Высокие статистические технологии

Форум сайта семьи Орловых

Текущее время: Вс ноя 10, 2024 12:42 pm

Часовой пояс: UTC + 3 часа




Начать новую тему Ответить на тему  [ 1 сообщение ] 
Автор Сообщение
 Заголовок сообщения: Эвальд Васильевич Ильенков (1924-1979)
СообщениеДобавлено: Пт фев 16, 2024 9:34 am 
Не в сети

Зарегистрирован: Вт сен 28, 2004 11:58 am
Сообщений: 11577
Эвальд Васильевич Ильенков (1924-1979)

Перечитывая «Философию и культуру»
№17 (31510) 16—19 февраля 2024 года
3 полоса
Автор: Андрей КОШКИН.

Писать статьи об Эвальде Васильевиче Ильенкове подчас бывает необычайно трудно. Он прискорбно мало известен широкому читателю, а люди, изучающие марксистскую теорию, наоборот, успели набить оскомину. Его фундаментальные труды в области диалектической логики и гносеологии не позволяют хоть сколько-нибудь компетентному современному исследователю марксистской философии себя обойти. Тематика же его работ представляется, на поверхностный взгляд, лишённой прикладного смысла и больше обращённой к самой теории познания. Э.В. Ильенков действительно является самым что ни на есть философом, причём одним из самых крупных в плеяде советских мыслителей. Однако, как он сам писал, спор на философских высотах решается здесь, на грешной земле. Эта позиция принципиальной важности сохранения актуальной связи самых общих, фундаментальных закономерностей теории познания и острых проблем наблюдаемой и исследуемой реальности нашла своё подлинное отражение в его трудах.
С философских высот на грешную землю
И, наверное, нет более наглядной иллюстрации подобной максимы, как работа Э.В. Ильенкова в Загорном детском доме-интернате для слепоглухонемых. Эвальд Васильевич последовательно отстаивал позицию определяющего значения социального в воспитании и формировании ума каждой личности. Иммануил Кант, подходя к тому же вопросу в «Критике чистого разума», приходит к выводу об имманентной, врождённой природе неравномерного умственного развития членов общества: «Недостаток способности суждения есть, собственно, то, что называют глупостью: против этого недостатка нет лекарства. Любой, даже «тупой и ограниченный ум» может, однако, с помощью обучения достигнуть даже учёности. Но так как вместе с подобным людям недостаёт способности суждения, то не редкость встретить учёных мужей, которые применяют свою науку, на каждом шагу обнаруживают этот непоправимый недостаток. И недостаток его не может быть возмещён никакою школою…» Согласно философии Канта, ум представляет собой «естественный дар» либо всецело божественный. Либо особая благодать свыше, либо особенности мозговых извилин — третьего не дано.
После Канта Клод-Адриан Гельвеций весьма убедительно доказал миру, что ум — это полностью продукт и результат воспитания человека в обществе. Воспитания, понимаемого в самом широком смысле этого слова, то есть процесса, в котором принимают участие миллиарды микроусловий, случайно сплетающихся так, что ум возникает, или так, что он не возникает. В чём новизна вклада Э.В. Ильенкова в этот вопрос и при чём тут детский дом-интернат? Встав на позицию, что «своей способностью суждения человек не обязан ни богу, ни природе», Эвальд Васильевич продолжил. Природа подарила человеку мозг, но не подарила способность использовать этот мозг в качестве органа мышления как органа специфически человеческой психики. Эти удивительные психические функции не только «тренируются» в обществе (как полагал Кант), но и впервые рождаются, формируются, а затем и развиваются вплоть до высших уровней этого развития.
А достигнет ли тот или другой индивидуум того или иного уровня развития этих способностей — это уже действительно зависит от миллиардов взаимоперекрещивающихся и корректирующих друг друга факторов и «воспитывающих» влияний. Но — и в том радикальное отличие марксистской концепции от концепции Гельвеция — эти «случайности», благодаря стечениям которых один индивид вырастет умным, а другой — тугодумом, лишь на первый взгляд являют собой картину чистого хаоса. Если присмотреться к совокупному движению этих «случайных обстоятельств» внимательнее, то это движение обнаруживает некоторые тенденции, некоторые общие течения, которые заставляют эти «случайности» объединяться в пределах известных социальных зон весьма неравномерно. В одних зонах социального организма образуются более благоприятные для развития человека «стечения случайных обстоятельств», а в другие зоны «стекаются» обстоятельства гораздо менее благоприятные.
