективна, как и рыночная, во втором - более эффективна.

2) У меня сейчас нет сведений о доле собственности, находящейся в распоряжении государства. На Ваш вопрос можно ответить, разыскав статистические данные в сводках ООН, Всемирного банка и других подобных организаций.
Есть близкие по тематике данные.
Согласно данным Таблицы 3 "Государственные расходы в процентах от ВВП" статьи "Тенденции макроэкономического развития России" http://orlovs.pp.ru/econ.php#e3p7 государственные расходы в процентах от ВВП составляли в 1998т г. от 32,8% (США) до 58,5% (Швеция). Т.е. во всех 11 промышленно развитых странах государство еконтролировало не менее трети денежных потоков.
[/quote]

Публикация статьи:

642. Орлов А.И. Неформальная информационная экономика будущего. – В сб.: Неформальные институты в современной экономике России: Материалы Третьих Друкеровских чтений / Под ред. Р.М. Нижегородцева.- М.: Доброе слово: ИПУ РАН, 2007. – С.72-87.

Дополнительные аргументы к обсуждаемой теме можно найти в работе:

В.М. Полтерович, академик РАН
Кризис экономической теории

Доклад на научном семинаре
Отделения экономики и ЦЭМИ РАН
“Неизвестная экономика”
http://rusref.nm.ru/vmp.htm

Диагноз "кризис" вызван, конечно, тем, что Полтерович анализирует тупиковый путь, который он принимает за основной из-за шор на глазах.

Характерно, что он даже не упоминает Василия Леонтьева с его межотраслевым балансом, что для экономиста странно.
Чего уж удивляться, что он ничего не знает о Винере и Стенфорде Бире, Глушкове и Буркове (создателе научного направления "теория активных систем").

Очень часто слышится мнение о том что источником кризиса стал сговор сша и Сауд. аравии об обвале нефтяных цен, а это привело к краху тогда еще советской экономики. Это правда или нет?

Продажа нефти не имела большого значения для СССР. В 1 руб. дохода среднестатистического гражданина СССР нефтеторговля вносила 1 коп.

1. См. http://www.computerra.ru/2006/635/264927/
2. См. http://www.ototsky.mgn.ru/it/lessons_source.htm
3. См. Презентации на конференциях Metaphorum-2005-2007
http://www.ototsky.mgn.ru/it/abroad_menu.html
4. См. Сообщение о выставке YOU_ser в Карлсруэ
http://www.metaphorum.org

Спасибо за полезную информацию.

Очень надеюсь на "кооперацию".!!
См. еще сайт сообщества Бира - Cybernetycs & Society
- http://cybernetics-society.wikispaces.com/
А также сайт в России - http://community.livejournal.com/ru_cybersyn/
А также ссылку на VSM в списке Онтологий Верхнего Уровня на сайте ONTOLOGY - http://colab.cim3.net/cgi-bin/wiki.pl?O ... ointerPage
(see #10 under the Existing Upper Ontologies part)

А так же, 26-28 ноября 2007 проходит очень интересная Конференция по этому поводу в ИПМ -
http://spkurdyumov.narod.ru/conf2007ipm.htm

Жаль, что информация появилась поздно.
Прошу использовать возможность публикации информации в специальной теме "Конференции и публикации" http://forum.orlovs.pp.ru/viewtopic.php?t=530
на этом форуме.

Текст доклада на тему: Уроки Киберсин

http://sushilshik.livejournal.com/

Сергей Бобров
Прошлое и будущее коммунистического движения в России
Вместо предисловия
В современной России, России начала XXI века, существует довольно много различных политических партий и организаций. В том числе их не мало и на левом фланге. Многие из них позиционируются как коммунистические или близкие к ним. Но договориться между собой, а тем более выступить единым фронтом у них как-то не получается. Не могут они и прийти, если не к единому, то хотя бы к близкому пониманию причин развала КПСС и СССР.
Причин называется много, но делается это, как правило, эклектично, не взаимоувязано, и зачастую с позиций довольно далёких не только марксизму как таковому, но всякой диалектике вообще. Создаётся впечатление, что официальные представители коммунистических партий России, на словах разделяя марксистские подходы к исследованию развития общества, о них тут же забывают, как только дело доходит до анализа реальных ситуаций в новейшей истории, участниками которой они сами являлись.
Ответов здесь по большому счету может быть только два. Первый это то, что, как и вообще везде, в руководящих кругах коммунистических партий правят бал интересы, а не идеалы, и интересы эти, мягко говоря, имеют довольно мало отношения к интересам подавляющего большинства трудящихся. Тогда понятна и непримиримость и конкуренция среди левых партий, «ведь пряников сладких всегда не хватает на всех». И второй, это то, что марксизм основательно устарел и его методология неприменима к анализу современного общества. Сторонники и противники этих взглядов отчаянно спорят на различных политических форумах, но все эти споры практически не оказывают ни какого влияния на практическую деятельность современных коммунистических партий России.
А то, что с ростом уровня образования в обществе, интерес к марксизму растёт, говорят источники, которые трудно заподозрить в ангажированности марксистами. «Через 30 лет мир охватит эпидемия марксизма…. Самое удивительное, что этот ошеломляющий прогноз сделали вовсе не замшелые догматики, а сегодняшние профессионалы из Центра развития, концепций и доктрин министерства обороны Великобритании. Они только что подготовили 90-страничный доклад «Будущая стратегия обороны», в котором анализируют вызовы, угрозы и риски, с которыми предстоит столкнуться человечеству в ближайшие 30 лет….
- Неужели средний класс выступит в роли пролетариата? - спрашиваю контр-адмирала Криса ПАРРИ, возглавляющего английский Центр Минобороны».
- Да, именно он возьмет на себя роль «нового гегемона», которому посвятил свое учение Карл Маркс, - без тени сомнения отвечает 53-летний военный эксперт, окончивший Оксфордский университет».
Как известно коммунистическая идеология по своей сути возникла задолго до того как стали известны взгляды Маркса по данному вопросу. Коммунизм как понятие корнями уходит в глубокую древность. Ещё в II – III веке до нашей эры существовали древнегреческие коммуны. И мысль о том, что частная собственность на средства производства является основой эксплуатации человека человеком, впервые была высказана так же задолго до Маркса. Несмотря на различные оценки возможностей, и способов устранения социальных несправедливостей, такой позиции придерживались и Риккардо и Вольтер, и Жан-Жак Русо и многие другие. Вот что по этому поводу пишет, например, Жан-Жак Руссо в своём трактате «О причине неравенства». «Первый кто напал на мысль, огородив участок земли, сказав: "Это мое" нашел людей, достаточно простодушных, чтобы этому поверить, был истинным основателем гражданского общества. От скольких преступлений, войн и убийств, от скольких бедствий и ужасов избавил бы род человеческий тот, кто, выдернув колья и засыпав ров, крикнул бы своим ближним: Не слушайте лучше этого обманщика, вы погибли, если способны забыть, что плоды земные принадлежат всем, а земля никому!» И далее: «Словом, конкуренция и соперничество, с одной стороны, а с другой стороны противоположность интересов и скрытое желание обогатиться за счет другого ближайшие последствия возникновения собственности, таковы неотлучные спутники нарождающегося неравенства». И в заключении: «Из изложения этого видно, что неравенство, почти ничтожно в естественном состоянии, усиливается и растет в зависимости от развития наших способностей и успехов человеческого ума и становится наконец прочным и правомерным благодаря возникновению собственности и законов. Из него следует далее, что нравственное неравенство, узаконенное одним только положительным правом, противно праву естественному, поскольку оно не совпадает с неравенством физическим. Это различие достаточно ясно показывает, что должны мы думать о том виде неравенства, которое царит среди всех цивилизованных народов, так как естественное право, как бы мы его не определяли, очевидно, не может допустить, чтобы дитя властвовало над старцем, чтобы глупец руководил мудрецом и горсть людей утопала в роскоши, тогда как огромное большинство нуждается в самом необходимом...»
И борьба за справедливость и равноправие (разумеется, в разных пониманиях и того и другого) велись всегда. Из всего этого можно сделать вывод, что коммунистическое мировоззрение в целом, базирующееся на убеждении в необходимости устранения эксплуатации человека человеком и установления равноправных отношений между людьми, зародилось задолго до Маркса. И все кто придерживается данных убеждений, могут называть себя коммунистами. Но пути достижения упомянутых целей могут быть самыми разными. Коммунистами были и Маркс и Ленин и Сталин и Троцкий и Мао Цзэдун и Пол Пот. Как говорится, выбирай на вкус. В современном политическом спектре России присутствуют, пожалуй, все виды. Но самое интересное, что практически все они относят себя к марксистам. Причем эти свои убеждения основывают на том, что они полностью разделяют взгляды Маркса, изложенные в «Коммунистическом манифесте» и некоторых других его публикациях. С таким же успехом каждый знающий четыре действия математики и убежденный в ее полезности может считать себя математиком.
В основе коммунистического мировоззрения, как и в основе многих религий, лежат принципы добра и справедливости. Спор о том, что и откуда было взято изначально, похож на спор о том, что было первым яйцо или курица. А вот методы воплощения коммунистических идеалов в жизнь всегда зависели и от уровня подготовленности и вождей и масс, участвующих в этих преобразованиях, и их социальной принадлежности, и от конкретных общественно исторических условий. И уровень жестокости в периоды социальных столкновений определялся теми же факторами и уровнем жестокости в обществе в целом. И это касается не только социальных столкновений. Сколько жизней было унесено религиозными войнами, в основе которых зачастую лежали имущественные интересы тех или иных группировок. Сколько людей сожжено на кострах и замучено пытками в церковных и монастырских подвалах.
После образования, на базе христианской религии, церкви, как юридического лица, она стала крупнейшим собственником, а следовательно, у её руководства появились интересы отличные от интересов чистой идеологии. Идеология говорит «не убий», но убивали и в религиозных войнах и просто несогласных с религиозными догмами и мнениями руководителей церкви. Идеология говорит «легче верблюду пройти через иголочное ушко, чем богатому войти в царство небесное», но церковь не только всегда оказывается на стороне богатых, но и сама всегда пыталась приобрести как можно больше имущества. Были периоды в русской истории, когда Церковь на равных боролась с государством за право земельной собственности (например, начало XIV века), а на своих проповедников нестяжательства организовывала гонения и судила, как например последователя преподобного Нила Сорского (в миру Николай Майков) Вассиана Патрикеева.
У любых общественных организаций обслуживающих ту или иную идеологию, и особенно у их руководства, если в его руках концентрируется вся полнота власти, рано или поздно всегда возникают интересы, вступающие в противоречия с исповедуемыми идеологиями. Вот, например воззрения Нила Сорского: «Стяжания же, яже по насилию от чужихъ трудовъ собираема, вносити отнюдь несть нам на пользу: како бо можемъ сохранити заповеди Господни, сия имеюще?» «Нестяжание вышши есть…» — повторяет Нил Сорский слова Исаака Сирина. И еще: «В келлияхъ нашихъ сосуды и прочия вещы многоценны и украшенны не подобает имети». Даже храмы, по мнению преподобного, не должны быть богатыми, ибо так завещали святые отцы и знаменитые иноки прошлого: «Того ради и намъ сосуды златы и сребряны, и самыя священныя, не подобаетъ имети, такожды и прочая украшения излишняя, но точию потребная церкви приносити».
По его глубокому убеждению, храмы не должны быть собраниями архитектурных, скульптурных и живописных украшений, которые своим великолепием отвлекают взоры верующих. Реально мы видим совершенно другую картину. И всё же заслуги его, как религиозного мыслителя были столь велики, что апофеозом общего признания его подвижнического подвига стала его канонизация Русской Православной Церковью.
И то, что церковное богатство никому персонально не принадлежит, в сущности ничего не меняет. Руководству КПСС тоже ничего не принадлежало, но это не мешало им всем пользоваться. Правда руководители церкви не могут, как их коллеги из руководства КПСС отбросить идеологию и устроить приватизацию церковного имущества.
В столь разных идеологических институтах как коммунистическая партия и православная церковь, по сути, просматриваются одни и те же черты в части разделения и противопоставления идеологии как таковой и интересов самих институтов в лице их руководства. Ленин (как и Нил Сорский со своими последователями в церкви) видел это и пытался бороться с этим явлением, бороться с обюрокрачиванием партии. В этих целях устанавливались и парт-максимумы на доходы членов партии, и принимались решения о перевыборах секретарей волостных партийных организаций каждые шесть месяцем с обязательным возвращением на прежние рабочие места. Но, взирая на это с позиции современности совершенно очевидно, что оба они боролись с вершками, а не с глубинными причинами этих явлений, которыми являются концентрация власти в этих институтах (общественных организациях) в руках их должностных лиц, или, как теперь говорят номенклатуры, и возможности этой номенклатуры напрямую или опосредованно распоряжаться большими материальными ресурсами и получать от этого определённые личные выгоды.
Убеждения людей могут базироваться либо на вере, либо на научных знаниях. То, что религии базируются на вере это всем понятно. Но и коммунистическое мировоззрение может базироваться исключительно на вере, если в основе убеждений человека не лежит знание законов развития общества. Все восстания свершались на вере в возможность создания более справедливого общества, а результаты этих восстаний напрямую зависли от уровня знания законов развития общества, от понимания реальных возможностей реформирования данного общества их участниками и руководителями. С развитием общества развивались и общественные науки, повышался уровень осознания законов общественного развития участниками восстаний, и результаты стихийных восстаний начинали приобретать созидательные черты. Первой наиболее яркой и в определённой степени удавшейся попыткой превращения стихийного народного восстания в инструмент сознательного преобразования общества была Парижская Коммуна, опиравшаяся на достижения того времени в области философии и экономики.
С выходом в свет в конце XVIII века «Капитала» К. Маркса, началась новая эра, эра научного коммунизма. Марксу удалось, собрав воедино все достижения в философии и экономике того времени, предложить миру цельную концепцию развития общества. Едва ли не самое большое значение имеет то, что в своём «Капитале» он, по сути, предложил методологию исследования общества опирающуюся на естественные законы его развития.
Догма, что революцию в России сделали большевики, принесла столько вреда коммунистическому движению, что трудно даже переоценить. Благодаря ей большевики, и в частности Ленин и его окружение, были обвинены во всех бедах и злодеяниях совершенных во время революции. Получается, что это они ради захвата власти, с какими бы то ни было благими целями, обрекли на смерть и мучения миллионы российских граждан. Это утверждение не соответствует ни всеобщим законам философии, ни принципу детерминизма, ни, соответственно, действительности. Если придерживаться принципа детерминизма, что в анализе уже свершившихся событий вполне логично, то революция 1917 года готовилась всей совокупностью развития общественных отношений предшествующего ей периода, и в первую очередь правящим режимом, как наиболее значимой силой в обществе. Один из законов философии гласит, что количество переходит в качество. Так возникают черные дыры во вселенной, так возникают грозовые разряды, так возникают и народные восстания, когда достигается определенный уровень напряженности в том или ином слое общества.
Восстания в России, впрочем, как и везде, были всегда. Уровень сознания среди восставших и их предводителей рос по мере роста общественного сознания в целом. Декабристы это уже не Разин и не Пугачев, а 1905 и тем более 1917 годы это уже не эпоха Декабристов по уровню осознания общественных процессов.
В соответствии с принципом детерминизма, революцию 1917 года готовила вся дореволюционная история России. Вспомните тех же декабристов, народников, Чернышевского, Герцена, Достоевского, Некрасова, Пушкина, в конце концов.
Товарищ верь, взойдет она,
звезда пленительного счастья
Россия встанет ото сна
и на обломках самовластья напишут ваши имена!
Все прогрессивные мыслители дореволюционных времен приложили руку к раскачиванию самодержавия, все они внесли свою лепту в осмысление социальных процессов происходящих в обществе, все они в той или иной мере готовили революцию 1917 года.
Как известно эсеров в предреволюционный период было значительно больше, чем большевиков и они могут по праву считаться основной революционной силой вплоть до средины 1917 года. Большевиков к началу 1917 года было около 22 тысяч, к апрельской конференции 1917 года около 80 тысяч, и только к осени их численность превысила 300 тысяч членов партии.
В полном соответствии с законами философии и принципом детерминизма любая новая формация зреет в недрах старой. И как уже отмечалось, смену себе всегда готовит существующий режим, своим пренебрежением к нуждам основной массы населения. Это он взращивал и народников, и большевиков, и меньшевиков и эсеров, это он настраивал против себя лучшие умы того времени, которые в свою очередь готовили массы к его свержению. Существовали тогда большевики или их вообще бы не было, к революции как к самому факту никакого отношения не имеет. Вот какую бы форму она приняла это совсем другой вопрос.
Большевики встали во главе государства только по тому, что были самыми организованными, и руководил ими самый грамотный управленец того времени прекрасно знающий политэкономию (или как сейчас ее именуют, общую экономику), государственное устройство и четко представляющий, что и как надо реформировать. Знание законов развития общества и методологии его исследования, наиболее цельно и последовательно изложенных в работах Маркса и в первую очередь в «Капитале» позволило большевикам в 1917 году, во многом стихийное восстание, превратить в созидательную и практически бескровную революцию. Кровавой была неудавшаяся попытка контрреволюционного переворота организованная бывшими царскими генералами с опорой на зарубежных интервентов, Антанту. Это они, опираясь на экономическую и военную помощь стран Антанты, попытались свергнуть уже сформировавшуюся новую власть в стране.
О жестокостях того времени споры идут непрерывно. Современные российские власти, обладая контролем над большинством средств массовой информации, всемерно пытаются показать жестокость только одной стороны, игнорируя при этом даже причины её проявления. Можно привести только один пример, что бы показать, что такая постановка вопроса вряд ли имеет право на существование. Генерал Гревс, командующий американскими экспедиционными силами в Сибири в своих мемуарах писал: «В Восточной Сибири на каждого человека, убитого большевиками, приходилось сто человек, убитых антибольшевистскими элементами». Это в основном о так любимом некоторыми Колчаке. О нём писали и другие американцы, М.Сейерса и А.Кана «Тайная война против Советской России»: «Каждый день офицеры его (Гревса) разведки снабжали его новыми сведениями о царстве террора, которое учредил Колчак. В армии адмирала было 100 тысяч солдат, и новые тысячи людей вербовались в нее под угрозой расстрела. Тюрьмы и концентрационные лагеря были набиты до отказа».
Сотни русских, осмелившихся не подчиниться новому диктатору, висели на деревьях и телеграфных столбах вдоль Сибирской железной дороги. Многие покоились в общих могилах, которые им приказывали копать перед тем, как колчаковские палачи уничтожали их пулеметным огнем. Убийства и грабежи стали повседневным явлением». Можно и дальше продолжать в том же духе.
Но если осознание объективных законов общественного развития позволили большевикам превратить народное восстание в созидательное преобразование общества, то почему же, спустя несколько десятилетий, общество снова вернулось к капитализму? Почему то, что не смогли сделать бывшие царские генералы и иностранная интервенция во время гражданской войны силой, произошло как бы само собой?
Государство и демократия
Что бы понять, почему общество качнулось в ту или иную сторону развития, надо понимать и сущность государства и те факторы, которые воздействовали на него в тот момент, в точке бифуркации (раздвоения). Некоторые современные теории анализа развития общества, базирующиеся на теории хаоса, утверждают непредсказуемость изменения направления его развития в точке бифуркации, в зависимости от малейших внешних или внутренних изменений. Возможно для предстоящих событий, результаты которых оцениваются вероятностно, это и так, но события уже свершившиеся в большинстве случаев можно оценить исходя из принципа детерминизма, как следствие всей совокупности факторов эти события вызвавших.
Наиболее цельное представление о государстве и демократии дают классики научного коммунизма. А наиболее компактно эти воззрения собраны в работе В.И. Ленина «Государство и революция». Что бы вникнуть в суть этих понятий, а за одно и оценить чёткость и лаконичность их определений достаточно привести несколько цитат из этой работы. Что такое государство?
«Государство есть продукт общества на известной ступени развития; государство есть признание, что это общество запуталось в неразрешимое противоречие с самим собой, раскололось на непримиримые противоположности, избавиться от которых оно бессильно. А чтобы эти противоположности, классы с противоречивыми экономическими интересами, не пожрали друг друга и общества в бесплодной борьбе, для этого стала необходимой сила, стоящая, по-видимому, над обществом, сила, которая бы умеряла столкновение, держала его в границах «порядка». И эта сила, происшедшая из общества, но ставящая себя над ним, все более и более отчуждающая себя от него, есть государство». (Энгельс, пр. авт.)
«… государство есть орган господства определенного класса, который не может быть примирен со своим антиподом (с противоположным ему классом)»
«В действительности же государство есть не что иное, как машина для подавления одного класса другим, и в демократической республике ничуть не меньше, чем в монархии. И в лучшем случае государство есть зло, которое по наследству передается пролетариату, одержавшему победу в борьбе за классовое господство; победивший пролетариат, так же, как и Коммуна, вынужден будет немедленно отсечь худшие стороны этого зла, до тех пор пока поколение, выросшее в новых, свободных общественных условиях, окажется в состоянии выкинуть вон весь этот хлам государственности».
«Энгельс прекрасно выразил это в письме к Бебелю, сказав, как вспомнит читатель, что «пролетариат нуждается в государстве не в интересах свободы, а в интересах подавления своих противников, а когда можно будет говорить о свободе, - не будет государства»».
«Государство есть «особая сила для подавления»».
«Государство есть особая организация силы, есть организация насилия для подавления какого-либо класса».
«Другими словами: при капитализме мы имеем государство в собственном смысле слова, особую машину для подавления одного класса другим и притом большинства меньшинством».
«Далее, при переходе от капитализма к коммунизму подавление еще необходимо, но уже подавление меньшинства эксплуататоров большинством эксплуатируемых».
«Мы ставим своей конечной целью уничтожение государства, т. е. всякого организованного и систематического насилия, всякого насилия над людьми вообще».
«Сущность учения Маркса о государстве усвоена только тем, кто понял, что диктатура одного класса является необходимой не только для всякого классового общества вообще, не только для пролетариата, свергнувшего буржуазию, но и для целого исторического периода, отделяющего капитализм от "общества без классов", от коммунизма. Формы буржуазных государств чрезвычайно разнообразны, но суть их одна: все эти государства являются так или иначе, но в последнем счете обязательно диктатурой буржуазии. Переход от капитализма к коммунизму, конечно, не может не дать громадного обилия и разнообразия политических форм, но сущность будет при этом неизбежно одна: диктатура пролетариата».
Что такое демократия?
«Демократия не тождественна с подчинением меньшинства большинству. Демократия есть признающее подчинение меньшинства большинству государство, т. е. организация для систематического насилия одного класса над другим, одной части населения над другою».
«Демократия есть форма государства, одна из его разновидностей. И, следовательно, она представляет из себя, как и всякое государство, организованное, систематическое применение насилия к людям».
«Но демократия вовсе не есть предел, его же не прейдешь, а лишь один из этапов по дороге от феодализма к капитализму и от капитализма к коммунизму».
«Чем полнее демократия, тем ближе момент, когда она становится ненужной. Чем демократичнее «государство», состоящее из вооруженных рабочих и являющееся «уже не государством в собственном смысле слова», тем быстрее начинает отмирать всякое государство».
«постоянно забывают, что уничтожение государства есть уничтожение также и демократии, что отмирание государства есть отмирание демократии».
«А диктатура пролетариата, т. е. организация авангарда угнетенных в господствующий класс для подавления угнетателей, не может дать просто только расширения, демократии. Вместе с громадным расширением демократизма, впервые становящегося демократизмом для бедных, демократизмом для народа, а не демократизмом для богатеньких, диктатура пролетариата дает ряд изъятий из свободы по отношению к угнетателям, эксплуататорам, капиталистам».
Многие привыкли считать, что демократия это когда меньшинство подчиняется большинству. Но, что ещё более странно, демократия у большинства ассоциируется со свободой. Но ведь по своей сущности демократия это ни что иное, как организованная система насилия большинства над меньшинством. Государственная демократия это и есть государство, то есть система насилия, признающая подчинение меньшинства большинству. Причем это касается только той части общества, которая фактически, а не формально допущена к управлению государством, не говоря уж о той части общества, которая официально не допущена к управлению государством (осуждённые, слабоумные и т.п.).
Посудите сами - могла бы существовать демократия без таких атрибутов государства как прокуратура, суды, милиция, тюрьмы и т. п. Кто бы исполнял демократически принятые решения, если бы они им не понравились, при отсутствии институтов насилия. Маркс и Ленин, классики научного коммунизма, добровольное подчинение меньшинства большинству относили на весьма отдалённый период, на тот период, когда общество дойдёт до высшей стадии своей зрелости. Этот период они называли коммунизмом. На этом этапе должны будут естественным образом отмереть и государство и демократия и восторжествовать простой принцип подчинения меньшинства большинству.
Другими словами, демократии без насилия, без системы насилия, организованного насилия большинства над меньшинством, не бывает!
Но ведь и диктатура, неразделённая власть, это тоже насилие, насилие той части общества, в чьих руках сосредоточена вся полнота власти над остальною частью общества. А количественный состав, части общества осуществляющей диктатуру, может колебаться от одного человека (абсолютная монархия) и до абсолютного большинства членов общества (при приближении к коммунистической формации). Поэтому понятия демократия и диктатура не сами по себе плохи или хороши, а только в связи с тем какие задачи они решают. Более того, демократия это и есть диктатура большинства над меньшинством с той только разницей, что персональный состав этих групп может несколько меняться, перетекая из одной в другую. Практически демократия и диктатура неразделимы. Без диктатуры нет и демократии. Для кого демократия тот и осуществляет диктатуру. Диктатура, по определению, это ничем не ограниченная, не стеснённая ни какими законами (поскольку осуществляющие диктатуру сами эти законы и издают), опирающаяся на силу власть. С этих позиций, кстати, надо подходить и к понятию «государство диктатуры пролетариата». Защитники капитализма, критикуя диктатуру пролетариата, стыдливо умалчивают, что буржуазное государство есть государство диктатуры буржуазии.
Но с развитием общества должна расширяться и демократия и уменьшаться та часть общества, над которой осуществляется диктатура, и в конечном итоге, на высшей ступени развития общества, с отмиранием государства, отмиранием демократии, с переходом к принципу простого подчинения меньшинства большинству, отмирает и диктатура, поскольку подчинение становится добровольным.
Демократия это способ управления обществом. И форма демократии соответствует тем задачам управления, которые решаются в данном обществе. Это ложь, что демократия либо есть, либо ее нет. Демократия многолика. Каждому обществу, каждой ступени его развития соответствует своя форма демократии. Меняются задачи и условия управления обществом - меняется форма демократии.
Исходя из этих, вполне логичных и давно сформировавшихся понятий государства, демократии и диктатуры и руководствуясь принципом детерминизма, и попробуем проанализировать развитие российского общества и роль коммунистической партии с момента её возникновения, с возникновения в 1903 году РСДРП.
От РСДРП до КПРФ
Трудно переоценить роль коммунистической партии в развитии общества в советский период. Сразу после победы Великой Октябрьской Социалистической Революции в октябре 1917 года, коммунистическая партия России (СССР) стала доминирующей политической силой в обществе, а, следовательно, от процессов протекающих в нутрии её, от её организационного строения, от уровня демократии в нутрии партии во многом зависела и направленность развития общества в целом.
Прообраз развалившейся КПСС, РСДРП окончательно сформировалась как партия, приняв программу и устав, на втором съезде, состоявшемся 17 (30) июля - 10 (23) августа 1903. Этот съезд явился поворотным пунктом в российском и международном рабочем движении. Основной итог съезда: создание в России революционной марксистской партии - партии большевиков. «Большевизм, - указывал Ленин, - существует, как течение политической мысли и как политическая партия, с 1903 года».
Модель партии по Ленину предполагала, что в условиях нелегальной деятельности необходим строгий централизм, беспрекословное выполнение директив руководства снизу доверху. Съезд (высший орган партии) избрал Совет партии (высший орган между съездами), Центральный Комитет (ЦК), направлявший практическую деятельность партии, и редакцию Центрального Органа (ЦО). В дальнейшем с развитием партии изменялся и её устав.
Третий съезд РСДРП (1905). Всё руководство партией между съездами было передано ЦК.
Четвёртый (Объединительный) съезд РСДРП (1906) принял новый устав, в основу которого лег принцип демократического централизма.
Пятый (Лондонский) съезд РСДРП (1907) внёс в устав изменения: съезд выбирает только ЦК, который назначает редакцию ЦО и контролирует её работу. Для обсуждения наиболее важных вопросов между съездами раз в 3-4 месяца созываются совещания представителей областных союзов отдельных организаций (1 от 5 тыс. член партии), постановления которых вступают в силу лишь после утверждения их ЦК.
Пятая конференция РСДРП (1908) отметила, что в условиях столыпинской реакции стало «... невозможным применение принципа демократического строительства организации в полной широте», признала временно допустимым применение принципа кооптации. Шестая (Пражская) Всероссийская конференция РСДРП (1912) внесла изменения в устав, записав, что, допуская кооптации, ЦК обязан собирать по возможности чаще партийные конференции.
Шестой съезд РСДРП (б) (1917), принял устав, в котором впервые было записано, что новые члены партии принимаются местными организациями по рекомендации двух членов партии и утверждаются общим собранием организаций; что исключение из партии решается общим собранием местной организации, и решение может быть обжаловано в высшей инстанции вплоть до партийного съезда. В устав был внесён пункт, по которому съезд избирает Ревизионную комиссию. В уставе было определено, что «для текущей работы ЦК выделяет из своей среды узкий состав...», что Пленумы ЦК «... собираются не реже 1 раза в 2 месяца».
Из приведённого выше видно, что в дореволюционный период организационное строение партии и внутрипартийная демократия развивались по мере развития самой партии и сообразно тех условий, в которых ей приходилось работать. Возможность расширение внутрипартийной демократии было ограничено требованиями конспирации, в связи с гонениями со стороны действующей власти.
После победы Октябрьской революции 1917 партия стала правящей. Восьмой съезд РКП (б) (1919) определил, что Центральные комитеты компартий союзных республик пользуются правами областных комитетов партии и целиком подчинены ЦК РКП.
Восьмая Всероссийская конференция РКП (б) (1919) приняла первый после Октябрьской революции 1917 устав. В нём впервые было записано, что основой партии является партийная ячейка (первичная партийная организация), что для вступления в члены партии необходимо пройти кандидатский стаж; были включены разделы, определяющие структуру и порядок работы областных, губернских, уездных, волостных организаций и партийных ячеек; утверждена структура ЦК партии (Политбюро, Оргбюро и Секретариат); введены разделы: «О партийной дисциплине», «О денежных средствах партии», «О фракциях во внепартийных учреждениях и организациях». Т.е. в условиях гражданской войны, при жёсткой централизации управления партией начали выстраивать более чёткую систему функционирования партии.
Девятой Всероссийской конференцией РКП(б) (1920) в резолюции «Об очередных задачах партийного строительства» было отмечено, что упрочение Советской власти создало благоприятные условия для развёртывания внутрипартийной демократии, укрепления единства партии и её дисциплины, борьбы с бюрократизмом, расширения внутрипартийной критики. Конференция признала необходимым создание наряду с ЦК партии Контрольной комиссии (Центральная контрольная комиссия ВКП(б)), а на местах - специальных партийных комиссий. Это признание необходимости «борьбы с бюрократизмом» и «развёртывания внутрипартийной демократии», наверно можно считать первым звонком, возвестившем о нарождающемся новом, если ещё не классе (бюрократии), то, во всяком случае, слое, претендующем на господствующее положение в обществе. Несмотря на то, что борьбе с бюрократизмом придавалось довольно серьёзное значение, вряд ли кто в то время мог предположить, что её недостаточность может привести к столь катастрофическим последствиям. Да и сама борьба с бюрократизмом велась в основном бюрократическими методами, созданием соответствующих комиссий и организацией периодических чисток в партии. Оставим пока в стороне возможность или невозможность борьбы с бюрократизмом путём расширения внутрипартийной демократии и перераспределения властных полномочий. С точки зрения анализа причин укрепления бюрократии, и последующего развала партии это никакого значения не имеет.
Десятый съезд РКП(б) (1921) (в условиях перехода к нэпу) в резолюции «По вопросам партийного строительства» отметил, что «в военных условиях методы партийной работы... тяготели к системе боевых приказов...» и признал, что теперь «методами работы являются, прежде всего, методы широких обсуждений всех важнейших вопросов, дискуссии по ним, с полной свободой внутрипартийной критики, методы коллективной выработки общепартийных решений, пока по этим вопросам не принято общеобязательных партийных решений». Этот съезд установил ответственность рекомендующих за новых членов партии, вплоть до исключения из партии, увеличил кандидатский стаж, принял резолюцию «О единстве партии», исключающую возможность фракционности.
Одиннадцатый съезд РКП(б) (1922) в резолюции «Об укреплении и новых задачах партии» отметил, что «с того времени, как партия стала правительственной партией, к ней с неизбежностью стали примазываться чуждые карьеристские элементы...», принял положение о контрольных комиссиях в центре и на местах, положение о центральной ревизионной комиссии.
Двенадцатая Всероссийская конференция РКП(б) (1922) приняла новый устав. В нём были отражены изменения и дополнения, имевшие место после 8-й конференции РКП(б).
Но система управления партией как тяготела к «системе боевых приказов» так и продолжала тяготеть, и ни какое усиление контроля за вновь вступающими в партию, в таких условиях, ничего изменить не могла. Возможно и Ленин не до конца оценил всю серьёзность опасности бюрократизации партии, хотя и относился к ней вполне серьёзно, а возможно организация системы управления государством и само управление просто не оставляли ему на это времени.
Двенадцатый съезд РКП(б) (1923) в резолюции «По организационному вопросу» определил количественный состав высших партийных органов и порядок их работы. В целях увеличения пролетарского ядра партии съезд облегчил приём в партию промышленных рабочих, работающих у станка, но каких либо ощутимых результатов в деле контроля партийной массой партийной бюрократии это не дало.
Тринадцатый съезд РКП(б) (1924) в резолюции «О сроках губернских партконференций» обязал губернские партийные организации 2 раза в год проводить конференции.
Четырнадцатая конференция РКП(б) (1925) в резолюции «О партийном строительстве» в комплексе методов, направленных на усиление руководства крестьянством со стороны пролетариата, предусмотрела в том числе и меры, облегчающие вступление в партию батраков, крестьян-землепашцев и красноармейцев из рабочих и крестьян. Но поскольку политическое и экономическое образование новых членов партии катастрофически отставало от темпов увеличения партии, то в партии стремительно росла численность коммунистов на вере и относительно сокращалась численность коммунистов на знании. Если в 1923 году (после чистки) партия насчитывала 386 тыс. членов, то в 1925 их стало 634 тысяч, в 1927 - около 890 тысяч, в 1930 - 1 миллион 261 тысяч, а с кандидатами 1971 тысяч, а в 1934 вместе с кандидатами - 2809 тысяч.
Принятые в партию (преимущественно рабочие) из-за низкого образовательного уровня, отсутствия политического опыта и пролетарской закалки (многие из них имели рабочий стаж от 1-го - 2-х лет до нескольких месяцев и пришли на производство из деревни) являлись прекрасным материалом для манипулирования ими. Знание основ марксистской философии стало редкостью даже для партийных руководителей различных уровней. Если марксизм и изучался, то скорее предметно, в приложении к конкретно решаемым вопросам, чем системно. В наше время это именуется начётничеством, вырыванием цитат из контекста. Такое положение дел в сочетании с естественным развитием системы функционирования партии создавали ещё более благоприятные условия для формирования партийной бюрократии, партийной номенклатуры.
Четырнадцатый съезд ВКП(б) (1925) утвердил устав с внесёнными поправками и дополнениями. В уставе было записано, что для рассмотрения дел по нарушению партийной этики, Программы и устава образуется Партколлегия ЦКК.
Пятнадцатый съезд ВКП(б) (1927) в связи с борьбой против троцкистско-зиновьевского антипартийного блока определил, в каких случаях ЦК может проводить всесоюзную дискуссию.
Семнадцатый съезд ВКП(б) (1934) принял устав, в который включил определение роли и места Коммунистической партии – «... передовой, организованный отряд пролетариата Союза ССР, высшая форма его классовой организации». Съезд признал необходимым: установить при приёме в кандидаты и члены партии 4 категории, увеличить число рекомендаций и повысить партийный стаж рекомендующих; внести в устав пункт об обязанностях члена партии; создать при низовых партийных организациях группы сочувствующих ВКП(б), преобразовать партийные ячейки в первичные партийные организации. Съезд преобразовал ЦКК в Комиссию партийного контроля (КПК) при ЦК ВКП(б).
Все эти мероприятия, так или иначе, усиливают централизованное управление партией. О расширении внутрипартийной демократии уже давно не упоминается, партия строится с жёсткой вертикалью управления. А в условиях «государства диктатуры пролетариата» объявление партии высшей формой его классовой организации, равносильно объявлению партийной власти высшей властью в обществе.
Восемнадцатый съезд ВКП(б) (1939), отметив, что в связи с построением социалистического общества, изменением классового состава населения СССР отпала необходимость приёма в партию по различным категориям, установил для всех вступающих единые условия. Съезд дополнил устав положением о правах члена партии, отменил периодические массовые чистки партии, установил, что КПК организуется ЦК партии, что центральной задачей КПК является контроль за выполнением решений ЦК, что КПК работает под руководством ЦК. Съезд дополнил «... схему центральных организаций партии - съезд партии, ЦК ВКП(б) - новым органом, - Всесоюзной партийной конференцией». В уставе было записано, что для усиления руководства и политической работы ЦК имеет право создавать политические отделы и выделять партийных организаторов ЦК ВКП(б) на отстающих участках социалистического строительства. Первичным организациям производственных предприятий было предоставлено право контроля администрации.
На этом этапе наверно можно считать окончательно сформированной партийное, командно-административное управление страной. Советы, с непосредственно послереволюционных времён, из основных органов власти постепенно превратились практически в управленческие структуры. Сразу после революции фракции РСДРП(б) - ВКП(б) образовывались в непартийных (советских, профсоюзных, кооперативных и т.п.) организациях и учреждениях для проведения политики партии. Они представляли собой объединения (группы) членов партии, работавших в этих организациях. Теперь в Советах практически все лица ответственные за принятие решений были членами партии и были обязаны выполнять партийные решения, а практически, с учётом системы управления самой партией, решения партийного руководства.
Девятнадцатый съезд КПСС (1952) принял новый устав, который определял, что КПСС «... есть добровольный боевой союз единомышленников-коммунистов, организованный из людей рабочего класса, трудящихся крестьян и трудовой интеллигенции». Съезд исключил из устава параграфы о созывах Всесоюзных партийных конференций, расширил перечень обязанностей члена партии. Вместо Политбюро был образован Президиум ЦК КПСС, Оргбюро упразднено, организационная работа сосредоточена в Секретариате ЦК. Комиссия партийного контроля реорганизована в Комитет партийного контроля при ЦК КПСС.
Двадцатый съезд КПСС (1956) поручил ЦК обеспечить «... строгое проведение норм партийной жизни и принципов коллективности партийного руководства, выработанных великим Лениным». Стоит обратить внимание на то, что здесь говорится именно о принципах коллективности партийного руководства, т.е. о демократии уже не во всей партии, а только в среде партийного руководства, партийной бюрократии. Невольно напрашивается аналогия, что если буржуазная демократия это диктатура буржуазии, не смотря на то, что формально к демократическому процессу формально допущены все слои общества, то партийная демократия, в таком варианте, это диктатура партийной бюрократии, не смотря на то, что формально к демократическому процессу допущены все члены партии. И там и там демократический процесс касается в основном только выборов, само же руководство жёстко централизовано.
Двадцать второй съезд КПСС (1961) принял новый устав, учитывающий реальные изменения в руководстве партией произошедшие после смерти Сталина, но каких либо изменений в части расширения внутрипартийной демократии не было.
Двадцать третий съезд КПСС (1966) и Двадцать четвёртый съезд КПСС (1971) внесли частичные изменения в устав. Президиум ЦК КПСС был преобразован в Политбюро ЦК КПСС; установлено, что ЦК избирает Генерального секретаря ЦК КПСС. Установлены сроки созыва съездов КПСС не реже 1 раза в 5 лет, расширены права первичных партийных организаций.
История устава отражает этапы непрерывного повышения организаторских функций и руководящей роли партии. Положения устава вытекают из задач, стоящих перед партией и интересов тех партийных группировок, которые в ней доминируют на конкретном историческом периоде. Начиная с двадцатых годов, партия неуклонно расслаивалась на рядовых членов партии и на партийное руководство, номенклатуру, партийную бюрократию, неуклонно трансформировалась из органа политического руководства обществом в непосредственно государственную структуру управления и руководства. При этом марксизм как таковой уже имел больше ритуальное, чем практическое значение. Фиксирование в брежневской конституции того, что в СССР построено общенародное государство, можно наверно считать официальным отказом руководства КПСС от марксизма. В своей работе «Государство и революция» Ленин пишет: «Всякое государство есть "особая сила для подавления" угнетенного класса. Поэтому всякое государство не-свободно и не-народно. Маркс и Энгельс неоднократно разъясняли это своим партийным товарищам в 70-х годах». Но руководство КПСС марксизм уже, похоже, мало интересовал. К 1985 году партия насчитывала уже 19 миллионов человек и состояла в основном из членов партии, которых политика как таковая вообще не интересовала. Марксизм в партийных организациях не изучался вообще. Сеть университетов Марксизма-Ленинизма занималась в основном подведением идеологической базы под фактические решения партийного руководства. Даже если человек приходил в партию по убеждению, то пробыв в ней некоторое время и поняв уготованную ему роль, переставал серьёзно относиться к своему пребыванию в ней. В результате партия расслоилась на партийную бюрократию, номенклатуру, с примкнувшими к ней партийными активистами, обеспечивающими себе, таким образом, особое положение по месту работы и готовыми всегда и везде выступить по поручению партийного руководства от имени народа или конкретного трудового коллектива, и на основную инертную массу. В этой инертной массе многие оставались только по тому, что выход из партии по собственной инициативе ставил на человеке клеймо едва ли не большее, чем его исключение за какие либо проступки, что в последствии учитывалось во всех аспектах его жизни. Этим объясняется и тот факт, что с развалом КПСС в КПРФ восстановились не боле одного из десяти. При этом создаётся стойкое впечатление, что это в основном:
• Из номенклатуры, та часть, которая не смогла сразу сориентироваться. Эта часть, используя выборы различного уровня и другие возможности партийной номенклатуры КПРФ, при первом удобном случае покидают её и переходят в партию власти.
• Бывшие партийные активисты, потерявшие в одночасье все свои привилегии. Этих идеология не интересовала раньше, не интересует и сей час, их главный лозунг «верните то, что было». Они тогда верно служили партийной номенклатуре, не утруждая себя глубокими раздумьями, они и теперь верно служат руководству КПРФ, надеясь с его помощью вернуть «то, что было».
И совсем незначительную часть составляют коммунисты на вере, и ещё меньше коммунисты на убеждениях.
Бывшие партийные активисты в современной КПРФ составляют, если не подавляющее большинство, то, во всяком случае, весьма значительную часть. И именно они, в союзе с партийной номенклатурой и частично коммунистами на вере, и являются главным тормозом в реформировании КПРФ.
Экономика
Вряд ли кто будет спорить с тем, что политика является концентрированным выражением экономики. Но это вовсе не значит, что она только выражает её, не оказывая встречного воздействия. Государственная политика проводится всегда в интересах господствующего класса, того класса, который реально владеет этим государством, и именно интересы этого класса и выражает политика в экономике.
Так же как начало развитие коммунистической партии в России можно считать с 1903 года, развитие советской экономики можно считать с введением в 1921 году Новой Экономической Политики (НЭП). Вряд ли можно в серьёз рассматривать период военного коммунизма как период закономерного развития общества. Пожалуй, единственно закономерным процессом здесь было национализация капиталистической собственности, в том числе и на землю. Всё остальное это в основном были меры вынужденные, обусловленные войной и разрухой. Но в ходе реализации этих мер у многих создалось впечатление, что это и есть прямой и правильный путь к построению коммунистического общества. И эта эйфория захлестнула не только не очень хорошо знакомых с марксизмом руководителей и рядовых членов партии, но задела, похоже всех, включая и Ленина. Вот что он говорит в докладе на II Всероссийском съезде политпросветов 17 октября 1921 года. «Новая экономическая политика и задачи политпросветов». «Потому, что наша предыдущая экономическая политика, если нельзя сказать: рассчитывала (мы в той обстановке вообще рассчитывали мало), то до известной степени предполагала, - можно сказать, безрасчетно предполагала, - что произойдет непосредственный переход старой русской экономики к государственному производству и распределению на коммунистических началах. Отчасти под влиянием нахлынувших на нас военных задач и того, казалось бы, отчаянного положения, в котором находилась тогда республика, в момент окончания империалистической войны, под влиянием этих обстоятельств и ряда других, мы сделали ту ошибку, что решили произвести непосредственный переход к коммунистическому производству и распределению». (5 изд., т.44, ст. 156). И далее: «Не могу сказать, что именно так определенно и наглядно мы нарисовали себе такой план, но приблизительно в этом духе мы действовали. Это, к сожалению, факт. Я говорю: к сожалению, потому что не весьма длинный опыт привел нас к убеждению в ошибочности этого построения, противоречащего тому, что мы раньше писали о переходе от капитализма к социализму (выд. автор.), полагая, что без периода социалистического учета и контроля подойти хотя бы к низшей ступени коммунизма нельзя. В теоретической литературе начиная с 1917 г., когда задача принятия власти встала и была большевиками перед всем народом раскрыта, в нашей литературе подчеркивалось определенно, что длинный и сложный переход от капиталистического общества (и тем более длинный, чем менее оно развито), переход через социалистический учет и контроль хотя бы к одному из подступов к коммунистическому обществу необходим». (Ст. 157-158)
Другими словами, не в какие рамки научного коммунизма экономическая политика военного коммунизма не вписывалась и ни о каких закономерностях в развитии экономики здесь говорить не приходится. Быстрее всех это понял Ленин, и по его предложению экономическое развитие страны было направлено в естественное русло, соответствовавшее новым политическим условиям, условиям, подчинённым интересам государства диктатуры пролетариата. Перевод экономики в естественное русло её развития осуществлялся в рамках совершенно новой системы управления ей, в рамках совершенно новых, до этого неизвестных в истории производственных отношений.
В мае 1921 в составе ВСНХ были созданы 16 главных управлений по отраслям промышленности. Они руководили промышленными предприятиями через областные (губернские) совнархозы, подчинёнными ВСНХ. Затем главки были упразднены, а для управления наиболее крупными предприятиями были создано тресты, работающие на хозрасчёте, большинство из которых к началу 1928 года были объединены в
23 синдиката, которые действовали почти во всех отраслях промышленности,
сосредоточив в своих руках основную часть оптовой торговли. В октябре 1921 создан Госбанк, в конце 1922 были выпущены первые устойчивые денежные знаки в золотом исчислении - червонцы, что обеспечило твёрдый валютный курс рубля на мировом рынке, в сельском хозяйстве вместо продразвёрстки введён налог, который в 1922-24 годах был заменен денежным. В результате среднегодовой темп прироста национального дохода за период 1921-1928 составил 18 %, сельскохозяйственное производство уже в 1926 году возросло в 2 раза и превысило на 18 % уровень 1913 года.
Можно сказать, что, возможно, со всеми издержками и ошибками, но всё же, шло нормальное развитие экономики в социалистическом направлении. В 1925 году социалистический сектор в промышленности составлял 73,3%, в оптовой торговле 87,9%, в розничном товарообороте 55,9%, а в 1927 доля социалистического сектора в промышленности составляла уже 86%, доля частника в оптовой торговле снизилась до 5%, в розничном товарообороте до 35%.
И всё это функционировало в рамках новой, до тех пор невиданной политической системы, системы власти Советов. Именно власти советов, поскольку понятие Советская власть несколько шире, чем власть Советов. Что бы понять это, сравним систему управления государством и промышленностью в период с 1921 года (после введение НЭП) по 1936 и после него по действующим на то время Конституциям. Первая конституция СССР была принята в 1924 году, вторая в 1936 году. Но для сравнения брать лучше не Конституцию СССР 1924 года, поскольку это конституция была в основном объединительная, т.е. основной её задачей было юридическое закрепление создания союзного государства, а основной механизм управления обществом и экономикой отражался в Конституциях этих государств (республик), а Конституцию РСФСР 1918 года, на основе которой фактически и осуществлялось управление обществом и экономикой вплоть до 1936 года.
Первая конституция РСФСР была принята пятым Всероссийским съездом Советов
10 июля 1918 года. Ей устанавливался принцип управления страной по системе Советов. Устанавливалось, что верховная власть в Российской Социалистической Федеративной Советской Республике принадлежит Всероссийскому съезду Советов, который созывается не реже двух раз в год. Всероссийский съезд Советов составлялся из представителей городских и губернских Советов. Приблизительно аналогичным образом формировались и низовые съезды Советов: областные (из представителей городских Советов и уездных съездов Советов), губернские (из представителей городских Советов и волостных съездов Советов), уездные (из представителей сельских Советов), волостные (из представителей сельских Советов). Созывались они не реже: областные - двух раз в год, губернские и уездные - один раз в три месяца, волостные - ежемесячно. В городах, сёлах и других населённых пунктах создавались Советы депутатов. Советы депутатов собирались не реже одного раза в неделю в городах и двух раз в неделю в селениях. И съезды Советов всех уровней, и Советы депутатов, на период между съездами и сессиями избирали Исполнительные Комитеты, к которым переходила вся полнота власти на эти периоды. Для выполнения возложенных на органы Советской власти задач при Советах (городских и сельских) и исполнительных комитетах (областных, губернских, уездных и волостных) образуются соответствующие отделы во главе с заведующими отделами. Т.е. была создана стройная система Советов и съездов Советов с чётким распределением полномочий и обязанностей и с подчинённостью любого нижестоящего Совета или съезда Советов вышестоящему съезду Советов, но в то же время любой вышестоящий совет состоял из представителей нижестоящего совета. Такая ступенчатая система выборов обеспечивала с одной стороны возрастающий уровень подготовленности (компетентности) избирателей с возрастанием уровня избираемых съездов Советов, а с другой, то, что любой вышестоящий Совет, состоя исключительно из представителей нижестоящих, представляет действительно обобщённые интересы подавляющего большинства жителей представляемых этими Съездами Советов.
В границах своего ведения съезд Советов (областной, губернский, уездный, волостной) есть высшая в пределах данной территории власть, а в период же между съездами такой властью является Исполнительный комитет.
Для общего управления народным хозяйством и обществом в целом Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет (ВЦИК) образует Совет Народных Комиссаров (Совнарком) РСФСР и отделы (народные комиссариаты) для руководства отдельными отраслями управления. Члены Совета Народных Комиссаров стоят во главе отдельных народных комиссариатов. Народный комиссар обладал всей полнотой власти во вверенном ему направлении и подчинялся напрямую только Совету Народных Комиссаров. Он был подконтролен коллегии комиссариата создаваемой при каждом народном комиссаре, под его председательством и утверждаемой Советом Народных Комиссаров которая (или её члены) могла воздействовать на него опять же только через Совет Народных Комиссаров. Но при этом Совет Народных Комиссаров находился под жёстким контролем высшего представительного органа, Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета. Статья 36. Члены Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета Советов работают в отделах (народных комиссариатах) или выполняют особые поручения Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета Советов. Статья 39. О всех своих постановлениях и решениях Совет Народных Комиссаров немедленно сообщает Всероссийскому Центральному Исполнительному Комитету Советов. Статья 40. Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет Советов вправе отменить или приостановить всякое постановление или решение Совета Народных Комиссаров. Статья 41. Все постановления и решения Совета Народных Комиссаров, имеющие крупное общеполитическое значение, представляются на рассмотрение и утверждение Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета Советов.
С учётом того, что всё это начиналось в бурные послереволюционный период и период гражданской войны, не будем здесь оценивать отдельные достоинства и недостатки этой системы, остановимся только на основных подходах к управлению экономикой и обществом в целом. Внизу бушевала рыночная стихия государственного капитализма, частная торговля и мелкие производители, артели, хозрасчёт на государственных предприятиях объединяющихся в тресты и синдикаты, развивались банки и денежная система и т.д. и т.п., но всё это жёстко контролировалось и направлялось как высшей представительной властью в лице ВЦИК через Совет Народных Комиссаров, так и местными Советами и Съездами Советов через их Исполнительные Комитеты. Была система Советов, власть Советов пронизывающая всё общество, в том числе и экономику.
Если посмотреть на то, какими темпами в настоящее время совершенствуется законодательная база (о направленности мы не говорим), то понятно, что в те времена о её совершенстве говорить не приходилось. И всё же не смотря на то, что с бурным ростом рядов коммунистической партии, с расстановкой на большинство ответственных постов её представителей, обязанных напрямую выполнять директивы вышестоящих партийных органов уже полным ходом начавших оформляться в особый социальный слой, система власти Советов в значительной степени обеспечивала функционирование всех общественных институтов и экономики в интересах подавляющего большинства населения страны. Причём именно в интересах подавляющего большинства населения, поскольку эти интересы выявлялись и обобщались через действующую систему советов, а не формулировались каким то узким слоем общества исходя из своих представлений об них. Соблюдался марксистский принцип: прежде чем опираться на массовое сознание как на материальную силу, это сознание надо внести в массы. Но, похоже, эта процедура высшему руководству страны, а точнее уже партии, со временем изрядно надоела. В начале, опираясь на несовершенство законодательной базы, поголовную правовую безграмотность и руководствуясь, порой просто принципом «революционной целесообразности», начали применять репрессивные методы, а потом коренным образом изменили и Конституцию.
Декларационная часть о власти в обеих конституциях звучит похоже. Конституция РСФСР 1918 года. «Вся власть в пределах Российской Социалистической Федеративной Советской Республики принадлежит всему рабочему населению страны, объединенному в городских и сельских Советах». Конституция СССР 1936 года. «Вся власть в СССР принадлежит трудящимся города и деревни в лице Советов депутатов трудящихся». Но реально, возможность народом изъявлять свою волю и контролировать её исполнение, Конституция 1936 года существенно уменьшила. Был ликвидирован сам механизм формирования воли народа и контроля её исполнения. Если раньше существовала система съездов Советов, при которой на каждом на каждом съезде (начиная с Советов депутатов населённых пунктов) выбирались представители на вышестоящий съезд и Исполнительный Комитет, то по Конституции 1936 года была введена система Советов различных уровней с прямыми выборами депутатов. По Конституции 1918 года формирование воли народа начиналось с городских и сельских Советов депутатов трудящихся, затем их избранники собирались на соответствующий съезд, где эта воля обобщалась и принимала форму приемлемую для всего региона представленного на этом съезде, и так далее до Всероссийского Съезда Советов. Таким образом, каждый нижестоящий Совет (Исполнительный Комитет) мог контролировать прохождение вверх своих решений (воли народа), обсуждать разногласия и доносить их до общества. Поскольку съезды Советов проводились довольно часто, «не реже двух раз в год по области, одного раза в три месяца по губернии и уездам и одного раза в месяц по волости», то и возможности воздействия на решения вышестоящих съездов, путём изменения состава своего представительства на нём было довольно легко.
В данном анализе мы пока абстрагируемся от влияния на деятельность Советов и Съездов Советов партии с её всёвозрастающим количественным составом и непрерывно усиливающейся централизацией управления. Несмотря на то, что в Советах и на Съездах Советов всё более и более возрастала численность членов партии и соответственно эти органы всё более и более подчинялись воле партии, а партия воле партийного руководства, система советов всё же обеспечивала такое положение дел, что для проведения жизнь тех или иных решений касающихся жизни общества, руководство партией вынуждено было их публично обсуждать.
Если по Конституции 1918 года граждане избирали одного депутата максимум из 1000 человек, то по Конституции 1936 года Совет Союза, например, (Верховный Совет СССР состоял из двух палат: Совета Союза и Совета Национальностей) избирался уже прямым голосованием из расчёта один депутат на 300 тысяч человек. Каждый вышестоящий Совет избираясь напрямую и уже не как не зависел от нижестоящего и не был подконтролен ни ему, ни его исполнительному комитету. Контроль над деятельностью депутатов со стороны населения стал малоэффективным, а, следовательно, удельный вес влияния на них партийных органов значительно повысился. Сессии Верховного Совета СССР созывались также, как и Всероссийские съезды Советов два раза в год, но выборы Верховного Совета проводились один раз в четыре года в отличие от того, что Всероссийский съезд Советов составлялся из представителей городских Советов и губернских съездов Советов, которые сами обновлялись не реже чем один раз в три месяца. Вместо Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета Советов избираемого «в числе не свыше 200 человек» избирается «Президиум Верховного Совета СССР в составе: Председателя Президиума Верховного Совета СССР, пятнадцати заместителей Председателя - по одному от каждой союзной республики, Секретаря Президиума и двадцати членов Президиума Верховного Совета СССР», хотя они были не абсолютно тождественны. Так, например, если Совет Народных Комиссаров образовывал Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет Советов, то его аналог «Правительство СССР - Совет Министров СССР» образовывал уже непосредственно Верховный Совет СССР, но контроль текущей деятельности Совета Министров и отдельных министерств со стороны Верховного Совета был значительно снижен. Если по Конституции 1918 года «37. Совету Народных Комиссаров принадлежит общее управление делами Российской Социалистической Федеративной Советской Республики». «39. О всех своих постановлениях и решениях Совет Народных Комиссаров немедленно сообщает Всероссийскому Центральному Исполнительному Комитету Советов», т.е. представительному органу, то по конституции 1936 года «Статья 64. Высшим исполнительным и распорядительным органом государственной власти Союза Советских Социалистических Республик является Совет Министров СССР», а ответственность перед представительным органом только декларируется «Статья 65. Совет Министров СССР ответственен перед Верховным Советом СССР и ему подотчетен, а в период между сессиями Верховного Совета - перед Президиумом Верховного Совета СССР, которому подотчетен». Но даже в этих рамках контроль осуществляется в основном только узким кругом лиц, постоянно действующей частью высшего представительного органа - Президиумом Верховного Совета СССР.
В таких условиях в руководстве страной резко возрастает роль партии, как организации пронизывающей все сферы общественной жизни. И это было впервые закреплено законодательно, хотя и в несколько смягчённой и завуалированной форме, в Конституции 1936 года. «Статья 126. В соответствии с интересами трудящихся и в целях развития организационной самодеятельности и политической активности народных масс гражданам СССР обеспечивается право объединения в общественные организации: профессиональные союзы, кооперативные объединения, организации молодежи, спортивные и оборонные организации, культурные, технические и научные общества, а наиболее активные и сознательные граждане из рядов рабочего класса, трудящихся крестьян и трудовой интеллигенции добровольно объединяются в Коммунистическую партию Советского Союза, являющуюся передовым отрядом трудящихся в их борьбе за построение коммунистического общества и представляющую руководящее ядро всех организаций трудящихся, как общественных, так и государственных». Стоит обратить внимание на то, что это положение в основной закон практически перетекло из устава ВКП(б) 1934 года, где Коммунистическая партия определялась, как это уже отмечалось, как «... передовой, организованный отряд пролетариата Союза ССР, высшая форма его классовой организации».
Некоторые обобщения
В соответствии с марксистскими взглядами на развитие общества в коммунистическом направлении, государство диктатуры пролетариата должно сразу после своего возникновения начать отмирать путём постоянного расширения демократии и вовлечения в управление государством, по мере возможности, всё новых и новых слоёв общества. На самом же деле мы видим, из рассмотренного ранее, что процесс пошёл совершенно в другую сторону, вместо расширения демократии наблюдалась тенденция концентрации власти в узком слое руководства партией и государством. При чём процесс начался именно в партии, а затем, поскольку она была правящей, распространился и на государство в целом. Идеология марксизма уже (как и христианство для Церкви) была скорее идеологическим прикрытием, чем основным ориентиром в действиях руководства страны. Конституция 1977 года сразу начинается с отрицания марксистского понимания сущности государства. «Статья 1. Союз Советских Социалистических Республик есть
социалистическое общенародное государство, выражающее волю и интересы рабочих, крестьян и интеллигенции, трудящихся всех наций и народностей страны». Не смотря на то, что и Маркс и Ленин наглядно доказали, что государство по своей природе есть понятие классовое и в принципе не может быть общенародным, в основном законе страны было записано совершенно противоположное. Это говорит о том, что подавляющее большинство даже членов партии, а не то что общества, несмотря его поголовную грамотность на тот период, было совершенно не знакомо с марксизмом, поскольку никаких научных основ под подобное изменение взглядов не подводилось. Но это не могли не понимать ведущие идеологи партии, а следовательно отход от марксизма был вполне сознательным, полным ходом формировался новый эксплуататорский класс, набирал силу и ждал часа когда можно будет сбросить оковы коммунистической идеологии.
В соответствии со статьёй 3 «Организация и деятельность Советского государства строятся в соответствии с принципом демократического централизма: выборностью всех органов государственной власти снизу доверху, подотчетностью их народу, обязательностью решений вышестоящих органов для нижестоящих». С позиции формальной демократии всё выглядит нормально. Но если учесть, что о подавляющем большинстве своих будущих избранников народ может получить представление уже только от тех же партийных и госуда

Источник: http://sushilshik.livejournal.com/118703.html#cutid1

Текст доклада о Кольце, который я читал летом в Прямухино (селе Бакунина)

Кольцо
Система координации людей, идей и ресурсов для реализации общественно-полезных дел.