Э.В. Ильенков вывел взаимосвязь между системой разделения общественного труда и системой образования, которое во все времена, и в наше особенно, является социальным лифтом. Вывел Эвальд Васильевич и ответ на только зарождавшийся в его время кризис школы, кризис всей системы образования и воспитания (а сегодня этот кризис только развился и усугубился). Этим ответом было коммунистическое преобразование всей системы общественных отношений между людьми, включая и систему воспитания — систему отношений между «воспитателем» и «воспитуемыми». И в качестве аргумента против скептиков, утверждающих, что никакое коммунистическое преобразование системы воспитания не в состоянии преодолеть могучую силу «природного неравенства способностей», Э.В. Ильенков приводит результаты своей работы со слепоглухонемыми детьми.
Коварство ситуации отсутствия зрения и слуха при живом и активно развивающемся мозге заключается в полной отрезанности такого человека от социальной реальности. Он не способен воспринимать устную речь. Научить его письменной речи посредством дактильной (печатной) формы, примером которой может служить та же азбука Брайля, представляется практически невозможным. Место миллиардов взаимоперекрещивающихся и корректирующих друг друга факторов и «воспитывающих» влияний занимает полная пустота. Контакт «обучающих» и «обучающихся» практически полностью оборван. Однако в таких экстремально тяжёлых для педагогики условиях заключается и уникальная значимость подобного эксперимента.
Это был титанический труд, который проделали педагоги, формируя практически с нуля человеческую психику, будь то якобы врождённый поисково-ориентировочный рефлекс, который слепоглухие младенцы не проявляли, или работа со второй сигнальной системой — языком. Так, опыт показал, что для того, чтобы завязалась одна-единственная условная связь «знака» с «означаемой» им вещью, требуется восемь тысяч настойчивых воздействий. Приводить даже краткое описание всей проделанной работы педагогов представляется в рамках данной статьи неразумным. В этом отношении стоит отослать уважаемых читателей к работе Э.В. Ильенкова «Философия и культура», на основании которой и написана данная статья. Там в числе прочего приведены рассуждения философа о фантастических результатах этого эксперимента. А никак иначе определить его результаты просто невозможно.
Сергей Сироткин, Наталья Корнеева, Александр Суворов, Юрий Лернер — это те самые слепоглухие дети, которые при помощи педагогов смогли развиться до более чем полноценного уровня. Все участники эксперимента — выпускники Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова. При поступлении все дети сдавали экзамены наравне с другими абитуриентами. Все они прошли обучение за шесть лет — на год больше, чем обычные студенты. После окончания университета Лернер работал в НИИ общей и педагогической психологии АПН СССР, Сироткин защитил кандидатскую работу по философии и стал председателем постоянной Комиссии по деятельности слепоглухих при Европейском союзе слепых, Суворов стал доктором психологических наук и профессором кафедры педагогической антропологии университета Российской академии образования, а позже — ведущим научным сотрудником Московского государственного психолого-педагогического университета (МГППУ), наконец, Корнеева была научным сотрудником в Психологическом институте РАО и воспитала двух зрячеслышащих дочерей.
Результат эксперимента дал ответ со всей своей материальной точностью. Ответ на споры, витающие, как это водится, на философских высотах. Спор о душе, якобы самозарождающейся в наших телах по замыслу творца, спор о роли, казалось бы, непреодолимых естественных ограничений на пути развития человеческой личности и, что немаловажно, споры о системе образования. Э.В. Ильенков всё же был философ социальный и ответы давал в том числе на проблемы, терзающие систему организации общественных отношений. А вопросы культуры — это, конечно, прежде всего вопросы развития образования. «Коммунистом стать можно лишь тогда, когда обогатишь свою память знанием всех тех богатств, которые выработало человечество» — с такими словами обратился В.И. Ленин к делегатам III съезда РКСМ.
Взгляд материалиста на идеальное в «Капитале» К. Маркса
И тем не менее основной вехой исследований в научных работах Э.В. Ильенкова являются диалектика, гносеология (раздел философии, изу-чающий возможности познания мира человеком) и частично онтология (раздел философии о наиболее общих категориях и закономерностях бытия). Представляется разумным привести один из примеров его рассуждений. Мы сконцентрируемся на вопросах идеального в «Капитале» К. Маркса. Этому вопросу была посвящена его кандидатская диссертация, что представляет особенный интерес.