Я хочу рассказать о новой системе организации производства и новом инструменте для этой системы.

Начну немного издалека. Все уже пользуются интернетом. Вошел, как говорится, в каждый дом. Так что сеть доступна каждому. Это, считаем, первое слагаемое будущей системы.
Есть деятельные люди, которые горят энтузиазмом по какому-то поводу. Это второе слагаемое. Этим людям обычно не хватает времени. Время надо экономить. Им не хватает материальных ресурсов в том числе денег, их надо искать и добывать. А еще им не хватает идей – третье слагаемое. Идеи – большая ценность. Идеи это ноу-хау, технологии, открытия, советы, догадки, случайные инсайты.
Значит чтобы что-то начать делать, чтобы началось производство, дело, нам нужны энергичные люди со свободным временем, доступные ресурсы, перспективные идеи и все это для повышения эффективности процессов надо замешать на сетевых технологиях.
Назовем такую систему – проект Кольцо. Дадим определение: система координации людей, идей и ресурсов для реализации общественно-полезных дел.



Существует противоречие сетевой организации и иерархической организации. У каждой из них есть достоинства. Например, сетевая дает гибкость, способствует научному прогрессу, а иерархическая – дает жесткость и позволяет концентрировать усилия для прорывов.
Хочется найти синтез этих систем организации.
Так чтобы низовая общественная деятельность давала сетевую организацию, а в ней формировались иерархические структуры.

Каково устройство системы?
В системе взаимодействует три объекта. Человек, проект и ресурс. Самое понятное – человек. Человек регистрируется в системе, указывает свои интересы, как в ЖЖ или vkontakte, указывает свои умения, как в Мой Круг.
Второй объект – ресурс. Куратор (не всегда владелец, так как ресурс может быть в общественной собственности) ресурса описывает ресурс, например, помещение, игрушку, 10 кубометров дров, сумму денег, велосипед и указывает условия на которых он готов был бы поделиться этим ресурсом. Условия от коммерческих до безвозмездных.
Третий объект – проект. Это та самая идея о которой говорилось ранее. Вам приходит в голову, допустим построить дом, отвезти памперсы в детский дом, положить слова на музыку, напечатать листовку. Каждая из этих идей – проект. Каждый проект надо описать подробно, снабдить ключевыми словами, чтобы просто были искать, и поместить проект в каталог проектов.
Автоматически у каждого участника на его странице указываются проекты и ресурсы у которых ключевые слова совпадают с ключевыми словами в профиле участника. Участнику легко выбрать проект, которым он мог бы заняться.
Если проект понравился, если он подходить участнику, то он берется его осуществить. Естественно у каждого проекта, если он достаточно сложен, возникают веером зависимые под-проекты. Например с доставкой памперсов в детский дом надо: купить памперсы (или найти в разделе ресурсы) найти водителя с машиной, доставить, разгрузить, пригласить помощников, администраторов и т. д. А также обязательно задокументировать на фото, видео, или письменно результат работы, чтобы можно было отчитаться перед другими участниками Кольца и закрыть проект. Поучаствовавшие в проекте участники получают очки, в зависимости от количества голосов и оценок данных за проект. Их рейтинг растет.
Рейтинги в системе вычисляются по разным индексам, по разным формулам. У каждого участника, проекта и ресурса выводится сразу несколько рейтингов, что позволяет оценивать их с разных точек зрения. Участники выполняют своего рода квесты, которые сами и придумывают, только не в игровом мире, а в реальном. Они производят настоящие, а не виртуальные продукты и услуги, которые попадают в раздел ресурсов и кольцо замыкается. В сотнях сетевых онлайн-игр уже десятки миллионов человек тратят колоссальное количество человеко-часов даже не на отдых, а на уход из реального мира — эскапизм. Это настоящая наркомания, беда современного мира. Кольцо предлагает азартный, увлекательный способ жить в реальном мире с пользой для себя и окружающих.

Неформальная информационная экономика будущего – новая организационно-экономическая теория

Проф., д.т.н. А.И.Орлов

(Лаборатория экономико-математических методов в контроллинге МГТУ им. Н.Э.Баумана, http://orlovs.pp.ru )

Цель неформальной информационной экономики будущего – выявить основные черты экономики будущего на период стратегического планирования (на 20-30 лет) государства и крупных корпораций. Опишем основные черты этой новой организационно-экономической теории [1].
1. СТЭЭП-факторы принятия решений. Потенциальная доступность ресурсов имеет место лишь для мелких предприятий, оказывающих «бесконечно малое» влияние на соответствующие рынки. Крупные корпорации вынуждены учитывать не только экономические, но и технологические, социальные, экологические, политические факторы. Экономика в целом – служанка общества, выполняет его требования.
2. Информационные технологии принятия решений. В начале 60-х В.М. Глушков предложил создать Общегосударственную автоматизированную систему управления экономикой страны (ОГАС), для чего, по его оценкам, требовалось как минимум 15-20 лет и 20 млрд. руб. Стаффорд Бир разработал автоматизированную систему управления национализированными предприятиями Чили «Киберсин» (президентство Сальвадора Альенде).
Современные технологии позволяют разработать и внедрить интегрированные информационно-управляющие системы, которые предназначены для решения задач, связанных с координацией людей, ресурсов, потребностей, предложений; которые позволяют объединять людей в рабочие группы по реализации экономических проектов, прокладывать прямые связи между производителями и потребителями; оптимально координировать инициативы и проекты в масштабе всего общества. К конкретным функциям в рамках экономического блока можно отнести: учет и распределение ресурсов, обмен экономическим опытом и технологиями, регистрация потребностей населения в товарах и услугах, формирование коллективов новых хозяйствующих субъектов, аккумулирование и распределение инвестиций, координация действий трудовых коллективов, публичная оценка потребителями работы хозяйствующих субъектов, ведение публичного диалога между потребителями и производителями товаров и услуг, публикация жалоб добросовестных хозяйствующих субъектов на деструктивные действия официальных и неофициальных структур, выработка схем оптимального ресурсообмена и планов экономического развития.
Математическая основа - теория управления организационными системами, прежде всего теория активных систем и теория принятия решений [2].
3. Неформальные информационные технологии принятия решений. Новым по сравнению с временами В.М. Глушкова и С. Бира является широкое распространение Интернет-технологий, позволяющее аппаратно реализовать право граждан на участие в принятии касающихся их решений. Возрастает роль неформальной, «роевой» деятельности, как противовеса иерархическим структурам.
В США по инициативе ученых Массачусетского технологического института разработана интерактивная сетевая база данных GIA - Government Information Awareness, или «Информационная осведомленность о правительстве», позволяющая гражданам свободно добавлять и получать информацию, касающуюся должностных лиц и политиков.
Открытый процесс создания реальных организационных модулей системы, привлечения участников, прокладывания горизонтальных связей, осуществления операций с ее помощью можно назвать Open P2P Society - «Открытое сетевое общество». Неформальность – важнейшая черта, обеспечивающая свободу передачи информации и участие всех заинтересованных лиц и организаций в выработке и реализации решений.
4. Основные черты экономики будущего. Во всех без исключения экономически развитых странах за ХХ в. в 3-5 раз выросла роль государства в экономике. Монотонный рост, основанный на интенсивном использовании современных информационных технологий управления, в том числе на основе неформальных общественных структур, сохранится и в XXI веке. Предсказуем конец частного предпринимательства в классическом его понимании.
Неформальная информационная экономика будущего (НИЭБ-теория) находится на стыке экономики и прогностики. Связи между предприятиями и организациями (B2B), а также во многом между предприятиями и потребителями - физическими лицами (B2C) будут осуществляться через сетевые информационные структуры, представляющими собой дальнейшее развитие современного Интернета и корпоративных сетей. Третья составляющая (наряду с производством и потребителями) – органы государственного и муниципального управления. Путем предварительного обсуждения и планирования можно будет снять проблему нерационального производства товаров и услуг. Конкурировать будут не товары и услуги, а их идеи (проекты). Магазины превратятся в выставки, в том числе электронные, товары будут производиться по индивидуальным заказам. Удастся снять противоречие между «планом» и «рынком», избавиться от недостатков, но сохранить достоинства каждого из этих подходов к организации хозяйственной жизни на основе хорошо отработанной системы принятия решений.
Одно из направлений НИЭБ-теории – выявление анализ и снятие накопившихся заблуждений. Часть из них - реликты прошедших времен или возведенных в абсолют частных случаев, другие же сознательно внедрены в массовое сознание конкурентами России с помощью «троянских технологий».
Экономическую теорию надо избавить от крена в сторону хрематистики. Экономика – это наука о том, как производить, а не о том, как делить прибыль. Основное ядро современной экономической теории – это экономика предприятия (инженерная экономика). Преподавание менеджмента должно начинаться с «русской системы обучения ремеслам». А современный этап – это менеджмент высоких технологий, контроллинг, теория активных систем.

Литература
1. Орлов А.И. Неформальная информационная экономика будущего. – В сб.: Неформальные институты в современной экономике России: Материалы Третьих Друкеровских чтений.- М.: Доброе слово: ИПУ РАН, 2007. – С.72-87.
2. Орлов А.И. Теория принятия решений. – М: Экзамен, 2006. – 576 с.

Тезисы доклада на Девятом всероссийском симпозиуме "Стратегическое планирование и развитие предприятий"
(Москва, ЦЭМИ РАН, 15-16 апреля 2008 года)

Тезисы доклада А.И. Орлова 3 марта 2008 г.
на научном семинаре Лаборатории экономико-математических методов в контроллинге МШТУ им. Н.Э. Баумана


ЛОЗУНГИ в области науки ф-та ИБМ (как в ИСО 9000)

1. Менеджмент высоких технологий - современный этап развития организационно-экономической науки

2. Центр современной организационно-экономической науки - факультет "Инженерный бизнес и менеджмент"

3. Русский метод обучения ремеслам - основа научного менеджмента

4. Управленческие решения принимают на основе СТЭЭП-факторов (социальных, технологических, экологических, экономических, политических)

5. Экономика - служанка общества

6. Экономика - наука о том, как производить, а не о том, как делить.

Неформальная информационная экономика будущего
(http://forum.orlovs.pp.ru/viewtopic.php?t=570
С 11.06.07 по 02.03.2007 – 3904 просмотра

Цель –выявить основные черты экономики будущего на период стратегического планирования (на 20-30 лет) государства и крупных корпораций. Третьему тысячелетию нужна новая организационно-экономическая теория.
Введение в МГТУ им. Н.Э. Баумана технической учебной специальности «Менеджмент высоких технологий» означает отрицательное отношение к деятельности ГУ-ВШЭ (УМО по экономике) и ГУУ (УМО по менеджменту как части экономики).

1. СТЭЭП-факторы принятия решений. Экономика – служанка общества

Идея «чистых» экономистов о потенциальной доступности ресурсов более или менее справедлива лишь для мелких предприятий, оказывающих лишь «бесконечно малое» влияние на соответствующие рынки. Крупные корпорации, которым соответствуют заметные доли рынков, вынуждены учитывать не только экономические, но и технологические, социальные, экологические, политические факторы.

2. От Аристотеля к экономике современного предприятия

Термин «экономика» означает «домоводство», т.е. наука о разумном ведении домашнего хозяйства и земледелия. Аристотель ввел специальный термин «хрематистика», под которой он «понимал деятельность, направленную на извлечение прибыли, на накопление богатства, в отличие от экономики – как деятельности, направленной на приобретение благ для дома и государства. При этом первую форму организации хозяйства Аристотель считал противоестественной, а его особое негодование вызывал процент, который он расценивал как самую противоестественную форму дохода». Аристотель настаивал на том, что деньги являются результатом соглашения между людьми и «в нашей власти сделать их неупотребительными»… Если деньги относятся к «экономике» - то это знак стоимости, обусловленный законом или обычаем, а если к «хрематистике» - то они выступают как реальный представитель неистинного богатства».
Анри Файоль: «Управлять – значит прогнозировать и планировать, организовывать, руководить командой, координировать и контролировать». Метафорой предприятия является семья.
И.В. Сталин: «… когда вместо двух основных производственных секторов, государственного и колхозного, появится один всеобъемлющий производственный сектор с правом распоряжаться всей потребительской продукцией страны, товарное обращение с его «денежным хозяйством» исчезнет, как ненужный элемент народного хозяйства» («Экономические проблемы социализма в СССР»).

3. «План» или «рынок»?

Генри Форд: «… Задача предприятия – производить для потребления, а не для наживы или спекуляции… Работу на общую пользу ставь выше выгоды…» («Моя жизнь. Мои достижения»).
П.Ф. Друкер: «Эффективное управление предприятием невозможно при использовании лишь идеи о максимальной прибыли». Мы развиваем эту идею, обращая внимание на взаимодействие крупной промышленной корпорации с окружающей природной и социальной средой.
Два основания для утверждения о превосходстве рынка над планом:
– трудности целеполагания.
– недостаточная отработанность механизмов принятия и реализации плановых решений.

4. Информационные технологии принятия решений

В начале 60-х В.М. Глушков предложил создать Общегосударственную автоматизированную систему управления экономикой страны (ОГАС), для чего, по его оценкам, требовалось как минимум 15-20 лет и 20 млрд. руб.:
«Отныне только «безмашинных» усилий для управления мало. Первый информационный барьер или порог человечество смогло преодолеть потому, что изобрело товарно-денежные отношения и ступенчатую структуру управления. Электронно-вычислительная техника – вот современное изобретение, которое позволит перешагнуть через второй порог. Происходит исторический поворот по знаменитой спирали развития. Когда появится государственная автоматизированная система управления, мы будем легко охватывать единым взглядом всю экономику. На новом историческом этапе, с новой техникой, на новом возросшем уровне мы как бы «проплываем» над той точкой диалектической спирали, ниже которой, отделенный от нас тысячелетиями, остался лежать период, когда свое натуральное хозяйство человек без труда обозревал невооруженным глазом».
Стаффорд Бир, разработал автоматизированную систему управления национализированными предприятиями Чили «Киберсин» (президентство Сальвадора Альенде). Компоненты: «Кибернет» - сеть, осуществлявшаяся с помощью телексной связи, «Киберстрайд» - компьютерные программы, «Чико» - математическая модель чилийской экономики, ситуационная комната, автоматизированный опрос населения по поводу принимаемых мер.
Современные технологии позволяют разработать и внедрить интегрированные информационно-управляющие системы, которые предназначены для решения задач, связанных с координацией людей, ресурсов, потребностей, предложений; которые позволяют объединять людей в рабочие группы по реализации экономических проектов…; прокладывать прямые связи между производителями и потребителями; оптимально координировать инициативы и проекты в масштабе всего общества. К конкретным функциям в рамках экономического блока можно отнести: учет и распределение ресурсов, обмен экономическим опытом и технологиями, регистрация потребностей населения в товарах и услугах, формирование коллективов новых хозяйствующих субъектов, аккумулирование и распределение инвестиций, координация действий трудовых коллективов, публичная оценка потребителями работы хозяйствующих субъектов, ведение публичного диалога между потребителями и производителями товаров и услуг, публикация жалоб добросовестных хозяйствующих субъектов на деструктивные действия в отношении них со стороны официальных и неофициальных паразитических структур, выработка схем оптимального ресурсообмена и планов экономического развития.
Математическая основа - теория управления организационными системами, прежде всего теория активных систем и теория принятия решений.

5. Неформальные информационные технологии принятия решений

Новым по сравнению с временами В.М. Глушкова и С. Бира является широкое распространение Интернет-технологий, позволяющее аппаратно реализовать право граждан на участие в принятии касающихся их решений:
- формирование общественных советов и рабочих групп по коллективному изучению и решению тех или иных социальных проблем,
- оценка качества работы должностных лиц,
- обсуждение и оценка законопроектов, законов, указов, распоряжений и иных руководящих документов,
- выдвижение собственных предложений и доведение их до административных органов,
- организация публичного диалога между администрацией и населением,
- обсуждение кандидатов на выборные должности,
- публикация мнений граждан друг о друге и сведений о совершенных ими социально значимых действиях,
- мобилизация на акции прямого гражданского волеизъявления…
Возрастает роль неформальной, «роевой» деятельности, как противовеса иерархическим структурам.
В США по инициативе ученых Массачусетского технологического института разработана интерактивная сетевая база данных GIA - Government Information Awareness, или «Информационная осведомленность о правительстве», позволяющая гражданам свободно добавлять и получать информацию, касающуюся должностных лиц и политиков.
Открытый процесс создания реальных организационных модулей системы, привлечения участников, прокладывания горизонтальных связей, осуществления операций с ее помощью можно назвать Open P2P Society - «Открытое сетевое общество».
Неформальность – важнейшая черта:
- свобода передачи информации,
- участие всех заинтересованных лиц и организаций в выработке и реализации решений.

6. Основные черты экономики будущего

Во всех без исключения экономически развитых странах за ХХ в. в 3-5 раз выросла роль государства в экономике. Монотонный рост, основанный на интенсивном использовании современных информационных технологий управления, в том числе на основе неформальных общественных структур, сохранится и в XXI веке.
Предсказуем конец частного предпринимательства в классическом его понимании.
Два основных сценария для России:
- приближение к канадской модели, с уходом остатков населения из северной и центральной России и Сибири на юг (Кубань, Ставрополье);
- Переход к сильной государственной политике (в частности, национализация топливно-энергетического комплекса, введение монополии внешней торговли и т.п.).
Крупная корпорация своей деятельностью преобразует окружающую среду. Важны объективно существующие ограничения на ресурсы, в частности, энергетические, природные и социальные (в том числе кадровые).
Неформальная информационная экономика будущего (НИЭБ-теория) находится на стыке экономики и прогностики. Связи между предприятиями и организациями (B2B), а также во многом между предприятиями и потребителями - физическими лицами (B2C) будут осуществляться через сетевые информационные структуры, представляющими собой дальнейшее развитие современного Интернета и корпоративных сетей (интранет-технологий). Третья составляющая (наряду с производством и потребителями) – органы государственного и муниципального управления.
Путем предварительного обсуждения и планирования можно будет снять проблему нерационального производства товаров и услуг. Конкурировать будут не товары и услуги, а их идеи (проекты). Магазины превратятся в выставки, в том числе электронные, товары будут производиться по индивидуальным заказам. Удастся снять противоречие между «планом» и «рынком», избавиться от недостатков, но сохранить достоинства каждого из этих подходов к организации хозяйственной жизни на основе хорошо отработанной системы принятия решений.

7. О реликтах и заблуждениях

Одно из направлений НИЭБ-теории – выявление анализ и снятие накопившихся заблуждений. Часть из них - реликты прошедших времен или возведенных в абсолют частных случаев, другие же сознательно внедрены в массовое сознание конкурентами России с помощью «троянских технологий».
Приведем примеры.
1 .Согласно распространенной догме государство должно сокращать свое участие в экономике. Однако хорошо известно, что для каждой из одиннадцати промышленно развитых стран доля государственных расходов в ВВП (т.е. доля расходной части бюджета в ВВП) в ХХ в. непрерывно росла (в среднем с 11,5% в 1913 г. до 29,1% в 1960 г. и 45% в 1998 г.). В РФ она к настоящему времени упала менее чем до 20%. Это означает, что для того, чтобы влиться на равных в мировое сообщество, необходимо увеличить роль государства в экономике в 2-3 раза.
2. Частные предприятия хвалят за возможность развертывания личной инициативы, быстроту реакции на изменение рыночной среды. Критикуют их несогласованность действий, излишнюю трату ресурсов, а также за высокую вероятность различных противоправных и противообщественных действий. Государственные предприятия критикуют за неповоротливость, вызванную бюрократизмом управления, а хвалят за законопослушность.
В таблице приведены статистические данные Европейского Союза на конец 1995 г. Экономическая эффективность государственных предприятий выше, чем у частных. Одна из причин - зарубежные государства предпочитают оставлять у себя (или национализировать) высокоэффективные предприятия и избавляться от малоэффективных и убыточных, приватизируя их.

Эффективность госсектора в странах Европейского Союза
Страна Доля занятых в госсекторе Доля госсектора в добавленной стоимости Относительная эффективность госсектора
Германия 8,0 10,0 1,25
Франция 11,9 14,2 1,19
Италия 11,5 13,0 1,13
Великобритания 2,3 2,6 1,13
Испания 6,0 7,2 1,20
Швеция 11,4 13,3 1,17
Австрия 10,0 14,0 1,40
Бельгия 9,7 8,6 0,89
Греция 12,0 14,0 1,17
Финляндия 14,7 19,0 1,29
Португалия 6,0 13,1 2,18
Нидерланды 3,4 6,0 1,76
Дания 7,8 8,0 1,03
Ирландия 9,3 11,0 1,18
Люксембург 5,6 6,3 1,13
Европейский Союз 8,0 9,7 1,21

3. В теории экономики и организации производства давно установлено и считается ныне очевидным, что крупные предприятия является экономически более эффективными, чем малые. Одна из основных задач отечественной науки в области управления инновациями – разработка организационно-экономических методов стимулирования инновационных процессов в рамках крупных корпораций (холдингов, концернов и т.п.).
4. Особенно вредны догмы, закрепившиеся в системах обучения.
4.1. «Кривые Филлипса» (связь между инфляцией и безработицей) - результат фальсификации (тенденциозной обработки данных).
4.2. Ложным является представление о полностью рациональном экономическом субъекте, действующим независимо от других подобных субъектов. Отсутствие максимизации полезности – характерная черта поведения большинства потребителей. Именно поэтому эффективна реклама.
4.3.Распад логического мышления демонстрируют рассуждения о максимуме прибыли при минимуме затрат (непонимание основ многокритериальной оптимизации), о необходимости минимизации запасов (вместо оптимизации). Или попытки выводить рост цен из роста денежной массы (рост денежной массы приводит к росту произведения цен на объем производства, а сами цены при этом могут и падать).
5. «Школа научного управления» основана на «русской системе обучения ремеслам», разработанной в Императорском московском техническом училище (ныне МГТУ им. Н.Э. Баумана) во второй половине XIX века. А именно, в МГТУ им. Н.Э. Баумана (в то время – ИМТУ) был разработан способ обучения рациональным трудовым движениям, т.н. «русский метод обучения ремеслам», предвосхитивший научные результаты Ф.У. Тейлора и Ф.Б. Гильбрета. Метод стал широко известен во всем мире после демонстраций на Всемирных выставках в Вене (1873), где он был отмечен Большой золотой медалью, Филадельфии (1876), Париже (1878). Существо метода состояло в переходе от обучения изготовлению предметов к выполнению технологических операций, на которые раскладывается любая работа, в отыскании наилучших сочетаний операций и переходов, в быстрейшем овладении найденными стандартными приемами возможно большим числом работников. Президент Массачусетского технологического института Дж. Рункль писал директору ИМТУ В.К. Делла-Восу: «За Россией признан полный успех в решении столь важной азадачи технического образования… В Америке после этого никакая иная система не будет употребляться» [5].
Таким образом, основные идеи «научной школы менеджмента» были разработаны в Москве. Однако в литературе по менеджменту, внедренной в России конкурентами нашей страны, эта школа связывается исключительно с именами американцев Ф.У. Тейлора, Г. Форда и др. Аналогична ситуация с исследованиями по трудовой мотивации, где приоритет также принадлежит отечественным ученым.
6. Итак, конкуренты считают необходимым все достижения приписать своим соотечественникам. Этим достигается несколько целей:
- США представляется лидером, а Россия – догоняющей стороной;
- повышается конкурентоспособность американских управленческих разработок - в ущерб российским;
- внимание сосредотачивается на устаревших концепциях;
- современные разработки, выполненные вне США, попросту не рассматриваются.
Например, ни в одном учебнике как новый этап менеджмента не рассматривается теория активных систем.
7. Особенно нетерпимое положение сложилось в эконометрике - наука, изучающая конкретные количественные и качественные взаимосвязи экономических объектов и процессов с помощью математических и статистических методов и моделей. Эконометрические методы - это прежде всего методы статистического анализа конкретных экономических данных.
В 90-е годы конкурентам нашей страны с помощью специально организованной пропагандистской компании, в частности, проведенной на западные гранты серии летних школ для преподавателей, удалось внедрить крайне узкий взгляд на эконометрику. В настоящее время в РФ распространены учебные сочинения по эконометрике, сводящие эту дисциплину к различным вариантам метода наименьших квадратов. На основе анализа подобных сочинений проф. МГУ им. М.В.Ломоносова В.Н. Тутубалин приходит к выводу: «Эконометрика как наука в целом должна быть охарактеризована как крупная научная неудача, которая произошла из-за чрезмерно настойчивых попыток применить вероятностно-статистические методы к анализу такого материала (динамика макроэкономических показателей), к которому они вообще не могут применяться. В борьбе с непреодолимыми трудностями это научное направление превратилось в схоластику, мало пригодную для преподавания студентам экономических специальностей. Но уж раз эконометрика попала в учебные планы, то ее следует не изгонять оттуда, но наполнить экономически разумными примерами применений вероятностно-статистических методов» [13]. Этот вывод связан только с той извращенной формой эконометрики, которая внедрена в РФ с помощью троянских технологий. В МГТУ им. Н.Э. Баумана разработано адекватное современным потребностям практики содержание учебной дисциплины «Эконометрика» и выпущен соответствующий учебник.

8. О развитии и преподавании НИЭБ-теории

Сказанное демонстрирует целесообразность и необходимость дальнейшей разработки неформальной информационной экономики будущего.
Экономическую теорию надо избавить от крена в сторону хрематистики. Экономика – это наука о том, как производить, а не о том, как делить прибыль. Основное ядро современной экономической теории – это экономика предприятия (инженерная экономика). Преподавание менеджмента должно начинаться с «русской системы обучения ремеслам». А современный этап – это менеджмент высоких технологий, контроллинг, теория активных систем.
Стержнем развития НИЭБ-теории и ее преподавания является прогнозирование развития экономики будущего. Неотъемлемая часть научной работы - борьба с ошибками и предрассудками.

Александр Иванович Орлов (МГТУ им. Н.Э. Баумана)

Какой экономике быть в России?

В.Т. Шарапов

Цыганский язык

Нынешняя Россия, как и другие страны СНГ, - это сырьевой придаток мирового капитала и в первую очередь - американского империализма.
Теперь вопрос стоит однозначно: оставаться ли России в этой ипостаси или все-таки попытаться избавиться от колониального гнета и стать вновь независимой державой?
Независимость страны определяется прежде всего ее экономикой.
В марте 2002 г. по НТВ показывали очередной балаган «Свобода слова» с ведущим-перебежчиком с ЦРУшного радио «Свобода» Савиком Шустером. Теоретики правого и левого толка, в основном «думаки», состязались в остроумии, облекая пошлость в изящные упаковки, предлагали разные экономические модели для России, обосновывающие ее вхождение в мировую рыночную экономику. И никто не решился показать итоги сталинской экономической модели, существовавшей в Советской России с 1924 по 1955 гг.
Ну, с этими приспособленцами, антисоветчиками все ясно. А вот к разрозненным партиям коммунистической ориентации есть вопросы.
Ежегодно в марте и декабре представители этих партий тянутся к Мавзолею, а затем к кремлевской стене. У памятника И.В. Сталину произносятся слова благодарности и клятвы верности, но в программах этих партий сталинская модель управления экономикой народного хозяйства в лучшем случае обходится молчанием.
Посмотрим на программу самой многочисленной КПРФ, там значится:
«...изменить экономический курс, осуществить экстренные меры государственного регулирования в целях прекращения спада производства, борьбы с инфляцией, повышения уровня жизни народа».
Г. Зюганов в своем труде «Глобализация и судьба человечества» расшифровывает этот курс:
«...необходим экономический порядок, при котором честный труд, национальный капитал и сильное государство связывают себя жесткой круговой порукой», и далее - «Нам нужен разогрев внутреннего рынка, построение межотраслевого оборота ресурсов и капиталов, вовлечение сбережений населения в инвестиции для реального сектора, упреждающие программы занятости.... Реабилитировать российское государство как активного экономического игрока» (??).
В многословии ему не откажешь. А язык то цыганский - и нашим, и вашим.
Ничего, кроме громких фраз, и ни слова о сталинской экономической модели.
Напомним читателю о ней.

Сталинская модель

Как известно, Сталин принял страну ослабленную, разрушенную войной 1914-18 гг., революцией, интервенцией и, особенно, Гражданской войной. Но, к счастью, он знал, как вытащить государство из пропасти, поскольку разбирался в экономике как науке.
Сталинская экономика ориентировалась исключительно на отечественного покупателя, на собственные материальные богатства, на свой народ. Никаких других народов он обеспечивать не собирался, ему дороги были соотечественники.
Вместе с тем Сталин понимал, что дать каждому человеку столько, сколько требует сидящее в нем животное, нельзя, и давать незачем.
Скажем, чтобы довести мировой уровень до канадского, потребовались бы ресурсы двух таких планет, как Земля.
Один из аспектов коммунистической идеи заключался в воспитании человека, который не испытывал бы душевных мук от того, что он не живет в роскоши. Человек должен понимать, что ресурсы планеты, равно как и силы людей, ограничены, и соизмерять свои нужды с реальностью.
И эта идея была принята российскими людьми, потому что совпадала с тем, как русичи исконно понимали справедливость (а сейчас «новые русские» могут платить тысячу долларов за обед и при этом равнодушно взирать на стариков, копающихся на помойке в поисках съестных остатков).
Принятая Сталиным Россия не смогла бы усилить свою экономическую мощь без развития промышленности. А 85% населения было сельским. Из 15 миллионов хозяйств 10 миллионов было бедняцких, где ни инвентаря, ни лошади.
В связи с ростом сельского населения земельные наделы ежегодно уменьшались, крестьянство работало по существу на свой прокорм. Объем товарного зерна, поступающего в промышленные города, катастрофически уменьшался. Поднять товарность сельского хозяйства можно было только через увеличение производительности труда, а увеличить производительность труда без механизации невозможно.
Поэтому в декабре 1927 года решением ХV Съезда ВКП(б) была намечена коллективизация, обеспечившая рост производительности труда, создавшая надежный продовольственный фонд, высвободившая рабочие руки для промышленности.
С образованием колхозов установились две формы собственности: общенародная государственная и колхозно-кооперативная. При этом основные средства сельскохозяйственной деятельности (тракторы, комбайны, сеялки и проч.) принадлежали государственным МТС.
В соответствии с видами собственности образовались и два рынка: первый - рынок средств производства, второй - рынок товаров, услуг, рабочей силы. Соответственно существовал рубль безналичный и рубль наличный.
Безналичное хождение рубля регулировалось государственными банками путем взаимного погашения долговых требований и обязательств между государственными предприятиями и организациями.
Наличной формой пользовались все люди, покупающие товары и продукты в магазинах и на колхозных рынках, вкладывающие деньги в сберкассы, оплачивающие коммунальные и другие услуги, транспорт.
Денежное обращение имело твердое товарное обеспечение и твердые цены.
По ценообразованию все виды товаров делились на три категории.
1-я дотировалась государством, к ней относились основные продукты питания, лекарства, детские товары, квартплата, услуги транспорта.
2-я была соотнесена с себестоимостью, к ней относились все основные предметы потребления.
3-я включала в себя предметы роскоши, ювелирные изделия, некоторые виды бытовой техники, изящную мебель и проч. Надбавка на цены этой группы покрывала дотации на товары и услуги первой категории.
Такая ценовая политика обеспечивала первостепенные нужды всех граждан, помогая низкооплачиваемым индивидам за счет категории высокооплачиваемых.
Цены были строго фиксированными, также как и заработная плата, и предприятиям не оставалось другого способа получения прибыли, кроме поиска снижения затрат на производство, снижения себестоимости, роста производительности труда. По мере уменьшения затрат государство снижало цены, увеличивая тем самым количество денег в системе Т-Д-Т, стимулируя рост производства товаров, развивая рынок сбыта, делая его более мощным.
Организация управления социалистической промышленностью осуществлялась по принципу единоначалия.
Основным экономическим показателем было снижение себестоимости выпускаемой продукции, а, следовательно, и увеличение производительности труда.
Широко применялась прогрессивная оплата труда.
Внешняя торговля была полностью монополизирована государством. В постановлениях и распоряжениях правительства поручения давались конкретным исполнителям со строгим последующим контролем за исполнением таковых. Спрос за упущения был конкретным, строгим и, самое главное, оперативным. И.В. Сталин понимал, что безнаказанность - это поощрение преступлений. (ликвидировал народный контроль Б. Ельцин)
Вот в упрощенном виде сталинская экономическая модель.
Всем известна оценка Сталина его злейшим врагом Черчиллем: «Сталин принял Россию с сохой и оставил ее с атомной бомбой».
Продолжим это сравнение подробнее, памятуя, что правда истории заключена в бухгалтерских книгах.
Вместо враждебного окружения, в котором находилась Советская Россия в 1924 г., в 1954 г., СССР был окружен дружественными социалистическими странами.
Доля соцстран, сплотившихся вокруг Советского Союза, составляла мировом итоге:
- по территории 26,1%
- по населению 35,3%
Доля же стран капитала (вместе с колониями), сплотившихся вокруг США, составляла соответственно 11,3% и 16,9%.
Никогда за 1000 лет своего существования не добивалась Россия такого могущества, как в завершающие годы правления И.В. Сталина.
Успех системы обеспечивался тем, что ею управляли люди, избираемые народом по нравственным и деловым качествам непосредственно на местах - на сельских собраниях, на заводах, фабриках. Причем народ имел право отзыва депутатов.
В стране была создана передовая наука, бесплатное образование и самое лучшее в мире бесплатное медицинское обслуживание населения.
В первую советскую пятилетку мы построили 1500 предприятий, заново создали ряд новых отраслей и коренным образом реконструировали старые, во вторую пятилетку было построено уже 4500 предприятий, за третью пятилетку (точнее, с 1938 по 41-й) - 3000 предприятий, за военные годы (с 1 июля 1941 до 1 января 1946) было построено 3500 предприятий и восстановлено 7500, за четвёртую пятилетку было построено и восстановлено разрушенных во время войны - 6200 предприятий, за пятую пятилетку (1951-55) - 3200. Причем все это были не посреднические фирмы, как сейчас, а крупнейшие государственные комбинаты, заводы и фабрики, электростанции. Сталинская система экономики позволила с 28-го по 40-й годы увеличить производство в 6 раз!
Американцы рассчитали, что если темпы производства в сталинской России сохранятся, то к 1970 г. советский объем производства в 3-4 раза превысит американский, а в 70-х СССР превзойдет США по потреблению.
Несомненно, все эти показатели были бы более головокружительными, не будь в стране до 1937 г. пятой колонны и войны с фашистской Германией.
Поистине потрясающие успехи сталинской экономической модели, ежегодное снижение цен, улучшение качества жизни советских граждан бесили и пугали страны капитализма с их сионистской верхушкой - США. Ведь до сих пор у них только два ненавистных человека во всей земной истории - это богочеловек Иисус Христос и Иосиф Сталин. И недаром США не жалели денег на издание трудов А. Солженицына, на щедрое финансирование «Радио Свобода» и других антисталинских и антисоветских СМИ.
Пришедшие к власти после смерти (точнее, убийства) Сталина Хрущев и другие члены Президиума ЦК с ходу отказались от сталинской модели управления государством и экономикой, нарушили решения XIX съезда КПСС по обновлению руководства, сократили состав Президиума в 2,5 раза (было 36 человек), убрав тем самым молодых и талантливых коммунистов из руководства (в том числе Д. Чеснокова и Д. Шипилова), лишив ЦК притока молодых свежих сил. Была сохранена и укрепилась практика дублирования и параллелизма в руководстве хозяйством страны, областей, районов. Партия подмяла под себя Советы и переродилась из революционной партии в партию бюрократов, готовых с легкостью менять вождей и принципы ради своей монополии на власть. В итоге ее «верхушка» превратилась в замкнутую касту, отгородившуюся от народа.
Начал разрушение сталинской модели экономики троцкист Н. Хрущев. Поменял главный критерий экономической деятельности «снижение себестоимости» на «прибыль» - А.Н. Косыгин. Это привело к тому, что заводы стали стараться под любым предлогом поднять цену на продукцию, экономя при этом на качестве и номенклатуре изделий - основным экономическим показателем стал Его Величество Вал. Закончил процесс развала предатель Родины - Горбачев. Эстафету подхватил Б.Ельцин, передав ее В. Путину.
Могучая монолитная страна распалась на 15 псевдонезависимых стран. А 25 миллионов русских (это почти все население петровской Руси) оказались вне родины, пасынками, брошенными на произвол судьбы.

Всё отдали, а результат?

Мы живем в стране, где, по уверению г-на Малкина, 60% капитала принадлежит еврейскому бизнесу (см. статью «Банкбюро»: «Советская Россия» от 07.12.96 г.). Мы живем в капиталистической России. Мы обрели бремя тяжелых долгов и «права» буржуазной демократии, которая, по словам Ленина, является «узкой, урезанной, фальшивой; раем для богатых, ловушкой и обманом для эксплуатируемых, для бедных». Свобода, равенство и братство заменены теперь мифическими «правами человека».
Россия, считающая себя наследницей СССР, державы, которая занимала второе место в мире по экономическим показателям, теперь на первых местах по уровню коррупции и взяточничества, по количеству самоубийств, числу детей, убитых своими родителями, по количеству граждан, больных раком, по потреблению табачных изделий и, наконец, по количеству чиновников и генералов. Многократно выросла заболеваемость сифилисом и СПИДом.
По уровню инфляции Россия занимает первое место в Европе.
В РФ только по официальным данным около 33 миллионов граждан проживают за чертой бедности (фактически, около 50 миллионов). Многие вынуждены экономить на одежде и даже на продуктах питания.
Число наркоманов превысило 6 миллионов человек, из которых 200 тыс. беременных женщин! Число только зарегистрированных алкоголиков - 3 миллиона. (Народ нельзя купить, но его можно споить и посадить на иглу.) Сбылись предписания А.Гитлера по спаиванию и наркотизации славян.
Каждый год Россия поставляет в иностранные бордели полмиллиона молодых женщин. В стране процветает воровство людей, проституция, педофилия.
Число инвалидов ежегодно увеличивается почти на миллион человек.
Каждый год в РФ совершается 3 миллиона преступлений, из которых более 1 млн. остаются нераскрытыми.
За годы правления демократов с карты России исчезло 17 тысяч деревень.
Более 25 миллионов гектаров пахотных земель заброшены, зарастают кустарником и бурьяном. Сельское хозяйство деградировало настолько, что половину потребляемых в стране продуктов питания приходится завозить из-за рубежа.
Сотни передовых промышленных предприятий, заводов, фабрик разрушены, их оборудование распродано на металлолом. От великой индустрии СССР остались развалины.
Оборонный, энергетический, алюминиевый комплексы контролируются иностранными акционерами, в основном американскими.
В бесконечных реформах рушится российская армия, а 500 межконтинентальных баллистических ракет на территории США и десятки тысяч крылатых ракет, базирующихся на 350 американских базах вокруг России и подводных лодках, нацелены на Россию. Нацелены для того, чтобы в час Х предъявить ультиматум по продаже США русской Сибири (проект «Новая Аляска», опубликованный еще в марте 1994 года в журнале «Geografic Questions»).
В 2004 году в РФ умерло 2208 тыс. человек, из которых 1,9 млн. русских. Родилось же 1508 тыс. человек, из которых русских детей менее 900 тыс.
Т.о. в России число русских ежегодно сокращается более чем на 1 млн. человек.
И недаром в паспорте гражданина РФ убрана графа национальность.
Наши «свободные» СМИ, дирижируемые радио «Свобода», депутаты Госдумы с пеной у рта произносят речи по поводу нападения доведенного до отчаяния одиночки на синагогу, при котором было ранено 8 человек, в том числе 6 евреев, евреев, живущих у нас не по законам страны, а по законам Торы. Это событие лишает сна депутатов, а вот гибель миллионов русских их абсолютно не колышет!
По расчетам экономистов США к 2020 году русских в России будет меньше 50%.
Из родившихся детей лишь 30% можно считать полностью здоровыми. 15 тыс. бригад скорой помощи не имеют средств и возможностей для её оказания.
Каждый год в России отстреливается 38 тыс. человек, гибнет в ДТП 35 тыс., умирает от отравления алкоголем 38 тыс., пропадают без вести - 40 тысяч.
20% граждан России не имеют возможности употреблять чистую воду.
Загажены радиоактивными и другими отходами, в том числе отходами из Европы, леса, водоемы, воздух. Каждый год 10 миллионов тонн нефтепродуктов выливается в землю, 350 тыс. граждан России умирает от заболеваний, связанных с загрязнением окружающей среды.
Олигархи торгуют нашими природными ресурсами, получая огромные прибыли, при этом по качеству жизни Россия опустилась на 105 место из 114 учтенных статистикой стран (основные показатели - качества жизни, её продолжительность, уровень материального обеспечения граждан, уровень образования).
В РФ самые низкие в Европе налоги для олигархов и самые высокие для бедного человека.
В отличие от послевоенного СССР, страна окружена теперь враждебными государствами, каждое из которых пытается претендовать на нашу территорию.
По сравнению с СССР, Россия потеряла 5,3 миллиона кв. километров территории, доля её населения в мировом итоге составляет менее 2,3%.
Вот краткий итог демократической рыночной экономики за последние 14 лет в нашей стране, которой, по словам А.Коржакова, правят взяточники и коррупционеры. Если все это не остановить, от нас и от нашей страны не останется ничего.
И как издевательство звучат слова труднозапоминающегося михалковского гимна:
«Россия - священная наша держава
.... могучая воля, великая слава
твое достоянье на все времена!».
(Для кого достоянье??)
И еще большим издевательством над гибнущей Россией является лицедейства Негения Поганыча, Дубовицкой и иже с ними.
Это телевизионный тошнотворный пир во время чумы, когда ничтожества издеваются над былым величием Советского Союза и его руководителями.
Весь этот шабаш поощряется Госдумой и министерством культуры, калечит молодежь, растит Иванов, не помнящих родства, вызывает отвращение у старшего поколения и особенно у ветеранов Великой Отечественной войны.
И, как говорится, там, где у правительства недостает ума, недостает ничего. Кроме распродажи природных ресурсов, оно ничего придумать не может.
Народы бывшего Советского Союза превращены в ничего не понимающую толпу.
Я не знаю, найдется ли у России партия, чей лидер сумеет поставить перед людьми цель, стремление к которой станет святым долгом человека, еще любящего свою родину.
Надежда, однако, еще есть, и да вдохновят нас слова историка Ключевского: «Одним из отличительных признаков великого народа служит его способность подниматься на ноги после падения».
«Как бы ни было тяжело его унижение, - продолжаем цитату из Ключевского, - но пробьет урочный час, он соберет свои растерянные нравственные силы и воплотит их в одном великом человеке или в нескольких великих людях, которые и выведут его на покинутую им временно прямую историческую дорогу».
Народ становится толпою,
Когда не видит цели пред собою.
А если цель - святая, цель - свобода, -
Толпа становится народом!

Аксиомы

О каких аксиомах не следует забывать, чтобы толпу сделать народом?

Первая аксиома.
Для России рыночная экономика и тем более вступление в ВТО неприемлемы, это путь страны на кладбище. Рыночная система не может существовать в отдельно взятой стране. Она тесно взаимоувязана с мировым рынком. А наша страна расположена в гораздо более суровом климате, чем передовые западные страны. Наши транспортные коммуникации растянуты на тысячи километров; себестоимость сельскохозяйственной продукции, добычи и доставки к потребителям нефти, газа, полезных ископаемых в несколько раз выше, чем в странах капитала.
Только по одной этой причине мы не можем конкурировать с западными странами.
Втянули же нас в рыночную экономику Соединенные Штаты, и при существовании рыночной системы ни наши внуки, ни правнуки не смогут вылезти из долговой удавки.

Вторая аксиома.
Россия - единственная в мире страна, которая может безбедно существовать в полной экономической изоляции от других стран.
По природным богатствам Россия занимает первое место в мире!
При удельном весе населения менее 2,3% от мирового Россия обладает 50% запасов пресной воды (а в ней уже испытывают недостаток более миллиарда жителей планеты), 30% мировых запасов угля, 13% нефти, 45% газа, 40% железных руд, 28% мировой добычи алмазов, 30% драгоценных камней, 13,5% мирового производства алюминия. Хватает у нее и лесов, и лугов.
Даже в 1989 году, когда к власти уже пришли «перестройщики», производство зерна в СССР достигло 211 млн. тонн, что составило 11% от мирового производства. А бывало и 240 млн. тонн (вспомним для сравнения, что урожай самого благополучного для царской России 1913 года составил 98 млн. тонн).
По производству продуктов на душу населения СССР входил в пятерку самых развитых стран мира.
А теперь мы на 71-м месте!
Эти цифры подтверждают мысль о возможности автономного существования России, что и было при сталинской экономической системе.

И вот еще одна аксиома.
Начнем с простой задачки. В какой семье больший достаток: там, где семеро с ложкой и один с сошкой или где семеро с сошкой и семеро с ложкой?
Так и в государстве: чем больше в его экономической системе дармоедов, тем меньше достаток среднестатистического жителя. И тем больше разрыв между богатыми и бедными.
Теперь посмотрим, сколько же паразитов появилось в нынешней демократической рыночной России.
Прежде всего, сюда надо отнести сотрудников огромного количества коммерческих банков и частных менял, перекачивающих благодаря хождению в России доллара природные богатства страны за рубеж.
Далее идет многомиллионная и многоступенчатая армия посредников между производителями и потребителями продукции.
В стране уверенно хозяйничают азербайджанские, еврейские, китайские, вьетнамские диаспоры и представители других стран. Только азербайджанцы ежегодно вывозят в Баку 25 млрд. долларов - половину госбюджета Азербайджана.
Неуклонно растет когорта уголовников, обслуживаемых частными охранными структурами, рэкетиров, киллеров, наркоторговцев, проституток, персонала ночных клубов.
Это, так сказать, активные дармоеды, сознательно образовавшие данную категорию общества. Но существует еще пассивная часть общества, отключенная от созидательного труда.
В первую очередь, это почти шестимиллионная армия вынужденных безработных, большое число так называемых «бомжей», беспризорных детей, попрошаек трудоспособного возраста.
Далее идет армия «челноков», конечным итогом деятельности которых является утечка за рубеж российских природных богатств.
Далее - излишняя армия чиновников, большинство коих - взяточники.
При Сталине весь управленческий аппарат Советского Союза не превышал 420 тыс. человек, а в ельцинской обрезанной России он еще в 1996 году насчитывал 921 тысячу человек (в настоящее время это 1,5 миллиона человек).
Если при сталинской экономике общество работало на государство, то есть на себя, то сейчас оно работает на так называемую «элиту» - «элиту», гребущую под себя, разрушающую государство.
С таким социальным составом Российская экономика находится, несомненно, «впереди планеты всей» по спекулятивным операциям.

Теперь, с учетом этих упрощенно изложенных аксиом, можно наметить и кратчайшие пути восстановления экономики.
1. Возврат к жесткому государственному планированию. Во всех развитых странах происходит повсеместное замещение рыночных отношений прямой административной координацией, превосходящей по эффективности системы хаотичных рыночных сделок. Надо понимать, что сам рынок не создает материальных ценностей, что дело не в системе, а в способности руководителей государства принимать правильные решения.
Некоторых читателей пугают слова «жесткое планирование».
Это не означает монополии государства на все виды производства товаров, на все предприятия страны. В народном хозяйстве должны сосуществовать два сектора экономики, живущие по разным экономическим законам (НЭП, китайская модель).
Примерно 500 основных видов продукции в сфере материального производства, в первую очередь производимых предприятиями тяжелой и добывающей промышленности, подлежат государственному планированию.
Часть предприятий, производящих некоторые ТНП (товары народного потребления), и сфера услуг должны работать на рыночных принципах.
Но и в первом и во втором секторах государство должно определять и контролировать уровень цен на товары и услуги - в этом заключается смысл «жесткости» планирования.
Детализировать разделение отраслей народного хозяйства по указанным секторам должен вновь разработанный классификатор отраслей народного хозяйства. За основу следует взять общесоюзный классификатор отраслей народного хозяйства (ОКОНХ), утвержденный Госстандартом в 1976 году.
2. Национализация всех частных банков (деньги граждане и фирмы туда почти не несут, производство они практически не кредитуют - они занимаются в основном вывозом капитала за рубеж и отмыванием денег посредством разных схем) с параллельным укреплением государственных банков: Центробанка, Промбанка, Сбербанка, Стройбанка, Сельхозбанка. При этом значительная часть сотрудников частных банков найдет себе работу в государственных банках.
3. Запрет на хождение в стране американского доллара и другой инвалюты - основного средства разграбления России.
4. Национализация всех промышленных и добывающих предприятий, продукция которых должна войти в Госзаказ (около 500 позиций). Не подлежит приватизации все то, что создано природой: земля, леса, недра, реки и озера. Земля - мать родная, а мать не продают.
5. Введение новой системы оплаты труда, сводящейся к минимизации роли наличных денег путем наделения каждого гражданина России одним банковским счетом в Сбербанке России. На этот счет должны переводиться все заработанные данным гражданином деньги (без выдачи их на руки) с автоматическим снятием налогов по прогрессивной шкале (тогда отпадает надобность в труднопроверяемой декларации). И только с этого счета возможно приобретение путем перечислений: жилья, автомашин, стройматериалов, драгоценностей, различных предметов роскоши и каких бы то ни было предметов стоимостью выше минимальной зарплаты. Другие товары подлежат приобретению по личным кредитным карточкам, и лишь потребительскую мелочь можно будет покупать за наличные деньги, получаемые по пластиковым картам в банкоматах. Только такая система поставит надежный заслон образованию коррупции и криминалитета, избавит страну от паразитирующих элементов и взяточников.
Наличные банкноты заменяются, их остается ровно столько, сколько необходимо населению для мелких расчетов - остальные расчеты будут производиться по личной пластиковой карте.
Предприятиям такая система упростит и ускорит все расчетные и кассовые операции, избавит от мошенничества, рэкета и незаконных поборов.
Простому человеку очень выгодна такая система. При ней его нельзя ограбить (пластиковая карта может быть использована только владельцем), нельзя обмануть, обсчитать, а деньги нельзя потерять.
Технически, наделение каждого гражданина, предприятия, хозяйства, фирмы единым банковским счетом, а также реализация возможности приобретения по этому счету товаров и услуг при современном уровне банковских технологий не потребует значительного времени. Сначала в системе задействуются крупнейшие предприятия, супермаркеты, затем, через несколько месяцев, постепенно подключаются средние и мелкие магазины, сельхозпроизводители, предприятия по предоставлению различных услуг и торговые точки. Полный же срок внедрения - 2-3 года.
На стадии проектирования системы в нее должна быть заложена стопроцентная надежность:
- эшелонированная защита от всевозможных сбоев и хакерских атак;
- многократное копирование информации на самые разные физические носители;
- несколько раз дублированные, физически и программно защищенные каналы передачи информации;
- стабильная работа системы при выходе из строя одного или нескольких звеньев.
К созданию системы должны быть привлечены лучшие и только российские специалисты. Уже сейчас к разработке готовы приступить зеленоградские предприятия.
Эта система обойдется в 200-300 миллиардов рублей (дешево хорошо не бывает), но она окупит себя уже в первые месяцы работы.
6. Введение (временное) особого положения в стране с резким ограничением передвижения граждан за рубеж (закрытие границ). За это время надлежит разобраться с потоками ценностей, утекшими за рубеж. Вспомните Франклина Рузвельта, вытащившего криминальную Америку из затяжного кризиса. Он начал свое правление с издания 5 апреля 1933 года указа о введении в стране чрезвычайного положения, и народ был благодарен ему за это. Как и в Америке 30-х, фамилии лиц, содержащих свои накопления за рубежом, должны стать достоянием широкой гласности.
7. Установление государственной монополии на внешнюю торговлю, которая остановит вывоз из России природных богатств и капиталов.

Для осуществления вышеуказанных мер в начальный период необходимо создание Комитета управления Россией. В подчинении у Комитета должны находиться все силовые министерства, МИД, Госплан России (Госэкономсовет). Госплан должен приобрести структуру, отличную от структур времен Хрущева, периода застоя и тем более перестроечного времени. Он должен быть наделен законодательными и исполнительными функциями и способностью оперативно решать все возникающие вопросы в сложном организме экономики. Госплан должен являться составной частью правительства России и отвечать за:
- повышение уровня жизни, обеспечение населения качественными продуктами питания, жильем (в первую очередь сельского населения - основного производителя сельхозпродукции);
- политику ценообразования и внешнюю торговлю;
- решение проблем, связанных с обороноспособностью страны;
- решение экологических проблем с правом принятия жестких мер к нарушителям окружающей среды, браконьерам.
Все министерства, кроме силовых и МИДа, должны находиться в прямом подчинении у Госплана, либо в его соподчинении.
Перечисленные мероприятия позволят уже в первый год после их введения поднять жизненный уровень народа (а не его врагов) как минимум в два раза, а через два, максимум три года возродить былое величие России.
Автор прекрасно понимает, что приведенный выше пункт 5 будет отторгаться даже обывателями с нищенской зарплатой. Ведь тысячелетиями каждому жителю земного шара, вне зависимости от его национальной принадлежности, с младенческих лет вбивается в голову «истина», что основой свободного мира является тайна образования его денежных накоплений. В капиталистических странах обсуждать вслух вопрос о размерах окладов и доходов считается чем-то неприличным, признаком дурного тона.
Но ведь в Советском Союзе честные граждане не скрывали размера своей зарплаты и даже гордились, если она была высокой.
В странах же капитала главная задача - добывание доллара, и неважно, как эта задача решается: честным путем (от трудов праведных не наживешь палат каменных) или преступным. Это дело анонимно: не пойман - не вор. Вот вам и основа «свободного» мира.
Следует понимать, что невозможно изменить сложившийся порочный строй при действующих ныне в России экономических законах капитализма - законах, при которых деньги анонимны, при которых существует частная собственность на землю и ее недра, на орудия производства, право на эксплуатацию человека человеком и где венцом мечтаний является американский доллар.
А деньги и преступность тесно связаны между собой. Все виды преступлений (за исключением бытовых) связаны в конечном счете с процессом приобретения денег. Воровство, теракты, торговля наркотиками, взятки, вымогательство, обман покупателя, банковско-валютные махинации, женская и детская проституция сводятся в конечном итоге к приобретению денег.
И пока деньги в государстве анонимны, до тех пор преступный мир будет процветать, преступные методы совершенствоваться и борьба с преступностью будет оставаться бесплодной, а коррупция процветать. Сталинская экономическая модель, принесшая стране небывалое могущество и независимость, ограничивала роль наличных денег. Рынок средств производства был безналичным, внешняя торговля была монополизирована государством, а наличное денежное обращение имело полное товарное обеспечение и твердые цены, сбалансированные с устанавливаемой зарплатой.
Однако И.В.Сталин понимал, что даже при такой ограниченной сфере денежного обращения существовал соблазн преступного приобретения денег (воровство, грабежи, спекуляция, убийство и т.п.) С целью ограничения роли денег в системе товарного обращения намечалось развитие продуктообмена, в первую очередь, в колхозном производстве.
Сокращение сферы действия товарного обращения считалось необходимой мерой при переходе от социализма к коммунистическому распределению ценностей.
Однако отсутствие в 50-е годы электронно-вычислительной техники практически не давало возможности осуществить такие намерения. Ныне же введение новой системы оплаты труда и безденежного товарооборота - легко решаемая задача.
Следует также понимать, что самый устойчивый тип государства - это такой строй, при котором интересы граждан страны совпадают с интересами государства.
Только введение указанной в пункте 5 системы оплаты создаст у граждан стимул к производительному труду, что и позволит возродить былое величие России, объединить ее народы, а затем и государства СНГ в Советский Союз.

Обман

Президент РФ В.В. Путин поставил перед правительством страны задачу: удвоить ВВП к 2010 году, министр экономики Г. Греф считает такую задачу невыполнимой, и, к сожалению, при нынешней рыночной экономике он прав.
Попробуем посредством «мужицкого счета» определить: выполнима ли эта задача при условии осуществления вышеуказанных мер.
Первый удар при этом будет нанесен теневой экономике, которая прячется от государственного ока.
Еще во времена Л.И. Брежнева, когда председателем Совмина СССР был Н.Тихонов, теневая экономика составляла 15-17% от ВВП.
После введения Н.И. Рыжковым прямых связей между предприятиями-поставщиками и предприятиями-потребителями, эта доля выросла до 20-25%.
В нынешней криминальной России она составляет не менее 40% от объема ВВП.
Лишившись «черного нала» и возможности перекачки денег за рубеж, теневые дельцы будут вынуждены легализовать свой бизнес и работать на пользу государства или прекратить его. Если принять низший предел доли теневой экономики в производстве товаров и услуг за 35%, то ВВП возрастет на 8,5 трилл. руб (или 295 млрд. долларов).
Следующий удар плановая экономика нанесет по наркодельцам.
Число наркоманов в РФ составляет, по последним данным, более 6 млн. человек (а потребителей наркотиков более 10 млн. человек). Каждый наркоман тратит в средним 500 руб. в день на приобретение наркотиков. За год потери России составляют 1,1 трилл. рублей.
Описанное в п.5 ограничение на хождение наличности уничтожит почти весь этот оборот, осуществляющийся наличными рублями и долларами.
Для борьбы с наркоманией в РФ созданы специальные силовые структуры, численность которых составляет 35 000 человек. Расходы государства на содержание этого аппарата - не менее 10 млрд. рублей.
Вовлечение наркоманов в нормальную трудовую деятельность увеличит ВВП как минимум еще на 50 млрд. рублей.
Суммарная прибавка ВВП по этой статье составит 1,7 трилл. рублей (59 млрд. долларов).
И самое главное здесь - сохранение здоровья граждан и сохранение генофонда народов России.

В настоящее время наши чиновники ежегодно «берут на лапу» не менее 30 млрд. долларов. Взяточничество парализовало государство, оно фактически уже не работает на народ - взятки правительственным чиновникам, работникам администрации президента, обеих палат парламента стали каналом для прохождения самых агрессивных, губительных для России «реформ». При системе, описанной в п.5, госслужащие не смогут ни брать сколь-либо крупные взятки, ни тратить их. Все их счета будут прозрачны для налоговых и контрольных органов.
Сократится утечка капиталов за рубеж, составляющая около 30 миллиардов долларов в год.
Перестанут гулять по стране фальшивые банкноты (доллары, рубли, евро и др.), количество которых оценивается в долларовом исчислении порядка 35 млрд.
В стране действует 1300 частных банков, не менее 20 тысяч обменных пунктов и не менее 10 тысяч биржевых маклеров-спекулянтов. Ликвидация этих не создающих реального дохода структур даст экономике не менее 10 млрд. долларов в год.
Резко сократится количество охранных структур в банках и торговых центрах. Будут практически не нужны инкассаторы с их бронеавтомобилями, автоматами (экономия не менее 10 млрд. долл.). Только в Москве ряды милиции составляют около 150 тыс. человек против 40 тысяч в Нью-Йорке. Папу Римского охраняют 110 гвардейцев, охрана Гусинского составляла 1500 человек.
Криминальным деятелям, ворам, киллерам, проституткам придется либо менять вид деятельности, либо перебираться за пределы РФ. Ущерб, наносимый этими структурами, составляет не менее 10% ВВП (2,4 трилл. руб., или 83 млрд. долл.).
Прекращение ежегодных выплат долгов странам Запада, в обмен на согласие РФ погасить их за счет зарубежных вкладов «новых русских» даст России ежегодную экономию не менее 20 млрд. дол.
Государственная монополия на продажу вино-водочной продукции и табачных изделий, даст дополнительно казне еще как минимум 650 млрд. руб. (23 млрд. долл.) и прекратит спаивание русского и других народов РФ.
Следует возвратить в Россию 960,7 (данные на октябрь 2005) миллиардов рублей (33,5 млрд. долл.) «стабилизационного» фонда, хранящихся в банках США.
Суммарная экономия от ликвидации приведенных выше факторов составит 243 миллиарда долларов, или 7 триллионов рублей.
Прежде чем перейти к следующему источнику повышения жизненного уровня трудящихся РФ, которое неизбежно при плановом ведении народного хозяйства, следует напомнить читателям об основном инструменте, при помощи которого США грабят все народы земного шара.
Этим инструментом является особый финансово-экономический механизм, основа которого - необеспеченное ресурсами огромное количество бумажных долларов, запускаемых на мировой рынок. Президент республики Куба Фидель Кастро Рус, несомненно хорошо разбирающийся в вопросах нынешней мировой политики, произнес на Международной конференции по финансам 21.03.2002 года: «Мировая экономика сегодня - это гигантское казино. Анализ сегодняшней действительности показывает, что на каждый доллар, задействованный в мировой торговле, приходится более ста задействованных в спекулятивных операциях, которые не имеют ничего общего с реальной экономикой».
По расчетам академика международной информации П.Г. Кузнецова, бумажный американский доллар дает его изготовителям ежегодный доход в один триллион долларов! (см. журнал «Молодая гвардия», 1997, N9).
Этот баснословный доход достигается путем преступной махинации, основанной на опережающем ежегодном росте долларовой бумажной массы (10%) по сравнению с ростом мирового продукта (4-5%).
Ежегодный рост цен и снижение покупательной способности доллара на 5-6% компенсирует указанную избыточную бумажную массу.
Расплачиваются за эти валютные махинации трудящиеся остальных государств земного шара, в том числе России, Украины, других стран СНГ. Так, сегодня за каждую тонну бумажной стодолларовой массы Россия выплачивает 300 тонн золота или эквивалентное количество товаров.
Т.о. тщательно просчитанный размер инфляции является неотъемлемым условием рыночной капиталистической экономики.
Ноги растут от 4-5% ежегодного обесценивания американского доллара, к которому наш ЦБ прибавляет свои 4-5%. Суммарный размер инфляции только по этой причине не может быть ниже 8% (в 2005 году, по официальным данным, он составил 11%, а фактически не менее 15%).
Таким образом, введение плановой экономики и запрет хождения доллара и другой инвалюты на российском рынке, прекратит разграбление РФ и ежегодное снижение реальных доходов граждан.
Реальная стоимость американского доллара составляет 11 руб., а не сумму, устанавливаемую Центробанком.
Переход на реальную стоимость доллара на внутреннем рынке России даст выигрыш от импорта ТНП, сырья и оборудования в размере не менее 200 млрд. долл. ежегодно.
Стабильность, прозрачность, предсказуемость экономики возможны только при плановой экономике, когда цены на товары и сырьевые ресурсы, услуги населению утверждаются и жестко контролируются государством и не зависят от курса иностранной валюты, кризисов и катаклизмов мировой экономики.
Таким образом, удвоить ВВП возможно только при плановом ведении народного хозяйства, причем за год-полтора напряженной работы правительства.
На решение этой и других стоящих перед страной задач невнятными, половинчатыми «демократическими» мерами, уйдут десятилетия.
И если бы правительство действительно думало о благополучии народов РФ, то несомненно поменяло бы курс, отказавшись от продолжения рыночных реформ, разработанных и внедренных внутренними и внешними врагами русского, украинского, других народов бывшего Советского Союза. ...У нас сначала отняли все заработанные деньги, сбережения «либерализацией» цен, а потом уже нищему, не способному чего-либо приватизировать народу была предложена «приватизация». Грандиозный обман. Это не реформы - это захват созданной нами собственности, сокращение народонаселения СССР.
Естественно, нынешние правители не пойдут на возврат плановой экономики. То, что Россия гибнет, их не очень волнует - они будут прокляты будущими поколениями.

Только плановость

Хотелось бы, чтобы все приведенные выше рассуждения стали достоянием гласности для каждого гражданина бывшего СССР, и особенно молодых людей, чтобы все понимали альтернативу сегодняшней рыночной экономики.
Дополнительные денежные и материальные ресурсы, полученные в результате возвращения к плановой экономике, должны быть направлены в первую очередь на сохранение и возрождение государствообразующей русской нации, для чего необходимо воссоздание русских сел и деревень, уничтоженных Хрущевым, Ельциным и нынешними правителями. Миллионы сельских жителей были лишены своей малой Родины. А без малой Родины люди - как реки без истока.
Так что начинать надо с сельского хозяйства, объем производства которого снизился до критических размеров, что нанесло удар по рынку, где его продукция составляет до 70% товарооборота.
Для сельских жителей необходимо создать более комфортные жилищные и лучшие по сравнению с городом социальные условия. Строить на селе нужно капитально, на века, все, что делается наспех, - недолговечно (вспомните Хрущева).
Труд сельского жителя должен быть максимально механизирован и электрифицирован, а многодетность щедро поощряться государством.
Нынешние СМИ не жалеют грязи в адрес советских колхозов и совхозов. А наша городская интеллигенция легко поверила, что колхозы были сплошь убыточными, хотя данные говорят об обратном.
В последнем еще советском 1989 году в СССР было 24 720 колхозов, они дали 21 миллиард рублей прибыли. Убыточными были лишь 275 колхозов (<1%), и все их убытки составили 49 млн. рублей. В целом колхозы имели рентабельность 38,7%.
А в среднем по 24 развитым капстранам бюджетные дотации сельскому хозяйству составляли 50% стоимости продукции.
В США в 1986 г. бюджетные ассигнования на сельское хозяйство составляли 58,7 млрд. долларов (см. труд С.Г. Кара-Мурзы «Манипуляция сознанием»).
Именно колхозы и совхозы позволили нашей стране создать мощную индустрию, вооружить армию и накормить народ в Великую Отечественную войну.

Только при таких условиях молодежь охотно покинет грязные, душные города, потянется на природу.
Страна, которая не живет на земле, а обитает в городах, оторвавшись от живой природы, обречена на гибель.
Для жителей Севера, Сибири, Дальнего Востока страны следует вернуть былые льготы, создававшие более выгодные условия для связи с центральной частью России по сравнению с Японией, Китаем и др. соседями. Необходимо прекратить поочередное подыгрывание то США, то Китаю, то Японии.
Должны максимально поощряться наши военнослужащие, и особенно офицерский корпус, а финансирование армии и оборонного комплекса, науки и культуры, медицины должны быть увеличены в 3-4 раза. Должны быть резко увеличены закупки новой военной техники, особенно комплексов ПВО для защиты наших ядерных ракет, ныне легкодоступных для американцев.
Должны быть восстановлены бесплатное образование, медицинское обслуживание, удешевлены транспортные расходы, снижены в 2-3 раза плата за жилье и коммунальные услуги.
Особое внимание должно быть обращено на экологию и чистоту рек, озер, и в первую очередь нашей жемчужины Байкала, разумная эксплуатация которого при нынешнем водяном голоде, может принести России доходы, сравнимые с доходами от продажи нефти и газа.

Нельзя оставлять без внимания предложения по выходу нашей страны из кризисного состояния, детально изложенные в труде патриарха советской плановой экономики Николая Константиновича Байбакова.
При плановой экономике это не фантазии, а руководство к действию.

Коротко об идеологии. Наш народ нужно объединять вокруг решения общих проблем, угрожающих существованию нашей страны.
Нужно восстановить историю России, причем объективную, а не такую, какой она была выгодна церкви, царям, троцкистам, а затем демократам. В этом нам помогут труды Татищева, Ломоносова, Егора Классена, Сергея Лесного и «Велесова книга». Необходимо прекратить очернение советского периода нашей истории, возвеличивание царских «реформ» и оправдание демократов - народу это слишком дорого обходится.
Для спасения духовности нужно полностью уничтожить торговлю порно-эротическими материалами, пропаганду гомосексуализма, прекратить растление детей под видом полового воспитания, запретить все телефильмы и печатные издания, пропагандирующие склоки, скандалы и семейные разборки, закрыть все организации по «планированию семьи», пропагандирующие аборты (а это треть «демографического кризиса»). Запретить популяризирующие криминал и бандитизм газетки, журналы, фильмы и телесериалы, игорный бизнес.

Дальнейшее движение страны вперед возможно лишь как развитие советской системы, использованием советского всемирно-исторического опыта, исправлением имевшихся недостатков и максимальным внедрением современных научных достижений, в т.ч. компьютерной техники.
ХХI век станет веком, когда самым главным капиталом будет ум, талант, творческие способности. Именно этими данными природа наделила русских людей.
И недаром И.В. Сталин поднял свой первый послевоенный тост за здоровье русского народа!
Поэтому русским и необходим новый Сталин, который на деле докажет, что Россия сможет существовать как самостоятельное государство.

Патриотические партии и организации, цель которых создание обновленного Советского Союза, - объединяйтесь!
Выберите настоящего лидера, русского патриота, способного осуществить эту благородную цель!

Примечания
1 В том числе 6 млн. - избыточная иммиграция.
2 Грубый подсчет показывает, что объем национального дохода в 2004 г. превысил уровень 1954 г. на 15-20%. Однако распределяется он не в пользу государства, а в пользу олигархов и клептократии.
3 По подсчетам специалистов, при вступлении в ВТО количество безработных возрастет до 14 млн. человек! (см.: Юрий Солозобов «ВТО: пойди туда - не знаю куда!» // «Академия Тринитаризма», М., Эл N 77-6567, trinitas.ru, публ.12777, 02.01.2006

Газета «Дуэль», N 21 (469), 23 мая 2006

Выездное заседание No.29 (26 марта 2008 г.)
Тематическое заседание, посвященное работам Лаборатории экономико-математических методов в контроллинге МГТУ им. Н.Э. Баумана ( http://www.ibm.bmstu.ru/nil/rab.html ), проводится совместно с общемосковским семинаром «Экспертные оценки и анализ данных» (ИПУ РАН):
1. Орлов А.И. Экспертные оценки и анализ данных в организационно-экономическом моделировании
2. Смольников Р.В. Анализ данных в практических задачах управления запасами
3. Муравьева В.С. Непараметрическое оценивание точки встречи, уровня качества и временного лага
4. Проскурина О.В. Анализ данных о росте цен
5. Ковалев С.В. Организационно-экономическая оценка эффективности управления качеством на основе экономико-математических методов и концепции контроллинга


Экспертные оценки и анализ данных
в организационно-экономическом моделировании

Проф., д.т.н. Орлов А.И.

1. В МГТУ им. Н.Э. Баумана заложены основы
современного менеджмента

Хорошо известно, что «школа научного управления» основана на «русской системе обучения ремеслам», разработанной в Императорском московском техническом училище (ныне МГТУ им. Н.Э. Баумана) во второй половине XIX века. А именно, в МГТУ им. Н.Э. Баумана (в то время – ИМТУ) был разработан способ обучения рациональным трудовым движениям, т.н. «русский метод обучения ремеслам», предвосхитивший научные результаты Ф.У. Тейлора и Ф.Б. Гильбрета. Метод стал широко известен во всем мире после демонстраций на Всемирных выставках в Вене (1873), где он был отмечен Большой золотой медалью, Филадельфии (1876), Париже (1878).
Существо метода состояло в переходе от обучения изготовлению предметов к выполнению технологических операций, на которые раскладывается любая работа, в отыскании наилучших сочетаний операций и переходов, в быстрейшем овладении найденными стандартными приемами возможно большим числом работников.
Президент Массачусетского технологического института Дж. Рункль писал директору ИМТУ В.К. Делла-Восу: «За Россией признан полный успех в решении столь важной задачи технического образования… В Америке после этого никакая иная система не будет употребляться».
Таким образом, основные идеи «научной школы менеджмента» были разработаны в Москве. Однако в литературе по менеджменту, внедренной в России конкурентами нашей страны, эта школа связывается исключительно с именами американцев Ф.У. Тейлора, Г. Форда и др.

2. Сто пятьдесят лет развития теории организации производства
и экономики предприятия

1929 – создана кафедра «Экономика и организация производства»
1993 – организован факультет «Инженерный бизнес и менеджмент»

Научные разработки отражены в монографиях:
1. Проектирование интегрированных производственно- корпоративных структур: эффективность, организация, управление / С.Н.Анисимов, А.А.Колобов, И.Н.Омельченко, А.И.Орлов, А.М. Иванилова, С.В. Краснов; Под ред. А.А. Колобова, А.И. Орлова. Научное издание. – М.: Изд-во МГТУ им. Н.Э. Баумана, 2006. – 728 с.
2. ФАЛЬКО С.Г. Контроллинг для руководителей и специалистов.- М.: Финансы и статистика, 2008. – 272 с.
3. ОРЛОВ А.И. Эконометрика. — М.: Экзамен, 2002 (1-е изд.), 2003 (2-е изд.), 2004 (3-е изд.). — 576 с.
4. ОРЛОВ А.И. Прикладная статистика. - М.: Экзамен, 2006 (1-е изд.), 2008 (2-е изд.). — 672 с.
5. ОРЛОВ А.И. Теория принятия решений. — М.: Экзамен, 2006 (1-е изд.), 2008 (2-е изд.). — 576 с.
И др.

В соответствии с потребностями практики в 2005 г. введена новая учебная специальность 220701 «Менеджмент высоких технологий», относящаяся к тогда же введенному направлению подготовки дипломированных специалистов 220700 «Организация и управление наукоемкими производствами», предназначенному для обеспечения инженерами-менеджерами высокотехнологичных предприятий оборонно-промышленного комплекса. Специальность эта – техническая, а не экономическая.
В 2006 г. приказом ректора МГТУ им. Н.Э. Баумана организована Лаборатории экономико-математических методов в контроллинге МГТУ им. Н.Э. Баумана (http://www.ibm.bmstu.ru/nil/rab.html )

Экспертные оценки и анализ данных включены в учебные курсы факультета «Инженерный бизнес и менеджмент» МГТУ им. Н.Э. Баумана, постоянно используются в научных и прикладных разработках, от студенческих заданий до докторских диссертаций.
Приведем краткое описание двух последних работ докладчика.

3. Организационно-экономическое моделирование процессов управления промышленными предприятиями
в условиях рисков инфляции

Нобелевский лауреат по экономике Василий Леонтьев считал, что лишь 1% ученых-экономистов анализирует вновь собранные данные, 30% используют данные, приведенные в публикациях предшественников, а остальные в своих рассуждениях вообще не обращаются к реальному миру [1]. Настоящая работа относится к тому 1%, о котором писал В.Леонтьев.
С 1993 г. мы собираем и анализируем данные о ценах на потребительские товары, рассчитываем индексы инфляции по независимо собранной информации. В [2, гл.7] приведены результаты этих расчетов и рассказано о различных применениях индексов инфляции в экономических расчетах. Их используют для приведения экономических величин к сопоставимому виду. Например, при подведении итогов финансово-хозяйственной деятельности организации за определенный интервал времени (например, за год) необходимо учитывать изменение покупательной способности денежной единицы за этот интервал времени. В мировой практике известны различные варианты учета инфляции в бухгалтерской деятельности [3].
В качестве инструмента измерения инфляции используют потребительские корзины, каждая из которых - это перечень товаров и услуг и фиксированные объемы их потребления. Интерес представляют две функции - стоимость S(t) потребительской корзины в зависимости от времени t и индекс инфляции I(t1, t2), оценивающий рост цен за время от начального (базового) момента t1 до текущего момента t2. Индекс инфляции - это относительное изменение стоимости потребительской корзины, т.е.
I(t1, t2) = S(t2)/S(t1).
С 1993 г. используем одну и ту же потребительскую корзину. Это минимальная потребительская корзина физиологически необходимых продовольственных товаров, разработанная Институтом высоких статистических технологий и эконометрики (ИВСТЭ) кафедры «Экономика и организация производства» МГТУ им. Н.Э. Баумана на основе исходных данных Института питания Российской академии медицинских наук (РАМН). В ней содержание белков, жиров и углеводам соответствует минимальным медицинским нормам. Корзина включает в себя 34 продовольственных товара. Она приведена в [2]. Использование одной и той же потребительской корзины обеспечивает возможность сопоставления результатов расчетов за различные временные периоды [2, 4].
В последнее время наблюдаем всплеск роста цен (таблицы 1 – 3). В качестве начального момента взят 1990 г. (цены начали расти с 02.04.1991).


Таблица 1. Индексы инфляции I(1990, 11.2006) в ноябре 2006 г.
Статистические характеристики Москва Подмосковье РФ
Минимум 46,14 39,84 42,38
Максимум 83,61 69,18 64,6
Объем выборки 36 8 6
Выборочное среднее арифметическое 59,07 58,39 53,40
Среднее квадратическое отклонение 9,74 9,04 7,67

Таблица 2. Индексы инфляции в РФ на конец 2007 г. – начало 2008 г.
№ Регион Дата t1 I(90,
t1) Дата t2 S(t2),
мес I(90,
t2) I(t1,t2) %
1 Якутск 01.11.07 76,06 01.01.08 2074,6 84,51 11,1
2 Хабаровск 30.11.07 66.87 30.12.07 1759.2 68,79 2,9
3 Петропавловск-Камчатский 09.12.07 93,70 10.01.08 2576,6 102,3 9
4 Малояросла-вец 12.06 55,09 01.08 2153,4 84,21 53,0
5 Красноярск 08.12.07 82,81 12.01.08 2486,2 97,58 18%
6 Тюмень 05.12.07 75,36 10.01.08 2297,2 82,94 10%
7 Красноярск 26.10.07 47,77 10.01.08 1594,4 63,17 32,2
8 Нижневар-товск 01.11.07 54,45 01.01.08 1949,9 62,51 14,8%
9 Екатеринбург 01.12.07 50,28 10.01.08 2142,8 84,10 67%
10 Рязань 01.11.07 63,28 01.01.08 1785,9 69,84 10%
11 Москва 26.11.07 88,80 26.12.07 2280,6 88,84 0,05
12 Новосибирск 01.12.07 84,09 13.01.08 2167,3 84,75 0,78
13 Самара 28.11.07 67,5 08.01.08 1762,1 68,9 2%

Таблица 3. Индексы инфляции на конец 2007 г. – начало 2008 г.. Москва)
№ Дата t1 I(90, t1) Дата t2 S(t2),мес. I(90, t2) I(t1, t2)
1 28.12.07 115,08 30.01.08 2992.42 117,01 1,68%
2 28.12.07 73,61 29.01.08 1944.66 76,04 3,30%
3 27.12.07 76,60 31.01.08 2034,95 79,57 3,88%
4 27.12.07 65,53 31.01.08 - 68,37 4,33%
5 27.12.07 79,25 31.01.08 2074.60 81,12 2,36%
6 28.12.07 115,492 29.01.08 3109.94 121,01 5,30%
7 01.01.08 75,38 01.02.08 2035,45 79,59 5,58%
8 16.01.08 92,73 31.01.08 2472,84 96,70 4,28%
9 01.01.08 98,96 01.02.08 2695,68 105,41 6,52%
10 10.12.07 66,99 10.01.08 1735,22 67,85 1,29%

Табл.1 (Москва и Подмосковье) рассчитана по данным ф-та ИБМ МГТУ им. Н.Э.Баумана, табл. 1 (РФ) и табл.2 получена слушателями программы «Топ-менеджер» (МБА) АНХ при Правительстве РФ, табл.3 – МВА МИРБИС.
В частности, в Екатеринбурге цены за полтора месяца выросли на 67%, в Красноярске за два с половиной – на 32%, в Малоярославце за последний год – на 53%. Данные Росстата - 11,9% за год. Средний результат по табл. 2 и 3 – 13,8 % за последние месяц-два. Средний рост цен с 1990 г. – в 81,7 раз (по РФ), т.е. на один рубль можно было купить в 1990-м году столько же, сколько на 81 рубль 70 копеек в январе 2008 года. А год назад индекс инфляции был заметно меньше - 53,4 (табл. 1). Рост на 53,0%. В четыре с лишним раза больше, чем по данным Росстата.
По Москве - 89,27 (расчет по табл.3) против 59,07 (табл.1) – рост на 51%.
Полученные результаты вызывают интерес у широких масс трудящихся и организаторов производства [5].

Литература
1. Леонтьев В.В. Экономические эссе. Теория, исследования, факты и политика. - М.: Политиздат, 1991.
2. Орлов А.И. Эконометрика. Учебник для вузов. Изд. 3-е, переработанное и дополненное. - М.: Изд-во "Экзамен", 2004. – 576 с.
3. Мюллер Г., Гернон Х., Миик Г. Учет: международная перспектива: Пер. с англ. - 2-е изд., стереотип. - М.: Финансы и статистика, 1996. - 136 с.
4. Орлов А.И., Орлова Л.А. Интервальная оценка инфляции по независимой информации. - Журнал «Российское предпринимательство». 2004. № 10. С.44-49.
5. Орлов А.И. Цена рубля советского и рубля антисоветского. - Газета «Правда», № 22, 29 февраля 2008 г.

4. Неформальная информационная экономика будущего
– новая организационно-экономическая теория

Цель неформальной информационной экономики будущего – выявить основные черты экономики будущего на период стратегического планирования (на 20-30 лет) государства и крупных корпораций. Опишем основные черты этой новой организационно-экономической теории [1].
1. СТЭЭП-факторы принятия решений. Потенциальная доступность ресурсов имеет место лишь для мелких предприятий, оказывающих «бесконечно малое» влияние на соответствующие рынки. Крупные корпорации вынуждены учитывать не только экономические, но и технологические, социальные, экологические, политические факторы. Экономика в целом – служанка общества, выполняет его требования.
2. Информационные технологии принятия решений. В начале 60-х В.М. Глушков предложил создать Общегосударственную автоматизированную систему управления экономикой страны (ОГАС), для чего, по его оценкам, требовалось как минимум 15-20 лет и 20 млрд. руб. Стаффорд Бир разработал автоматизированную систему управления национализированными предприятиями Чили «Киберсин» (президентство Сальвадора Альенде).
Современные технологии позволяют разработать и внедрить интегрированные информационно-управляющие системы, которые предназначены для решения задач, связанных с координацией людей, ресурсов, потребностей, предложений; которые позволяют объединять людей в рабочие группы по реализации экономических проектов, прокладывать прямые связи между производителями и потребителями; оптимально координировать инициативы и проекты в масштабе всего общества. К конкретным функциям в рамках экономического блока можно отнести: учет и распределение ресурсов, обмен экономическим опытом и технологиями, регистрация потребностей населения в товарах и услугах, формирование коллективов новых хозяйствующих субъектов, аккумулирование и распределение инвестиций, координация действий трудовых коллективов, публичная оценка потребителями работы хозяйствующих субъектов, ведение публичного диалога между потребителями и производителями товаров и услуг, публикация жалоб добросовестных хозяйствующих субъектов на деструктивные действия официальных и неофициальных структур, выработка схем оптимального ресурсообмена и планов экономического развития.
Математическая основа - теория управления организационными системами, прежде всего теория активных систем и теория принятия решений [2].
3. Неформальные информационные технологии принятия решений. Новым по сравнению с временами В.М. Глушкова и С. Бира является широкое распространение Интернет-технологий, позволяющее аппаратно реализовать право граждан на участие в принятии касающихся их решений. Возрастает роль неформальной, «роевой» деятельности, как противовеса иерархическим структурам.
В США по инициативе ученых Массачусетского технологического института разработана интерактивная сетевая база данных GIA - Government Information Awareness, или «Информационная осведомленность о правительстве», позволяющая гражданам свободно добавлять и получать информацию, касающуюся должностных лиц и политиков.
Открытый процесс создания реальных организационных модулей системы, привлечения участников, прокладывания горизонтальных связей, осуществления операций с ее помощью можно назвать Open P2P Society - «Открытое сетевое общество». Неформальность – важнейшая черта, обеспечивающая свободу передачи информации и участие всех заинтересованных лиц и организаций в выработке и реализации решений.
4. Основные черты экономики будущего. Во всех без исключения экономически развитых странах за ХХ в. в 3-5 раз выросла роль государства в экономике. Монотонный рост, основанный на интенсивном использовании современных информационных технологий управления, в том числе на основе неформальных общественных структур, сохранится и в XXI веке. Предсказуем конец частного предпринимательства в классическом его понимании.
Неформальная информационная экономика будущего (НИЭБ-теория) находится на стыке экономики и прогностики. Связи между предприятиями и организациями (B2B), а также во многом между предприятиями и потребителями - физическими лицами (B2C) будут осуществляться через сетевые информационные структуры, представляющими собой дальнейшее развитие современного Интернета и корпоративных сетей. Третья составляющая (наряду с производством и потребителями) – органы государственного и муниципального управления. Путем предварительного обсуждения и планирования можно будет снять проблему нерационального производства товаров и услуг. Конкурировать будут не товары и услуги, а их идеи (проекты). Магазины превратятся в выставки, в том числе электронные, товары будут производиться по индивидуальным заказам. Удастся снять противоречие между «планом» и «рынком», избавиться от недостатков, но сохранить достоинства каждого из этих подходов к организации хозяйственной жизни на основе хорошо отработанной системы принятия решений.
Одно из направлений НИЭБ-теории – выявление анализ и снятие накопившихся заблуждений. Часть из них - реликты прошедших времен или возведенных в абсолют частных случаев, другие же сознательно внедрены в массовое сознание конкурентами России с помощью «троянских технологий».
Экономическую теорию надо избавить от крена в сторону хрематистики. Экономика – это наука о том, как производить, а не о том, как делить прибыль. Основное ядро современной экономической теории – это экономика предприятия (инженерная экономика). Преподавание менеджмента должно начинаться с «русской системы обучения ремеслам». А современный этап – это менеджмент высоких технологий, контроллинг, теория активных систем.

Литература
1. Орлов А.И. Неформальная информационная экономика будущего. – В сб.: Неформальные институты в современной экономике России: Материалы Третьих Друкеровских чтений.- М.: Доброе слово: ИПУ РАН, 2007. – С.72-87.
2. Орлов А.И. Теория принятия решений. – М: Экзамен, 2006. – 576 с.

Социалистическая экономика
не может быть рыночной

Основные направления дальнейшего развития марксистско-ленинской теории социализма

Классики марксизма-ленинизма в своих трудах сформулировали важнейшие положения относительно будущей посткапиталистической формации – коммунизма и её первой фазы – социализма. Однако целостной теории социализма, подобно той, которая была ими создана в отношении капитализма, разработать не удалось. И это не удивительно, поскольку в то время для этого ещё не было достаточных оснований. К сожалению, советские учёные-обществоведы тоже не создали целостной теории социализма, хотя для этого уже имелся богатый материал. Поэтому до сих пор отсутствует целостная теория социализма.
Для создания достаточно завершённой теории социализма прежде всего необходимо определить качественное своеобразие производительных сил социализма, их принципиальное отличие от производительных сил капитализма. Как правило, в этом случае говорят о высоком уровне механизации, автоматизации, электрификации, химизации и т.п. Думается, такой «технарский» подход не решает проблему.
По нашему мнению, качественное своеобразие производительных сил социализма состоит в формировании целостного народнохозяйственного комплекса. Этот комплекс ещё не является единым технико-технологическим комплексом. В нём сохраняется относительная техническая, а следовательно, и экономическая самостоятельность отдельных предприятий.
Характер производительных сил предопределяет «клеточный» характер структуры социалистического общества. Трудовой коллектив предприятия представляет собой первичную «клеточку» социалистического общества. Процесс воспроизводства должен осуществляться не только в целом масштабе народного хозяйства, но и в рамках каждой «клеточки».
Характер производительных сил социализма определяет своеобразие важнейшего производственного отношения – социалистической общенародной собственности. У нас неверно бытовало отождествление общенародной и государственной собственности. Своеобразие общенародной социалистической собственности состоит в разграничении функции владения, распоряжения и пользования между различными субъектами собственности: обществом в целом, государством и трудовыми коллективами предприятий. При социализме владельцем общенародных средств производства является всё общество, весь народ. Распорядителем, т.е. субъектом, принимающим стратегические решения по управлению общенародными средствами производства, является государство, сформированное народом, находящееся под контролем народа и управляющее в интересах народа. Следовательно, государство при социализме не собственник, а управляющий. Непосредственным пользователем отдельных комплексов общенародной собственности (предприятий) являются трудовые коллективы предприятий, осуществляющие оперативное управление предприятиями и присваивающие себе часть созданной ими стоимости. Следовательно, самоуправление предприятий является органической чертой социализма.
Противоречие между общенародным характером владения средствами производства и групповым характером пользования – основное противоречие социализма. От успешности его решения во многом зависит успешность развития социалистического общества. В СССР не были найдены оптимальные формы разрешения данного противоречия. Государство пыталось осуществлять не только распорядительные функции, но и функции владения и пользования. Это явилось одной из главных причин кризиса советского социализма.
Особенности социалистической общенародной собственности определяют характер политической системы социализма – социалистического народовластия. Важнейшей стороной социалистического народовластия является советская форма социалистического государства. Эта форма обеспечивает принципиально более высокий уровень демократии по сравнению с буржуазной демократией. Она предполагает замену буржуазного принципа разделения властей принципом верховенства представительных органов власти – Советов над исполнительными органами власти. Однако социалистическое народовластие предполагает и другую важнейшую сторону – самоуправление трудовых коллективов.
В СССР социалистическое народовластие было реализовано далеко не полностью. Недостаточно использовался демократический потенциал советской формы государства. Не было осуществлено реального главенствования Советов над исполнительными органами власти. Крайне не достаточно был реализован принцип самоуправления трудовых коллективов. Поэтому в СССР народовластие было осуществлено в своей низшей форме – как власти в интересах народа, но не власти самого народа. В этих условиях утрачивался механизм саморазвития общества, что явилось важнейшей причиной так называемого застоя, приведшего к поражению Советского социализма.
Важнейшей сущностной чертой социализма является планомерная управляемость развития социалистического общества. Это свойство создаёт огромные преимущества социалистической системы, однако вместе с тем повышает роль субъективного фактора – зависимости общественного развития от качества управления. В СССР планомерность управления развитием общества осуществлялась в своей простейшей форме – в форме директивного народнохозяйственного планирования. Эта форма была высокоэффективна в условиях относительно невысокого уровня развития производительных сил. Однако по мере роста и качественного усложнения производительных сил, увеличения многообразия потребностей социалистического общества она всё больше превращалась в тормоз развития производительных сил, что в конечном счёте привело к кризису.
Для социалистической системы наиболее адекватной является не планово-директивная, а планово-договорная система управления. Она предполагает, что государственный план директивно устанавливает только общеэкономические, межотраслевые и межрегиональные пропорции развития. Внутриотраслевые, внутрирегиональные и внутрипроизводственные пропорции определяются другими звеньями хозяйственной системы, в том числе и активным участием трудовых коллективов предприятий. В этом случае вертикальная система ответственности, существующая при планово-директивном управлении, дополняется горизонтальной системой ответственности – ответственностью производителей перед потребителями. Это во многом усиливает динамичность и гибкость развития социалистического общества.
Характер производительных сил социалистического общества обусловливает объективную необходимость товарного производства при социализме. Это связано с необходимостью осуществления воспроизводства не только в целом, но и в рамках отдельных предприятий, что требует эквивалентного обмена между предприятиями внутри общенародного сектора. Отсюда возникает объективная необходимость в существовании таких категорий, как деньги, цена, прибыль и т.п., которые качественно отличаются по своей социальной природе от соответствующих категорий при капитализме, но являются необходимыми для нормального функционирования социалистической экономики.
Признание товарного характера социалистического производства не означает признания возможности рыночного социализма. Социалистическая экономика не может быть рыночной. При социализме реально существует фаза обмена, однако она имеет нерыночный характер. В условиях плановой системы ценообразования, нетоварного характера труда и основных фондов фаза обмена утрачивает своё главенствующее положение в воспроизводственном процессе и перестаёт быть основным регулятором производства. Поэтому сегодня необходимо одновременно бороться как с ревизионистскими идеями рыночного социализма, так и с антитоварным догматизмом.
Изложенные выше теоретические соображения, безусловно, нуждаются в дальнейших исследованиях, углублении и конкретизации. Однако уже сегодня из них можно сделать ряд важных выводов относительно прошлого, настоящего и будущего развития человеческой цивилизации, и в частности развития России. Важнейшие из них следующие:
• Советский социализм, так же как и социализм восточноевропейских стран, следует квалифицировать как ранний социализм. Ему были свойственны все основные черты социализма – наличие целостного народнохозяйственного комплекса, господствующее положение общенародной собственности, народовластие, управляемый характер общественного развития. Однако все эти черты были недостаточно развиты, а во многих случаях значительно деформированы. Поэтому, несмотря на раздутую в 80-х годах шумиху о якобы развитом социализме, Советский социализм отличался от развитого социализма не меньше, чем капитализм 18 века в Англии и Нидерландах от современного капитализма.
• Советский ранний социализм обеспечил громадные достижения в научно-техническом, экономическом, социальном и культурном развитии общества. Именно он превратил отсталую Россию в крупнейшую мировую державу, обеспечил победу во Второй мировой войне, создал возможность быстрого послевоенного восстановления нашей страны, прорыв человечества в космос и т.п. Однако, по мере достижения качественно нового состояния производительных сил, общественные отношения раннего социализма стали превращаться во всё более мощный тормоз дальнейшего развития общества. В условиях отсутствия механизма саморазвития мы застряли на ступени раннего социализма и не сумели перейти к её более высокой фазе. Это требовало глубокого реформирования всех сторон системы – политической системы, отношений собственности, форм планового управления. Однако этого не было сделано, вместо всего этого руководство страны ухватилось за подброшенную Западом идею «перехода к рынку». Всё это явилось главной причиной разрушения Советского социализма.
• Современный российский капитализм, хотя и строился по западным чертежам, качественно отличается от капитализма развитых стран Запада. В отличие от них, он является капитализмом непроизводительным (торгово-ростовщическим), олигархическим, компрадорским, криминально-бюрократическим. Это не особенности фазы первоначального накопления, как полагают некоторые, а результат своеобразного генезиса. Действительно, современный российский капитализм возник не естественноисторическим путём, как капитализм стран Запада, а путём контрреволюционного уничтожения более высокой ступени человеческого развития. Поэтому современный российский капитализм имеет мутантную природу. Он не имеет перспективы развития и не может быть трансформирован в капитализм западного образца. Все надежды на перевод российской экономики на инновационный путь развития абсолютно безосновательные.
• У России только два возможных варианта перспективы: или, сохраняя капиталистическую систему, прийти к разрушению страны как целостного государства и вымиранию большей части её населения, или найти в себе силы для социалистического возрождения и переустройства общества на социалистических принципах.
• Социалистическое возрождение России может быть обеспечено только революционным путём. Наиболее эффективной формой социалистической революции в современных условиях является Всероссийская политическая стачка. При этом социалистическое возрождение ни в коем случае не должно быть возвратом к ранней форме социализма, которая существовала у нас в прошлом. Будущий социализм должен отличаться от советского и уровнем развития производительных сил, и формами народовластия, и характером общенародной собственности, и методами планового управления. В этих условиях имеется возможность сохранить роль лидера-первопроходца в переходе человеческой цивилизации от исторически изжившей себя капиталистической системы к эре социализма и коммунизма.

Феликс Наумович Клоцвог

«Экономическая и философская газета», 27 марта 2008 г.

Статья "Неформальная информационная экономика будущего" размещена также по адресу:
http://www.econ.asu.ru/lib/sborn/iimer2 ... stat06.pdf

Новая публикация по теме:

Орлов А.И. Неформальная информационная экономика будущего – новая организационно-экономическая теория. - Стратегическое планирование и развитие предприятий. Секция 4 / Материалы Девятого всероссийского симпозиума. Москва, 15-16 апреля 2008 г. Под ред. чл.-корр. РАН Г.Б. Клейнера. – М.: ЦЭМИ РАН, 2008. – С.123-124.

Научно-обоснованная альтернатива рыночной анархии (на материале ОГАС и Киберсин)

Андрей Самарский

В марксистской теоретической литературе последних десятилетий совсем упускается вопрос о реальных основаниях преодоления товарно-денежных отношений и перехода к коммунистическим. Основная масса марксистских книг и статей посвящена критике современных отношений, их экономическим и политическим аспектам, поиску проявлений классовой борьбы и вопросам организации коммунистического движения. Безусловно, это очень важные направления борьбы, но такая критика оказывается неполной. Пока что коммунисты особо не задумываются над тем, что предложить взамен рыночного регулирования производственных отношений.
Для СССР этот вопрос оказался роковым. Мы так и не смогли преодолеть рыночные механизмы в экономике, несмотря на то, что это было основной целью построения пролетарского государства. Примечательно, что эта сторона дела остается в тени и сегодня. Вместо анализа производственных отношений в период социализма и, исходя из этого, состояния классовой борьбы, анализируются в основном политические причины поражения СССР.
Известно, что коммунизм можно построить только на основе развитого машинного (капиталистического) производства. Говоря это, К. Маркс исходил из развития капитализма в Западной Европе во второй половине ХІХ века. Критика политической экономии капитализма указывала лишь направление, в котором нужно действовать. Но, не имея перед собой достаточного опыта построения пролетарского государства, Маркс не спешил давать никаких конкретных рекомендаций. Единственное, что было понятным – то, что пролетариату, как не только могильщику буржуазии, но и могильщику классов вообще, нужно, прежде всего, получить политическую власть.
В России ситуация была несколько иная: там не было массового развитого машинного производства. Страна имела массу феодальных пережитков, что сказывалось во всем. По рекомендациям Маркса, прежде чем делать социалистическую революцию, нужно было подождать, пока капитализм разовьется до нужного состояния, чтобы потом обобществить все производство. Этого мнения придерживались меньшевики. Но, как известно, большевики не действовали по схеме. Захватив политическую власть, в экономике нужно было решать вполне капиталистические задачи. Т. е. «достроить» капитализм, при этом не потеряв власть и не утратив линии. Этот процесс начался еще при Ленине и получил название НЭП. Что касается задач коммунистической революции, т. е. полной ликвидации товарно-денежных отношений (а вместе с ними уничтожения частной собственности, классов и государства), то Ленин, как и Маркс, ничего конкретного не предложил. Все, что он оставил на этот счет – упоминание, что «распределение должно осуществляться не через рынок». Нахождение конкретной формы уничтожения рынка оставалась делом борьбы будущего. То, что классики марксизма не нашли такого способа показывает не их слабость, и не слабость теории, а то, что тогдашнее реальное общественное развитие не давало возможности непосредственно перейти к коммунизму. Не были достаточно развиты средства производства, следовательно, общественные отношения не перейти на новый этап развития. Обойти всеобщие законы движения было не под силу даже таким гигантам мысли как Маркс и Ленин. Не смогла это сделать и ВКП(б), несмотря на всю свою мощь и теоретическую прозорливость.
Как уже показала история, сам по себе социалистический переворот автоматически не принесет коммунизма. Впрочем, если разобраться, то весь смысл революции заключается в коренном переломе уклада жизни общества, а совсем не в военном перевороте, как почему-то привыкли считать. Это наглядно демонстрирует опыт СССР. Здесь революция, по сути, началась в 1929 году со всеобщей коллективизации и последующей индустриализации. Однако даже обобществление собственности и централизация управленческого аппарата не гарантирует успешного построения коммунизма.
В СССР, несмотря на плановость нашей экономики, рынок продолжал существовать. Не смотря на планирование, не смотря на централизацию управления экономикой, ввести прямой продуктообмен (который Сталин представлял как альтернативу товарному обмену) не удалось. Как оказалось, товарно-денежные отношения простым указом партии не отменить, экономика имеет свои законы, которые просто так не обойдешь; коммунизм действительно нужно строить, его нельзя ввести просто волевым решением. И это особо остро понимали революционные лидеры.
Для диалектического мировоззрения, каким обладали и Маркс, и Энгельс, и Ленин, проблема преодоления капитализма представлялась не только как проблема преодоления частной собственности на средства производства, но и как проблема преодоления разделения труда на умственный и физический. Если одни люди будут управлять, а другие им подчиняться, то даже в условиях социалистической собственности вряд ли удастся построить коммунизм. Наличие этого разделения в социалистическом государстве напрямую указывает на то, что капитализм далеко еще не преодолен по содержанию. Ленин в первые годы Советской республики понимал, что стране придется решать задачи, которые не успел решить капитализм – прежде всего масштабное индустриальное строительство. А если учесть, что 80% Российской империи - безграмотные крестьяне, то предстоял довольно зыбкий путь, один неверный шаг по которому мог вернуть страну обратно к рынку. Поэтому единственное, что он смог предложить в сфере управления – каждому человеку быть достаточно развитым, чтоб суметь управлять. Это, конечно, не отменяло бюрократического метода в управлении, но в этом случае каждый бы, по крайней мере, имел возможность контролировать и легко заменять управленца. Нельзя пока уничтожить бюрократию – нужно «чтобы все на время становились «бюрократами» и чтобы поэтому н и к т о не мог стать «бюрократом».[1]! Так мыслил себе диктатуру пролетариата Ленин. Однако это был очень длинный путь, который впоследствии так и не удалось завершить.
В первые десятилетия советской власти с проблемой управления производством вполне справлялся бюрократический аппарат. Тогда наша промышленность только начинала развиваться, поэтому весь процесс производства можно было обозреть единым взором. Первые серьезные проблемы плановой экономики, вследствие того, что она была плановой, возникли в начале 40-вых годов. Как ни парадоксально, но именно бурное развитие экономики привело к проблемам. Значительное увеличение количества промышленных предприятий привело к затруднению взаимодействия между ними. Великая Отечественная война заставила перестроить экономику на военный лад, что отодвинуло проблему. Но к началу 50-тых годов производство снова выросло настолько, что эффективно управлять командно-административными средствами становилось невозможно. Ведь ограничение рынка означало, что для функционирования производства всю производственную информацию теперь нужно просчитывать, и чем точнее расчет, тем эффективнее экономика. К сожалению, реальность не позволяла быть экономике хоть немного неэффективной. В условиях социализма важно делать упор на каждый шаг развития, здесь не может быть легких этапов. Каждый момент движения должен быть использован по максимуму. Экономическая информация, какой бы объемной она не была, должна просчитываться полностью. Но для этого пришлось бы вовлекать в управление огромное количество людей. Поэтому перед экономистами возникла проблема – что же делать дальше? На этот вопрос тогда не был найден ответ. Наиболее компетентный в этом вопросе человек – И. Сталин в своей работе «Экономические проблемы социализма в СССР» пишет, что без уничтожения товарного характера хозяйства ни о каком движении к коммунизму не может быть и речи. Для решения этой проблемы он предложил непосредственно переходить на продуктообмен между городом и деревней, как бы трудно это не казалось. Но без средств мощных средств вычисления это предложение казалось утопическим, внешне похожим на своеобразный бартер. Даже ближайшие соратники Сталина не до конца понимали глубины вопроса и побоялись это делать. Что касается людей, более далеких от рычагов управления государством, то они оказались еще менее способными мыслить по-марксистски. В результате, проблема тогда так и осталась неразрешенной.
Как известно, процесс производства сам дает ключи к решению поставленных им же задач. Проблема управления экономикой не оказалась исключением. Уже в начале 50-тых годов появились первые электронно-вычислительные машины. В 1951 году в Киеве под руководством академика С. Лебедева была разработана первая в континентальной Европе Малая электронная счетная машина (МЭСМ). Ее «старшая сестра», Большая электронная счетная машина (БЭСМ) через год была запущена в работу в Москве. Кибернетика, наука о которой ранее слышали лишь профессионалы, вдруг обрела широкую известность. После короткого, но яростного спора по поводу идейной составляющей кибернетики, о ней серьезно заговорили как о науке будущего. Именно она могла решить проблему научного управления общественными процессами, в частности обработку производственной информации в плановом хозяйстве страны. ЭВМ тогда стали активно применяться во многих отраслях производства, все прекрасно понимали, что за этими техническими средствами будущее, и вполне целесообразно применять их для управления экономикой.
Парадоксально, но идею привлечения электронно-вычислительных машин к управлению общественными процессами предложили не в Советском Союзе с его плановой экономикой, а в самой развитой капиталистической стране – США. Это предложил отец-основатель кибернетики Н. Винер. Он настаивал, что понять общество можно, исследовав сигналы и средства связи, с помощью которых они передаются. Особо важным ему казалось исследование обмена информацией между человеком и машиной. Он пытается вывести понятие информации из анализа активно-преобразовательной деятельности человека в отношении природы. Последний этап такой деятельности, и к нему вплотную подошло человечество – автоматизация производства.
Обучение машин Винер предлагал организовать по принципу обратной связи – устройство прослеживает результаты выполнения команд и само вносит коррективы в собственные действия. Он трактовал автоматы как воплощение науки для облегчения производства. Организовывать систему автоматизированного общественного производства он предлагал по тем же принципам, по которым происходит самоорганизация сложных систем в природе, в частности, в качестве образца самоорганизации он брал человеческий организм. В качестве необходимых условий функционирования организма Винер выделял наличие связей, которые обеспечиваются кровью и нервами, и способность к обучению. Он проводит аналогию между деятельностью мозга и электронно-вычислительной машины. Исходя из учения Павлова, он приходит к выводу, что все в сознании зависит от предыдущего опыта. А для обмена опытом и развития необходим язык.
Соответственно, язык – это сигнал, способ общения людей и машин. Винер предложил смоделировать процессы жизнедеятельности человека и записать в виде математических моделей. Потом эти модели могли бы служить в качестве образца для моделирования социально-экономических процессов и автоматизации управления ими. Конечно, во многом эти идеи были наивными, но они нацеливали на поиск научных подходов к управлению.
Винер мечтал о создании машинных систем управления, способных к самообучению, умеющих самостоятельно учитывать все факторы, информация о которых к ним поступает, и на основе их анализа принимать решения. Это так называемые динамические системы. Он возлагал на них большие надежды. Ведь машина действует непредубежденно, исключает негативный человеческий фактор, действует куда быстрее при принятии решений, может выполнять "черную" работу, которая отрицательно влияет на людей. В то же время, он хорошо видел препятствия на пути кибернетизации американского хозяйства: частная собственность на средства производства, конкуренция, обслуживание учеными потребностей капитала. На первом месте, считал он, – проблема правовых отношений. Он считал, что существующая в США правовая система не может удовлетворить общество, поскольку опирается на буржуазную идеологическую основу и игнорирует научный подход.
Зато в СССР для осуществления такой идеи были все условия. В начале 60-тых годов правительству стала очевидна необходимость новой вычислительной системы. Именно системы, а не отдельных ЭВМ, поскольку такие уже применялись, но их было явно недостаточно. Та же США имела гораздо большее количество ЭВМ, но проблем экономики это не решало. Выход был в использовании единой сети-системы ЭВМ. Дело в том, что компьютеры, включенные в сеть, дают гораздо большую производительность, чем сумма производительностей отдельных компьютеров. Найти человека, который смог бы разработать такую систему для СССР, не составляло никаких трудностей. За время существования страны уже были решены некоторые первостепенные шаги продвижения к коммунизму. Была создана лучшая в мире система образования, соответственно техника и наука находилась на очень высоком уровне.
Создание такого проекта поручили академику В. Глушкову, который на то время имел авторитет во всем мире. К середине 1964 года он разработал эскизный проект общегосударственной автоматизированной системы управления экономикой (ОГАС). Проект поначалу был воспринят «на ура». Предполагалось, что вся производственная информация прямо с предприятий, имеющих автоматизированную систему управления предприятием (АСУП), будет поступать управляющие системы регионов (РАСУ) и далее - отраслей (ОАСУ). Эти центры связаны с помощью сети в единую систему, и обработанная информация поступала в единый общегосударственный центр. С помощью механизмов обратной связи осуществлялся контроль исполнения и постоянная корректировка управленческих решений. Т. е. система легко работала в условиях постоянного изменения производственной среды, и могла сама вносить корректировки в решения в простых ситуациях. На практике это привело бы к постепенному переходу рычагов управления от бюрократического аппарата к более компетентным «органам». Ведь электронная машина и решения принимала бы быстрее, и просчитывала намного больше вариантов, и не спешила бы домой в конце рабочего дня, и не делала бы ничего «по блату». Кроме простого ускорения обработки информации, это давало возможность просчитывать наперед все потребности производства и оптимизировать усилия и средства. Учитывая огромные скорости вычисления, процессом производства можно было управлять в реальном масштабе времени, «на ходу» устраняя ошибки и недоработки.
Преимущество перед управлением «ручными методами» было очевидным. Глушков сделал интересные подсчеты: на вторую половину 60-х годов для эффективного управления народным хозяйством необходимо было выполнить в год десять тысяч триллионов (!) арифметических операций. «А один человек за этот период в состоянии выполнить в системе управления, без автоматизации, лишь 300 тысяч операций. Таким образом, если при нашем сегодняшнем развитии промышленности «посадить» в систему управления человека, лишенного ЭВМ и имеющего в руках лишь арифмометр, то потребовалось бы 30 миллиардов работников»[2].
С помощью системы можно было управлять целым комплексом отраслей, планировать потребности не только предприятий, но и людей. Еще в 1963 году ему пришла в голову мысль как можно избавиться от спекуляций и мошенничества даже в бытовых отношениях. Он предложил ввести систему безналичных расчетов для населения, ту, которая действовала для организаций и предприятий. Если для каждого гражданина, получающего законные деньги, ввести электронный счет на предприятии, то можно осуществлять продажу дефицитных товаров по безналичному расчету. «Скажем, автомобили, ковры, хрусталь… вплоть до того, что, скажем, билеты на какие-то премьеры, заказ столов в модных ресторанах. Тогда у различного рода спекулянтов, которые не получают денег от организаций по перечислению, а получают их непосредственно у населения, отпадет возможность использовать эти самые деньги для накопления. Этим самым можно было бы в корне сразу подорвать стремление к незаконным доходам»[3]. Такое, казалось бы простое решение на самом деле несло серьезный результат. Не то, чтобы честно заработанные деньги ценились выше добытых нечестным путем. Просто «нечестных» денег не было бы вообще. Несмотря на то, что сейчас получение зарплаты посредством электронного счета стало обыденной вещью и никаких изменений не сулит, в условиях социализма это был бы серьезный шаг к следующему этапу ликвидации товарно-денежных отношений.
Электронные деньги для расчета с населением в «переходной» период логически взяли бы на себя функции «живых» денег и постепенно бы вытеснили их. Ну а убрать электронные деньги, когда технические средства достигнут нужного уровня (естественно, систему предполагалось вводить постепенно, по мере развития производства и технологий), совсем не сложно. Это был уже научно обоснованный и спланированный переход к коммунистическим отношениям. Найти конкретную техническую реализацию для осуществления расчета каждого отдельного человека с государством и с другим человеком в повседневной жизни без денег не было бы сложным делом. Например, сейчас почти у каждого человека есть мобильный телефон. Технически очень просто осуществить, чтобы можно было управлять своим электронным счетом со своего мобильного телефона из любого места, где есть покрытие. В таком случае необходимость в кошельке отпадает сама собой. Многим известно, как отсутствие необходимости рассчитываться наличными деньгами, например на курортах, где в стоимость путевки входит все необходимое, заставляет на время забыть о роли денег в жизни. Отсутствие бумажных денег у народа снимает основание денежного фетишизма, что, несомненно, учитывал Глушков.
Огромное преимущество перед западными странами состояло в том, что у нас была плановая экономика, а государственная собственность на средства производства не порождала конкуренции и коммерческой тайны, что позволяло легко собирать и обрабатывать информацию для того, чтобы по-разумному управлять экономикой. Этот же факт наполнял совершенно иной сущностью феномен электронных денег, чем в западных странах. Просчитанный с помощью ЭВМ научно обоснованный прогноз мог плавно превращаться в государственный план, выполнение которого с помощью той же самой системы сбора и автоматизированной обработки информации можно было в деталях контролировать в режиме реального времени и на ходу вносить коррективы как в планы, так и в ход их исполнения.
Здесь нужно сделать оговорку, дабы избавится от лишних иллюзий и заблуждений, касающихся ОГАС. Никто из авторов проекта, а также из заказчиков, не считали ОГАС панацеей, что введение системы сразу же решит все экономические проблемы. Тем более, что машина будет управлять вместо человека. Машина, по словам Глушкова, это огромный усилитель, и она усиливает ту информацию, те возможности, которые в нее закладывают. «Основываясь на правдивой информации, можно получать действительное усиление человеческого интеллекта с помощью машины – то, чего без машины сделать было бы нельзя» [4]. Благодаря ОГАС руководители всех уровней имели бы возможность всегда получать свежие, точные и своевременные данные, а уже на основе их принимать решения.
Проект предполагалось реализовать за несколько лет, а эффект от внедрения ожидался через несколько десятилетий. Но когда дело дошло до реализации, то все оказалось не так уж просто. Введение сильно затягивали экономисты, которые стали в оппозицию по отношению к проекту. В самый последний момент проект был отклонен, и вместо него приняли введение рыночных механизмов для регулирования производством. Это была так называемая Косыгинская реформа 1965 года. Отговорка банальная: «рыночная» реформа, как уверяли экономисты, не требовала никаких затрат, а для построения ОГАС нужны были немалые деньги. Конечно, ОГАС через несколько лет окупила бы себя, но партия выбрала легкий путь – приняла предложение экономистов сделать прибыль главным критерием деятельности предприятий. Автором этой идеи был малоизвестный харьковский экономист Е. Либерман, тем не менее, он был горячо поддержан в верхах. Даже на рассудочном уровне идея должна была вызвать подозрения, поскольку предлагала преодолеть экономический кризис без каких либо серьезных изменений в методах и способах организации народного хозяйства. Тем более наши руководители, как люди обязанные разбираться в марксизме, должны были знать, что критерий прибыли – это чисто капиталистический критерий, губительный для экономики социализма. К сожалению, ничего подобного не наблюдалось. Состояние марксистской теории в СССР в эти годы заметно ухудшилось. Проблемы с теорией возникли еще в начале 50-тых годов и выразились в дискуссии вокруг проекта учебника политической экономии, результаты которой подытожил Сталин в своей книге «Экономические проблемы социализма в СССР».
Возможно, были другие причины – ведь введение такой системы повлекло бы за собой настолько гигантскую революцию в способе производства, что это полностью подорвало бы старый порядок управления и привело бы к коренным преобразованиям всего нашего общества. Что это означало? Довольно скоро бюрократический аппарат отпал бы по ненадобности, ведь для управления народным хозяйством потребовалось бы гораздо меньше кадров. Развитие производства, неограниченное рынком, давало неограниченные возможности развития человека: высвобождение из рутины производства и обслуживания, доступ к всестороннему образованию, что в свою очередь дает всесторонне развитого человека, универсальную личность. В итоге - возможность управлять производством буквально каждому. Это лишь экономические условия обобществления человека; они могут быть и не достаточными, но являются необходимыми.
Центральный вопрос марксизма о уничтожении классов приобретал таким образом реальные экономические основания. Снятие разделения труда - вопрос о действительном обобществлении собственности, становилось, таким образом, вопросом нескольких десятилетий. Но введение таких революционных мер требовало революционного сознания, а в партии людей, обладающих таким сознанием, уже было мало. Тем более, что бюрократия, прочно проникшая во власть, уже не хотела отказываться от своего особого положения. А рыночные отношения как раз и составляют ту гнилую почву, на которой буйным цветом процветает бюрократия. Вместо ОГАС был взят курс на децентрализацию управления, что усиливало власть «местных князьков». По причине того, что главным критерием эффективности деятельности предприятий становилась прибыль, отрасли не могли уже управляться централизованно, что неизбежно привело к усилению рыночного обмена. Терялись все преимущества советской экономики. Например, единство собственности на средства производства давало единство управления целыми отраслями и возможность целостно видеть процесс производства. Если предприятие является неприбыльным, но в цепи производства, в масштабе всей отрасли, оно приносит эффект, то по новым критериям оно все равно должно быть закрыто - с помощью бюрократического аппарата такая «тонкость», как общественная польза, была далеко не всегда заметна.
Тогда никто не стал прислушиваться к мнению Глушкова, который утверждал, что без введения ОГАС Советский Союз уже к 80-м годам ждут большие трудности. Наоборот, против него ополчились все: не только бюрократы и экономисты, а и иностранные спецслужбы. В частности, западные спецслужбы через подконтрольные газеты, журналы и радиостанции развернули ожесточенную травлю Глушкова, представляя его технократом, и «громя» примитивными обвинениями. Советская власть, вместо того, чтобы задуматься: почему же капиталистические страны обливают грязью нашего кибернетика, как это часто бывало, прислушалась к мнению Запада [5]. Проект был секретный, и даже не оформлен должным образом, поэтому его без труда уничтожили. Глушкову порекомендовали временно забыть об ОГАС как о всеобщей системе, и предложили вводить проект постепенно в отдельных отраслях. Даже его доброжелатели, такие как секретарь ЦК КПУ Щербицкий посоветовали ему не влезать в политику, а заниматься наукой. И это при том, что его наука непосредственно касалась не только политики, а и всего общественного строя. В «верхах» у ОГАС оказался только один сторонник – министр обороны Д. Устинов. Он понял какой эффект может принести подобная система в обороне, поэтому предложил Глушкову сотрудничество. Конечно, это привело к серьезным успехам в этих отдельных отраслях, но никак не означало прорыва для страны в целом, и не вело к коммунизму. Мало того, в экономике в целом в это время происходило лавинообразное накопление элементов товарных, рыночных отношений.
В 1965 г экономистам, партийным деятелям, просто не хватило марксистского образования. Была подорвана экономическая платформа социализма, что неизбежно вело к его вырождению. Однако, если назрела производственная необходимость, то соответствующие решения всегда появятся, не в одном месте, так в другом.. Своеобразная «ОГАС», хотя и куда более скромная по масштабам, была введена на практике в другом уголке Земли – в Чили, во время правления президента С. Альенде. Страна находилась в условиях очень жесткой экономической блокады со стороны США, которые как огня боялись социалистических преобразований в Чили. Правительство «Народного единства» решило брать на вооружение науку, поскольку только управление научными методами давало преимущество над капиталистическими гигантами. В Чили был приглашен один из лучших специалистов в области кибернетики Стаффорд Бир, который, разработал автоматизированную систему управления национализированными предприятиями Чили. Проект получил название «Киберсин», и детально описан в его книге «Мозг фирмы». Он представлял собой автоматизированную систему сбора и обработки информации, которая состояла из четырех основных компонентов: «Кибернет» - сеть, осуществлявшаяся с помощью телексной связи, «Киберстрайд» - компьютерные программы, «Чико» - математическая модель чилийской экономики - и ситуационная комната – главный «мозговой центр», из которого велось управление. Последняя представляла собой зал с экранами, на которых отображалось в виде графиков и схем состояние экономики Чили. Отсюда можно было управлять производством всей страны в режиме реального времени, сразу же видеть результат принятых решений и при необходимости вносить поправки. Не с запозданием в 9 месяцев, как это, по наблюдениям Бира, происходит в самых передовых странах с рыночной экономикой, а тут же. Это давало огромные преимущества и перспективы для страны. Кроме того, были предусмотрены настоящие рычаги демократии, так называемые алгедонические приборы. В каждом населенном пункте предполагались «опросные пункты», оборудованные такими приборами - места, где производился автоматизированный опрос населения по поводу принимаемых мер. Эти центры были включены в систему, и правительство быстро узнавало реакцию населения на очередное нововведение.
Такая модель государства явно не вписывалась в планы США. С подачи ЦРУ власть в Чили захватила хунта, и был установлен фашистский режим Пиночета. Киберсин так и не удалось испытать в нормальных условиях, поскольку в Чили тогда таковых не существовало. Условия все время были экстремальными. Проект продемонстрировал свою высокую эффективность в 1972 году в ходе забастовки гремио – владельцев грузовиков, инспирированной спецслужбами США. Дело в том, что Чили узкая и длинная горная страна, где все грузоперевозки осуществляются автотранспортом, 80% которого и контролировали гремио. Некоторые министры утверждали, что правительство Народного единства тогда устояло исключительно благодаря системе «Киберсин», которая позволила оперативно руководить преодолением транспортного кризиса. Через несколько месяцев гремио организовали новую забастовку, и на этот раз удалось не только не допустить коллапса, но даже улучшить снабжение благодаря правильной организации с помощью «Киберсин» тех 20% транспортных средств, владельцы которых поддерживали правительство Народного единства. Вот что дает применение научных методов в экономике, соединение теории и практики.
Сейчас существуют несравненно большие технологические возможности для создания и использования подобных систем управления экономическими, социальными и другими процессами. Всемирная глобальная компьютерная сеть Интернет, подающая много надежд на то, что она поспособствует изменению мира, является только одной частью ОГАС, причем не самой главной. Капитализм не даст развиться средствам производства для необходимого для революции уровня. Интернет останется всего лишь средством для обмена информацией между людьми, хотя возможности идеи глобальной сети куда шире.
Машины, соединенные сетью, смогли бы очень сильно повысить эффективность управления, сэкономили бы массу ресурсов. Но реально такие системы сегодня возможны лишь в рамках отдельных предприятий или корпораций. Господствующие общественные отношения не благоприятствуют внедрению автоматизированных систем для управления всей экономикой, которая управляется не волей человека, а законами рынка.
Новая революция начинает не с нуля, а с того места, где оборвалась нить предыдущей революции. Но это не значить, что все происходит автоматически. Над этим нужно упорно и кропотливо работать. Как известно Ленин скрупулезно изучал каждый шаг Парижской Коммуны, и это помогло ему правильно действовать во время становления Советской республики. Несмотря, что ситуация в России 1917 года значительно отличалась от ситуации во Франции 70-х годов ХІХ века, конкретное историческое исследование явлений учит мыслить диалектически, что есть основным для революционера.
Сегодняшние марксисты не вправе невнимательно относиться к опыту социализма в СССР и других странах. Мы должны тщательно его анализировать и изучать. Исследовать не только политическую сторону советской истории или чисто политэкономическую сторону. Подходить к изучению советского опыта нужно конкретно, рассматривая его как всю историческую и наличную связь процессов. Мы должны изучить и понять, что из себя представляет социализм как движение от капитализма к коммунизму. Мы должны знать, на чем остановилась предыдущая революция. Тогда, может быть, у следующей революции появиться шанс.