Философия уже не одну тысячу лет сталкивается с проблемой познаваемости мира. Реальность, данная нам в ощущениях, имеет определённые закономерности своего движения и развития. Над изучением этого движения и развития, над изучением реальности и работает процесс познания. Но процесс познания не существует сам по себе. Он подвержен и когнитивным искажениям, и ограниченности чувственного восприятия исследователя. Он ограничен и человеческой психикой. Эти проблемы не новы для философии, их поднимали ещё в Древней Греции. С развитием науки исследователи шаг за шагом учились преодолевать препятствия на своём пути. В рамках популярной статьи не будем углубляться в глубины вопросов познаваемости мира, отослав читателя ко всё той же работе Э.В. Ильенкова «Философия и культура», а для самых заинтересованных обозначив принципиальную важность предварительно ознакомиться с «Материализмом и эмпириокритицизмом» В.И. Ленина. В данном рассуждении важно подробно обозначить проблему зависимости психической (и не только психической) деятельности отдельного человека от той до него и совершенно независимо от него сложившейся системы культуры, внутри которой возникает и протекает «духовная жизнь» каждого отдельного человека, то есть работа человеческой головы.
Э.В. Ильенков прослеживает путь выделения категории «идеальности» из древних форм недифференцированного, расплывчато-неопределённого представления о «психике» вообще, которая может с одинаковым успехом толковаться как вполне телесная функция вполне телесно понимаемой «души», какому бы органу в частности эта функция ни приписывалась: сердцу, печени или мозгу. Путь этот идёт ещё от Платона и Демокрита. В современной форме категория «идеальности» только и становится конкретно-содержательным определением известной категории явлений, фиксируя форму процесса отображения объективной реальности в общественно-человеческой по своему происхождению и существу психике, в общественно-человеческом сознании, и перестаёт быть лишним и потому ненужным синонимом психики вообще.
Маркс в «Капитале» вполне сознательно использует термин «идеальное» в том его формальном значении, которое придал этому термину Гегель, а не в том, в каком его употребляла вся догегелевская традиция, включая Канта, хотя философско-теоретическое толкование того круга явлений, который и там и тут одинаково именуется «идеальным», полярно противоположно его гегелевскому толкованию.
Идеальность формы стоимости заключается, по Марксу, разумеется, не в том, что эта форма представляет собой психический феномен, существующий лишь под черепной крышкой товаровладельца или теоретика, а в том, что в данном случае, как и в массе других случаев, телесная осязаемая форма вещи (например, сюртук) является лишь формой выражения совсем другой «вещи» (холста как стоимости), с которой она не имеет ничего общего. Стоимость воплощена в форме сюртука, а форма сюртука есть «идеальная, или представленная, форма» стоимости холста. Идеальность, по Марксу, и есть не что иное, как представленная в вещи форма общественно-человеческой деятельности, отражающая объективную реальность. Или, наоборот, форма человеческой деятельности, отражающая объективную реальность, представленная как вещь, как предмет.
Поэтому ни о какой «идеальности» не приходится говорить там, где нет общественно-производящих и воспроизводящих свою материальную жизнь людей, то есть индивидов, коллективно осуществляющих труд и потому непременно обладающих и сознанием, и волей. Но это никак не значит, что «идеальность вещей» — продукт их сознательной воли, что она «имманентна сознанию» и существует только в сознании. Как раз наоборот, сознание и воля индивидов выступают как функции идеальности вещей, как осознанная идеальность вещей. Идеальность тем самым имеет чисто социальные природу и происхождение, и вместе с тем идеальное в форме знания отражает объективную реальность, не зависящую от человечества. Это форма вещи, но вне этой вещи, и именно в деятельности человека как форма этой деятельности. Или, наоборот, форма деятельности человека, но вне этого человека, как форма вещи.
Поэтому-то Маркс и характеризует товарную форму как идеальную форму, то есть как форму, не имеющую решительно ничего общего с реальной, телесно осязаемой формой того тела, в котором она представлена и посредством которой она только и «существует», обладает «наличным бытием».
Она «идеальна» потому, что не заключает в себе ни одного атома вещества того тела, в котором она представлена, ибо это — форма совсем другого тела. И это другое тело присутствует здесь не телесно-вещественно — «телесно» оно находится совсем в другой точке пространства, — а только опять-таки «идеально», ни одного атома его вещества здесь тоже нет.
Согласно Ильенкову, именно понимание «формы стоимости вообще» как «формы чисто идеальной» и дало возможность К. Марксу впервые в истории политической экономии уверенно различить материальные формы отношений между людьми, как отношений, завязывающихся между ними в процессе производства материальной жизни совершенно независимо от их сознательных намерений (от их воли и сознания), и идеальное выражение этих отношений в формах их сознательной целесообразной воли, то есть в виде тех устойчивых идеальных образований, которые Маркс назвал «объективными мыслительными формами».
Форма стоимости понимается в «Капитале» именно как овеществлённая (представленная или «представшая» как вещь, как отношение вещей) форма общественно-человеческой жизнедеятельности. Непосредственно она и предстаёт перед нами как телесное, физически осязаемое «воплощение» чего-то «иного», и этим «иным» не может быть какое-то иное физически осязаемое «тело», другая «вещь», или «вещество», или субстанция, понимаемая как вещество, как некоторая физически осязаемая материя.
О языке Э.В. Ильенкова
Взгляд искушённого в чтении философских трактатов исследователя неизбежно отметит стремление Эвальда Васильевича писать о неизменно возвышенных материях «высокой» философии приземлённым языком. Простота и последовательность изложения заметно сказываются на объёмности его работ. Там, где дело могло бы ограничиться употреблением пары узкоспециализированных профессиональных терминов, он старательно выводит свои мысли и мысль следующего за ним читателя языком, как кто-то бы мог заметить, «обывательским».
Это не случайно. В своём письме математику Георгию Евгеньевичу Шилову Ильенков отмечает негативную тенденцию к превращению каждой профессии в замкнуто кастовую, от соседей обо-собленную уже языком — группу людей, не понимающих другую группу, не понимающих, стало быть, и того «общего дела», вокруг которого они в реальности продолжают трудиться, не видя его и не понимая ясно своей специфической роли и границ её компетенции.
Представляется уместным привести фрагмент из этого письма: «Не в обиду будь сказано, последнее время тут часто (гораздо чаще, чем «гуманитарии») грешат именно представители Вашей профессии. Вы огорожены от непрофессиональных вторжений в вашу область уже своим языком, мы — нет. Хотя у нас (у философов) свой язык тоже есть, и я при желании мог бы тоже вступать в такой спор в броне своих непроницаемых для математика терминов, вроде «трансцендентальной апперцепции», «в-себе и для-себя бытия», «самости» и тому подобных профессиональных словечек. Я всегда вынужден делать перевод этих эзотерических выражений на «естественный язык», иначе Вы со мной и разговаривать-то не стали бы, а мне разговор такой интересен, и я вынужден поэтому расшифровывать на естественном языке выражения, которые за собой имеют очень длинную и достаточно сложную историю. А этот перевод довольно часто и приводит к тому, что «расшифровывать» приходится всё подробнее — вплоть до исходных определений и аксиом философии, уточнять их определения».
В стремлении Э.В. Ильенкова к простоте изложения мысли отражается та глубина понимания бесконечно трудных к восприятию категорий, которой он достиг. Строчка за строчкой Эвальд Васильевич «расколдовывает» для читателя загадочную диалектику и громоздкую теорию познания. Следить за его рассуждениями о Гегеле, Канте и Фихте интересно уже потому, что они разительным образом сохраняют тот самый «естественный язык», не теряя при этом в содержании излагаемых мыслей. Не стоит заблуждаться, что Ильенков упрощает философию, как свою, так и изучаемых им мыслителей. В этом убедится любой, кто откроет его книги. За простотой формы изложения кроется всё та же тяжеловесность содержания.
Труды Эвальда Васильевича Ильенкова — это не развлекательное чтиво научно-популярного толка, а полноценные исследования, представленные в определённой форме диалога с читателем. Именно диалога. Читая его работы, замечаешь, как много подчас спорных утверждений автор выносит на обсуждение с читателем. Смелость многих высказываний выгодно отличается от содержания произведений многих современников философа. С текстом на руках можно не соглашаться, спорить и находить далее по ходу рассуждения аргументы, которые заставляют задуматься и где-то согласиться с Ильенковым, а где-то лишь больше удостовериться в ошибочности некоторых его положений. Чтение подобных исследований всегда представляет собой особую работу ума. Это не всегда бывает легко.
И тем не менее читать Э.В. Ильенкова нужно, а современным коммунистам просто необходимо. Работы таких философов составляют багаж подлинного интеллектуального наследия нашей партии — партии, которая так выделяется среди остальных именно своим идеологическим стержнем. Этот стержень, как камертон, позволяет давать точные оценки тем или иным событиям современности.
https://gazeta-pravda.ru/issue/17-31510 ... i-kulturu/