Литература

1. В. И. Ленин Государство и революция. // В. И. Ленин. Полн. собр. соч. т. 33. с. 109.
2. ЭВМ и экономика. «Социалистическая индустрия», 8 июля 1973 г. Рассказ записал В. Анисимов.
3. Высказывание В. Глушкова приводится по синхронному тексту из фильма «В. М. Глушков, кибернетик» (Киевнаучфильм, 1980, реж. А. Серебренников).
4. «ОГАС – требование времени». «Правда Украины», 4 января 1979г.
5. См В. Глушков. «Заветные мысли для тех, кто остается». / «Марксизм и Современность», №1 2004. С. 122.

Источник: http://community.livejournal.com/ru_mar ... tml#cutid2

659. Орлов А.И. Экономико-математические методы в контроллинге и неформальная информационная экономика будущего. – В сб.: Формування ринковоi економiки: Зб. наук.праць. Спец. вип., присвяч. Мiжнар. наук.-практ. конф. «Контролiнг у бiзнесi: теорiя I практика». – К.: КНЕУ, 2008. – С.43-50.

Аннотация

Рассказано об исследованиях Лаборатории экономико-математических методов в контроллинге МГТУ им. Н.Э.Баумана – о конкретных работах, о системе учебников и обзорных публикаций в журнале «Контроллинг», о разработке научных методов предвидения тенденций развития системы экономических агентов и связей между ними – т.н. неформальной информационной экономики будущего.

Экономико-математические методы в контроллинге
и неформальная информационная экономика будущего

Проф., д.т.н. А.И.Орлов

(Лаборатория экономико-математических методов в контроллинге МГТУ им. Н.Э.Баумана, http://orlovs.pp.ru )

Введение

В современных условиях эффективное функционирование инновационных предприятий и организаций возможно лишь при адекватном использовании различных форм и методов организационно-экономического обеспечения их деятельности. Все большее распространение приобретает концепция контроллинга [1].
Термин «контроллинг» понимают по-разному. Согласно одному из определений контроллинг – это система информационно-аналитической поддержки процесса принятия решений при управлении организацией (предприятием, корпорацией) (ср. [2, с.9]).
Работы по развитию и внедрению методов контроллинга в России координирует Объединение Контроллеров. В частности, с 2002 г. выходит ежеквартальный журнал «Контроллинг». В курс «Экономика предприятия» для студентов технических специальностей включен раздел по контроллингу, признанному необходимым не только для будущих экономистов и менеджеров, но и для инженеров различных специальностей.
Общеизвестна роль экономико-математических и, в частности, статистических методов в деле обеспечения эффективного функционирования предприятий и организаций. В России развитием высоких статистических технологий занимается Российская ассоциация статистических методов.
Экономико-математические и эконометрические методы играют важную роль в контроллинге. В МГТУ им. Н.Э.Баумана действует лаборатория экономико-математических методов в контроллинге. Расскажем о работах, ведущихся в рамках этой лаборатории.

1. Два направления развития исследований

Используем два естественных направления развития исследований:
1. От экономико-математических методов, в частности, статистических и эконометрических, к решению конкретных задач контроллинга.
2. От конкретных проблем, возникающих в практике работы служб контроллинга, к разработке необходимых для решения этих проблем конкретных экономико-математических методов.
К первому направлению относятся, например, выполненные в нашем исследовательском коллективе работы по адаптации ранее разработанной нами статистики интервальных данных к решению задач экономического обоснования эффективности инвестиционных проектов на предприятиях на основе применения эконометрического метода интервальной оценки (кандидатская диссертация Д.Н. Алешина) и разработки организационно-экономических методов повышения эффективности деятельности промышленного предприятия (кандидатская диссертация Е.А. Гуськовой).
Ко второму направлению относятся, например, работы по проблемам управления продуктовыми инновациями на промышленных предприятиях на основе эконометрических методов (кандидатская диссертация Н.С. Загоновой) и по математическому моделированию процесса влияния налоговой системы на прибыль предприятия и накопление основного капитала (кандидатская диссертация С.В. Светлова).

2. МГТУ им. Н.Э. Баумана – инновационный вуз

В июне 2006.г. МГТУ им. Н.Э. Баумана выиграл первый раунд конкурса в рамках национального проекта «Образование». Была поддержана инновационная образовательная программа МГТУ им. Н.Э. Баумана «Научное и кадровое обеспечение инновационного развития технических систем, объектов и технологий, отвечающих требованиям мирового уровня к качеству, надежности и безопасности». В рамках этой программы факультет «Инженерный бизнес и менеджмент» выполняет проект «Предметно-ориентированная подготовка специалистов в области инновационного менеджмента в сфере высоких технологий». Он направлен на создание и развитие инновационных образовательных технологий.
В соответствии с потребностями практики в 2005 г. введена новая учебная специальность 220701 «Менеджмент высоких технологий», относящаяся к тогда же введенному направлению подготовки дипломированных специалистов 220700 «Организация и управление наукоемкими производствами», предназначенному для обеспечения инженерами-менеджерами высокотехнологичных предприятий оборонно-промышленного комплекса. Для новой специальности понадобилась разработка нового научно-методического обеспечения, в том числе новых учебных дисциплин и соответствующих учебников (в частности, по организационно-экономическому моделированию), основанных на последних научно-технических разработках, подкрепленных практическим опытом.
Лаборатория экономико-математических методов в контроллинге МГТУ им. Н.Э. Баумана ведет работы, в частности, по научному и методическому обеспечению организационно-экономического моделирования в промышленности, прежде всего моделирования в области стратегического планирования (в том числе организации, экономики, управления, проектирования, эффективности, устойчивости, логистики, инноватики и контроллинга) различных интегрированных производственно-корпоративных структур. Рассматриваются различные задачи управления в промышленности (производственного менеджмента, т.е. менеджмента в техносфере). Для решения вытекающих из практических потребностей задач используются экономико-математические методы и модели, в том числе методы прикладной статистики, прежде всего статистические методы анализа и моделирования в экономике, а также методы и модели принятия управленческих решений. Подготовлена серия учебников и учебных пособий по этой тематике [3-7], а также ряд статей в журнале «Контроллинг» [8-11].

3. Примеры разработок Лаборатории

Лаборатория ведет разработку:
1) новых организационно-экономических методов стратегического прогнозирования [12], планирования и контроллинга, в том числе
2) методов определения допустимых границ отклонений показателей финансово-хозяйственной деятельности [13],
3) внедрения локальных информационных систем на промышленных предприятиях и в организациях.
4) Проектируем экспертные и информационные технологии управления инновациями (в том числе с использованием Интернет-аукционов) при коммерциализации результатов НИР.
5) Систему «Шесть сигм» развиваем как подход к совершенствованию бизнеса [14] и к внедрению новых организационно-экономических методов исследования и принятия решений с целью совершенствования управления предприятиями и организациями.

4. Неформальная информационная экономика будущего – новая организационно-экономическая теория

Система математических и инструментальных методов контроллинга, в том числе развитых в Лаборатории экономико-математических методов в контроллинге МГТУ им. Н.Э. Баумана и описанных выше, позволяет на современном уровне решать задачи, сформулированные вне этой системы, на основе тех или иных организационно-экономических взглядов и теорий. Следовательно, она должна быть дополнена разработкой научных методов предвидения развития системы экономических агентов и связей между ними. Это – тематика Международной академии исследований будущего (прогнозирования).
Рассматриваемое направление исследований получило в МГТУ им. Н.Э. Баумана название «неформальная информационная экономика будущего». Прокомментируем составляющие названия. Термин «неформальная» подчеркивает независимость экономических агентов, отсутствие формальной иерархической схемы, преобладание синергетической самоорганизации и роевых структур. Термин «информационная» отражает все возрастающую роль информационных технологий, в том числе сетевых, развитие которых позволяет предсказать революционный «переход количества в качество». Термин «экономика» означает, что изучается организационно-экономическая сторона деятельности общества. Термин «будущего» подчеркивает ориентацию исследований на прогнозирование и конструирование будущего развития хозяйственных систем.
Цель неформальной информационной экономики будущего – выявить основные черты экономики будущего на период стратегического планирования (на 20-30 лет) государства и крупных корпораций. Опишем основные черты этой новой организационно-экономической теории [16].

5. Решающая роль СТЭЭП-факторов принятия решений

Потенциальная доступность ресурсов имеет место лишь для мелких предприятий, оказывающих «бесконечно малое» влияние на соответствующие рынки. Крупные корпорации вынуждены учитывать не только экономические, но и технологические, социальные, экологические, политические факторы (СТЭЭП-факторы) [5, 7]. Экономика в целом – служанка общества, выполняет его требования.

6. Информационные технологии принятия решений

В начале 60-х В.М. Глушков предложил создать Общегосударственную автоматизированную систему управления экономикой страны (ОГАС), для чего, по его оценкам, требовалось как минимум 15-20 лет и 20 млрд. руб. Стаффорд Бир разработал автоматизированную систему управления национализированными предприятиями Чили «Киберсин» (президентство Сальвадора Альенде).
Современные технологии позволяют разработать и внедрить интегрированные информационно-управляющие системы, которые предназначены для решения задач, связанных с координацией людей, ресурсов, потребностей, предложений; которые позволяют объединять людей в рабочие группы по реализации экономических проектов, прокладывать прямые связи между производителями и потребителями; оптимально координировать инициативы и проекты в масштабе всего общества. К конкретным функциям в рамках экономического блока можно отнести: учет и распределение ресурсов, обмен экономическим опытом и технологиями, регистрация потребностей населения в товарах и услугах, формирование коллективов новых хозяйствующих субъектов, аккумулирование и распределение инвестиций, координация действий трудовых коллективов, публичная оценка потребителями работы хозяйствующих субъектов, ведение публичного диалога между потребителями и производителями товаров и услуг, публикация жалоб добросовестных хозяйствующих субъектов на деструктивные действия официальных и неофициальных структур, выработка схем оптимального ресурсообмена и планов экономического развития.
Математическая основа - теория управления организационными системами, прежде всего теория управления организационными системами [17] и теория принятия решений [5, 7].

7. Неформальные информационные технологии принятия решений

Новым по сравнению с временами В.М. Глушкова и С. Бира является широкое распространение Интернет-технологий, позволяющее аппаратно реализовать право граждан на участие в принятии касающихся их решений. Возрастает роль неформальной, «роевой» деятельности, как противовеса иерархическим структурам.
В США по инициативе ученых Массачусетского технологического института разработана интерактивная сетевая база данных GIA - Government Information Awareness, или «Информационная осведомленность о правительстве», позволяющая гражданам свободно добавлять и получать информацию, касающуюся должностных лиц и политиков.
Открытый процесс создания реальных организационных модулей системы, привлечения участников, прокладывания горизонтальных связей, осуществления операций с ее помощью можно назвать Open P2P Society - «Открытое сетевое общество». Неформальность – важнейшая черта, обеспечивающая свободу передачи информации и участие всех заинтересованных лиц и организаций в выработке и реализации решений.

8. Основные черты экономики будущего

Во всех без исключения экономически развитых странах за ХХ в. в 3-5 раз выросла роль государства в экономике. Монотонный рост, основанный на интенсивном использовании современных информационных технологий управления, в том числе на основе неформальных общественных структур, сохранится и в XXI веке. Предсказуем конец частного предпринимательства в классическом его понимании.
Неформальная информационная экономика будущего (НИЭБ-теория) находится на стыке экономики и прогностики. Связи между предприятиями и организациями (B2B), а также во многом между предприятиями и потребителями - физическими лицами (B2C) будут осуществляться через сетевые информационные структуры, представляющими собой дальнейшее развитие современного Интернета и корпоративных сетей. Третья составляющая (наряду с производством и потребителями) – органы государственного и муниципального управления. Путем предварительного обсуждения и планирования можно будет снять проблему нерационального производства товаров и услуг. Конкурировать будут не товары и услуги, а их идеи (проекты). Магазины превратятся в выставки, в том числе электронные, товары будут производиться по индивидуальным заказам. Удастся снять противоречие между «планом» и «рынком», избавиться от недостатков, но сохранить достоинства каждого из этих подходов к организации хозяйственной жизни на основе хорошо отработанной системы принятия решений.
Одно из направлений НИЭБ-теории – выявление анализ и снятие накопившихся заблуждений. Часть из них - реликты прошедших времен или возведенных в абсолют частных случаев, другие же сознательно внедрены в массовое сознание конкурентами России с помощью «троянских технологий» [18].
Экономическую теорию надо избавить от крена в сторону хрематистики (термин Аристотеля). Экономика – это наука о том, как производить, а не о том, как делить прибыль. Основное ядро современной экономической теории – это экономика предприятия (инженерная экономика). Преподавание менеджмента должно начинаться с «русской системы обучения ремеслам». А современный этап – это менеджмент высоких технологий, контроллинг, теория активных систем.

Литература

1. ФАЛЬКО С.Г. Контроллинг для руководителей и специалистов.- М.: Финансы и статистика, 2008. – 272 с.
2. Контроллинг: учебник / А.М. Карминский, С.Г. Фалько, А.А. Жевага, Н.Ю. Иванова; под ред. АМ. Карминского, С.Г. Фалько. – М.: Финансы и статистика, 2006. – 336 с.
3. ОРЛОВ А.И. Эконометрика. — М.: Экзамен, 2002 (1-е изд.), 2003 (2-е изд.), 2004 (3-е изд.). — 576 с.
4. ОРЛОВ А.И., ФЕДОСЕЕВ В.Н. Менеджмент в техносфере.— М.: Академия, 2003. — 384 с.
5. ОРЛОВ А.И. Принятие решений. Теория и методы разработки управленческих решений. — М.: ИКЦ «МарТ»; Ростов н/Д: Издательский центр «МарТ», 2005. — 496 с.
6. ОРЛОВ А.И. Прикладная статистика. - М.: Экзамен, 2006. — 672 с.
7. ОРЛОВ А.И. Теория принятия решений. — М.: Экзамен, 2006. — 576 с.
8. ОРЛОВ А.И. Эконометрическая поддержка контроллинга. // Контроллинг. 2002. №1. С.42-53.
9. ОРЛОВ А.И., ГУСЬКОВА Е.А. Информационные системы управления предприятием в решении задач контроллинга. // Контроллинг. 2003. № 1(5). С.52-59.
10. ОРЛОВ А.И., ОРЛОВА Л.А. Применение эконометрических методов при решении задач контроллинга. // Контроллинг. 2003. No.4(8). С.50-54.
11. ОРЛОВ А.И., ОРЛОВА Л.А. Эконометрика в обучении контроллеров. // Контроллинг. 2004. No.3 (11). С.68-73.
12. МУРАВЬЕВА В.С., ОРЛОВ А.И. Организационно-экономические проблемы прогнозирования на промышленном предприятии. / Управление большими системами. Выпуск 17. М.: ИПУ РАН, 2007. С.143-158.
13. МИТРОХИН И.Н., ОРЛОВ А.И. Обнаружение разладки с помощью контрольных карт. // Заводская лаборатория. 2007. Т.73. No.5. С.74-78.
14. ФАЛЬКО С.Г., ОРЛОВ А.И. «Шесть сигм» как подход к совершенствованию бизнеса. // Контроллинг. 2004. № 4. С.42-46.
15. ОРЛОВ А.И. «Шесть сигм» - новая система внедрения математических методов исследования. // Заводская лаборатория. 2006. Т.72. No.5. С. 50-53.
16. ОРЛОВ А.И. Неформальная информационная экономика будущего. – В сб.: Неформальные институты в современной экономике России: Материалы Третьих Друкеровских чтений.- М.: Доброе слово: ИПУ РАН, 2007. – С.72-87.
17. НОВИКОВ Д.А. Теория управления организационными системами. – М.: Московский психолого-социальный институт, 2005. – 584 с.
18. ОРЛОВ А.И. Троянские технологии в инновационном менеджменте и борьба с ними. – Управление инновациями – 2006. Материалы международной научно-практической конференции. – М.: Доброе слово, 2006. – С.156-160.

Помещаем тезисы доклада А.И. Орлова «Основные идеи неформальной информационной экономики будущего - новой организационно-экономической теории» на Четвертой международной конференции по проблемам управления (Россия, Москва, Институт проблем управления имени В.А. Трапезникова РАН, январь 2009 г.). Есть возможность учесть замечания и предложения читателей.


Основные идеи неформальной информационной экономики будущего - новой организационно-экономической теории

А.И. Орлов
Московский государственный технический университет им. Н.Э. Баумана
Россия, 105005, г. Москва, 2-я Бауманская ул.,.5
E-mail: prof-orlov@mail.ru, http://orlovs.pp.ru

Неформальная информационная экономика будущего развивается в Инновационном научно-образовательном центре Института проблем управления РАН и МГТУ им. Н.Э. Баумана [1-3] как методологическая основа конкретных исследований в области организационно-экономического моделирования [4-8]. Одна из ее целей - выявить основные черты экономики будущего на период стратегического планирования (на 20-30 лет) государства и крупных корпораций. Опишем основные черты этой новой организационно-экономической теории, предназначенной для замены преподаваемой в отечественных вузах «экономикс» - суррогата экономической теории.

1. СТЭЭП-факторы принятия решений.

Потенциальная доступность ресурсов имеет место лишь для мелких предприятий, оказывающих «бесконечно малое» влияние на соответствующие рынки. Крупные корпорации вынуждены учитывать не только экономические, но и технологические, социальные, экологические, политические факторы. Экономика в целом – служанка общества, выполняет его требования. Экономика – часть теории управления, менеджмента.

2. Информационные технологии принятия решений.

В начале 60-х В.М. Глушков предложил создать Общегосударственную автоматизированную систему управления экономикой страны (ОГАС), для чего, по его оценкам, требовалось как минимум 15-20 лет и 20 млрд. руб. Стаффорд Бир разработал автоматизированную систему управления национализированными предприятиями Чили «Киберсин» (президентство С. Альенде).
Современные технологии позволяют разработать и внедрить интегрированные информационно-управляющие системы, которые предназначены для решения задач, связанных с координацией людей, ресурсов, потребностей, предложений; которые позволяют объединять людей в рабочие группы по реализации экономических проектов, прокладывать прямые связи между производителями и потребителями; оптимально координировать инициативы и проекты в масштабе всего общества. К конкретным функциям в рамках экономического блока можно отнести: учет и распределение ресурсов, обмен экономическим опытом и технологиями, регистрация потребностей населения в товарах и услугах, формирование коллективов новых хозяйствующих субъектов, аккумулирование и распределение инвестиций, координация действий трудовых коллективов, публичная оценка потребителями работы хозяйствующих субъектов, ведение публичного диалога между потребителями и производителями товаров и услуг, публикация жалоб добросовестных хозяйствующих субъектов на деструктивные действия официальных и неофициальных структур, выработка схем оптимального ресурсообмена и планов экономического развития.
Математическая основа неформальной информационной экономики будущего - теория управления организационными системами, прежде всего теория активных систем и теория принятия решений.

3. Неформальные информационные технологии
принятия решений.

Новым по сравнению с временами В.М. Глушкова и С. Бира является широкое распространение Интернет-технологий, позволяющее аппаратно реализовать право граждан на участие в принятии касающихся их решений. Возрастает роль неформальной, «роевой» деятельности, как противовеса иерархическим структурам. Идеи анархизма Кропоткина и Маркса в организации народного хозяйства и общественной жизни получают техническую базу для своей реализации.
В США по инициативе ученых Массачусетского технологического института разработана интерактивная сетевая база данных GIA - Government Information Awareness, или «Информационная осведомленность о правительстве», позволяющая гражданам свободно добавлять и получать информацию, касающуюся должностных лиц и политиков.
Открытый процесс создания реальных организационных модулей системы, привлечения участников, прокладывания горизонтальных связей, осуществления операций с ее помощью можно назвать Open P2P Society - «Открытое сетевое общество». Неформальность – важнейшая черта, обеспечивающая свободу передачи информации и участие всех заинтересованных лиц и организаций в выработке и реализации решений.

4. Основные черты экономики будущего.

Во всех без исключения экономически развитых странах за ХХ в. в 3-5 раз выросла роль государства в экономике. Монотонный рост, основанный на интенсивном использовании современных информационных технологий управления, в том числе на основе неформальных общественных структур, сохранится и в XXI веке. Предсказуем конец частного предпринимательства в классическом его понимании.
Неформальная информационная экономика будущего (НИЭБ-теория) находится на стыке теории управления, экономики и прогностики. Связи между предприятиями и организациями (B2B), а также во многом между предприятиями и потребителями - физическими лицами (B2C) будут осуществляться через сетевые информационные структуры, представляющими собой дальнейшее развитие современного Интернета и корпоративных сетей. Третья составляющая (наряду с производством и потребителями) – органы государственного и муниципального управления. Путем предварительного обсуждения и планирования можно будет снять проблему нерационального производства товаров и услуг. Конкурировать будут не товары и услуги, а их идеи (проекты). Магазины превратятся в выставки, в том числе электронные, товары будут производиться по индивидуальным заказам. Удастся снять противоречие между «планом» и «рынком», избавиться от недостатков, но сохранить достоинства каждого из этих подходов к организации хозяйственной жизни на основе хорошо отработанной системы принятия решений.
Одно из направлений НИЭБ-теории – выявление анализ и снятие накопившихся заблуждений. Часть из них - реликты прошедших времен или возведенных в абсолют частных случаев, другие же сознательно внедрены в массовое сознание конкурентами России с помощью «троянских технологий».
Экономическую теорию надо избавить от крена в сторону хрематистики. Экономика – это наука о том, как производить, а не о том, как делить прибыль. Основное ядро современной экономической теории – это не макроэкономика, а экономика предприятия (инженерная экономика). Преподавание менеджмента должно начинаться с «русской системы обучения ремеслам». А современный этап развития организационно-экономической науки – это менеджмент высоких технологий, контроллинг, теория активных систем.

Литература

1. Орлов А.И. Неформальная информационная экономика будущего // Неформальные институты в современной экономике России: Материалы Третьих Друкеровских чтений. М.: Доброе слово: ИПУ РАН, 2007. С.72-87.. 212.
2. Орлов А.И. Неформальная информационная экономика будущего – новая организационно-экономическая теория // Стратегическое планирование и развитие предприятий. Секция 4 / Материалы Девятого всероссийского симпозиума. М.: ЦЭМИ РАН, 2008. С.123-124.
3. Орлов А.И. Экономико-математические методы в контроллинге и неформальная информационная экономика будущего //Формування ринковоi економiки: Зб. наук. праць. Спец. вип., присвяч. Мiжнар. наук.-практ. конф. «Контролiнг у бiзнесi: теорiя i практика». Киев: КНЕУ, 2008. С.43-50.
4. Колобов А.А., Омельченко И.Н., Орлов А.И. Менеджмент высоких технологий. Интегрированные производственно-корпоративные структуры: организация, экономика, управление, проектирование, эффективность, устойчивость. – М.: Экзамен, 2008. 621 с.
5. Колобов А.А., Омельченко И.Н., Орлов А.И. и др. Проектирование интегрированных производственно-корпоративных структур: эффективность, организация, управление. – М.: Изд-во МГТУ им. Н.Э. Баумана, 2006. 728 с.
6. Орлов А.И. Эконометрика. Изд. 3-е, перераб. и дополн. - М.: Экзамен, 2004. 576 с.
7. Орлов А.И. Прикладная статистика. - М.: Экзамен, 2006. 671 с.
8. Орлов А.И. Теория принятия решений. – М.: Экзамен, 2006. 576 с.

Полный текст доклада на тему "Основные идеи неформальной информационной теории будущего - новой организационно-экономической теории", принятый Программным комитетом МКПУ-IV и намеченный для представления в направлении "Проблемно-ориентированные системы управления", на секции "Управление в междисциплинарных социально-экономических моделях ".

ОСНОВНЫЕ ИДЕИ НЕФОРМАЛЬНОЙ ИНФОРМАЦИОННОЙ ЭКОНОМИКИ БУДУЩЕГО – НОВОЙ ОРГАНИЗАЦИОННО-ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ТЕОРИИ
А.И. Орлов
Московский государственный технический университет им. Н.Э. Баумана
Россия, 105005, г. Москва, 2-я Бауманская ул.,.5
E-mail: prof-orlov@mail.ru, http://orlovs.pp.ru


Аннотация: Неформальная информационная экономика будущего развивается в Инновационном научно-образовательном центре Института проблем управления РАН и МГТУ им. Н.Э. Баумана как методологическая основа конкретных исследований в области организационно-экономического моделирования. Одна из ее целей - выявить основные тенденции социально-экономического развития на период стратегического планирования (на 20-30 лет) государства и крупных корпораций. В докладе рассмотрены основные идеи этой новой организационно-экономической теории, предназначенной для замены преподаваемой в отечественных вузах «экономикс» - суррогата экономической теории.

Введение
Неформальная информационная экономика будущего развивается в Инновационном научно-образовательном центре Института проблем управления РАН и МГТУ им. Н.Э. Баумана [1-3] как методологическая основа конкретных исследований в области организационно-экономического моделирования [4-8]. Одна из ее целей - выявить основные черты экономики будущего на период стратегического планирования (на 20-30 лет) государства и крупных корпораций. В начале доклада опишем основные черты этой новой организационно-экономической теории, предназначенной для замены преподаваемой в отечественных вузах «экономикс» - суррогата экономической теории.
СТЭЭП-факторы принятия решений. Потенциальная доступность ресурсов имеет место лишь для мелких предприятий, оказывающих «бесконечно малое» влияние на соответствующие рынки. Крупные корпорации вынуждены учитывать не только экономические, но и технологические, социальные, экологические, политические факторы. Экономика в целом – служанка общества, выполняет его требования. Экономика – часть теории управления, менеджмента.
Информационные технологии принятия решений. В начале 60-х В.М. Глушков предложил создать Общегосударственную автоматизированную систему управления экономикой страны (ОГАС), для чего, по его оценкам, требовалось как минимум 15-20 лет и 20 млрд. руб. Стаффорд Бир разработал автоматизированную систему управления национализированными предприятиями Чили «Киберсин» (президентство С. Альенде).
Современные технологии позволяют разработать и внедрить интегрированные информационно-управляющие системы, которые предназначены для решения задач, связанных с координацией людей, ресурсов, потребностей, предложений; которые позволяют объединять людей в рабочие группы по реализации экономических проектов, прокладывать прямые связи между производителями и потребителями; оптимально координировать инициативы и проекты в масштабе всего общества. К конкретным функциям в рамках экономического блока можно отнести: учет и распределение ресурсов, обмен экономическим опытом и технологиями, регистрация потребностей населения в товарах и услугах, формирование коллективов новых хозяйствующих субъектов, аккумулирование и распределение инвестиций, координация действий трудовых коллективов, публичная оценка потребителями работы хозяйствующих субъектов, ведение публичного диалога между потребителями и производителями товаров и услуг, публикация жалоб добросовестных хозяйствующих субъектов на деструктивные действия официальных и неофициальных структур, выработка схем оптимального ресурсообмена и планов экономического развития.
Математическая основа неформальной информационной экономики будущего - теория управления организационными системами, прежде всего теория активных систем и теория принятия решений.
Неформальные информационные технологии принятия решений. Новым по сравнению с временами В.М. Глушкова и С. Бира является широкое распространение Интернет-технологий, позволяющее аппаратно реализовать право граждан на участие в принятии касающихся их решений. Возрастает роль неформальной, «роевой» деятельности, как противовеса иерархическим структурам. Идеи анархизма Кропоткина и Маркса в организации народного хозяйства и общественной жизни получают техническую базу для своей реализации.
В США по инициативе ученых Массачусетского технологического института разработана интерактивная сетевая база данных GIA - Government Information Awareness, или «Информационная осведомленность о правительстве», позволяющая гражданам свободно добавлять и получать информацию, касающуюся должностных лиц и политиков.
Открытый процесс создания реальных организационных модулей системы, привлечения участников, прокладывания горизонтальных связей, осуществления операций с ее помощью можно назвать Open P2P Society - «Открытое сетевое общество». Неформальность – важнейшая черта, обеспечивающая свободу передачи информации и участие всех заинтересованных лиц и организаций в выработке и реализации решений.
Основные черты экономики будущего. Во всех без исключения экономически развитых странах за ХХ в. в 3-5 раз выросла роль государства в экономике. Монотонный рост, основанный на интенсивном использовании современных информационных технологий управления, в том числе на основе неформальных общественных структур, сохранится и в XXI веке. Предсказуем конец частного предпринимательства в классическом его понимании.
Неформальная информационная экономика будущего (НИЭБ-теория) находится на стыке теории управления, экономики и прогностики. Связи между предприятиями и организациями (B2B), а также во многом между предприятиями и потребителями - физическими лицами (B2C) будут осуществляться через сетевые информационные структуры, представляющими собой дальнейшее развитие современного Интернета и корпоративных сетей. Третья составляющая (наряду с производством и потребителями) – органы государственного и муниципального управления. Путем предварительного обсуждения и планирования можно будет снять проблему нерационального производства товаров и услуг. Конкурировать будут не товары и услуги, а их идеи (проекты). Магазины превратятся в выставки, в том числе электронные, товары будут производиться по индивидуальным заказам. Удастся снять противоречие между «планом» и «рынком», избавиться от недостатков, но сохранить достоинства каждого из этих подходов к организации хозяйственной жизни на основе хорошо отработанной системы принятия решений.
Одно из направлений НИЭБ-теории – выявление анализ и снятие накопившихся заблуждений. Часть из них - реликты прошедших времен или возведенных в абсолют частных случаев, другие же сознательно внедрены в массовое сознание конкурентами России с помощью «троянских технологий».
Экономическую теорию надо избавить от крена в сторону хрематистики. Экономика – это наука о том, как производить, а не о том, как делить прибыль. Основное ядро современной экономической теории – это не макроэкономика, а экономика предприятия (инженерная экономика). Преподавание менеджмента должно начинаться с «русской системы обучения ремеслам» [9, 10]. А современный этап развития организационно-экономической науки – это менеджмент высоких технологий [4, 5], контроллинг [11, 12], теория активных систем [13, 14, 15] и другие направления работ, ведущихся в ИПУ РАН, МГТУ им. Н.Э.Баумана и иных научных центрах.
Цель доклада – попытаться выявить основные черты экономики будущего на период стратегического планирования (на 20-30 лет) государства и крупных корпораций, таких, как топливно-энергетические и оборонно-промышленные. Результаты прогнозирования могут быть использованы на разных уровнях принятия решений – от личного до планетарного.
Третьему тысячелетию нужна новая организационно-экономическая теория. Именно так – менеджмент (или, если привычнее, теория управления людьми) и экономика вместе.
Наброски такой теории, разрабатываемой в МГТУ им. Н.Э. Баумана, обсуждаются ниже. Здесь мы не разгребаем кучи работ предшественников с целью поиска «жемчужных зерен» - описанию результатов подобного анализа надо посвятить многие мегабайты текста (опираясь, в частности, на информационную базу выпускаемого нами электронного еженедельника «Эконометрика» http://subscribe.ru/archive/science.hum ... nometrika/ ).
На принятом в этом программном докладе уровне обсуждения нет необходимости применять математические модели и эконометрику, они разрабатываются на следующих уровнях развития рассматриваемой концепции, посвященных конкретным задачам (ср. [6, 8]).
Для облегчения получения информации приводим адреса соответствующих сайтов. Ограничиваться бумажным источниками – отжившая традиция. Доступ к Интернет-источникам на порядок быстрее, чем к бумажным, как следствие, число читателей на порядок больше. В диссертациях и дипломных проектах МГТУ им. Н.Э. Баумана быстро растет доля ссылок на Интернет-ресурсы. Полтора десятка наших книг и более 150 статей выставлены на сайте http://orlovs.pp.ru «Высокие статистические технологии». Однако правила ссылок на Интернет-источники пока не закреплены традицией, тем более нормативно. Для удобства читателей приводим ссылки на Интернет-ресурсы непосредственно в тексте, а на традиционные «бумажные» источники – в списке литературы.
Перейдем к более подробному изложению.
1. СТЭЭП-факторы принятия стратегических решений
Часто констатируют, что стратегические решения (например, о реализации инвестиционных проектов) следует принимать, исходя из совокупности социальных, технологических, экономических, политических факторов. Короче, исходя из СТЭП-факторов (в англоязычном варианте – STEP).
Такие формулировки явно отстали от жизни. Еще в 70-е годы ХХ в. выявлена роль глобальных и региональных экологических проблем. Например, можно ли рассматривать стратегические проблемы развития отечественного автомобилестроения, не учитывая грядущее исчерпание нефтяных месторождений, эксплуатация которых экономически выгодна? По прогнозу Министерства природных ресурсов, это произойдет к 2015 г. По независимым прогнозам – еще раньше.
Очевидно, нужно добавить пятую группу факторов – экологическую, и рассматривать систему СТЭЭП-факторов (в англоязычном варианте – STEEP).
В настоящее время из-за специализации труда исследователей и преподавателей обычно отдельно рассматривают пять направлений будущего развития – технологическое (включая организацию производства), экономическое, социальное, политическое, экологическое. Каждая из пяти профессиональных групп – технологи, экономисты, социалисты, политологи, экологи – разрабатывают прогнозы (и основанные на них проекты стратегических решений) независимо друг от друга.
В результате «чистые» экономисты обычно полагают (по крайней мере в сочинениях общего характера), что любой ресурс можно купить, проблема лишь в размере цены. Однако в ряде областей России мощности электроэнергетических систем исчерпаны, поэтому невозможно подключить к ним новое предприятие, сколько бы выгодным ни представлялось его строительство.
Столь же необоснованным является предположение о неисчерпаемости кадровых ресурсов (по крайней мере на «общественно нормальном» [16] рынке труда). Такое предположение исходит из предпосылки о высокой мобильности рабочей силы. А эта предпосылка неверна, особенно для современных условий отсутствия массового голода. Сказано в Писании: «Не хлебом единым жив человек». Социологам хорошо известно, что существенная часть экономически активного российского населения предпочитает сохранение привычных жизненных условий (квартиры, социального окружения и др.) потенциальному повышению доходов на новом месте работы в другом регионе.
Идея «чистых» экономистов о потенциальной доступности ресурсов более или менее справедлива лишь для мелких предприятий, оказывающих лишь «бесконечно малое» влияние на соответствующие рынки. Крупные корпорации, которым соответствуют заметные доли рынков, вынуждены учитывать не только экономические, но и технологические, социальные, экологические, политические факторы (ср. [17]). В частности, они вынуждены заниматься не только внутренним технико-экономическим развитием, но и решением социально-экологических региональных проблем.
Наиболее очевидна роль политического фактора. Административно запрещены наиболее эффективные виды бизнеса – продажа наркотиков и оружия. Государство душит предпринимателей налогами и собранные средства тратит на содержание неконкурентоспособной части населения – пенсионеров. Но бизнесу придется смириться, поскольку экономика – служанка общества.
Из сказанного вытекает, что современная экономическая наука – лишь одна из составляющих того комплекса теоретических знаний, который необходим для стратегического управления крупными промышленными предприятиями и корпорациями. Этот разрабатываемый в настоящее время комплекс знаний обозначим термином «неформальная информационная экономика будущего», вынесенным в название статьи. Составляющие термина обсуждаются ниже.
2. От Аристотеля к экономике современного предприятия
Весьма актуальными для разработки неформальной информационной экономики будущего, сокращенно НИЭБ-теории, являются взгляды первого известного в истории науки экономиста Аристотеля. Кратко рассмотрим их, исходя из материалов книги http://enbv.narod.ru/text/Econom/agapov ... r/p01.html .
Напомним, что термин «экономика» в переводе означает «домоводство», т.е. наука о разумном ведении домашнего хозяйства и земледелия. Аристотель ввел специальный «хрематистика», под которой он «понимал деятельность, направленную на извлечение прибыли, на накопление богатства, в отличие от экономики – как деятельности, направленной на приобретение благ для дома и государства. При этом первую форму организации хозяйства Аристотель считал противоестественной, а его особое негодование вызывал процент, который он расценивал как самую противоестественную форму дохода». Далее, «анализируя природу денег, Аристотель настаивал на том, что деньги являются результатом соглашения между людьми и «в нашей власти сделать их неупотребительными»… Если деньги относятся к «экономике» - то это знак стоимости, обусловленный законом или обычаем, а если к «хрематистике» - то они выступают как реальный представитель неистинного богатства».
Рассмотрим развитие представлений об экономике (в смысле Аристотеля). Робинзон Крузо (согласно роману Дефо), попав на необитаемый остров, был вынужден вести свое хозяйство. Он разрабатывал методы организации производства, вел управленческий учет, прогнозировал и планировал. Робинзон управлял своим предприятием без использования денег.
Жюль Верн в романе «Таинственный остров» рассказал о том, как успешно вели хозяйство инженер С. Смит и его товарищи. Они вышли на современный им научно-технический уровень, не обращаясь к хрематистике, поскольку само понятие прибыли было их коммуне чуждо.
В современных условиях в основном экономике посвящены такие научно-образовательные дисциплины, как «Экономика предприятия» и «Организация производства», а в основном хрематистике – «Экономическая теория». На основе своего опыта преподавания этих дисциплин констатирую, что «Экономическая теория» почти не нужна для рассмотрения проблем управления реальным предприятием.
Один из основоположников научного менеджмента Анри Файоль так формулировал основные функции управления: «Управлять – значит прогнозировать и планировать, организовывать, руководить командой, координировать и контролировать» (см. гл. 1.2 учебника «Менеджмент» http://orlovs.pp.ru/econ.php#ek2 и [18, 19]). Здесь ни слова о деньгах. Метафорой предприятия является семья, поскольку исходной формой является семейное хозяйство. Разве нужны деньги, разве извлекают прибыль внутри одной семьи?
Уточним. Внутри менеджмента выделяют финансовый менеджмент, но последний составляет лишь небольшую часть всей дисциплины. В сталинском СССР финансовые инструменты управления использовались, но играли подчиненную роль. В «Экономических проблемах социализма в СССР» И.В. Сталин дал прогноз: «… когда вместо двух основных производственных секторов, государственного и колхозного, появится один всеобъемлющий производственный сектор с правом распоряжаться всей потребительской продукцией страны, товарное обращение с его «денежным хозяйством» исчезнет, как ненужный элемент народного хозяйства» (http://www.geocities.com/CapitolHill/Pa ... _probl.htm). Затем были известные споры «товарников» и «нетоварников»… [20].
Суть дела проста. Если цель поставлена, то для ее достижения можно и нужно разработать оптимальный план (в натуральных единицах измерения) и отследить его выполнение. Теоретические разработки и практические методы многообразны. Например, на уровне государства в ЦЭМИ РАН была разработана Система оптимального функционирования экономики (СОФЭ).
На уровне предприятия или корпорации никто не отрицает необходимость планирования и контроля. Взгляды основоположника А. Файоля вполне созвучны современной концепции контроллинга [11, 12]. Однако на уровне государства многие сейчас считают эффективным «рынок», т.е. анархию производства, при которой решения отдельных субъектов экономической жизни не требуют согласования между собой [20].
3. «План» или «рынок»?
Итак, имеем противоречие между «планом» и «рынком». Менеджмент организации исходит из необходимости плана. Казалось бы, всю страну (в перспективе – всю планету) можно рассматривать как одно большое хозяйство, а потому планировать и контролировать глобальное развитие. Почему же говорят об эффективности рынка?
Более того, объявляют о том, что цель фирмы – получение прибыли (так даже записано в Гражданском Кодексе РФ), т.е. от экономики переходят к хрематистике. А вот что писал основоположник Генри Форд в книге «Моя жизнь. Мои достижения»:
«… Задача предприятия – производить для потребления, а не для наживы или спекуляции… Работу на общую пользу ставь выше выгоды…» http://www.improvement.ru/bibliot/ford/ford001.shtm
Аналогичны и взгляды П.Ф. Друкера. Он подчеркивал, что эффективное управление предприятием невозможно при использовании лишь идеи о максимальной прибыли [21, 22, 23]. Мы развиваем эту идею, обращая внимание на взаимодействие крупной промышленной корпорации с окружающей природной и социальной средой.
На наш взгляд, есть два основания для парадоксального утверждения о превосходстве рынка над планом.
Первое – трудности целеполагания. Механизмы планирования и контроля запускаются, когда сформулирована цель. Для организации (предприятия, корпорации) цель определяет небольшая группа руководителей (например, Совет директоров). Для государства цель иногда бывает четко заданной, например, в военной обстановке. Хорошо известно, что в случае войны все государства мобилизуют ресурсы для победы с помощью плановых и контрольных управленческих структур (т.н. «мобилизационная экономика»).
А как быть в мирное время? Реализованы два крайних вида решений. Либо цель страны определяет сравнительно узкая руководящая группа. Либо реализуется основной принцип рыночной анархии производства – каждый товаропроизводитель делает что и как хочет.
Почему не реализованы те или иные принципы принятия коллективных решений? Потому что для этого не было и пока нет доступных дешевых технологий. Действительно, голосование лишь по одному достаточно простому вопросу – выбору президента страны – требует затрат заметной доли национального дохода.
Здесь мы переходим ко второму основанию – недостаточной отработанности механизмов принятия и реализации плановых решений. Достаточно вспомнить отсутствие гибкого реагирования на изменяющиеся условия и предпочтения потребителей, методы «планирования от достигнутого» и борьбу за «перевыполнение плана», чтобы констатировать, что система управления хозяйством в СССР была далека от идеала плановой [20]. (В плановой системе не может приветствоваться перевыполнение плана. Отклонение от заданного значения как в сторону уменьшения, так и в сторону увеличения – это невыполнение плана, такие отклонения должны минимизироваться.) Причина несоблюдения системой управления народным хозяйством в СССР принципа плановости – опять в отсутствии доступных дешевых технологий принятия коллективных решений.
4. Информационные технологии принятия решений
Как известно, база разработки таких технологий – кибернетика (вспомним Н. Винера [24, 25] и Н.Н. Моисеева [26]). В послевоенные годы в нашей стране, как и во всем мире, разрабатывались различные типы автоматизированных систем управления. Так, в начале 1960-х годов академик В.М. Глушков предложил правительству СССР создать Общегосударственную автоматизированную систему управления экономикой страны (ОГАС), для чего, по его оценкам, требовалось как минимум 15-20 лет и 20 млрд. тогдашних рублей, однако выигрыш стоил того: ОГАС давала реальный шанс построить самую эффективную экономику в мире [27]. В.М. Глушков писал:
«Отныне только «безмашинных» усилий для управления мало. Первый информационный барьер или порог человечество смогло преодолеть потому, что изобрело товарно-денежные отношения и ступенчатую структуру управления. Электронно-вычислительная техника – вот современное изобретение, которое позволит перешагнуть через второй порог. Происходит исторический поворот по знаменитой спирали развития. Когда появится государственная автоматизированная система управления, мы будем легко охватывать единым взглядом всю экономику. На новом историческом этапе, с новой техникой, на новом возросшем уровне мы как бы «проплываем» над той точкой диалектической спирали, ниже которой, отделенный от нас тысячелетиями, остался лежать период, когда свое натуральное хозяйство человек без труда обозревал невооруженным глазом».
Идея ОГАС поначалу была встречена с полным пониманием, было получено принципиальное согласие председателя Совмина СССР А.Н. Косыгина, но этот опередивший свое время проект по ряду причин нетехнического характера, на которых не будем здесь останавливаться, реализован не был (http://corpsys.ru/History/CorpSys/Russia.aspx).
«Своеобразная ОГАС, хотя и куда более скромная по масштабам, была введена на практике в другом уголке Земли – в Чили, во время президентства Сальвадора Альенде, - пишет А. Самарский (http://www.communist.ru/root/future/samarskiy). - В Чили был приглашен один из основоположников кибернетики Стаффорд Бир, который, разработал автоматизированную систему управления национализированными предприятиями Чили. Проект получил название «Киберсин». Он представлял собой автоматизированную систему сбора и обработки информации, которая состояла из четырех основных компонентов: «Кибернет» - сеть, осуществлявшаяся с помощью телексной связи, «Киберстрайд» - компьютерные программы, «Чико» - математическая модель чилийской экономики - и ситуационная комната – главный «мозговой центр», из которого велось управление. Последняя представляла собой зал с экранами, на которых отображалось в виде графиков и схем состояние экономики Чили. Отсюда можно было управлять производством всей страны в реальном времени, сразу же видеть результат принятых решений и при необходимости вносить поправки. Кроме того, были предусмотрены настоящие рычаги демократии, так называемые алгедонические приборы. В каждом населенном пункте предполагались «опросные пункты», где производился автоматизированный опрос населения по поводу принимаемых мер. Эти центры были включены в систему «Киберсин», и правительство быстро узнавало реакцию населения на очередное нововведение». Работы Ст. Бира [28, 29] в настоящее время активно обсуждаются специалистами (см., например, http://www.computerra.ru/2006/635/264927/, http://www.ototsky.mgn.ru/it/lessons_source.htm, http://community.livejournal.com/ru_cybersyn/, http://community.livejournal.com/ru_mar ... tml#cutid2). Они дают прообразы для следующего этапа развития информационных систем управления предприятиями [30, 31, 32] и их объединениями – интегрированными производственно-корпоративными структурами [4, 5], а также регионами – муниципальными образованиями, субъектами федерации, РФ в целом, международными объединениями, Землей в целом [27].
Как отмечает И. Герасимов в статье «Интернет, Open Source и Открытое сетевое общество» (http://forum.orlovs.pp.ru/viewtopic.php?t=523), «… современные технологии уже на сегодняшнем этапе позволяют разработать и внедрить интегрированные информационно-управляющие системы, которые предназначены для решения задач, связанных с координацией людей, ресурсов, потребностей, предложений; которые позволяют объединять людей в рабочие группы по реализации экономических проектов…; прокладывать прямые связи между производителями и потребителями; оптимально координировать инициативы и проекты в масштабе всего общества. К конкретным функциям в рамках экономического блока можно отнести: учет и распределение ресурсов, обмен экономическим опытом и технологиями, регистрация потребностей населения в товарах и услугах, формирование коллективов новых хозяйствующих субъектов, аккумулирование и распределение инвестиций, координация действий трудовых коллективов, публичная оценка потребителями работы хозяйствующих субъектов, ведение публичного диалога между потребителями и производителями товаров и услуг, публикация жалоб добросовестных хозяйствующих субъектов на деструктивные действия в отношении них со стороны официальных и неофициальных паразитических структур, выработка схем оптимального ресурсообмена и планов экономического развития».
Таким образом, основным направлением развития современной экономической и управленческой мысли являются информационные технологии управления, причем не только на уровне предприятия, но и на макроуровне. Их математической основой являются теория управления организационными системами (http://mtas.ru/), прежде всего такие ее части, как теория активных систем [13] и теория принятия решений [8]. Интеллектуальные инструменты менеджмента рассмотрены в нашем учебнике «Менеджмент» (http://orlovs.pp.ru/econ.php#ek2).
5. Неформальные информационные технологии принятия решений
Новым по сравнению с временами В.М. Глушкова и С. Бира является широкое распространение Интернет-технологий, позволяющее аппаратно реализовать право граждан на участие в принятии касающихся их решений.
По мнению И. Герасимова, «… не менее важным (чем участие в экономической жизни – А.О.) представляется и наделение рядовых граждан возможностями по непосредственному участию в политическом управлении обществом. Это формирование общественных советов и рабочих групп по коллективному изучению и решению тех или иных социальных проблем, оценка качества работы должностных лиц, обсуждение и оценка законопроектов, законов, указов, распоряжений и иных руководящих документов, выдвижение собственных предложений и доведение их до административных органов, организация публичного диалога между административными органами и населением, обсуждение кандидатов на выборные должности, публикация мнений граждан друг о друге и сведений о характеризующих личность граждан совершенных ими социально значимых действиях, мобилизация населения на акции прямого гражданского волеизъявления… Качественно новым уровнем по сравнению с разрозненными сайтами фирм и административных учреждений, выполняющими лишь представительские и рекламные функции, должны стать интегрированные порталы целых секторов экономики и территорий. Эти порталы должны обладать выраженной обратной связью, формироваться по единым стандартам, подчиняться принципу «открытой архитектуры», быть соединенными между собой каналами регулярного обмена данными и находиться под контролем формируемых населением общественных советов (см. цитированную работу http://forum.orlovs.pp.ru/viewtopic.php?t=523).
Оставшиеся с прошлых веков привычные принципы управления как экономикой, так и государством входят во все большее противоречие с возможностями в сфере технологий управления, предоставляемые прогрессом информационных технологий. Возрастает роль неформальной, «роевой» деятельности, как противовеса иерархическим структурам. В частности, растет значение неформальных научных коллективов [33].
Приведем пример институализации неформальных акций с помощью информационных технологий. В США по инициативе ученых Массачусетского технологического института - разумеется, вопреки воле официальных властей - была разработана интерактивная сетевая база данных, позволяющая гражданам свободно добавлять и получать информацию, касающуюся должностных лиц и политиков. Задуманная как «асимметричный ответ» на создание системы тотальной слежки правительственных органов за простыми людьми, она получила название GIA - Government Information Awareness, или «Информационная осведомленность о правительстве» (http://forum.orlovs.pp.ru/viewtopic.php?t=523). Таким образом, передовой мировой опыт также указывает верное направление развития.
Открытый процесс создания реальных организационных модулей системы, привлечения участников, прокладывания горизонтальных связей, осуществления операций с ее помощью, по мнению И. Герасимова, можно - как синтез англоязычных терминов Open Source, Open Architecture, Commons-based Peer Production, Peer-to-Peer и Open Society («Открытое общество») – назвать Open P2P Society. В русском языке этот термин будет звучать как «Открытое сетевое общество», где топология связей будет не иерархической, а «от каждого к каждому», или «Peer to Peer» (http://forum.orlovs.pp.ru/viewtopic.php?t=523).
Неформальность – важнейшая черта будущих информационных систем принятия решений, разработанных на основе неформальной информационной экономики будущего (кратко – на основе НИЭБ-теории). Во-первых, свобода передачи информации – от каждого к каждому, без административных фильтров. Во-вторых, участие всех заинтересованных лиц и организаций в выработке и реализации решений (принцип прямой демократии, или, как говорят анархисты, прямого действия). Конечно, для этого необходимы адекватные процедуры принятия решений. Разработать их должны специалисты по теории принятия решений. Необходима техническая база, позволяющая реализовать «Открытое сетевое общество». Наконец, необходима политическая воля для ликвидации административных препятствий на пути внедрения достижений НИЭБ-теории.
Рассматриваемые идеи совершенствования управления обществом и хозяйством на основе современных информационных технологий в настоящее время достаточно широко обсуждаются в литературе, в том числе в популярной [34].
Интересным примером эффективности неформальных институтов в современной экономике России является провал на рубеже тысячелетий прогрессивной шкалы налогообложения доходов физических лиц в результате массового отказа граждан от подачи налоговых деклараций.
6. Основные черты экономики будущего
В работе [17] (см. ее краткое изложение в разделе 1 выше) продемонстрировано, что экономика – служанка общества. Поскольку общество задает цели, а экономика как научная и практическая дисциплина занимается способами достижения этих целей.
Во всех без исключения экономически развитых странах за ХХ в. в 3-5 раз выросла роль государства в экономике [8]. Монотонный рост, основанный на интенсивном использовании современных информационных технологий управления, в том числе на основе неформальных общественных структур, сохранится и в XXI веке.
В тех же работах [8, 17] обсуждается влияние современной экологической ситуации на экономику и управление, проведен анализ динамики основных экономических и экологических показателей России, в том числе коэффициентов суммарной рождаемости. В частности, предсказан конец частного предпринимательства в классическом его понимании. Социально-экологические аспекты управления необходимо учитывать как в масштабах государства, так и при управлении персоналом конкретного предприятия. Система сценариев демографических прогнозов на период до 2050 г. показывает неизбежность значительного сокращения населения России. Уже в течение ближайших десятилетий возможны лишь два основных сценария разрешения социально-экологических противоречий. Во-первых, приближение к канадской модели, с уходом остатков населения из северной и центральной России и Сибири на юг (Кубань, Ставрополье). Во-вторых, переход к сильной государственной политике (в частности, национализация топливно-энергетического комплекса, введение монополии внешней торговли и т.п.) с целью резкого подъема макроэкономических показателей и решения на этой экономической базе социально-экологических проблем страны.
Любая организация (предприятие, корпорация) взаимодействует с окружающей средой. Она использует ресурсы окружающего мира – энергетические, природные, кадровые и другие. Студенческие учебники по экономической теории, принятые в настоящее время в РФ, предполагают, что влияние конкретного предприятия на окружающую среду бесконечно мало, в частности, что требуемые для деятельности предприятия ресурсы всегда имеются в наличии, и дело только в цене, которую надо заплатить за их привлечение. Для крупной корпорации ситуация совершенно иная. Она своей деятельностью преобразует окружающую среду. Важными становятся объективно существующие ограничения на ресурсы, в частности, энергетические, природные и социальные (в том числе кадровые). Эффекты усиливаются, если мы рассмотрим экономику в целом. Поэтому очевидна необходимость тщательного рассмотрения проблем управления в реальном процессе взаимодействия экономики, общества и природной среды.
Для принятия решений в системах государственного, регионального и муниципального управления, для решения задач стратегического менеджмента наукоемкими предприятиями и корпорациями, действующими в сфере высоких технологий, необходимо прогнозирование будущей экономической системы. Например, динамика трудовых ресурсов и других составляющих населения России может и должна быть просчитана на основе демографических моделей, которые дают базу для принятия решений, в том числе в масштабе страны.
Мы в Лаборатории экономико-математических методов в контроллинге (http://www.ibm.bmstu.ru/nil/lab.html) МГТУ им. Н.Э. Баумана исследуем и конструируем неформальную информационную экономику будущего (сокращенно - НИЭБ-теорию). Эта новое научное направление находится на стыке экономики и прогностики (а именно, той научно-практической дисциплины, которой занимается Международная академия исследований будущего (http://www.maib.ru/, http://www.rfsa.ru/)). Подчеркнем широкое использование современных информационных технологий разработки и принятия управленческих решений. В будущей экономике связи между предприятиями и организациями (B2B), а также во многом между предприятиями и потребителями - физическими лицами (B2C) будут осуществляться через сетевые информационные структуры, представляющими собой дальнейшее развитие современного Интернета и корпоративных сетей (интранет-технологий). Третья составляющая (вместе с производством и потребителями) – органы государственного и муниципального управления.
Количество перейдет в качество. В соответствии с НИЭБ-теорией путем предварительного обсуждения и планирования можно будет снять проблему нерационального производства товаров и услуг. Конкурировать будут не товары и услуги, а их идеи (проекты). Магазины превратятся в выставки, в том числе электронные, товары будут производиться по индивидуальным заказам. Удастся снять противоречие между «планом» и «рынком», избавиться от недостатков, но сохранить достоинства каждого из этих подходов к организации хозяйственной жизни на основе хорошо отработанной системы принятия решений.
7. О реликтах и заблуждениях
Одно из направлений НИЭБ-теории – выявление анализ и снятие накопившихся заблуждений в области экономики. Часть из них представляет собой реликты прошедших времен или возведенных в абсолют частных случаев, другие же сознательно внедрены в наше массовое сознание конкурентами России с помощью т.н. «троянских технологий» [35] http://forum.orlovs.pp.ru/viewtopic.php?t=423.
Приведем примеры.
7.1. Согласно распространенной догме государство должно сокращать свое участие в экономике. Однако хорошо известно, что для каждой из одиннадцати промышленно развитых стран доля государственных расходов в ВВП (т.е. доля расходной части бюджета в ВВП) в ХХ в. непрерывно росла (в среднем с 11,5% в 1913 г. до 29,1% в 1960 г. и 45% в 1998 г.). В РФ она к настоящему времени упала менее чем до 20%. Это означает, что для того, чтобы влиться на равных в мировое сообщество, необходимо увеличить роль государства в экономике в 2-3 раза [8, 17].
7.2. К настоящему времени имеется огромное количество книг, статей, ресурсов Интернета, связанных с поисками оптимального управления теми или иными экономическими системами. Среди обсуждаемых вопросов, например, такой: «Какие предприятия работают более эффективно – государственные или частные?»
Частные предприятия хвалят за возможность развертывания личной инициативы, быстроту реакции на изменение рыночной среды. Критикуют их за несогласованность действий, излишнюю трату ресурсов, а также за высокую вероятность различных противоправных и противообщественных действий. Государственные предприятия критикуют за неповоротливость, вызванную бюрократизмом управления, а хвалят за законопослушность. На основе словесного обсуждения нельзя сделать однозначного вывода. Обратимся к статистике.
В табл.1 приведены статистические данные Европейского Союза на конец 1995 г. [36] (см также гл. 1.3 в электронном учебнике «Менеджмент» http://orlovs.pp.ru/econ.php#ek2). На конец 1995 г. для каждой страны и для Европейского Союза в целом указаны доля занятых в государственном секторе (в процентах от всех занятых в стране) и доля госсектора в создании добавленной стоимости (в процентах от валового внутреннего продукта). В последнем столбце указана эффективность госсектора в странах Европейского Союза относительно предприятий и организаций других форм собственности. Она получена путем деления второй из этих долей на первую. Страны упорядочены в порядке убывания валового внутреннего продукта. Из данных табл.1 видно, что производительность труда (объем созданной добавленной стоимости на одного работающего) в госсекторе выше, чем на частных предприятиях. Это утверждение справедливо для Европейского Союза в целом и для всех его стран по отдельности, кроме одной – Бельгии.
Итак, согласно мировому опыту экономическая эффективность государственных предприятий выше, чем у частных. Одна из причин состоит в том, что зарубежные государства предпочитают оставлять у себя (или национализировать) высокоэффективные предприятия и избавляться от малоэффективных и убыточных, приватизируя их.

Таблица 1.
Эффективность госсектора в странах Европейского Союза
Страна Доля занятых в госсекторе Доля госсектора в добавленной стоимости Относительная эффективность госсектора
Германия 8,0 10,0 1,25
Франция 11,9 14,2 1,19
Италия 11,5 13,0 1,13
Великобритания 2,3 2,6 1,13
Испания 6,0 7,2 1,20
Швеция 11,4 13,3 1,17
Австрия 10,0 14,0 1,40
Бельгия 9,7 8,6 0,89
Греция 12,0 14,0 1,17
Финляндия 14,7 19,0 1,29
Португалия 6,0 13,1 2,18
Нидерланды 3,4 6,0 1,76
Дания 7,8 8,0 1,03
Ирландия 9,3 11,0 1,18
Люксембург 5,6 6,3 1,13
Европейский Союз 8,0 9,7 1,21

7.3. В теории экономики и организации производства давно установлено и считается ныне очевидным, что крупные предприятия является экономически более эффективными, чем малые. Однако конкурентам нашей страны удалось внедрить в массовое сознание мысль о пользе всеохватной конкуренции и малых предприятий. В частности, для внедрения инноваций рекомендуют создавать малые венчурные предприятия. Эти троянские технологии стремятся замедлить научно-технический прогресс в нашей стране, создать дополнительные препятствия на пути внедрения инноваций. Их основная цель - лишить нашу страну конкурентного преимущества, а именно, достигнутой трудом предыдущих поколений высокой доли крупного бизнеса в народном хозяйстве. Из сказанного следует, что одна из основных задач отечественной науки в области управления инновациями – разработка организационно-экономических методов стимулирования инновационных процессов в рамках крупных корпораций (холдингов, концернов, интегрированных производственно-корпоративных структур [4, 5] и т.п.), а также научно-образовательных комплексов.
Перечень экономических догм, успешно внедренных в массовое сознание, можно продолжать долго. Многие из них разобраны в нашей статье «Экономические догмы массового сознания» http://orlovs.pp.ru/main.php#maindogm и ее бумажном варианте [37].
Особенно вредны догмы, закрепившиеся в системах обучения. Рассмотрим примеры.
7.4. Вряд ли надо доказывать, что наша страна по своей истории, традициям, организации социальной и экономической жизни, менталитету граждан гораздо ближе к Европе, чем к США. Однако конкурентам нашей страны при кардинальной перестройке преподавания организационно-экономических дисциплин в начале 90-х годов удалось сориентировать общественное мнение и отечественные образовательные структуры на монетаризм и США, а не на кейнсианство и Европу. Концепция монетаризма в мировой экономической науке является маргинальной, а в нашей стране стала господствующей. Монетаризм овладел массами преподавателей, выпущено огромное количество учебной литературы, содержащей большое число ошибок.
7.5. Например, специалистам давно известно, что т.н. «кривые Филлипса» - результат сознательной фальсификации http://forum.orlovs.pp.ru/viewtopic.php?t=476 . Тем не менее они кочуют в книги в книгу.
7.6. Ложным является представление о высокой доле полностью рациональных экономических субъектов, действующих независимо от других подобных субъектов. Отсутствие максимизации полезности – характерная черта поведения большинства потребителей и юридических лиц. Именно поэтому эффективна реклама и другие инструменты маркетинга. Лишь в отдельных случаях с помощью специально организованных исследований удается восстановить функцию полезности тех или иных групп и оценить индивидуальные отклонения от нее [38, 39].
7.7. О нецелесообразности максимизации прибыли уже говорилось выше. Недаром стратегический менеджмент основывается на понятии «миссия фирмы». Распад логического мышления демонстрируют рассуждения о максимуме прибыли при минимуме затрат (непонимание основ многокритериальной оптимизации), о необходимости минимизации запасов (вместо оптимизации). Или попытки выводить рост цен из роста денежной массы (из основного уравнения теории денег следует, что рост денежной массы приводит к росту произведения цен на объем производства, а сами цены при этом могут и падать – если рост объема производства достаточно велик).
7.8. Несколько слов о менеджменте. Хорошо известно, что «школа научного управления» основана на «русской системе обучения ремеслам», разработанной в Императорском Московском Техническом Училище (ныне МГТУ им. Н.Э. Баумана) во второй половине XIX века. А именно, в МГТУ им. Н.Э. Баумана (в то время – ИМТУ) был разработан способ обучения рациональным трудовым движениям, т.н. «русский метод обучения ремеслам», предвосхитивший научные результаты Ф.У. Тейлора и Ф.Б. Гильбрета. Метод стал широко известен во всем мире после демонстраций на Всемирных выставках в Вене (1873), где он был отмечен Большой золотой медалью, Филадельфии (1876), Париже (1878). Существо метода состояло в переходе от обучения изготовлению предметов к выполнению технологических операций, на которые раскладывается любая работа, в отыскании наилучших сочетаний операций и переходов, в быстрейшем овладении найденными стандартными приемами возможно большим числом работников. Президент Массачусетского технологического института Дж. Рункль писал директору ИМТУ В.К. Делла-Восу: «За Россией признан полный успех в решении столь важной азадачи технического образования… В Америке после этого никакая иная система не будет употребляться» [40].
Таким образом, основные идеи «научной школы менеджмента» были разработаны в Москве. Однако в литературе по менеджменту, внедренной в России конкурентами нашей страны, эта школа связывается исключительно с именами американцев Ф.У. Тейлора, Г. Форда и др. Аналогична ситуация с исследованиями по трудовой мотивации, где приоритет также принадлежит отечественным ученым.
Итак, конкуренты считают необходимым все достижения приписать своим соотечественникам. Этим достигается несколько целей. США представляется лидером, а Россия – догоняющей стороной, вопреки исторической правде. Повышается конкурентоспособность американских управленческих разработок - в ущерб российским. Внимание сосредотачивается на устаревших концепциях, а современные разработки, выполненные вне США, попросту не рассматриваются. Например, ни в одном учебнике как новый этап менеджмента не рассматривается теория активных систем, созданная «незримым коллективом» на базе ИПУ РАН (за исключением нашего электронного учебника «Менеджмент» http://orlovs.pp.ru/econ.php#ek2).
7.9. Особенно нетерпимое положение сложилось в эконометрике.
Согласно энциклопедическим изданиям, эконометрика – это наука, изучающая конкретные количественные и качественные взаимосвязи экономических объектов и процессов с помощью математических и статистических методов и моделей (см., например, [41]). Эконометрические методы - это прежде всего методы статистического анализа конкретных экономических данных [6].
В 90-е годы конкурентам нашей страны с помощью специально организованной пропагандистской компании, в частности, проведенной на западные гранты серии летних школ для преподавателей, удалось внедрить крайне узкий взгляд на эконометрику. В настоящее время в РФ распространены учебные сочинения по эконометрике, сводящие эту дисциплину к различным вариантам метода наименьших квадратов. На основе анализа подобных сочинений проф. МГУ им. М.В.Ломоносова В.Н. Тутубалин приходит к выводу: «Эконометрика как наука в целом должна быть охарактеризована как крупная научная неудача, которая произошла из-за чрезмерно настойчивых попыток применить вероятностно-статистические методы к анализу такого материала (динамика макроэкономических показателей), к которому они вообще не могут применяться. В борьбе с непреодолимыми трудностями это научное направление превратилось в схоластику, мало пригодную для преподавания студентам экономических специальностей. Но уж раз эконометрика попала в учебные планы, то ее следует не изгонять оттуда, но наполнить экономически разумными примерами применений вероятностно-статистических методов» [42]. Этот вывод связан только с той извращенной формой эконометрики, которая внедрена в РФ с помощью троянских технологий.
В МГТУ им. Н.Э. Баумана разработано адекватное современным потребностям практики содержание учебной дисциплины «Эконометрика» и выпущен соответствующий учебник [6] http://orlovs.pp.ru/econ.php#ek1 . Остается вытеснить троянского коня…
8. Проект «Сеть экспертов»
Кратко рассмотрим шестишаговую схему применения НИЭБ-теории для повышения эффективности процессов управления в крупной корпорации, предприятия которой находятся в различных регионах.
1. Первый шаг - выделение ЗАДАЧ, для решения которых привлекаются и/или будут привлекаться эксперты.
2. После составления и гармонизации СИСТЕМЫ ЗАДАЧ (в управленческих терминах) составляем систему МОДЕЛЕЙ ЭКСПЕРТИЗ (описываем систему «черных ящиков», т.е. систему «входов» - «выходов») в терминах организационно-экономического моделирования экспертной деятельности.
3. На основе МОДЕЛЕЙ разрабатываем (адаптируем или вновь предлагаем) МЕТОДЫ экспертных исследований (т.е. сбора и анализа экспертных оценок, на пути от «входа» к «выходу»).
4. На основе МЕТОДОВ выявляем ТРЕБОВАНИЯ к экспертам (включая внешних), а также к регламентам экспертных процедур (т.е. «условия применимости» экспертных методов), включая регламенты формирования сети (реестра) экспертов, формирования экспертной комиссии (ЭК), заданий экспертам, процедурам сбора и анализа мнений экспертов, выработки заключений ЭК.
5. Формируем основы НТД (нормативно-технических документов) по созданию и деятельности СИСТЕМЫ ЭКСПЕРТИЗ Компании.
6. Разрабатываем пошаговую процедуру и график внедрения проекта по созданию СИСТЕМЫ ЭКСПЕРТИЗ Компании.
Новизна научных основ проекта «Сеть экспертов» состоит, в частности, в том, что вместо отдельных экспертных комиссий, предназначенных для проведения конкретных экспертиз, строим СЕТЬ ЭКСПЕРТОВ, работающую постоянно и являющуюся составной частью системы управления корпорации. Сеть экспертов действует в постоянном контакте (и в переплетении) с системой принятия управленческих решений. Сетевая корпоративная экспертная структура является открытой – любой сотрудник через корпоративную информационную систему может включиться в эту структуру (как эксперт с совещательным голосом).
Таким путем в рамках отдельно взятой конкретной корпорации реализуются основные идеи неформальной информационной экономики будущего и открытого сетевого общества.
Заключение
Сказанное демонстрирует целесообразность и необходимость дальнейшей научной и практической разработки неформальной информационной экономики будущего. Она должна быть широко представлена в преподавании. НИЭБ-теория вызывает интерес: посвященную ей тему на форуме сайта «Высокие статистические технологии» с 11.06.2007 (момент создания) по 30.07.2008 посетили 8850 раз (http://forum.orlovs.pp.ru/viewtopic.php?t=570). Много интересных статей по проблемам неформальной информационной экономики будущего содержится в первом номере молодежного журнала «Великое кольцо»: http://www.2084.ru/content/vk1.pdf - органе инновационного отдела при МГК СКМ РФ (январь 2007).
Экономическую теорию надо избавить от крена в сторону хрематистики. Экономика – это наука о том, как производить, а не о том, как делить прибыль. Надо снять противостояние «экономической теории» и «экономики предприятия», т.е. признать, что основное ядро современной экономической теории – это экономика предприятия [43] (другими словами, инженерная экономика [44]). Преподавание менеджмента должно начинаться с «русской системы обучения ремеслам». А современный этап – это менеджмент высоких технологий, контроллинг, теория активных систем.
Стержнем исследований в области НИЭБ-теории и ее преподавания является прогнозирование развития будущего общества и его экономики, разработка необходимых для будущего организационно-экономических методов и моделей, предназначенных для повышения эффективности процессов управления промышленными предприятиями, интегрированными производственно-корпоративными структурами, территориальными образованиями и страной в целом.
И еще несколько замечаний. Настоящий доклад – лишь частица большого движения. Он лежит в русле научной школы МГТУ им. Н.Э. Баумана в области экономики и организации производства, инженерного бизнеса и менеджмента. Отметим экономические работы «с физическим уклоном» [45, 46]. Неотъемлемая часть научной работы - борьба с ошибками и предрассудками. Писать надо не наукообразно, а понятно. В том числе ссылаясь на личный опыт предпринимательства (например, организационно-экономические взгляды докладчика опираются на опыт руководства Центром статистических методов и информатики [6, гл.13]). И последнее, но самое существенное - весьма важна методология [47, 48].

Литература
1. Орлов А.И. Неформальная информационная экономика будущего // Неформальные институты в современной экономике России: Материалы Третьих Друкеровских чтений. М.: Доброе слово: ИПУ РАН, 2007. С.72-87. http://forum.orlovs.pp.ru/viewtopic.php?t=570 http://www.econ.asu.ru/lib/sborn/iimer2 ... stat06.pdf
2. Орлов А.И. Неформальная информационная экономика будущего – новая организационно-экономическая теория // Стратегическое планирование и развитие предприятий. Секция 4 / Материалы Девятого всероссийского симпозиума. М.: ЦЭМИ РАН, 2008. С.123-124.
3. Орлов А.И. Экономико-математические методы в контроллинге и неформальная информационная экономика будущего // Формування ринковоi економiки: Зб. наук. праць. Спец. вип., присвяч. Мiжнар. наук.-практ. конф. «Контролiнг у бiзнесi: теорiя i практика». Киев: КНЕУ, 2008. С.43-50.
4. Колобов А.А., Омельченко И.Н., Орлов А.И. Менеджмент высоких технологий. Интегрированные производственно-корпоративные структуры: организация, экономика, управление, проектирование, эффективность, устойчивость. – М.: Экзамен, 2008. 621 с.
5. Колобов А.А., Омельченко И.Н., Орлов А.И. и др. Проектирование интегрированных производственно-корпоративных структур: эффективность, организация, управление. – М.: Изд-во МГТУ им. Н.Э. Баумана, 2006. 728 с.
6. Орлов А.И. Эконометрика. Изд. 3-е, перераб. и дополн. - М.: Экзамен, 2004. 576 с. http://orlovs.pp.ru/econ.php#ek1
7. Орлов А.И. Прикладная статистика. - М.: Экзамен, 2006. 671 с. http://orlovs.pp.ru/stat.php#k1
8. Орлов А.И. Теория принятия решений. – М.: Экзамен, 2006. 576 с. http://orlovs.pp.ru/stat.php#k5 http://www.mtas.ru/search_results.php?s ... on_id=2810
9. Фалько С.Г. Наука об организации производства: история, современность, перспективы. – М.: О-во «Знание» РСФСР, 1990. 56 с.
10. Фалько С.Г. Эволюция концепций управления предприятиями промышленности. – М.: ЦЭМИ РАН, 2007. 50 с.
11. Карминский А.М., Фалько С.Г. и др. Контроллинг. – М.: Финансы и статистика, 2006. 336 с.
12. Фалько С.Г. Контроллинг для руководителей и специалистов.- М.: Финансы и статистика, 2008. 272 с.
13. Бурков В.Н., Новиков Д.А. Теория активных систем: состояние и перспективы. – М.: Синтег, 1999. 128 с. http://www.mtas.ru/search_results.php?s ... ion_id=715
14. Бурков В.Н., Новиков Д.А. Как управлять организациями. - М.: СИНТЕГ, 2004. 400 с.
15. Новиков Д.А. Теория управления организационными системами. – М.: Московский психолого-социальный институт, 2005. 584 с. http://www.mtas.ru/search_results.php?s ... on_id=2829
16. Нижегородцев Р.М. Diverse selection: двойственный отбор на рынке труда и проблема накопления человеческого капитала // Проблема человеческого капитала: теория и современная практика: Материалы Вторых Друкеровских чтений / Под ред. Р.М. Нижегородцева. – М.: Доброе слово, 2007. С.6-21.
17. Орлов А.И., Орлова Л.А Социально-экологические аспекты управления в современной экономике // Проблема человеческого капитала: теория и современная практика: Материалы Вторых Друкеровских чтений / Под ред. Р.М. Нижегородцева. – М.: Доброе слово, 2007. С.176 - 191.. http://orlovs.pp.ru/ecol.php
18. Файоль А. Общее и промышленное управление. – Л.-М.: Центральный институт труда, 1924. Переиздание: Контроллинг. 1992. Вып. 2. 151 с.
19. Файоль А., Эмерсон Г., Тейлор Ф., Форд Г. Управление – это наука и искусство. – М.: Республика, 1992. 349 с.
20. Валовой Д.В. Рыночная экономика. Возникновение, эволюция и сущность. – М.: ИНФРА-М, 1997. 400 с.
21. Друкер П.Ф. Задачи менеджмента в XXI веке. – М.: Вильямс, 2007. 288 с.
22. Drucker P.F. Managing in Turbulent Times. Heinemann. 1980.
23. Drucker P.F. The Frontiers of Management. Heinemann. 1987.
24. Винер Н. Кибернетика, или управление и связь в животном и машине / Второе издание. – М.: Советское радио, 1968. – 326 с.
25. Винер Н. Кибернетика и общество. – М.: Изд-во иностранной литературы, 1958. – 200 с.
26. Моисеев Н.Н. Люди и кибернетика. – М.: Молодая гвардия, 1984. – 224 с.
27. Глушков В.М. Макроэкономические модели и принципы построения ОГАС. - М.: Статистика, 1975. - 160 с.
28. Бир Ст. Кибернетика и управление производством. – М.: Наука, 1965. – 391с.
29. Бир Ст. Мозг фирмы. – М.: Радио и связь, 1993. – 416с.
30. Гуськова Е.А., Орлов А.И. Информационные системы управления предприятием в решении задач контроллинга // Контроллинг. - 2003. - № 1(5). - С.52-59. http://orlovs.pp.ru/econ.php#e2p2
31. Карминский А.М., Черников Б.В. Информационные системы в экономике. В 2-х ч. Ч.1. Методология создания. – М.: Финансы и статистика, 2006. – 336 с.
32. Карминский А.М., Черников Б.В. Информационные системы в экономике. В 2-х ч. Ч.2. Практика использования. – М.: Финансы и статистика, 2006. – 240 с.
33. Налимов В.В., Мульченко А.Б. Наукометрия. Изучение развития науки как информационного процесса. - М.: Наука, 1969. – 192 с.
34. Калашников М., Бощенко И. Будущее человечество. – М.: АСТ: Астрель: Хранитель, 2007. 318 с.
35. Орлов А.И. Троянские технологии в инновационном менеджменте и борьба с ними. – Управление инновациями – 2006. Материалы международной научно-практической конференции. – М.: Доброе слово, 2006. – С.156-160. http://forum.orlovs.pp.ru/viewtopic.php?t=423
36. Абрамов Ю.А. В поисках баланса интересов и ресурсов // Космос в фокусе политики, экономики, культуры / Научн. ред. Л.В. Голованов. – М.: Новости космонавтики, 2002. С.92-101.
37. Орлов А.И. Некоторые проблемы учебной вертикали «Школа-Вуз» при преподавании экономики // Взаимодействие школы и вуза в столичном регионе: опыт, проблемы, пути их решения. Информационно-методический сборник. Вып.2. - М.: Центр инноваций в педагогике, 1998. С.70-73. http://orlovs.pp.ru/main.php#maindogm
38. Гаврилец Ю.Н. Целевые функции социально-экономического планирования. - М.: Экономика, 1983.
39. Сатаров Г.А., Тихомирова Л.И. Методика анализа конкурирующих предпочтений / Социология: методология, методы, математические модели. 1991. Вып.1. С.32-48.
40. Научные школы Московского государственного технического университета имени Н.Э. Баумана. История развития / Под ред. И.Б. Федорова, К.С. Колесникова. – 2-е изд., доп. – М.: Изд-во МГТУ им. Н.Э. Баумана, 2005. – 464 с.
41. Большой Энциклопедический Словарь. - М.: Изд-во «Большая Российская Энциклопедия», 1997.
42. Тутубалин В.Н. Эконометрика: образование, которое нам не нужно. - М.: Фазис, 2004. – 168 с.
43. Экономика предприятия / И.Э. Берзинь, С.А. Пикунова, Н.Н. Савченко, С.Г. Фалько; Под ред. С.Г. Фалько. – М.: Дрофа, 2003. - 368 с.
44. Кочетов В.В., Колобов А.А., Омельченко И.Н. Инженерная экономика / Под ред. А.А. Колобова, А.И. Орлова. - М.: Изд-во МГТУ им. Н.Э.Баумана, 2005. - 668 с.
45. Туганов В.Ф. Физическая кинетика рынка: социальна ли политика государства? / Экономика и математические методы. 2008. Вып.1.
46. Садченко К.В. Законы экономической эволюции. – М.: Дело и сервис, 2007. 272 с.
47. Новиков А.М., Новиков Д.А. Методология. – М.: СИНТЕГ, 2007. – 668 с. http://www.mtas.ru/Library/uploads/1172233150.pdf
48. Орлов А.И. О развитии методологии статистических методов // Статистические методы оценивания и проверки гипотез. Межвуз. сб. научн. трудов. – Пермь: ПГУ, 2001. С.118-131. http://orlovs.pp.ru/stat.php#s2p6

Неолиберальная теория потерпела крах. Это признают даже представители российского правящего слоя


2008-10-03 06:11
Коммерсант

Интервью с В.Якуниным.

В.Якунин: «У нас были очень громогласные заявления, что не надо государству вмешиваться в экономику, рынок все сам рассудит, говорит в интервью «Коммерсанту» Владимир Якунин, глава ОАО РЖД. Мы видим пример США — апологета этой теории. Там сейчас происходит, по сути дела, национализация. Как это соотносится с неолиберальной теорией? Да никак. Именно поэтому я говорю, что данной теории конец».

— А вы понимаете, к чему все это может привести?

— К формированию новой экономической парадигмы. Начнем всем миром, я имею в виду действительно всем миром, строить и воплощать новую экономическую теорию. Надеюсь, наконец-то поймем, что нельзя жить на финансовых суррогатах, нельзя, чтобы весь мир жил на одной валюте, не обеспеченной ничем, которая называется доллар. И то, что Дмитрий Анатольевич (президент Медведев.— "Ъ") произнес относительно возможности создания финансового центра в России и использования национальной валюты как расчетной,— не выдумки, это реально обсуждается. Например, с крупными арабскими финансистами. Это, я считаю, рождение нового финансового мира.

— Вам кажется, что существенное усиление роли государства в экономике неизбежно?

— Я бы не так сказал. Я против постоянного усиления роли государства в экономике. То усиление, которое мы наблюдали в последнее время, оно скорее от ощущения беды, чем от необходимости. Многочисленные реформы идут одновременно, значит, есть жалобы населения и бизнеса. Механизмы не отработаны, и вот государство начинает вмешиваться в такие вопросы, как, например, подготовка ЖКХ и энергетики к зиме. Это не усиление, как и подготовка программы социально-экономического развития страны. Это вмешательство государства в экономику, но оно неизбежно, особенно в развивающемся рынке. Как в такой огромной стране можно все отдать стихии?

— Может ли национализация быть эффективной?

— Иногда она просто необходима. В Великобритании национализировали угольную промышленность, когда там произошел системный кризис. Реально планировалась национализация железнодорожного транспорта, когда после приватизации в нем начались серьезные проблемы. Или нынешние действия американских финансовых властей. Они уже не задумываются, как это соотносится с либеральной теорией. Надо спасаться.