Эвальд Ильенков в моей жизни
№17 (31510) 16—19 февраля 2024 года
3 полоса
Автор: Юрий БЕЛОВ.
Я не был знаком с Эвальдом Васильевичем Ильенковым, хотя договорённость о нашей встрече состоялась. Но за несколько дней до неё пришла трагическая весть о его безвременной кончине.
К концу 1970-х годов, проштудировав ряд сочинений известных советских философов Б.М. Кедрова, П.В. Копнина, М.М. Розенталя, Р.И. Косолапова, я, не будучи философом, отдал предпочтение Э.В. Ильенкову. Считаю его самым выдающимся представителем советской философии. До него никто в ней так глубоко и с прозрачной ясностью не излагал суть диалектического мышления, диалектической логики. Причём доказательно утверждал, что их формирование должно начинаться смолоду. Помню, какое эвристическое потрясение произвела на меня его брошюра «Учитесь мыслить смолоду» (М., 1977 г.). В 1978 году прочёл её, мне было 40 лет. С тех пор я стал читать труды уже названных философов. В моём сознании при всей их несомненной значимости все они уступают Эвальду Васильевичу в уникальной оригинальности и масштабности его философского мышления. Таково моё субъективное мнение.
Защитник материалистической диалектики
Прежде всего Э.В. Ильенков был и остаётся защитником классического наследства в развитии категорий материалистической диалектики. В этом он был заодно с Б.М. Кедровым, П.В. Копниным, Р.И. Косолаповым.
В 1965 году на проходившем в Москве Всесоюзном совещании по современным проблемам материалистической диалектики он говорил: «Меня немного беспокоят раздающиеся здесь то и дело разговоры такого рода, что всё в мире развивается, а почему же диалектика должна составлять исключение? Давайте и диалектику развивать, давайте одни категории выбросим, другие введём, третьи — заменим на кибернетические или ещё какие-нибудь.
На первый взгляд, это звучит хорошо. Но не слишком ли поспешно? Прежде чем развивать категории логики, надо дать убедительные доказательства, что вы уже владеете этими категориями, хотя бы на том уровне, на котором владел ими Маркс в «Капитале». Когда вы это докажете и покажете, что они недостаточны, вот тогда развивайте.
...Получается часто следующее. Те самые люди, которые в философии мыслили... на очень популярном уровне, бросились «дополнять» свой философский багаж за счёт некритически усвоенных, философски не переваренных понятий математики, кибернетики, математической логики — всего, чего угодно, только не настоящей философии. Стали искать решения задачи на пути так называемого обобщения успехов естествознания, а не пути восстановления подлинно ленинских, подлинно марксистских норм, признаков и орудий работы в области философии, в области диалектики как логики и теории познания... История с кибернетикой в этом отношении очень типична. Замечательная вещь кибернетика, коммунизму нужная. Но зачем превращать кибернетику в очередную кукурузу?»
Отмеченная Ильенковым опасная тенденция нигилистического отношения к классическому наследству материалистической диалектики выродилась в лицемерные времена пресловутой перестройки в отказ от этого наследства. Здесь уместным будет вспомнить ленинскую философскую истину: «Борющимися партиями по сути дела... являются материализм и идеализм». С реставрацией капитализма в России идеализм взял верх над материализмом в социальных дисциплинах. И, по Гоголю, пошла писать губерния: диалектико-материалистический метод подменялся «системно-структурным подходом», «регуляционно-управляющими связями», «субстанциональными, структурными и функциональными образованиями» и так далее. Всё это было не чем иным, как торжеством идеализма.
Эвальд Васильевич, в чём я убеждён, предчувствовал грядущую опасность идеализма в партии и советском обществе. Не случайна его последняя предсмертная работа — «Ленинская диалектика и метафизика позитивизма. Размышление над книгой В.И. Ленина «Материализм и эмпириокритицизм». Во введении к ней автор писал пророческие строки: «Вопрос по-прежнему стоит так, как поставил его в 1908 году В.И. Ленин: либо последовательный (диалектический) материализм — либо беспомощные плутания в теории, плутания, чреватые печальными, а то и трагическими последствиями».