Григорий ХАНИН
СОВЕТСКОЕ ЭКОНОМИЧЕСКОЕ ЧУДО: МИФ ИЛИ РЕАЛЬНОСТЬ?
Представляемый вниманию читателей цикл очерков - первая часть намечаемой мною работы об экономике России 1990-х. Я убежден, что проблемы и альтернативы экономики этих лет невозможно объяснить, не прояснив исходные позиции, созданные и в материальной и в институциональной сфере в предыдущий период. В частности, вопреки широко распространенному противоположному мнению (которое и я разделял долгое время), вовсе не очевидно, что единственным выходом из экономических трудностей 1990-х было реформирование экономики на рыночных началах. Существовали и другие альтернативы реформирования в рамках прежней экономической модели, которые обсуждались только учеными коммунистической ориентации и уже по одному этому исключались из рассмотрения сторонниками других политических взглядов, декларирующими свою идеологическую неангажированность в научной области. Поскольку я никогда не был членом КПСС, критически относился к политической и экономической системе социализма в СССР в доперестроечный период, подвергался в связи с этим преследованиям и долгое время не мог публиковать свои работы, мои взгляды никак не могут быть объяснены ностальгией по старым временам. К занятиям историей советской экономики 1940 - 1950-х меня подтолкнул прежде всего интерес к пренебрегаемым направлениям возможных хозяйственных изменений.
В России явно ощущается дефицит доброкачественных работ по истории экономики советского периода. Относительно неплохо освещена экономика 1920-х, начиная с работ целой плеяды прекрасных экономистов (самых разных направлений) тех лет. Что касается последующего периода, то понятно, что в советское время невозможно было ожидать объективного изложения истории экономики. Даже такой выдающийся историк народного хозяйства России, как П. И. Лященко, написавший два превосходные два тома по досоветскому периоду и неплохо осветивший периоды Гражданской войны и нэпа, посвятил экономике 1930 - 1940-х самую бледную и неправдивую часть своего труда.
Только в период перестройки создались условия для создания объективной истории советской экономики 1930-1980 годов. Однако эти условия были использованы, по-моему, не лучшим образом. Конечно, в этот период вышел целый ряд работ (нередко с использованием архивных данных), которые создали условия для более объективного описания экономической истории, правдиво излагая те колоссальные трудности и жертвы, которые сопровождали развитие советской экономики в 1930-1940 годы. Читатель, надеюсь, не сочтет нескромностью, если я в этой связи упомяну и свои труды. Сделанные мною еще в доперестроечный период, но опубликованные в полном объеме только в начале 1990-х [1] , эти расчеты позволили получить более объективные оценки реальной динамики и эффективности советской экономики (аналогичные работы западных экономистов и аналитиков ЦРУ были близки к моим в части оценок динамики экономики, но не подвергали серьезному пересмотру данные об изменении динамики основных производственных фондов и материалоемкости продукции). Исключительно важны книги, в которых впервые подробно освещалось развитие военно-промышленного комплекса СССР, ранее совершенно закрытого для исследований, и таких связанных с ВПК отраслей, как радиоэлектроника. Появился ряд интересных мемуаров крупных хозяйственников того периода, в которых описаны процессы принятия хозяйственных решений, даны характеристики персонального состава руководящих кадров и общей хозяйственной обстановки. Намного расширилась источниковедческая база исследований, впервые опубликованы многие закрытые данные о развитии советской экономики.
Вместе с тем я не уверен, что история советской экономики в результате этих исследований стала более объективной. Скорее, вместо одной неправды или полуправды появилась другая полуправда. Если раньше замалчивались трудности и жертвы, то теперь стали замалчиваться реальные достижения советской экономики. Кроме того, практически исчез из рассмотрения вопрос о том, были ли кризисные явления 1960-1980 годов неизбежными, вытекая из коренных недостатков избранной хозяйственной модели - или же их можно было избежать, приняв другие стратегические решения в области структурной политики и модифицируя (но не ломая) существующую хозяйственную модель. О достижениях советской экономики упорно писали только ученые коммунистической ориентации, но их работы страдают от слепого, а иногда и тупого, следования лживой официальной статистике и игнорирования реальных трудностей и жертв 1930-1940-х.
Цель данной работы - дать более объективное представление положения в советской экономике в 1940-1950 годы. Я выбрал для анализа именно этот период не только потому, что он ближе к конечной цели моего исследования, но и потому, что именно к тому времени командная экономика уже прошла "детский период" своего формирования и ее фактическое развитие позволяло выявить ее реальные возможности. Я не характеризую здесь все особенности своей работы, памятуя об английской поговорке, согласно которой вкус пудинга познается лишь в ходе его потребления. Отмечу здесь только одно: я подробно остановился на политической борьбе в руководстве СССР в этот период, так как без этого, по моему глубокому убеждению, невозможно понять многие особенности развития советской экономики. Ввиду ограниченности места я более подробно останавливаюсь на развитии экономики в послевоенный период по сравнению с довоенным, особенно подробно рассматриваю экономику 1950 годов, а внутри этого десятилетия - вторую половину 1950-х, во многом предопределившую судьбы советской экономики на многие годы вперед.
ТОЛЬКО ГЛУБОКОЕ НЕПОНИМАНИЕ экономической теории и пренебрежение экономической историей способны породить представление о командной экономике как о наборе методов регулирования и организационных структур, воздействующих на экономику с одинаковой эффективностью (или неэффективностью), независимо от экономического положения страны, состояния производительных сил, конкретных методов планового руководства, интеллектуального и организационного уровня кадров управления и политического руководства, общекультурного уровня населения, политической обстановки в стране и в политическом руководстве.
Развитие командной экономики, равно как и всех иных экономических систем, переживало периоды становления и зрелости, когда ее возможности раскрылись наиболее полно. Многое говорит за то, что период зрелости начался во второй половине 1930-х. Тогда перед экономикой встала намного более сложная задача, чем создание современной индустриальной базы по иностранным образцам и зачастую под иностранным руководством. Теперь предстояло самостоятельно развивать научно-технический прогресс, освоить созданный производственный потенциал, обеспечить повышение эффективности экономики. Для такого перехода были определенные предпосылки, созданные колоссальными усилиями предыдущих лет по расширению среднего и высшего образования. При всех крупных недостатках качества обучения к середине 1930-х было подготовлено значительное количество специалистов с высшим образованием, превосходящих по своей квалификации средний уровень руководящих кадров советской экономики тех лет. Особенно высоки стандарты технического образования в СССР были в 1920-х, и именно выпускники технических вузов 1920-х, спустя десятилетие уже имевшие опыт практической работы, сменяли старых руководителей промышленности в ряде важнейших отраслей - в качестве примера назову И. Тевосяна, В. Емельянова, А. Звенягина.
Руководящий и инженерно-технический персонал советской экономики, состоявший преимущественно из бывших профессиональных революционеров и героев Гражданской войны, со своей работой справлялся плохо. Но и уступить место более подготовленным людям он не хотел. Социальный механизм командной экономики плохо приспособлен для обновления кадров. Сигнал к массовому обновлению руководящих кадров был дан в известной речи Сталина 4 мая 1935 года перед выпускниками военной академии. Сталин признал здесь неспособность старых кадров овладеть новой техникой, созданной в период двух первых пятилеток и фактически призвал к их замене новыми, более подготовленными кадрами. Часто высмеивавшийся, как лицемерный, лозунг "Кадры - решают все" был реальным проявлением осознания Сталиным бесполезности основной части старых руководителей для решения новых, более сложных экономических и военно-политических задач.
Варварским способом замены малоквалифицированных руководящих кадров на более квалифицированные и энергичные стал "большой террор" 1937 года. На высшем уровне эта замена, безусловно, резко повысила профессиональный уровень кадров хозяйственного управления. Достаточно сравнить, к примеру, фельдшерское образование Г. Орджоникидзе с высокой профессиональной подготовкой наркомов важнейших отраслей тяжелой промышленности, назначенных в 1938-1939 годы, чтобы эта разница стала очевидной. Столь же очевидны профессиональные преимущества Н. Вознесенского по сравнению с В. Куйбышевым или А. Зверева - по сравнению с Г. Гринько. Такого же рода изменения произошли и на уровне начальников главков, главных инженеров главков, директоров крупнейших заводов. В воспоминаниях даже такого бескомпромиссного противника сталинизма, каким был академик А. Сахаров, признаются блестящие деловые качества многих его руководителей. И это были типичные сталинские наркомы призыва 1937 года. В тот же период окончательно сформировались и другие необходимые элементы командной экономики. Сложилась стройная система контроля за действиями руководящих кадров, включавшая и партийный, и государственный (Наркомгосконтроль) и, быть может, самый важный и наиболее осведомленный - контроль госбезопасности. Сложилась система строжайшей дисциплины и ответственности от руководителей разного уровня до рабочих и колхозников за результаты труда, выполнение планов - Сталин прекрасно понимал сильную склонность командной экономики к получению не заработанных доходов. Они могли быть достигнуты самыми разнообразными путями: скрытым ростом цен, получением боле легкого плана, понижением качества продукции, приписками к реально выполненному.
В годы перестройки система хозяйственного управления того периода беспощадно осуждалась за ее суровость и жестокость. В пылу критики не замечали не только ее полного соответствия природе командной экономики. Отказывались видеть и ее неразрывную связь с модернизацией экономики, преобразованием аграрного общества в высокоиндустриальное, немыслимое без строгой дисциплины и ответственности. Сталинское руководство взяло на себя ту миссию преобразования поведения населения России, которую не успел выполнить капитализм, охвативший лишь небольшую часть хозяйственной жизни страны.
Писатель А. Бек в знаменитой книге "Новое назначение" устами своего героя министра Онисимова (прообразом которого стал И. Тевосян) так объясняет смену руководителей промышленности в 1937-1938 годах: "Вчерашние "ура-рыцари". Онисимов этак назвал блестящее созвездие директоров, выдвинувшихся в начале тридцатых годов и затем, недавно, со сталинской безжалостностью почти сплошь истребленных… В своих тогдашних размышлениях о совершившемся Онисимов склонялся к мысли, что уцелел закономерно… Не однажды ему думалось, что, к своему счастью, он вовремя успел получить техническое образование, стать прокатчиком-специалистом. А топор репрессий снес, свалил хозяйственников, ни черта, собственно - так с присущей ему категоричностью мысленно он формулировал, - в технике не смысливших, никакой специальностью, кроме политики, не обладавших. Организаторы производства, они, как не раз убеждался Онисимов, лишь весьма неконкретно, смутно знали заводское дело, производство, которым руководили. Бег времени сделал их ненужными" [2] .
Академик Д. Гвишиани - не только серьезный советский специалист в области управления, но и зять А. Косыгина и сын высокопоставленного сотрудника НКВД (в юности, кстати, - счетовода райфинотдела) - хорошо зная новый слой советских хозяйственников, писал уже в 1990-х: "Мне кажется, что объективная причина выдвижения в 30-40 годы плеяды молодых руководителей… состояла в вынужденной потребности в компетентных кадрах управления народным хозяйством. Это обстоятельство заставило Сталина отказаться от сложившейся практики назначения руководящих кадров по принципу идеологической преданности. Новые люди были специалистами, выросшими на производстве, способными отвечать за конкретное дело" [3] .
Обращаю внимание на мысль о вынужденном характере этой замены. Смена хозяйственных кадров в 1937-1938 годах на уровне не только наркоматов и главков, но часто и предприятий и даже цехов и отделов предприятий, не могла не привести к снижению производства в некоторых отраслях и снижению эффективности использования ресурсов. Однако прочность сложившегося к тому времени хозяйственного механизма оказалась настолько велика, что даже эта огромная кадровая перетряска не привела к катастрофическим последствиям для экономики.
Хочу обратить внимание на важное обстоятельство, которое, кажется, недооценивается при объяснении данного феномена. В наименьшей степени пострадали от репрессий старые специалисты - и технические (часть их продолжала работать в "шарашках") и, что выглядит более неожиданным, экономические. В определенном отношении их роль даже выросла. Укажу на два отнюдь не рядовых примера. Как вспоминает бывший министр внешней торговли СССР М. Меньшиков, перед войной на коллегиях наркомата (когда им руководил А. И. Микоян) решающий голос принадлежал двум старым специалистам в области внешнеэкономических связей (одним из них был хорошо известный своими работами профессор Л.И. Фрей). Показательно, что сам А. Микоян в своих воспоминаниях об этом умалчивает. Другой пример относится к деятельности Госбанка СССР, тоже в предвоенный период, когда его возглавил Н. А. Булганин. При Госбанке был создан экспертный совет, который возглавил очень талантливый экономист Ю. Шенгер. В этот совет входили лучшие советские специалисты в области денежного обращения и кредита, в том числе такие крупные экономисты, как Ф. И. Михалевский, М. И. Боголепов, член первого правления Госбанка СССР В. С. Рапопорт [4] .
Наконец, в высшем органе хозяйственного управления, в Госплане СССР, весной 1941 года был создан Совет научно-технической экспертизы, куда входили многие выдающиеся специалисты в области науки и техники [5] . Этот Совет осуществлял техническую экспертизу целесообразности сооружения крупных объектов строительства, разрабатывал план технического развития экономики (в том числе на период четвертой пятилетки).
Для понимания характера происходивших в конце 1930-х изменений в высшем хозяйственном руководстве СССР показательно изменение положения в нем клана Кагановичей - братьев Лазаря и Михаила, один из которых - Лазарь Каганович в середине 1930-х был одним из самых близких Сталину руководителей. В 1938 году братья возглавляли два ведущих наркомата тяжелой промышленности - собственно наркомат тяжелой промышленности, куда входили тогда все ее отрасли, кроме машиностроения (Л. Каганович), и оборонной промышленности (М. Каганович). Кроме того, Л. Каганович одновременно возглавлял важнейший наркомат путей сообщения, руководивший железнодорожным транспортом. Можно сказать, что все три наркомата занимали ключевое положение в экономике СССР и братья Кагановичи были "экономическими царями" советской экономики. При этом ни один из них не имел ни технического образования, ни опыта хозяйственной деятельности на предприятиях промышленности. Типичных партийных аппаратчиков, их в то же время нельзя считать (по крайней мере, Лазаря) бездарными хозяйственными руководителями. Так, хорошо знавший Л. Кагановича по совместной работе в качестве его заместителя и в целом критически относившийся к нему Н. Байбаков отмечает, что тот "был энергичным и требовательным, внес немалый вклад в развитие топливных отраслей и железнодорожного транспорта" [6] . Вместе с тем оба брата, по отзывам того же Байбакова и других высших хозяйственных руководителей того времени (например, А. Шахурина и В. Емельянова) были технически малограмотными, а М. Каганович еще и организационно бестолковым [7] . Влияние Кагановичей на хозяйственные дела начало быстро уменьшаться уже в начале 1939 года, когда страна стала приходить в себя после массовых репрессий. Был разукрупнен наркомат оборонной промышленности, из него выделились наркоматы судостроительной промышленности, вооружений и боеприпасов, во главе которых были поставлены технократы - И. Тевосян, Б. Ванников, И. Сергеев (двое первых - талантливые руководители с большим опытом хозяйственной работы). М. Каганович остался было наркомом авиационной промышленности, но в начале 1940 года и его заменили А. И. Шахуриным, имевшим высшее техническое образование и опыт хозяйственной работы.
Постепенно стало падать и влияние Лазаря Кагановича. Из его наркомата один за другим начали выделяться новые - наркоматы черной и цветной металлургии в начале 1939 года (новый нарком черной металлургии А. Самохвалов оказался слабым руководителем и уже через год был заменен на И. Тевосяна, который быстро перестроил руководство отраслью), наркомат химической промышленности (во главе его был поставлен выдающийся хозяйственник М. Первухин). В конце концов из ведения Л. Кагановича был изъят последний остававшийся под его контролем наркомат - топливной промышленности, который в середине 1940 года был разделен на два наркомата - нефтяной и угольной промышленности.
После устранения двух "последних могикан" периода дилетантского хозяйственного управления руководство основными отраслями промышленности оказалось к середине 1940 года (после неудачи в финской войне, возможно, и стимулировавшей эти перестановки) в руках серьезных хозяйственников и специалистов - за редкими исключениями вроде типичного аппаратчика К. Седова (руководившего нефтяной промышленностью до 1944 года, когда его сменил профессионал Н. Байбаков).
В целом вторая половина 1930-х характеризовалась значительной рационализацией государственного и хозяйственного управления по сравнению с предшествующим периодом "дикого социализма". Наиболее долгосрочные последствия для развития экономики имели изменения в сфере образования. В 1934-1936 годах в средней и высшей школе была фактически восстановлена дореволюционная система образования с регламентированной системой занятий и достаточно жесткими требованиями к оценке знаний. Наряду с повышением оплаты труда преподавателей эти изменения привели к качественному росту квалификации выпускников. Выпускники средней и высшей школы второй половины 1930-х составили ядро и офицерских кадров военного времени, и инженерно-технических работников периода войны и послевоенного развития экономики. Крупным шагом в повышении квалификационного состава кадров стало создание в 1940 году системы трудовых резервов, которая позволила готовить значительно более квалифицированных рабочих, чем прежняя система индивидуальной подготовки и краткосрочной фабрично-заводской подготовки в ФЗУ.
Проведенная в 1936 году реформа оптовых цен ликвидировала убыточность в основных отраслях тяжелой промышленности и позволила более обоснованно планировать стоимостную структуру промышленного производства и оценивать его динамику и многие другие структурные характеристики экономики. В 1938 году были введены повышенные нормы амортизационных отчислений, с выделением в них отчислений на ремонт, что позволило намного улучшить содержание основных производственных фондов, которое раньше находилось в тяжелом состоянии.
К сожалению, тогда так и не была произведена планировавшаяся переоценка основных фондов, которая позволила бы реально оценить их восстановительную стоимость и тем самым намного более обоснованно определять и структуру себестоимости продукции, и расходы на капитальный ремонт и капитальные вложения.
Разукрупнение промышленных наркоматов, произведенное в начале 1939 года, позволило более квалифицированно руководить соответствующими отраслями. Руководство строительством улучшилось благодаря созданию специального наркомата строительства, который позволил обеспечить единое руководство этой отраслью, ранее разбросанное по различным наркоматам. Специалисты по материально-техническому снабжению отмечают положительное влияние централизации материально-технического снабжения, проведенной в 1940 году. Созданный в 1940 году Государственный комитет по стандартам предпринял огромные усилия по повышению качества продукции, которые дали результаты (хотя, конечно, не смогли привести к радикальному повышению качества в условиях командной экономики, когда количественные показатели плана в превалировали над показателями плана по повышению качества продукции, а контроль потребителей над качеством продукции был минимальным). Отмечу расширение практики соревнования отдельных творческих коллективов при решении важнейших технических задач, получившее широкое развитие начиная с 1938 года, прежде всего в оборонной промышленности, с превосходными результатами в конструировании многих образцов военной техники.
Безусловно, положительную роль в развитии экономики, при всей своей жесткости и даже жестокости, сыграли меры по укреплению производственной дисциплины, принятые в конце 1938 года и летом 1940 года и увеличение продолжительности рабочего дня с 7 до 8 часов.
Новые методы планирования производства и заготовок вводились в сельском хозяйстве. Так, мясопоставки колхозам с 1 января 1940 года устанавливались в зависимости от земельной площади, закрепленной за колхозами, а не от поголовья скота, как было ранее. Это заинтересовывало колхозы в расширении поголовья скота и его продуктивности. В 1940 году был изменен таким же образом и принцип установления норм обязательных поставок всех сельскохозяйственных культур (кроме технических).
Важную роль в улучшении положения в экономике сыграли меры по совершенствованию контроля за заработной платой (1939-1940 годы), и по улучшению методов установления налога с оборота, введенные с начала 1939-го. Следовало бы проанализировать также нормирование труда и материалов, организацию планирования, структуру плановых органов и т. д., но эти проблемы плохо исследованы в экономической и исторической литературе. На основе имеющихся данных можно сделать вывод, что хотя качество планирования улучшилось по сравнению с началом 1930-х (когда было просто отвратительным), сохранялись многие беды начального периода советского планирования: запоздалое утверждение годовых планов, частая их корректировка в течение года, слабая обоснованность плановых заданий и т. д. Частично эти недостатки объяснялись быстрым изменением внешней обстановки. Так, необходимость наращивания военных расходов накануне войны или появление новой военной техники требовали внесения быстрых изменений в уже составленные планы. Частично причина состояла в недостаточной квалификации работников плановых органов и недооценке значения устойчивых и обоснованных планов высшим политическим руководством того времени. Немало было ошибок и в организационной структуре экономики. Заслуживает внимания критика А. И. Микояном изменений в составе и характере деятельности такого высшего хозяйственного органа, как Экономсовет СНК СССР, которые Микоян в своих мемуарах назвал "реорганизационной чехардой перед войной". Но само создание Экономсовета СНК СССР и А. И. Микоян считал обоснованной мерой, как и создание летом 1940 года Бюро СНК по отраслям промышленности.
Важнейшую роль в системе управления советской экономикой играли взаимоотношения между партийным и государственным руководством. Руководство ВКП(б) не только предопределяло решение основных вопросов экономической политики, но и вмешивалось в повседневную деятельность советских и хозяйственных органов различных уровней, прежде всего, в подбор руководящих кадров этих организаций. Хотя эта система имела очевидные недостатки и неоднократно подвергалась критике и самим Лениным, и некоторыми другими видными руководителями (Л. Троцкий, Л. Красин), она просуществовала все годы советской власти.
Объяснялось это, на мой взгляд, двумя обстоятельствами. Коммунистическая партия никогда полностью не доверяла хозяйственным кадрам ни в политическом, ни в хозяйственном отношении, не без основания опасаясь злоупотребления теми своими возможностями в личных целях, в ущерб интересам государства и всей политической системы. Обычные способы контроля за деятельностью хозяйственников (через государственные контрольные, финансовые и другие органы) казались недостаточными. С другой стороны, партийные органы обеспечивали известную межотраслевую хозяйственную координацию на своей территории, выполняя тем самым, в известной степени, роль органов территориального управления, что было особенно важно для решения срочных экономических задач в области сельского хозяйства, строительства, при стихийных бедствиях и т. д.
Разумеется, вмешательство партийных органов в деятельность хозяйственных, к тому же далеко не всегда компетентное, вызывало недовольство хозяйственных органов. Как пишет старый хозяйственник И. Парамонов, хорошо знавший С. Орджоникидзе, тот "решительно выступал против смешения партийных функций с хозяйственными, сопротивлялся подмене хозяйственных органов партийными" [8] . По-видимому, с середины 1930-х Сталин тоже стал понимать недостатки дублирования партийных и хозяйственных органов. Об этом говорит критика чрезмерной вовлеченности партийных органов в хозяйственную жизнь (отвлекавшей от идейно-политической работы и воспитания кадров), прозвучавшая в его выступлении на февральско-мартовском пленуме ЦК 1937 года. Однако официально такая линия была оформлена лишь в решениях XVIII съезда партии.
В рамках рационализации управления экономикой, в начале третьей пятилетки произошло определенное ослабление вмешательства партийных органов в хозяйственную жизнь. Проявлением этого ослабления стало упразднение, в соответствии с изменениями в Уставе партии, отраслевых отделов в партийных органах (кроме сельхозотделов). Одновременно в этом Уставе декларировалось право контроля партийных организаций за работой производственных предприятий и обязанность наркоматских парторганизаций сигнализировать о недостатках в деятельности наркоматов.
В целом эти решения означали заметное ослабление вмешательства партии в повседневную хозяйственную жизнь, так как упразднялись основные проводники такого вмешательства - отраслевые отделы партийных органов. Однако уже через полгода произошел поворот в этом вопросе, который, насколько мне известно, не нашел объяснения в историко-экономической литературе.
29 ноября 1939 года Политбюро приняло постановление о создании промышленных отделов в ЦК компартий союзных республик, обкомах, крайкомах и горкомах партии (но не в самом ЦК ВКП(б)). Это постановление в то время не публиковалось. Оно предусматривало восстановление упраздненных ранее отраслевых отделов в области промышленности и транспорта (но не других отраслей экономики, как, например, торговля и финансы) "в целях усиления партийного руководства промышленностью и транспортом", в том числе для "проверки работы партийных организаций по осуществлению ими права контроля деятельности администрации предприятий" [9] . Тем самым восстанавливалась значительная часть прежней системы контроля партии за руководством промышленностью и транспортом. Чем же объяснить такой быстрый поворот? В порядке гипотезы можно предположить, что за короткий срок выявилась опасность бесконтрольного (со стороны партийных органов) хозяйственного управления и усилились злоупотребления в различных сферах хозяйственной жизни. Возможно также, что у партийного руководства появились опасения относительно излишней самостоятельности хозяйственных руководителей и перспективы образования мощного замкнутого хозяйственного блока. Наконец, не исключена и роль "внутрицеховых" претензий партийного аппарата на больший вес в хозяйственной жизни.
Результаты деятельности восстановленных отраслевых отделов и контроля партийных организаций за администрацией оказались весьма низкими. Именно так оценила их деятельность XVIII партийная конференция, в решениях которой было сказано немало жестких слов по этому поводу [10] . С целью дальнейшего расширения роли партии в хозяйственной жизни теперь, в частности, предполагалось иметь не одного, а несколько секретарей партийных комитетов в городах, областях, краях и ЦК союзных республик. Решения XVIII конференции были направлены на радикальное повышение роли партийных комитетов и первичных партийных организаций в хозяйственной жизни. Отсюда можно сделать вывод, что попытка ослабить роль партии в руководстве экономикой при сохранении командной системы оказалась неудачной и не оправдала себя.
При рассмотрении роли партийных органов в экономике конца 1930-х обращает на себя внимание очень важное обстоятельство. В ЦК партии отраслевые органы так и не были восстановлены вплоть до начала войны. Чем объяснить эту кажущуюся непоследовательность? Видимо, тем, что Сталин понимал огромную опасность дублирования и некомпетентного вмешательства в хозяйственную жизнь на самом верхнем уровне хозяйственного руководства. С другой стороны, уровень компетентности аппарата наркоматов был более высоким, чем в нижестоящих хозяйственных органах, а деятельность наркоматов Сталин мог контролировать и лично.
ОЦЕНКУ РАЗВИТИЯ советской экономики в предвоенный период целесообразно начать с анализа третьего пятилетнего плана. По методике составления он мало отличался от сложившейся уже со второй пятилетки схемы. Даже директивы по его составлению были приняты с большим опозданием: спустя год с лишним после начала пятилетки. Важнее, однако, другое. Задания исходили из достигнутых результатов развития советской экономики в предыдущий период в том виде, как они определялись советской статистикой, без учета обоснованности такого определения и без серьезного анализа изменения условий развития экономики. Согласно официальным данным, национальный доход во второй пятилетке вырос на 111 процентов [11] , а по выкладкам Мурстина и Пауэлла, учитывающим рост цен, - на 56,4 процента [12] . Тем самым плановое задание на следующую пятилетку никак не могло быть установлено намного ниже, чем для предыдущей, и действительно, оно предусматривало рост национального дохода на 80 процентов [13] . В новом пятилетнем плане безусловно сказывалась растущая милитаризация экономики в условиях надвигающейся войны, но одновременно предусматривалось довольно значительное увеличение и уровня жизни населения, и капитальных вложений в производственную и непроизводственную сферу (сферу услуг) благодаря предполагавшемуся очень значительному росту производительности труда и других показателей эффективности производства. Так, предусматривался рост "потребления трудящихся" в 1,5 раза, обеспечиваемого ростом производства промышленных предметов потребления на 72 процента и продукции сельского хозяйства (сориентированного, в основном, на обеспечение нужд населения) - на 52 процента [14] .
Рост продукции народного хозяйства предполагалось осуществить преимущественно за счет роста производительности труда, которая должна была обеспечить рост промышленного производства на 70 процентов, и еще в большей степени - строительного. Столь огромный, по мировым меркам, рост производительности труда предполагалось обеспечить в значительной степени благодаря обновлению основных фондов, за счет ввода в действие основных фондов в объеме почти на 90 процентов большем, чем во второй пятилетке [15]. В частности, более чем вдвое предполагалось увеличить ввод в действие мощностей электростанций, что должно было обеспечить аналогичный рост производства электроэнергии [16] и, следовательно, огромный рост электровооруженности работающих, число которых должно было увеличиться в относительно небольших размерах. Надежды на высокий рост производительности труда, видимо, подкреплялись официальными данными о его высоких темпах во второй пятилетке. В свою очередь высокие задания по вводу в действие производственных мощностей балансировались заданиями по росту производства продукции инвестиционного машиностроения. На бумаге, таким образом, все выглядело обоснованным и убедительным. Но, как часто бывало в советском планировании, забыли про овраги. А их было немало.
Весьма сомнительной выглядела неявная ориентация на результаты второй пятилетки. Ее действительно большие достижения и по производству, и по эффективности во многом были компенсацией провалов первой пятилетки и результатом относительно простых мер по наведению элементарного порядка в различных областях производства. Добиться таких же результатов в третьей пятилетке было намного труднее и требовало неких специальных новаторских решений и действий, которые в плане не предусматривались. Еще более важно, что реализация третьего пятилетнего плана происходила после "чистки" хозяйственных и иных руководящих кадров, включая зачастую кадры среднего звена управления, в 1937-1938 годах. Какими бы ни были ее долгосрочные результаты, на первых порах она неизбежно должна была дезорганизовать всю систему управления экономикой. Думать, что в этих условиях можно добиться столь крупных хозяйственных успехов, как намечалось пятилетним планом, было величайшей иллюзией, самообманом.
Грубые просчеты в плане третьей пятилетки проявились уже на первом ее году, когда репрессии достигли своего пика. В конце 1930-х шел лихорадочный перебор руководящих кадров на место арестованных, до тех пор, пока не находились более или менее способные (подобно тому, как это происходит в армии во время войны). Нередко менялось по несколько руководителей, пока появлялся подходящий, и все они сидели на "краешке стула" [17] в ожидании своей замены (или ареста). В таких условиях невозможно было ожидать хозяйственных успехов. Большим успехом было уже сохранение прежнего уровня производства на старых предприятиях. Первыми, как обычно, хозяйственную дезорганизацию почувствовало на себе население. Вопреки широко распространенному мнению, будто товарный дефицит свирепствовал на рынке потребительских товаров в течение всех 1930-х, был короткий период, когда он был менее значителен: 1935-1937 годы. Индикатором степени дефицита являлось положение в Москве, где он был, конечно, намного ниже, чем в других районах и городах страны. К открытию последнего из Съездов Советов в одном из универмагов Москвы было вывешено объявление, что в продаже имеется 220 сортов хлеба; спустя два года в "Правде" с восторгом сообщалось, что в московских гастрономах имеются сотни сортов колбасных и рыбных изделий [18]. Но уже 25 января 1938 года В. Вернадский записывает в дневнике, что "в Москве не хватает продовольствия, тревожное недоумение. Перебои с маслом, рыбой, крупой. Исчезла селедка. Все более волнуются и жалуются хозяйки. В Иваново-Вознесенске массовое отравление черным хлебом"; жалобы на плохое продовольственное снабжение повторяются в этом дневнике в течение всего 1938 года. Для такого драматического ухудшения продовольственного положения, казалось, не было объективных причин, поскольку в 1937 году и урожай зерновых был высокий, и продукция пищевой промышленности росла. Возможно, произошло резкое увеличение государственных резервов. Однако продовольственное положение продолжало ухудшаться и в 1939 году, даже еще до начала военного конфликта с Финляндией (естественно, его резко обострившего) [19].
В первые три года пятилетки по большинству видов продукции гражданского назначения и базовым продуктам экономики (топливо, черные металлы). план по приросту выполнялся в незначительной степени. Намного ниже плановых заданий росла электроэнергетика. В сущности, топталась на одном месте продукция сельского хозяйства (на сравнимой территории). Реальные доходы населения в лучшем случае оставались неизменными (по расчетам А. Бергсона, потребление населения в 1940 году выросло по сравнению с 1937 годом на 13,4 процента, то есть росло даже меньше, чем само население).
Непосредственным фактором срыва заданий пятилетки стал провал с намеченным вводом в действие производственных мощностей. Даже в стоимостном выражении ежегодный объем капитальных вложений был намного ниже намеченных пятилеткой (34 миллиарда рублей вместо 38 миллиардов). На уровне же натуральных показателей разрыв был просто катастрофическим. В такой приоритетной отрасли, как электроэнергетика, вместо ежегодного ввода в действие мощностей на 1,8 миллионов киловатт вводилось лишь 0,6 миллиона киловатт, то есть треть запланированного. Из намеченных к вводу в действие в третьей пятилетке 20 доменных печей за два года и 8 месяцев было введено всего 5 печей. В других отраслях положение было еще хуже [20].
Огромный разрыв между выполнением плана капитальных вложений в стоимостном и натуральном выражении говорит прежде всего о значительных по масштабу инфляционных явлениях.
Катастрофическое невыполнение плановых заданий объяснялось (помимо их недостаточной обоснованности) незначительным ростом производства строительных материалов и падением численности занятых в этой сфере. Отсутствие роста в производстве строительных материалов было следствием того же провала программы ввода мощностей в этой отрасли. Стагнация же численности занятых в строительстве была предопределена самим пятилетним планом, без достаточных предпосылок принявшим рост производительности труда в качестве основного фактора роста строительного производства. Поскольку технического перевооружения строительства не произошло, существенного роста производительности труда также не последовало. К этому добавилась дезорганизация строительства, вызванная массовыми репрессиями. Общая же численность занятых в строительстве в 1937 году составила 1,576 миллиона человек, а в 1940-м - 1,563 миллиона [21], то есть даже сократилась, хотя предусматривался ее пусть и небольшой, но рост.
Ключевая роль строительства в провале многих заданий пятилетки начала осознаваться лишь в 1939 году, когда стал проходить паралич государственной машины, вызванный репрессиями 1937-1938 годов. В мае 1939 года было принято решение о создании Наркомата строительства СССР, во главе которого был поставлен опытный строитель С. Гинзбург. Но потребовался еще определенный период, чтобы этот наркомат начал оказывать реальное воздействие на работу отрасли.
В отдельный наркомат была выделена в 1940 году промышленность строительных материалов, что также способствовало улучшению руководства этой отраслью. Если оценивать рост строительного производства по выпуску основного строительного материала - цемента (прирост на 4 процента в 1940 году по сравнению с 1937-м), то, он конечно, был минимальным, но все же обеспечивавшим ежегодный рост производительности труда в размере примерно 1,5 процентов, что с учетом дезорганизации производства в первые два года было не столь уж плохим результатом.
ГРАЖДАНСКИЙ И ВОЕННЫЙ СЕКТОРЫ промышленности развивались по совершенно разным траекториям. В преддверии войны в военном секторе велись наиболее крупные строительные работы, он в первоочередном порядке обеспечивался материалами и оборудованием, рабочей силой. Ускоренными темпами росли отрасли, снабжавшие его сырьем и материалами (цветные металлы, качественные черные металлы, продукция химической промышленности). Согласно официальным данным, военная продукция в 1940 году выросла по сравнению с 1937 годом в 2,44 раза, а ее доля в объеме чистой продукции промышленности в текущих ценах - с 10,4 процента (1937) до 22,5 процента (1940) [22]. С учетом склонности советской статистики преувеличивать реальную динамику продукции в машиностроении, я произвел собственный расчет динамки производства военной продукции в СССР в 1937-1940 годы с погодовой разбивкой, используя в качестве исходных официальные данные о выпуске основных видов военной продукции в эти годы и оптовые цены на типичные изделия отдельных групп продукции в 1941 году. Результаты подсчета представлены в таблице 1.
Таблица 1.
Производство вооружения в 1937-1940 годах (в ценах 1940 года)
Виды вооружения Цена за штуку в тыс. руб. 1937 1938 1939 1940
Количество Стоимость (в млн. руб.) Количество Стоимость (в млн. руб.) Количество Стоимость (в млн. руб.) Количество Стоимость (в млн. руб.)
1. Пулеметы (тыс. шт.) 0,535 42,3 22,6 77,1 41,2 113,7 66,8 96,5 51,6
2. Винтовки и карабины (млн. шт.) 0,163 0,58 94,2 1,17 191,5 1,5 324,0 1,46 238,1
3. Малокалиберная артиллерия (тыс. шт.) 25,7 3,8 97,6 7,1 182,51 8,5 218,5 7,3 187,6
4. Средне- и крупнокалиберная артиллерия (тыс. шт.) 57,0 1,7 96,9 5,2 296,4 8,7 495,9 7,5 427,5
5. Танки и танкетки (тыс. шт.) 270,0 1,56 421,2 2,27 612,9 2,9 783,0 2,8 756,0
6. Истребители (тыс. шт.) 208,0 2,1 436,8 2,0 416,0 3,7 769,6 4,66 969,3
7. Бомбардировщики (тыс. шт.) 800,0 1,3 1040,0 2,0 1600,0 2,7 2160,0 3,57 2856,0
Итого 2209,3 3340,5 4817,4 5486,1
К предыдущему году 1,51 1,44 1,14
1940/1937 г. 2,48
Цена за пулеметы, винтовки и карабины - за тысячу штук, по остальным видам - за штуку. Данные о количестве выпущенных видов вооружения в 1937-1940 годах по книге: "История Второй мировой войны". Том 2. М., 1974, стр. 191. Цены на военную технику приводятся по книге: M. Harrison. Accounting for War. Cambridge, 1995, p. 181-182. В качестве цен приняты цены 1940 года на пулемет (пулемет Дегтярева (7,62 мм)), винтовку (7,62 мм), малокалиберную артиллерию (орудие Ф-34), средне- и крупнокалиберную артиллерию (орудие УСВ (76 мм)), танк (Т-34), истребитель (ЯК-1), бомбардировщик (ИЛ-4). Все данные округлены.
Произведенный подсчет, в который вошли основные виды вооружений, за исключением производства военных судов и боеприпасов, показал даже несколько больший объем выпуска военной техники, чем показывала официальная статистика (редчайший случай!). Даже если не учитывать изменения качества военной техники, индекс роста продукции вооружения составил 2,51 раза.
Однако в этот период происходило еще и быстрое качественное совершенствование многих видов военной техники. Так, танки Т-34 и КВ, которые начали выпускать в 1940 году, были намного более эффективны, чем танки, выпускавшиеся ранее. То же самое можно сказать об истребителях и бомбардировщиках, артиллерийском вооружении и в несколько меньших размерах - производство винтовок и пулеметов. С учетом этого обстоятельства производство военной техники выросло значительно больше.
Выпуск артиллерийских снарядов увеличился за тот же период с менее чем 5 миллионов штук до 43 миллионов, то есть более чем в 8 раз. Значительно выросло также и производство военных судов, поскольку именно в третьей пятилетке началось выполнение амбициозной программы создания в СССР "большого флота". Можно поэтому предположить, что в целом оборонная промышленность росла даже быстрее, чем показывает официальная статистика. Причины такой необычной ситуации с советской статистикой нуждаются в дополнительном изучении. Правда, можно также подозревать, что огромный количественный рост сопровождался значительным ухудшением качества военной продукции, на что также имеются указания в исторической литературе последнего времени.
ИЗМЕРЕНИЕ экономического роста в периоды коренных структурных сдвигов сопряжено с большими трудностями. Можно назвать три продукта, которые задают границы этого роста: железнодорожные перевозки, производство топлива, производство электроэнергии. Нижнюю границу экономического роста задает динамика железнодорожных перевозок - с 1937 по 1940 годы они выросли с 354,8 до 415,0 миллиардов тонно/километров [23]. Производство угля и нефти - двух основных в то время видов топлива - увеличилось со 173,9 до 197,0 миллионов тонн (или на 13,2 процента) [24]. Обычно потребление топливно-энергетических ресурсов достаточно точно характеризует динамику экономики. Но в рассматриваемый период этот показатель определенно мог преуменьшать реальный рост экономики, который происходил преимущественно за счет продукции наукоемкой для своего времени и трудоемкой, но малотопливоемкой (с учетом и прямых и косвенных затрат). Динамика производства электроэнергии задает верхнюю границу роста, поскольку в развитых капиталистических странах в этот период производство электроэнергии значительно опережало рост национального дохода и промышленной продукции. Производство электроэнергии с 1937 по 1940 годы выросло с 36,2 до 48,3 миллиарда киловатт-часов (или на 33,4 процента) [25].
Тем самым, даже опираясь лишь на данные о производстве ключевых продуктов народного хозяйства, можно предположить, что рост ВВП в этот период составил 15 - 20 процентов. При этом нужно иметь в виду, что за то же время население СССР выросло примерно на 15 процентов - в основном за счет присоединения новых территорий (по уровню экономического развития присоединенные районы уступали СССР, хотя Латвия и Эстония по уровню жизни его безусловно превосходили).
Западные экономисты приложили большие усилия для получения объективной оценки развития советской экономики в довоенный период (я подробно анализировал успехи и неудачи этих попыток в книге "Советский экономический рост: анализ западных оценок"). Первым такую оценку дал еще в 1951 году Наум Ясный. Согласно его подсчетам, валовой национальный продукт СССР в 1937 - 1940 годах вырос на 19,5 процентов, позднее Ясный снизил эту оценку до 10 процентов [26]. По наиболее авторитетным в западной литературе оценкам Абрама Бергсона (на мой взгляд, наиболее точным, хотя и не безупречным) валовой национальный продукт СССР вырос за этот период на 18,2 процента [27].
С учетом происшедшего в эти годы роста населения такой показатель (указанный рост ВВП кажется небольшим (5 - 7 процентов на душу населения). И все же это рост, а не спад. Даже в самый неблагоприятный с точки зрения экономического роста период, этот рост все-таки продолжался и в абсолютном выражении, и на душу населения. Кризисным было состояние потребительского рынка, но не общего производства товаров и услуг. Не следует упускать из виду, что росту препятствовали многие политические факторы: массовые чистки руководящих кадров всех уровней и три довольно крупных военных столкновения того периода (о чем часто забывают экономические историки): на Халхин-Голе, в Польше, в Финляндии. Мобилизация в вооруженные силы дополнительно нескольких миллионов мужчин трудоспособного возраста тяжело сказались на экономике. Добавлю, что из трех лет пятилетки два года (1938-й и 1939-й) были неурожайными), а зимы 1938/39 и 1939/40 годов - исключительно холодными. К тому же очевидно, что социальные изменения в присоединенных к СССР областях не могли не сопровождаться крупными хозяйственными потерями для их экономик.
То, что советская экономика выдержала эти испытания и не скатилась в общий экономический кризис, свидетельствует о ее жизнеспособности в этот период. Об этом же говорит и продолжение прогрессивных структурных изменений в экономике. Промышленность росла быстрее ВВП: по оценке Ходжмена, она выросла в 1937-1940 годы на 15,9 процента, по более поздним и более тщательным расчетам Г. Наттера - почти на 22,4 процента (с учетом сложного машиностроения) [28].
Этот рост был в два раза меньше, чем показывала официальная статистика (45 процентов), что говорит об интенсивности инфляционных тенденций в экономике; много меньшим, чем в предыдущей пятилетке и чем намечалось в плане. И все же примерно 7 процентов ежегодно - это рост весьма значительный. Внутри промышленности более быстрыми темпами росли такие прогрессивные отрасли, как электроэнергетика, химическая промышленность, машиностроение (преимущественно оборонное), цветная металлургия. Следует иметь в виду, что натуральные показатели производства в ряде отраслей существенно недооценивали реальный рост производства из-за прогрессивных структурных сдвигов в сторону выпуска более современной продукции. Так, в черной металлургии очень сильно вырос удельный вес качественного металла и электростали. Как уже говорилось, значительно выросли тактико-технические данные почти всех видов вооружений. Кстати, исчисленный Г. Наттером индекс промышленной продукции хорошо согласуется с ростом потреблении электроэнергии в промышленности в этот период.
Продолжали наращиваться, хотя и в замедленном темпе, расходы на науку, образование и здравоохранение. Несмотря на крайне неблагоприятные условия (погодные, ограниченность капитальных вложений, мобилизация части трудоспособного населения), продолжался рост сельскохозяйственного производства. По сравнимой территории продукция сельского хозяйства в среднегодовом выражении выросла по сравнению с предыдущей пятилеткой более чем на 8 процентов [29]. Впрочем, поскольку основной рост сельскохозяйственной продукции происходил во второй половине второй пятилетки, можно говорить и о застое сельского хозяйства в третьей пятилетке. Здесь отставание от совершенно нереалистичных заданий пятилетнего плана было наибольшим.
В 1937-1940 гг. повышались, хотя и значительно медленнее, чем планировалось, некоторые показатели эффективности. Так, в промышленности при росте продукции (по Г. Наттеру) более чем на 22 процента численность промышленно-производственного персонала выросла лишь на 8,6 процента, что означало рост годовой производительности труда почти на 13 процента. Часовая производительность труда выросла значительно меньше вследствие того, что во втором полугодии 1940-го более чем на 14 процентов увеличилась продолжительность рабочего дня (в расчете на год - на 7 процентов). Но и рост часовой производительности труда на 6 процентов (или 2 процента в год) - очень скромный, но все-таки рост. Данные по отдельным отраслям, где выпускалась относительно однородная продукция (черная металлургия, хлопчатобумажная промышленность, угольная промышленность, некоторые отрасли химической промышленности) показывают значительно бóльшие темпы роста производительности труда [30]. В сельском хозяйстве росла урожайность большинства продуктов растениеводства, продуктивность животноводства (кроме молочного) [31], хотя этот рост был небольшим и значительно отставал от нереалистичных заданий пятилетнего плана.
Если судить о динамике материалоемкости по соотношению между производством топливно-энергетических ресурсов и ВВП, продукции черной и цветной металлургии и продукции машиностроения, то материалоемкость снижалась. Достаточно сказать, что промышленная продукция выросла более чем на 22 процента при росте (по Г. Наттеру) промежуточной продукции лишь на 10 процентов.
Гораздо хуже обстояло дело в третьей пятилетке с использованием основных фондов. Официальные данные о росте основных фондов всего народного хозяйства дают сильно преувеличенную оценку их реального роста, поскольку в них недоучитывалась восстановительная стоимость основных фондов в 1937 году. Но даже эти данные показывают резкое замедление роста основных фондов в третьей пятилетке по сравнению со второй. Так, по приводившимся Н. А. Вознесенским данным о динамике стоимости основных фондов социалистических предприятий (концентрировавших большую часть этих фондов) их стоимость, не считая скота, выросла (в ценах 1945 года) с 285 миллиардов рублей в 1932 году до 564 миллиардов в 1937-м и 700 миллиардов - в 1940 году [32]. Как видим, даже абсолютный ежегодный прирост основных фондов снизился с 55,6 миллиардов рублей во второй пятилетке до 45,3 миллиарда - в третьей. Среднегодовой прирост в относительном выражении уменьшился более чем в два раза. Тем не менее, если доверять этим данным, он все же был весьма значительным: около 8 процентов ежегодно.
Натуральные данные, неизбежно неполные, дают весьма противоречивую картину реального роста. Естественно, наибольший рост наблюдался в промышленности. Он был весьма внушительным в таких отраслях, как электроэнергетика и машиностроение. Так, мощность электростанций выросла с 8,2 миллиарда киловатт до 11,2 миллиарда (или на 36 процентов) [33]. Парк металлорежущих станков по официальным данным вырос с 380 тысяч штук на январь 1938 года до 710 тысяч в конце 1940 года, то есть на 86 процентов [34]. Однако достоверность этих цифр вызывают большие сомнения: получается, будто даже без учета выбытия парк металлорежущих станков в третьей пятилетке ежегодно рос на 110 тысяч штук, в то время как производство металлорежущих станков даже в 1940 году составляло лишь 58 тысяч штук. Импорт металлорежущих станков, весьма значительный в начале второй пятилетки, резко сократился к ее концу и в третьей пятилетке, за исключением 1940 года, когда снова вырос (значительным оставался импорт только самых сложных станков). Выскажу предположение, что на конец 1937 года имелось большое количество не установленных станков и недоучитывался их парк в военной промышленности.
Очень медленно росли фонды в черной металлургии и текстильной промышленности, ряде других отраслей вследствие невыполнения плана по их вводу в действие в третьей пятилетке. Почти не выросло поголовье скота (кроме овец, коз и лошадей). Медленно рос парк сельскохозяйственных машин.
Если опираться на данные о росте производственных мощностей народного хозяйства, то обнаружится ухудшение их использования в третьей пятилетке. Особенно это заметно в машиностроении и металлообработке, в сельском хозяйстве.
Резкое ухудшение товарно-денежной сбалансированности на потребительском рынке в 1938-1940 годах объяснялось, главным образом, глубокой дезорганизацией денежного обращения в этот период, а не системными недостатками командной экономики (которые не помешали обеспечить такую сбалансированность в приемлемых для населения размерах и в 1935-1937 годах, и в 1950-х). Причинами этой дезорганизации, как представляется, были: переоценка хозяйственных достижений предыдущего периода, стремление в пропагандистских целях сохранить стабильность розничных цен, дезорганизация всего хозяйственного руководства в результате репрессий 1937-1938 годов, в частности, в системе руководства розничной торговли (Наркомате торговли СССР и союзных республик), Госбанка СССР и их местных органов.
Первый грозный симптом серьезного неблагополучия в финансовой системе появился при составлении бюджета СССР на IV квартал 1937 года, когда его дефицит первоначально составил 5 процентов на годовом уровне или 25 процентов - на квартальном [35] - колоссальная величина, свидетельствующая о глубочайших диспропорциях в экономике и нереалистичности экономического и финансового планирования в этом году.
Разрыв между ростом товарной и денежной массы наметился уже в 1937 году, начиная же с 1938-го размер товарного дефицита принял особенно большие размеры. В 1938 году розничный товарооборот государственной и кооперативной торговли в текущих ценах вырос на 10 процентов, в то время как годовой фонд заработной платы, в основном определявший в то время размер денежных доходов населения, - на 17,2 процента [36]. Понятно, что рост товарно-денежной несбалансированности при фиксированных государственных розничных ценах немедленно отразился на ценах колхозного рынка. Оборот колхозной базарной торговли вырос в 1938 году в текущих ценах по сравнению с 1937 годом на 35,5 процента [37], что означало рост цен, как минимум, на ту же величину (возможно, и на бóльшую, поскольку объем продукции сельского хозяйства в этом году по ряду видов был ниже предыдущего года).
Я потому так подробно остановился на состоянии денежного обращения в 1938 году, что в ряде даже весьма квалифицированных работ трудности в этой области для периода третьей пятилетки датируют 1940 годом, начиная с финской войны. Именно так рассматривает этот вопрос один из лучших знатоков истории денежного обращения З. В. Атлас [38], такого же мнения придерживался В. М. Батырев. В книге Е. Осокиной факт расстройства денежного обращения в данный период упоминается, но ему отводится очень скромное место в объяснение причин огромного дефицита потребительских товаров [39].
Среди работ советских экономистов в области денежного обращения исключением стала книга И. И. Конника, вышедшая в середине 1960-х. Ее автор совершенно верно выделяет в третьей пятилетке два этапа в развитии денежного обращения: первый этап, вплоть до второй половины 1940 года, "когда в денежном обращении нарастала напряженность, связанная с частичной военной перестройкой экономики", и второй, со второй половины 1940 года до первой половины 1941 года, когда на основе успешного развития народного хозяйства стала преодолеваться "возникшая напряженность" [40]. Согласно данным И. Конника, скорость оборота денег - наиболее точный показатель эффективности денежного обращения - упала с 12,6 оборота (1936) до 10,6 оборота (1938), 9,4 (1939) и лишь в 1940 году выросла до 9,8 оборота, хотя до уровня 1936-го было еще далеко.
Однако И. Конник объясняет расстройство денежного обращения в первые годы третьей пятилетки только частичной военной перестройкой экономики, не упоминая ухудшения уровня хозяйствования (на что указывает только при анализе причин оздоровления денежного обращения в последующий период, - когда, кстати, сказать военная перестройка не только продолжалась, но и усилилась) и вовсе не говорит о произведенном в 1940 году значительном, почти на 12 процентов, повышении уровня розничных цен [41], которое качественно изменило ситуацию на потребительском рынке, выровняв соотношения между стоимостью продаваемых товаров и денежными доходами населения.
Немалую роль в оздоровлении денежного обращения сыграло и улучшение деятельности финансовых органов по сбору доходов. Новый нарком финансов А. Г. Зверев предпринял энергичные шаги в этом направлении. Впоследствии он с вполне обоснованной гордостью вспоминал, что если с 1935 года план по налогу с оборота наркомфином не выполнялся, то "в 1939 году он впервые за несколько лет был не только выполнен, но и перевыполнен (на 4,6 процента), а план по государственным доходам выполнили 50 финорганов РФ из 55. Из всех 2250 районов Российской федерации план по платежам от населения был выполнен лишь 10 (десятью!) районами. В следующем году удалось поднять эту цифру до 125, а в 1939 году она менялась так: 295, 566, 851 и 774" [42].
Резкое улучшение товарно-денежной сблансированности на потребительском рынке в первой половине 1941 года (о чем совершенно не пишет Е. Осокина) сказывалось даже в первые дни Великой Отечественной войны. Москва в предыдущие годы переживала очень серьезные перебои в снабжении, особенно в период войны с Финляндией, несравненно менее масштабной; теперь же английский журналист Александр Верт, который жил в этот время в Москве и систематически вел дневник, отмечает: "В начале июля еще ни в чем не ощущалась сколько-нибудь значительного недостатка и особенно много было продуктов питания и папирос", а советский журналист Юрий Жуков в своем дневнике не без удивления записал: "Очередей нет" (25 июня), "в магазинах все еще можно купить шоколад "дирижабль", макароны, теплую булку, велосипед, костюм" (1 июля) [43]. Ничего не пишет о дефиците потребительских товаров в начале войны и В. И. Вернадский, который систематически отмечал все недостатки в снабжении в предыдущие годы.
Немалую роль в поддержании относительной товарно-денежной стабильности в первые недели войны сыграли, конечно, введенные уже 23 июня ограничения по ежемесячной выдаче вкладов (не более 200 рублей на одного вкладчика в месяц, что, кстати, было, не такой уж и малой суммой).
Острый дефицит потребительских товаров открывал широкие возможности для развития теневой экономики и спекуляции торговых работников поступающими в их распоряжении дефицитными ресурсами. Доходы руководителей торговых предприятий и их покровителей в управлении торговли нередко превышали оклады наркомов [44].
Правоохранительные органы, опираясь на широкую сеть осведомителей в торговле (только по Москве их было около тысячи) выявляли многих проворовавшихся торговых работников и теневиков, но покончить с массовой спекуляцией не могли. Показательно, что А. И. Микоян, курировавший в правительстве вопросы торговли, о коррупции в этой сфере вообще не пишет, что кажется просто невероятным.
РАСТУЩАЯ УВЕРЕННОСТЬ советского руководства в состоянии и возможностях экономики в результате перелома, достигнутого во втором полугодии 1940 года, нашли отражение в народнохозяйственном плане на 1941 год. Следует отметить, что годовые планы традиционно были намного более реалистичны, чем пятилетние, ибо именно по результатам их выполнения практически оценивалась деятельность и Госплана, и наркоматов, и предприятий. Уже по одному характеру годового плана, можно было судить о положении в экономике (по крайней мере, с 1933 года, когда советское экономическое планирование стало более реалистичным). С другой стороны, основные положения народнохозяйственного плана на 1941 год впервые в третьей пятилетке были обнародованы официально (как и ряд данных о положении в экономике, которые несколько лет не публиковались в силу неблагоприятного положения в соответствующих отраслях), что говорило о растущей уверенности руководства.
Первое, что обращает на себя внимание при рассмотрении плана на 1941 год - это его амбициозность. Она проявилась прежде всего в заданиях по росту промышленной продукции и капитальным вложениям. Предусматривался рост промышленной продукции на 17-18 процентов, то есть заметно выше, чем намечалось пятилетним планом. При этом основная часть этого прироста обеспечивалось за счет роста производительности труда (на 12 процентов) [45]. В этом задании содержался, как обычно, некоторый инфляционный компонент, но он не был велик - максимум 3 - 4 процентных пункта, о чем говорят задания по выпуску продукции в натуральном выражении, особенно значительные не только по средствам производства (как обычно), но и по выпуску потребительских товаров (рост производства хлопчатобумажных тканей и кожаной обуви - на 11 процентов, сахара-песка - на 27, консервов - на 24 процента) [46]. Особый упор делался на выпуск наиболее современной и качественной продукции - прежде всего для нужд военной промышленности. Так, выпуск специальных легирующих сталей намечалось увеличить на 100 процентов (!), специального листа - на 85 процентов, быстрорежущей стали - на 125 процентов; станков - автоматов и полуавтоматов - на 76 процентов [47]. Столь напряженных заданий на год по выпуску новой техники не устанавливалось уже со времен первой пятилетки.
Намеченный большой рост промышленной продукции среди прочего опирался на возможности, созданные присоединением к СССР прибалтийских республик, но лишь отчасти, так как их промышленный потенциал был незначителен. Более существенную роль играл фактор увеличения фонда рабочего времени после перехода с июля 1940-го на 8-часовую рабочую неделю (лишь частично сказавшегося на результатах 1940 года. Очень большую роль в достижении намеченного подъема должно было сыграть капитальное строительство, особенно по непрерывным производствам, где возможности лучшего использования производственных мощностей были ограниченными.
Программа капитальных вложений в народное хозяйство предусматривало их рост по сравнению с предыдущим годом более чем на 50 процентов [48]. Такой огромный рост капитальных вложений также предусматривался впервые со времен первой пятилетки. Он был призван восполнить возникшее в первые три года третьей пятилетки отставание по вводу в действие производственных мощностей. Особенно большой рост капитальных вложений намечался по промышленности (на 76 процентов), в том числе в отрасли с непрерывным производством, лимитирующие рост всей промышленности: в черную металлургию - на 122 процента (!), в строительство электростанций - на 148, в нефтяную промышленность - на 123 процента [49].
Задания по вводу в действие производственных мощностей по ряду важнейших продуктов (даже хлопчатобумажных веретен) были даже выше, чем их фактический ввод за первые три года пятилетки. Так, намечался ввод в действие электростанций на 1,75 миллиона киловатт - на уровне первых трех лет, стали - на уровне первых трех лет, мартеновских печей - мощностью более чем вдвое большей, чем в первые три года. Огромный рост капитальных вложений (более чем на 55 процентов) намечался по железнодорожному транспорту.
При всей очевидной ориентации годового плана на выпуск военной продукции и средств производства в нем в то же время (и это кажется особенно удивительным) намечался пусть и небольшой, но рост уровня жизни населения: производства многих потребительских товаров, продукции сельского хозяйства, расходов на социально-культурные мероприятия, числа учащихся во всех видах обучения.
Достижения нового поколения хозяйственных руководителей и обновленных методов хозяйственного руководства проявились в полном объеме в первом полугодии 1941 года. Следует отметить, что анализ результатов экономического развития в I полугодии 1941 года сопряжен с серьезными трудностями. Дело в том, что в июне значительная часть территории СССР (Прибалтика, Западная Украина и Белоруссия) уже были оккупированы. В результате мобилизации, начавшейся эвакуации промышленности, дезорганизации транспортных перевозок пострадала и экономика в неоккупированных районах страны. Коррективы на эти факторы могут быть лишь сугубо ориентировочными.
По приведенным Н. А. Вознесенским данным в середине 1941 года валовая продукция промышленности достигла 86 процентов от уровня, установленного на 1942 год заданием пятилетнего плана - 184 миллиарда рублей [50], то есть достигнутый уровень промышленного производства равнялся бы 158 миллиардам за весь год. Это близко к заданию плана на 1941 год (162 миллиарда рублей) и составляет 114,5 процента к уровню 1940-го, что с учетом неизбежного абсолютного роста производства во II полугодии должно было означать выполнение намеченного плана на 1941 год. Не очень ясное упоминание о "середине года" может относиться как к маю, последнему мирному месяцу (в котором, однако, было много в

По приведенным Н. А. Вознесенским данным в середине 1941 года валовая продукция промышленности достигла 86 процентов от уровня, установленного на 1942 год заданием пятилетнего плана - 184 миллиарда рублей [50], то есть достигнутый уровень промышленного производства равнялся бы 158 миллиардам за весь год. Это близко к заданию плана на 1941 год (162 миллиарда рублей) и составляет 114,5 процента к уровню 1940-го, что с учетом неизбежного абсолютного роста производства во II полугодии должно было означать выполнение намеченного плана на 1941 год. Не очень ясное упоминание о "середине года" может относиться как к маю, последнему мирному месяцу (в котором, однако, было много выходных дней), так и к июню, когда уже шла война, что, естественно, негативно сказывалось на объеме производства.
Грузооборот железнодорожного транспорта, по данным Н. А.Вознесенского, в первом полугодии 1941-го вышел на уровень 90 процентов от заданий пятилетнего плана (то есть 459 миллиардов тонно-километров), что значительно больше, чем было намечено планом на 1941-й (431 миллиардов тонно-километров) и на 10,8 процента больше, чем в 1940-м. Это говорит о быстром росте экономики и особенно промышленности в этом полугодии (для более точной оценки следует сделать поправку на некоммерческие перевозки, но таких данных у меня, к сожалению, у меня нет).
Основные отрасли тяжелой промышленности развивались в соответствии с заданиями плана на 1941 год. Так, если экстраполировать результаты его первого полугодия на весь год, получается рост производства электроэнергии на 13,5 процента, нефти - на 11,1, угля - на 10,8, чугуна - на 20,8, стали - на 24,6, проката черных металлов - на 25,2, железной руды - на 10,4 процента. Эти результаты соответствуют заданиям годового плана по электроэнергии, нефти, они выше заданий по чугуну и стали и лишь по углю заметно ниже заданий годового плана. Следует учитывать, что в ряде отраслей тяжелой промышленности еще не произошло намеченного годовым планом значительного ввода в действие производственных мощностей, которое в СССР происходило обычно в конце года. Произошедший в первом полугодии 1941 года прирост производства многих видов продукции (чугун, сталь, нефть) оказался ближе к годовому уровню, чем за все предыдущие годы третьей пятилетки.
В первом полугодии 1941-го по сравнению с концом 1940-го среднесуточное производство важнейших продуктов тяжелой промышленности выросло на 7 - 18 процентов [51], что следует считать очень крупным достижением (по условиям конец 1940-го и первое полугодие 1941-го полностью сопоставимы: одинаковы продолжительность рабочего дня и размер территории).
Поскольку с конца 1930-х советская экономика уже была полумилитаризована, ее успехи и неудачи выражались прежде всего в результатах работы военной промышленности и обеспечивающих ее отраслей. И именно эти отрасли быстро росли теперь и в количественном (не стану общеизвестные цифры) и в качественном отношении (массовое производство новой военной техники - танков Т-34, КВ, самолетов нового поколения и т. д.). По расчетам М. Харрисона, в последнем предвоенном квартале 1941 года объем производства военной продукции составил 132 процента к среднегодовому уровню 1940 года [52], и это очень много.
Остальные отрасли экономики вплоть до начала 1941 года переживали застой, что, принимая во внимание огромную величину военных расходов, можно было бы тоже считать достижением. Однако в I полугодии 1941 года как мы видели, произошел рост уже всех отраслей тяжелой промышленности. План I (последнего мирного) квартала был выполнен промышленностью на 100,5 процента, а по целому ряда наркоматов (электропромышленности, электростанций, чермет, цветмет, химпром, текстильпром, тяжмаш) перевыполнен на 1 - 5 процентов, не выполнен же только по трем наркоматам - нефти, среднего, общего машиностроения [53]. При этом почти по всем этим наркоматам был недовыполнен план по численности, что означало перевыполнение и без того чрезвычайно напряженного плана по производительности труда [54]. Если предположить, что задания первого квартала устанавливались в соответствии с годовым планом, то из этих данных следует, что объем производства промышленной продукции вырос на 19 процента, занятость - на 4 (при 5 процентах по плану), а годовая производительность труда - более чем на 14 процента. Годовой фонд рабочего времени в связи с увеличением продолжительности рабочего дня вырос примерно на 14 процентов, однако с учетом непрерывного характера производств во многих отраслях (не менее 40 процентов всей промышленности) фактически прирост рабочего времени составил 9 процентов. Следовательно, часовая производительность труда выросла примерно на 5 процентов, что, конечно, очень много по любым меркам - лучшим советским и западным.
Еще более разительны результаты по отдельным отраслям промышленности. Так, по ранее систематически отстающей станкостроительной промышленности (Главстанкомпром Наркомтяжпрома) план I квартала по товарной продукции был выполнен на 109,7 процента, валовой продукции - на 117,8, по производительности труда - на 106,1 процента, себестоимость продукции при плане снижения на 3,1 процента была снижена 6,1 процента [55]. Перевыполнен был план и по двум другим главкам наркомата - Глававтогену и Главдизелю.
Особенно важно, что полностью был выполнен план освоения новых станков. И хотя на этом росте несомненно сказался скрытый рост цен и масштабы его были меньше, чем рапортовалось, рост этих показателей весьма впечатляющий. План перевозок по железнодорожному транспорту был перевыполнен на 4,9 процента при недовыполнении плана по численности работающих, что означало значительное перевыполнение плана по производительности труда на железных дорогах [56]. Хуже обстояло дело со строительством: план I квартала по объему строительства был выполнен на катастрофически низкую величину - 66,2% (притом, что выполнение плана по численности строительных рабочих было выше - на 76,5 процента) [57] - в строительстве не произошло никакого роста производительности труда.
В современной экономической литературе, как отечественной, так и зарубежной, период третьей пятилетки оценивается с точки зрения результатов экономического развития чрезвычайно низко. К сожалению, эта распространенная тенденция нашла отражение и в работах такого высококвалифицированного знатока советской экономики, как Р. Дэвис. Освещая предвоенный период развития советской экономики, он практически полностью сосредотачивается на негативных явлениях (в тех отраслях, которые действительно отставали) [58]. Совершенно правильно излагая эти недостатки (которые, кстати, неоднократно описывались даже в советской экономической литературе) он, в отличие от предыдущих своих работ, просто не замечает ни достижений этого периода, ни объективных трудностей развития экономики в этот период (неурожаи, военные конфликты, переход на выпуск новой продукции, массовые репрессии), ни перелома, наступившего во второй половине 1940 года. Обсуждая, например, проблемы научно-технического прогресса, Р. Дэвис ограничивается ссылкой на выпуск Харьковским электромеханическим заводом устаревших масляных реостатов (довольно странный метод оценки важной экономической проблемы на основе отдельных примеров). Действительно, впечатляющих достижений в области научно-технического прогресса в гражданской промышленности в этот период было немного (о чем можно судить даже по содержанию обзорных статей на эту тему [59]). Но говорить о чуть ли не полном застое в этой области в третьей пятилетке нельзя. Как минимум с 1939 года внимание к научно-техническому прогрессу даже в гражданских отраслях резко усилилось. Повышалась роль главных конструкторов, главных технологов, воссоздавались экспериментальные цеха на промышленных предприятиях, усиливалось материальное и моральное стимулирование научно-технического прогресса (упомяну в этой связи учреждение Сталинских премий за достижения в этой области).
О масштабе научно-технического прогресса в такой важнейшей отрасли, как станкостроение свидетельствует такой факт, что в 1939-1940 годах было освоено производство 277 новых типов металлорежущих станков [60] из примерно 300 типов, намеченных пятилетним планом. Далеко не все из них отвечали мировому уровню, но это был все же бесспорный и серьезный прогресс. Напомню и о том, что план по выпуску новых станков в I квартале 1941 года выполнялся, в отличие от предыдущих лет. И, конечно, просто огромным был прогресс в оборонной промышленности. Конечно, бесспорно, что в довоенный период советская наука и техника в основном заимствовала достижения зарубежной науки и техники, внося ничтожный самостоятельный вклад в развитии мировой науки и техники. Но советская наука и техника была достаточно квалифицированной, чтобы заимствовать и затем внедрять эти достижения в промышленное производство и другие области экономики, что тоже совсем не просто и говорит о достаточно высоком уровне экономического развития.
О большом внимании, которое уделялось в годы третьей пятилетки развитию науки, свидетельствует значительный рост ассигнований на науку в бюджете СССР и рост числа занятых в науке с 234 тысяч (1937) до 267 тысяч (1940, исключая занятых в геологоразведке и гидрометереологии) [61], или на 15,6 процента.
РОЛЬ СИСТЕМЫ ПРИНУДИТЕЛЬНОГО ТРУДА в экономике СССР того периода нельзя считать ни решающей (как полагал А. Солженицын в "Архипелаге Гулаг", по необходимости опиравшийся лишь на личные впечатления и свидетельства бывших заключенных), ни незначительной. В советский период этот вопрос замалчивался, что создавало искаженное представление о характере развития экономики в течении длительного периода времени. В 1990-х было опубликовано довольно много архивных материалов и исторических исследований о системе принудительного труда в СССР, в том числе о ее роли в развитии экономики. Но поскольку эти работы, в основном, принадлежат перу профессиональных историков, а не экономистов, многое здесь все еще остается не совсем ясным, а экономические проблемы принудительного труда - освещенными весьма поверхностно.
В общем числе экономически активного населения (более 100 миллионов человек) доля заключенных составляло не более 2 процентов. Труд заключенных вообще не использовался в таких решающих областях экономики, как электроэнергетика, машиностроение, основная часть топливной промышленности, на транспорт, не говоря уже о сфере услуг. Но он широко применялся в некоторых важных отраслях в тех районах, где применение вольнонаемного труда было затруднительным в силу дороговизны расходов на оплату труда и создание бытовых условий проживания (цветная металлургия и лесная промышленность в северных и восточных районах, железнодорожное и гидротехническое строительство и т. д.).
В годы третьей пятилетки империя Гулага, созданная в 1930-х, еще под руководством Г. Ягоды, не претерпела существенных изменений в количественном отношении. Эту систему также сотрясали политические репрессии и смена руководства как на уровне центрального аппарата, так и на уровне отдельных лагерей. По-видимому, здесь также наблюдался экономический застой в первые годы пятилетки и некоторое повышение эффективности в последний год перед войной, когда стабилизировался управленческий аппарат. Но для более конкретных выводов в этой области пока нет достаточно надежных данных. Я, конечно, говорю здесь только об экономической стороне лагерной системы, оставляя в стороне как ее место в политической системе страны (подсистема страха), так и условия жизни (если их можно так назвать) заключенных - что, конечно, играет решающую роль в оценке Гулага. Другой важный вопрос - это экономические потери, которые несло общество от отвлечения множества физически крепких и в значительной степени образованных людей для физического, зачастую неквалифицированного, труда.
ТРЕТЬЯ ПЯТИЛЕТКА завершила целый период развития советской экономики, начатый первой пятилеткой. При колоссальных человеческих и нравственных потерях этого периода, о которых справедливо писалось в 1990-х и которые сказались на всем последующем развитии советского общества и экономики, в этот период были заложены основы успешного развития советской экономики на протяжении нескольких десятилетий. Была фактически заново создана материальная база развития тяжелой промышленности и пищевой промышленности, коренной технической реконструкции подверглась материально-техническая база растениеводства, создано крупное производство в сельском хозяйстве, обучена огромная масса инженерно-технических работников и рабочих (хотя их качество еще оставляло желать лучшего). Был подобран сильный состав руководящих работников в промышленности и на железнодорожном транспорте, управлении экономикой (аппарат правительства, Госплан СССР, Госбанк СССР, Наркомфин СССР, отраслевые наркоматы). Была создана разветвленная сеть научно-исследовательских институтов и высших и средних учебных заведений. Начало создаваться специализированное строительное производство.
Важную роль в создании предпосылок дальнейшего экономического роста сыграла третья пятилетка, хотя на ее результатах эти усилия в полной мере сказались лишь в последний мирный год.
Наиболее слабыми местами советской экономики в предвоенный период, которые только начали преодолеваться в ходе третьей пятилетки, были: низкая квалификация большинства рабочих и инженерно-технических работников основных отраслей экономики, не получивших качественного образования, расточительное использование материальных ресурсов и производственных фондов, плохая организация труда, низкое качество продукции, особенно предметов потребления, узкий ассортимент выпускаемой продукции, особенно предметов потребления, низкое качество планирования, низкая эффективность научно-технических исследований и неудовлетворительный уровень их внедрения в производство (за исключением военной техники), товарно-денежная несбалансированность по предметам потребления, систематические перебои в обеспечении ими населения.
Одни из этих недостатков носили системный характер, вызванный особенностями командной экономики; другие стали следствием ускоренных темпов индустриализации и коллективизации, необходимости направлять огромные средства на укрепление военной мощи страны; третьи была обусловлена малым опытом управления командной экономикой, слабостью обобщающей этот опыт экономической науки (которой в тот период в области экономической теории не давали нормально развиваться), четвертые - наследием многовековой экономической и культурной отсталости России. Можно ли было эти недостатки преодолеть, должно было показать последующее развитие советской командной экономики. Свой экзамен на зрелость ей пришлось сдавать в годы войны.
ХОТЯ УЖЕ ПЕРЕД ВОЙНОЙ экономика СССР была в высокой степени милитаризована, увеличение в несколько раз производства основных видов военной техники в июле - августе 1941 года стало крупнейшим хозяйственным достижением военного периода. И это несмотря на быструю оккупацию значительной части европейской территории страны. Другим хозяйственным достижением была в целом успешная эвакуация нескольких тысяч крупных предприятий, в том числе оборонных, с миллионами людей промышленного персонала, в восточные районы и, что еще более важно, налаживание там в кратчайшие сроки массового выпуска военной и другой продукции. При этом производительность труда на эвакуированных предприятиях по сравнению с довоенным уровнем выросла [62], хотя качественный состав работающих резко ухудшился в связи со значительным увеличением доли женщин, детей и недавних крестьян, а питание и другие бытовые условия ухудшились катастрофически. В это же время производительность труда в гражданском секторе, по расчетам того же М. Харрисона, упала примерно на 30 процентов, что объясняется трудностями с обеспечением предприятий гражданской промышленности сырьем и ухудшением состояния производственных фондов.
В целом тенденции в изменении организации военной промышленности в период войны в США, Германии и СССР очень похожи. По подсчетам М. Харрисона, приведенным на конференции в Варвике (Великобритания), посвященной военной экономике Второй мировой войны, в 1943 году производительность труда в советской военной промышленности оказалась выше, чем в Германии и Великобритании, и уступала только производительности труда в военной промышленности США.
Столь разнородное движение производительности труда в военном и гражданском секторах промышленности наблюдалось уже в предвоенный период, когда за 1938-1940 годы в военной промышленности при ее росте почти в 3 раза численность занятых в ней выросла, по моим расчетам, лишь примерно в полтора раза, что означало рост производительности труда в 2 раза. Такое разнонаправленное изменение производительности труда, помимо разной обеспеченности этих секторов кадрами, сырьем, оборудованием и условиями жизни занятых, определялись значительным ростом масштабов производства, что позволяло, особенно в машиностроении, использовать более совершенную организацию производства (например, поточные линии) и экономить на условно-постоянной занятости управленческого и обслуживающего персонала. В то же время, в гражданских отраслях по той же причине происходили обратные процессы, приводящие к падению производительности труда.
Я провел самостоятельный расчет относительного уровня производительности труда в военной промышленности основных воюющих государств (кроме Италии и Японии). В основу расчетов положены оценки объемов военного производства, сделанные известным немецким экономистом Р. Вагенфюром, и данные различных источников [63] о численности занятых в военной промышленности отдельных стран. Данные относятся к 1943 году, который для всех воюющих государств, кроме Германии, стал годом максимума военного производства.
Таблица 2.
Производительность труда в военной промышленности воюющих государств в 1943 году [*]
Страна Объем производства
(млрд. долл.) Численность занятых
(млн. чел.) Производительность труда (тыс. долл. в ценах 1944 г.)
США 37,5 7 5,36
Германия 13,8 8,2 1,68
Великобритания 11,4 4 2,35
СССР 13,9 2,88 4,82
[*]Производительность труда исчисляется делением объема производства на численность занятых.
Расчет дает поразительные результаты. Производительность труда в военной промышленности СССР оказывается более чем вдвое выше, чем в Великобритании и Германии, и лишь незначительно ниже, чем в США. В то же время в целом по промышленности СССР отставал перед войной по производительности труда в 4-5 раз, а по сравнению с Англией и Германией - более чем в 2 раза. Очевидно, что технический уровень и особенно квалификация рабочих и ИТР в СССР были значительно ниже, чем в самых высокоразвитых странах капиталистического мира. Наименее правдоподобными выглядят данные по Германии. По-видимому, в исходных данных имеется серьезная ошибка. Согласно альтернативным данным, в военной промышленности Германии в 1943 году было занято всего 2,68 миллиона человек [64], что означало бы почти втрое большую производительность труда (так что такая оценка численности явно занижена). Наконец, имеются данные о численности работавших на вермахт по всей промышленности в целом (6,6 миллиона человек) и в том числе в машиностроении (3,6 миллиона) [65]. Здравый смысл подсказывает, что истинная величина для Германии находится в пределах 5-6 миллионов человек. Хотя численность ее населения была больше, чем в Англии, в 1943 году Германия почти не использовала в промышленности женскую рабочую силу, но зато использовала много иностранной рабочей силы (военнопленных и угнанных на работы в Германию). Разрыв в полтора раза по производительности труда между СССР и Германией подтверждается и данными по авиационной промышленности, хотя в них занижено число занятых в авиационной промышленности Германии (к чему мы вернемся ниже).
Для проверки обоснованности приведенных оценок я сопоставил трудоемкость выпуска однородных видов продукции в США и СССР в годы войны [66].
Таблица 3.
Трудоемкость выпуска самолетов в расчете на 1 лошадиную силу [*]
Наименование самолета Страна Мощность (л. с.) Трудоемкость (человеко-часы) Человеко-часов на 1 л. с.
"В-17" США 4800 18 700 3,89
"В-25" США 3400 15 400 4,53
"ИЛ-4" СССР 2200 12 500 5,68
"ПЕ-2" СССР 2100 13 200 6,28
[*]Производительность труда исчисляется делением объема производства на численность занятых.
Как видим, соотношение трудоемкости выпуска ближайших по мощности бомбардировщиков ("ИЛ-4" и "В-25") между СССР и США составляло 1,25 (79 процентов) и порядок величин тот же, что и в таблице 1. Примерно одинаковыми были и размеры сокращения трудоемкости выпуска военной продукции (вдвое) в СССР и США за годы войны.
Вызывает сомнение соотношение производительности труда в промышленности Германии и Англии (с одной стороны) и США (с другой): оно меньше, чем в целом по обрабатывающей промышленности этих стран перед Второй мировой войной, хотя и не сильно меньше (для Англии этот показатель составлял 44,7 процента, для Германии - 50 процентов) [67].
Можно дать следующее объяснение результатам приведенных расчетов.
Во-первых, в военной промышленности СССР использовались самые качественные ресурсы: оборудование, рабочая сила, руководящий персонал. Разрыв между техническим и квалификационным уровнем военной и гражданской промышленности в СССР был значительно больше, чем в капиталистических странах. Вместе с тем уровень организационного и технического новаторства в советской военной промышленности оказался много выше, чем в других странах. В военной промышленности СССР в период войны сформировался уникальный по качеству слой руководящих и научно-технических работников, а также рабочих. Неслучайно спустя многие десятилетия после войны при решении сложных производственных и научно-технических задач использовались кадры именно военно-промышленного комплекса (к несчастью для советской экономики, это были преимущественно опять-таки задачи, возникавшие внутри самого ВПК и гораздо реже - в гражданских отраслях). В этом плане показателен описанный в романе Г. Николаевой "Битва в пути" конфликт между директором тракторного завода Вальганом и пришедшим из танковой промышленности новатором, главным инженером Бахиревым.
Вместе с тем следует учитывать и другие факторы. Качество продукции в СССР было заметно ниже, чем в других странах. Речь идет не о совершенстве отдельных моделей, а о качестве их серийного производства на предприятиях. Упреки в адрес руководителей авиационной промышленности периода войны (переросшие в репрессии) отнюдь не были необоснованными, хотя недостаточно реальными были и плановые задания.
Во-вторых, фактическая продолжительность рабочего дня в советской промышленности была выше, чем в промышленности западных стран, и эта разница не улавливается при расчете производительности труда на одного человека, а не на человеко-час. Поэтому, кстати, разрыв с США по трудоемкости больше, чем при расчете на одного человека. Наконец, следует иметь в виду, что пик германского военного производства пришелся уже 1944 год, когда производительность труда в германской военной промышленности выросла более чем на 20 процентов по сравнению с предыдущим годом, - при том, что именно в 1944-м начались массовые бомбардировки военных предприятий и городов Германии. Весь период войны вплоть до 1944 года производительность труда в военной промышленности Германии не росла в отличие от других воевавших стран, в том числе и СССР (где она выросла вдвое), хотя исходный уровень объема производства везде был примерно одинаковым. Огромные достижения военной промышленности СССР в годы войны оставались недооцененными в силу отсутствия их удовлетворительного сравнения с промышленностью других воевавших стран.
Сразу после войны в СССР много писалось о необходимости использования опыта военной промышленности в гражданском секторе, но делалось в этом направлении очень немногое, и даже послевоенная конверсия носила весьма ограниченный характер. Достижения военной промышленности СССР тем более поразительны, что они касались одной из самых сложных в техническом и организационном отношении отраслей экономики - машиностроения, в которой СССР всегда наиболее сильно отставал по производительности труда.
О недооценке опыта руководителей военной промышленности говорит тот факт, что они были очень слабо представлены в высшем звене советской экономики (предсовмина, его первые заместители, руководители центральных экономических ведомств). Среди редких исключений можно назвать назначение Д. Ф. Устинова председателем СНХ СССР (1963-1965) и В. А. Малышева - председателем Государственного Комитета по новой технике (1947-1950 и 1955-1957).
С сопоставительными оценками производительности труда в военной промышленности связана проблема, требующая дополнительного изучения. Дело в том, что в число занятых в военной промышленности в моем расчете включен весь производственный персонал соответствующих военно-промышленных наркоматов (а весьма значительная часть непромышленного персонала, включая занятых в строительстве и в НИОКР, сюда, видимо, не попала). Между тем выпуском военной продукции занимались и предприятия гражданских наркоматов. И может возникнуть вопрос, не преувеличивается ли в силу последнего обстоятельства производительность труда в советской военной промышленности.
Такая проблема занимала и М. Харрисона, полученный которым индекс военного производства СССР в период войны неожиданно оказался значительно выше данных ЦСУ СССР. Одну из причин такого расхождения Харрисон видел как раз в расхождении индекса продукции военно-промышленных наркоматов (кроме танковой) и всей военной продукции, которое, согласно ЦСУ, составило соответственно 251 процент по ведомственному принципу и 312 процентов - по товарному [68]. Эти данные говорят о том, что военная часть продукции гражданских наркоматов росла в период войны быстрее, чем продукция военных наркоматов. Это выглядит весьма правдоподобно, поскольку в период войны во многих гражданских отраслях, особенно в машиностроении, выпуск гражданской продукции был сведен к минимуму, в то время как военные отрасли были достаточно загружены выпуском своей профильной продукции еще до войны. Многие гражданские предприятия с началом войны подчинены военно-промышленным наркоматам, но немалое их число оставалось и в ведении гражданских наркоматов, производя в то же время военную продукцию. Прямые данные о роли гражданских предприятий в выпуске военной продукции известны лишь по одному ведомству - Наркомату боеприпасов. В 1944 году у этого наркомата было 128 предприятий, тогда как в целом к выпуску боеприпасов были в той или иной степени [69] привлечены 1124 предприятия.
И все же есть основания предположить, что доля участия гражданских наркоматов в выпуске военной техники и боеприпасов была невелика, что видно из сравнения численности занятых в военной промышленности с численностью занятых в машиностроении в годы войны (за исключением выпуска боеприпасов, военная промышленность безусловно относилась к машиностроению): эти данные практически идентичны [70]. Таким образом, учет военной продукции, выпускаемой гражданской промышленностью, лишь в небольшой степени способен скорректировать результаты моего расчета. Но этот вопрос все же требует дополнительного прояснения.
Другая проблема, которая также требует прояснения, - это отраслевая разбивка занятости в промышленности западных стран. Статистикам известны трудности распределения продукции по отраслям промышленности. Не вдаваясь в статистические тонкости, отмечу, что при отнесении продукции к той или иной отрасли по принципу преимущественного выпуска продукции (скорее всего так и было в западных странах), к данной отрасли относилась и численность работников, занятых выпуском гражданской продукции. Но хотя степень милитаризации советской промышленности была беспрецедентна, к 1943 году преимущественно на оборону работали и машиностроение и химическая промышленность всех воюющих стран.
Обе такие поправки, возможно, изменят полученное соотношение не в пользу советской промышленности, но я не думаю, чтобы такая поправка оказалась значительной.
Вместе с тем эффективность советской военной промышленности достигалась и сопровождалась низкой эффективностью в сельском хозяйстве и в распределении продукции, особенно предметов потребления. Уже в июле - августе 1941 года продовольственное положение стало очень тяжелым, а зимой 1941 года во многих районах страны разразился подлинный голод. Очевидно, что это было следствием очень плохой системы распределения, огромных транспортных трудностей и т. д. В период войны сельскохозяйственное производство значительно снизилось и не обеспечивала ни потребностей населения в продуктах питания, ни потребностей легкой и пищевой промышленности в сырье. Сокращение сельскохозяйственного производства объяснялось тем, что людские и материальные ресурсы для военных целей изымались прежде всего из деревни, откуда мобилизовывалось мужское население и изымалась большая часть тракторов и автомобилей. Производство сельскохозяйственных машин и удобрений было практически прекращено. Из-за нехватки сельскохозяйственного сырья и рабочей силы пришлось в несколько раз сократить производство продукции легкой и пищевой промышленности.
По аналогичным причинам сократилось и производство во многих других гражданских отраслях гражданской промышленности. Значительно снизилась и эффективность производства в невоенном секторе экономики вследствие ухудшения качественного состава кадров и снабжения этих отраслей сырьем и оборудованием.
Промежуточное положение между военной гражданской промышленностью занимал железнодорожный транспорт. Он имел военно-стратегическое значение и поэтому имел приоритет в материальном снабжении и обеспечении рабочей силой. Однако путейское ведомство потеряло значительную часть сети железных дорог и часть подвижного состава. Ухудшился и качественный состав железнодорожников, место ушедших на фронт заняли женщины и подростки. В результате качественные показатели работы железнодорожного транспорта в период войны заметно ухудшились. Многие исследователи и мемуаристы объясняют эти неудачи железнодорожного транспорта малокомпетентным руководством одного из непрофессиональных наркомов предвоенного времени - Л. Кагановича. Во время войны его дважды снимали с поста наркома путей сообщения, и оба раза это сопровождалось улучшением работы железнодорожного транспорта.
Безусловной заслугой и даже подвигом железнодорожного транспорта было одновременное решение в начале войны трех задач: обеспечение военных перевозок, народнохозяйственных перевозок и эвакуации огромного количества грузов и миллионов людей. И все это в условиях, когда значительная часть железнодорожной сети подвергалась немецким бомбардировкам. Тем не менее в советской экономической литературе успехи железнодорожного транспорта в годы войны явно преувеличивались. Низкая его эффективность, частично вызванная объективными причинами, замалчивались. Так, тот фундаментальный факт, что производительность труда на железнодорожном транспорте и в конце войны составляла лишь 56 процента от предвоенного уровня, историки могли обнародовать, лишь глубоко упрятав его в примечания к основному тексту [71].
Крупным достижением советской экономики стало начало крупномасштабного восстановления разрушенного хозяйства, к которому приступили еще в 1943 году. Часто повторяемые в научных исследованиях оценки военных разрушений, основанные на данных Чрезвычайной Комиссии по расследованию преступлений немецких захватчиков, значительно преувеличены. В качестве примера можно привести оценку потерь железнодорожного транспорта, согласно которой фашисты "взорвали и угнали в тыл около 16 тысяч паровозов и 428 тысяч вагонов" [72], в то время как перед войной весь железнодорожный транспорт располагал всего 26 тысячами паровозов и 715 тысячами вагонов в двухосном исчислении [73], из которых на оккупированной территории осталось лишь 15 процентов паровозов и 7,5 процента вагонов [74]. Таким образом, потери в подвижном составе преувеличены более чем в четыре раза. Тем не менее разрушения (значительная часть которых была произведена самими советскими властями при оставлении территорий) были действительно велики и требовались огромные расходы для их восстановления. Найти финансовые и материальные ресурсы было тем труднее, что одновременно производились огромные военные расходы и было необходимо поддерживать функционирование уже действующих на неоккупированной территории предприятий. Но в отличие от царской России, где со середины Первой мировой войны шло сокращение производственного потенциала, в СССР он начал увеличиваться с 1943 года.
Одинаковы далеки от правды как хвастливые заявления об огромных успехах советской экономики периода войны, опровергаемые безмерными лишениями населения и значительной зависимостью экономики от поставок по ленд-лизу (в целом эффективность советской экономики военного времени была низкой и намного уступала западной), так и утверждения о ее провале, крахе, опровергаемые фактами успешного обеспечения основных нужд фронта военной техникой и ее высоким техническим совершенством.
В любом случае эффективность советской хозяйственной сферы была намного выше, чем сферы собственно военной. Победа была достигнута ценой в несколько раз больших, чем у Германии, жертв на поле боя и потерь в военной технике, и при огромном превосходстве в живой силе и технике. Неэффективность советских вооруженных сил обусловила их огромную потребность в людях и технике. В итоге ресурсов хватало в основном для развития военного сектора экономики, где сосредоточились лучшие силы, и было совершенно недостаточно для гражданской экономики, которая обеспечивалась по остаточному принципу.
Стоит, кстати, обратить внимание на заметную разницу в возрастном и образовательном уровне между руководящими кадрами армии и промышленности. Если высшим руководителям промышленности было по 30-40 лет и они имели, как правило, высшее образование, то в армии их возраст колебался между 40 и 50 годами и многие из них не имели полноценного военного образования. Такое различие способно вызвать удивление. В порядке гипотезы выскажу предположение, что Сталин считал невозможным доверить руководство вооруженными силами людям, не "нюхавшим пороха". А порох "нюхали" лишь участники Первой мировой и Гражданской войн, то есть как раз военные в возрасте от 40 и 50 лет.
По необходимости кратко, рассмотрим изменения в управлении советской экономикой в этот период, Наиболее важным в этом отношении является создание нового органа управления экономикой - Государственного комитета обороны (ГКО), обеспечивавшего более тесную увязку между военными операциями и развитием экономики. Между членами ГКО были распределены отдельные отрасли военной промышленности. Они делали это, судя по воспоминаниям современников и результатам, достаточно эффективно. В то же время это не могло не приводить к известной дезорганизации экономики, ущемлению других отраслей. В целом, однако, этот чрезвычайный орган развития экономики себя, безусловно, оправдал. Полезную роль сыграл и Совет по эвакуации, созданный для проведения эвакуации хозяйственных предприятий и размещением их на новых местах и эвакуации населения. Для более успешного развития отдельных отраслей военной промышленности были созданы новые наркоматы - танковой и минометной промышленности в дополнение к уже существовавшим ранее 4 наркоматов оборонной промышленности.
Продолжался в этот период и начатый в третьей пятилетке процесс укрепления экономики, особенно промышленности, квалифицированными руководящими кадрами. Подавляющее большинство хозяйственных выдвиженцев третьей пятилетки хорошо показали себя в период войны и сохранили поэтому свое положение (в отличие от высших военачальников, которых Сталин очень часто менял в начале войны).Однако, некоторые высшие хозяйственные руководители были заменены более квалифицированными и энергичными. Так, к концу войны был заменен нарком нефтяной промышленности: вместо бывшего партийного работника К. Седова им стал профессиональный нефтяник Н. К. Байбаков, имевший, несмотря на свою молодость большой опыт работы в нефтяной промышленности. Дважды смещался в период войны с важнейшего поста наркома железнодорожного транспорта Л. Каганович и к концу войны также был заменен профессиональным железнодорожником И. В. Ковалевым. Наркомом танковой промышленности в 1942 году был назначен (несмотря на свое еврейское происхождение, которое к этому времени уже являлось препятствием для должностного продвижения) хорошо себя показавший на посту директора Челябинского танкового завода (Танкограда) Л. Зальцман.
В ходе войны продолжалось начавшееся в 1939-1940 годы повышение роли партийного аппарата в управлении экономикой. Этот процесс был аналогичен укреплению их роли в вооруженных силах, где в самом начале были введены должности комиссаров, видимо, по тем же причинам. В ЦК ВКП(б) были после длительного перерыва созданы отраслевые отделы по некоторым отраслям военной промышленности (например, авиационной). В обкомах партии и ЦК компартий союзных республик были созданы новые отраслевые отделы тяжелой и оборонной промышленности. На крупных предприятиях тяжелой и оборонной промышленности были утверждены в качестве назначаемых ЦК партии парторги ЦК ВКП(б), подчинявшиеся непосредственно ЦК ВКП(б). Даже в сельском хозяйстве, традиционно прямо управлявшейся партийным аппаратом, были созданы политотделы в совхозах и МТС. Политотделы были созданы и на железнодорожном, морском и водном транспорте.
О том, какое влияние это усиление партийного влияния в экономике оказало на хозяйственную жизнь в советское время, естественно, правдиво не обсуждалось. Имеются воспоминания некоторых руководителей областных партийных организаций того периода, вышедшие в 1970-1980 годы (Н. Пегов, Н. Патоличев, А. Чуянов, у последнего даже дневники). Они позволяют хотя бы частично воссоздать роль партийного аппарата на местах в управлении хозяйственной жизни. В промышленности она проявлялась больше всего в налаживании территориальных хозяйственных связей между предприятиями, минуя ведомственные барьеры. И в этом отношении их деятельность, как и в годы третьей пятилетки, можно считать полезной, дополняющей деятельность отраслевых органов управления. В тех же случаях, когда была парализована деятельность отраслевых органов, как это было после эвакуации промышленности Москвы и в период блокады Ленинграда, партийный аппарат играл роль экономического штаба этих территорий.
Конечно, и в начальный период войны между наркоматами, директорами предприятий и партийным аппаратом имелись серьезные разногласия, о чем в советское время писать было невозможно: ведь партия была всегда права. Но когда наступил перелом в войне необходимость в столь широком вмешательстве партийного аппарата в экономику, как и вооруженных силах, где были отменены комиссары, исчезла и роль партийного аппарата с середины 1943 года начала сокращаться. Были ликвидированы многие отраслевые отделы в партийном аппарате территориальных органах. Тем не менее, сохранились до конца войны оборонные отделы в ЦК партии, политотделы на железнодорожном, морском транспорте, парторги ЦК ВКП(б)на предприятиях.
ТЕПЕРЬ ВЕРНЕМСЯ ОТ ОБЩИХ ВЫВОДОВ к такому индикатору показателя эффективности военных экономик, как производительность труда в авиационной промышленности СССР, США, Великобритании и Германии в 1943 году. В основу расчетов положены общая мощность моторов, установленных на самолетах, и численность занятых в авиапромышленности этих стран в 1943 году.
Взаимосвязь между мощностью моторов и полезностью и стоимостью выпускаемых самолетов достаточно очевидна. Большая мощность моторов - это большая скорость самолетов, дальность и высота полета, большие возможности для перемещения боевого оружия: авиационных пушек и пулеметов и авиабомб. В то же время использование показателя мощности моторов позволяет относительно легко сопоставлять выпуск продукции в разных странах.
Данные о выпуске в СССР отдельных видов самолетов по отдельным годам Великой Отечественной войны отсутствуют. Поэтому я прибег к следующему приему: исчислил общую мощность моторов на всех боевых самолетах, выпущенных за период войны, а затем, разделив их на общий выпуск боевых самолетов в этот период, получил среднюю мощность моторов одного самолета. Полученную величину я перемножил на объем выпуска боевых самолетов в 1943 году. Исчисленная величина несколько занижает реальную, так как в ходе войны боевые самолеты модернизировались и новые модификации были, как правило, мощнее. Кроме того, рос удельный вес самолетов с более высокой мощностью моторов, например бомбардировщиков ПЕ-8 в конце войны. Но другого выхода у меня не было и сделанные выводы надо качественно скорректировать на принятые допущения. Результаты расчетов представлены ниже.
Таблица 4.
Средняя мощность моторов в советской авиационной промышленности в годы Великой Отечественной войны [75]
Марка самолета Мощность (л. с.) Выпуск во время войны Общая мощность выпущенных самолетов (млн. л. с.)
«Як» 1130 37 000 41,86
«Ла» 1375 22 000 30,25
«Пе» 2100 11 000 23,1
«Ил» 1600 40 000 64,0
«Ту» 3700 800 2,96
«Миг» 1200 3500 4,2
Итого: 1500 (средняя) 12 0000 180,6
Выпуск самолетов в СССР в 1943 году составил 35 тысяч штук, это были почти исключительно боевые самолеты. Таким образом, общая мощность моторов выпущенных в этом году самолетов составила 52,5 миллиона лошадиных сил.
Таблица 5.
Расчет мощности моторов самолетов [*], выпущенных авиационной промышленностью США в 1943 году [76]
Типы самолетов Мощность (л. с.) Количество самолетов Мощность моторов (млрд. л. с.)
тяжелые бомбардировщики дальнего действия 9000 92 0,86
тяжелые бомбардировщики 4800 9393 45,08
морские патрульные бомбардировщики 3200 2340 7,49
средние и легкие бомбардировщики 3300 17 530 57,85
истребители 1250 23 988 29,985
морские разведчики 1250 734 0,92
Всего боевых самолетов 142,17
тяжелые транспортные 4800 536 2,649
средние и легкие транспортные 3300 6477 21,37
тренировочные 2250 19 929 44,84
самолеты связи 1000 4377 4,37
самолеты специального назначения 1000 493 215,33
[*]Мощность выпущенных самолетов исчисляется в этой и последующих таблицах как произведение количества самолетов на мощность моторов каждого типа самолетов; курсивом выделены данные, полученные путем экспертных оценок.
Таблица 6.
Расчет мощности моторов, выпущенных авиационной промышленностью Англии в 1943 году [77]

Типы самолетов Мощность моторов (л. с.) Количество самолетов Мощность моторов (млн. л. с.)
тяжелые бомбардировщики 5200 4614 23,992
средние и легкие бомбардировщики 2740 3113 8,529
истребители 1600 10 827 17,163
морские истребители 1600 1720 2,752
учебные 2170 4825 10,470
транспортные и специальные 2740 1264 3,463
Итого: 66,339
Таблица 7.
Расчет мощности моторов самолетов, выпущенных авиационной промышленностью Германии в 1943 году [78]
Виды самолетов Мощность моторов Количество самолетов Мощность моторов (млн. л. с.)
бомбардировщики 2700 4649 12,552
истребители 1456 10 898 15,867
штурмовики 1200 3266 3,919
разведывательные самолеты 600 1117 0,670
учебные самолеты 2050 2274 4,66
транспортные самолеты 2700 1028 2,775
Итого: 40,473
Особую сложность представляет определение численности занятых в авиационной промышленности. Более или менее ясна картина лишь по двум странам, США и СССР. В ноябре 1944 года в США на предприятиях основных поставщиков было занято 1,382 миллиона человек, на предприятиях субпоставщиков - 0,719 миллиона, итого 2,095 миллиона [79]. Хотя эти данные относятся к концу 1944-го, но самые различные источники сходятся в том, что к 1944 году общая численность занятых в промышленности США почти не изменилось по сравнению с 1943-м. Следовательно, в США заметный прирост производства самолетов в 1944 году происходил, в основном, за счет роста производительности труда. Осторожности ради можно принять численность занятых в производстве самолетов в 1943 году за 2 миллиона человек. +На производственных предприятиях Наркомата авиационной промышленности СССР в 1943 году было занято 670,6 тысяч человек [80], но при сопоставлении численности занятых в авиационной промышленности СССР и США возникает проблема сопоставимости данных. В Наркомат авиационной промышленности входила большая часть предприятий, обеспечивающих выпуск самолетов (субпоставщиков, по терминологии американцев), за исключением производства рядового и качественного проката и поставок пулеметно-пушечного вооружения боевых самолетов. Возможно, что эти же отрасли включались в объем производства и численность субпоставщиков в США. Поэтому примем численность занятых в авиационной промышленности США за 1,7 миллиона человек. Кроме того, в отличие от СССР авиационная промышленность США производила и некоторое количество гражданской продукции, доля которой нам неизвестна. Приведенная величина является минимальной, поскольку, согласно имеющимся данным, в производстве вооружений в США в июле 1943 года всего было занято 9,6 миллиона человек, занятость же в авиационной промышленности во всех воевавших странах составляла не менее 30-40 процентов всех занятых в военной промышленности. +На предприятиях британского министерства авиационной промышленности в июле 1944 года было занято 1,731 миллиона человек (или 43 процента от всей численности занятых в военной промышленности Англии) [81]; в марте 1943 года в военной промышленности Англии было занято 3,436 миллиона человек [82]. Тем самым численность занятых в авиационной промышленности Англии составляла 1,477 миллиона человек, но поскольку неизвестно, в какой степени сюда вошла численность смежных отраслей, осторожности ради примем эту величину за 1,2 миллиона человек. +Весьма сложные проблемы встают при определении численности занятых в авиационной промышленности Германии. В наиболее авторитетном издании приводятся данные о численности занятых в авиационной промышленности в 1943 году - 760 тысяч человек, что хорошо согласуется и с числом занятых в машиностроении в этом году - 3,6 миллиона [83]. Однако тут же дана другая оценка - около 2 миллионов человек, включая "все производственные ступени" [84]. Еще в 1941 году фактический руководитель авиационной промышленности Германии генерал-фельдмаршал Мильхе заявил на ответственном совещании, что в авиационной промышленности Германии занято 1,3 миллиона человек [85]. Поэтому цифру в 760 тысяч человек можно рассматривать как заведомо минимальную [86]. +Наконец, в весьма серьезной работе авторитетного советского экономиста С. Вишнева о промышленности периода второй мировой войны приводятся следующие данные о занятости в авиационной промышленности в 1944 году: в США - 2 миллиона человек, в Англии - свыше 1,2 миллиона, в Германии - около 1 миллиона человек [87]. С учетом разницы в датах эти цифры близки к приведенным выше. +Представим теперь все исчисленные ранее данные в общей таблице, характеризующей уровень производительности труда в авиационной промышленности различных стран - участниц Второй мировой войны.
Таблица 8.
Уровень производительности труда в авиационной промышленности крупнейших стран мира в 1943 году
Страны Мощность моторов (млн. л. с.) Численность занятых (млн. чел.) Производительность труда (л. с. на одного занятого)
США 215,3 1,7 126,6
Англия 66,3 1,2 55,2
СССР 52,5 0,67 78,3
Германия 40,5 0,76 53,3
Такие данные подтверждают выводы, сделанные выше на основе исчисления производительности труда во всей военной промышленности крупнейших стран мира, но теперь уже по более точному расчету применительно к относительно однородной отрасли. СССР заметно отстает по производительности труда от США, но столь же значительно опережает такие развитые страны, как Англия и Германия. Значение этого факта возрастает еще больше, если помнить, что осторожности ради я преуменьшил численность занятых в авиационной промышленности Англии и Германии, возможно, даже и США.
Таким образом, в отрасли, бывшей в то время главным носителем технического прогресса и новейших методов организации производства, СССР по производительности труда заметно опережал наиболее развитые капиталистические страны (кроме США). Это подтверждается и данными о трудоемкости производства самолетов в расчете на одну лошадиную силу.
Конечно, разрыв между производительностью труда в СССР и капиталистических странах увеличится, если сделать поправку на разницу в качестве продукции. К сожалению, оценить эту величину не представляется возможным. Но и в этом случае производительность труда в СССР останется выше, чем в Англии и Германии. Как мы знаем, в авиационной промышленности Германии в 1944 году произошло очень существенное увеличение производства - в значительной степени за счет роста производительности труда. Так что 1943 год для Германии, скорее всего, не является показательным. Но в 1944 году повышение производительности труда произошло и в СССР, хотя, если судить по изменению трудоемкости выпуска самолетов, не особо большое. Наконец, при оценке уровня производительности труда в СССР следовало бы учитывать и несравненно худшие по сравнению с Германией условия жизни советских рабочих и служащих, скверные жилищные условия, полуголодное существование занятых даже в оборонных отраслях и т. д.
По злой иронии судьбы, руководство именно авиационной промышленности, отличавшейся исключительно высокими экономическими и техническими показателями в период войны, уже в 1946 году подверглось репрессиям.
С ОКОНЧАНИЕМ ВОЙНЫ предстояло восстановить, по моим подсчетам, примерно 30 процентов национального богатства страны, - столько было разрушено немцами и самими советскими властями при отступлении первых военных лет. В результате военных действий, голода и бегства части населения на Запад СССР потерял более 30 миллионов своего населения, притом в значительной части мужского и в самых продуктивных возрастах. Кроме того, напряженные отношения с Западом вынуждали сохранять большие военные расходы и содержать вооруженные силы численностью более 3 миллионов человек, опять-таки принадлежавших к самым продуктивным возрастам мужского населения. С другой стороны, большую роль в развитии советской экономики сыграли репарации, полученные от побежденных стран и особенно от Германии. Вплоть до конца 1940-х использовался труд около 2 миллионов военнопленных, игравших существенную роль в трудовом балансе страны.
Учитывая огромные материальные и людские потери в период войны, почти полную милитаризацию экономики состояние финансовой и денежно-кредитной системы в этот период можно считать относительно удовлетворительной. Рост налично-денежной массы в обращении (3,8 раза) лишь немногим превысил этот рост в основных воевавших странах, кроме США. При этом он пришелся преимущественно на первый, самый тяжелый год войны. Розничные цены в обычной (некоммерческой) государственной и кооперативной торговле, кроме водки, табака и некоторых предметов не первой необходимости оставались стабильными. Оптовые цены также не изменялись, а по военной продукции даже снизились в два раза. Огромный денежный навес обрушился на колхозный рынок, цены на котором выросли в июле 1943 года по сравнению с июлем 1941 года в 16 раз, и вещевой рынок. Чтобы "уловить" часть выросших доходов населения государство, с большим опозданием, ввело в начале 1944 года коммерческую торговлю, цены в которой были в 15-20 раз выше цен в нормированной торговле.
Официальный дефицит государственного бюджета по отношению к его расходам даже в первые годы войны был значительно меньше по сравнению с другими основными воевавшими странами: странами: максимум 9,8 процента в 1942 году по сравнению с 60-70 процентами в других странах. Однако, фактически этот показатель был в этот период, как и в 30 годы, и после войны, значительно большим т. к. в доходы советских бюджетов включались поступления от государственных займов, которые являются источников финансирования дефицита государственного бюджета. Тем не менее, и с учетом этого обстоятельства дефицит государственного бюджета оказался значительно меньшим, чем в других странах. В последние годы войны важным источником доходов государственного бюджета явились поставки по линии ленд-лиза, значимость которых еще преуменьшалась в связи с завышенностью курса рубля по отношению к доллару.
Относительное благополучное положение в финансовой и денежно-кредитной системе СССР в период войны, при данных обстоятельствах, поддерживалось с одной стороны, способностью командной системы контролировать цены и доходы населения, а с другой, огромными ,намного более сильными, чем в других странах жертвами населения, что и позволило минимизировать издержки производства и обращения, собирать повышенные налоги с населения и "добровольные" займы населения. Игнорировалась и роль в доходах государственного бюджета. Поэтому официальные восторги по поводу относительной устойчивости денежно-кредитной и финансовой систем являются явно преувеличенными.
Баланс этих потерь и приобретений еще предстоит подвести, но очевидно, что восстановление советской экономики было не менее трудной задачей, чем в Японии и Германии, и намного более сложной, чем в странах Западной Европы, не понесших таких материальных и людских потерь и получавших большую помощь по плану Маршалла. Но СССР вернул свою экономику к довоенному уровню примерно в то же время, что и Западная Германия, и раньше, чем Япония.
В четвертую пятилетку был не только восстановлен довоенный уровень производства, но и значительно улучшена структура экономики, происходил довольно быстрый технический прогресс в промышленности и других отраслях народного хозяйства, в значительной степени, правда, основанный на использовании технических достижений, полученных по репарациям, ленд-лизу и благодаря промышленному шпионажу в США во время войны.
Наиболее важным для быстрого технического прогресса в четвертой пятилетке было развитие производства металлорежущего оборудования - важнейшей основы прогресса во всем машиностроении. До войны, добившись больших успехов по количеству выпускаемых станков, СССР практически не имел производства сложного современного металлорежущего оборудования и был вынужден его импортировать. В четвертой пятилетке произошел подлинный прорыв в этой области. По сравнению с довоенным уровнем общее производство станков выросло по количеству на 60 процентов, а по суммарному весу станков и суммарной мощности выпускаемых станков - на 136 процентов, что уже говорит об огромном продвижении. Производство наиболее сложных прецизионных станков выросло с 17 штук (1940) до 2744 штук (1950), крупных тяжелых и уникальных - соответственно с 42 до 1537 штук, агрегатных станков - с 25 до 400 штук, а общий вес всех этих станов - с 212 до 3900 тонн [88]. Наконец, впервые в массовом масштабе начали выпускаться автоматические линии и был пущен в эксплуатацию первый завод-автомат по производству автомобильных поршней. Одним словом, в этой важнейшей отрасли произошла подлинная техническая революция, в результате которой отрасль вышла на технический уровень самых передовых капиталистических стран спустя всего лишь пять лет после тяжелейшей войны. Видимо, немалую роль в этом экономическом чуде сыграли поставки по ленд-лизу, репарации и вывоз из Германии технической документации. Но ведь и внедрение чужого научно-технического опыта - задача достаточно сложная и требующая большой технической культуры. Что касается автоматических линий, то здесь СССР просто шел вровень с США.
О том, что восстановление экономики частично происходило на более высокой технической базе, говорит заметный рост фондовооруженности в большинстве отраслей промышленности (например, в машиностроении - на 41 процент, в лесной и деревообрабатывающей промышленности - на 62, в легкой - на 21 процент и т. д. [89]). Серьезно обновилась также и номенклатура производимой продукции в сторону более технически совершенных изделий. К сожалению, специальные исследования по этому вопросу отсутствуют, но можно полагать, что разрыв между техническим уровнем советской и западной промышленности в этот период заметно сократился - благодаря не только весьма существенной роли западных источников и технологий, но также и собственной исследовательской базе: в этот период особенно быстро росли расходы на науку и численность научных работников, а также работников конструкторских организаций. Впечатляющие технические достижения были достигнуты в электроэнергетике, черной и цветной металлургии, в гражданском машиностроении (и, конечно, в выпуске военной продукции), в химической промышленности. Сложнее обстоит дело с оценкой оригинальности новых технических решений. По-видимому, большая их часть была все же тем или иным способом позаимствована в западной промышленности. В этом, конечно, нет ничего зазорного: японская промышленность многие годы развивалась на заимствованных технике и технологии, за которые она, правда, платила, а советская промышленность в этот период обычно использовала западные технические достижения бесплатно.
Оригинальными техническими решениями характеризовались в этот период автоматические линии в машиностроении (в СССР был построен первый в мире завод-автомат), угольная техника и мощные землеройные машины. В других гражданских отраслях уровень выпускавшейся новой техники, видимо, соответствовал ее довоенному уровню в западных странах. Помимо молодости и недостаточной квалификации большинства научных и конструкторских работников СССР, на такой слабой оригинальности научно-технического прогресса в гражданском секторе сказалось, конечно, сосредоточение основных и наиболее талантливых научных и технических сил в оборонных отраслях, где тоже не без использования иностранного опыта и специалистов были сделаны очень серьезные работы в исключительно сложных областях: в атомной и ракетной технике, реактивной авиации, радиолокации. Насколько известно, 70-80 процентов работ в области науки и техники, получивших после войны Сталинские премии, носило заимствованный характер. Эта оценка, конечно, нуждается в перепроверке, но опубликованные в последнее время закрытые документы о положении в советской науке и технике в начале шестой пятилетки ее подтверждают. Так, в направленной в ЦК КПСС записке за подписями А. Несмеянова, В. Малышева и министра высшего образования СССР В. Елютина отмечалось, что в предшествующий период усилия советских ученых были направлены на "освоение нашей промышленностью зарубежных научных достижений", а ряд достижений советских ученых находил применение за рубежом быстрее, чем в СССР [90]. Руководители советской науки предлагали сделать в следующей пятилетке упор на развитие и расширение самостоятельной научной базы. Следует признать, что именно в шестой пятилетке для создания такой базы были приложены огромные усилия, о чем можно судить по увеличению ассигнований на науку и увеличению количества научных работников в СССР. Так, за 1950-1955 годы число научных работников НИИ, в которых был сосредоточен основной научный потенциал страны, увеличилось с 70,5 до 96,5 тысяч человек, а к 1960 году достигло 200,1 тысячи. Среднегодовой прирост, следовательно, был четырехкратным (с примерно 5 тысяч до почти 20 тысяч), то есть только за одну пятилетку здесь было сделано больше, чем за всю предшествующую историю царской России и первые десятилетия советской власти [91].
Создание принципиально новой техники и быстрое использование имеющихся научных достижений других стран были бы невозможны без наличия достаточно квалифицированной базы научных и технических кадров. После войны были предприняты огромные усилия для приумножения аналогичных достижений довоенного периода. Речь идет и об огромных вложениях в развитие науки и высшего образования, и о создании принципиально новых вузов типа Физтеха, и о значительном повышении материальной и моральной престижности научного труда. Необходимо напомнить о резком повышении заработной платы высококвалифицированным научным работникам сразу после войны и о той обстановке огромного уважения к труду научных работников и создателей новой техники, которая создавалась в первый послевоенный период.
Достаточно высокие критерии применялись при выборах в Академию наук СССР, что задавало тон и в общей оценке квалифицированного научного труда (на выборах в 1943 и в 1946 годах академиками и членами-корреспондентами АН СССР были избраны действительно выдающиеся ученые в области математики, физики, химии). Существенно, что при этом их политическим убеждениям и лояльности не придавалось никакого значения: достаточно указать на избрание сразу в академики 38-летнего Льва Ландау, настроенного если не прямо антисоветски, то антисталински (о чем свидетельствует составленная им в 1938 году листовка). Это касалось даже общественных наук: в АН СССР было выбрано немало историков, сформировавшихся как ученые в царский период и относившихся к советской власти весьма скептически; некоторые из них успели отбыть заключение за антисоветские взгляды. Атмосферу академических выборов 1946 года, ничего подобного которой не было ни раньше, ни позже (в 1960-1990-х), хорошо характеризуют слова президента АН СССР С. Вавилова, отстаивавшего кандидатуру Л. Ландау: "Я не знаю, как остальным физикам-академикам, но лично мне стыдно, что я академик, а Ландау нет" [92]. В результате Ландау был избран единогласно, что случалось не часто.
Правда, большая часть прироста ассигнований на науку была направлена на исследования военной направленности, которые к концу четвертой пятилетки составили более 80 процентов всех затрат на науку. Но в любом случае огромный прирост затрат на науку принес значительные плоды. Вторая половина 1950-х была, пожалуй, самым успешным временем для советской науки за всю ее историю. Достаточно напомнить о запуске первого искусственного спутника земли, первом полете человека в космос, спуске на воду первого атомного ледокола и многих других блистательных достижениях советской науки и техники, база для которых была заложена в предыдущее десятилетие.

СОВЕРШЕННО НОВОЙ ОТРАСЛЬЮ советской промышленности, созданной за годы четвертой пятилетки, была радиоэлектроника. Только в 1990-х были обнародованы данные, которые позволяют хотя бы в общих чертах воссоздать историю создания и развития отрасли. Однако некоторые очень важные экономические показатели остаются закрытыми либо плохо раскрытыми и сейчас, в особенности сводные данные о производительности труда и себестоимости продукции радиоэлектронной промышленности. При описании этой ключевой для современного научно-технического прогресса отрасли я воспользуюсь тремя источникам: изданной еще в 1980-м на Западе книгой бежавшего туда известного ученого в области электроники Анатолия Федосеева; объемной и весьма содержательной книгой сына первого министра электронной промышленности А. Шокина, сочетающей черты мемуаров и историко-технического исследования [93]; наконец, не раз уже цитировавшейся выше книгой Николая Симонова об истории советского ВПК.
Если научная и образовательная база радиотехники и электроники в СССР была развита относительно неплохо и до войны, хотя серьезно отставала от западной, то промышленная база отрасли находилась в зачаточном состоянии. Об этом говорят и низкий объем производства радиоприемников, и крайне недостаточное количество радиопередатчиков в вооруженных силах, и малое число объем и низкое качество радиолокационных установок. Недостатки в оснащении вооруженных сил радиотехническими изделиями в годы войны устранялись в основном благодаря ленд-лизу.
Для преодоления или, лучше сказать, уменьшения отставания советской радиоэлектроники в годы четвертой пятилетки использовались два основные метода: научный шпионаж (в основном в США) и огромный вывоз оборудования радиоэлектронной промышленности из Германии [94]. Перед самой войной ряд видных специалистов в этой области (среди них Анатолий Федосеев и А. Шокин) посетили США с целью изучения организации там радиоэлектронного производства.
Не будет преувеличением сказать, что как самостоятельная и довольно развитая отрасль радиоэлектронная промышленность была создана именно в четвертой пятилетке. Появились десятки научно-исследовательских институтов в структуре нескольких министерств, были построены десятки промышленных предприятий. Понятно, что использование ленд-лиза, научного шпионажа и репараций сильно облегчало развитие отрасли, но при этом требовалось построить здания и сооружения для институтов и заводов, установить оборудование, наладить технологию и организацию производства. Это требовало немалых средств и немалой квалификации и рабочих, и инженерно-технических и научных работников, и руководителей отрасли.
Если до войны в радиотехнической промышленности (основном ядре отрасли) имелось всего лишь 13 заводов, на которых работало всего лишь 21,6 тысячи человек, то уже в 1950-м эти цифры составили соответственно 98 заводов 250 тысяч человек [95]. Для сравнения укажем, что в радиотехнической промышленности США в 1947 году было занято 500 тысяч человек, то есть по численности (конечно, не по объему производства, качеству и себестоимости продукции) советская отрасль уже стала однопорядковой с американской.
Наиболее крупные достижения были сделаны в военной области. Это массовое производство радиолокаторов и систем управления ракетными комплексами ПВО, прежде всего ПВО Москвы: "Создание за 4,5 годы года такой системы, какой явилась московская зенитно-ракетная система ПВО - задача фантастическая для любого государства… Все эти работы были бы совершенно невозможны, если бы к этому времени в результате радиолокационной пятилетки (1946-1949 годы. - Г. Х.) в СССР не было развернуто производство современных электронных приборов, в особенности СВЧ-тех

Наиболее крупные достижения были сделаны в военной области. Это массовое производство радиолокаторов и систем управления ракетными комплексами ПВО, прежде всего ПВО Москвы: "Создание за 4,5 годы года такой системы, какой явилась московская зенитно-ракетная система ПВО - задача фантастическая для любого государства… Все эти работы были бы совершенно невозможны, если бы к этому времени в результате радиолокационной пятилетки (1946-1949 годы. - Г. Х.) в СССР не было развернуто производство современных электронных приборов, в особенности СВЧ-техники" [96]. К достижениям отрасли относилась и разработка первых электронно-вычислительных машин, - с отставанием на несколько лет от США и Англии, но опережая всю континентальную Европу и Японию.
Гораздо скромнее были достижения радиоэлектроники в области удовлетворения нужд населения. Но и здесь следует отметить запуск массового производства радиоприемников, начало производства телевизоров и создание первых телевизионных центров, требующих сложного радиоэлектронного оборудования.
Однако при всех своих достижениях отрасль к началу пятой пятилетки еще очень сильно отставала от США. Как совершенно справедливо отмечают исследователи, у СССР просто не хватало средств для одновременного развития радиоэлектроники, атомной промышленности и других отраслей вооружения.
БЛАГОДАРЯ ТЕХНИЧЕСКОМУ ПРОГРЕССУ и улучшению организации производства производительность труда в ряде отраслей превзошла довоенный уровень. По моим примерным подсчетам, она заметно превзошла довоенный уровень в электроэнергетике (на 42 процента), черной металлургии (более 20 процентов), машиностроении, химической и резиноасбестовой промышленности. В то же время не произошло существенного роста производительности труда в лесной и деревообрабатывающей, в угольной, в легкой и пищевой промышленности. Примерно на 10 процентов увеличилась производительность на железнодорожном транспорте. Весьма незначительный по сравнению с довоенным уровнем рост произошел в строительстве. Совсем не выросла производительность труда в сельском хозяйстве.
С учетом огромных потерь в квалифицированной рабочей силе за годы войны, большого притока недавних крестьян и женщин (их доля в общей численности занятых заметно выросла), этот относительно скромный рост производительности труда был на самом деле немалым достижением. Он не уступает росту производительности труда в промышленности США за тот же период, хотя Штаты развивались в намного более благоприятных условиях; в Японии же производительность труда в промышленности в 1950 году отставала от дозволенного уровня на 34 процента [97].
При оценке роста производительности труда в гражданской промышленности и других отраслях мирной экономики следует иметь в виду, что при относительно слабой общей экономической базе советское государство решало в этот же период сложнейшие задачи по организации производства ядерного оружия, ракетной и реактивной техники, средств радиолокации, систем противовоздушной обороны и что именно на этих направлениях были сосредоточены лучшие научно-технические и организационные силы страны.
Крупнейшим организационным и научно-техническим достижением первого послевоенного периода стала грандиозная ядерная программа СССР. Она потребовала огромных финансовых вложений, организации производства множества новых для СССР видов оборудования, приборов и материалов высокого технического уровня (именно на неспособность СССР наладить их производство рассчитывали США), координации деятельности многих производственных и научных организаций. То, что эта задача была успешно решена в разоренной войной стране в исторически кратчайшие сроки (хотя и с широким применением иностранного опыта, полученного благодаря разведке и использованию немецких специалистов), свидетельствует о высоком организационном и квалификационном уровне руководящего, научно-технического и инженерно-технического, а также рабочего персонала. В связи с рекордно быстрым созданием ядерного и ракетного оружия в СССР, намного уступавшем США по уровню экономического развития, хочу обратить внимание еще на несколько обстоятельств.
Во-первых, при создании ядерной и ракетной отраслей был найден уникальный и крайне эффективный способ сочетания в одной организационной структуре фундаментальной и прикладной науки, опытно-конструкторских работ, проектных и строительных работ и собственно промышленности. И до того, и после соответствующие стадии создания новой техники были разбросаны по различным ведомствам, преследующим свои собственные интересы, что резко замедляло и сроки, и качество внедрения новой техники. Наиболее проницательные советские ученые впоследствии предлагали воспользоваться этим великолепно оправдавшим себя опытом при создании новой техники гражданского назначения [98]. Однако бездарное советское руководство 1960-1980-х систематически игнорировало подобные предложения.
Во-вторых, осуществление указанных проектов осуществлялись хозяйственными руководителями, хорошо показавшими себя в период войны (Л. Берия, Б. Ванников, Д. Устинов и другие).
В-третьих, огромная роль в реализации ядерного и ракетного проектов принадлежала ученым, для работы и творчества которых были созданы прекрасные материальные условия.
В то же время представляется, что в послевоенный период не были достаточно полно использованы крупные организационные достижения последнего предвоенного и военного периодов - такие как система скоростного проектирования, разработанная В. Грабиным, как поточное производство многих изделий.
Высшее хозяйственное руководство проявляло большую энергию и умелость при наращивании объемов производства, объема капитальных вложений и технического прогресса. В то же время распространение передовых приемов производства и управления, для чего командная экономика предоставляла большие возможности, не стало приоритетным направлением хозяйственной политики. Нельзя сказать, что этому не уделялось внимание. Социалистическое соревнование по распространению передовых приемов труда было широко развито и сыграло определенную роль в повышении эффективности производства в четвертую пятилетку. Но распространение передовых приемов труда и управления не было органически включено в процесс планирования и управления и, как правило, не было обосновывающей частью составления народнохозяйственных планов.
Хотя я и не могу в полной мере согласиться с утверждением В. Молотова о том, будто Сталин не был хорошим экономистом, бесспорно, что ряд практических вопросов экономики, в частности, методологию планирования, Сталин знал и понимал не слишком хорошо. Не давал он и развернуться в достаточной степени талантливым экономистам, которых тогда было немало среди как старых специалистов, так и молодых хозяйственников, сформировавшихся уже в советское время.
С другой стороны, распространение передового опыта организации и управления требовало учета специфики производства в отдельных отраслях и даже на отдельных предприятиях, что было непосильным бременем для руководивших экономикой органов. В то же время хотя бы некоторые, наиболее эффективные меры в этой области можно было бы распространять централизованно.
К числу серьезных мероприятий по совершенствованию управления советской экономикой можно отнести: создание в 1947 году Госкомитета по новой технике, сыгравшего под руководством В. Малышева важную роль в ускорении технического прогресса; создание в том же году Госснаба, позволившее централизовать материально-техническое снабжение и намного улучшить его организацию; реорганизацию Госплана СССР в начале четвертой пятилетки, направленную на улучшение планирования и управления крупными экономическими пропорциями в экономике.
Заметно улучшилось в первые годы пятилетки качество составления планов. Большие усилия предпринимались по улучшению нормирования расхода материалов, большей сбалансированности и обоснованности планов. Улучшилась практика определения производственных мощностей предприятий, более полно стали учитываться резервы производства, достижения передовых коллективов, изменения в технике производства. Для более полного контроля за использованием продукции расширилось число составляемых материальных балансов, которые составлялись по всей номенклатуре фондируемой продукции, достигшей в 1950 году 1500 наименований [99]. Расширилось утверждение норм по использованию материалов, что позволило контролировать снижение материальных издержек, - традиционно слабое место советской экономики.
Если при разработке государственного плана снабжения на 1946 год Госснабом СССР было рассмотрено 1814 норм, то при разработке плана на 1950 год - уже 4500 норм, а плана на 1951 год - более 6000 норм. В результате составления норм расхода материалов и контроля за их исполнением удалось улучшить использование материалов. Так, фактические нормы расхода металлов были снижены в 1949 году на 6,8 процента, в 1950 году - на 7,1 процента. Нормы расхода топлива были снижены в 1949 году на 4,95 процента, в 1950 году - на 4 процента. Такое сокращение весьма значительно, однако нужно иметь в виду и низкий исходный уровень эффективности. Нормирование металла охватывало лишь 60 процентов всего его расхода, тогда как специалисты считали необходимым довести этот показатель до 75-80 процентов [100]. Кроме того, многие нормы устанавливали достаточно высокий уровень расхода материалов, например, коэффициент использования металла в размере 0,45-0,60.
Очевидно, что качественное расширение практики нормирования всех видов ресурсов и контроля за их исполнением на порядок увеличивало и нагрузку на все государственные органы, в том числе планирующие. Требовалась и намного большая интеллектуализация планирования, так как с точки зрения методологии подобные задачи намного более сложны, чем та практика планирования, которая преобладала в 1930-х.
Результаты четвертой пятилетки как будто говорили, что такие задачи были решены, но нужно, повторяю, принимать во внимание низкий исходный уровень эффективности производства.
Однако с учетом плохого состояния оборудования, низкой квалификации рабочей силы и ИТР и других естественных ограничителей и объективных трудностей этого периода общие результаты экономического развития в отношении повышения эффективности производства также были неплохими. В последние годы четвертой пятилетки очень быстро росла производительность труда, снижалась себестоимость продукции (в последние годы пятилетки на огромную величину в 6-7 процентов ежегодно), улучшалось использование оборудования. Благодаря повышению эффективности производства удавалось обеспечить ежегодное значительное снижение розничных и оптовых цен, успешное выполнение бюджета страны и финансовых планов министерств.
Можно, таким образом, утверждать, что в последние годы четвертой пятилетки советская экономика твердо встала на путь интенсивного развития.
Особо надо остановиться на состоянии денежно-кредитной и финансовой системы. В годы четвертой пятилетки денежно-кредитная и финансовая системы преодолевали расстройство в их состоянии, связанное с войной (в этом расстройстве выпуск немцами фальшивых советских денег, о котором так много писалось, не играл никакой роли: никаких свидетельств этого выпуска нет). Правда, в 1946 году в связи с трудностями конверсии военной промышленности и временной расхлябанностью хозяйственного аппарата наступившей сразу после окончания войны, последствиями засухи 1946 года и прекращением помощи по ленд-лизу и по линии ЮНРРА, отменой ряда военных налогов, возникли серьезные проблемы с доходами бюджета. Однако с 1947 года возобновился быстрый рост доходов бюджета в результате стремительного восстановления экономики и быстрого снижения издержек производства и обращения. Бюджет по-прежнему оставался дефицитным. Но его дефицит был минимальным, в отличие от периода войны. Он сопровождался очень быстрым ростом расходов на народное хозяйство (в них, правда, впервые начали включаться и расходы на закупки военной техники) и социально-культурные мероприятия, особенно на науку. В то же время военные расходы (с учетом скрытых статей) сокращались и в абсолютном и, особенно, в относительном выражении, вплоть до 1949 года, когда они снова начали расти.
После довольно заметного роста розничных цен в 1946 году, вызванного последствиями засухи и необходимостью компенсации выпавших статей доходов бюджета военного времени, государственные розничные цены стабилизировались, а с 1948 года быстро начали снижаться на основе роста производства и снижения издержек производства и обращения. Одновременно в три раза сократились и цены колхозного рынка, что свидетельствовало об относительной сбалансированности товарно-денежного обращения в этот период. После денежной реформы 1947 года, о которой речь пойдет ниже, улучшилось положение на потребительском рынке. К сожалению, у меня нет таких свидетельств его состояния, как для довоенного и военного периода, которые приводилось в предыдущих частях, но можно сослаться на устные свидетельства старых людей, которые говорят о изобилии многих, ставших впоследствии дефицитных товаров в конце 1940-х годов не только в столицах, но и в других крупных городах. Такая относительная сбалансированность на потребительском рынке объяснялась не только быстрым ростом производства потребительских товаров, но и разумным установлением цен на потребительские товары в государственной и кооперативной торговле.
Очень крупным успехом в стабилизации денежного обращения явилась денежная реформа 1947 года. Она готовилась очень долго, тщательно (первые ее проекты были разработаны уже в 1943 году) и секретно. Лишь в самые последние дни перед реформой сведения о ее проведении просочились и началась бурная скупка дорогих и непортящихся товаров. Механизм ее проведения в СССР напоминал механизм проведения аналогичных реформ в ряде стран Западной Европы в 1945-1948 годах. Условия ее были достаточно жесткими, но ее жертвами стали преимущественно спекулятивные элементы и часть номенклатуры, обогатившиеся в период войны, поскольку рядовые граждане жили, в основном, от получки до получки и не имели значительных денежных сбережений. Денежная реформа в Западной Германии в 1948 году была по своим условиям значительно более жесткой. Денежная реформа выявила существовавшую уже тогда значительную дифференциацию доходов населения. Это проявилось и в массовой скупке дорогих (иногда стоимостью более чем по 100 тысяч рублей, что превышало в десятки раз средние годовые доходы рабочих и служащих) товаров перед реформой и при обмене денежных знаков и сбережений в сберегательных кассах. При всем том, эта дифференциация еще не была катастрофически высокой: объем непредъявленной к обмену денежной массы относительно был невелик, а вклады суммой менее 3 тысяч рублей составили 80 процентов всех сбережений. Правда, эти данные несколько преуменьшают размер дифференциации, поскольку часть денежной массы была отоварена еще до денежной реформы, а вклады раздроблены также перед реформой.
Уже в 1 квартале 1948 года произошло массовое снижение розничных цен, и в целом в 1948 году по сравнению с 1947 годом реальные доходы населения значительно выросли, хотя оставались, конечно, еще очень низкими. Завершилась нормализация денежного обращения после войны проведением реформы оптовых цен с 1 января 1949 года, в результате которой были подняты оптовые цены почти на все виды продукции для ликвидации убыточности в ряде отраслей промышленности и на транспорте возникшей из-за замораживания оптовых цен в период войны при росте номинальных доходов работающих. По мере снижения издержек производства в течение 1949 и 1950 годов происходило довольно заметное снижение оптовых цен в промышленности.
Наиболее обобщающим выражением нормализации денежного обращения после войны явилось то обстоятельство, что уже в начале 1949 года на единицу розничного товарооборота денежная масса сократилась по сравнению с 1940 годом примерно на одну треть.
Наряду с весьма квалифицированными действиями по нормализации денежного обращения в послевоенный период нельзя не отметить абсурдного решения об установлении в 1950 году завышенного по крайней мере в 3-4 раза курса рубля по отношению к доллару, что диктовалось исключительно пропагандистскими соображениями и серьезно затрудняло и международные сравнения советской экономики и экономики зарубежных стран и определение эффективности внешней торговли и развитие международного туризма.