Что мы имеем теперь? Мировоззренческое крошево буржуазной философии в самом её реакционном состоянии, иными словами, философии вырождения человечества. Её идеализм, обряженный в псевдопатриотические и «демократические» перья, уводит общество от классового анализа и оценки социальных факторов и явлений, то есть от того, чего требует диалектический материализм. Скажем прямо, в капиталистическом мире набирает силу фашиствующая философия, идеология и политика.
Диалектика подменена эклектикой: проповедуется взгляд на события в мире с одной стороны, с другой стороны, минуя социально-классовые противоречия, в первую очередь между трудом и капиталом. Молодые коммунисты и часть коммунистов среднего поколения — до 40 лет — в школе и вузе не получили знаний, хотя бы элементарных, о материализме и идеализме. Поэтому, на мой взгляд, очень полезно использовать работы Ильенкова в системе партучёбы КПРФ. Это поможет бороться с рецидивами идеалистических взглядов в наших рядах.
Откуда берётся ум?
Э. Ильенков, пожалуй, первым остро поставил в советском обществе вопрос о формировании диалектического мышления не только смолоду, о чём уже было сказано, но и с детства. «Диалектика, — утверждал он, — диалектическое мышление — это не мистически-таинственное искусство, доступное лишь избранным. Это просто-напросто действительная логика специфически человеческого мышления, и воспитываться она должна уже с детства. Иначе будет поздно». Что же препятствует воспитанию действительной логики человеческого мышления? Ильенков так отвечает на данный вопрос: «Ум, приученный с детства к действиям по штампу, по готовому рецепту «типового решения» и теряющийся там, где от него потребовалось самостоятельное размышление и решение, потому-то не любит «противоречий». Он всегда старается их обойти стороной, замазывать болтовнёй, сворачивая опять и опять на рутинные, протоптанные и затоптанные дорожки. Но поскольку это ему не удаётся, поскольку противоречие возникает вновь и вновь, несмотря на все старания его замазать с помощью чисто словесных ухищрений, такой ум в конце концов срывается в истерику. Именно там, где как раз и приходится мыслить, осмысливать сам предмет, а не только повторять чужие слова, пусть даже самые правильные.
Вообще отношение к противоречию является самым точным критерием культуры ума, умения мыслить. Даже просто показателем его наличия или отсутствия».
Выделю важнейшее, на мой взгляд, положение великого философа: «Ум с самого начала воспитывать так, чтобы противоречие служило для него не поводом для истерики, а толчком к самостоятельной работе, к самостоятельному рассмотрению самой вещи».
Напомним, что брошюра Ильенкова «Учитесь мыслить смолоду» вышла в свет в 1977 году. Тогда, в конце 1970-х, а затем все 1980-е годы, не говоря уже о 1990-х, в педагогическую среду исподволь внедрялась «теория» определения «коэффициента умственного развития», или «IQ». Коэффициент этот выявлялся на основе стандартизированных психологических испытаний — тестов. Ильенков скептически и иронически относился к надёжности и оправданности тестовых испытаний, ибо они, по его мнению, находились в ряду антинаучных: основывались на представлении о спонтанно развёртывающемся врождённом интеллекте.
Он дал диалектико-материалистический ответ на вопрос, откуда берётся ум. «От природы каждый индивид получает тело и мозг, способные развиться в «органы ума», стать умными в самом точном и высоком смысле этого слова. А разовьётся в итоге этот ум или не разовьётся — зависит уже не от природы. И грехи общества, до сих пор распределявшего свои дары не так равномерно, не так справедливо и демократично, как матушка природа, нам совсем незачем сваливать на неё». А именно к этому, к якобы врождённости интеллекта, никак не зависимого от общества, и сводится методика определения «коэффициента умственного развития». Она призвана уводить от социальных противоречий. Не развит ум, то, стало быть, виновата в том лишь матушка-природа, поскольку умственная одарённость или ограниченность есть явление врождённое. А социальный и политический строй к этому никакого отношения не имеет. К пониманию подоплёки идеалистической теории и методики определения «коэффициента умственного развития» я пришёл, читая Ильенкова.
ЕГЭ как тестирование «умственной развитости» по западной методике
В истории советской школы был период увлечения сидящих на педагогическом олимпе так называемой педологией, претендующей на роль о целостном изучении ребёнка: его анатомо-физиологического и биологического развития, наследственности, что, безу-словно, необходимо. Но педологи свели это изучение, возведя его в абсолют, к «обследованию» учащихся методом тестирования и только для определения пресловутого коэффициента умственной одарённости обследуемых. Причём пользовались тестами, разработанными западными специалистами. Абсолютизация данных педологических исследований привела к тому, что большинство советских школьников было признанно умственно отсталыми.
Критика педологических извращений, содержащаяся в постановлении Совнаркома и ЦК ВКП (б) 1936 года, уберегла советскую школу от кризиса накануне Великой Отечественной войны.
Брошюра Э.В. Ильенкова «Учитесь мыслить смолоду», как и все его сочинения, была предупреждением опасности утраты диалектического мышления не только на педагогическом, но и на партийном олимпе. Так я воспринимаю труды великого философа.
Он побудил меня заново перечитать работы В.И. Ленина, и в первую очередь его речь на III Всероссийском съезде Российского Коммунистического союза молодёжи «Задачи союзов молодёжи». В ней речь идёт о воспитании культуры ума: «Коммунизм превратится в пустоту, превратится в пустую вывеску, коммунист будет только простым хвастуном, если не будут переработаны в его сознании все полученные знания. Вы должны не только усвоить их, но и усвоить так, чтобы отнестись к ним критически, чтобы не загромождать своего ума тем хламом, который не нужен, а обогатить его знанием всех фактов, без которых не может быть современного образованного человека».
И ещё о том у Ленина, за что страстно ратовал Ильенков: «Школа должна давать молодёжи основы знания, умение вырабатывать самим коммунистические взгляды...» (выделено нами. — Ю.Б.).
А что собой представляет современная российская буржуазная (да) школа? Она «натаскивает» учащихся на сдачу ЕГЭ. А ЕГЭ есть не что иное, как форма тестирования. Результат его предопределён: кесарю кесарево, а слесарю слесарево. Защитники данной формы тестирования лгут, разглагольствуя о равных возможностях при подготовке к сдаче ЕГЭ, что для детей из пролетарских семей, что для детей из буржуазных семей. Могут ли родители первых нанять репетиторов? Вопрос риторический.
Единый государственный экзамен превратил школу в школу зубрёжки, в школу муштры. Однако это не исключает подвижническую деятельность талантливых и бескорыстных педагогов. Им нужен В.И. Ленин и И.В. Сталин. Им нужен Антон Макаренко и Эвальд Ильенков. Я убеждён в этом. Они — союзники В.И. Ленина в деле выработки у юношества умения самим вырабатывать коммунистические взгляды.
О культуре дискуссии и полемики
Я не осмелился остановить внимание читателей на анализе таких фундаментальных работ Эвальда Васильевича, как «Диалектика абстрактного и конкретного в «Капитале» К. Маркса» и «Ленинская диалектика и метафизика позитивизма». Я не сделал этого по причине отсутствия у меня профессиональной философской культуры. Но, как мне кажется, при штудировании названных и иных сочинений великого философа я усвоил главное у него — он считал, что философия имеет собственный предмет — МЫШЛЕНИЕ.