ДЛЯ ОБЪЕКТИВНОЙ ОЦЕНКИ экономического развития СССР в четвертой пятилетке целесообразно сравнить его результаты с показателями двух крупных капиталистических стран, понесших сравнимые людские и материальные потери и тоже достаточно быстро восстановивших довоенный уровень развития - Японии и Западной Германии. Возрождение экономики этих стран, лежавших к концу войны буквально в руинах, справедливо расценивается как экономическое чудо.
Объективные условия экономического развития, как представляется, были примерно одинаковы для всех трех стран. По одним показателям более благоприятные условия имел СССР - например возможность использования огромных репараций и труда военнопленных. По другим в более выгодном положении находились Германия и Япония, которым в этот период совсем не пришлось нести военных расходов; оккупационные же расходы были относительно намного меньшими, чем военные расходы СССР. Плюсы и минусы здесь примерно равноценны. Правда, ни в Японии, ни в Западной Германии для восстановления экономики не использовался в значительных размерах труд заключенных - только в этом, отнюдь не маловажном отношении, советская экономика отличалась от японской и западногерманской.
Тем не менее можно уверенно сказать, что восстановление довоенного уровня экономического развития СССР было примерно такими же экономическим чудом, как и восстановление экономики Японии и Западной Германии. Уместно напомнить, что довоенный уровень валового национального продукта был восстановлен в этих странах позднее, чем в СССР (в Германии - на два года позднее, в Японии - на 5 лет). Две проигравшие в войне страны сумели, при исключительных экономических трудностях, сохранить демократические институты, правда (что немаловажно), под прикрытием американских штыков, которые защищали их не только от внешней угрозы, но и от левых движений, достаточно сильных и в Западной Германии, и особенно в Японии сразу после Второй мировой войны.
Но американские оккупационные войска лишь облегчили переходный период. При других обстоятельствах присутствие американских оккупационных войск не решало ничего: режим Ли Сын Мана в Южной Корее так и остался крайне неэффективным, жестоким и коррумпированным и рассыпался, в сущности, в первые же дни корейской войны.
Другим серьезным отличием результатов советского экономического развития от японского и западногерманского было положение на потребительском рынке и качество потребительских товаров. В СССР при суммарном равновесии денежной и товарной массы по большинству товарных групп существовал дефицит, особенно в провинции (при товарном избытке в Москве по некоторым товарным группам). Ввиду слабой экономической заинтересованности в повышении качества потребительских товаров оно оставалось низким, а их ассортимент - ограниченным. Крайне неразвитой оставались сферы многих услуг (торговых, развлекательных, туристических и т. д.).
Достижения в области сельского хозяйства были скромнее, чем в промышленности и других несельскохозяйственных отраслях экономики, так как сельское хозяйство традиционно не относилось в СССР к приоритетам экономики. Тем не менее и в этой области имелись внушительные достижения. К концу четвертой пятилетки был достигнут довоенный уровень продукции сельского хозяйства. Учитывая огромный урон, который оно понесло в период войны, этот результат можно считать весьма значительным. Примерно такими же были показатели в сельском хозяйстве западноевропейских стран, существенно меньше пострадавших от войны. Напомню, что основная часть мобилизованных в советскую армию происходила из сельской местности, причем большая часть из них либо погибла на фронте, либо не вернулась в деревню после войны. Огромный урон понес парк сельскохозяйственных машин, производство которых в период войны было практически прекращено. Значительно сократилось поголовье скота.
В четвертую пятилетку, несмотря на огромные расходы на восстановление промышленности, других несельскохозяйственных отраслей и на военные расходы, были предприняты большие усилия по увеличению производства сельскохозяйственной техники, производства минеральных удобрений, подготовке квалифицированных кадров, что и обеспечило восстановление сельскохозяйственного производства в столь короткий срок.
Качественное изменение советского общества по сравнению с довоенным уровнем к концу четвертой пятилетки отразилось на ходе корейской войны. Здесь в воздухе столкнулись две крупнейшие военные державы - США и СССР. В отличие от Второй мировой войны, когда советская авиация несла гораздо большие потери, чем немецкая, в Корее потери превосходной американской авиации были примерно такими же, как и авиации советской, а по некоторым источникам, даже большими.
Малоисследованным остается вопрос о характере изменения высшего звена руководящих кадров в годы четвертой пятилетки. Есть немало свидетельств того, что уже в этот период начались изменения к худшему. Начну с того, что со смещением Н. А. Вознесенского произошла тотальная чистка руководства Госплана СССР. При всей противоречивости фигуры Вознесенского (о нем как хозяйственном руководителе отрицательно отозвались и А. И. Микоян, и сын министра электронной промышленности А. Шокина со слов отца), он все же обладал серьезными экономическими знаниями и народнохозяйственным кругозором. Судя по некоторым из вычищенных тогда из Госплана СССР кадрам (например, выдающийся советский экономист А. Бирман и крупнейший специалист в области цен Ш. Турецкий), Вознесенский сумел подобрать в Госплане сильный состав работников. Можно полагать, что новый состав работников Госплана СССР и его руководитель М. Сабуров были слабее прежнего состава. Впрочем, сами тексты пятого и шестого пятилетнего плана, составленные под руководством М. З. Сабурова, с точки зрения обоснованности и целеустремленности не выглядят хуже третьего и четвертого пятилетних планов, готовившиеся под руководством Н. Вознесенского. К сожалению, в отношении годовых планов нельзя сказать что-либо определенного: неизвестно, насколько ошибки в руководстве хозяйством были связаны с инициативами самого М. Сабурова, а насколько были навязаны ему сверху.
Многочисленные аресты и смещения произошли в 1949-1950 годах в связи с развязанной тогда антисемитской компанией. Среди ее жертв оказались такие видные фигуры военного времени, как легендарный директор Танкограда И. Зальцман, министр строительства С. Гинзбург и ряд других хозяйственников рангом ниже. Понятно, что перетряски кадров наверху, хотя и в значительно меньших размерах, чем было в 1937-1938 годах, временно дезорганизовывали работу экономического аппарата государства и негативно сказывались на экономическом развитии.
В ПЯТУЮ ПЯТИЛЕТКУ на развитие экономики влияли как позитивные, так и негативные объективные факторы. Качественно вырос уровень квалификации рабочих, инженерно-технических, отчасти и руководящих хозяйственных кадров. Созданная в предшествующий период индустриальная, строительная и научно-техническая база позволяла быстро наращивать объем производственных фондов, достаточно технически совершенных для своего времени. Методы централизованного планирования и хозяйственного руководства значительно улучшились и позволяли обеспечить повышение эффективности использования ресурсов. С другой стороны, с началом Корейской войны резко осложнилась международная обстановка. Опираясь на безусловное превосходство в ядерном оружии и средствах его доставки, США тогда разрабатывали планы превентивной войны против СССР. Реальная угроза новой мировой войны заставила СССР на порядок нарастить военные расходы, примерно вдвое увеличив численность вооруженных сил, сравнявшуюся с предвоенным уровнем 1941-го, и организовать массовое производство ядерного оружия, ракетной и реактивной техники, обычного оружия для своей армии и армий восточноевропейских стран, Китая и воюющей Кореи. Ресурсы советской экономики стали использоваться для военных целей в намного большей доле, что сильно осложняло экономическое развитие и особенно возможности повышения уровня жизни населения. Одновременно участились сбои в системе государственного управления, вначале из-за резкого снижения активности Сталина, а после его смерти - из-за борьбы за власть между его преемниками и значительных изменений в структуре органов хозяйственного руководства, ослаблявших его эффективность.
Именно в период пятой пятилетки в полной мере сказались огромные усилия предшествующих 20-25 лет по количественному, а с середины 1930-х - и по качественному подъему образовательного и профессионального уровня населения. Обобщающий показатель этих усилий - доля расходов на образование в национальном доходе, уже в 1950 году достигшая почти 8 процентов - вдвое больше, чем аналогичный показатель США [101]. Число людей, имеющих образование - особенно среднее, среднетехническое и высшее, - за период после 1928 года выросло на порядок. Еще в конце 1920-х инженеров хронически не хватало, но уже в 1940 году число дипломированных инженеров в СССР превзошло уровень США, и это опережение сохранялось в течение 1950-1960-х годах.
С середины 1930-х резко возросли требования к подготовке специалистов, а выпускники послевоенных лет, которые стали преобладать среди хозяйственных руководителей именно в 1950-е, по общей инженерной и специальной подготовке уже не уступали своим американским и западноевропейским коллегам. С начала 1950-х дипломированные и хорошо обученные специалисты стали преобладать не только на самом верхнем уровне хозяйственного руководства, но и на среднем и даже нижнем уровнях (мастера). Существенно поднялся и уровень рабочих кадров [102]. Качественное улучшение кадров народного хозяйства (за исключением сельского хозяйства, где положение было хуже) и стало, на мой взгляд, главной причиной огромных успехов советской экономики в пятой пятилетке.
Утвержденные на XIX съезде директивы по пятому пятилетнему плану были сориентированы на решающую роль интенсивных факторов. Основной прирост продукции во всех отраслях народного хозяйства предполагалось получить за счет производительности труда, с ежегодным ее приростом в основных отраслях. Такое огромное увеличение обеспечивалось за счет роста фондовооруженности (планировалось значительно увеличить производственные капиталовложения) и лучшего использования имеющихся производственных фондов. Большое значение придавалось такому интенсивному фактору, как реконструкция предприятий. Концентрированное выражение курс на интенсификацию нашел в заданиях по снижению себестоимости промышленной, строительной и сельскохозяйственной продукции - примерно на 4 процента ежегодно, что с учетом уже достигнутого значительного снижения себестоимости продукции в последние годы четвертой пятилетки было весьма напряженным заданием, предполагающим существенное повышение эффективности использования всех видов ресурсов. Другим очень важным проявлением курса на интенсификацию было намеченное небывалое ранее (помимо второй пятилетки) сближение темпов роста продукции группы "А" и группы "Б", а также рост розничного товарооборота государственной и кооперативной торговли в размере, превышающем намеченный рост национального дохода (соответственно 70 и 60 процентов), и значительное увеличение жилищного строительства. Намерение тем более примечательное, что этот пятилетний план составлялся в условиях резкого обострения международной напряженности, когда было бы естественно ожидать резкого сокращения, если не полного прекращения роста уровня жизни. Но ничего подобного не предусматривалось (и не осуществлялось), и это свидетельствует о больших возможностях советской экономики, способной в то время одновременно наращивать производственные мощности, военные расходы и уровень жизни населения (в основном, правда, городского).
Особого внимания заслуживает обоснованность заданий по сельскому хозяйству. Вследствие неудач в развитии сельского хозяйства в первые годы пятой пятилетки нередко делается вывод об ошибочности заложенной в пятилетний план стратегии развития сельского хозяйства. Иной точки зрения придерживался такой квалифицированный экономист, каким был Д. Шепилов. Среди важнейших составных частей принятой тогда "целостной генеральной программы дальнейшего мощного подъема сельского хозяйства" он называл комплексную механизацию и электрификацию сельского хозяйства на основе развития тракторостроения и сельскохозяйственного машиностроения; грандиозный план строительства гидро- и тепловых электростанций, орошения и обводнения обширных территорий за счет использования дешевой гидроэнергии, каналов и оросительных систем; создание полезащитных полос и другие мероприятия по борьбе с засухой; перевод земледелия и животноводства на научную базу с повсеместным внедрением правильных севооборотов, селекции и семеноводства, породного районирования скота и т. д. "Главную идею этой разносторонней генеральной программы, ее, так сказать, философию можно было бы определить одним термином: интенсификация сельского хозяйства. Не идти по пути расширения посевных площадей, а вести курс на неуклонное повышение урожайности полей и продуктивности животноводства" [103]. Легко возразить: почему же столь замечательная программа не привела к подъему сельского хозяйства в начале пятой пятилетки? Очевидно, что на развитии сельского хозяйства негативно сказывался не только рост военных расходов (с пересмотром всех народнохозяйственных пропорций), но в еще большей степени слабая материальная заинтересованность работников сельского хозяйства в развитии его общественного сектора и ограничения на развитие личного подсобного хозяйства (хотя и эти препятствия частично были связаны с уровнем военных расходов). Вместе с тем сегодня все чаще признается ошибочность свертывания программы полезащитных лесонасаждений после смерти Сталина. Многие из перечисленных Д. Шепиловым проектов должны были дать результат на рубеже пятой и шестой пятилеток. Взятый курс на интенсификацию сельского хозяйства был, конечно, правильным и шел в русле аналогичных мероприятий в других отраслях.
Реальность плана пятой пятилетки может быть оценена по сопоставлению намеченного роста основных фондов и национального дохода. Правда, в самом плане заданий по росту основных фондов не было, как не опубликованы и данные об объеме основных фондов в начале пятилетки. Но эти показатели могут быть рассчитаны. Так, объем основных фондов в СССР на 1 января 1968 года составлял 594 миллиарда рублей, а рост основных фондов за 1950-1967 годы - 4,3 раза. Хотя индекс роста основных фондов исчислен в сопоставимых, а не текущих ценах, но с учетом незначительности роста цен на инвестиционные товары в течение 1950-х и отсутствия переоценки основных фондов по восстановительной стоимости примерный объем основных фондов по балансовой стоимости в 1950 году можно оценить в 138,4 миллиарда рублей (деноминированных 1 января 1961-го).
Абсолютные данные по объему капиталовложений в пятом пятилетнем плане также не опубликованы. Но зная объем капиталовложений в четвертой пятилетке (41,2 миллиарда рублей) и планировавшееся увеличение государственных капиталовложений по сравнению с четвертой пятилеткой (на 90 процентов [104]), получаем объем основных фондов (без выбытия) на конец пятой пятилетки: 216,7 миллиарда рублей. С учетом же выбытия (3 процента ежегодно) это сумма на 20 миллиардов меньшая - 196 миллиардов рублей, с приростом фондов на 41,6 процента, то есть значительно ниже предполагаемого роста национального дохода. Разница должна была обеспечиваться за счет роста фондоотдачи.
Однако при составлении этого (как и многих других) планов советское руководство пало жертвой недостоверности собственной статистики. Восстановительная стоимость основных фондов в СССР была намного выше балансовой вследствие серьезной инфляции в сфере инвестиций в течение 1930-1940-х годов. Примерный ее размер для середины 1950-х крупнейший специалист в этой области Я. Б. Кваша оценивал в 1,5 раза. Если допустить, что подобное соотношение существовало и в 1950 году, то восстановительная стоимость основных фондов составила 207,4 миллиарда рублей, и тогда намечавшийся объем капиталовложений в 74 миллиарда обеспечивал (с учетом выбытия основных фондов в размере 30 миллиардов рублей) прирост основных фондов всего лишь на 20 процентов. В этих условиях намечавшийся рост национального дохода был бы совершенно невозможен.
Однако такой расчет, исходящий из норм амортизации основных фондов, преувеличивает реальные размеры выбытия основных фондов вследствие износа. Я привожу его в качестве иллюстрации сложности проблем, возникающих при анализе реальности долгосрочных планов на основе макроэкономических показателей, казалось бы, весьма надежных. Использование для оценки пятого пятилетнего плана заданий по вводу производственных мощностей в промышленности больше убеждает в обоснованности плана, но и тогда он выглядит весьма напряженным, предполагая очень значительное улучшение использования производственных мощностей.
Возникает и вопрос о реалистичности намечавшегося огромного роста капитальных вложений, требовавшего радикального технического переоснащения строительства, которое к началу пятой пятилетки еще оставалось царством ручного труда. Об этой проблеме в самих директивах нет ни слова. Однако на практике именно ее решение и заложило материальные основы для значительного роста производительности труда в строительстве. По официальным (мало искаженным для этого периода) данным, механовооруженность труда в строительстве за пятую пятилетку выросла вдвое [105].
Для обеспечения капитальных вложений требовался и огромный рост инвестиционного машиностроения. В пятилетнем плане намечалось двукратное увеличение продукции машиностроения - естественно, без разбивки по отдельным видам машиностроения, которое включало также и военную продукцию, и потребительские товары долговременного пользования (последние, впрочем, в незначительном объеме). Однако задания по выпуску отдельных видов продукции позволяют сделать вывод, что примерно в таком же объеме планировался и рост инвестиционного машиностроения, за исключением сельскохозяйственного и автомобилестроения. Встает, однако, все тот же вопрос о реальности плана. Ведь план предусматривал ежегодный прирост продукции машиностроения почти на 20 процентов с немного меньшим ростом производительности труда. Ничего подобного в машиностроении ранее не происходило. К тому же в отличие от строительства речь здесь шла не о замене преимущественно ручного труда на механизированный, а о переходе с одного уровня механизации на другой, за исключением вспомогательных и погрузочно-разгрузочных работ (на которых, правда, была занята почти половина всех работавших в отрасли).
В тексте директив по составлению пятого пятилетнего плана никакого, даже качественного обоснования таких огромных заданий не приводилось. Неясна была и степень обеспеченности этого роста производственными мощностями: требовалось если не их двукратное увеличение, то, как минимум, качественное улучшение использования существующих мощностей. В директивах отсутствовали (похоже, впервые) задания по производству металлорежущих станков и кузнечно-прессового оборудования, определяющих рост производственных мощностей в машиностроении. А ведь требовалось фактически удвоить их парк в течение пятилетки.
Ретроспективный анализ показывает, что и в пятой пятилетке значительную роль в приросте парка металлорежущих станков играли репарации. Это выглядит совершенно неожиданным, поскольку пик завоза репарационного оборудования пришелся на первые послевоенные годы. Парк металлорежущего оборудования вырос за четыре года пятилетки с 1,2 до 1,7 миллиона, то есть на 500 тысяч штук, произведено же за этот период было лишь 340 тысяч станков [106]. К тому же за этот период должно было выбыть как минимум 200 тысяч станков. Следовательно, отечественный выпуск обеспечивал лишь половину количества станков, требовавшихся для прироста парка и возмещения выбытия, - точно так же, как было и в четвертой пятилетке [107]. Роль внешней торговли в пополнении парка была ничтожной, так как импорт станков был примерно равен экспорту. Очевидное объяснение состоит в том, что в четвертую пятилетку на производстве была установлена лишь половина полученных по репарациям металлорежущих станков, но и эта цифра выглядит совершенно фантастической - почти 800 тысяч штук.
Однако и такой рост парка металлорежущих станков не мог бы обеспечить прироста мощностей в 2 раза. Следовательно, предполагалось и значительное улучшение их использования, и столь же радикальное снижение материалоемкости машиностроения: при намечавшемся удвоении продукции машиностроения планировался лишь прирост выпуска проката черных металлов (тогда - главного конструкционного материала для машиностроения) на 64 процента. Судя по соотношению, рассчитанному мною с использованием альтернативной оценки динамики продукции машиностроения за шестую пятилетку [108], такой прирост не мог обеспечить намеченного роста продукции машиностроения, и, следовательно, это задание было нереальным, что ставило под сомнение и реальность всего плана капитального строительства.
По своим структурным характеристикам план пятой пятилетки был практически безупречен. В целом он был более обоснованным, чем предыдущие пятилетние планы, но все же обоснованным недостаточно - в силу традиционного для советского планирования преувеличения возможностей экономики. В результате прирост ввода в действие производственных мощностей за счет капитального строительства [109] в основных капиталоемких отраслях (черная металлургия, угольная промышленность) оказался совершенно незначительным по сравнению с четвертой пятилеткой и только в электроэнергетике был более чем двукратным. Однако планы по выпуску соответствующих видов продукции были выполнены и даже перевыполнены за счет значительного улучшения использования существующих мощностей, модернизации оборудования и т. д.
Выпуск проката черных металлов вырос на 14,4 миллиона тонн при вводе в действие производственных мощностей только на 5,6 миллиона тонн (по другим видам продукции черной металлургии прирост был меньшим). Тем не менее в пятой пятилетке наблюдался весьма значительный рост производственных мощностей и основных фондов. Следует, однако, иметь в виду, что в пятой пятилетке несколько выросла доля промышленности в капиталовложениях в народное хозяйство. Достаточно точно характеризует рост активной части основных производственных фондов увеличение мощности используемых в промышленности электромоторов, которое составило 75 процентов [110], а в ряде отраслей (угольной, нефтеперерабатывающей [111]) мощности электромоторов выросли более чем вдвое.
Крупнейшим достижением, позволившим обеспечить огромный рост производительности труда в различных отраслях, стало очень быстрое развитие электроэнергетики. В период пятой пятилетки были введены в действие строившиеся ускоренными темпами крупнейшие гидроэлектростанции и ряд теплоэлектростанций. В результате мощность электростанций выросла почти в 2 раза - с 19,6 (1950) до 37,2 миллиона киловатт (1955). За одну пятилетку было введено в действие столько же энергетических мощностей, сколько за все предшествовавшие годы советской власти.
В 1952 году было принято постановление правительства о мероприятиях по снижению избыточного веса оборудования и машин [112], предусматривавшее улучшение качества конструирования машин и контроля за технической документацией. В постановлении содержались задания по выпуску облегченных видов металлопроката и, что особенно интересно, пластмасс, производство которых в СССР было в то время весьма незначительным (к этой проблеме вновь вернулись уже в 1958 году).
Почти одновременно было принято и постановление о мерах по борьбе с выпуском некачественной и некомплектной продукции и по дальнейшему улучшению качества промышленной продукции. Здесь констатировалось неудовлетворительное качество гражданской промышленной продукции практически всех отраслей и предусматривался ряд традиционных для советской экономики мер (усиление наказаний за низкое качество, повышение роли отделов технического контроля, стандартов и т. д.). Принципиально новым было требование усилить влияние потребителей на качество, хотя о конкретных формах такого влияния сказано весьма невразумительно.
Принято считать, что как раз в отношении качества принимавшиеся в командной экономике меры оказывались наименее результативными. К сожалению, удовлетворительного обобщающего измерителя динамики качества продукции не придумано, да и вряд ли он возможен. Поэтому приходится прибегать к оценкам очевидцев. Приведу свидетельство академика А. Аганбегяна: "Вспомним хотя бы пятидесятые годы. Да, наши вещи были не такими красивыми и не такими модными, как зарубежные, но зато любая из них была более долговечной. Неказистые отечественные радиоприемники работали десятилетиями. Наша автомашина "Победа" (сейчас увидишь на улицах - волнуешься) даже для своего времени была не такой уж модной или быстроходной, но отличалась прочностью, надежностью. В середине пятидесятых годов, сразу после окончания института, я в ГУМе купил маме телевизор. Он проработал лет двадцать - и ничего в нем не ломалось. А наши первые холодильники "Саратов" и "ЗИЛ"? Ведь раньше мы вообще не знали, что такое мастер по ремонту бытовой техники. Мы их никогда не вызывали, потому что она не ломалась" [113].
Обращает на себя внимание и поставленная в пятилетнем плане задача двукратного увеличения материальных и продовольственных резервов, что напоминает об аналогичных заданиях третьей пятилетки, в канун мировой войны. Другим признаком подготовки к возможной новой войне стали высокие задания по росту производства цветных металлов (например алюминия - в 2,6 раза, свинца - в 2,7 раза), одновременно открывавшие и возможности для ускорения научно-технического прогресса.
Вследствие значительных и технически эффективных капиталовложений заметно выросла электровооруженность занятых в промышленности (от 20 до 40 процентов), особенно в тех отраслях, где уровень механизации в предыдущий период был относительно низким (в угольной промышленности - на 65, в лесной и деревообрабатывающей - на 89 процентов).
Наряду с увеличением ввода производственных мощностей большую роль в ускорении темпов экономического развития в конце четвертой - начале пятой пятилетки сыграла работа Госплана СССР по "улучшению использования производственных мощностей", истинные размеры которых скрывались предприятиями для получения более легкого плана. Созданная Госпланом специальная инспекция по производственным мощностям выявила их реальные размеры в ряде отраслей, получивших более высокие задания, которые приходилось выполнять на имевшихся мощностях [114].
Качественное улучшение состава кадров и методов управления сделало возможным резкое ускорение роста производительности труда, которая превратилась в основной фактор роста производства практически во всех отраслях, включая сельское хозяйство, угольную и лесную промышленность (в которых в предыдущий период производительность труда не росла). Ранее нечто подобное наблюдалось только во второй пятилетке, но тогда лишь в качестве компенсации падения производительности труда в первую пятилетку. В пятую пятилетку при высоких темпах производства примерно две трети его прироста обеспечивались за счет производительности труда.
Только ростом производительности труда можно объяснить тот факт, что достаточно чувствительные мероприятия для экономики - прекращение использования военнопленных и резкое сокращение использования заключенных в ряде отраслей (соответственно в начале и конце пятилетки) - не оказали существенного влияния на рост производства (хотя и тогда, и позднее труд заключенных рассматривался многими аналитиками как едва ли не важнейший фактор экономического развития СССР). Сокращение использования труда заключенных заметно сказалось, по-видимому, только на золотодобывающей промышленности, но точных данных на этот счет в моем распоряжении нет.
Благодаря переходу судостроения на конвейер, с широкой специализацией и кооперированием, удалось значительно снизить трудоемкость отрасли и уменьшить сроки сооружения судов, в результате чего в 1950 году судостроительная промышленность произвела в несколько раз больше судов, чем в 1941-м. Эти мероприятия связаны с фигурой В. А. Малышева, одного из самых талантливых советских хозяйственников того периода. В войну он сыграл огромную роль в создании мощной танковой промышленности, а после войны, возглавляя Госкомитет по науке и технике, вынашивал планы полного технического перевооружения и организационной перестройки промышленности, строительства и транспорта. Но такая перестройка (фактически вторая индустриализация) требовала колоссальных капиталовложений. Достаточных ресурсов, учитывая огромные военные расходы, для нее не было.
ВТОРАЯ ИНДУСТРИАЛИЗАЦИЯ значительно отличалась от первой. Она опиралась на несравненно лучше подготовленные рабочие и инженерно-технические кадры, на мощный научно-технический потенциал. На этот раз можно было использовать и собственную машиностроительную базу. Основным направлением было не новое строительство, а реконструкция старых предприятий, которая требовала меньших капиталовложений. Упор на этот раз делался на более совершенные формы организации производства (использовавшиеся в довоенный и особенно в военный период в военной промышленности), на его специализацию и внутриотраслевое и межотраслевое кооперирование.
Иначе говоря, вторая индустриализация носила интенсивный, а не экстенсивный, как первая, характер. Она наталкивалась на традиционно слабые места командной экономики: неудовлетворительное материально-техническое снабжение, упор на количественные показатели, ведомственность, слабую нацеленность экономических показателей на новые потребности. Частично эти проблемы решались, о чем говорят огромные производственные успехи 1950-х. Но многое и не удалось.
Наряду с ростом производительности труда в пятой пятилетке происходило улучшение всех остальных показателей эффективности использования ресурсов. Об улучшении использования основных производственных фондов говорит повышение как фондоотдачи (в первый и последний раз в послевоенный период), так и практически всех натуральных показателей эффективности использования оборудования в отдельных отраслях и, обобщенно, электрической нагрузки электромоторов [115].
Чрезвычайно важно отметить резкое улучшение использования оборотных фондов. Излишние запасы традиционно были ахиллесовой пятой советской экономики. В пятую пятилетку темпы роста промышленности, по официальной оценке, росли почти вдвое быстрее, чем оборотные средства в запасах товарно-материальных ценностей. Особенно сильным было это превышение по незавершенному производству и готовой продукции, что говорило о качественном улучшении организации производства на уровне предприятий и народного хозяйства [116]. Обобщающим показателем повышения эффективности производства в этот период стало значительное снижение себестоимости промышленной продукции в ценах, сопоставимых с предыдущим периодом. При всей неточности этого показателя он все же характеризует тенденцию изменения уровня затрат. В среднегодовом исчислении себестоимость продукции снижалась в этот период более чем на 4 процента [117]. Благодаря столь быстрому снижению затрат прибыль в народном хозяйстве за годы пятой пятилетки выросла, при почти неизменных ценах, почти вдвое.
Быстрое повышение эффективности производства в начале 1950-х позволило сочетать резкое повышение военных расходов с продолжением повышения реальных доходов населения и с развертыванием ряда крупных строек народнохозяйственного значения. В канун Второй мировой войны СССР, при гораздо более низком уровне эффективности производства, обеспечить подобного сочетания не смог.
В то же самое время, к концу жизни Сталина, достигла критического уровня политическая и хозяйственная напряженность. Речь не идет об экономическом кризисе - производство потребительских товаров даже росло. Однако резкое ослабление активности Сталина привело к полупараличу государственного управления ("центростоп", по выражению адмирала Н. Кузнецова). Среди значительной части правящего слоя появилось острое желание облегчить себе казавшееся чрезмерно обременительным бремя забот и требовательности.
Здесь желания и простых людей, уровень жизни которых оставался низким, и руководителей совпадали с объективными возможностями и потребностями экономического и политического состояния общества. Комментируя слова Сталина на XIX съезде о том, что братским партиям надо учиться не только на "наших достижениях", но и на "наших ошибках", Л. Каганович полагал, что, проживи Сталин чуть дольше, сам бы выступил с таким самокритичным докладом [118]. Но, похоже, нежелание Сталина выступить с отчетным докладом на XIX съезде объяснялось не столько его физической слабостью (сумел же он в течение полутора часов говорить на последующем пленуме ЦК КПСС), сколько его неготовностью представить программу политических и экономических изменений.

ВОЕННАЯ ОПАСНОСТЬ ДЛЯ СССР к середине 1950-х, после налаживания массового производства атомного и водородного оружия и средств его доставки, серьезно уменьшилась. Наступило заметное смягчение международной напряженности. Резкое повышение эффективности производства, сокращение военных и связанных с ними расходов (например на строительство ряда железнодорожных линий стратегического значения) и использование части очень крупных к 1953 году золотых резервов для закупки предметов потребления и сырья для их производства позволили качественно улучшить потребление населения.
После смерти Сталина наряду с очень заметным ростом производства традиционных предметов потребления (мяса, молочных продуктов, тканей, обуви и т. д.) впервые в массовом масштабе было развернуто производство многих товаров культурно-бытового назначения долговременного пользования (производство наручных часов выросло более чем в 5 раз и достигло 8 миллионов штук, более чем втрое выросло производство радиоприемников, началось массовое производство телевизоров, бытовой мебели). Все еще ничтожным оставалось производство легковых автомобилей, холодильников и стиральных машин. Значительно расширилось жилищное строительство, хотя и такой рост еще не мог заметно повлиять на обеспеченность жильем. Уровень жизни населения, по западным стандартам, все еще оставался низким, но приближение к этим стандартам уже началось, и для советского населения этот период (автор хорошо помнит по своим юношеским впечатлениям) представлялся периодом небывалого расцвета благосостояния и уменьшения товарного дефицита, по крайней мере в крупных городах. СССР, хотя и с большим запозданием по сравнению с западными странами, вступил в эру благосостояния.
Осенью 1953 года появилась серия постановлений ЦК КПСС и Совета Министров СССР о развитии сельского хозяйства, увеличении производства предметов потребления и расширении розничного товарооборота, намечавших огромный рост производства потребительских благ в 1955-1956 годах. Размеры этого увеличения были значительно большими, чем тот совсем не малый рост, предполагавшийся по пятилетнему плану. Однако новые задания предусматривали столь колоссальный рост сельскохозяйственного производства и капиталовложений в сельское хозяйство и в группу "Б", что достичь его было невозможно. Повышение производства и потребления потребительских благ в 2-2,5 раза за пять-шесть лет, как предписывали постановления, требовало либо фантастического роста эффективности производства во всей экономике, либо полного сворачивания военных расходов, не менее фантастичного для советского руководства. Недооценку опережающего роста группы "А" и нереалистичность этих постановлений в 1955-м поставят в вину Г. Маленкову, хотя формально решения принимались всем руководством страны. Тем не менее усилия по выполнению этих постановлений действительно привели к значительному расширению производства потребительских товаров, хотя бы и в гораздо меньших размерах, чем эти постановления требовали.
Крупнейшим хозяйственным достижением 1950-х стал грандиозный (в данном случае не побоюсь этого слова) подъем сельского хозяйства. Он был важнейшим условием повышения уровня жизни населения, а также подъема легкой и пищевой промышленности. Именно в сельском хозяйстве достижения СССР были менее всего значительными, и многие специалисты в стране и за рубежом вообще не ждали никаких крупных успехов в этой области, полагая, что колхозный строй безнадежен в силу своих органических дефектов. Однако, как только советское руководство поставило задачу подъема сельского хозяйства в качестве первоочередной (начиная с 1953 года), достижения не замедлили появиться.
В целом за 1952-1958 годы продукция сельского хозяйства СССР увеличилась примерно в 1,5 раза, то есть росла почти на 10 процентов ежегодно. Таких колоссальных темпов роста в нормальный (а не восстановительный) период не знало, насколько известно, сельское хозяйство ни одной страны капиталистического мира, даже США 1860-1870-х годов. Другой особенностью этого роста было то, что он происходил преимущественно на интенсивной основе. За указанный период численность занятых в сельском хозяйстве практически не изменилась. Значит, производительность труда в сельском хозяйстве росла ежегодно на те же почти 10 процентов. И это тоже совершенно небывалый рост.
Если сопоставить рост урожайности и посевных площадей, поголовья скота и продуктивности животных, то при существенном увеличении площадей и поголовья большая часть прироста все же обеспечивалась за счет роста урожайности и продуктивности животноводства.
Решающим фактором роста стали огромное увеличение материально-технической оснащенности сельского хозяйства и улучшение качества руководства сельским хозяйством. Парк важнейших сельскохозяйственных машин и орудий в этот период увеличился в 1,5-2 раза на основе огромного роста сельскохозяйственного машиностроения. Значительно выросли поставки минеральных удобрений.
Далеко не в последней степени этот подъем сельского хозяйства был обеспечен целой серией мероприятий по повышению и уровня жизни сельских работников, и их большей заинтересованности в результатах сельскохозяйственного производства: повышением заготовительных и закупочных цен, уменьшением налогов, поощрением личного подсобного хозяйства, более высокими ставками оплаты труда работников МТС и совхозов.
В целом указанный период показал, что колхозы и совхозы при обоснованной экономической политике и помощи их деятельности могут быть достаточно эффективными хозяйственными предприятиями.
ПРИЧИНЫ ОТКАЗА от шестого пятилетнего плана (1956-1960) и его замены семилеткой (1959-1965) не вполне ясны. Высказывалось предположение, что причиной стало невыполнение по ряду показателей заданий шестой пятилетки - однако в этом отношении она не отличалась от предыдущих. Более правдоподобным кажется другое предположение - о намерении интенсифицировать крен развития самых прогрессивных отраслей экономики и военно-промышленного комплекса. Контрольные цифры развития на 1959-1965 годы, утвержденные XXI съездом, предусматривали коренное преобразование советской экономики. Уже к началу 1970-х предполагалось догнать американскую экономику, достичь не только по абсолютному объему, но и продукции на душу населения. Высокие темпы должны были сохраниться, техническое перевооружение экономики обеспечивалось огромным ростом капитальных вложений - в целом на 80 процентов, в том числе вдвое по промышленности [119]. Предусматривалось и удвоение продукции машиностроения (то есть среднегодовой темп в 13-14 процентов). Увеличение численности занятых могло дать лишь небольшую часть намеченного прироста в строительстве и машиностроении, остальное предполагалось обеспечить за счет роста производительности труда и эффективности производства (например снижения удельных расходов черных металлов на 25 процентов).
При прежней организации производства в машиностроении это было немыслимо. Поэтому главный упор делался на преодоление одного из его самых традиционных дефектов - натурализации. Предполагалось осуществить масштабную программу организации производства изделий общемашиностроительного назначения на специализированных заводах и в цехах. Только для производства литья и штамповок должно было быть построено 75-80 заводов и цехов огромной мощности, видимо, покрывавшей все потребности советского машиностроения в литье и поковках [120]. Общий объем соответствующих вложений в машиностроение (в отличие от других отраслей) в "контрольных цифрах" не назван. Очевидно, он был намечен намного выше среднего по промышленности, а основная его часть предназначалась для ВПК.
Реконструкция распределения капитальных вложений в промышленность в семилетке показывает резкий рост вложений в две отрасли: в цветную металлургию, в особенности производство редкоземельных металлов, и в машиностроение, преимущественно оборонное. Среди частично оборонных статей роста продукции машиностроения были приборостроение и особенно "счетные и математические машины" (рост в 4,5-4,7 раза, однако до относительно низкой величины в два с небольшим миллиарда рублей), химическое оборудование (более 3 раз). Даже рост производства технологического оборудования для литейной промышленности намечался лишь в 2,3-2,4 раза, что плохо согласовывалось с грандиозными планами строительства специализированных цехов и заводов.
Если исходить из намечавшегося объема капитальных вложений и наличия основных фондов на начало семилетки, предполагаемый рост национального дохода (или ВВП, который тогда не исчислялся, но легко может быть получен на основе данных семилетнего плана) не выглядел чрезмерно нереалистичным. При основных фондах примерно в 300 миллиардов рублей семилетний план предусматривал капитальные вложения (с учетом средств колхозов) порядка 220 миллиардов рублей, что с учетом возмещения выбытия фондов (15 процентов) обеспечивало их рост примерно на 60 процентов, то есть в таком же объеме, как и рост национального дохода. Однако уже тогда было ясно [121], что восстановительная стоимость основных фондов в СССР была примерно в 1,5 раза выше, чем балансовая. И если исходить из восстановительной стоимости, то при намечавшемся объеме капитальных вложений с учетом выбытия основных фондов (в размере около 70 миллиардов рублей) намечавшийся объем ввода основных фондов позволял обеспечить их прирост лишь на треть от их величины в начале периода. Тогда намечавшийся прирост национального дохода или ВВП мог быть достигнут лишь при совершенно фантастическом увеличении фондоотдачи.
В целом план семилетки был обоснован значительно хуже, чем планы пятой и даже шестой пятилеток. Как следствие, жертвами при его реализации стали сельское хозяйство, жилищное строительство, ряд мероприятий по повышению уровня жизни населения и вложения в специализацию и кооперирование производства. На сельском хозяйстве это сказалось уже в самом конце 1950-х, когда его прежде быстрый рост почти прекратился. Резко замедлился рост реальных доходов населения, вскоре СССР был вынужден начать импортировать зерно, отвлекая валютные ресурсы от закупок новой техники. Сохранение высоких темпов экономического роста с точки зрения распределения ресурсов требовало либо дальнейшего замедления или даже сокращения уровня жизни, либо сокращения военных расходов (при огромном отставании от США в ядерном вооружении, в ВВС и ВМФ), либо того и другого вместе. Все эти пути были равно неприемлемы для советского руководства тех лет.
Большие надежды возлагались на большую специализацию, унификацию и типизацию продукции, для которых в условиях командной экономики существовали объективно большие возможности, чем в рыночной. Немалые возможности давало широкое распространение поточных линий в промышленности. Так, на одном из крупнейших станкостроительных заводов "Красный пролетарий" это позволило увеличить выпуск продукции на одного рабочего в 1,6-2,5 раза при снижении себестоимости на 15-30 процентов [122]. В 1959-1960 годах распространение поточных линий на предприятиях Ленинграда (по которому имелась такая статистика) было исключительно быстрым. Однако возможности ленинградской промышленности по улучшению организации производства были намного больше, чем в остальной стране (за исключением Москвы), и к концу 1950-х поточные линии охватывали лишь несколько процентов от выпуска всей продукции промышленности.
Роковая самоуспокоенность политического и хозяйственного руководства в отношении усилий по внедрению новой техники и улучшению организации производства поддерживалась и тем, что официальная статистика создавала ложную картину не столь большого и к тому же быстро сокращавшегося отставания промышленности СССР по уровню производительности труда от США и других западных стран. Министерства и предприятия, особенно в многономенклатурных отраслях, могли показывать значительное повышение производительности труда, достигнутое за счет скрытого роста цен, а плановые органы не могли, а часто и не хотели уличить их в обмане.
Некоторый шанс для повышения эффективности экономики давали создание и распространение электронно-вычислительной техники и новых экономико-математических методов исследований. Управление из единого центра очень сложной экономической системой, контроль и регулирование ее текущего состояния ранее требовали огромного количества вычислений, притом в короткие сроки. Именно поэтому приходилось искусственно ограничивать число планируемых показателей и номенклатуру распределяемой продукции, что приводило к серьезным диспропорциям как раз по продуктам, не включенным в народнохозяйственный план. Такое новое средство планирования, как межотраслевой баланс, расширяло возможности вариантных расчетов при составлении плана.
Поражает уже сама энергия, проявленная советскими учеными в этой области. Стоило только снять запрет на применение математических методов в экономике, как в эту область исследований буквально хлынул поток высокоталантливых и квалифицированных математиков и экономистов разных поколений. Это, конечно, многое говорит о характере советского общества того времени.
Но практические результаты были невелики. Нередко решения, очевидные из проведенных расчетов, не реализовывались, так как противоречили интересам предприятий. Например, более рациональные схемы перевозок грузов не отвечали интересам транспортников, заинтересованных в росте объема перевозок, даже нерациональных, но оплачиваемых потребителями. В советском руководстве не нашлось человека, который оценил бы потенциальные возможности этого направления научно-практических исследований для экономики. Сам Хрущев, судя по его выступлениям конца 1950-х, мало ориентировался в этой области, равно как и его главный экономический помощник А. Косыгин. В авторитарной стране равнодушие первых лиц чревато огромной недооценкой любого направления. В отсутствие мощной поддержки сверху усилия отдельных хозяйственных руководителей и тем более ученых давали небольшой эффект. Показателен случай, когда талантливый математик и инженер И. Полетаев (в то время военнослужащий) представил в Министерство обороны проект создания сети больших ЭВМ для управления экономикой в мирное и военное время. Начальник политуправления Советской Армии спросил у проектантов: "А где здесь в вашей машине руководящая роль партии?" [123] Те не нашлись что ответить, в итоге проект был отвергнут, а его авторы отправлены в отставку.
На июльском (1960) пленуме ЦК КПСС были названы весьма тревожные данные о развитии машиностроения. План капитальных вложений в эту отрасль (естественно, без военно-промышленного комплекса) выполнялся в 1959-1960 (первый квартал) годы только, соответственно, на 85 и 88 процентов, план по капитальным вложениям в части оборудования в 1959-м - лишь на 88 процентов. Это означало серьезные проблемы с техническим перевооружением народного хозяйства. Еще хуже обстояло дело с качеством проектируемой продукции машиностроения: из 759 новых видов тракторов и сельскохозяйственных машин, представленных в 1959 году на государственные испытания, только 88 были приняты к производству, 186 - забракованы, прочие отправлены на доработку.

На том же пленуме академик В. А. Трапезников откровенно и, пожалуй, впервые публично объяснил усложняющиеся проблемы с научно-техническим прогрессом тем, что до сих пор советская экономика использовала иностранные технические достижения, а теперь приходится опираться на собственные. Но дорогостоящую и требующую большого количества инженерно-технических работников сеть НИОКР в гражданской промышленности требовалось создавать практически с нуля [124].

Конечно, сами по себе приведенные данные не выглядели катастрофическими. План по капитальным вложениям вполне мог быть завышен, а даже несколько принятых к внедрению образцов сельхозтехники свидетельствовали об определенном прогрессе. Но это был первый серьезный звонок: в области наращивания основных производственных фондов начинался кризис. Звонок этот не был услышан не только советским руководством, но и подавляющим большинством советских и западных экономистов (единственное известное мне исключение составляет крупнейший статистик Колин Кларк, который еще в середине 1960-х на слушаниях в конгрессе США говорил о надвигающемся на СССР инвестиционном кризисе).
По-видимому, тогда же появились серьезные затруднения и с обеспечением научно-технического прогресса в оборонной промышленности. Когда в СССР попал образец американской ракеты типа "воздух - воздух" "Сайдуиндер", намного превосходивший советские аналоги, было решено ее скопировать. Однако в образце отсутствовала очень важная часть - чувствительный элемент головки. По свидетельству С. Н. Хрущева, "принцип его работы не составлял секрета, а вот при организации производства завод столкнулся с чрезвычайными трудностями. Брак превышал девяносто девять процентов. Бились долго, ничто не помогало… Электронщики кивали на машиностроителей - нет необходимого оборудования. Пошли к машиностроителям, те сослались на некачественный металл: из того, что им поставляют, лучшего не сделаешь. Металлурги только развели руками - руда поступает такого качества, что скажите "спасибо" и за это. Горная промышленность сослалась на низкое качество оборудования для обработки руд, поставляемого машиностроением. Круг замкнулся". И дальше сын Хрущева вспоминает, как из-за нарушения технологии изготовления краски, использовавшейся в авиационной промышленности, во время войны произошло несколько аварий в авиации. Трех провинившихся - директора, главного инженера и главного контролера завода - расстреляли на глазах руководителей других аналогичных предприятий. "Больше неприятностей с краской не отмечалось. Технология выдерживалась строго", - продолжает С. Н. Хрущев, но "теперь времена поменялись, а система осталась прежней, вот она и не работала". В конце концов производство ракеты, правда, было налажено [125].
При рассмотрении причин затухания экономического роста в СССР в конце 1950-х нельзя обойти и фактор ухудшения качества хозяйственного руководства. На первую роль к началу семилетки выдвинулся А. Н. Косыгин, вовремя поддержавший Хрущева в борьбе с так называемой "антипартийной группой" и к маю 1960-го формально ставший первым лицом в руководстве экономикой. В годы застоя и перестройки с именем Косыгина ассоциировался образ исключительно компетентного, даже выдающегося хозяйственника. Так действительно могло казаться на фоне других членов государственного руководства времен Хрущева и Брежнева. Однако на самом деле на высшем в советской экономике посту Косыгин ничем особенным себя не проявил. Все "успехи" экономической реформы 1965 года являются либо статистической иллюзией (мои расчеты говорят о падении темпов основных экономических показателей в этот период), либо следствием благоприятного стечения обстоятельств, включая влияние погоды на сельское хозяйство.
Конечно, достижения СССР конца 1950-х в экономическом, социальном и оборонном строительстве не только казались, но во многом и были феноменальными. Слова "русское чудо" здесь вполне уместны. Однако сохранялись и многие слабые места советской экономики: низкая эффективность использования ресурсов, отставание в новейших отраслях промышленности, малоэффективное сельское хозяйство. Потребительский рынок оставался дефицитным, а качество не только потребительских товаров, но и многих средств производства - невысоким. Часть из них была обусловлена гипертрофированным развитием ВПК, часть - субъективными ошибками при управлении командной экономикой. Только немногие квалифицированные экономисты (Я. Кваша - в СССР, К. Кларк - на Западе) уже в конце 1950-х заметили появление грозной опасности замедления темпов роста производственных фондов.
МНОГИЕ ИЗ МОИХ СТАРЫХ ЧИТАТЕЛЕЙ сейчас, наверное, думают: "Ну вот, Ханин из белого стал красным". И будут отчасти правы: удручающие результаты перехода к рыночным отношениям в России подтолкнули меня к переоценке многих явлений и событий в советской экономике. С другой стороны, высокая оценка достижений советской экономики 1950-х содержалась уже в моей книге, изданной в последний год существования СССР [126]. Но я вообще считаю недопустимым подходить к научной работе с примитивным вопросом "вы за белых или за красных?". Такой подход до боли напоминает советские времена, когда от общественных наук требовали следования определенным догмам, а не научной истине. И то, что ему нередко продолжают следовать и сейчас, свидетельствует о неуверенности инициаторов и сторонников политических и экономических изменений 1990-х и в своих убеждениях, и результатах своего правления.
Отмечу также, что само по себе признание экономических возможностей командной экономики не дает ответа на вопрос, следует ли к ней возвращаться, не говоря уже о том, есть ли для этого реальные возможности. Сила социально-экономической системы не ограничивается экономикой. Политические и гражданские права граждан, религиозные и многие другие свободы играют не меньшую роль, чем уровень жизни населения или военное могущество страны. Командная экономика преуспевала в периоды ограничения политических свобод и прав граждан. И наоборот, их расширение часто (но не всегда) противоречило экономическим успехам. Очевидно, что граждане России и других стран СНГ хотели бы и того, и другого: гражданских свобод и экономических успехов. Далеко не всегда, однако, такое сочетание оказывается возможным. Ради преодоления экономической отсталости нередко приходится жертвовать политическими свободами. И это происходило не только в СССР. Почти все успехи экономического развития в "третьем мире" сопровождались жестким ограничением политических свобод.
Другая проблема, которая возникает при оценке возможностей командной экономики, состоит в соотношении политических и социально-экономических прав. Советская система предоставляла своим гражданам невиданные для того времени социальные права: отсутствие безработицы, бесплатные образование и здравоохранение и т. д. Эти права частично облегчали развитие экономики, обеспечивая ее образованными и здоровыми работниками, а частично затрудняли, ослабляя стимулы к труду в условиях всеобщей занятости. При этом возникал выбор между расширением прав социально-экономических и прав политических, который не имеет однозначного решения и по-разному решается разными людьми в зависимости от значимости для них тех или иных прав.
Командная экономика, вопреки широко распространенному убеждению, сложившемуся в 1980-х вследствие крупных хозяйственных неудач СССР, может добиваться не худших, а часто и лучших, результатов по сравнению с экономиками самых передовых и быстроразвивающихся государств мира. Если, конечно, это действительно командная экономика, а не ее фикция, как было в 1960 - 1980-х годах. Утверждения о ее крахе, коллапсе не соответствуют действительности. Советская командная экономика была убита прежде всего неумелыми действиями своих собственных руководителей, а отчасти и усилиями их политических противников.
Главным фактором кризиса советской экономики, первые симптомы которого появились еще в конце 1950-х, стали колоссальные военные расходы. Оставляю историкам судить о том, в какой степени эти расходы были вынужденным ответом на военные приготовления и агрессивные намерения Запада и в какой степени диктовались миссионерским комплексом советской внешней политики и своекорыстными интересами военно-промышленного комплекса. Хотел бы только отметить, что считать такую экономическую стратегию неизбежной для социалистической страны неправильно. И СССР в период нэпа, и современный Китай в последние 20 лет развивали свою экономику при минимальных относительных военных расходах.
Политическая система СССР была построена таким образом, что исключала борьбу мнений в области выбора экономической политики и выбора наиболее компетентных политических лидеров. Есть основания уподобить советскую экономику огромному акционерному обществу: тогда можно сказать, что его главная проблема состояла в выборе совета директоров и правления. Если в отношении критериев развития проблема имела решения, но не решалась вследствие нежелания получать объективную экономическую информацию, то выбор подходящих лидеров, даже в кризисных ситуациях, совершался, как правило, из клановых соображений удобства для номенклатуры, а не в процессе сопоставления политических и экономических программ и действительных достижений потенциальных кандидатов. Когда такие лидеры оказывались достаточно компетентными (как в случае со Сталиным), система могла развиваться относительно успешно. Как только лидер оказывался негодным (как было с его преемниками), система начинала постепенно разваливаться. Не могла успешно развиваться и экономическая теория. Как остроумно заметил один мой студент, единственным человеком, который понимал систему командной экономики, был ее создатель - Сталин, и он унес ее секрет с собой в могилу. Однако и определенные достижения прикладной экономической науки использовались на практике недостаточно.
Мое исследование не подтверждает и правоты расхожего утверждения о том, будто командная экономика способна успешно развивать только традиционные отрасли, но не технически передовые, наукоемкие. В 1950-х СССР создал атомную, ракетную, электронную промышленность, производство вычислительной техники, развивал авиационную промышленность. Советское государство уделяло огромное внимание науке и высшему образованию - интеллектуальной базы наукоемкого производства. Правда, развитие наукоемких отраслей имело в основном военную направленность - но это уже совсем другой вопрос.
Верно и то, что научно-технический прогресс в СССР носил преимущественно заимствованный характер. Но точно так же долгое время развивалась и Япония.
Наиболее заметным дефектом командной экономики была высокая степень дефицитности рынка потребительских товаров. Однако было бы ошибочным считать это ее имманентной чертой. Разумеется, в командной экономике невозможно обеспечить такое разнообразие потребительских товаров, как в рыночной. Но это разнообразие принципиально для 5-10 процентов населения, наиболее состоятельных. Остальные готовы довольствоваться гораздо меньшим разнообразием товаров приемлемого качества, лишь бы они были в наличии по доступным ценам. Такое разнообразие в 1970 - 1980-х годах обеспечивалось и в странах "рыночного социализма" (Венгрия, Польша), и в странах с командной экономикой (Чехословакия, ГДР). Но советское руководство проявляло редкое безразличие к внутренней торговле и не сумело добиться реализации даже собственных правильных постановлений, хотя такие возможности были.

Могли ли сохраниться высокие темпы развития советской экономики 1950-х в последующий период при более адекватной экономической политике? В 1960-е и особенно в 1970-е в развитых капиталистических странах темпы экономического роста тоже значительно уменьшались. Некоторые из факторов этого уменьшения были специфически западными (например энергетический кризис), другие касались и СССР (ослабление преимуществ догоняющего развития или усиление экологических ограничений). Замедление экономического роста скорее всего должно было произойти и в СССР, но при сохранении возможности опережать в экономическом росте развитые капиталистические страны.
Сейчас с чисто экономической точки зрения возврат к командной экономике представляется вполне возможным, тем более что есть возможность учесть опыт и ошибки 1940 - 1950-х годов.
Но ответ на вопрос о возможности такого возврата неразрывно связан с вопросом о его политических условиях и о цене, которую готово платить за это общество.
Очевидно, что для разных слоев общества такая цена выглядит весьма по-разному.
________________________________________
[1] См. Г. И. Ханин. Советский экономический рост: альтернативная оценка. - "Коммунист", 1988, № 17; его же. Динамика экономического развития СССР. Новосибирск, 1991.
[2] А. Бек. Новое назначение. М., 1989, стр. 141-142.
[3] "Премьер известный и неизвестный. Воспоминания о А. Косыгине". М., 1997, стр. 188.
[4] См. Н. Н. Шабанова. О себе и времени, в котором жила. - "Деньги и кредит", 2000, № 10, стр. 67-69.
[5] См. М. И. Хлусов. Развитие советской индустрии. 1946-1958 гг. М., 1977, стр. 23, 52-62.
[6] Н. К.Байбаков. Сорок лет в правительстве. М., 1993, стр. 17.
[7] См. В. С. Емельянов. О времени, товарищах и себе. М., 1974, стр. 358.
[8] И. В. Парамонов. Пути пройденные. М., 1966, стр. 208.
[9] "КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумах ЦК". Т. 7, стр. 145.
[10] Там же, стр. 195-196.
[11] См. А. Вайнштейн. Народный доход в России и СССР. М., 1969, стр. 102.
[12] См. "The economic transformation of the Soviet Union, 1913-1945" (Ed. by R. W. Davies, Mark Harrison and S. G. Wheatcroft). Cambridge, 1994, p. 269.
[13] См. "Директивы КПСС и советского правительства по хозяйственным вопросам". Т. 2. М., 1957, стр. 583.
[14] Там же, стр. 582, 564, 570.
[15] Там же, стр. 574.
[16] Там же, стр. 574, 564.
[17] И. Эренбург. Собрание сочинений. Т. 9. М., 1967, стр. 185.
[18] Цит. по: В. З. Роговин. Сталинский неонэп. М., 1995, стр. 23.
[19] См. В.И. Вернадский. Дневник 1939 года. - "Дружба народов", 1993, № 3, стр. 7, 14, 21. Удивительно, что в обширной книге Е. Осокиной "За фасадом "сталинского изобилия", в которой тщательно отслеживаются все сбои в снабжении населения в 1930-х, ухудшение его в 1938 году не отмечается.
[20] См. "Индустриализация СССР". М., 1973, стр. 63, 69-70.
[21] См. "Народное хозяйство СССР в 1958 г.". М., 1959, стр. 658-659.
[22] См. "The economic transformation of the Soviet Union, 1913-1945" (Ed. by R.W. Davies, Mark Harrison and S.G. Wheatcroft). Cambridge, 1994, p. 300.
[23] "Народное хозяйство СССР в 1967 г.". М., 1968, стр. 513.
[24] "Индустриализация СССР". М., 1973, стр. 131-132; "История Второй мировой войны". Том 2. М., 1974, стр. 376.
[25] "Народное хозяйство СССР в 1967 г.", стр. 222.
[26] См. Г. И. Ханин. Советский экономический рост: анализ западных оценок. Новосибирск, 1993, стр. 46, 49.
[27] Там же, стр. 90.
[28] Там же, стр. 137, 141-142. В самой работе Г. Наттера рост промышленной продукции оценивается в 16 процентов, в том числе гражданской - на 10 процентов, а военной - в 2,5 раза. Однако в этом расчете не учитывалась продукция сложного машиностроения, которая во все периоды росла намного быстрее, чем вся продукция гражданского машиностроения. Я скорректировал расчет Г. Наттера с учетом этого фактора за 1913-1955 годы, который составил по приросту 1,4 раза.
[29] "История социалистической экономики СССР". Том. 5. М. 1978, стр. 123.
[30] Там же, стр. 67-68.
[31] Там же, стр. 127-133.
[32] Н. А. Вознесенский. Избранные произведения. М. 1979 г. стр. 484.
[33] "Народное хозяйство СССР в 1967 г.", стр. 230.
[34] Н. А. Вознесенский. Ук. соч., стр. 386; "Народное хозяйство СССР в 1967 г.", стр. 118.
[35] См. А. Г.Зверев. Записки министра. М., 1973, стр. 145.
[36] См. И. В. Сталин. Вопросы ленинизма. М., 1952, стр. 624, 626; Н. А. Вознесенский. Избранные произведения. М., 1979, стр. 381.
[37] См. И. В. Сталин. Вопросы ленинизма, стр. 624
[38] См. З. В. Атлас. Социалистическая денежная система. М., 1969, стр. 285-288.
[39] См. Е. А. Осокина. За фасадом "сталинского изобилия". М., 1999, стр. 185-186.
[40] И. И. Конник. Деньги в период строительства коммунистического общества. М., 1966, стр. 152.
[41] З. В. Атлас. Ук. соч., стр. 285.
[42] А. Г. Зверев. Ук. соч., стр. 147-148.
[43] А. Верт. Россия в войне. 1941-1945. М., 1967, стр. 125; Ю. Жуков. Крутые ступени. М., 1983, стр. 207, 209.
[44] См.. Е. Осокина. Ук. соч., стр. 222-227.
[45] Н. А. Вознесенский. Избранные произведения. М., 1979, стр. 418.
[46] Там же, стр. 419.
[47] Там же, стр. 419-420.
[48] Там же, стр. 433.
[49] Там же, стр. 433-434.
[50] Там же, стр. 486; "Директивы КПСС и Советского правительства". Том 2. М., 1957, стр. 563.
[51] Уголь - на 8,5 процента, сталь - на 7,7 процента. Сократилось только (хотя это очень важно) среднесуточное производство нефти, возможно, из-за захвата немцами месторождений в Дрогобыче. В то же время по сравнению с 1940-м среднесуточное производство электроэнергии - ключевого продукта промышленности - выросло в первом полугодии 1941-го более чем на 13 процентов. Исчислено по данным из кн.: "История Второй мировой войны". Том 3. М., 1974, стр. 376; Н. А. Вознесенский. Избранные произведения, стр. 415-416.
[52] M. Harrison. Accounting for War. Cambridge, 1995, p. 190.
[53] Созданные в начале 1939 года, наркоматы общего и среднего машиностроения специализировались на выпуске разнообразной продукции гражданского машиностроения - автомобильной, тракторной, сельскохозяйственного назначения, для легкой и пищевой промышленности и т. д., хотя привлекались и к выпуску военной продукции (например, танков). Лишь значительно позже "средмаш" и "общемаш" стали условными обозначениями соответственно ядерно-энергетической и ракетно-космической отраслей.
[54] "Индустриализация СССР", стр. 284-285.
[55] Там же, стр. 204.
[56] Там же, стр. 287.
[57] Там же, стр. 286.
[58] См. Р. У. Дэвис, О. В. Хлевнюк. "Развернутое наступление социализма по всему фронту". - "Советское общество: возникновение, развитие, исторический финал". Том 1. М., 1997 (экономическая часть статьи написана Р. Дэвисом).
[59] "История социалистической экономики СССР". Том 5. М., 1978, стр. 63-68, 162-164.
[60] См. В. И. Касьяненко. Завоевание экономической независимости СССР. М., 1972, стр. 201.
[61] "Народное хозяйство СССР в 1958 г." М., 1959, стр. 658-659.
[62] См.. M. Harrison. Accounting for War. Cambridge, 1995, p. 88.
[63] Источник данных по объему военного производства: P. Kennedy. The Rise and Fall of the Great Powers. N. Y., 1989, p. 355; по занятости в военной промышленности США и Великобритании: С. Вишнев. Рабочая сила. - "Военное хозяйство капиталистических стран и переход к мирной экономике" (Под ред. И. А. Трахтенберга). М., 1947, стр. 82); по занятости в военной промышленности СССР: M. Harrison. Accounting for War, p. 87. Оценки занятости по Германии получены на основе данных о численности занятых в промышленности (10,6 миллионов человек) и доли занятых в выполнении военных заказов (61 процент): "The Economics of World War II" (Ed. by Mark Harrison). Cambridge, 1998, p. 153, 160.
[64] См. "Промышленность Германии во время войны 1939-1945 гг.". М., 1956, стр. 41.
[65] Там же, стр. 234.
[66] Данные по США заимствованы из отчета Трумэна 1944 года и относятся, видимо, к 1943 году (См. Е. Варга. Изменения в экономике капитализма в итоге второй мировой войны. М., 1946, стр. 107), данные по СССР - на 1943 год (См. Н. А. Вознесенский. Избранные произведения. М., 1979, стр. 552).
[67] См. "Экономика капиталистических стран". М., 1959, стр. 819.
[68] См. M. Harrison. Accounting for War, p. 72.
[69] В какой именно степени (в нашем случае это вопрос принципиальный) были привлечены другие наркоматы к выпуску боеприпасов, данный источник, к сожалению, не сообщает. См. Н. Симонов. Военно-промышленный комплекс СССР. 30-50 годы. М., 1996, стр. 167.
[70] См. M. Harrison. Accounting for War, p. 83.
[71] См. Г. А. Куманев. На службе фронта и тыла. М., 1976, стр. 390 (то же самое - и в перезадании этой книги 1988 года).
[72] См. И. В. Ковалев. Транспорт в Великой Отечественной войне (1941-1945 гг.). М., 1981, стр. 425.
[73] Там же, стр. 12.
[74] Там же, стр. 96.
[75] По "Якам" принята средняя между "ЯК-9" и "ЯК-1" мощность; по "Лавочкиным" - средняя между "ЛАГГ-3" и "ЛА-5"; по "Петляковым" - мощность "ПЕ-2" выпуска 1943 года; по "Ильюшиным" - мощность "ИЛ-2"; по "Туполевым" - "ТУ-2"; по "Мигам" - "МИГ-3". Источники данных по мощности моторов - "История второй мировой войны", том 3. М., 1974, стр. 424; том 6. М. 1976, стр. 354-356; по количеству произведенных самолетов: А. И. Шахурин. Крылья Победы. М., 1990, стр. 288.
[76] К тяжелым бомбардировщикам дальнего действия отнесены бомбардировщики "Б-29" с мощностью моторов около 9 тысяч лошадиных сил, к тяжелым бомбардировщикам - бомбардировщики "Б-17" и "Б-24" л с мощностью моторов 4800 лошадиных сил, к легким и средним бомбардировщикам - бомбардировщики "Б-25" и "А-20б" со средней мощностью 3300 лошадиных сил. Средняя мощность моторов истребителей определена как среднеарифметическая между мощностью истребителей "П-40", "Ф-4", "П-39", "П-51б". По транспортным самолетам мощность установлена в соответствии с мощностью моторов бомбардировщиков соответствующего класса. По остальным типам самолетов мощности моторов определены экспертно ввиду отсутствия данных в известной мне литературе. Источники данных по мощности моторов те же, что и для советской авиации, СССР; по количеству произведенных самолетов - В. Чепраков. Авиационная промышленность. - "Военное хозяйство капиталистических стран и переход к мирной экономике" (Под ред. И. А. Трахтенберга). М., 1947 (имеются ссылки на официальные американские издания).
[77] К тяжелым бомбардировщикам отнесены "Галифакс-5" и "Ланкастер-3", к легким и средним - "Веллингтон-4", к истребителям - "Спитфайер-9". Мощность морских истребителей приравнена к мощности истребителей. Мощность учебных самолетов приравнена к средней мощности моторов истребителей и легких и средних бомбардировщиков, мощность моторов транспортных и специальных самолетов - к мощности моторов средних и легких бомбардировщиков. Источники данных - те же, что и выше, в статье В. Чепракова "Авиационная промышленность" имеются ссылки на английские источники по количеству произведенных самолетов.
[78] Мощность моторов бомбардировщиков рассчитана как средняя между мощностью "Ю-88" и "ХЕ-111", истребителей - как средняя между "МЕ-109г" и "ФВ-190а", для штурмовиков принята мощность "Ю-87". Мощность моторов разведывательных самолетов определена экспертно, учебных самолетов - как средняя между мощностью истребителей и бомбардировщиков, мощность транспортных самолетов приравнена к мощности бомбардировщиков. Источники данных - те же.
[79] В. Чепраков. Авиационная промышленность, стр. 419.
[80] Н. Симонов. Военно-промышленный комплекс СССР, стр. 157.
[81] "Военное хозяйство капиталистических стран", стр. 86.
[82] "История второй мировой войны", том 6, стр. 382.
[83] См. "Промышленность Германии в период войны". М., 1956, стр. 41, 234.
[84] Там же, стр. 104.
[85] См. В. И. Дашичев. Банкротство стратегии германского фашизма. Том 2. М., 1967, стр. 270, 273.
[86] Советская военная разведка оценивало число занятых в авиационной промышленности Германии в 1941 году в 750 тысяч человек. ("1941 год" (Под ред. А. Н. Яковлева). Книга первая. М., 1998, стр. 751).
[87] С. Вишнев. Промышленность капиталистических стран во 2 мировой войне. М., 1947, стр. 142.
[88] Л. А. Айзенштадт, С. А. Чихачев. Очерки по истории станкостроения СССР. М., 1957, стр. 353, 436, 439-458, 467-468, 518.
[89] См. "Промышленность СССР". М., 1957, стр. 24, 104, 138, 139,199, 206, 243, 275,321, 369.
[90] В. К. Иванов. Как создавался образ советской науки. - "Вестник Российской академии наук", 2001, № 2, стр. 104.
[91] См. "Народное хозяйство СССР в 1958 г.". М., 1959, стр. 843"; "Народное хозяйство СССР в 1960 г.". М., 1961, стр. 783.
[92] К. Ландау-Дробанцева. Академик Ландау. Как мы жили. М., 2000, стр. 143.
[93] См. А. Федосеев. Западня. Человек и социализм. F. a. M., 1980; А. Шокин. Министр невероятной промышленности. М., 1999.
[94] См. П. Кнышевский. Добыча. Тайна германских репараций. М., 1994, стр. 35-41.
[95] См. Н. Симонов. Военно-промышленный комплекс СССР, стр. 252, 260.
[96] А. Шокин. Министр невероятной промышленности, стр. 145.
[97] См. "Экономика капиталистических стран". М., 1959, стр. 819-827, 829.
[98] См. В. С. Мучник, Э. Б. Голланд. Некоторые особенности современного этапа развития техники и технологии. - "Научно-технический прогресс. Моделирование народного хозяйства". М., 1976, стр. 126-142.
[99] См. Э. Локшин. Планирование материально-технического снабжения. - "Народное хозяйство СССР". М., 1951, стр. 319. Сборники "Народное хозяйство СССР", ежегодно выходившие в 1947-1951 годах, включали в себя важнейшие статьи по экономическим вопросам, публиковавшиеся в ведущих советских журналах.
[100] См. Э. Локшин. Планирование материально-технического снабжения, стр. 231.
[101] См. А. Вайнштейн. Народный доход России и СССР. М., 1969, стр. 161; "Народное хозяйство СССР в 1967 г." М., 1968, стр. 888; В. А. Мельянцев. Восток и Запад во втором тысячелетии: экономика, история и современность. М., 1995, стр. 181.
[102] См. М. И. Хлусов. Развитие советской индустрии. 1946-1958 гг. М., 1976, стр. 105-113.
[103] Д. Шепилов. Непримкнувший. М., 2001, стр. 286.
[104] "Директивы КПСС и советского правительства по хозяйственным вопросам". Т. 3. М., 1958, стр. 670 (по этому же источнику приводятся и другие задания пятого пятилетнего плана, установленные директивами XIX съезда).
[105] См. "Народное хозяйство СССР в 1967 г.", стр. 639.
[106] См. "Народное хозяйство СССР в 1958 г." М., 1959, стр. 231.
[107] См. Г. И. Ханин. Динамика экономического развития СССР. Новосибирск, 1991, стр. 265.
[108] См. Там же, стр. 164.
[109] См. "Народное хозяйство СССР в 1960 г." М., 1961, стр. 605.
[110] См. Г. И. Ханин. Динамика экономического развития СССР, стр. 263.
[111] См. Там же, стр. 261.
[112] См. "Директивы КПСС и советского правительства по хозяйственным вопросам", т. 3, стр. 638-641.
[113] А. Г. Аганбегян. В первом эшелоне перестройки. Новосибирск, 1989, стр. 22.
[114] См. М. И. Хлусов. Развитие советской индустрии. 1946-1958 гг., стр. 56-58.
[115] См. Г. И. Ханин. Динамика экономического развития СССР, стр. 263.
[116] См. С. А. Хейнман. Проблемы интенсификации промышленного производства. М., 1968, стр. 14-15.
[117] Б. П. Плышевский. Национальный доход СССР за 20 лет. М., 1964, стр. 100.
[118] См. Л. М. Каганович. Памятные записки. М., 1996, стр. 498.
[119] См. "КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК". Т. 9. М., 1986, стр. 366.
[120] См. Там же, стр. 355.
[121] См.: Кваша Я. Б. Амортизация и сроки службы основных фондов. М., 1959.
[122] С. А. Хейнман. Организация производства и производительности труда. М., 1960, стр. 145.
[123] "Очерки по истории информатики в России". Новосибирск, 1998, стр. 524-525.
[124] См. "Пленум ЦК КПСС, 13-16 июля 1960 г." М., 1960, стр. 116.
[125] С. Н. Хрущев. Никита Хрущев: кризисы и ракеты. М., 1994, стр. 354-357.
[126] См. Г. И. Ханин. Динамика экономического развития СССР, стр. 187-191.
________________________________________
Опубликовано в журнале "Свободная мысль-XXI", 2003, № № 7, 8, 9, 11.

http://saint-juste.narod.ru/hanin_sov_chudo.htm