В последние годы он много уделял внимания проблемам формирования высших психических способностей человека и, соответственно, педагогическим проблемам воспитания диалектического мышления начиная с детства. Будучи в 70-е — 80-е годы XX века школьным учителем и преподавателем в профтехучилище, я, что понятно, прежде всего «схватился» за сочинения Э. Ильенкова, посвящённые проблемам воспитания умственной культуры.
В заключение остановлю внимание читателей на той роли, которой он придавал исключительно большое значение — на способности вести дискуссию и полемику с оппонентами и противниками. К великому сожалению, ни у старшего поколения, ни у молодого этой-то способности не оказалось в годы коварной горбачёвской перестройки.
Здесь лучше всего привести ряд выдержек из статьи Э. Ильенкова «Учиться мыслить!» без комментариев.
Об эгоцентризме
«Впервые эгоцентризм может быть преодолён лишь там, где ребёнок попадает в общество равных себе, в общество таких же эгоцентриков, с которыми он вынужден спорить и считать себя в силах сделать это. Только тут, собственно, он и вынуждается к попыткам взглянуть на вещи с другой точки зрения, глазами другого эгоцентрика, постигая постепенно и с трудом, — что эта другая точка зрения имеет точно такие же права, как и его собственная, что они равноправны».
«Преодоление эгоцентризма в восприятии и мышлении — это процесс чрезвычайно длительный и мучительный, сопровождающийся и взаимными обидами, и слезами эгоцентриков… Трудное это дело — понять, что твоя точка зрения не единственно возможная, тем более не единственно верная».
«Нередко это понимание не приходит к человеку и к старости. И тогда мы наблюдаем трагикомическое зрелище «дискуссий» между великовозрастными дядями и тётями, ведущими себя в точности так же, как трёхлетние малыши, пользующиеся любыми «аргументами», лишь бы утвердить свою точку зрения, невзирая ни на что».
О культуре спора
«Культура спора, культура дискуссии, имеющая своей целью выяснение объективной, каждый раз конкретной истины (а другой истины ведь и не бывает) — это очень трудно усваиваемая культура. Она предполагает умение взглянуть на вещи с противоположной точки зрения, привычку спрашивать себя: «А что, если предположить обратное?»
«Умение действительно грамотно спорить (а не пререкаться!) с другим человеком — с внешним оппонентом, которого ты признаёшь равным себе, лежит в основании другого, ещё более ценного умения — умения спорить с самим собой, т.е. в основании самокритичности мышления. А самокритичность — это синоним самостоятельности мышления».
«Умение постоянно полемизировать с самим собой, без наличия внешнего оппонента... является признаком высшей — диалектической культуры ума».
Об умном, диалектически мыслящем человеке
«Диалектически мыслящий (т.е., попросту говоря, умный) человек тем и отличается от недиалектически, однобоко мыслящего (от глупого), что заранее — наедине с собой — взвешивает все «за» и «против», не дожидаясь, пока эти «против» ему не сунет в нос противник. Он заранее учитывает все «против», их цену и вес и заранее уже готовит контраргументы.
Человек же, который старательно и пристрастно коллекционирует одни лишь «за», одни лишь «подтверждения» своему тезису, оказывается плохо вооружённым».
В полемике с субъективными и объективными идеалистами Эвальд Васильевич Ильенков, как и В.И. Ленин, сводил к абсурду основные тезисы своих противников. Обладая высокоразвитым диалектическим мышлением, делал он это блестяще. Так, как может это делать только классик процесса развития ленинской диалектики.

https://gazeta-pravda.ru/issue/17-31510 ... ey-zhizni/


Вернуться наверх
 Профиль  
 
Показать сообщения за:  Сортировать по:  
Начать новую тему Ответить на тему  [ 1 сообщение ] 

Часовой пояс: UTC + 3 часа


Кто сейчас на форуме

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и гости: 1


Вы не можете начинать темы
Вы не можете отвечать на сообщения
Вы не можете редактировать свои сообщения
Вы не можете удалять свои сообщения
Вы не можете добавлять вложения

Найти:
Перейти:  
Powered by phpBB © 2000, 2002, 2005, 2007 phpBB Group
Русская поддержка phpBB